Текст книги "Твой силуэт как иллюзия (СИ)"

Автор книги: Ольга Анафест

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

Она брыкалась, но он лишь крепче сжал её и, скрытый от чужих глаз, мягко коснулся её губ своими. Ему было нужно это. Как подпитка. Как гарант уверенности в самом себе. И она понимала. Не отталкивала. Он никогда бы не перешёл границу.

Оказавшись на поверхности, Копейкина, отплевавшись от воды, спросила:

– Успокоился?

– Да.

– Найди другой способ.

– А мне этот нравится.

– Скоро он перестанет помогать.

– Не перестанет.

– Ты такой оптимист. Мне тебя жалко.

– Реалист.

– Ой ли? Ничто не вечно. И способ, который помогает тебе сейчас, в будущем станет бесполезным.

– Но ты не запрещаешь.

– Потому что сама начала это.

– Жалеешь?

– Нет. О тебе волнуюсь, дурак. У тебя целая жизнь впереди, а меня может не оказаться рядом в нужный момент.

– Ты всегда рядом, – Смирнов, немного наклонившись, кивнул себе за плечо, намекая на татуировку.

– Думаешь, этого хватит?

– Не думаю. Надеюсь.

Увлечённый Женей, Егор не замечал задумчивый взгляд синих глаз, прикованный к ним двоим. Не каждый мог понять их отношения. Не каждый знал, что было в их прошлом и есть в настоящем. И не каждый мог принять это.

========== Глава 10 ==========

Неизвестность пугает, выматывает и высасывает все силы.

Алесе с трудом удалось дождаться окончания пикника и не выдать своих чувств. Она беззаботно смеялась и веселилась с остальными, старательно отводя взгляд от ухмыляющегося Славы. Он знает. Он всё знает. Расскажет ли он Олегу? Наверное, расскажет… Как избежать этого?

Антонова не нашла в себе смелости вернуться в этот вечер домой и осталась у подруги. Беспокойство не проходило. Промаявшись до двух часов ночи, она не выдержала, вызвала такси и поехала навстречу собственному страху. Пути назад не было.

Чёрная металлическая дверь – ворота в склеп её покоя. Надавив на звонок, Алеся не отняла от него руки, пока дверь не распахнулась и разъярённый Бессонов не втащил её в квартиру.

– Какого чёрта? Я знал, что ты придёшь, но надеялся, что дождёшься утра.

– Поговорить надо, – девушка в упор посмотрела на него.

– Не могла найти более подходящее время? – Слава застегнул распахнутую рубашку.

– Ты ведь не спал.

– Но я занят, – он кивнул в сторону гостиной, откуда доносились приглушённые голоса и смех. – Позвонить не могла?

– У меня нет твоего номера…

– Кто там? – в коридор выглянул Миша и замер в растерянности.

– Привет, – Антонова на секунду улыбнулась ему.

– Что ты здесь делаешь?

– Она забыла кое-что в прошлый раз. Миш, ты иди, а я тут разберусь, – вздохнул Бессонов.

– Ладно, – блондин, пожав плечами, скрылся в гостиной.

– У тебя есть десять минут, – Слава прислонился спиной к стене и выжидательно посмотрел на девушку.

– О сегодняшнем… Как ты узнал?

– Увидел. Плохо маскировалась. Что ещё?

– Об этом знаешь только ты? – Алеся решила не ходить вокруг да около.

– Нет. Думаю, Женька знает. Но раз она до сих пор молчала, будет молчать и дальше.

– Откуда она знает? – Антонова сглотнула.

– Она очень проницательна.

– И что мне делать?

– Засунуть свои желания куда подальше. Я уже говорил. Свободна.

– Подожди! А ты…

– Пока ты держишь себя в руках и не лезешь в жизнь брата и его женщины, я никому ничего не скажу.

– А если влезу?

– Тогда, – Бессонов, отлепившись от стены, подошёл к гостье и провёл пальцами по её щеке, – я сверну тебе шею. И я не шучу. Из-за собственной глупости и гордости эти двое уже прошли через ад. Их ад – жизнь друг без друга.

– Думаешь, я смогу поссорить их?

– Нет, не надейся. Но ты заставишь брата страдать. Ему будет больно отказаться от семьи.

– Считаешь, что при выборе он откажется от семьи? Ты не знаешь моего брата, он…

– Это ты, кажется, не знаешь, – Слава оборвал девушку. – Он даже выбирать не будет. Здесь нет выбора. Есть только Женька, без которой он не может.

– Да что в ней такого особенного?!

– Ничего. Просто это она. Ты не поймёшь.

– Я в курсе, что вы были любовниками. Поэтому так печёшься о ней?

– Глупышка, ты ещё слишком мала, чтобы понять. Не забивай свою белокурую головку такими сложными вещами.

– Не держи меня за дуру! – Антонова разозлилась.

– Не держу. Иди домой.

– Мне нужно выпить, – сбросив балетки, Антонова нагло оттолкнула хозяина квартиры и прошла по коридору в гостиную. Ей было плевать, кто там. Она хотела выпить.

– Ты ещё здесь? – Громов, убрав руку с плеча симпатичной брюнетки, с удивлением посмотрел на сестру друга.

– О, отлично, – проигнорировав его, девушка взяла с журнального столика бокал с янтарной жидкостью и, зажмурившись, сделала несколько больших глотков.

– Во даёт, – хохотнула шатенка, сидящая напротив Миши и его пассии. – Кто это чудо?

– Никто, – Бессонов, подойдя к Алесе, отобрал у неё стакан. – Я вызову тебе такси.

– А мне здесь нравится. Я никуда не поеду, – девушка схватила откупоренную бутылку коньяка и припала губами к горлышку.

– Да, детка! – продолжала веселиться шатенка. – Мальчики, признавайтесь, кто из вас разбил сердце этого ребёнка?

– Лиз, не пори чушь, – Миша нахмурился. – Это младшая сестра нашего друга. Она как-то была здесь и забыла что-то из вещей. Вот и всё.

– И поэтому она так присосалась к бутылке? – засмеялась брюнетка, обнимая парня за талию.

– Мил, и ты туда же? У Лизки все мысли в одном направлении работают, но ты то?

– Что я? – Мила хлопнула угольными ресницами.

– Действительно, – Антонова с грохотом поставила бутылку на столик. – Громов, ты девушке старательно лапшу на уши вешал, она разомлела, приготовилась, а тут появляется кто-то левый, типа я, и что она должна думать?

– Притормози, – Слава сжал плечо Алеси. – Тебе лучше уйти.

– Мне кажется, с ней будет веселее, – улыбнулась Лиза. – У меня, конечно, были другие планы, – она хитро посмотрела на Бессонова, – но не думаю, что эта девочка сильно им помешает.

– Слав, – Миша покачал головой, – наверное, правда не стоит её сейчас домой отправлять. Может, её развезёт от нескольких глотков. Родители в шоке будут.

– Даже так? – Бессонов усмехнулся. – Отлично. Мил, не хочешь составить компанию мне и Лизе?

– То есть? – брюнетка вскинула брови.

– То и есть. Наш друг Мишель сегодня записался в няньки, а я не могу позволить своей очаровательной гостье грустить в одиночестве. Лиз, ты не против?

– Я только за, – шатенка облизнулась.

– Слав… – Громов опешил.

– Что не так? У тебя есть выбор.

– Я понял, – Миша опустил голову. Глядя в пол, он пробормотал: – Алесь, иди в мою комнату. Я принесу туда что-нибудь поесть.

– Я хочу выпить, – девушка снова потянулась к бутылке.

– Иди в мою комнату, – резко повторил блондин, ударив её по руке. – Я позвоню Олегу и попрошу его забрать тебя, если не сделаешь, что я сказал.

– Да, – Антонова вздрогнула.

– Не будет веселья? – разочарованно спросила Лиза.

– Будет, – подмигнул ей Слава.

– Я не об этом!

– А я об этом. Бери Милку и идите ко мне, я скоро подойду.

Когда девушки вышли, Громов наконец поднял голову. Посмотрев на друга, он тихо спросил:

– Ты сделаешь это?

– Конечно. У тебя был выбор. Я ведь сказал, что эту малолетку надо отправить домой.

– Она сестра Олега!

– И что? Я должен наблюдать за тем, как она жрёт коньяк и устраивает сцены в моём доме? Может, мне ещё одеялко ей подоткнуть? У нас были другие планы на эту ночь. Я свои менять не намерен. Ты сам попросил меня познакомить тебя с Милкой. Что теперь? Мы с Лизкой подготовили почву, а ты ведёшь себя как полный кретин.

– Я не могу оставить Алесю в таком состоянии. У неё явно что-то случилось. Возможно, этот говнюк Артамасов…

– Я тебя умоляю! Хватит! Поступай, как считаешь нужным, но потом без обид.

– Хорошо.

Бессонов, махнув рукой, вышел. Его ждала горячая ночь, а друг волен делать, что хочет.

– Алесь, ты в порядке? – Миша поставил поднос с бутербродами и чаем на тумбочку и присел на край кровати.

– Ага, – девушка лежала, раскинув руки и глядя в потолок. – Не звони Олегу, ладно?

– Не буду. Что-то случилось? Тебя обидел кто-то?

– Ты очень добрый, Громов, – Антонова перевернулась на бок и приподнялась на локте.

– Я просто беспокоюсь.

– Прости за то, что наговорила тебе тогда о Копейкиной. Я была раздражена.

– Всё нормально, но я не хотел бы говорить на эту тему.

– И я не хотела бы говорить.

– Ты можешь спать здесь, а я лягу на диване в гостиной. Утром я вызову такси.

– Спасибо. Громов, – Алеся улыбнулась, – ты хороший друг, знаешь?

– Знаю.

– Я понимаю, почему ты дружишь с Олегом, но с Бессоновым…

– Ты ничего о нём не знаешь. Мы похожи.

– Не сказала бы.

– Мы действительно похожи, – Миша засмеялся. – Не делай из меня святого.

– Пытаешься убедить меня в том, что ты дьявол? Невозможно. У дьявола татуировка в виде дракона во всю спину.

– Да, он такой, – хохотнул парень. – Есть будешь?

– Немного, – Антонова дотянулась до тумбочки и взяла бутерброд. – Спасибо тебе. Мне правда совсем не хотелось домой.

– Я понял это.

– Я обломала тебе секс, да?

– Не рановато говорить о таких вещах? Даже неловко как-то.

– Ты видел меня с Никитой, ты же понимаешь…

– Предпочитаю не думать об этом. Прости, но ты младшая сестрёнка моего друга.

– Хочешь, познакомлю тебя со своей подругой? Жанка классная, – Антонова жевала бутерброд.

– Не нужно. Если она действительно твоя подруга, береги её от таких, как я.

– А как же любовь?

– Меня нельзя втянуть в настолько абсурдную и нелогичную ерунду.

– Вокруг меня одни циники, – девушка потянулась за вторым бутербродом.

– Почему же? Олег не такой.

– О, да. Братишка захлебнулся в любви.

– Не язви. Он по-настоящему счастлив.

– Если он так любит Копейкину, так почему они расставались?

– Это жизнь. Иногда так бывает. Они оба упрямые и гордые.

– И снова сошлись?

– И это жизнь. Их жизнь. Одна на двоих.

– Не понимаю.

– Ты любила?

– Да.

– Не похоже.

– Блин, я ложусь спать, – Алеся, доев бутерброд, отвернулась от парня. – Оставь меня, пожалуйста.

– Конечно. Скажи, если что-то понадобится.

– Ничего не нужно. Спокойной ночи.

– Ага.

Антонова действительно хотела уснуть и хотя бы на время забыть о боли, злости и ненависти, сжирающих её душу, но Слава со своими подружками решил, что сон в этой квартире сегодня под запретом. Что такого они могли делать, чтобы издавать такие звуки? Алеся не раз смотрела порно, сама занималась сексом и имитировала оргазм, но никогда прежде она не слышала подобных стонов. Они были настоящими. Без сомнения. Бессонов, кто же он такой, чёрт его дери?

– Алесь, – Миша заглянул в комнату, – тебе дать наушники?

– Он их режет, что ли? – не выдержала девушка.

– Эм… Нет.

– Всегда так?

– Как? – Громов вошёл и сел в кресло.

– Так. Всегда такие крики?

– Сколько помню, да, – блондин беззаботно пожал плечами. – Это секс, дорогуша. И, судя по звукам, отличный секс.

– Так чего ты не присоединишься?

– Поздно.

– Почему?

– Не имеет значения.

– Скажи, а с тобой женщинам так же хорошо?

– Ну и вопросы! Алесь, я не могу говорить о таких вещах с сестрой друга, пойми.

– Трудно ответить?

– Пф, – Миша почесал затылок. – Нет никаких оценочных таблиц. Секс либо хорош, либо нет. Это не зависит только от одного человека.

– Ясно.

– Так тебе дать наушники?

– Если можно.

Антонова не воспользовалась мощными наушниками парня. Напротив, она с мазохистским наслаждением вслушивалась в каждый звук за стеной. Разве так бывает? Секс – удовольствие? Это возможно? Она нервно курила в открытое окно и снова возвращалась в постель, где задыхалась от накатывающего возбуждения, комкая пальцами одеяло. Бывает. Да, так бывает. И прямо сейчас это происходит совсем рядом. Через тонкую стену от неё рождается истинное наслаждение, которое один мужчина дарит двум женщинам. Один мужчина. Дьявол. Или Бог?

Мог бы Олег подарить ей это наслаждение? Артамасов не смог. Миша сказал, что дело не в одном человеке. Значит ли это, что она сама виновата?

Алеся так и не уснула в эту ночь. Она слышала, как под утро уходили девушки, как Бессонов ходил туда-сюда по своей комнате, заглядывал в гостиную, где спал Громов, принимал душ. Она вышла из спальни, когда его шаги стихли на кухне.

Отчаянный шаг. Настоящее безумие, на которое она решилась. Сумасшедшая…

– Доброе утро, – Антонова села за кухонный стол.

– Доброе, – Слава варил кофе.

– Можно мне тоже?

– Да.

– Как спалось?

– Не спалось, – мужчина ухмыльнулся. – И ты знаешь это.

– У тебя красивое тату, – Алеся сложила руки в замок под подбородком, жадно пожирая взглядом обнажённую спину. Нижний край рисунка скрывался под поясом домашних шорт.

– Думаешь?

– Угу. Сексуально, – девушка пошла в атаку.

– Попроси своего парня набить такую же.

– Вряд ли ему пойдёт.

– Кто знает? – Бессонов налил кофе в чашки и поставил на стол. – Такси вызвать?

– Выгоняешь?

– Не вижу причин для того, чтобы задерживать тебя.

– Я тебя хочу, – решившись, выдохнула Антонова. – Это веская причина?

– Не причина вообще, – ни один мускул на лице Славы не дрогнул. Он сел напротив гостьи, взял чашку и сделал несколько глотков. Его выдержке можно было только позавидовать.

– Ты не удивлён?

– А должен?

– Хотя бы немного…

– Ни капли.

– И что ты ответишь? – Алеся смотрела на него, не отрывая взгляда.

– Ничего. Так тебе вызвать такси?

– Я хочу услышать твой ответ.

– А ты делала какие-то предложения? Ты озвучила своё желание, вот и всё.

– Мне прямо спросить?

– Попробуй, – Бессонов пожал плечами.

– Переспи со мной.

– Не интересует.

– Почему? Потому что я сестра твоего друга?

– Нет.

– Потому что мне семнадцать?

– Нет.

– Почему тогда? – девушка растерялась.

– Просто ты мне неинтересна. Я не Мишка, чтобы меня волновал факт твоего родства с Олегом, я не такой моралист, чтобы заморачиваться твоим возрастом. Меня просто не интересуешь ты. Я ответил достаточно ясно?

– Яснее не бывает.

– Пей свой кофе и собирайся. Я вызову такси. Извини, подвезти не могу.

– Подумай ещё раз.

– Мой ответ не изменится.

На что она надеялась? На чудо, не меньше. Решившись на подобное, она должна была пойти до конца. Слава поверил, что на этом всё закончится? Наивный… Она поставила перед собой цель. Блажь? Прихоть? Нет. Желание понять саму себя. Кто она? Что она? Неужели она никогда не узнает, что такое удовольствие? Почему она не может позволить себе хотя бы эту малость, раз у неё отняли любовь? Почему нет? Почему? Кто-то получает всё, а кому-то не достаётся и жалких крох. Разве это справедливо? Она ведь не просит невозможного! Она лишь хочет почувствовать, что такое наслаждение, узнав о его существовании.

– Пошевеливайся. Я дико устал, а у меня ещё рабочий день впереди, – Бессонов поставил пустую чашку в раковину.

– Работаешь?

– Удивил? А ты не знала, что взрослым надо работать, чтобы вкусно кушать и жить в тепле и комфорте?

– У тебя вроде богатые родители…

– И?

– Я, конечно, слышала от Олега, что ты при деле, но думала, что ты помощник отца. Как-то так.

– Не равняй всех по своему молокососу, детка.

– Он не мой.

– Неважно.

– Слав?

– М?

– А тату у тебя правда сексуальное.

– Собирайся, – мужчина усмехнулся.

И что вбила себе в голову эта ненормальная? Он в её игры играть не собирается. Ему только детских забав не хватало. Девочка с катушек слетела? Нет, он чувствовал, что её желание настоящее, но не мог избавиться от мысли, что всё это так или иначе связано с Олегом. Не имея проблем с женщинами, Бессонов не кидался на всех подряд. Зачем? Он мог взять любую. Он выбирал. Не его. Открыто предложив себя, Алеся не потешила его самолюбие, совсем нет, она не сделала ровным счётом ничего – ему было плевать. Он не услышал ничего нового. Неинтересно.

– Спасибо, что не выгнал ночью, – Антонова встала из-за стола, так и не притронувшись к кофе.

– Надеюсь, больше я тебя здесь не увижу.

– Посмотрим.

– Детка, разберись в себе. Оставь Олега. Он не твой корабль, но не надо бросаться в первую подвернувшуюся шлюпку.

========== Глава 11 ==========

Костя вздохнул: он мечтал о прохладном душе, снимающем усталость, чашке крепкого кофе и парочке бутербродов с толстыми кусками варёной колбасы, а вместо этого ему пришлось по срочному звонку брата вернуться в офис за документами. И это в полночь! Хотелось от души выругаться, что Кондратенко и сделал, но Дмитрий не оценил и, потребовав отчёт утром, бросил трубку. Когда дело касалось работы, Сизов становился настоящим маньяком, не жалеющим ни себя, ни других. Гнида.

– Константин Юрьевич? – Стрельницкий, делающий обход территории, замер возле ворот, увидев выходящего из машины начальника.

– Привет ещё раз. Напарник где?

– Это…

– Спит? Отлично. Не хочу лишних разговоров. Я по делу. Мне нужно подняться в кабинет.

– Но…

– Стрельницкий, я чертовски устал, а когда я уставший, то злой как собака, которую в задницу ужалила оса. Ты меня не видел, ясно?

– Да, Константин Юрьевич, – Алексей опустил голову. Было в этом жесте что-то обречённое, но Костя списал всё на страх перед Финогеновым. Приказы Щербатого здесь выполнялись беспрекословно. Если начальник СБ сказал никого не пускать, то это касалось всех без исключения. Кондратенко мог бы позвонить ему, получить добро и успокоить тем самым растерянного охранника, но тогда ему пришлось бы сознаться, что документы, отчёт по которым брат велел подготовить ещё три дня назад, он благополучно забыл в сейфе, закинув их туда вместе с каким-то глянцевым журналом, на обложке которого красовалась полуголая певичка. Пела певичка дерьмово, но сиськи у неё были шикарные.

– Выдохни, я мигом, – Костя проскользнул мимо Стрельницкого. Будто ему самому хотелось тащиться сюда! Умеет же Толик страху на подчинённых нагнать… И не его в том вина, просто маньяк генеральный за малейшую оплошность не пощадит даже любовника, выдрав без вазелина в своём кабинете. Нет, он не будет прикасаться, но и слов хватит, чтобы почувствовать адское жжение в заднице, будто туда раскалённую кочергу сунули и, с садистским удовольствием повертев в разные стороны, резко выдернули.

Кондратенко наощупь поднялся на второй этаж и бесшумно пошёл по тёмному, но знакомому до каждого сантиметра коридору к своему кабинету. Может, бросить всё и к ядрёной матери уволиться, пока братец его до психушки не довёл? Ага, тогда папаша живьём сожрёт и не подавится, а косточки аккуратно сплюнет в мусорку, и не в ближайшую, а в ту, что вонючей и грязней других будет.

Проходя мимо уборных, Костя замер: за дверью с буквой «Ж» на табличке кто-то был. Еле слышимые шорохи ещё можно было списать на галлюцинации или нечто похожее, но резко ударивший по дну раковины поток воды, хлынувшей из открытого крана, ясно свидетельствовал, что в туалете кто-то был, и этот кто-то никак не мог оказаться спящим напарником Стрельницкого или им самим. Рука сама потянулась к двери. Кондратенко, на мгновение зажмурившись от яркого света, ударившего по глазам, шагнул внутрь помещения, выложенного чёрно-белой кафельной плиткой, и в немом изумлении уставился на испуганную молодую женщину, которую и язык-то не поворачивался назвать женщиной, отпрянувшую от раковины и выронившую ножницы, со звоном брякнувшиеся на пол, в шелковистую перину из безжалостно отрезанных рыжих волос.

– Ох, – выдохнула Настя, глядя на мужчину затравленным зверем.

– Старикова?!

– Перовская, – машинально поправила она глухим голосом.

– Охереть, как это сейчас важно, – Костя покачал головой, разглядывая наливающийся здоровенный синяк на бледном лице, размазавшуюся тушь и торчащие в разные стороны когда-то длинные волосы, которые теперь рассыпались огненным ковром под ногами девушки. – Старикова, жду тебя в своём кабинете. В твоих интересах явиться туда как можно быстрее.

Оставшись одна, Настя опустилась на колени и дрожащими руками стала собирать свои волосы в кучу. Её волосы, её гордость и предмет зависти и восхищения многих… Она без сожаления избавилась от этого. Муж пропадал где-то все выходные и вернулся, когда она была на работе, а дождавшись… Нет, он не простил ей самовольной отлучки. Друзья? Какие у неё могут быть друзья? Шашлыки? Дома жратвы нет? По лицу он ударил всего раз, но и этого хватило, чтобы отвратительное сине-фиолетовое припухшее пятно расползлось по коже. Потом он бил куда придётся, избегая мест, которые нельзя скрыть под одеждой. Напоследок, намотав роскошную рыжую копну на мощный кулак, он рывком заставил её смотреть прямо ему в глаза и выплюнул: «Шлюха!» Всего одно слово, но внутри всё перевернулось. Впервые он обвинял её в измене, и ничего хорошего в будущем это не предвещало. Настя сбежала, когда муж, выпив на ночь по традиции, забылся мертвецким сном. Куда податься? Вызвав такси на последние деньги, отложенные на проезд, Перовская поехала на работу. Смена Стрельницкого. Лёшка поможет. Он хороший человек. Человек, которому когда-то помогла она. Ей нужна была эта ночь, чтобы обдумать дальнейшие действия. Стрельницкий, увидев девушку в таком состоянии, засыпал её вопросами, но она упрямо молчала, озвучив только свою просьбу. Алексей не смог отказать. Когда-то именно Настя спасла его брак, внезапно затрещавший по швам. Подруга его жены. Солнечная девочка с веснушками. Девочка, от которой вдруг отвернулось солнце…

– Можно? – Перовская робко постучала в дверь Кондратенко.

– Проходи, – мужчина сидел за своим рабочим столом, бегло просматривая документы.

Она, неуверенно потоптавшись на пороге, всё же вошла в кабинет и, сделав несколько шагов, застыла перед начальником.

– Садись, – он не поднимал головы, – и рассказывай.

– Что?

– Всё рассказывай. И лучше выпей, – Костя небрежно кивнул на стоящую на краю стола бутылку виски. – Посуда в первом от двери шкафу. Мне тоже налей.

– Зачем вы…

– Мне повторить?

– Нет, – девушка подошла к шкафу, достала из него два обыкновенных стакана, вернулась к столу и в нерешительности посмотрела на бутылку.

– Твою мать… – Кондратенко отложил бумаги и резанул взглядом по подчинённой. – Сядь, – он махнул рукой в сторону кожаного диванчика, стоящего в углу кабинета. Поднявшись и обойдя стол, он сам наполнил стаканы, искоса поглядывая на Настю, мелкими шажками перебравшуюся к дивану и севшую на краешек.

– Пей, – Костя вплотную подошёл к Перовской и вручил ей стакан. – Пей, Старикова, и рассказывай. Или ты всё расскажешь мне, или, прости, я позвоню начальнику службы безопасности и поинтересуюсь, какого чёрта творят его подчинённые.

– Не надо! Пожалуйста! Лёша не виноват!

– Рассказывай.

– Константин Юрьевич, я уйду. Прошу вас, пожалуйста, давайте забудем? – Настя с силой сжала стакан двумя руками.

– Старикова, не трясись. Ничего мы не забудем. Я слушаю, – мужчина плюхнулся на диванчик рядом с ней, вытянул ноги и, повернув голову, кивнул, показывая, что ждёт.

– Константин Юрьевич…

– Старикова!

– Перовская…

– Мне звонить Финогенову?

– Нет…

Настя сдалась. Её понесло. Будто выключателем щёлкнуло. Она рассказала всё, ничего не утаив и не приукрасив. Вылила ведром помоев в выгребную яму. Без надежды на что-то. От страха и отчаяния. Она говорила, выворачивая истерзанную душу наизнанку, всхлипывая и словно очищаясь от грязи прозрачными слезинками, срывающимися с ресниц.

– М-да, Старикова, – Костя задумчиво посмотрел на замолчавшую девушку, – у меня только два вопроса, один из которых риторический. Кто-нибудь ещё знает? И… ты дура? Надеюсь, понимаешь, какой из вопросов не требует ответа…

– Никто, – Перовская, запрокинув голову, припала к стакану, клацнув зубами по стеклу.

– Что собираешься делать?

– Не знаю, – закашлявшись, Настя вытерла рот тыльной стороной ладони. Всё же алкоголь не её.

– Ты казалась мне сообразительной. Видимо, я ошибся. Разберёмся, – Кондратенко резко поднялся. – Поехали.

– Куда?

– Домой.

– Нет!

– Ко мне домой, Старикова. Или ты здесь заночевать решила?

– Лучше здесь!

– Встала, взяла свою сумку и пошла вниз! Живо! – мужчина злился.

– Константин Юрьевич…

– Глухая? Быстро!

– Так нельзя, – Настя сжалась под суровым взглядом.

– Нельзя подставлять тех, кто тебе помог. И злить меня нельзя. Для здоровья вредно.

– Я не буду с вами… это…

– Старикова, – Костя вскинул брови, – ты совсем двинутая? Со зрением беда? В зеркало когда смотрела, ничего не заметила? Твой эротичный синяк и сексуально опухшие глаза, знаешь ли, на любителя.

– Простите.

– Не тяни кота за бубенчики. Я чертовски устал, а мне ещё работать, так что поехали домой.

– Спасибо вам, Константин Юрьевич, – девушка встала с дивана, забрала у начальника стакан и поставила вместе со своим на стол. Задумавшись, она спросила: – Может, вымыть?

– Завтра. Всё завтра. Пошевеливайся.

– Хорошо.

Когда они спустились вниз, их встретил взволнованный Стрельницкий, нервно мечущийся возле выхода.

– Лёш, спасибо, – Перовская улыбнулась.

– Константин Юрьевич, я возьму ответственность…

– Ох, как же меня всё достало, – Кондратенко возвёл глаза к потолку. – Расслабься. Ты здесь никого не видел, понял?

– Но… Да. Понял, – Алексей выдохнул с облегчением.

– Не подставляйся так больше.

– Да.

Пожав руку охраннику, Костя мягко подтолкнул Настю в спину, поторапливая. Ему хотелось скорее оказаться дома. Плевать, что впереди как минимум два часа работы, но это будет дома, а не в опостылевшем офисе.

Они ехали молча, не перекинувшись и парой слов. К чему разговоры, если всё уже было сказано? Теперь нужно было думать.

– Проходи, – Кондратенко открыл дверь, пропуская девушку в квартиру. – Спать будешь в дальней комнате. Туалет с ванной и кухню найдёшь. В кабинет не входить. В мою спальню только при особой необходимости. Не люблю, когда меня дёргают без дела.

– Эм… – Перовская впала в ступор, с порога получив указания. Да уж, гостеприимным хозяином зама Сизова не назовёшь.

– Что? – мужчина недовольно поджал губы.

– Могу я принять душ?

– Можешь даже поесть. Не поверишь, но у меня в холодильнике имеется человеческая еда, а не только отрубленные головы подчинённых. Старикова, ты как маленькая! Мне некогда устраивать тебе экскурсию по квартире. Сама, что ли, не разберёшься? Поройся в своей комнате в шкафу, там должно быть чистое постельное бельё и что-то из тряпок. Халат точно был. Мужской правда, Димка когда-то оставил, но тебе не принципиально сейчас, надеюсь? В ванной всё необходимое есть. Прояви женское любопытство и поковыряйся в ящиках. Мне не до твоей скромности. Я хочу жрать и спать, но если не сделаю то, что должен, питаться буду в лучшем случае через трубочку, а спать голым задом на картонке возле мусорных баков, поэтому избавь меня от ненужного геморроя!

– Простите.

– Всё, не отсвечивай, – махнув рукой, Костя скрылся в кабинете.

Настя заглянула в отведённую ей комнату и улыбнулась: большая, аккуратная, чистая. Что ж, раз хозяин разрешил… Девушка метнулась к огромному шкафу-купе с гигантским зеркалом и отодвинула тяжёлую дверцу посерёдке. Халат действительно висел на вешалке. Жаль, что махровый, но на безрыбье, как говорится… Обнаружив на одной из полок шорты и футболку, Перовская воодушевилась. Спасибо Сизову, жившему когда-то здесь. И плевать, что это будет ей велико, ведь всяко лучше её узкой юбки и тугой блузки.

Поспешно сбегая из дома, она взяла лишь свою сумку. В тот момент она не думала об одежде и чём-то ещё. И сейчас не хотелось думать. Хотя бы эту ночь.

Перовская приняла душ, найдя всё необходимое, как и говорил хозяин квартиры. Надев на себя вещи Дмитрия, мешком сидящие на ней, она прошла мышкой мимо кабинета Кондратенко на кухню и открыла холодильник.

– Кофе сваришь? – От неожиданности девушка дёрнулась вперёд и приложилась лбом к дверце морозилки. Зашипев, она повернулась к вошедшему Косте, едва сдерживающему улыбку.

– Конечно, Константин Юрьевич.

– И бутербродов сделай, а то жрать охота.

– Может, нормально поужинаем?

– Некогда, Старикова, некогда. Принеси всё в кабинет, – мужчина вышел.

– Ага, – ответила в пустоту Настя. Кофе? А где у нас кофе?

Она старалась. Благодарность, конечно, так себе, но других вариантов не было.

– Можно? – Перовская заглянула в кабинет.

– Да, – Кондратенко сидел за рабочим столом перед включённым компьютером.

– Вот, – она поставила на стол поднос с чашкой дымящегося кофе и тарелкой с бутербродами.

– Спасибо, – Костя наощупь нашёл бутерброд с колбасой и, продолжая смотреть в монитор, жадно вцепился в него зубами.

– Не за что. Ещё что-нибудь?

– Старикова, ты же не моя секретарша. Успокойся и иди спать.

– Ну…

– Ты поела? – мужчина перевёл взгляд на Настю, скосив глаза.

– Нет.

– Поешь и ложись.

– Константин Юрьевич?

– А?

– Спасибо вам.

– Старикова, исчезни. Работать мешаешь.

Улыбнувшись, девушка вышла и прислонилась спиной к закрытой двери. Оказывается, Кондратенко не такой плохой, как о нём говорят. Может, она ошибается, но сегодня ей хочется верить в это.

Перекусив бутербродами и выпив кружку чая, Перовская легла спать. Она слишком вымоталась, а мягкая широкая кровать так и манила своим теплом.

– На новом месте приснись жених невесте, – пробормотала она, тихо посмеиваясь.

Приснился… Бред.

***

Костя встал рано, хотя ни черта не выспался, просидев несколько часов перед компьютером, подготавливая документы.

Нужно было что-то делать с Настей и её проблемой. Не его это дело, но всё же… Старикова ведь. Жалко дурёху.

Единственным человеком, который мог если не помочь, то дать дельный совет, Кондратенко считал Толика.

– Толь, – прижав телефон к уху, заговорил Кондратенко, когда ему ответили, – разговор есть. Брат рядом?

– Нет. Я Дика выгуливаю, – Щербатый был бодр. – Что случилось, малой?

– Помощь нужна.

– Куда вляпался?

– Не я.

– Рассказывай.

Костя говорил по существу, не размазывая факты лирическими отступлениями.

– Поможешь? – закончил он.

– Насколько я понял, Настя не хочет огласки?

– Да.

– Зря. Ей нужно было всё рассказать Женьке. Давно бы решили проблему.

– Припадочной?! – Кондратенко скривился. От Копейкиной он шарахался до сих пор. Было в ней что-то такое…

– Ага, ей.

– И чем она может помочь? Тут ведь не в бабле дело. Деньги и я найти могу.

– Не в бабле. И не она поможет. Не суть. Сам ему позвоню.

– Кому?

– Тому, кто может помочь. Если захочет. Так что ничего не обещаю.

– Спасибо, Толь. В долгу не останусь, ты же знаешь.

– Оставь, малой. Ответишь на вопрос?

– Конечно.

– Тебе это зачем?

– Жалко её, – признался Костя.

– Понял.

– Правда. Между нами ничего нет, честно.

– Малой, я же сказал, что понял. Не оправдывайся. На работе увидимся. Сообщу новости, если будут.

– Спасибо.

– Давай.

Кондратенко отложил телефон и потянулся. Он правильно поступил. Финогенов что-нибудь придумает. Они вместе придумают, если не срастётся с загадочным «кем-то».

– Доброе утро, – зевая, Настя вошла на кухню.

– Доброе. Кофе будешь?

– Буду. Спасибо, Константин Юрьевич, – девушка села за стол напротив хозяина квартиры.

– Костя.

– Что?

– Вне работы я просто Костя, договорились? Не люблю формальности. Тем более дома. Неприятно как-то.

– Хорошо.