Текст книги "История Одной Оптимистки (СИ)"

Автор книги: Ольга Егер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 39 страниц)

   – Короче, сбежала муза! – подытожила Джулия. – Стандартная проблема. Но не каждый автор чувствует аудиторию и певца. А в прослушанном легко уловить несоответствие души и слов... Он будто не пропускает через себя текст.

   Девушка поднялась, прошлась по студии, обдумывая информацию, а потом внезапно вспомнила, что собиралась посетить еще кое-кого в этом здании.

   – Ладно, я пойду, схожу к Харману, мстить! А ты не забывай хоть иногда кушать!

   Когда она ушла, на столе остался лежать маленький почтовый пакетик, адресованный Эрику Блайду. Шон даже не заметил белесое пятно, зато сам Блайд, войдя в студию, обратил внимание на беспризорный конверт. Обнаружив на нем собственное имя, очень удивился, хотел выбросить в ведро, но что-то остановило его руку в замахе над ящиком.

   – Откуда это? – суровость взгляда заставила Шона занервничать. Он посмотрел на конверт в руках парня и пожал плечами.

   Музыкант поразмышлял, поднес пакет к лампе. На свету ничего кроме бумаги внутри не просвечивалось. Почерк явно принадлежал женщине, и парень все же сделал выбор – открыл письмо, подозревая, что в таких письмах, тем более от женщин, ничего кроме признаний в любви не найдет. Но ошибся. Достав исписанные листы бумаги, принялся читать и не смог оторваться, пока строки не кончились. Стихи! И к ним прилагались ноты – не слишком хорошие, но стоит немного над ними поработать...

   Эрик несколько минут внимательно изучал странное послание, представляя, как должна звучать мелодия. Воображение позволило услышать ему замечательную лирическую песню. Слова трогали душу, а вот музыка...

   "Добавить немного драйва... Получится нечто!" – подумал музыкант, уже представляя где и в каких местах вставит роковое соло электрогитары, а где нежную мелодию пианино.

   "Надеюсь, песня вам понравится, и вы сделаете из нее нечто, способное взорвать сердца ваших фанатов. Ваш временный ангел-хранитель!" – гласила подпись внизу. Судя по всему, автор не просто не пожелал открыться, но и ничего не требовал взамен за использование его творения.

   Заметив воодушевленное лицо друга, Роберт заглянул ему через плечо, заинтересовавшись тем, что же так могло зацепить внимание парня. Но не успел утолить любопытство, потому что Эрик запихнул листы обратно в конверт. Он откатил кресло вместе с сидящим на нем звукорежиссером от компьютера, чтобы залезть в Интернет и забросить в поисковик первые несколько запомнившихся ему строк. Ничего подобного в просторах мировой сети не отыскалось. Эрик быстро набрал номер знакомого адвоката, специализирующегося на защите творческих прав, и попросил разузнать все что возможно, чтобы отыскать "добрую невидимку". Слишком зацепили его слова в письме, они крутились у него на кончике языка, готовые сорваться в песню, а пальцы уже наигрывали аккорды на выдуманной гитаре.

   – Кто здесь был последним? – набросился внезапно возбужденный музыкант на звукорежиссера.

   Шон испуганно попятился назад, отталкиваясь ногами и откатывая кресло к стене. Он мысленно перебирал в голове все лица промелькнувшие за день. Последней была Джули, только имя он не смог произнести.

   – Но она не могла! – возразил Шон.

   Эрик, больше ничего не спрашивая, выскочил в коридор, хлопнув дверью. Он и так догадался, кого не пожелал выдать звукорежиссер. Роберт, до сего момента примостившийся в темноте студии, только крутил головой из стороны в сторону, в поисках хоть какой-то зацепки, поясняющей, что же происходит.

   – Не смотри на меня! Я сам ничего не понимаю! – отмахнулся Шон.

   Менеджер выглянул в коридор, но от музыканта и след простыл. Роберт пожал плечами и вернулся обратно, решив дождаться суетливого друга в звукозаписывающей.

   Отыскать рыжую девчонку Эрику не составило труда. Он поймал ее рядом с кабинетом Хармана. Завидев разъяренного музыканта, Джули попятилась, помышляя, где бы скрыться. Блайд пугал ее одним только своим видом разъяренного быка. Чувствовать себя тореадором она не привыкла – не по ней это амплуа! Джули пригнула голову и хотела скрыться в ближайшем кабинете, но...

   – Стой! – рявкнул на нее Эрик, заметив, что девчонка собирается дать деру. Он оказался рядом гораздо быстрее, чем она сообразила, куда бежать. Джули вжалась в стену, мечтая с ней слиться.

   – Что тебе надо от меня?! – осенив себя святым крестом, испуганно буркнула девушка.

   – Заткнись! – рыкнул на нее музыкант. – Это твое?

   Он покрутил перед ее носом конвертом. Девушка скосила на предмет глаза, замотала головой, приняв привычное выражение лица слабоумной дурочки, и заявила: "Изыди, нечистый!".

   – Если там не деньги, то не мой! – собравшись с духом ответила она, впиваясь в парня колючим взглядом.

   – Не ври! Это ты его принесла! – настаивал парень. – Ты последняя была в студии!

   – И что? Это уголовно наказуемо? – сложила руки на груди она. Блайд уперся рукой в стену, загоняя ее в угол.

   – Это же твоих рук дело. Правда? – не отставал он, и Джули поняла, что от разъяренного музыканта не спрячешься. Она искала защиту, и та явилась сама.

   – Что здесь происходит? – Дин Харман как раз вышел из-за угла в поисках именно Джулии и тут увидел живописную картину: два врага прижимаются друг к другу прямо в коридоре. Сначала он не хотел вмешиваться – мало ли, какие на самом деле за показной ненавистью скрываются страсти!

   – Дин, – как маленькая девочка завопила Джулия. – Он опять ко мне пристает!

   – Чего ты так вопишь! – протер пострадавшее от ее голоса ухо парень, отодвигаясь от девушки.

   – А что были и еще случаи? – удивился Дин, хотя мог бы и припомнить последние несколько дней. – Если она тебе так нравится, то пригласи ты ее на свидание. А то со стороны это выглядит, как домогательство на рабочем месте!

   – Я? – в один голос вскрикнули они, моментально краснея. – С ним?

   – С ней? – выдавил шокированный Эрик.

   И так же синхронно заявили:

   – Да никогда!

   Дин хохотал, глядя на странную парочку: оба отвели взгляды, одинаково сложили руки на груди, демонстрируя, что даже прикасаться противно (хотя такое ощущение, будто они наоборот тянутся сильнее друг к другу). Смущенные, покрасневшие, нервные – каким-то образом они умудрялись все делать одинаково, словно думают об одном и том же.

   – Что вы как маленькие? – веселился начальник.

   – Все! Я работать! – буркнула Джули, передвигаясь к начальнику поближе.

   – А до этого что ты делала? – издевательски поинтересовался музыкант, с претензией обращаясь к девушке.

   – Перерыв у меня был! – огрызнулась Джулия, надувая губы, как маленькая девчонка.

   – Признайся, ты специально всюду ходишь за мной. Ты ищешь со мной встречи, а теперь еще и это! – помахал перед ее лицом конвертом парень.

   – Не надейся! Ты не в моем вкусе! – рявкнула на него она и спряталась за спиной Хармана.

   – Все! – взревел начальник. – Ты, – ткнул в парня пальцем мужчина, – идешь работать в студию! А ты, – повернулся он к девушке, – за мной!

   – Так точно, сэр! – отчеканила девица, выровнявшись по стойке смирно и отсалютовав продюсеру.

   Эрик фыркнул, от злости смял конверт с текстом песни и оставил продюсера и его любимицу в покое. Ее перекосило при виде скомканной бумаги, но музыкант этого не заметил. Девушка гордо подняла голову и пошла следом за начальником, радуясь, что спаслась от взбешенного непонятно по какой причине музыканта. Хотя она давно считала его ненормальным! Впрочем, он был о ней точно такого же мнения.

   – Объясни, пожалуйста, – начал Харман. – Почему вы все время скубетесь? Чем тебе так не угодил Эрик?

   – А он должен мне нравиться? – разозлилась Джулия, вспомнив, как уходя, парень скомкал конверт.

   – А почему нет? – удивился Дин. – Девушкам он нравится!

   – А мне нет! – фыркнула она.

   – Обоснуй! – потребовал начальник.

   Джули остановилась и всерьез задумалась, а почему же персона Эрика Блайда вызывает в ней такую агрессию? Неужели только из-за Ромы и их общей принадлежности не только к мужскому роду, но и профессии? Правильно ли это?

   – Значит так! – остановил рядом начальник, внимательно рассматривая озадаченное выражение на лице девушки. – Составь список "Положительные качества Эрика Блайда". Понаблюдай за ним. А потом придешь, и мы обсудим! Поверь, он не такой плохой! Точнее, раньше он никогда таким не был. Но как только вы двое сталкиваетесь...

   Вечером, когда дети делали уроки, няня тоже сидела с ними за одним столом и долго смотрела на пустой лист бумаги. Джош и Люси вместо того, чтобы заниматься учебой, следили за сменяющимися на ее лице эмоциями.

   – Трудная задачка? – подсела ближе к няне Люси.

   – Не то слово! – вздохнула девушка.

   – И что сложного? Какие условия? – вызвался помогать мальчишка.

   Джулия подняла на них глаза.

   – Найти, как минимум, пять положительных качеств в одном человеке.

   Дети удивились, а потом рассмеялись. А Джулия надула губы и схватилась за голову. Задание Хармана она считала просто невыполнимым.

   – И кто придумал тебе это задание? – вмешалась Меган, услышав разговор.

   – Мистер Харман, – надула губы девушка.

   – Человек – это Сара? – предположила женщина.

   – Нет. Один приставучий музыкант, по которому давно психиатрическая клиника плачет! У него явно развита форма шизофрении, а нарциссизм вообще на таком уровне, что на кривой козе не подъедешь! – из всего сказанного дети совершенно ничего не поняли. Особенно их волновал вопрос: зачем к кому-то подъезжать на хромоногой козе? Конечно, они тут же представили свою няню, седлающую рогатое и упертое животное. Дикий смех Джоша и Люси заставил воспитательниц замолчать и переглянуться.

   – Вы чего? – толкнув в плечо, ползающего по полу Джоша.

   – Джули верхом на козе... – хихикала Люси, скатываясь на пол от смеха к мальчишке.

   – Вот же фантазия, а! – прокомментировала девушка, начинающей посмеиваться Меган, которая тоже попробовала представить миленькую картинку, нарисованную воображением детей.

   Приближение ночи застало Блайда в студии, записывающего первые наработки новой песни. Шон без особого восторга воспринял рвение музыканта и думал о Джулии: могла ли она оказаться тем анонимным автором. Он в деталях вспомнил их разговор и пришел к выводу, что песня действительно принадлежит ей. Но отчего вдруг так ненавидящая Эрика девчонка решилась ему помочь? Звукорежиссер пообещал себе как-нибудь задать этот вопрос виновнице очередной бессонной ночи. А еще стребовать с нее моральную компенсацию в размере двух ужинов!

   Блайд, несмотря на поздний час, выглядел как блаженный, ухмыляясь монитору компьютера. Из наушников нежно и одновременно сильно лилась мелодия, пусть пока и оживляла ее только гитара. Но Эрик был доволен! Его вдохновляло каждое слово текста, пока звучащее только в мыслях. Он разгладил скомканный листок, нежно провел кончиками пальцев, прося прощения у бумаги за причиненный вред. Дома парень набрал стихи на компьютере и распечатал несколько копий. Утром первым делом отправился к адвокату, запечатлеть права на авторство.

   Другой музыкант провел ночь не так плодотворно, как его соперник и коллега по цеху. Но жалеть о не написанном, о застывшей на месте работе, ему было некогда. Потому что...

   Горячие поцелуи пухлых губ. Прикосновения рук к обнаженному телу. Капли пота. Жар между двумя любовниками. Скомканные простыни постели... Все это забрала с собой ночь. А с рассветом любовница поднялась с ложа, накидывая блузку на голые плечи. Брезгливо пнув ногой пустую банку от пива, она встала, огляделась и пришла в ужас от бардака, в котором находилась все это время. Поглощенная страстным порывом, вчера она не заметила разбросанных вещей, вонючих мужских носков, прячущихся по углам, очерствевших остатков бутербродов на каждом столе или тумбочке и прочего мусора. Женщине стало до тошноты противно находиться в центре этой свалки.

   – Завтра придет домработница и приберет в твоем свинарнике! – откопав под штанами парня юбку, Марион оделась.

   – Я хочу есть! Ты приготовишь мне? – капризно заявил Рома, перевернувшись на спину.

   – Не забывай, кто я! Готовить, убирать или стирать для тебя я не собираюсь! – холодно заявила любовница. – Я – продюсер! Хочешь есть, закажи еду на дом или сходи куда-нибудь!

   – Как продвигается работа над новыми песнями? – Марион прекрасно знала, что заставит капризную звезду замолчать. Парень моментально скорчил недовольную гримасу. Снова отвернулся от женщины.

   – Продвигается, – прошипел он.

   – Кстати, – оглянулась на открытую дверь Марион. – А где твоя служанка?

   – Если ты собиралась уходить, так иди! – выкрикнул резко вскочивший с постели Ромео. Женщина, не ожидавшая такого обращения с ней, злобно прищурилась.

   – Еще раз повторяю, – тихо говорила она. – Помни, что без меня ты здесь ничто!

   Марион обулась, забрала сумочку, куртку и покинула свалку, названную квартирой молодой звезды. Она собиралась навестить еще одного подопечного, которого хотела в скором времени выпустить на сцену. Рому же продюсер оставила разбираться самого со своими проблемами.

    Глава 11. Подавление гнева

   Дела Джулии начинали казаться беспросветными. Она следовала за Сарой как рабыня, модель откликалась только на коленопреклонное: "Моя госпожа". Девушка терпела все глупости, которые только приходили в голову блондинки. Она стойко была убеждена, что перекись водорода просто выжгла остатки мозга этой красотке (если в ее черепной коробке вообще когда-либо что-то обитало, кроме тараканов).

   Джули уже несколько часов смотрела на дефилирующих перед ее носом полуголых моделей. Впрочем, красотки относились к ней, благодаря Саре, как к ничтожеству. Ее периодически толкали, задевая локтями, обзывая "мелочью, мешающейся под ногами".

   – Под такими ногами и поезд будет мелочью! – шептала себе под нос Джулия.

   – Что это за мартышка? – заинтересовалась персоной Джулии какая-то расфуфыренная в жуткие тряпки девица.

   – Не волнуйся, она ручная! – гордилась собой Сара, с особым удовольствием углубляясь в подробности их с Джулией сотрудничества.

   Девушка же вспомнила о последнем разговоре в кабинете Хармана, когда они оба кричали друг на друга, а Элизабет хлопала в ладоши, приговаривая: "Не отвлекайтесь, у вас так здорово получается!". Тогда в кабинет вошел этот дурак, Блайд, и свидетелей русскоязычной ссоры стало больше. Правда, Харман потом вздохнул и сказал: "Как же давно я этого не делал. Даже как-то сразу полегчало! А теперь иди и работай! Закаляйся! Терпи! Это только первый этап!". Джули была готова запустить в начальника чем-нибудь тяжелым и жалела, что под рукой нет ничего подходящего. Зарычала, словно львица, и хлопнула дверью. Целый день, когда ей хотелось послать все к чертям собачьим (а это дальше, чем к обычным!), она дергала резиновым браслет, подаренный Меган. Тот больно бил по запястью, отвлекая. Проблема заключалась в том, что под резиночкой начинал проявляться крупный синяк.

   От греха подальше, чтобы не навредить ни себе, ни окружающим, Джулия решила постоять в коридоре.

   "Эти тощие вешалки только для подиумов и годны! Какие они шумные! Дети по сравнению с ними просто ангелочки! Джош, на кого я вас променяла! Вот вернусь, испеку огромный торт!" – размышляла Джули, не замечая, как течет время, проводя каждую секунду в размышлениях о выпечке и начинке. Даже слюни начали течь. Так что мысли о еде пришлось прервать – до умопомрачения захотелось есть. Обед в планах невольницы не значился, так что девушка ходила туда-сюда по коридору, а потом решила вернуться. Сара стояла в стороне от общей суматохи, около вешалок с нарядами для демонстрации. Но та, около которой она суетилась, не принадлежала модели. На ней было другое имя. И Сара вовсе не платья рассматривала. Она проделывала какую-то хитрость с обувью... Что-то с каблуком. Джулию Сара заметила по окончании "подкладывания свиньи" неизвестной коллеге. Встретившись взглядом с девушкой, она только злобно хмыкнула и ушла.

   Показ мод был в самом разгаре. Джулия следила за девушкой у вешалки, которой колдовала Сара. Она как раз обувала туфли. Рыжая девчонка попыталась предупредить модель, но та отмахнулась от нее, как от букашки. Джули стиснула зубы и просто отошла в сторону – она искренне хотела помочь, а получилось не понятно что. Жаль Джулии не запомнила, какие именно туфли испортила Сара! А та самодовольно ухмылялась, понаблюдав сцену гонения неудачной предательницы-ябеды.

   Каблук у той несчастной подвернулся как раз, когда девушка шла по подиуму. Она упала, ушибла ногу, подвернув лодыжку. Модель, растянувшуюся во время дефиле, со сцены унесли санитары скорой. Выяснилось, что вывих – вовсе не такой безобидный. У модели была сломана кость, и пришлось накладывать гипс. Так что на долгое время она осталось обездвиженной.

   После "шоу" всех, кто вообще должен был присутствовать за кулисами, собрали в маленькой комнате для допроса. Джули внимательно следила за Сарой. И угрызений совести у той не заметила. Наоборот, она с угрозой смотрела на свою рабыню, одним только взглядом обещая невыносимые экзекуции за пророненные слова предательства, если такие просочатся.

   – Может, кто-нибудь видел кого-то, кто подозрительно вел себя... – размышляла вслух распорядительница и, заметив странное выражение лица Джулии, подошла к ней. Только сейчас Сара действительно занервничала, увидев на лице девушки желание высказаться. – Может, ты кого-то видела?

   Джулия молчала. Она красноречиво перевела взгляд на женщину задающую вопросы, и сама засомневалась: хочет ли она молчать?

   – Нет, – стиснув зубы, проговорила Джули. – Я была в коридоре.

   – Что ж, тогда все свободны. Но я узнаю, кто это сделал, и той или тому – не поздоровится! – пригрозила распорядительница, окинув грозным взором присутствующих.

   Сара выдохнула и шла домой вполне довольной и спокойной. А вот Джулию мучили угрызения совести. Модель постоянно ловила на себе ее косые взгляды.

   – Хочешь высказаться? – гордо вышагивая к машине, с сарказмом поинтересовалась модель.

   – Ну ты и стерва! – вырвалось у Джулии.

   – Ты еще стерв не видела! – приняла это высказывание за комплимент модель, и Джули снова подчеркнула в уме, что Сара "реально блондинка и этим все сказано!"

   – Видела и похуже! – после случившегося, разговаривать с моделью девушке совершенно не хотелось, и она мечтала поскорее оказаться в кабинете Хармана, отчитаться и вернуться обратно в Центр, к своим детям. – Теперь понятно, почему у тебя нет друзей!

   – А мне они не нужны! – гордо вильнула бедром блондинка.

   – Я не встречала в этой жизни ни одно человека, который не нуждался бы в поддержке и добром слове друга! Мне тебя очень жаль! – больше Джули не говорила, и даже на попытки поссориться не отвечала.

   В офисе она по привычке вломилась в кабинет начальника, как к себе домой. Элизабет, заметив усталость девушки, принесла чай. Джулия благодарно восприняла горячий напиток, развалившись в кресле перед начальником. Харман внимательно осматривал ее.

   – Я говорил, что тебе нужно научиться переступать через гордость, уживаться с ненавистными... А не позволять подавлять себя целиком! Джули, посмотри, на кого ты похожа! – пытался привести ее в чувства Дин.

   – Ненавижу шоу-бизнес! – вздохнула она.

   – Ты больше не хочешь стать звездой? – удивился он, разочаровываясь в том, что так скоро девчонка опустила руки.

   – Хочу, но шоу-бизнес не-на-ви-жу! – буркнула она с такой ненавистью, что даже Дин Харман, привыкший ко всему, поежился в своем кресле. Мотивация поступков Джулии по-прежнему приводила его в совершенно растерянное состояние: ну не понимал он, как можно ненавидеть шоу-бизнес всей душой и так стремиться в него попасть!

   – До завтра! – устало попрощалась девушка и ушла, решив напоследок заглянуть в студию и разделить бутерброды с, наверняка, таким же замученным детищем темных помещений!

   Он лежал на пульте, откатив стул, и дремал. Джули вошла, громко хлопнув дверью, что пробудило сонного звукорежиссера.

   – Привет! А что ты тут так поздно делаешь? – удивился он, но обрадовался присутствию девушки.

   Джули устало плюхнулась на диван лицом вниз.

   – Только пятнадцать минут назад освободилась от кандалов, приковывающих меня к миру моды, чтобы завтра снова вернуться в этот ад! – говорила в подушку она, не желая жаловаться.

   – С Сарой не просто работать? – посочувствовал Шон, придвинул свое кресло к ней.

   – Ты наслышан? – приподнялась на руках Джули.

   – Когда они с Эриком встречались, она часто сюда заходила, чтобы проверить работает он или изменяет... – по гримасе парня было понятно, что он о ней примерно такого же мнения, как и Джули.

   – Нашла кого ревновать! Кто на него вообще поведется? – бесилась девушка, в которой имена обоих персонажей пробуждали желание крушить и ломать! – То же мне, красавиц писанный!

   Шон улыбнулся, глядя на нее влюбленными и восхищенными глазами.

   – Ты единственная в этом здании, кто так думает! – звукорежиссер все еще лелеял надежду заполучить ее сердце, несмотря на предупреждение. – Это мне в тебе и нравится!

   – Ты голодный? – спросила она.

   Парень расплылся в глупейшей широкой ухмылке. Его глаза засветились. Особенно, когда Джулии извлекла из сумки сверток с бутербродами и протянула один парню.

   – За это я люблю тебя больше! – с набитым ртом пробубнил он, впившись зубами в хлеб.

   Джулии смотрела на кусок своего бутерброда и думала о том, что ее жизнь не меняется. Плохих людей, глупых ситуаций, тяжелых положений в ней по-прежнему полно. Только Харман, Элизабет, Меган, Шон и дети – то светлое, что есть. Она нуждается в них, а они в ней. Они все связаны между собой. А что будет, когда Джулии добьется (а ведь она сможет!) славы? Неужели она станет такой же зазнайкой, как этот Блайд или его бывшая подружка-стерва редкостная Сара?

   Дверь распахнулась. С пожеланиями "приятного аппетита", произнесенными на подобие "чтоб вы подавились!", в аппаратную вошел надменный и злой Эрик Блайд. Настроение ему подпортили еще с утра, вот только сорвать его было не на ком. Поддерживая имидж сердцееда ему всегда приходилось улыбаться не зависимо от настроения. Здесь же, в студии, он мог быть каким-угодно. Певец снял с себя пальто и бросил на лежащую на диване девушку.

   – А тебе, я смотрю, заняться нечем! – рыкнул в ее сторону Эрик.

   – Шон? Брось в него чем-нибудь, а то у меня руки заняты! – попросила она, а потом придумала кое-что поинтереснее: удобнее умащиваясь пятой точкой на дорогом пальто, и с милой улыбкой ерзая на нем.

   Блайд повернулся, заметив измятую вещь под телом никчемной девчонки, оскалился, но из себя не вышел. Парень с грозным видом (Джули даже дрогнула, испугавшись) подошел, склонился к ней, и в попытке вытащить из-под нее пальто, положил руку на ее колено.

   – Встань! – убийственным тоном приказал он.

   – Это уже домогательство! – намекая на его жест поддела она.

   – И не мечтай! Такие, как ты, меня не возбуждают! – грубо ответил на ее колкость он.

   Джулии не осталась в долгу, хоть его слова достаточно больно резанули по не зажившим участкам сердца.

   – У тебя так плохо с потенцией? Может, ты... слегка фиолетовый? – мерилась с ним взглядом она.

   Его это зацепило, хоть он так и не понял, что значит "фиолетовый". Однако, смысл слова до него дошел по аналогии с "голубым". Эрик навалился на несчастную девушку, вжимая ее в диван под собой. Сжав хрупкое тело в объятиях, впился в ее губы, совершенно не обращая внимания на жалкие протесты девушки. И все отрицательное, накопившееся за день ушло от него и.... передалось Джули. Она глядела на него не моргая, с ужасом понимая, что происходит и сжимая кулаки. Когда Эрик отсел от нее, выглядел уже более расслаблено и злорадно улыбался, сверкая глазами на перепуганную и злую девушку, сидящую напротив.

   "Хорошая эмоциональная разрядка! Надо так почаще делать!" – решил парень.

   Джулия вжималась в мягкий угол дивана, чтобы быть подальше от нахала. Он же специально сделал резкое движение, просто чтобы подтянуть к себе пальто, и девушка дернулась, как ошпаренная. Шон наблюдал за парочкой с отвисшей челюстью, лишившись дара речи.

   – Кретин! – прорычала она.

   – У тебя больше нет сомнений по поводу моей потенции, или продолжим эксперимент? – ухмылялся музыкант, чуть придвинувшись ближе.

   Джули вскочила с места и ушла, хлопнув дверью. Ее передергивало при одном только воспоминании об этом поцелуе.

   Светящийся, расслабленный и довольный Блайд повернулся к лишенному дара речи Шону.

   – Ты ничего не видел! Понятно?! – угрозой прозвучали его слова, хоть глаза и блестели задором, а губы растянулись в сладострастной улыбке.

   Тут снова открылась дверь, и пружинистой целеустремленной походкой в аппаратную ворвалась Джулия. Она возникла прямо перед Эриком, глядя на него снизу-вверх. Музыкант с ухмылкой на лице придвинулся, чтобы повторить фокус с поцелуем, но кроме ее зеленых глаз он не видел ничего. А стоило бы обратить внимание на предмет в ее руках!

   – Остынь, любовничек! – выпалила она сквозь зубы и вылила парню в лицо стакан холодной воды. Пока он не опомнился, она бросилась на утек.

   Девушка вихрем промчалась по коридору, влетела в приемную и, крикнув Элизабет: "Ты меня не видела" – ворвалась в кабинет Хармана. Его удивляла траектория передвижения девушки: от двери прямо к шкафу.

   – Если что, я – моль. Но вы меня не видели! – коротко сказала она озадаченному шефу и нырнула в указанную часть интерьера. Буквально через минуту после того, как начальник пришел в себя, в кабинет влетел Блайд.

   – Добрый вечер, Дин! Ваша любимица, случайно, не пробегала здесь? – сквозь зубы спросил подозрительный музыкант.

   Харману показалось, что парень сейчас заглянет не только в ящики его стола, но и в сейф, в надежде удостовериться, что девушки там нет. Но Блайд продолжал стоять в дверях.

   – А зачем ты ее ищешь? – поинтересовался Харман, пытаясь представить, какая кошка на сей раз пробежала между неугомонной парочкой.

   – Значит, то, что она ваша любимица вы не отрицаете! – подловил музыкант. – В общем, передайте ей, – как можно громче сказал музыкант. – Что у меня есть к ней серьезный разговор!

   С этими словами он ушел. Дверь шкафа распахнулась и, пугливо оглядываясь, из своего заточения вылезла девушка.

   – Что это было? – сурово спросил начальник.

   – Да так. В прятки играем! – усмехнулась Джули и, попрощавшись, тихонько шмыгнула в коридор.

   – Когда-то здесь было тихо... – вздохнул Харман.

   – Зато сейчас весело! – радовалась явившаяся обсудить произошедшее Элизабет.

   – Принеси мне лучше кофе! – буркнул на нее Дин, мечтая добавить в чашечку несколько капель коньяка.

   Эрик вернулся в студию все еще мокрый и такой же злой, каким был до своей сумасшедшей выходки с поцелуем. Заметив друга в таком странном виде, Роберт не мог не поинтересоваться:

   – Ты выходил на улицу?

   Шон тихо хихикнул и пробурчал понятное только музыканту:

   – Я ничего не видел!

   Блайд заскрипел зубами, но сдерживаясь, пробубнил:

   – Да... Там дождь пошел.

   Но Робу показалось странным, что "дождь" попал исключительно на майку спереди и даже не намочил волосы. Однако расспрашивать не стал, правильно оценив настроение парня.

   – Когда ты так улыбаешься, меня это начинает пугать! – увидев девушку, заявила Меган, стараясь держаться подальше.

   – Не волнуйся, мой яд безобиден, так как я уже пустила кровь другому человеку! В общем, я сегодня вполне спокойная змея! – хихикнула Джулия, взяла из комнаты гитару и, сев вместе с Мег на кухне под чай, приготовленный Мэри, пела песни. Как ни странно, но в этот раз они рвались наружу вовсе не от усталости или душевных мук – от странного веселья. Стоило только припомнить лицо Блайда, по которому стекали капли воды, его перекошенное от шока лицо – и Джули тут же начинала смеяться. Повариха и воспитательница не находили повода такому настроению и ничего не понимали.

   А пока из кухни доносилась веселая музыка, "маленькие мышки" тихонько плясали на ступеньках, привычно наслаждаясь внеплановым концертом. Джош и Люси заметили, что мелодии стали меняться. Лирические и печальные со временем вовсе исчезли из репертуара нянечки. Но пока они не знали, плохо ли это. Хотя Люси улыбалась и радовалась, считая перемены в настроении Джулии хорошим знаком.

    Глава 12. Неудачная проба

   – И куда мы сегодня? Судя по макияжу, на войну? – оглядев болтающую с подружкой модель, спросила Джулия у Рейчл.

   – Оставь свои замечания при себе. Сегодня Сара должна пройти пробы в рекламу одной очень влиятельной компании. Говорят, за съемки ролика взялся очень серьезный режиссер. Обычно он до такой мелкой работы не опускается. В основном снимает клипы для знаменитостей. Но на этот раз лично займется раскруткой нового продукта. Моя знакомая сказала, что здесь замешана женщина, иначе бы этот дамский угодник ни за что бы не согласился! – просветила менеджер.

   Джули воздела глаза к небу:

   "За что? Здесь нормальные люди вообще есть? Эти мужчины – просто кошмар какой-то! Прости, Господи, но зачем ты столько бабников ниспослал?!.."

   – Возьми мою сумку! – отдала приказ модель, проходя мимо менеджера, и бросая сумку в лицо помощницы.

   – Слушаюсь, о несравненная госпожа! – раздалось ехидное высказывание ей вслед, и более приглушенное: – Косолапая обезьяна!

   – Что-что?

   Модель обернулась, но Джули подобострастно улыбалась, глядя на нее щенячьими преданными глазами. Сара почувствовала подвох, но пока не заметила, где он.

   – Я лишаю тебя сегодня права голоса! – заявила красотка, решив себя обезопасить.

   Джули немного покривлялась в спину удаляющейся модели. Стоило той обернуться, – и помощница шла как ни в чем не бывало, грустно опустив голову до плеч.

   На первом этаже у двери толпились музыканты, всех их девушка уже не раз видела в студии Шона. Они приходили с Блайдом, а сейчас собирались уезжать на концерт. Но что-то произошло из ряда вон выходящее, потому что суматоха раздражающе действовала не только на водителя фургона, ждавшего парней: Блайд и его верный менеджер пытались решить проблему, отчего только ухудшали положение, скандаля с истеричным гитаристом.

   – Это знак! Мы не должны сегодня ехать туда! Ты сам знаешь, когда у меня рвется третья струна – все проваливается! – сидя на большой сумке, заявил коренастый мужчина, на вид лет 30 с лишним, из-за которого собственно весь сыр-бор и заварился.

   – Привет Эрик! – налепив на лицо добродушную соблазнительную улыбку, к мрачному музыканту "подплыла" модель.