Текст книги "Камикадзе на прогулке"

Автор книги: Олег Кукса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 45 страниц)

– Но Пчелка мне ясно высказалась, что ты ее гость, – заверил меня Фернандо Торрес. – А это в наших краях – святое. Так что я предупредил наших головорезов, чтобы держались от тебя подальше.

– Да, с Фернандо шутки плохи – он держит форт крепко. Но ты уже так засветился, что мне и самому пару горячих голов пришлось остудить.

– Да, ты мне намекал на это в оружейной, после того, как я поцеловал руку Светлане у входа в форт. Но для этого у меня были причины – Светлана мне жизнь спасла! Я был благодарен ей за то, что она довела меня живым до безопасного поселения. За то, что… – я расстроено махнул рукой. Почему я это кому-то обязан обьяснять? – Все это мы сами со Светланой выясним. А вояки… Как подвалят, так и отвалят, – криво ухмыльнулся я. – Возможно, прямо в операционную особы, которую мы здесь обсуждаем.

– Да я вижу. Но мне показалось, что ты еще и не из глупых, парень, – парировал старый сержант. – Держись от Пчелки подальше. Она еще – ребенок. И если наш командир валяет дурочку и, зная об этом, тянет резину, то тебе я прямо говорю – не морочь девочке голову своей любовью, пока она так молода и неопытна.

– Дэниел, мой друг хочет сказать, что Светлана для нас слишком важна, – дипломатично обняв меня за плечо, произнес Фернандо. – Она вынашивает малютку-спору Небесного Купола нашей Кармен – Периметра Лос Анжелеса, и почувствует твои эмоции и мысли, даже если ты будешь держать свой язык за зубами. Мы все здесь, в Корто, очень любим малышку – она всем нам, как дочь.

– Так что, если, не дай бог, обидешь ее… – Гарсия жестом пальца, перечеркнувшим шею, показал, что со мной будет. – В общем, будь добр – держись от нее подальше или, по крайней мере, будь с ней очень деликатен.

– Пабло ухаживает за ней очень долго, и знает – что к чему. Ему его мамочка всю плешь проела за то, что он никак на ней не женится. Но Пабло бережет малышку, не торопится – ждет, пока ее энергоматрица хоть наполовину войдет во взрослую фазу, – заметил Фернандо.

– Иначе гроллы будут приставать к нему, мол, почему занимаешься совращением малолетних? – хихикнул Гарсия, икнув.

– А ведь Светлане уже двадцать два, и выглядит она. Хм… Ну, ты сам видел.

– Мы тут папарацци несколько раз в госпиталь отправили, так что они намек поняли, и не беспокоят нашу Пчелку в Корто. И тем более, здесь, на нашей базе! И мы, ее кореша, порешили на том, что, если уж наш командир решил обождать, то и другим перед ее носом вертеться не следует! Это достаточно честно, не так ли?

Фернандо недовольно покосился на старого сержанта, но все же признал:

– Хосе, в общем, прав. Пусть первый шанс получит наш капитан, когда наша Пчелка расправит крылышки.

– Тем более, Светлана Каррера – это звучало бы для жителей Корто не в пример лучше, чем Светлана Сотникова. – подтвердил Хосе Гарсия. – А пока – мы оторвем голову любому, кто станет лезть к нашей Пчелке и морочить ей голову. Причем, это – не в переносном значении, если до тебя, часом, не дошло.

Я позволил своим глазам стать на секунду мертвыми. Показал кусочек того безжалостного боевого монстра, в которого меня превращали на Земле все эти долгие годы.

– Ты глазки-то свои придержи, парень! А уши, наоборот – я тебе дело говорю! – проворчал старый вояка, нахмурившись. – Ты здесь – всего первый день, а так уже засветился. И мыслишки твои, насчет Светланы, не только она чует. Думаешь, у нас тут нет парней-телепатов со спорой Небесного Купола!? Про Ракетчики уж и не говорю.

– Там, у входа в форт? – догадался я. – Я… Это вышло случайно.

– А мне и нашим орлам пофигу! И в ресторанчике – думаешь, я не заметил твои мыслишки и взгляды на Светлану? Так что… Я тебя предупредил, парень.

– Я в общем, догадался о сути твоих пожеланий довольно давно, Хосе, – недовольно пробурчал я. – Но это мое личное дело.

– Друзья, не ссорьтесь, – улыбнулся старый алькальд, подливая вино. – Не будем переходить рамки дозволенного в такой прекрасный вечер. Все мы рады такому дорогому гостю в наших краях. Но мне показалось, что ты, Дэниел, парень неглупый, раз тебя сюда направили с Земли связным. Так вот, горькая судьба таких жертв гроллов, как наша Пчелка, тебе намного быстрее раскроет глаза на то, каковы на самом деле гроллы. А тебе ведь придется с ними иметь дело, так или иначе. Так что мотай на ус. Ты ничего не знаешь о том, каково это быть – жертвой генетических экспериментов гроллов или их потомком-Проводником! На северо-востоке Федерации таких очень много из-за того, что Рейдеры, на поверку, не брезговали заниматься работорговлей для гроллов. И Федерация выдвинула свои поселения на восток не просто так, а чтобы иметь военные базы и вычистить от гроллов-ренегатов всю эту территорию. Лет сорок назад, перед войной, здесь, на северо-востоке, тоже были расположены подпольные генетические лаборатории. Пока мы их не стерли еще в начале Семилетней с лица земли. Но Свете от этого не легче. Она сражалась вместе с нами два года с Рейдерами, парень, ела с нами армейскую баланду и штурмовала базы и форты Рейдеров. И, когда мы взяли штурмом их столицу – Бранденбург и покончили с этими ублюдками, Света все еще выглядела двенадцатилетним ребенком, несмотря на свои девятнадцать.

– Ты шутишь, Фернандо? – не понял я. – Как это? Но…

– Она стала девушкой-подростком всего два с половиной года назад, гринго – в двадцать лет. И будет, биологически, девушкой-подростком еще несколько лет, пока ее энергоматрица не войдет во взрослую фазу. Эндестенд?

– Но ведь она выглядит намного старше? Как это…

Хосе покачал головой, глядя на мою ошеломленную физиономию.

– Для ясности – гроллы убили ее мать, выкрав ее для своих экспериментов тогда, когда она под своим сердцем носила Светлану, – пояснил сержант Гарсия. – Так что не питай иллюзий насчет гроллов. Это – наши враги, и точка!

– Ну, Гарсия – есть ведь и союзники, которым от ренегатов достается не меньше нашего, – возразил Фернандо. – Но мне страшно представить, что пришлось пережить Надежде Сотниковой перед тем, как Господь забрал на Небеса ее истерзанную гроллами-вивисекторами душу. Это очень грустная история, Дэниел, которую многие из наших знают, потому что речь идет о Пчелке и ее родителях. Ее отец, Николай Сотников, тоже погиб на войне с ними. Он, кстати, был не только энерговоином Омеги, но и разведчиком-снайпером – столько этих уродов наклепал… Эх – накрыли его с шаттла… Одни обугленные останки остались. Аккурат тогда, когда Омега штурмовала одну из подпольных лабораторий гроллов. А Николай был сильным энерговоином, со сложной энергоматрицей, с асимметрией в сторону Второго Слоя. Красный Лис на него большие надежды возлагал… Эх… – Фернандо поднял свой бокал и мы помянули Николая, выпив до дна.

– Но наши отбили несколько детей-подопытных у гроллов, и еще несколько людей-рабов. Так часто бывало. А самое паршивое – мы узнали, что освободили Светлану Сотникову, дочь Николая, спустя лишь несколько лет после ее освобождения, – продолжил Фернандо. – А все это время она жила в Новой Калифорнии, в интернате для сирот. И был там очень странный скандальчик с документами на ребенка.

– Похоже, кто-то в Новом Киеве получил деньги на лапу, и продал ребенка на юг с липовыми документами, – подтвердил сержант Гарсия. – Так что малютка натерпелась настолько, что тебе и не снилось! Она выросла на наших глазах, сражалась в войне вместе с нами. У нее здесь, в Корто, никого нет из родни, но для всех нас она стала нашей приемной дочерью. Мы любим ее, не представляем себе Корто без нее. Вот почему мы так переживаем за нее!

Старый сержант, недовольно нахмурившись, обновил себе выпивку и хлебнул винца, вспоминая о чем-то неприятном.

Что ж, я уже знал, что с родителями Светланы случилась трагедия. Но слышать это от старого сержанта было даже больнее, потому что Светлана для меня сейчас значила намного больше, чем я мог представить при нашем знакомстве. После того, как она, несмотря ни на что, довела меня до безопасного, хорошо защищенного форта выживших колонистов.

– Светлана сама, без родителей, поднялась на ноги, стала Мастер-Целителем и нашим старшим региональным Проводником. И, как по мне – стала лучшей Целительницей во всей Федерации, – продолжил Фернандо. – Гарсия прав – Пчелка делает для нас сейчас намного больше, чем могут выдержать эти хрупкие плечи. Но она все равно делает свою работу – без писка и шума, улыбаючись. И мы помним об этом. Даже немцы своих бедолаг-калек сюда присылают, когда узнали, какие чудеса здесь творит наша Пчелка в своей операционной! Совсем уже достали. В Новом Веймаре медицина финансируется отменно, но у них и близко нет таких Мастер-Целителей. Только потомки Целителей-православных могут быть такими сильными, как наша Пчелка. И как гроллы Семьи Роон.

– Но, видать, гроллы Старших Семей, воруя людей, захватили нескольких целителей из таких семей, чтобы разобраться что-к-чему. Экспериментаторы, блин! – горячо возмутился Хосе Гарсия. – Вот Светочке и досталось по первое число – ведь ее родня, как я слыхал, тоже относится к общине православных целителей. Видать, гроллы потому и положили свой глаз на ее мать. И не думаю я, что они предполагали, что мы отобьем ее у гроллов-ренегатов.

– Вот немцы и сплавляют Пчелке, в Двадцать Пятый, своих самых тяжелых горемык, которых считают безнадежными. Знают, что она поднимет их на ноги.

– Да я в курсе… Светлана как раз их и пошла оперировать, – но я в то же время был очень расстроен. – Значит, Светлана – гролл?

Хосе, нахмурившись, снова отхлебнул молодого винца.

– До тебя дошло, наконец, умник. Ведь ее родители уже были генетически модифицированы, особенно Николай. Он же в Омеге служил. Видать, удумали чего-то новое, эти гроллы, и им понадобилась беременная женщина-Проводник с целительскими способностями, уже с базовой энергоматрицей.

– Ну, это вопрос спорный – насколько Светлана человек, а насколько – гролл, – покачал головой Фернандо. – Ох, если бы у всех гроллов, как у Светланы, было такое искреннее, доброе сердце. Но… таких, как она – не бывает. Для гроллов мы ведь так – людишки. Подопытные крысы. Вот и Светочка с матерью попали под раздачу…

– Ублюдки… – прорычал Гарсия. – Никогда им не прощу. Всю жизнь нашей Пчелке испоганили. А на ведь – артефакт.

– Артефакт? – не понял я. – Что это значит.

– Ну, как Красный Лис, например, – пояснил Фернандо. – Все артефакты уникальны, насколько я понял. И Пчелка – в том числе. Она – вообще загадка, с нестандартной энергоматрицей, полученной, видать, в ходе их… экспериментов.

– Видал я не раз, как Пчелка гроллов Чернотой крошит, когда мы с ними сталкиваемся. В пепел, блин – даже самого в жуть бросает, – согласился Гарсия. – А бандюки, завидев смерть своих корешей от Черного Вала, например, в портки не раз накладывали, когда убегать от нее приходилось по горящей, чернеющей земле. Да так, что пылает от одного конца горной долины, до другого конца – далеко не убежишь, если осталось чем бежать. А локальный Армагеддон – это вообще звиздец! Как-то на привале на нас спикировал Смерч-Скаут, да где там… Света его прямо на подлете засекла и сожгла, а мы все оглохли от взрыва – небо над нами словно огненной пеленой затянуло. Охохох…

– Совсем молоденькая ведь девчонка, а столько ей пережить, навоевать вместе с нами пришлось… – кивнул головой Фернандо. – Подростки гроллов Армагеддонами, что характерно, по Смерчам не стреляют, а ходят в детский садик, школу или что там у них. А Светлана… Видать, гроллы что-то очень опасное для здоровья пробовали – она вообще могла умереть или получить кучу неизвестных болячек.

– Но вроде все обошлось… – облегченно вздохнул Гарсия, и мы снова выпили.

А я вспомнил о странных обмороках Светланы в ущелье.

И мне стало жутко. Страшно – за Светлану.

– Но почему гроллы такие вещи творят!? – не выдержав, рассердился я.

– Да селекцией занимаются. – пояснил Фернандо. – Породы новые выводят. Здесь, на Новой Женеве, уже десятка три модификаций вида Homo Sapiens. И Светлана – новый пробный камень, вне всяких сомнений. Как по мне – она явно гролл Линии Воинов, иначе бы не сверкала своими Армагеддонами. Но не пойму только – почему она так ловко управляется в гролловской операционной Семьи Роон? Сплошная загадка, да и только. Гроллы Линии Воинов исцелять, считай, не умеют. Для этого у них отдельная модификация рода человеческого – Семья Роон. Но, скажем, так – Светлане, видать, лет до двадцати пяти суждено забыть о материнстве, потому что, думаю, раньше ее энергоматрица во взрослую фазу не войдет. Она станет матерью намного позже, чем ей хотелось бы, иначе ее ребенок может родиться слабеньким. Плавали – знаем. Энергоматрица для успешных и безопасных родов должна быть во взрослой фазе. А сложные энергоматрицы, такие как у Светланы, раскрываются чуть позднее, даже по гролловским меркам. Пчелка пыжится, старается выглядеть человеком – на свои двадцать два, но… Мы-то, ветераны и Проводники, знаем – кто она и что она. Просто уже привыкли за несколько десятилетий к таким, как она, энергетическим воинам Омеги.

– Это – те ребята, которые, вроде как, гроллы, с мощной боевой энергоматрицей, но воюют за Федерацию. Которые выросли и воспитаны здесь, на Новой Европе, среди людей, – добавил Гарсия.

– Значит, у воинов Омеги не может быть детей от людей? – задал я тревожащий меня вопрос.

– Неет! Все гроллы и люди, здесь, на Новой Женеве, всех модификаций, биологически совместимы. Ну и дети их, конечно, тоже. Ведь гроллы Союза Семей от людей не сильно-то и отличаются. Просто становятся взрослыми намного позже. Видишь ли, гроллы-люди намного медленнее стареют, а ценой за это является и более позднее взросление, чем у обычных людей. Светлана, по меркам Союза Семей, все еще ребенок – у них совершеннолетие привязано к переходу энергоматрицы во взрослую фазу. Только, если муж или жена у человека – генетически модифицированный, то победят гролловские гены. Это уж ублюдки из Союза Семей постарались!

– Но это же… Количество модифицированных гроллов-людей растет?

– А ты на лету смекаешь, парень! – едко усмехнулся Хосе, опустошив последнюю бутылку до дна, разливая нам, и я заказал нам у Энрике новую, несмотря на протесты Фернандо, который в итоге тоже заказал еще одну бутылочку.

Ох, а винцо хорошо пошло, как я погляжу. Кажется, я сел за стол к очень крепким орешкам.

– Мало им было, видите ли, добровольцев-людей, которых гроллы сделали первыми Проводниками, с энергоматрицей. Так еще и работорговлей начали заниматься! И еще удивляются, почему мы начали уничтожать их города и базы. Думали, что мы их, благодетелей, на ручках будем носить за то, что они тут вытворяют с нами!

– Я слышал про Семилетнюю Войну.

– Вот-вот. Знал бы ты, что они сотворили с нашими военнопленными! Почти всех – поголовно… Снабдили энергоматрицами и генетически модифицировали… – высказал свою злобу и ненависть Фернандо. – Якобы для того, чтобы приспособить их под условия Новой Женевы. Уже сейчас каждый десятый гражданин Федерации – генетически модифицированный. А еще через два поколения эти поганые гроллы закончат свое сраное Покорение – на планете останутся только гроллы-люди, если мы ничего не придумаем. Так гроллы и познают новую, открытую ими разумную цивилизацию. Они, видать, поставили своей целью всех людей, выживших после Катастрофы, переделать в новый подвид гроллов-людей, приспособленных под местные условия, смекаешь? И тогда появится еще один подвид Старшей Семьи, включенный в эту гребаную поливидовую цивилизацию, которой, небось, столько лет, что мы еще, люди, даже в проекте не намечались, а на Земле еще бродили динозавры.

– Значит – вот почему вы пошли Семилетней Войной на гроллов?

– Да. Но мы поздно спохватились – гроллы нас разделали под орех. На нашей собственной планете, смекаешь? И, парень, как по мне, этот термин устарел. Как по мне, вернее уже будет – Двадцатисемилетняя Война, а не Семилетняя. Просто мы поумнели, и нашли другие методы борьбы, – усмехнулся Хосе.

– Верно, Хосе! – подтвердил Фернандо. – Война все еще идет, Дэниел! Просто по другим правилам. И не всегда проигрываем мы. Научены горьким опытом. И мы уничтожаем не всех гроллов подряд, без разбору, как в Семилетней, а только тех, в чьих преступлениях мы уверены на все сто. И Светочка тоже вносит в эту борьбу свою лепту. Она ведь внешность-то может менять, и поэтому… эээ… кхм… – алькальд запнулся, сболтнув лишнее и нахмурился, пристально глядя на меня, и сменил тему. – Эх, да что там говорить… Только мы стараемся не бередить ее раны. Да и ты заруби себе на носу – только попробуй проболтаться ей о нашем разговоре!

– Да, это так, между нами, мужчинами. Дружеские пожелания. Так что прислушайся и уважь старика, который сносил бошки гроллам своим штуцером еще на той самой, Семилетней.

– Но Света же – телепат! Как я от нее скрою?

– Нее! Она не любит шарить по чужим мозгам, уж я-то знаю – у самого Ракетчик! – покачал головой Хосе Гарсия. – Бывает, конечно, но в основном редко и случайно. Света очень тактична, не то что некоторые телепаты. Помнит о том, кто она и старается лишний раз не злоупотреблять своими, скажем так, особыми талантами. А если чего и заметит, то не подаст виду – не будет так переживать. Ведь это же только мысли.

– Верно, она на такие вещи старается не обращать внимания, – подтвердил Фернандо. – Это не то же самое, что сказать ей что-то обидное в лоб.

– Ведь ей приходится жить с тем, что ее изувечили гроллы, и порой я слышу в ее сердце, как она рыдает внутри из-за этого, но внешне и виду не показывает. И этих ее, невыплаканных, спрятанных от нас слез я гроллам-вивисекторам никогда не прощу! – прорычал Гарсия, гнесно сверкнув глазами. – Так что, забудь о ней – не твоего она поля ягода. Ты ведь человек, а не генетически модифицированный гроллами. Ведь не будешь ты ждать несколько лет, чтобы малышка вошла в возраст и полностью стала взрослой женщиной-матерью, а не девушкой-подростком, как сейчас? А наш капитан – станет ждать. Он ведь тоже – гролл-человек, считай, генетически модифицированный в третьем поколении…

Фернандо внимательно смотрел на меня, наблюдая за мной, следя за моей реакцией. Словно пытаясь понять – что я за птица. И я, наконец, догадался, к чему весь этот разговор о том, что Светлана – гролл и не пара таким людям, как я. Старый алькальд боялся того, что Светлана полюбит меня! Господи, да они оба боялись того, что Светлана влюбилась в меня!

Это был один из тех случаев, когда я пожалел о том, что не являюсь телепатом. Неужели Фернандо и Хосе Гарсия своими Ракетчиками почувствовали какие-то мысли Светланы насчет меня, и это их всполошило?

– И кто из наших добровольцев под скальпель гроллов тогда знал, что наши благодетели, которые уберегли нас в первые годы Катастрофы, относились к нам, как к подопытным кроликам? – продолжил Фернандо. – Добровольцы верили, что делают это во благо других людей, ради их спасения и помощи гроллам. Охохох…

Пьяный Хосе хлопнул меня по плечу, глянув на мою недовольную рожу и добавив:

– Тебе, инопланетнику, этого не понять – кто она, и кем она станет. Такие, как она, женятся намного позже, и только на генетически модифицированных людях. Это хоть немного сдерживает эксперименты, задуманные гроллами над нами. Поэтому Пабло Каррера, зная это, готов обождать с женитьбой и детишками. Его дед, кстати, был добровольцем, и Пабло уже набрал такую силу, что стажируется сейчас в Омеге, как энерговоин. Чем не пара нашей Пчелке? К тому же из очень известной семьи, с хорошей репутацией в наших краях. Но даже мы, ветераны и энерговоины Корто, очень встревожены за Светлану – уж больно она в последние годочки на Красного Лиса стала своей боевой мощью походить. А того гроллы Союза Семей даже за человека не считают – предлагали ему стать Экзекутором Семьи Хартан, представляешь!?

– Да! Антонио Гонзалес – молодец! Послал их подальше, как и их сраную компенсацию! И Красный Лис валит гроллов-преступников штабелями, да те на него управы найти не могут – кишка у них тонка, смекаешь? Все это (…), гроллы-ренегаты – (…) шестерки, (…) гроллы-Воины. Они и в подметки не годятся нашим парням из Омеги. И мы выжигаем этих (…) гроллов-ренегатов, (…), со своей территории каленым железом. И не остановимся, пока не вырежем всех этих (…), которые сунут свой нос на наш континент, нарушая Мирный Договор!

– Но причем здесь Светлана? – не понял я. Похоже, старому алькальду подливать уже хватит – скоро свалится под стол.

– Эх… Думаешь, мы не задумывались о том, что (…) гроллы не захотят наложить в будущем на Светлану свои лапы? То-то и оно, что эти (…) не такие дураки. Так что – припишут ее эти (…) к какой-нито своей Семейке и обьявят ее гроллом.

– Ничего у них не выйдет, Фернандо! – возразил Хосе Гарсия. – Светочка пока держится – послылает гроллов подальше, не проходя их сраную генетическую проверку. Чтоб, значит, не стало все предельно ясно – к кому ее припишут в Союзе Семей. К тому же она все равно останется с нами, людьми – в Омеге. Как Красный Лис и еще несколько наших вояк-омеговцев, официально признанных Союзом Семей гроллами. Все они стали Отверженными, потеряли даже те немногие права, которые есть у наших обычных граждан Федерации. Но, думаю, когда Света станет Отверженной, то будет и дальше крошить этих (…) недоносков-гроллов, сующих свой нос на наш материк, в Федерацию. Выпьем за это!

Я поддержал тостом все никак не пьянеющего ветерана. Ох, неужели скоро придется заказывать еще одну бутылочку?

– Да, мы переживаем за нее немного – за ее доверчивость и наивность. – подтвердил Фернандо. – Ведь она, считай, все еще ребенок – по меркам гроллов, конечно. И если ей запудрят мозги, например, Мастер-Целители Союза Семей, из РоонХартисса – жди беды! Поговаривают, что она уже якшается с некоторыми из них. Созванивается постоянно, переписывается. Не нравится мне это. Эти (…) гроллы умеют мягко стелить, если захотят. (…), нянчатся с ней, втираются в доверие – разрешают ей покупать то, что нашим и в жизни не достать – видал ее конференцзал? А операционную? Ее гроллы Семьи Роон для Светланы с другой планеты телепорт-посылкой доставили, представляешь!?

– Мягко стелял, гады – верно ты сказал! – подтвердил Гарсия.

– Вот мы и переживаем за нее – слишком уж она, малышка, отзывчива и доверчива, как я погляжу. И эти (…) гроллы уже запустили в нее свои коварные коготки, подловили на этом.

– В каком смысле – подловили? – обеспокоился я.

– Затянули к себе, на другой материк. В самое сердце территории гроллов, – недовольно прорычал Фернандо. – Мол, неплохо бы ей подучиться в Роонхартиссе медицине, чтоб получше, значит, спасать людей, на стационарной гролловской операционной. Даже визу на территорию Союза Семей ей выбили и грант на бесплатное обучение. Она, глупенькая, и пропадала у них на учебе целых два месяца. А наши поля за это время эти (…) Смерчи два раза Чернотой заливали! Половину виноградника Родригесов выжрали, (…) (…). Не говорю уж о тех, кто погиб, пока ее не было. Или тех, кто стал в длиннющую очередь на операцию, пока она отсутствовала. Про немцев, которых мы отшивали обратно – уж и не говорю.

– Ох, Дэниел… Для того, чтобы понимать наши местные проблемы – нужно родиться и выжить на нашей планетке. – тяжело вздохнул Гарсия, цепко глянув на меня. – Так что послушай старого вояку – просто обходи Светлану стороной и не смущай ее своими похабными мыслями. И без тебя забот хватает, связанных с нашей Пчелкой. Если вскружишь ей голову и уедешь в столицу – она, небось, за тобой поплетется. И тогда я, клянусь, сам выпущу тебе кишки, вот этим ножом, чтобы она вернулась, поплакав, обратно – в Двадцать Пятый. Так что подумай о том, чтобы моя шутка так и осталась шуткой, гринго.

4

Откровенный разговор со старым сержантом и в конец совсем упившимся Фернандо Торресом мне многое объяснил. Особенно – догадки о том, что гроллы приложили к судьбе Светланы свою руку. Это объясняло очень многое. Особенно – ее слезы, там, на перевале, когда мы говорили про Семилетнюю Войну. Поэтому я не стал стучать кулаком в грудь и доказывать, что, мол, у меня своя голова на плечах, насчет Светланы. И, подобрев, Хосе начал меня знакомить со своими корешами, которые заглянули скоротать время в ресторанчике «Рассвета», пока не появились гроллы-копы. Но я уже знал, что через час-другой Светлана и ветераны штурмового отряда Пабло Каррера вместе со спецназом Омеги отправляются на «ночной мордобой Рейдеров-партизан». Так красочно выразился Хосе, когда мы пересели поближе к его корешам-воякам, резавшихся в преф за двумя столиками в уголке ресторана.

Хосе поинтересовался – есть ли у меня временная регистрация? Но ксива с пропиской в доме Светланы, выписанная алькальдом, уже лежала в моем кармане. Ведь Света предупредила Фернандо о визите гроллов в форт, и не хотела, чтобы меня загребли в гролловскую тюрьму из-за отсутствия документов.

Я держал свои мысли под контролем, как мне посоветовал Хосе, и не думал лишнего про Светлану, когда мы сели перекинуться в картишки и выпить молодого винца, поднесенного нам Энрике. А я вот подумал, что пора обзаводиться местной валютой. Потому что две тысячи евро, выданные мне Светланой – это, конечно, хорошо, но одалживать деньги у девушки – это моветон. Поэтому, обмениваясь сальными шуточками, мы расписали пульку, и я, познакомившись еще с несколькими ветеранами Корто и управившись за двадцать минут, положил себе в карман почти сотню евро, глядя на мрачные, недоумевающие лица солдат и игроков за столом. Особенно смешной была рожа у сержанта Соболева, чьей колодой мы играли, и который продул обоим приличную сумму. Так что я, пересчитывая деньги, как бы между прочим посетовал на то, что играть краплеными картами слишком просто, и не стоит ли сменить колоду, чтобы у вояк было больше шансов отыграться?

Хосе, выигравший двенадцать евро, чуть до инфаркта не захохотался, хлопая меня ладонью по плечу, а второй – по столу. А вот третий, Григорий Соболев, мрачно выругался по русски, под дикий хохот трех десятков вояк, сидевших в ресторанчике. Кажется, увидев, сколько вина я вылакал в попойке с Фернандо и Гарсией, ветераны Корто посчитали меня легкой добычей. А русский мат я, в общем, уже более-менее хорошо знал – моя подруга, Наташа Климова, политкорректностью не отличалась.

Попробовали новой колодой, не крапленой – только что распечатанной, местного производства. Я остался при своих, проиграв малку, всего восемь евро, так и не догнав Хосе, мизером закрывшего пульку. Просто – карта не пошла, и Хосе влил нам вистов в паре партий, пока я не закрылся, и мы дружно принялись закрывать пулю бедному и бледному сержанту Соболеву. Хорошо хоть Хосе горку набрал приличную, спалив паровозиком из трех взяток мизер, который я ему впихнул в конце партии. Что меня, в общем, и спасло от разгрома – карта что, говорится, не шла и прикуп почти все время уходил в жадные руки бывалого Гарсии.

В общем основной банк достался старому пройдохе, который ногтем все же успел за партию наметить несколько карт и отыграть часть денег, проигранных в первой партии. Но я не стал мешать ему развлекаться – до конца партии оставалось не так много. Хосе поблагодарил нас обоих – меня – за хороший преф, а сержанта Соболева – за хорошие деньги. Мол, на выпивку теперь хватит. И закупил еще бутылочку, которую мы тут же втроем и оприходовали.

Расстроенный Григорий, просадив приличную сумму за обе партии, бурча под нос, поднялся из-за стола и подсел к новобранцам из Лос Анжелеса, твердо намереваясь восполнить финансовые потери. На меня он задумчиво покосился и только покачал головой.

Он что, меня за пьяного салагу держал, которого можно ободрать как липку?

Ну-ну. Попрактикуйся, парень, на ком-нибудь другом. До Хосе Гарсии тебе еще – как до Нового Киева пешочком, так что тренируйся на салагах-новобранцах.

Подробнее 2ур. 104

Сесть за столик с Хосе были и другие кандидаты-ветераны, так что я, тоже поблагодарив старого сержанта за хороший преф, отпросился у него, сославшись на работу. И, как я понял, крапленые колоды здесь встречались намного чаще, чем нормальные. Вот ведь пройдохи! А за столик с Хосе сели другие его кореша, которым капитан Каррера приказал расслабиться и оставаться в форте из-за низкой боеспособности, или отсутствия энергоматрицы. Ведь в гарнизоне служили не только генетически модифицированные энерговоины, как я уже понял – штурмовой отряд Пабло Каррера был комбинированным, а снайперам, в общем-то и не следует лезть на рожон, а отстреливать противника издали.

Что ж, я получил на Планете Хаоса свои самые первые, заработанные мною деньги – восемьдесят девять евро. По крайней мере, уже могу купить на свои денежки выпивку, выкачивая информацию из полупьяных вояк. Но все равно я был расстроен. Я хотел, используя технику учителя, нашего декана, Леонардо Капелла, активировать свой дар предвидения. Но тщетно. Я был, после отравления Чернотой и клинической смерти, мягко говоря, в ужасной форме. А я-то надеялся, что после суток отдыха уже восстановлюсь. Но, кажется, мой дар ускользнул от меня к моим ученикам в момент клинической смерти. Слишком сильной была между нами связь. Похоже на то. Ладно – посмотрим через пару дней.

В конце концов, отчет на базу отослан, и у меня осталось еще две «Иглы». А ценных данных – более чем предостаточно. Светлана доверчиво дала мне ключ не только от моей новой комнаты, но и разрешила брать, под присмотром ее стажеров-Проводников, Жени и Диего, из библиотеки любые книги. Но не больше чем две за раз, и строго следить за тем, чтобы записи Светланы не выпали из книг и остались на своих местах. О таком я даже и не мечтал, ознакомившись с одним лишь справочником Верешковского, и впервые увидев библиотеку Светланы. Боже, да мне там и за месяц не управиться – на сотню Игл не влезет! И, подумав, я согласился с мнением старого солдата – Светлана по-детски доверчива. Обвести ее вокруг пальца – проще простого. Ведь она знакома со мной всего второй день, а уже полностью доверяет мне. Вот почему я промолчал в тряпочку, когда Хосе мне намекнул на то, что я злоупотребляю вниманием Светланы, которая почувствовала за меня какую-то ответственность.

Но, положа руку на сердце – где бы я был, если бы нее детская, искренная самоотверженность, доверчивость, когда она, бросив все, вытащила меня из под носа Смерти буквально на своих плечах? Ты не забыл еще ее слезки и сбитые до крови ноги, десантничек? То-то и оно. Но, осмотрев двухэтажный особнячок Светланы, спроектированный ею под Штаб-Квартиру Проводников, я уже знал, что для нашей первой, временной базы ничего лучше и не сыскать. И ты уже, дорогуша, подумываешь о том чтобы наложить на эти восемь жилых комнаток свои ручонки – для наших десантников. Так чем ты отличаешься, родной, от расчетливых гроллов? Ничем?