Текст книги "Камикадзе на прогулке"

Автор книги: Олег Кукса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 45 страниц)

– Но как они…!? – у меня даже дыхание перехватило от изумления.

Светлана выдохнула, словно я ее спрашиваю о элементарных, вполне заурядных вещах. О которых здесь знает каждый ребенок. Быть может – так и было. Но она терпеливо обьяснила.

– Тут у всех разумных форм жизни – у людей, Левиафанов, собак, Ракетчиков, Небесных Куполов и много еще кого – есть свои банковские счета. А у вас на Земле что – банки прекратили работать!? Или деньги отменили!? – Светлана покосилась на меня, покачав головой. – Что-то мне не верится! Этот…? Как его там… Комунизьм посторили? – Светлана недоверчиво хмыкнула, покосившись на меня. – За семьдесят два года-то!? Ну-ну.

– Но – собаки!?

– Что?

– Они не разумные!

– Да!? – недоверчиво прищурилась девушка. Как будто я ляпнул какую-то глупость. – В каком смысле? Не такие умные, что ли? Ну, это спорный вопрос, Дэниел. Некоторые, из совсем уж захудалых Стай, действительно не очень умные – по английски или русски ни бум-бум. Не говорю уж про гроэллеш. Но, в основном, поумнее некоторых пеонов-пьянчуг, не вылезающих из навоза, и купающихся раз в году, – Светлана фыркнула, выражая свое негодование некоторым представителям Рода Человеческого, а затем продолжила. – Собаки очень чистоту любят, следят за своим внешним видом, в отличие от некоторых. А моя подруга Серена, например, – тоже Мастер-Целитель, кстати – прекрасно знает русский, английский и испанский. В то время как наши крестьяне даже десяток слов по-английски выучить не удосужатся! А ты говоришь – собаки глупые. Английский, между прочим, должен знать каждый гражданин Федерации, получивший высшее образование. Серена, между прочим, три года в Академии училась, пока не получила диплом Мастер-Целителя.

– Но собаки! Не умеют! Разговаривать! – не выдержал я.

– Как это – не умеют!? – Светлана вытаращила на меня глаза.

– Собаки! Не умеют! Разговаривать! – я чуть не кричал.

Светлана была в полном замешательстве. Снова наморщила свой лобик, напряженно думая. Затем ее прелестное личико словно засияло.

– Ах да… Вспомнила! Я по истории проходила!

Девушка облегченно вздохнула, разобравшись, наконец – что же это меня так смутило.

– Да. Точно, Дэниел! Когда-то, давным давно, еще до Катастрофы, собаки не умели разговаривать. Только понимали. У вас на Земле, наверное, потому собачки и поглупее наших.

Я просто онемел, слушая свою спасительницу. Охренеть можно!

Подробнее – 2 ур. 36

– Некоторые Дикие Стаи, в необжитых районах действительно разговаривают плохо – разве что вожак и несколько альф сносно речь человека понимают. Но таких – мало. Мы, в основном, проблем с общением не испытываем. Сейчас даже самые отсталые дикие Стаи на всеобщем собачьем разговаривают. Особенно в Корто. Ну, и я на языке Стай разговариваю более-менее. Но, в основном, все мои знакомые собаки очень прилично знают и разговаривают на русском и английском, – продолжила Светлана. – Таких собак, хорошо обученных, получивших в Федерации и Союзе Семей высшее образование – согласна, не так уж много. Но это уже гроллы постарались. Был там один – бывший Лидер Семьи Шоган. И помощничек его – Тор Шоган, нынешний Владыка Шоган, под стать ему. Так вот, этот… Блин, как же его… Зилтон… Золтан… Зелон… Нет, не помню… Имечко у него какое-то мудреное было. В обшем, примечательной личностью этот Владыка был. Легендарной, прям – у гроллов Союза Семей, конечно, не у нас. Был сначала гроллом-Экзекутором Семьи Хартан. А затем основал новую Семью гроллов-Воинов – Шоганов. Лучшие сейчас, кстати, энерговоины на всей Новой Женеве! Он много лет назад сразу нескольким собакам разных пород гортань изменил. Чтоб, значит, могли внятно по человечьи разговаривать, а не только по своему, на языке Стай. Ну дак это еще до Семилетней Войны с гроллами было! Я еще тогда не родилась! Даже в проекте не намечалась!

Я внимательно слушал Светлану, в прямом смысле онемев от изумления. Затем спохватился, принял невозмутимый вид. А Светлана, тем временем, продолжила рассказывать.

– Для меня, Дэниел – собаки всегда были разумными. Сколько себя помню… А что раньше было – кто его знает? Не знаю. Мне ведь толком, историю-то и не преподавали. В тюрьме, у гроллов, разве что подучилась – по верхам. И про модификацию собачек мне, вспомнила, там тоже рассказывали. У гроллов даже термин для этого есть – Возвышение. Да все разве упомнишь? У нас тут народец практичный – в основном сегодняшним днем живем. Чего, спрашивается, копошиться в том, что полвека назад было?

Глядя на мою ошеломленную физиономию, Светлана все же примиряюще добавила:

– Вот что, если уж не веришь мне на слово – прийдем в Двадцать Пятый форт, и почитаем Верешковского. Это трехтомник по истории Новой Женевы. Учебное пособие нашей национальной Академии, для углубленного изучения новейшей истории Новой Женевы – после Катастрофы. У меня в библиотеке есть экземпляр. Там, сзади, подробный алфавитный каталог есть. Поищем в разделе про собак. Ну, или на моем компе, в поисковике посмотрим…

– Вот и посмотрим, – облегченно вздохнул я.

Фактам я всегда доверял больше, чем субьективному мнению одного человека. Но Светлана, глядя на меня, лишь удрученно покачала головой:

– Может, до Катастрофы, собаки и были немного глупее. Тебе-то какая разница? У вас что, на Земле – собак нет? Так они же, вроде бы, вместе с людьми на Новую Женеву приехали. Такие же млекопитающие, как и мы. Только ходят не на двух, а на четырех.

– У нас на Земле собаки деньгами не пользуются! – горячо возразил я.

– Почему? – не поняла Светлана, наморщив от удивления свой лобик. – Ведь это же удобно! Или… – Светлана все же, с недоверием, испуганно глянула на меня. – У вас что – действительно деньги отменили!?

– Нет-нет – с деньгами все в порядке! – успокоил я ее. – Как и в старые времена… Ах нет, единую планетарную валюту на Земле и ее колониях ввели уже после Катастрофы. У вас, небось, по старинке, Евро еще используется?

– Ну да, – согласилась Светлана. – А чего мудрить-то? Деньги, как деньги. Не штамповать же сразу несколько валют, как это делали идиоты-правители в Средневековье!? Нормальная, единая планетарная валюта. И курс стабильный, к гролловской валюте. Даже поднялся немного в последние пару лет – после победы Федерации в войне с Рейдерами.

– Ну, так я и думал. А у нас вот лет шестьдесят назад были эпохальные изменения. В первые десять лет было очень даже необычно, но затем Земля получила такой резкий экономический рывок, что новая финансовая система вполне себя оправдала! А то перекос у некоторых корпораций в информационной продукции просто лихорадил экономику Земли. Получались дутые деньги – громадные капиталы, нажитые легким путем, на продаже информации, которую можно копировать без каких-либо затрат. А ресурсные отрасли и технологии от этого очень страдали, не говорю уж о промышленности. Их-то было невыгодно развивать – затраты огромные, а прибыли намного меньше. Поэтому высокотехнологичный промышленный сектор, оздоровившись, сделал в последние годы невероятный рывок вперед. Иначе мы не смогли бы пробиться в Систему Новой Женевы – на старой технике это было бы просто невозможно. Так что сейчас у нас два вида денежных единиц, утвержденных Международным Валютным Фондом. Первые – это ресурс-единицы, а вторые – информ-единицы. Ими оплачивают за информационные услуги и…

– Все-все, можешь не продолжать, – прервала меня Светлана, отчего-то нахмурившись. – Я поняла… Значит, Покорение добралось и до Земли, если уж гроллы перестраивают вашу финансовую систему под совместимую со своей…

– В каком смысле? – не понял я ее бормотания.

– Да нет, ничего… В общем – я знаю, какая разница между информ– и ресурс-единицами…

End 2 ур. 36

6

Девушка пожала плечами.

– Ааа, лаадно… Вот станем на стоянку у Серебрянного Ручья – сам собачек увидишь. Это – их территория. А вообще, и ежу понятно – летом, в сезон охоты, собаки и союзные энергоколонии заготавливают продовольствие для себя и людей. А зимой, при необходимости, подкармливаются за счет скопленных за лето денежек. Как видишь – все просто! Тут – много способов, как деньги добыть, если не лентяй конечно.

– Даа!? – недоверчиво выдавил я из себя.

– Гроллы, Тарханы… В общем, считай, все инопланетные поселения и экспедиции платят энергоколониям, собакам и людям хорошие деньги за артефакты и всякие диковины, найденные на Новой Женеве. Если хорошо знаешь местность – на этом вполне сносно можно зарабатывать, особенно после Выбросов. Тут иногда вываливается всякая дрянь… И полезная, и вредная. В основном, конечно, невидимая. Ее специальными сканерами выискивают – так просто сталкеры ее не заметят, в отличие от матерых энерговоинов и Проводников, умеющих сканировать на всех Слоях Энергии. От вредной пакости энергоколонии, конечно, сразу же избавляются. А остальное – оставляют для собак и сталкеров, перетаскивающих эти диковины дальше. Все это дерьмо принимается на инопланетных заготовительных пунктах на ура. И за хорошие деньги. Вот только такой мелочевкой здесь в ущелье собаки занимаются – это их хлеб. Так что я им здесь не конкурент. Если и беру – то только самое ценное и полезное. Например, Коралловые Бусы для усиления силового щита своего броника. Или Красные Угли – тоже в хозяйстве вещь полезная. Но сейчас мне – не до сбора всякого барахла.

Светлана недовольно, с некоторым сожалением поморщилась, оглядывая ущелье, приглядываясь к ближайшим камням и валунам. Места, как я понимаю, здесь были безлюдные – мало кто здесь шастает. Могла бы и пошарить по камешкам, если бы не был у нее на плечах явный перегруз.

– А чем же ты обычно еще занимаешься? – беззаботно спросил я, стараясь не думать о том, какой же обузой являюсь для бедной девушки.

– Работы хватает, – тяжело вздохнула Светлана. – Каждую неделю в своей операционной, в Двадцать Пятом, я принимаю несколько десятков человек. А иногда и за сотню пациентов переваливает – это уж как сложится. Плюс дежурства на Периметрах городов – у нас с этим строго, пропускать нельзя. Ну и грузы всякие там таскаю между городами, в Дальних Переходах. Но на то я и Старший Проводник округа. Шаттлы ведь не везде летают. Есть здесь, в горах, несколько гиблых мест, где костей не соберешь. Например, даже гроллы здесь, над Перевалом Смерти, никогда не появляются. После того, как пара их шаттлов здесь гробанулась. А внизу, рядом с горами – жить можно.

– Так мы идем в такой вот, безопасный город? – поинтересовался я, не подав виду.

– Ну да. Только не в город, а в форт. Двадцать Пятый. Там у меня основная база. И домик приличный. Так что, если в гостинице мест не будет – сможешь переночевать у меня в гостевой комнате. Все равно печенкой чую – в ближайшие пару дней мне толком поспать не придется.

– Что – местные проблемы? – я, наконец, пришел немного в себя от удивления.

– Да, – согласилась Светлана, поморщившись. – Пока еще только не знаю, какие именно. Похоже, придется повоевать. Как бы не с Рейдерами. Это бандиты местные. Мы им по сусалам надавали, вот и не успокоятся. Считай, два с половиной года с ними воевали, пока они не подписали капитуляцию. Вот только… Плевать им на эту капитуляцию! За последние три месяца – несколько нападений. И убили, между прочим, тех же Рейдеров.

Светлана расстроенно пнула камень и замолчала, о чем-то задумавшись. Видимо, о чем-то не очень веселом.

– Как это? – спросил я, якобы не поняв. – Рейдеры убивают Рейдеров?

– Да очень просто, – Светлана не заметила, что я стараюсь вытянуть из нее информацию. – Они убили бывших военнопленных, которые после капитуляции получили земельные наделы и стали фермерами. У нас тут, после объявления амнистии, многие Рейдеры, хорошенько подумав, начали промышлять не разбоем, а честным трудом. Многие даже сами приняли гражданство Федерации – никто ведь их и не заставлял это делать! Можно ведь жить и вообще без регистрации гражданства – вольными поселенцами. Во фронтирных поселениях это частенько встречается. Такой себе – лихой, самостоятельный народец, на краю обжитых территорий. А некоторые Рейдеры даже, пройдя проверку, вступили в нашу армию. И ничего – очень даже неплохие вояки вышли. Мы с ними неплохо ладим, да и местность северо-восточнее Лос Анжелеса они знают очень хорошо. Даже два новых свои форта там обосновали. А это – два новых будущих города. Дай срок только Небесным Куполам повзрослеть и набрать размеры. Так что мы продолжаем потихоньку продвигаться вперед, обживая новые территории. Скоро выйдем к побережью и подумаем об организации морского порта на север от Бранденбурга.

– Но тогда почему партизаны-Рейдеры продолжают войну?

Светлана нахмурила свой очаровательный лобик. Затем ответила.

– Как по мне – эти сраные партизаны боятся, что Федераты и бывшие Рейдеры могут ужиться друг с другом мирно. Вот и зверствуют от злости. Недавно целую ферму, гады, вырезали. Вместе с наемными работниками и с их детьми. Никого, уроды, не пожалели. У них, видите ли, освободительная партизанская война. Показательная акция, блин.

– А куда же вы смотрите!? Правительство ваше!? – возмутился я. – Неужели терпите!?

Лицо Светланы окаменело, она виновато опустила вниз глаза.

Я спохватился. Такие вопросы – в руках местного правительства и полиции. Она-то, молодая девчонка, тут причем?

Зря я – обидется еще…

– Нет их уже. Бандитов этих, – коротко бросила она, закусив губу. И, поднимаясь с камней, отвернулась от меня. – Не о чем говорить…

– Как это – нет?

Затем до меня дошло… Только зря Светлану расстроил. Видимо, несладко им тут живется.

Светлана хмуро глянула на меня, и я понял, что неприятный для нее разговор окончен.

– Ладно, хорош болтать. Я уже отдохнула. И ногу подлечила. Такими темпами мы до Серебрянного Ручья к вечеру точно не доберемся. Ничего, дальше в ущелье – деревья подходящие. Сама садила. Вот и пригодятся. Там и отдохнем. Двинули дальше…

Взвалила меня на свои плечи, как пушинку:

– Мне еще, у деревьев, волокушу делать. Так оно будет намного быстрее. И будешь потом, вспоминая, трепаться своим друзьям… Как использовал бедную девушку вместо вьючной лошади.

Нет, кажется, не обиделась, судя по мрачному юморку. Я облегченно вздохнул, представил себе на мгновение предложение Светланы. И не удержался от ехидной, и в то же время горькой ухмылки.

А жизнь-то налаживается! Орееел, нечего сказать! Дожились… Однако, с комфортом путешествуем, господин суперпупердесантник Дальней Разведки! На плечах у девушки, которую мне впору самому на руках носить – заслужила.

Ничего, оклемаюсь, и восполню этот пробел. Так сказать, сторицей.

– Нормально у нас тут живется, – вдруг неожиданно ответила Светлана на не заданный мною вопрос. – Но я бы хотела, чтобы нас, жителей Корто, просто оставили в покое… Все эти бандиты, гроллы и работорговцы… А Рейдеров мне вообще жаль. Мало того, что они войну проиграли, так еще их продолжает науськивать на нас всякая гролловская шваль… А самое главное – некоторые их главари боятся, что бывшие Рейдеры смогут мирно ужиться с теми, против кого воевали. И среди этих партизан, блин – каждый второй полевой командир – гролл-преступник.

– А куда же эти… гроллы смотрят? – возмутился я.

– Гролловская полиция тоже с ног сбилась. Арестовывают кое-кого, – признала Светлана, опустив меня на камни и поправляя сьехавшие на сторону рюкзаки. – Но не всех. Оххх не всееех. Почти в каждом отряде разбойников, на поверку – гролл верховодит. Подмяли наш преступный мир эти гроллы-ренегаты оччень крепко и толково. А от людей-то их на вид и не отличишь! Пока не долбанут чем-нибудь энергетическим. Да так, что только пепел один остается… Гроллы Союза Семей для своих преступников уже четвертый город-тюрьму сейчас строят. Целые Семьи так называемого Отсева создали! А толку!? Каждый год – несколько десятков людей пропадает… Кого работорговцы украли, кого Рейдеры или бандиты убили…

Светлана вытерла пот со лба, недовольно что-то пробурчав, снова пристроила меня на камнях, быстро достала из рюкзака флягу. Глотнула немного из нее, а затем передала мне. Видать, еще не вошла в ритм нагрузки, после длительного перерыва, судя по ее кислой физиономии. Или нога все же ее нешуточно беспокоит, судя по уже заметному хроманию.

А воды-то, считай, не осталось!

– Ты давай – пей! Чего остановился? У меня еще вторая фляга есть. Но мы ее прибережем пока.

Мне стало стыдно за то, что я так нагло выпиваю последние крохи воды из фляги. Но Светлана упоминала вроде бы местное название – Серебрянный ручей.

Ручей. Это звучало многообещающе…

– В общем, нашей армии не приходится на печи лежать, – продолжила Светлана, пряча пустую флягу в рюкзак. – Ну и я с ними – как горный козел по горам бегаю… Мордобой за мордобоем… А потом еще выживших с обеих сторон лечить… Иногда устаю как собака… Двух полевых Мастер-Целителей на огромный округ, сам понимаешь – не хватает. Это же захолустье, по меркам Федерации – пограничная колония, которой и двадцати лет не наберется. Никто здесь работать не хочет – большие деньги здесь не заработаешь. А территория опасная, необжитая. Ну да ладно, не будем о грустном… Я вот подумала – тебе ведь отчеты своему начальству все равно надо писать?

– Еще бы!

– Ну так получишь ключик от моего дома – там прекрасная библиотека. И видеотека – тоже. Там тебе надолго застрять придется. Гролловский видеоцентр и телевидение смотреть будешь! Я даже на гролловские телеканалы Семьи Роон благодаря своим льготам и визе подписалась. Смотри – не хочу! На всем Корто такого оборудования, как в моем домике, не найдешь – я его совсем недавно у гроллов купила! И превратила свой домик в Штаб-Квартиру для своих подчиненных Проводников-стажеров. Так что надо тебе в Двадцать Пятом форте обживаться, Дэниел. А чиновники, из Лос Анжелеса и Нового Киева при необходимости будут болтать с тобой по видеофону. У меня дома лежит. Так что нечего тебе нос высовывать из безопасного форта. Гробанешься так, что и костей не останется. Ты сейчас, извини, хуже маленького ребенка. Вот обживешься, натренируешься – тогда и посмотрим. Если тебе что-нибудь понадобится – я сама все достану. Ты, кстати, как себя чувствуешь?

– Да нормально. Нас готовили перед высадкой, Света.

Светлана уже бодро зашагала вперед, взвалив меня на свою многострадальную спину.

– Все равно, тут на Новой Женеве – своя микрофлора… Но ничего – у меня дома есть операционная… Я все-таки местный врач, не только Проводник… Если что – подлечу… Но пока ты, вроде бы, держишься неплохо.

– У десантников Дальней Разведки – усиленный иммунитет. Плюс биофаги меня сами все время латают. Так и положено, Света. Не переживай за меня.

– Вот и ладненько… – проронила Света. Ее дыхание начало сбиваться.

Мне, конечно, хотелось с ней еще о многом поговорить. Но я уже видел, что ей уже становится не до разговоров.

Подробнее – 2 ур. 37

И все же…

Все-таки не зря нашей Экспедиции в прямое подчинение передали под сотню военных крейсеров – сразу четыре эскадры, не считая тактических кораблей и истребителей. Каждая такая махина могла своими турелями выжечь вглубь на пару километров несколько десятков квадратных километров одним лишь залпом. Про флагманские крейсеры уж и не говорю. Полный звиздец. Из разряда «У нас это оружие есть, но мы надеемся, что его никогда не придется применять». Потому что экспериментальный образец такого кораблика взорвал и распылил несколько крупных астероидов и планет в одной безжизненной звездной системе, пока инженеры-конструкторы и ученые не закончили свою работу и не пустили этот кораблик в серию. Мой дедуля к выпуску крейсера отношения почти не имел, но на нем тоже стояла метка «IGI Corp.» Это кореша Ричарда, из союзных корпораций постарались, выполняя правительственный заказ Министерства Обороны Земли.

Конечно, до Новой Женевы целеньким такой кораблик, может, и не доберется. А может – на форсаже, внаглую, по разведанному нами фарватеру – и доберется. Кто знает? Ведь на крейсерах уже были установлены, как я знал, самые первые генераторы, отпугивающие невидимые энергонные формы жизни. Технология, украденная у балоргов не без моего участия. Генераторы были огромными – такие только на крейсере и разместишь, в отличие от компактных балоргских установок. Но все же…

Только не дай Бог мне когда-то отдавать такой приказ, посылая людей на верную смерть. Не говорю уж о печальной участи тех, по кому придется палить с орбиты.

Кто такие Рейдеры? А гроллы? По словам Светланы, этих инопланетян можно по внешнему виду принять за людей. Странно, очень странно. И все же, судя по тому, что колонисты активно скупали инопланетную технику – вроде бы агрессивно инопланетные миссии настроены не были. И слава Богу.

Но все равно, надо бы все хорошенько разузнать. Особенно – точные координаты баз всех этих инопланетных экспедиций. На всякий пожарный…

Надеюсь, конечно, что до него не дойдет…

End 2ур. 37

7

Спустя минут двадцать, Светлана, завернув за поворот ущелья, снова начала шататься и прихрамывать все сильнее. И на мою просьбу о еще одном коротком привале только коротко выругалась. Мол, не суйся с Ценными Указаниями.

Ну и характер – упрямая, как мул… Хотя, нужно признать, мелкие привалы уже не успевали восстановить иссякнувшие силы задыхающейся Светланы.

Я уже давно разглядел маленькую посадку из деревьев, к которой меня несла Светлана. Судя по тому, что я немного сполз с ее плеч и мои ноги волочились по острым камням, ее силы были на исходе. И после этого странного обморока она шагала по камням уже не так уверенно – пошатываясь, ругаясь и сбивая о камни ноги, уже покрытые ссадинами и синяками. В общем, шла она уже так, как могла…

Девушка остановилась, облокотив нас обоих на валун. Отдышалась несколько секунд и, хекнув, сместила меня повыше. До деревьев оставалось совсем чуть-чуть – несколько сотен метров. И последние метры Светлана шла, как говорится, на одной силе воли. Я почувствовал, что ноги Светланы дрожат, а сама она задыхается. Она несколько раз споткнулась. Ее зашатало.

Дойдет – не дойдет?

Все же, нет…

Светлана застонала – ее ноги подкашивались. Кажется, у нее дела совсем неважные. Она, ухватившись рукой за валун, попыталась аккуратно положить меня на камни, прежде чем упасть замертво. Ей это почти удалось – в последний момент она чуть не свалилась вместе со мной, повалившись на спину, но все же успела придержать мои плечи и голову. А сама, наверное, ойкнув, сильно стукнулась о камни. Но рюкзачки, кажись, уберегла, пожертвовав синяками на своей филейной части.

– Извини… – опершись о руку, она быстро глянула на меня, перекатила на снятую с себя кожанную куртку. Пристроила мою голову на рюкзачке. И, только убедившись, что со мной все в порядке, упала на живот. Ну точно – бедра сзади счесаны о камни, и царапины ведут под юбочку. Надеюсь, кожа хоть немного смягчила удар.

Затем, спустя минуту, задыхаясь, перекатилась на спину – ее достал оттянутый силой воли шок чрезмерной нагрузки. И у нее, как говорят, потемнело в глазах.

Лицо то бледнело, то краснело, покрытое пятнами и пылью. Волосы, пропитанные потом, потемнели. Уж я то знал – так бывает, когда долго тянешь тяжеленный груз. В момент расслабления кровь давит в сердце, и ты вырубаешься на некоторое время, не можешь толком отдышаться.

Ооо! Да ей вообще – худо. Кажется, опять сознание потеряла! Все-таки и у нее был свой предел сил и выносливости. Только на пару порядков делений выше, чем у обычных людей старой доброй матушки-Земли. Я в начале сомневался, что ей удастся меня протащить хоть десяток метров, не упав замертво на камни. Но после нескольких-то километров!? Если б кто мне сказал, что это возможно – я бы того поднял на смех.

Это – нечеловеческая нагрузка. Я бы и сам, несмотря на биологические десантные апгрейды и усиленные мышцы, на ее месте не справился. К тому же она легче меня. Намного легче. И делала то, что невозможно для представителя вида Homo Sapiens. Интересно все же – за счет чего она так быстро восстанавливала силы на коротеньких привалах? Что у нее за обмен веществ? И почему внутри ее тела я все время замечаю всплески гравитационных и энергетических возмущений, причем не в районе ее грависимбионта? Но не спрашивать же ее об этом прямо?

Глаза Светланы были закрыты, она все еще задыхалась. Тело лежало в неестественной, какой-то изломанной, полностью расслабленной позе. Выражение лица… Словами не передать эту боль и усталость. Вот только судорожно, туда-сюда, как меха, работали ребра. Вколачивая рывками воздух в легкие. Только по этим резким вздохам и выдохам можно было понять, что она не мертва. Ей действительно было очень плохо – настолько, что я испугался за ее жизнь. Сказать, что она в сознании, было бы не правдой.

Подробнее – 2 ур. 38

8

Но, через несколько мгновений, я вдруг неожиданно осознал, что все это время пялился на ее полуоткрытую грудь, хорошо различимую через спустившийся ниже разрез задравшейся, изящной, тоненькой футболочки, пропитанной потом. Да и плоский, упругий живот, словно вычерченный изящной кистью мастера-художника, притягивал мой вгляд к Светлане. Да, я смотрел на нее, совершенно искренне переживая, тревожась за нее, но потом во мне будто что-то перемкнуло, и я начал неосознанно любоваться ею.

Мужские гормоны, мать их так. Хотя бы одна часть моего тела ниже живота не была парализована и работала исправно. Светлана тащила меня на своем горбу до умопомрачения, а вместо благодарности я лежу и уставился на нее, потому что в жизни еще не видел такой сногсшибательной красоты и соблазнительной фигурки! Ну не свинья ли?

Я постарался отвести взгляд от этой соблазнительной канавки между ее белоснежными, двигающимися от резкого дыхания полушариями. Но все же мои глаза спустя нескоьлко секунд возвратились автопилотом к исходной точке, и, несмотря на тревогу за нее, я снова начал любоваться ею.

Ее изумительно сложенная левая грудь был наполовину открыта из-за изгиба выреза футболки. Красивая, высокая, женская грудь не обязательно должна быть очень большой, если вы понимаете, о чем я. Светлана явно не нуждалась в чем-то дополнительном, что делает грудь хоть немного приподнятой и выпуклой. Все же она помоложе меня будет. Девушка лет двадцати двух – двадцати трех. Эта грудь вряд ли когда-либо выкармливала ребенка. Просто меня ввели в заблуждение ее уверенные, жесткие глаза, повидавшие многое в этой жизни и распростившиеся с иллюзиями детства. Ну, еще – восемь лет стажа работы Мастер-Целителем, по ее словам. Это во сколько же она диплом получила!? Ей, небось, и восемнадцати-то не было…

Похоже, Светлана могла за себя постоять, как я убедился. Многое повидала в своей жизни и умела выживать в полевых условиях. Да еще и могла позаботиться о таких как я, салагах-охламонах, вляпавшихся в неприятности за пределами безопасного поселения. И даже не бурчала недовольно по этому поводу. А молча, сцепив зубы, тащила меня на своем горбу по горам, пока не свалилась замертво.

Неет, ни один нормальный муж ее не выпустил бы вот так – гулять в одиночку по таким безлюдным, опасным местам. Видать, с таким твердолобым, упрямым характером, не нашла себе еще пока муженька, несмотря на сногсшибательную внешность. Вся в делах и заботах, лошадка моя! Небось, совсем нет времени на личную жизнь, из-за работы на износ.

Как раз – девушка в моем вкусе…

Неужели это она и есть – Любовь Моей Жизни, Предназначенная мне? Дэниел, кажется, у тебя есть шансы! И ты, понемногу, теряешь голову!

Я все же сумел отвернуться и прикрыть глаза. Но краем глаза все же посматривал на Светлану – как там она? Не нравились мне эти ее обмороки… Да и там, у выжженного ущелья… Хотя, откуда мне знать? Быть может, такие обмороки – для нее вполне нормально? Посмотрел бы я на себя – при таких-то нагрузочках…

Девственником я уже давно не был. Первые влюбленности, и все такое… Хоть и, решив связать свою судьбу с Дальней Разведкой, к гулякам, как остальные мои сверстники-друзья, я себя не относил. Было бы верхом безответственности перед отлетом на Новую Женеву оставить где-то за своей спиной, на Земле, женские слезы. А, тем более, маленького ребенка-сироту. Нет уж, это не для меня.

И все же, это была далеко не первая грудь, которую мне довелось обозревать, так сказать вживую, в своей жизни. Сами знаете эту золотую жизнь студента, сыночка богатеньких родителей. Банально до жути, да и неловко – за свои самые первые, неуклюжие промахи, ошибки и разгульную студенческую жизнь. Ведь тогда меня привлекала только приятная женская упаковка, а не красота, доброта, гармония девичьей души.

А затем… вдруг на тестированиях, проведенных представителями Псикорпуса Евросоюза, оказалось, что я гожусь для Дальней Разведки. Мне тогда и семнадцати еще не было.

В общем, мне предложили хорошенько подумать. Ознакомили с кадрами гибнущих городов Новой Женевы. Чтоб, значит, ознакомился с тем, что может в скором времени произойти и с Землей. И, в какой-то мере, я даже обрадовался, что мне предлагают перейти не в Псикорпус, покрытый мрачными, ужасными легендами, а послужить правому делу, файтером Дальней Разведки. В самом опасном участке Внеземелья, угрожающем самой Земле.

Кореша из Технологического мне советовали – наплюй. Зачем тебе переходить в Академию Дальней Разведки и уезжать из Англии? Ты же классный инженер! Будешь на заводе, в КБ, деньги лопатой загребать – под крылышком заботливых родителей и дедушки Ричарда…

Но они на тот момент не знали о Новой Женеве…

Чтобы не было паники, Земля исказила информацию, сославшись на, якобы, серию ужасных землетрясений и цунами, повлекших на Новой Женеве к катаклизму. С выбросом неизвестного смертельного газа, вызывающего галлюцинации. Поэтому за десятилетия лжи никто из гражданских уже толком и не мог разобраться – что же там на самом деле произошло. Слухи ходили, конечно – часть спасенных колонистов о таких жутких вещах порой рассказывала, что… Списали все на галлюциногенный газ.

А десятки военных крейсеров, не вернувшиеся в строй после операции по эвакуации колонистов… Кто, право, из штатских их считает? Семьи же погибших экипажей, вырастивших кадровых военных офицеров, имели представление о том, что такое военная тайна. Тем более, проживали они как правило особняком, в военных гарнизонах или рядом с ними.

Но неудачные попытки автоматики прорваться в систему Новой Женевы, гибель ценного оборудования и пилотов-людей заставили наших внеземельщиков просто объявить на систему Новой Женевы жесткий карантин.

Люди, конечно, знали, что там произошло что-то ужасное – никто не будет сворачивать колонию на очень перспективной, уже терраформированной и заселенной планете просто так. Да и вообще, весь этот сектор пространства – между Новой Женевой и Землей – перестали финансировать. Наоборот, Федерация Землян бросила все силы на продвижение совершенно в обратном направлении. Подальше от Планеты Хаоса. Вот только в тех направлениях, к окраинам Галактики, подходящих для колонизации и терраформирования планет было не очень-то и много.