Текст книги "История Одной Оптимистки (СИ)"
Автор книги: Ольга Егер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 39 (всего у книги 39 страниц)
– Не страдаю его присутствием! – выдала сероватого цвета пациентка.
– Так! – не выдержал Уилл и, понимая, что с девушкой говорить просто бесполезно, повернулся к ее менеджеру. – Проследи за ее питанием. Хоть насильно корми! В противном случае через неделю у вас вместо певицы будет живой труп на руках! Еще одно падение в обморок, и я госпитализирую ее! Будет есть через капельницу!
Улыбчивый доктор впервые ругался, а Джулия несмотря на предупреждение все-таки угодила в больницу. Но пролежала там всего два дня и снова приступила к работе.
Глава 35. Немного помощи
Смотреть на увядающую музу Жорж отказывался. Проницательный стилист мигом догадался о причине депрессии своей любимицы. Только слепой бы не заметил, как бывшие друзья сторонятся друг друга в коридоре при каждой встрече.
– На тебя без слез смотреть нельзя! – фыркнул он, рассматривая бледное отражение девушки в зеркале. – Ты звезда или кто? Тебя хотят журналы, телевидение, радио... А ты сидишь здесь такая кислая...
– Я лимон! – уныло отозвалась на его речь Джулия и выдохнула. – Наверное, я немного устала.
Жорж чуть не взорвался. От злости он двадцать минут разбрасывал вещи по гримерке, костеря совершенно незнакомых Джулии людей на итальянском, французском и даже испанском. "Полиглот!" – уважительно подумала девушка, выпучив глаза от удивления. Перестав психовать, стилист дернул украинку за плечо.
– Поднимайся. – Потребовал он. – Тебе нужно развеяться. И мне тоже, а то твое дурное настроение меня начинает угнетать. А я ведь, как цветок, меня нужно поливать...
– Удобрениями? – ляпнула Джулия, и получила затрещину.
– Любовью и радостью! – поправил ее Жорж. – Поднимайся!
– Мне нужна таблетка от жизни! – отмахнулась девушка, но стилисту это не помешало выдернуть из-под нее стул.
– Придется! Милочка, если ты будешь пускать нюни, то покажешь ему, какая слабая и насколько он задел тебя! – все же пояснил он, зная, как больно сейчас делает. – Но ты же сильная! Давай! Не разочаровывай меня!
Несколькими часами позже модный столичный и закрытый клуб посетили фей и его подопечная. Крестный из сказки знакомил Золушку с важными и немного странными людьми, а она тайно мечтала спрятаться где-нибудь подальше от "этих фриков!". Ей удалось осуществить желание только, когда стилист отвлекся на созерцание ягодиц какой-то мужской модели, после чего с головой окунулся в увлекательную игру обольщения. Джули отыскала свободное кресло в самом углу у балкона, куда едва достают лучи осветительных приборов. Оно привлекало ее тем, что развернуто полубоком к залу. Но только девушка позволила себе расслабиться и пригубить вина, как в соседнее кресло кто-то сел и попытался завести разговор.
– Предпочитаете одиночество? – мужской чарующий голос с легкой иронией заинтересовался ее антисоциальным поведением.
– Кто? Я? – удивилась она, решив на всякий случай уточнить, не с собой ли разговаривает один из ненормальных знакомых Жоржа.
– Ну, кроме меня и вас, здесь больше никого нет. – Слегка перегнулся к ней симпатичный мужчина.
Джули улыбнулась ему и более удобно умостилась в своем кресле, решив, что собеседник не причинит дискомфорта.
– Простите, – извинилась за беспричинную агрессию она. – Иногда, кажется, будто я и этот шум совершенно не совместимы. Мы, как масло и вода.
Острое желание выговориться внезапно и, совершенно неуместно, развязало язык, открывая секреты чужаку.
– Бывало у вас такое: пытаешься дотянуться до мечты, она кажется такой близкой, тянешь к ней руку, уже добился столького, преодолел немало, много сил отдал, и вдруг приходит пустота? Она пожирает тело изнутри, оставляя только оболочку. Эта оболочка улыбается друзьям, притворяется, будто она цельная, будто ничего не изменилось. Но на самом деле...
– Пустота мешает! – заключил мужчина. – Понимаю. Но знаете, – он подозвал официанта и, демонстрируя девушке пустой бокал, в который наливали вино, сказал: – Пустую оболочку можно заполнить! Как этот сосуд!
Джули зачарованно смотрела на собеседника.
– Кто вы? – сорвался вопрос с ее губ, и мужчина расплылся в мягкой, но ироничной улыбке.
– Детка, почему я должен тебя искать? – вмешался Жорж и, увидев вдруг рядом с девушкой симпатичного мужчину, забыл, какой жуткий выговор собирался закатить занудной украинке. Он бросился на компаньона Джулии с поцелуями, приговаривая: – Гарольд! Где ты был все это время, паршивец!
– Привет! Недавно вернулся из Гвинеи. Привез свои работы и услышал о новой звезде на олимпе музыки. Мне стоило бросить один взгляд на фото, чтобы узнать руку мастера! – нахваливал стилиста старый знакомый.
– О да! – Жорж был доволен, как никогда. Эйфория от встречи немного его отпустила, и мужчина вспомнил о правилах этикета. – Простите, мои дорогие. Я совсем забыл. Гарольд знакомься, это – Джулия – мой сладкоголосый ангел. В данный момент опечаленный, но думаю, вдвоем мы с тобой исправим досадное событие, не так ли?
Друг стилиста осмотрел девушку сверкающими глазами.
– Джул, позволь представить тебе одного из самых достойных фотографов мира Гарольда Ван Дайка!
Мужчина протянул руку для приветствия и, ухватив пальчики девушки, поцеловал тыльную сторону ее руки.
– Рад! – коротко прокомментировал он и сразу же перешел к делу. – Я хочу видеть вас в своей студии!
У Жоржа озвученное предложение вызвало шок.
– Не позволю! – буркнул он.
– Ты же не можешь ее приватизировать! – усмехнулся мужчина. – Я обещаю быть паинькой. К тому же, я приглашаю и тебя. Нам ведь о многом стоит поговорить!
Жорж всерьез задумался, затем осмотрел Джулию и подозрительно быстро согласился. "Любовники!" – подумала девушка, оценив обстановку. А уже на следующий день они вместе со стилистом уверенно направлялись к студии знаменитого фотографа.
– Будь осторожна! Гарольд известный разрушитель сердец! – предупредил Жорж очень вовремя, уже на подходе в студию фотографа. – Так что не вздумай в него влюбляться.
– А чего мне то боятся? – не понимала Джулия, смело шагая вперед. – Разве он не... ну не такой синий, как ты?
– Ха! – рассмеялся стилист, пропуская девушку перед собой в распахнутую дверь большого серого здания. – Он фиолетовый в розовую крапинку!
– Болеет, что ли? – буркнула с абсолютно серьезным видом девушка.
– Глупая! – расхохотался стилист. – Он любит как мальчиков, так и девочек!
Пояснение застало Джулию врасплох. Она уже не считала идею фотосессии такой уж хорошей!
– Не смей отказываться! – остановил ее Жорж, прочитав помыслы по мимике, и впихнул девушку в просторный, но темный зал. Гарольд вышел из тени навстречу гостям с камерой в руках. Он осмотрел Джулию в ее естественном рыжем виде и улыбнулся.
– Так и думал, что это был парик! – прокомментировал он, убрав огненный локон с глаз девушки.
– Что значит "думал"?! – возмутился Жорж. – Я хорошо его закрепляю! Он смотрится, как естественный!
Джули вспомнила как это больно, когда сначала твои волосы скручивают в узел, потом прячут под тугой шапочкой и тыкают в голову тысячи шпилек. Представила, насколько озвереет стилист после неосторожной фразы фотографа, и молящим взглядом уставилась на виновника ее скорой мигрени. Гарольд понял все без слов, подавил ухмылку и исправил положение.
– В твоем мастерстве никто не сомневается, милый! – нежно похлопал мужчину по плечу фотограф. – Я просто неумело выразился. Мне было интересно посмотреть на нее без сценического образа! Ну что, приступим?
Джулию переодели в легкие вещи, практически прозрачные. Она даже обозвала костюм "ночнушкой". Девушка не уютно чувствовала себя на белом фоне полотна, сидя на высокой табуретке перед прожекторами и вентилятором. Гарольд заметил ее смущение, но никак не мог заставить ее раскрепоститься. Жорж посмеивался над всеми его попытками, примостившись за столиком в углу и потягивая вино из бокала.
– Сейчас он будет тебя домогаться! – подлил масла в огонь стилист. – Готовься!
– Я включу музыку! – не обратил на него внимания Гарольд, уже подбирая диск.
– Это чтоб моих криков не было слышно? – пробубнила себе под нос девушка, заставив Жоржа подавиться вином. Фотограф ничего не понял, поэтому не стал акцентировать внимания на услышанном.
– Поговори со мной! – взмолился Гарольд, вернувшись к зафиксированному на стойке аппарату. – Как вчера, когда ты меня не видела. Покажи мне свою душу.
– Прости, но эта зона вне доступа! – отрезала Джулия.
Гарольд расстроился. Он видел нечто, скрывающееся в глубине ее глаз, и хотел вытащить это наружу. Но слова не помогали и уговоры тоже. Положение изменила музыка. Душа девушки отозвалась на первые же ноты зазвучавшей мелодии, вырываясь наружу болезненным блеском глаз.
"Ты уходишь. Так растворяйся в темноте! Меня не тянет больше к тебе..." – горькие строчки, спетые голосом, который не хотелось слышать. Потому что он разрывал все внутри.
Джулия отвернулась, а поймавший, наконец, миг трепета фотограф быстро делал кадры, уже представляя, как назовет свои произведения: "Сокрытое", "Сила и слабость одинокого ангела" и так далее, в том же поэтическом духе. Одна, самая болезненная, слеза скатилась по щеке девушки, блеснув в свете вспышки фотоаппарата. Джулия не могла двинуться с места, она с ненавистью уставилась в объектив камеры, взглядом выражая свою ненависть к мужчине, спрятавшемуся в темноте. Гарольд почувствовал, как его пробирает холод от дрожащего в глазах модели пожара эмоций. Он, не останавливаясь, ловил каждую перемену образа... Щелчок магнитофона остановил муку Джулии. Она выдохнула.
Это Жорж пришел на помощь, и в благодарность получил мягкий ласковый взгляд, который тоже был пойман объективом и зафиксирован на пленку.
– Ты так красноречиво реагируешь на всякую музыку или только на определенного певца? Или тебя задели слова? – заинтересовался Гарольд.
Девушка прикусила губу.
– Можно, я... – она вскочила с места и подошла к окну. Отвернувшись от мужчин, девушка позволила себе секунду слабости, чтобы снова попробовать выставить барьеры вокруг своего сердца и никому больше не позволить заглянуть за эти стены. Но Гарольд уже стоял рядом, фиксируя перемены, страдания, отрешенность, чувствительность, нежность, уязвимость – всю богатую палитру экспрессии. Ему не доводилось раньше видеть такое. Другие модели, актеры – никто не выражал себя так ярко и против воли.
– Что ты сейчас чувствуешь? – вмешался в ее мысли фотограф, Жорж уже размышлял, стоит ли приструнить друга.
– Будто режут раскаленным ножом по еще не стянувшейся ране. – Проговорила она сквозь зубы и обернулась к нему лицом. – Так понятно? А теперь ответь ты! Кто ты: фотограф или расчленитель душ?
– Скорее ловец душ! – примирительно усмехнулся мужчина, но в глазах его горело безумие гениального художника. – Я хочу видеть тебя! Чувствовать тебя!
– А не слишком ли много для случайного знакомого? – вызывающе, гордо и самоуверенно вскинула голову она. – Может, стоит начать с конфет, прогулок и прочего?
– Хочешь конфет? – развеселился мужчина. – Будут тебе конфеты.
Он тут же предоставил девушке целую коробку сладостей, подставил бокал вина, но прежде, чем позволить ей хоть что-то из этого взять, заявил:
– Но обещай, что ты будешь только моей!
– Ничего себе! – завопил Жорж, до этого степенно следивший за событиями. – Я ее сюда не для того привел, чтобы ты делал ей неприличные предложения!!!
– Почему это неприличные? – искренне удивился фотограф. – Я хочу, чтобы она была только моей моделью и у других не снималась.
– Так бы и говорил! – выдохнул Жорж. – Но ей придется сниматься у того, на кого укажет ее продюсер.
– Точнее Джульетта будет сниматься у кого угодно во имя славы, – поправил его Гарольд. – Зато ее вторая и самая что ни на есть реальная половина, Джулия, будет принадлежать только мне! – И он повернулся к девушке. – Ты согласна?
– Почему бы и нет, – пожала плечами она, соглашаясь.
* * *
Гарольд показал новые фото знакомому редактору журнала и тот пустил их в тираж. Сразу после выпуска издания увесистым глянцем ударили по столу сразу двое людей. Первым был Блайд, которому пришлось выдрать выпуск из рук музыкантов, увлеченно разглядывавших фотографии полуобнаженной знакомой. Из-за этого они проигнорировали появление в студии певца. Роб увидел этот журнал еще утром, поэтому молился, чтобы у его друга не было настроения рассматривать картинки в свежей прессе. Вторым недовольным популярностью украинки стал Генри.
– Кто разрешил? – орал продюсер, размахивая глянцем как жезлом. – Ты не имела права без моего согласия.
Она слушала его без единой эмоции на лице, застыв в кресле у стены.
– Считай это подстраховкой. – Спокойно заявила Джулия, когда крики смолкли. – Если разорвешь со мной контракт, я смело могу стать фотомоделью. Ты владеешь поющий куклой, а там, на фото – я! Настоящая я. Живая. Со всеми недостатками.
У Генри отвисла челюсть, он подавился руганью, а девчонка не удержалась от издевки.
– Горло прополощи, а то так ничего и не скажешь! – встала, молча вышла из кабинета, позволив ему насладиться коньяком в компании Честера.
* * *
Роберт в последнее время не мог держать свои мысли при себе и постоянно высказывал их Блайду. Как сейчас, когда они направлялись к Харману. Менеджеру не нравилось настроение певца, внешний вид, серые круги под глазами, агрессивность. Эрик старался абстрагироваться от окружающего и реагировать на компаньона не больше, чем на жужжащую муху. Мечтая хоть на время избавиться от назойливого товарища, музыкант первым скользнул в кабинет продюсера и не сразу понял причины возникшей тишины, такой непривычной для обители Дина Хармана. Шеф перевел взгляд с Эрика куда-то назад, за его плечо... И Блайд замер, развернувшись лицом к сидевшей на диванчике девушке. Строго одетая в белую блузу с ажурными воротником, бежевый пиджак, черную юбку до колен, высокие сапожки, рыжая украинка, скользнула надменным ледяным взглядом по парню, поднялась, и медленно красиво ушла, не проронив ни слова на прощание.
Блайд стоял в полоборота к двери. Желваки на его лице нервно дергались. Он словно не мог решиться на какой-то шаг. Поэтому и замер, глядя вслед "незнакомой" рыжей леди.
– Эрик? – окликнул его Дин. – Ты что-то хотел?
Он не помнил, зачем пришел. Никак не мог вспомнить. Сейчас все мысли метались вокруг одного образа, не позволяя сосредоточиться.
Глава 36. До изнеможения
Репетиции могли продолжаться часами, впрочем, ей с недавних пор было все равно. Она предпочитала полностью посвятить себя работе, не идти домой, ни о чем не думать – только петь, танцевать. Такая трудоспособностью полностью окупалась: фото в журналах, интервью, концертная программа, просьбы выступить на разных мероприятиях. Но продюсеру этого было мало. Он хотел, чтобы его "маленький шедевр" затмил старый, то есть, чтобы Джульетта отобрала первое и заслуженное место у поп-дивы Селины.
– Ты должна улыбаться! – кричал Генри на тренировке, и она исполняла любой его приказ. Только Габриэла и Диана ужасались таким переменам в своей подопечной. Однажды они не выдержали и напрямую спросили:
– Что с тобой?
– У тебя в глазах пустота! – добавила от себя Диана, брезгливо сморщив нос.
Их поддерживала и Меган, когда девушка приходила в Центр.
– Раньше ты была пожаром, а сейчас больше похожа на слабый язычок пламени свечи, которая вот-вот потухнет. Мне даже страшно думать об этом! – призналась однажды она.
Джулия слушала все молча, никого не удостоив ответа. Пару раз пыталась соврать окружающим, но знакомые не верили. Ее стали считать каменной леди. Но истинные чувства проявились всего на миг, когда Честер имел свойство прокомментировать ее действия:
– Ты превратилась в настоящего профи! Смеешься по необходимости, играешь свою роль, сквозь боль, болезни...
А потом осекся. На него смотрели лихорадочно горящие ненавистью вперемешку с отчаянием, яростью, мукой зеленые глаза. Менеджеру вдруг показалось, что ему дали пощечину, такую, – отрезвляющую. С той секунды его отношение к девушке изменилось. Он отбросил пренебрежение и жалел ее, стараясь оберегать. День за днем Честер научился смотреть на Джулию, как на дочь, тяжело больного ребенка, которому нужна помощь если не психиатра, то какого-нибудь шамана, изгоняющего злых духов.
Невыносимый день окончился ливнем. Джулия вышла из здания компании «Стоунхерст» прямо под струи дождя. Запрокинула голову к серому небу, наслаждаясь моментом. Это ведь самое удачное время... можно плакать и никто этого не увидит. Но ее видели, за ней следили из машины на другой стороне улицы. «Неужели никто не скроет ее зонтом?» – думал кто-то и кусал губы. Доброжелатель нашелся быстро, правда, девушка не сразу поняла, почему серо-фиолетовое небо внезапно стало черным.
– Привет! – раздалось совсем рядом, и Джулия повернула голову, сосредоточив взгляд на знакомом лице мужчины. Почему-то ей не сразу удалось понять, кто перед ней.
– Ричард? – удивленно и рассеянно спросила она.
– Я шел мимо и увидел тебя, – начал было объясняться мужчина, но его перебил командирский голос Честера.
– Джули!
Он недоверчиво покосился на парня в смешной шляпе, затем осмотрел бледное лицо промокшей до нитки девушки.
– Чес, я доеду сама! – заявила внезапно оживившаяся украинка и не забыла представить незнакомца. – Это мой друг, Ричард Портер.
– Не уверен, – отказался оставлять ее на попечение сомнительной личности менеджер. – Вы собираетесь ловить кэб?
– Нет! – сквозь зубы процедила Джулия, не позволяя Ричарду и слова проронить, ухватила его за локоть и уже подталкивала в сторону ближайшего супермаркета. – Мы сначала в магазин, за... э... лекарством, витаминами там... и домой.
Мысль о том, что эта чахоточная девица, наконец, вспомнила о еде, обрадовала Честера, поэтому он позволил ей уйти в компании чудаковатого типа.
Спустя каких-то три часа Сара открыла дверь и... снова захлопнула ее перед носами притащивших с собой четыре бутылки виски друзей. Но в итоге впустила их в дом и пила со всеми, а потом за компанию водила хороводы вокруг телевизора, напевая при этом "Yellow submarin", дико и глупо хохотала, ползала по полу, изображая то ли свинюшку, то ли собачку (короче, гибрид указанных животных)... Потом были звездочки. Они кружились, подмигивали и не давались в руки.
Утром ее разбудила фраза: "Ну вот! А ты от меня бегала. Пряталась. А сама вон с замашками лесбиянки!".
Распахнув глаза, модель с ужасом обнаружила себя лежащей на пышной груди украинки, которую, собственно говоря, беззастенчиво сжимала вместо подушки. Впрочем, подруга флегматично продолжала валяться на полу и пялиться в потолок. Сара мигом отползла в сторонку.
– Хорошо сняли стресс! – констатировала Джулия, подымаясь и усаживаясь удобнее. – А где наш сумасшедший шляпочник?
Девушки заглянули под диван, под столик, но знаменитого и нетрезвого режиссера не обнаружили. А он, оказалось, мирно спал на коврике в прихожей, развалившись в позе умирающей черепахи. Пускал слюни и похрапывал одновременно. В общем-то, его и нашли по звуку.
– Не дошел! – поняла Джулия, заметив, что тело режиссера продолжало тянуть руку к двери.
– Ножницы? Краска? Лак? – перечислила все пришедшие в голову возможные издевательства модель и плотоядно покосилась на сопящий предмет интерьера.
– В лом! – махнула рукой Джулия, и пошла на кухню за стаканом с водой, который безжалостно вылился на голову мирно дремавшего мужчины.
– Садистка! – вместо "Доброе утро, милые дамы" выдал Ричард.
– Я знала, что ты меня любишь! – нашлась украинка. – Подымайся! Мне скоро выходить на работу, а оставлять тебя наедине с Сарой я боюсь... – и посмотрела на модель. – Мало ли, чего она тебе сделает!
Ричард тоже посмотрел на блондинку и испугался: "Действительно, если они живут под одной крышей, значит, обе ненормальные!".
Глава 37. Предчувствия
Однажды вечером, не изменяя традиции, Джулия отправилась в Центр. Уставшие от учительницы-зомби дети устроили ей допрос с пристрастием, отказавшись репетировать, если им не предоставят честные ответы. И вот они сидели вокруг стола. Джош и Дориан заняли места по обе стороны от девушки.
– Что с вами? – вкрадчиво поинтересовалась одна из старших девочек.
– Все хорошо, – соврала учительница, ложь которой мигом раскусили.
– Ага! – фыркнул Джош. – Наш дохлый попугай тоже прекрасно себя чувствует в земле на заднем дворе!
Джули "поблагодарила" мальчишку за такое сравнение. Дориан был с ней солидарен и только покачал головой.
– Хорошо. – Сдалась девушка. – Я расскажу вам сказку. Слушайте внимательно и анализируйте. Итак, двое скалолазов решили покорить самую высокую гору. Один из них уже совершал подобные подвиги, а второй был новичком. Они обвязались страховочной веревкой и стали подниматься, полные уверенности, что смогут преодолеть любое препятствие. Первый, профессонал, шел впереди и протягивал руку более слабому. Постепенно они вскарабкались так высоко, что вокруг увидели снег. Было так красиво – просто дух захватывало! Но внезапно поднялась метель. Белая пелена застилала все, а наши скалолазы карабкались все выше и выше. Ведь пока второй видел спину первого, своего надежного друга и товарища, они могли преодолеть даже непогоду. Вдруг порвался трос, связывавший скалолазов. Тот, что слабее, упал со скалы вниз. Он не разбился насмерть – сломал ноги, ребра. Его паек рассыпался. Ориентир потерялся. Он лежал в сугробе и понимал, что напарник за ним не вернется. Вот этот неудачливый скалолаз с поломанными ногами – я. Что делать дальше?
Вопрос она задала себе, но ответить попытались дети.
– Ждать весны? – робко предположил Дэниел.
– Без пропитания и с переломами шанс выжить минимальный! – резонно ответил Шей из старшей группы.
– Тогда нужно позвать на помощь! – чуть ли не срываясь на слезы проговорила Грейс.
– Вокруг никого нет. Рация не работает. Двигаться нельзя. – Покачала головой Джулия, отбросив и эту идею.
– А как же второй скалолаз? – задумалась Нора. – Он ведь тоже один и обречен потеряться. Он тоже погибнет?
Сердце Джулии вдруг больно сжалось, чувствуя беду. Она побледнела настолько, что дети испугались и уже собирались звать Меган. Но девушка заверила их в своем отменном здоровье и быстро ушла домой. Мерзкое ощущение неотвратимого не прошло ни на следующий день, ни на грядущий...
* * *
Он не мог подняться с кровати, и даже набрать номер продюсера, чтобы предупредить о плохом самочувствии. Стоило подумать о еде, и его тошнило. Даже если он и не представлял ничего некогда вкусного и аппетитного, все равно становилось дико плохо и, тошнота накатывала с новой силой. В номере отеля Ромео с недавних пор жил абсолютно сам, поэтому помочь ему, принести воды или хоть как-нибудь помочь было некому. Жалея самого себя и ненавидя весь окружающий мир, он лежал на полу в уборной, скрючившись от боли.
Замок двери скрипнул, послышались шаги. Он нашел в себе силы, чтобы повернуть голову и рассмотреть посетившего его призрака. Девушка с длинными косичками прошла к нему, в испуге произнесла его имя... Но принесла с собой только разочарование. Она была вовсе не той, кого он хотел бы увидеть в такой тяжелый час.
Рома терял сознание, корчился в муках...
Его повезли в скорой. Он различал сначала потолок машины, а потом без особого интереса, просто чтобы отвлечься на что-то, кроме боли и тошноты, рассматривал стены больничной палаты... Потом пришли врачи, поставили диагноз: "аппендицит" и на каталке звезду музыки отвезли в операционную.
Кое-кто другой так и не дождался помощи. Он не мог пошевелиться. Кровь стекала со лба прямо на глаза. Сверху лился дождь. Он лежал на холодной земле, смотрел в серое грозовое небо и, это было все, что осталось в его памяти до того, как сознание проиграло битву боли...
* * *
– Все! – сдалась Габи, прерывая занятие. – Вытяни перед собой руки!
Ее терпению пришел конец. Она полтора часа наблюдала, как подопечная не может не то, что сконцентрироваться и попасть в ритм, – вообще дрожит как осиновый лист, шатаясь по паркету в образе недобитого лебедя. Как и предполагалось, руки девчонки тряслись.
– На чем ты сидишь? – строго спросила женщина, а менеджер с замиранием сердца приготовился услышать ответ.
– Что? – искренне удивилась Джулия. – Ты о наркотиках и всякой такой фигне? Ни на чем!
– Тогда что с тобой? – Габриэла не собиралась продолжать занятие, пока все до конца не проясниться.
– Мне страшно. – Опустила голову девушка и говорила тихо-тихо. – Очень. С утра сердце колотится как сумасшедшее. Выпила успокоительного, но ничего не помогло. И самое ужасное в этом то, что подобное уже происходило... Когда мне было семь...
Девчонка села на пол посреди зала. Габриэла заняла место перед ней, чтобы смотреть в лицо ученицы.
– А что тогда случилось? – более тихо прозвучал вопрос танцовщицы, впрочем менеджер хотел узнать то же самое, поэтому подошел ближе.
– Взрыв на шахте... Но я тогда ничего не смогла сделать. Я была маленькой. – Прохрипела, содрогаясь, Джулия.
Чес и Габи замерли, подозревая худшее.
– А там работал...? – подтолкнула к рассказу тренер.
– Папа, – с хрипом сорвалось с губ побледневшей девчонки, и она подняла глаза, а мужчина и женщина едва сдержали желание отшатнуться, при виде глубины горя на дне зрачков. – Вы не против, если я позвоню?
Получив разрешение, она снова вскочила на ноги и начала ходить туда-сюда, обзванивая близких друзей. Сначала – подруге. Но та стояла за кулисами показа, и говорить не могла, мало того – еще и выругала. Затем набрала номер Центра и выяснила, что с Мег все хорошо, а Джош на занятиях. Хармана она видела до начала тренировки, Гарольд уехал на неделю за город вместе с Жоржем, а вот...
Джулия остановилась, сжимая трубку в ладошке. Честер заметил, как сильнее пробивалась дрожь. На бледном лице заблестели капли холодного пота. Из болезненно зеленоватой, она превращалась в синюшный труп, способный передвигаться.
Совладав с внутренним страхом, девушка набрала чей-то номер, и Чес уже догадался чей именно.
– Привет, Роб! Я хотела у тебя спросить кое-что! – заговорила она, стараясь держать голос ровным. – Как у вас дела?
Диалог не занял больше минуты, но девушка, выключив сотовый, выглядела хуже не куда. Того и смотри – грохнется в обморок. Габриэла кружила вокруг нее, боясь именно этого.
– Что? – не выдержали нервы Честера.
– Он не видел Его с обеда. – Пробормотала она, уставившись в одну точку. – Он пропустил две встречи и съемку. А с ним ведь такого не случается! Ты же знаешь!
Джулия медленно и уверенно впадала в истерику, сбивчиво тараторя:
– Роб видел, как он сел в машину и уехал...
Конечно, Честер вспомнил не такой давний разговор в квартире музыканта и его честный рассказ о наркотиках и лечении от зависимости.
– Если я найду его, ты успокоишься? – поинтересовался менеджер, удивляясь тому, что самовольно идет на такой необдуманный поступок.
– Мне нужно хотя бы краем глаза его увидеть, убедиться... – проговорила она, и зеленые глаза засияли сумасшествием, граничащим с радостью. Но Чес больше не слушал ее, достал телефон, набрал номер и шагнул за дверь.
– Чем мне помочь? – испуганная состоянием подопечной Габриэла наблюдала, как девушка медленно сползает на пол – ноги уже ее не держали.
– В моей сумке есть эта настойка, гадкая, ну, чтоб в сознание привести. Подашь?
Обычно успокаивающий дождь сейчас навевал тревогу. Машина неслась по дороге, огибая повороты, сворачивая с улочек на свободное шоссе, где мало кого можно встретить. Джули глядела в окно, боясь пропустить что-то очень важное. Ее сердце сжималось, болело и обещало остановиться. Если бы она могла, то мчалась бы впереди автомобиля. Джулия то и дело закрывала глаза на несколько секунд, чтобы мысленно прикрикнуть на себя, удерживаясь от истерики. Но от Тестера это не укрылось, он видел, как слезы одиноко скатываются по ее щекам. Никаких всхлипываний и прочего – только окаменевшее лицо и струящиеся слезы. Вдруг она выровнялась на сидении и крепко сжала ручку двери.
Вдалеке у обрыва виднелся след на асфальте от колес. У обочины стоял грузовик, и водитель топтался, нервно приплясывая под дождем. Он разговаривал по телефону и не сводил глаз с чего-то внизу... Честер притормозил вовремя, потому что Джулия уже выскакивала из машины. Она четко знала куда бежать и, чуть ли кубарем не свалилась, спускаясь с горки в кювет, где "обнимая" дерево покоились останки когда-то красивого и дорогого BMW. Рядом с грудой дымящегося металлолома в грязи лежало окровавленное тело...
Джулия боялась, что потеряет сознание. Она упала на колени возле раненного парня, не сдерживая больше стонов боли, рыдала, склонившись над тем, кого так отчаянно искала.
– Эрик! – звала его из небытия девушка, но он не откликался на ее зов, делая больнее своим поведением.
– Джул! Скорую и полицию уже вызвали. – Оказался рядом Честер, положив руку на ее плечо. – Они скоро будут.
Но разве его слышали?! Нет! Ее занимал сейчас безвольно лежащий парень с окровавленной головой. И все, что она могла, это молить Бога...
Конец первой части.
