Текст книги "Камикадзе на прогулке"

Автор книги: Олег Кукса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 45 страниц)

– Найдется. Какая нужна – местная или общая?

– Общая… Минут на пятнадцать… – выдохнула девушка…

8

Не знаю, что она там делала, но проснулся я, судя по таймеру моего биокомпьютера, минут через семнадцать, причем совершенно бодрым. А Светлана наоборот, выглядела уставшей. Но довольной.

– Хорош спать. Я, пока ты дрыхнул, даже одежду твою почистила от Черноты. Чшшш, не шевелись и не напрягайся – я еще не закончила… Не напрягай свой живот… Вот так, умница… – сказала Света, через несколько секунд выдвигая свою почти невидимую руку из моего живота. – Ну, как ты?

– Спасибо, – буркнул я, стараясь все же понять, каким образом ее полупрозрачная рука, утопленная в живот по самое основание кисти, прошла через кожу, не оставив повреждений. Еле сдержал себя от глупых вопросов.

– Эти твои биофаги – настоящее чудо! Очень здорово мне помогли – заботливые такие! – признала девушка, приподнимаясь и сияя очаровательной, довольной улыбкой.

И все же Светлана – молодец! Настоящий профи! Дотянула на последних каплях силы воли до безопасного места. И не забыла снова очистить меня от смертельного, неизвестного излучения. Вот только мне показалось, что она немного похудела – черты лица стали какими-то более резкими, угловатыми. У меня-то уж глаз наметанный.

И все же, мое самочувствие заметно улучшилось. Да и телеметрия аптечки на моем внутреннем биокомпьютере удивленно сообщила, что анализ крови опять показывает полное отсутствие лейкемии. Все – в норме. Я снова покосился на свои руки и живот, стараясь не пялиться на тоненькую футболочку Светланы, из явно дорогой ткани.

Интересно, какая она наощупь?

Хотя – нет. Размечтался, блин, калека недоделанный.

Порядок! Потемневшая кожа опять вернулась к своему естественному цвету! Впрочем, судя по телеметрии внутренней медаптечки – этого и следовало ожидать. Я прислушался к себе и анализу данных телеметрии. Популяция биофагов увеличилась чуть ли не вчетверо, продолжая гоняться за неизвестными токсинами по всему телу. Основная борьба сейчас шла с совершенно неизвестной группой токсинов, которые парализовали мои ноги и нанесли поражения всей периферийной нервной системе, вплоть до позвоночника.

Светлана же, закончив мое лечение, молча улеглась на камни, рядом с нашими рюкзаками, облокотившись спиной и головой на валун и растирая свои ноги общим массажем. В то время как я с комфортом лежал на ее кожанной куртке, с мягкой подушечкой-рюкзачком под головой. Ну, не совсем мягкой, из-за моего оборудования, но все же…

Ах ты умница моя! Светик, светлячок мой ненаглядный! Подарить бы тебе за это огромный букет красавцев-цветов!

Я представил себе Светлану, лежащую на лепестках алых роз, с охапкой полевых цветов в руках. И с цветочным венком на голове. Светлана тем временем, довольно застонав, перевернулась на другой бок, подоткнув под голову свой рюкзачок и обернувшись ко мне. На ее губах мелькнула улыбка, и она не без удовольствия глянула на меня, осматривая плоды рук своих.

– Как ты себя чувствуешь после операции? – поинтересовалась она, все еще довольно улыбаясь и глядя мне в глаза. – Голова от анестезии уже не кружится?

Я молча показал жестом руки – мол, все в порядке. Улыбка Светланы стала еще более лучезарной – видать, была довольна проделанной работой в нелегких полевых условиях.

– Вот и хорошо. Отдохнем немного, и потопаем дальше. Но минут через десять – мне еще нужно восстановиться после синтез-операции. Все-таки, без операционной, она отнимает уймы сил.

Она уже дышала ровно, как ни в чем не бывало – словно и не было за ее плечами изнурительного километрового марша, с сотней кило на плечах.

Оклемалась, родимая. Лошадка моя ненаглядная.

Хотя, цветы – это, конечно, хорошо. Но у меня ведь есть для нее подарки и получше. Для того и брал на базе. Заслужила, Светик-светлячок.

Ладно – пусть будет для нее сюрприз. Пока не до раздачи подарков. Тут бы ноги подальше от Смерча унести.

Вроде бы она употребляла слово – Мастер-Целитель. По мне так – полная мистика. Но действует. Еще как действует!

– Да это еще так, легкая косметика. Чтоб ты не отправился на Небеса через пару часов из-за вторичных токсинов, – поморщилась Светлана, потянувшись к своему рюкзачку и усаживаясь рядом со мной, облокотившись на валун. – Тут повышенный фон Черноты, и я прикрыла нас силовым щитом. Но дело в том, что, когда я устаю – сама фоню Чернотой. Ты уж потерпи, Дэниел. Когда доберемся до моей операционной, в Двадцать Пятом – долечу тебя основательно позже.

Тем временем она достала флягу из своего рюкзака, сделала быстрый глоток, а затем протянула флягу мне к губам. Я прихватил флягу уцелевшей рукой…

Как приятно глотнуть свежей родниковой воды! Вода была слегка минерализирована – такую бы в супермаркете продавать втридорога…

– Эй! Ты так пол-фляги выдуешь! Нам еще по Перевалу Смерти полдня переть! Десантничек…

– Извините, Светлана, – я нехотя убрал руку от фляги, и Светлана тут же закрыла ее и спрятала в рюкзак, гляля на меня. Пить все еще хотелось, хотя было немного стыдно от того, что я свалился ей на голову, а теперь еще и опустошаю ее скудные запасы. И то ли еще будет…

– Ладно, – Светлана, хмыкнув, насмешливо глянула. – Что это ты вдруг завыкал – от смущения что-ли?

Злоупотреблять вниманием Светланы я не хотел, но работа есть работа – я должен был как можно скорее собрать ценные данные для своего первого сеанса связи и очень надеялся, что Светлана поможет мне и поделится своим опытом. Один такой сеанс Дальней Связи означал бы, что моя высадка окажется бесценной для моих друзей и сможет подготовить их к контакту с Планетой Хаоса.

– Извини. Но я хотел бы повторить свой вопрос. Для отчета на базу. Мы ведь уже в безопасности?

Девушка кивнула.

– За поворот ущелья мы зашли. Из зоны облучения – выбрались. Смерч на нас Чернотой уже не гадит. Почему бы и нет? Отчет – говоришь? Передашь его на базу тогда, когда я скажу. Иначе нас этот Смерч… Сам понимаешь?

– А он большой?

– Километров пять в высоту. И шустрый, зараза – я тебе потом покажу рисунок. Торнадо, Смерч таких размеров когда-нибудь видел? Ты думаешь, почему его так назвали?

Я судорожно сглотнув, представил себе эту картинку. Ничего себе!?

– За сколько он сюда доберется?

– Секунд за пятнадцать… Да ты не бойся – его от жратвы сейчас не оторвешь. К тому же, ему потребуется отдохнуть для подьема в атмосферу – раз он сегментами-якорями укоренился на склонах ущелья, это надолго. Так что пожертвую для науки глотком воды. Заодно подкормлю ту Сковородку, что мы обошли. Что-то она на меня сердится…

9

Светлана достала болт с тряпичным наконечником, намочила его водой. Зарядила арбалет, сперва нагнувшись, а затем распрямившись, используя мышцы спины. Видимо, тот, несмотря на небольшие размеры, обладал мощным натяжением тетивы. Хотя арбалеты я до этого видел только на картинках. Нас снабдили более грозным оружием. Например, гравитационным симбионтом, который не требует пополнения боезапаса. Ну и так, по мелочи…

– Это – Сковородка. Хищный подвид. Не люблю таких – нападающих без разбору на кого-попало. Эта – готовилась спалить меня, если бы я оступилась. Голодные Cковородки, они такие – обезбашенные. Лучше к ним не подходить, – пояснила Светлана, стреляя перед собой чуть в сторону, в восьми шагах от того места, где мы прошли по камням, в самое основание темнеющей области между камней. Она все еще тяжело дышала, но, кажется уже потихоньку пришла в себя.

Стрела вспыхнула, зашипела, и через десять секунд рассыпалась на чернеющие угольки, которые всосались куда-то вниз, под землю. Все это я сумел снять крупным планом! Но, оказывается, одну подобную сьемку я, к сожалению, уже видел.

Бедный Жан-Клод… Значит, вот как он погиб…

Вечная ему память…

– Если приглядеться – над Сковородкой воздух немного горячее, – объяснила Светлана. – Так что для Проводников они не опасны – слишком легко обнаружить. А для крестьян… Если протянуть руку, не наступая на край Cковородки – почувствуешь тепло. Многие люди, не Проводники, прощупывают дорогу длинным деревянным шестом. Но не во все невидимые формы жизни я бы втыкала палку. Иногда это смертельно опасно. Так что, если видишь камни чуть темнее окружающих – лучше проверь рукой, не теплый ли воздух впереди.

– Действительно – просто, – согласился я.

– Да, вот что еще! Органика в Сковородке и Жарке сгорает дотла, и ветер уносит пепел, – добавила Светлана. – Но какой-то мусор все равно остается. Так что нужно всего лишь быть внимательным. Но, в общем-то, стационарные энергоколонии питаются подобно деревьям и любой другой растительности. В горных долинах и на равнинах энергоколонии даже вступили в симбиоз с нашей земной фауной. И деревья, насекомые, да много еще чего – находятся под их опекой. И если кто попробует сдуру срубить деревцо не там, где положено – сам понимаешь, уже не жилец. Хм, некоторые энергоколонии и за яблоко-то сорванное, не в том месте… Органика на удобрения, знаешь ли, всегда нужна, а в человеке ее – под сотню кило. Так что все в дело пойдет…

– Хм. А я-то никак не мог сообразить, почему эти энергомонстры не трогают леса и растения.

– Да, – качнула головой девушка. – Наши ученые называют это мудреным словом «Экосистема». Мобильные хищники охотятся, за редким исключением, за такой же мобильной добычей – никому не хочется рубить сук, на котором сидишь. Сковородки, например, обожают кедровые орешки и вишню. Целый год ухаживают за своими любимыми деревьями-питомцами, дожидаясь времени урожая. А Мясорубки сбивают спелые плоды или подкатывают упавшие поближе к своим соседям в энергоколонии. А Летуны и птицы всех гусениц и других паразитов на материке извели – не любят здесь никому не нужных паразитов. Даже комаров, считай, не осталось, разве что в болотистой местности еще сохранились. А вот мух совсем не осталось – все на корм пошли.

– Прям рай… – недоверчиво ухмыльнулся я, покачав головой.

– Для стационарных энергоколоний – да, – согласилась Светлана. – Им в родном мире на порядок беспокойней жилось, чем на Новой Женеве. А крупным, мобильным Черным и Красным хищникам оставаться надолго в нашем пространстве не в пример сложнее. Далеко от Зон Перехода они не удаляются, разве что при очень удачной охоте. А самых самонадеянных и наглых приходится, конечно, отоваривать по мере сил совместными усилиями… Дэниел, давай еще одну Сковородку покормим – зачем еде-то пропадать? И Мясорубку заодно. Она еще маленькая, молоденькая – сама до мертвых Лизунов не дотянется. И я отдохну. Можешь даже снять на камеру, лады? Вот, держи – для своего отчета.

Ладно, Дэн, ничему не удивляйся. Ты – профессионал. Спокойно снимай на камеру. Тепло – говоришь? Когда хорошенько познакомлюсь со Светланой – попрошу повторить ее этот номер, записывая картинку через бинокль, работающий в инфракрасном диапазоне и закрепленный в моем рюкзачке. А пока – не будем наглеть, парень, и посмотрим только то, что нам соизволят показать. Нас и так балуют.

– Покормить тебя? Да-а, ты действительно не в форме. Хорошо, – согласилась Светлана, глядя на другую Сковородку, впереди нас. – Таак, для тебя, малышка – пару крупных Лизунов. А остальные – малышу-Мясорубке. Пойдет? Ладно, сейчас несу.

Светлана, не торопясь, подняла что-то невидимое в ладони. На вид это напоминало еле видимый студень. Увидев выражение моего лица, она немного смутилась:

– Дэниел – с ними трудно общаться. Они же – дикие! А если я вслух говорю – так лучше передать мысль получается, четче. Я уж буду делать так, как меня учили в Академии Проводников – ты не возражаешь?

Я не возражал.

– Где твоя доля, спрашиваешь? Ну, нахалка! А пару боевых Капсул Черноты в основание – не хочешь? – это она сказала Сковородке, по которой стреляла из арбалета. – Обойдешься! Будешь в следующий раз на меня меньше зубы скалить!

Светлана не торопясь, подошла к центру второй Сковородки, опустила студень на камни, которые сразу же задымились.

– Кушай, солнышко, кушай, – ласково приговаривала девушка, словно разговаривала с бездомной кошкой. – Проголодалась, милая? С рук слизать? Конечно, можно. Сейчас, или когда принесу второго? Хорошо, несу… Держи… Нет, остальных – малышу. Он тоже голодный. А вам ведь, соседям, надо ладить друг с другом. Да, да, не бойся, облизывай – мне эта слизь на руках тоже не нравится… И совсем-совсем не нужна… Вот так… – руки Светланы немного задымились, – Боишься опалить? Но, надо же когда-то тренироваться, не так ли? Если что, я залечу мелкие ожоги. Вот так… умница… Видишь, как просто! Для первого раза очень даже хорошо получилось… Нет, нет, совсем не больно, не извиняйся. Я – к малышу.

– Как твои руки? Не обожглась? – не сдержался я. – Можно снять крупным планом?

– Чистенькие, – улыбнулась Светлана, подойдя ко мне, и показав ладони с обеих сторон, – Как видишь, со многими подвидами Сковородок вполне можно поладить. Особенно с такими молоденькими, как эта малышка. Будь ласков, спокоен, уверен, не проявляй агрессии – и дети к тебе сами потянутся. Они обожают в Единении с человеком разговаривать – ничего подобного в их мире не было. А вот со взрослыми Сковородками, Жарками, Зубатками и, тем более Зыбью, которые выросли в диких местах, сильно-то и не поговоришь. Хотя… Некоторые сообразительные Сковородки, вблизи от наших городов, людей вообще никогда не тронут. Знают, что люди – разумные. Привыкли к этому. И таких можно использовать для безопасного отдыха. Или еду разогреть. Даже поспать час-другой на Сковородке, возле основания. Ни одна подвижная тварь не сунется. Но только днем.

– Почему – только днем? – не замедлил спросить я.

Конечно, любоваться на изящную, разгоряченную девушку-красавицу – это хорошо. Но нельзя забывать об отчете на базу.

– Ночью из-под земли поднимаются Черные твари, – ответила Светлана, отчего-то улыбнувшись. – Бо^'льшая часть появляется через Зоны Перехода. И многие из них плюются Чернотой. Сковородка от этого не защитит. Им и самим достается. Выживают только крупные симбионтные колонии из нескольких видов стационарных форм жизни, прикрывающих друг друга огнем энерготурелей. Именно поэтому в месте такой колонии очень важно знать фарфатер прохода. Тут, например, ловушка на ловушке. Мясорубки, Сковородки и две колонии Ракетчиков.

– Ракетчиков?

– Это тоже стационарная форма жизни. И довольно сообразительная. Прикрывает округу с воздуха своими энерготурелями.

– А они опасные для человека – эти турели? Можешь показать?

– Нет. Их энерготурели сейчас под землей – отдыхают. Так что не покажу. Да ты их все равно не увидел бы. Они невидимые – на Первом Слое энергии. Ракетчиков я люблю – зря никогда не нападают, особенно первыми. Ну… нападают… Но на меня – нет. Просто Ракетчики не любят бандитов и собак. Первых – за наглость. Вторых – за то, что собаки охотятся на зайцев, оленей и прочую живность. А, сам понимаешь, здесь в ущелье со жратвой – не очень. Так что Лизуны – это для энергоколоний, считай, основная мобильная пища.

– А их здесь, Лизунов этих, много?

– Еще бы! Расплодились, понимаешь! Пользуются тем, что место глухое, опасное. Если заснешь не на Сковородке – проснешься уже парализованным, обглоданным. Или не проснешься вообще! Поэтому мне так нравится здесь отдыхать. Эта симбионтная колония энергетических форм жизни, во главе с Ракетчиком, меня хорошо знает – и я ее тоже. Место приметное – возле поворота. Здесь, на этой Сковородке, я обычно и останавливаюсь на отдых, когда приходится идти по Перевалу Смерти. Можно даже еду приготовить или чай, а не давиться сухим, холодным пайком. Даже ночевала как-то – охотилась здесь на молоденькую Ночную Баньши вместе с Левиафанами – она здесь всю округу терроризировала, обжирала. Я подранила ее Армагеддоном, а Левиафаны добили ее и сожрали. Мы тогда всю ночную черную живность в округе поразгоняли… А вот малыша-Мясорубку я в прошлый раз здесь не видела. Небось, недавно из споры вылупился. Вот, заодно, и познакомимся.

Светлана смазала одну из сторон небольшого булыжника бледным студнем мертвого Лизуна.

– Смотри внимательно, – продолжила она и, прицелившись, забросила камень в проплешину между валунами. Камень захрустел, не долетев до земли, и будто взорвался изнутри мелкой окрошкой, сыпнувшей вниз.

– Видишь мелкий щебень? Это основание Мясорубки. Она любит органику, не брезгует и Лизуна размолоть. Если в мелком щебне нет крупных камней – лучше проверь, бросив камень, смазанный какой-нибудь органикой, в центр зоны с мелким щебнем. Просто и надежно – окропил, например, водой камешки, и боеприпасы для обнаружения Мясорубок тебе обеспечены… Я сейчас – покормлю малыша.

– А это не опасно? – все же не удержался я от глупого вопроса.

– Для меня – нет. Он не агрессивен – я бы почувствовала. Тем более, этот малыш и мой энергосимбионт-спора – из одного подвида. Вот если бы из другого… Сам понимаешь – конкуренция видов за обладание охотничьих угодий… Кушай, малыш, кушай.

В основании невидимой ловушки что-то громко хрустело. Светлана еще два раза носила останки Лизунов к Мясорубке. Затем побросала камни, вымазанные мертвыми Лизунами, к малышу-Мясорубке. Тот довольно хрустел размалываемыми камнями, обгладывая их.

– Наступишь по неосторожности ногой на Мясорубку – там, где сейчас я стою – в лучшем случае останешься без ступни. И, если не пережмешь артерию – тебе каюк. А, если неудачно упадешь… Сам понимаешь, – продолжила обьяснять она. – Ступню сможет восстановить далеко не каждый Проводник – только Мастер-Целители. Ну, или в городе, на стационарной операционной, снабженной синтез-материалами. Ну… мы правда беремся и за такие операции, но они столько сил отбирают, что… – Светлана вздохнула. – Ты уж лучше, как оклемаешься, ходи по средним и крупным камням. Или валунам – там неприятных сюрпризов на порядок меньше.

– Хорошо, – заметил я, цепко рассматривая обе ловушки. – Впереди справа – тоже Мясорубка?

– Да, чуть впереди, – согласилась Светлана. – Но она – более взрослая, сытая. К тому же – из более хищного подвида и злится, что мы не скормили ей ни одного Лизуна. Я к ней даже близко не рискну сейчас подойти – у взрослых и диких хищников психика непредсказуемая, сам понимаешь. А Ракетчик, глава энергоколонии, которого я знаю – сейчас в фазе сна, отдыха. Все-таки, середина дня – энергоколонии в это время в основном отдыхают после ночных сражений с Черными хищниками. Так что обойдем стороной – оно так будет спокойнее. Что поделаешь – ночью без поддержки сильных стационарных хищников не отобьешься – у них мощные энерготурели. В том числе подземные – против Черных тварей, обгладывающих снизу, под землей. Поэтому Ракетчикам и приходится идти на такие непростые военные альянсы. Но врозь не выжить – Черные ночью сожрут. Ладно, хорошего помаленьку, потом поговорим. Лучше не рисковать – отойдем подальше от Смерча. Вот только дам слизать с рук остатки органики – моя знакомая Сковородка все еще голодна.

Подробнее – 2 ур. 33

10

Хоть бы остановилась на короткий привал. Дышать мне было трудно, моя грудь и живот затекли из-за неудобного положения. Но если терпит она, потерплю и я. Ей намного тяжелее.

Спустя какое-то время я все же обеспокоено спросил:

– Ты не устала? Может, отдохнешь?

– Нет… – коротко огрызнулась Светлана. Дышала она уже не так слаженно, как раньше. Но что бы я сказал, таская по горным тропам такую тяжелую ношу? Светлана за это время останавливалась всего четыре раза – на небольшие перерывы. И, вместо того, чтобы упасть замертво, восстанавливалась удивительно быстро, а затем снова бодро меня несла – еще метров триста-четыреста. А я еще проклинал многокилометровые марши с двадцатикило-граммовым рюкзаком на плечах.

Двадцать кило, ребятки, это не сто двадцать. Эта местная фотомодель могла мне дать фору на сто очков вперед.

– Лучше… не останавливаться… – добавила Светлана задыхаясь. На полминутки прислонив меня к каменной стене ущелья, и оперев мои бесчувственные ноги-колоды о камни. – Я же… отдыхала… Не успеем… дойти… до безопасного места… к вечеру…

Затем, хекнув, подняла меня и понеслась по камням дальше.

Шла она уверенно, но непонятными мне зигзагами. Видимо, что-то обходила. Несколько раз встречались Cковородки, и насчет еще одной Мясорубки я был почти уверен и снял ее крупным планом.

Светлане действительно было тяжело. Все чаще ее пошатывало – короткие привалы уже не восстанавливали сил.

Ей бы полежать на камнях замертво – минут двадцать…

Я был уверен, что если бы мы поменялись местами, я и в половину не смог бы так далеко ее пронести. Я бы уже на ее месте… Что-то было в этом, далеко выходящее за пределы человеческих сил. Для маленькой, изящной, низенькой девушки, то, что совершала Светлана, не по зубам. Невозможно! А она относилась к этому, как к чему-то обыденному, словно ей это не впервой.

Отдыхала пару минут, присев на камни. И, сцепив зубы, снова тащила меня вперед, словно и не было за ее плечами полуторачасового изнурительного марафона.

Быть может, она – не человек? Человеку, даже тренированному мужчине – такая нагрузка не по силам. Кто же она, что же она такое? То, с такой легкостью Светлана общалась с местными невидимыми энергетическими формами жизни, наводило на определенно нехорошие мысли. Тем более, она сама призналась в том, что у нее есть какие-то энергосимбионты, сходные с невидимыми энергетическими формами жизни.

Мясорубку мой гравилокатор уже вычислил – именно он работал как гравитатор. Но он уже давно не фонил и не помогал Светлане – сам устал, выдохся. Светлана сейчас тянула меня без его помощи, размеренно переставляя ноги.

Раз-два, раз-два, раз-два. И так, до бесконечности…

Это – не в человеческих силах. Ни одни, даже самые тренированные мышцы такой нагрузки не выдержат. Токсины, скапливающиеся в мышечных тканях, просто не позволят так бодро шагать. И где!? Не по ровной площадке, а по заваленной мелкими и крупными камнями горной тропе.

Раз-два, раз-два, раз-два… Уверенно. Грациозно. Размеренно. Минута за минутой.

Не одна ли она из невидимых монстров? Ведь я не видел Светлану в упор, когда она невидимкой стояла передо мной, и я случайно задел ее гравидеструктором.

Она! Была! Невидимой! Как все эти многочисленные невидимые энерголовушки, с которыми Светлана так запросто общалась.

На мгновение в моей голове мелькнула ужасная мысль.

Уверен ли я в том, что колонисты Новой Женевы выжили? А если нет, и вспаханные поля на Планете Хаоса обрабатывают вот такие, как эта красотка, порхающая по камням невидимкой, когда захочет?

Кто же они – умеющие читать мысли, но только с обоюдного разрешения, кормящие с рук смертельные для нас, десантников-землян, энергетические ловушки? Словно те были домашними животными, или, например, комнатный цветочек, заботливо высаженный в красивенький горшок. Быть может, невидимые чудовища, появившиеся на Новой Женеве после Катастрофы, и решившие поиграть в людей, которых они уничтожили в начале Катастрофы…?

Внешне, с виду, Светлана, вроде бы, напоминала человека. А внутри?

Вот то-то и оно…

Хм, не самые успокаивающие мысли о том, кто тащит тебя на своих плечах, спасая от смерти.

По крайней мере, эмоционально она вела себя вполне адекватно – как человек. Как разумное существо, обладающее вполне близкой к человеческой логикой. Увидела, бог знает каким манером, что я попал в беду. Решила доставить в ближайшее поселение, где мне окажут медицинскую помощь…

Раз-два, раз-два, раз-два… Минута за минутой.

Значит, не все так худо. Даже если она не человек, а какой-то мутант. Да хоть неведомый монстр, появившийся на Новой Женеве после Катастрофы – все равно соображает она вполне по-человечески! Настолько близко, что разницы и не уловить.

Надеюсь все же, что она была тем, за кого я ее принимал. Потомком выживших колонистов-землян. Причем – очень красивой, ослепляющей своим обаянием, добротой девушкой. Ее самоотверженность меня поразила – многие ли люди рискнули бы вот так, броситься на помощь к незнакомому человеку, терпящему бедствие? Тут бы самому как-нибудь выжить…

Нет, я чувствовал, что у Светланы – доброе, искреннее, даже слегка романтичное и наивное сердце. Словно она была еще ребенком, не потерявшим веру в добро, а не взрослой, циничной, видавшей виды женщиной. Ее самоотверженность меня просто поражала. Я не умел читать мысли человека прямо – так и не выучился, хоть в Псикорпусе и старались, инсталлировав в меня свои псимодули. В основном их главной задачей была все же моя псионная защита и блокада моих мыслей от сканирований посторонних телепатов. Но я, сканируя, находился рядом со Светланой достаточно, чтобы понять суть ее характера.

Но кто тогда может предсказать – насколько изменились люди, пережившие Катастрофу на Новой Женеве, которую знающие люди на Земле переименовали в Планету Хаоса…!?

End 2ур. 33