Текст книги "Русские масоны. От Романовых до Березовского"

Автор книги: Олег Соловьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 36 страниц)

Элухен переправил в почти не измененном виде документы фактическому главе русского масонства в изгнании JI.Д. Кандау-рову. Однако предложенный текст не опубликовали по неизвестным нам причинам, его автор из ложи вышел, что объяснял проникновением сведений о его масонстве в печать²³⁹. Нас же в первую очередь интересует вопрос о степени достоверности столь категоричного заявления о Троцком Соколова, что побуждает кратко остановиться на его биографии. Он приобрел известность еще до революции в качестве публициста, издателя, присяжного поверенного, состоявшего сперва в кадетской партии, затем превратившегося в независимого, довольно популярного журналиста. В начале мировой войны ушел добровольцем на фронт, получил чин прапорщика, после ранения оказался в немецком плену, где находился вместе с М.Н. Тухачевским. Около года служил в Добровольческой армии Деникина, был там редактором литературно-политического пресс-бюро. После разгрома белых одно время жил в Париже, потом переехал в Германию. После прихода гитлеровцев к власти в 1933 г. вернулся в Париж. Двусмысленность поведения Соколова заключалась в одновременной принадлежности к масонству и монархическим кругам. Ведь он руководил журналом «Русская правда» и издательством «Медный всадник». По масонской линии проявил себя активно, занимая видные офицерские должности, в том числе первого заместителя досточтимого мастера, президента почетного совета, наставника и оратора ложи²⁴⁰.

Поскольку в период Гражданской войны Южная Россия считалась сферой влияния Франции и там находилось среди ее военных и гражданских представителей масоны или близкие им, вроде известного участника восстания на флоте, члена одного из братств ВЛФ А. Марти, Соколов мог почерпнуть из общения с французами немало любопытных фактов. К тому же и в берлинской ложе имелись свидетели тех же событий, включая сотрудников белых разведывательных органов. С другой стороны, в числе братьев находились и немцы, связанные со своими спецслужбами, могущие также быть источниками информации. С учетом личности Соколова и возможностей черпать сведения от разных лиц, думается, приведенные данные о Троцком отвечали действительности.

Вероятно, он вступил в масонство с целью прежде всего заручиться влиятельной поддержкой властвующих элит для продолжения издания газеты «Наше слово». После ухода из редакции меньшевика Мартова и ряда его приверженцев там оказались среди сотрудников или корреспондентов верные руководителю лица из бывших болыневиков-примиренцев или беспартийных, в том числе В. Антонов-Овсеенко, М. Вронский, Д. Мануильский, М. Урицкий, А. Лозовский, К. Радек, X. Раковский, В. Сокольников и др.²⁴¹ Отстаивая в основном интернационалистские взгляды при ряде существенных расхождений с ленинскими, «Наше слово» выступало за мир и прекращение мировой войны. Такую линию в условиях жесткой цензуры и разгула французского шовинизма газета могла проводить только при высоких покровителях, находившихся в рядах «вольных каменщиков». Ведь она выходила с января 1915 по сентябрь 1916 г., причем каналы финансирования и методы распространения Троцкий никогда полностью не раскрывал. Время посвящения в неизвестную масонскую ложу отнесем к первой половине 1915 г., когда было получено разрешение на издание данного органа.

Несмотря на неоднократные высказывания посла России в

Париже Извольского о необходимости закрытия газеты, французские власти на них не реагировали. Только после обнаружения двух экземпляров издания у солдат русского экснедициошю-го корпуса, которые не желали отправляться на фронт, и нового обращения царского посла 14 сентября 1916 г. последовало правительственное решение о выдворении Троцкого из страны и закрытии «Нашего слова». Но и потом он свыше месяца оставался иа месте, добиваясь разрешения выехать в Швейцарию или Швецию, пока его с семьей не посадили в поезд и не отравили под эскортом двух полицейских в Испанию. Однако к нему была проявлена французской полицией странная любезность, ведь в квартире «опасного» революционера даже не произвели тривиального обыска, ограничившись опечатыванием входной двери¹, lie скрываются ли за этим признаки покровительства высших сфер? Ведь пост премьер-министра с начала войны до октября 1915 г. занимал авторитетный масон Вивиани, коему ассистировали надежные «вольные каменщики»? А с октября 1915-го по декабрь 1916 г. правительство возглавил близкий к их ордену Бриан, в кабинет которого вошло восемь братьев, включая опять же Вивиани, Комба, JI. Буржуа, Думера, Семба и др.

Судя по данным освещаемого источника, Троцкий ходил в масонах «несколько месяцев» и был исключен из организации после отъезда в иную страну «без извещения и за неуплату обязательных сборов». Очевидно, он состоял лишь в «учениках» неизвестной нам ложи, подобно Ленину несколькими годами ранее. Насчет примерного срока пребывания там вряд ли стоит вступать в спор. Однако утверждение о некоем «исключении» вызывает' немалые сомнения, ибо эта высшая дисциплинарная мера налагается лишь на братьев за совершение крупных провинностей. Отсутствие извещения в данном случае не может считаться большим криминалом, об изгнании Троцкого писали все газеты. Неуплата сборов влечет обычно отнюдь не исключение, но т.н. ра диацию, или времешюе отстранение нарушителя от занятий в ложе до погашения задолженности, когда все его права восстанав ливаются. Отсюда вытекает, что Троцкий оставался масоном с возможным обретением помощи и содействия посвященных в решении своих дел.

Не успев толком осмотреться в испанской столице, Троцкий подвергся аресту и был помещен в общую камеру местной тюрьмы, откуда его перевели за некую плату в более пристойное узилище. Там он строчил многочисленные протесты влиятельным деятелям разных стран с просьбами о содействии его немедленному освобождению. В результате уже накануне 1917 г. он оказался с семьей на борту парохода, направлявшегося из Кадикса в Нью-Йорк, куда все благополучно прибыли. Там они арендовали на три месяца хорошую кваргиру с холодильником и телефоном, глава семьи иногда пользовался для поездок автомобилем с водителем, что считалось по тем временам роскошью. Спрашивается, откуда появились деньги у бедного революционера, который стал получать гонорары лишь за статьи в социалистической прессе да за публичные лекции? Он обычно признавал общей суммой заработка в течение трех месяцев 310 долларов, решительно отклоняя появлявшиеся сведения о наличии другах источников дохода, в частности, от немцев, поскольку неоднократно выступал на митингах против вступления США в войну на стороне Антанты²⁴². Конечно, дело было совсем в ином.

Здесь нам придется отступить от хронологической нити в уже истекший век, когда по мере укоренения повсеместно капиталистической системы, раздираемой острыми социальными противоречиями и непрерывными войнами, идеологи буржуазии начали выдвигать ко1щепции о закреплении ее господства и предотвращении революционных взрывов. Одним из таких идеологов стал французский философ-позитивист, масон Э. Литгре. Фундаментом своей доктрины он считал «солидарность, связывающую пять крупных народов Европы – англичан, французов, итальянцев, испанцев и немцев», поэтому «все усилия демократов должны обратиться на образование большой западной федерации, которая может быть только республиканской, чтобы окончательно утвердить среди европейской элиты порядок и мир». Ученый подчерки -вал неизбежность установления «промышленного строя» под руководством «наших светских шефов», способных вести, в противовес патрициям и дворянам, цезарям и королям, порождающим войны и завоевания, мирные работы на благо человечества. Подобный строй должен постепенно распространиться на весь земной шар, в том числе навязывая себя «отсталым народностям»²⁴³. Под ними, конечно, подразумевалась и Россия. Фактически Литтре только конкретизировал идеи основоположника позитивизма О. Конта, ратовавшего за создание корпоративного общества при сосредоточении власти в руках капиталистов, дающих посредством социальных реформ надежное средство избежать революций.

Па такой почве вырос грандиозный проект создания по образцу США Соединенных Штатов Европы, выдвинутый в 1867 г. Международной лигой мира и свободы в Швейцарии по инициативе радикалыю-демократических деятелей из масонов Гарибальди, Бакунина, Куврера и др., делающих упор на проведение демократических реформ пацифистского толка, допуская ради этого и возможность революций. Деятельность Лиги натолкнулась на решительное сопротивление тогдашних правительств и политических партий. Резко негативную позицию в отношении проекта заняли Маркс и Энгельс, усматривая здесь буржуазно-пацифистскую ассоциацию, отвлекающую пролетариат от классовой борьбы. Полное фиаско начинания не похоронило, однако навсегда саму идею, неоднократно всплывавшую позднее и поддержанную, кстати, в период мировой войны Троцким при решительном осуждении ее Лениным.

Аналогичные посылки Конта и Литгре в собственной интерпретации стали выдвигать в конце XIX в. явные и тайные международные организации крупного капитала, главным образом спонсируемые американцами. Достигнуть конечной цели предполагалось через ряд последовательных этапов, начиная с трансформации полуфеодальных монархий в демократические республики путем войн, революций и контрреволюций. Затем наступал черед превращения в аналогичные образования девиантных или «непокорных» государств под предлогом опасности их для человечества. Наконец, дело доходило до шагов к мировому правительству на базе сильнейшей капиталистической державы. Так, в огне Первой мировой войны были сразу уничтожены сильнейшие европейские монархии, Россия, Германия и Австро-Венгрия, которых перестроили на доброжелательный лад. Вторая мировая война ознаменовала крах пошедших собственными путями гитлеровской Германии, Италии, Японии, не говоря уже о мелких сателлитах, «холодная война» завершилась крушением СССР, его расчленением и превращением во второразрядную страну. Ныне предстоит решение судьбы Китая и пресловутых государств-изго-ев при главенстве США и покорности союзников. Понятно, что изложенная схема не охватывает всех сложностей действительности²⁴⁴.

В рассматриваемый нами период начала XX в. секретные организации международного бизнеса при содействии масонства и иных обществ уже создали закулисные структуры, действующие тайными методами. Среди последних выделялись давно известные в истории, но впервые широко использованные теперь агентуры влияния. Они представляли собой глубоко скрытых в стане противостоящих элит лиц для выполнения порученных им замыслов тактического и стратегического плана. В случае с Троцким то были американцы с их союзниками из лагеря Антанты. Поскольку внедрение лишь одной, пусть крайне авторитетной фигуры в структуры неприятеля не дает полной гарантии успеха, она прикрывается и дублируется менее значительными деятелями, получающими частные задания, нередко без открытия нанимателем всех карт. Очевидно, Троцкого «опекали» такими образом Раковский, К. Радек, возможно, Каменев и Зиновьев, от которых он для маскировки дистанцировался.

Агенты влияния по своим фунющям кардинально отличались от обычных шпионов и информаторов, им запрещалось вести письменные сношения с иностранцами, добывать и передавать секретные сведения за рубеж, сообщая все необходимое устно специально присылаемым доверенным личностям. Вербовка Троцкого в состав агентов, очевидно, состоялась еще во Франции масонским центром или контролирующей его финансовой организацией с постановкой общей задачи приближения к большевистскому штабу. Это подтверждается размежеванием и с меньшевистскими друзьями, уходом Мартова из редакции «Нашего слова», резким изменением тональности статей газеты и дрейфом Льва Давидовича в сторону левых интернационалистов при явном стремлении французских властей сохранить ценного сотрудника в своем распоряжении. Они нехотя пошли на депортацию последнего в силу сложившихся обстоятельств, снабдив его определенными суммами на переезд через Испанию в США.

Окончательная вербовка Троцкого была, видимо, произведена американцами сразу после Февральской революции в России. Перед отъездом на родину ему вменили в обязанность вступить в большевистскую партию и сделаться одним из лидеров, дабы побуждать их не затруднять деятельность Временного правительства, стараться предотвратить возможные попытки большевиков стимулировать в стране радикальный социальный взрыв, а в случае неудачи войти в состав нового правительства с главной целью не допустить выход России из войны, за что ему было обещано создать надежные прикрытия из сторонников и открыть крупный счет в одном из инострштых банков.

Возвращение Троцкого с близкими и друзьями на родину прошло не менее драматично, чем одиссея Ленина, хотя это в литературе освещено скупо. Вот некоторые красноречивые факты. При согласии президента Вильсона его американский паспорт был надлежащим образом оформлен русским консульством в Нью-Йорке с дополнением въездной визы в нашу страну и британской транзитной визой, и 13 марта 1917 г. вся группа отбыла на норвежском судне через Канаду сперва в Англию. Однако при первой же остановке в канадском парту Галифакс Троцкий с семьей, а также пять сподвижников были высажены на берег и интернированы «до дальнейших распоряжений» согласно указаниям из Лондона, ибо «русские социалисты» отправились для разжигания революции против правительства, причем существуют, мол, сведения о наличии у Троцкого 10 тыс. долларов, полученных от «социалистов и немцев». Словом, что-то не сработало в ташгых механизмах властителей обеих стран, и Троцкого, подобно Ленину, причислили к вражеской агентуре. Тогда верный своей манере арестант стал рассылать во все концы телеграммы протеста. Одна из них попала к его новым покровителям из Нью-Йорка.

И почти тотчас же некий американский адвокат Н. Алейников отправил телеграмму зам. главного почтмейстера Канады Р. Коултеру с просьбой осторожно узнать причины и имена всех интернированных, прибавив в заключение: «Вы пользуетесь доверием как поборник свободы, заступитесь за них. Ответ, пожалуйста, телеграфируйте». 28 марта чиновник пишет: «Ваша телеграмма получена. Сегодня во второй половине дня отвечу, и завтра вечером вы получите желаемое». И он сообщает изложенные выше причины, обещая поместить задержанных в хорошие условия. В тот же день Коултер получает аналогичную по содержанию телеграмму из Нью-Йорка уже от Артура Вольфа, живущего на Бродвее. По должностному положению канадец не имеет никакого отношения к вопросам, входящим в компетенцию военного ведомства. Почему же адресат при получении частных обращений американских граждан торопится. удовлетворить их настоятельные пожелания? Американский учеши Э. Саттон, который впервые опубликовал изложенные документы по первоисточникам, сперва выражает недоумение по этому поводу, затем сбивается иа проторенную дорожку обвинений Троцкого в служении немцам даже при покровительстве Уолл-стрит, якобы заинтересованной в революции в России. Он не делает должных выводов из собственного заявления о том, что Коултер пользовался немалым влиянием в правящих кругах своей страны и, главное, являлся масоном, т.е. также находился на службе организаций крупного американского бизнеса. Неудивительно, что тот обратился к главе Департамента милиции и обороны У. Гуэткину с письмом в сопровождении телеграмм Алейникова и Вольфа.

«Эти лица, – говорилось в нем, – относились к России враждебно из-за обращения с евреями, а теперь, насколько мне известно, они полностью поддерживают ее нынешнее правительство. Оба они люди ответственные и уважаемые. Потому я и прилагаю для вас их телеграммы, дабы вы могли представить их, коли пожелаете, английским властям». Алейников вскоре прислал Коултеру благодарственное письмо за его заступничество, отметив, в частности: «К счастью, я близко знаком с Троцким, Мельничанским и Чудновским». И это письмо адресат направил Гуэткину, подчеркнув хорошее знакомство с Алейниковым и Вольфом. А тот поставил вопрос об освобождении интернированных перед Лондоном и уже 8 апреля 1917 г. заверял Коултера: «Наши друзья русские социалисты будут вскоре освобождены, и уже приняты меры для их поездки в Европу». Коултер ответил, что такая новость «чрезвычайно обрадует наших нью-йоркских корреспондентов»²⁴⁵. Действительно, группа Троцкого быстро получила возможность продолжить путь домой. Такова подлинная картина возвращения нашего героя, в корне расходящаяся с официальной версией, согласно которой непрерывные протесты революционеров России вплоть до выступлений «Правды» за скорейшее освобождение интернированных, настолько испугало министра иностранных дел Милюкова, что он якобы потребовал от англичан пойти навстречу общественности. Разумеется, такие демарши имели место, не сыграв, впрочем, решающего значения. Троцкого тогда в России знали еще мало. Потому-то и встреча его на Финляндском вокзале Петрограда 5 мая 1917 г. была весьма скромной. «Коротенькую речь» произнес лишь Моисей Соломонович Урицкий²⁴⁶.

Думается, приведенные факты подтверждают концепцию о принадлежности Льва Давидовича к числу лидеров агентуры влияния международных организаций мондиалистов в составе королей финансов и промышленности, которые в определенной степени поддерживались и масонами не в качестве руководителей, скорее привилегированных соучастников, подобно сионистским и прочим обществам. Словом, никакого «жидомасонского» заговора здесь также не просматривается.

Вскоре после прибытия Троцкий, благодаря усилиям старого знакомого, масона Чхеидзе, был введен в состав исполкома Пет-росовета как член организации «межрайонцев», возникшей еще в 1913 г. из меньшевиков, центристов и большевиков-примирен-цев. Там уже находились друзья и знакомые нашего деятеля Антонов-Овсеенко, Володарский, Мануильский, Иоффе, Луначарский, Урицкий, Юренев, дрейфовавшие в сторону большевиков. Сперва такой курс он не поддерживал и заявлял, что «признания от нас большевизма требовать нельзя». В то же время он встречался со своим шурииом Л.Б. Каменевым, прощупывая позицию ленинцев, которые относились к нему настороженно. Однако вскоре произошло сближение между ним и Лениным, оба масонских ученика в прошлом, несмотря на годы яростной полемики, вдруг нашли и, видимо, далеко не случайно, общий язык. Для приобретения популярности Троцкий часто выступал на различных митингах и собраниях, печатался в левых газетах, не углубляясь в сложные вопросы организационной работы, чем снискал себе значительную известность.

Стихийная народная демонстрация начала июля 1917 г., нехотя поддержанная большевиками, была активно использована властями в попытке нанести решительный удар по набиравшему силу революционному движению под лозунгами борьбы против милитаризма, буржуазной власти, за выход России из войны. Манифестацию разогнали силой, болынивики подверглись массированной атаке по обвт1ению в государственной измене и финансировании их немцами. От Ленина требовали явиться в суд, что породило в партийных верхах брожение. Троцкий вначале выступал за участие лидера с судебном разбирательстве, но быстро изменил позицию, убедившись в ее бесперспективности. Ленин ушел в подполье и сносился с Центральным комитетом через особо доверенных эмиссаров, включая Сталина. В масонской среде возникли разногласия по поводу целесообразности преследования большевиков, как то настойчиво предлагал министр юстиции масон Переверзев. По свидетельству начальника контрразведки Петроградского военного округа Б.В. Никитина, он напрямую потребовал от не го: «Докажите, что большевики измешшки, – вот единственное, что нам осталось»¹. Однако, несмотря на все потуги местной и иностранных спецслужб, именно веских доказательств в их распоряжении не оказалось. Пришлось ходить краплеными картами.

В свою очередь, масон Гальперин вспоминает о собрании на квартире Некрасова в июле 1917 г. в присутствии Чхеидзе. «Вопрос стоял о преследовании большевиков и о коалиции. Общей точкой в это время было, что левые губят коалицию, а кадеты являются ее стержнем. Много нападок в братских кругах было на Переверзева в связи с опубликованием им документов о большевиках». Верховный Совет с оговорками встал на сторону своего брата-министра, который «в основе действовал правильно». И все-таки при формировании очередного состава Временного правительства ему пришлось уступить свой пост не масону Заруд-ному. В этом составе от 24 июля 1917 г. из 15 министров девять являлись «вольными каменщиками», да еще недавно принятый в ложу эсер Б.В. Савинков стал управляющим Военным министерством. То была кульминация вхождения масонов во власть, после чего их численность непрерывно сокращалась.

Ленин продолжал скрываться, посаженные в тюрьму «Кресты» видные партийцы Луначарский, Коллонтай, Каменев, Раскольников, Дыбенко успешно отражали нападения следователей, не располагавших вескими уликами против них. А тут еще возник и пока не вступивший в партию большевиков Троцкий, ловко разыгравший обиду на власти за то, что его оставили на свободе. Он даже обратился с письмом к министрам, заявляя о солидарности с партийным руководством, и быст{ю также оказался на нарах.

Уличить «изменника» постарались и англичане. 4 сентября

1917 г. их военная миссия во Франции напрямую адресовала французскому военному министру просьбу получить доступ к досье секции обобщения сведений Генеральною штаба (контрразведки), содержащих сведения о Троцком, Урицком, Мануиль-ском, Антонове, Лозовском и др., дабы получить доказательства «поддержания отношений, с такими лицами, как Гримм, при-зншшмми агентами Германии». Подобные сведения, дескать, крайне важно поскорее сообщить в Петроград, предварительно направив в Лондон для фотокопирования. Федеральный советник швейцарец Р. Гримм являлся пацифистом, пытался безуспешно содействовать возвращению Ленина на родину, затем по официальной просьбе Германии посетил Петроград в стремлении посредничать для заключения мира между воюющими державами, но не имел успеха в своей миссии. Как председатель социал-демократической партии своей страша, занимал центристскую позицию. В отличие от Парвуса, он никогда не уличался в прислужничестве немцам. 27 сентября 1917 г. французы уведомили

союзников, что запрашиваемые досье состоят главным образом из перехваченных различными почтовыми органами писем, копии которых уже посланы военному атташе в Россию. Имеются там и открытки Троцкого Гримму. Содержание их не раскрывалось. Фотокопии каждого документа были переданы британской военной миссии в Париж¹.

К тому времени Троцкий уже был освобожден по требованию Петроградского совета под залог в три тысячи рублей и в дальнейшем судебными органами не преследовался. Очевидно, полученные властями материалы не содержали никаких улик против него. Еще раньше группа межрайонцев была принята в РСДРП (б), причем Троцкого и ряд его сторонников VI партсъезд, проходивший под руководством Сталина, избрал в члены Центрального Комитета, что, понятно, упрочило авторитет нашего героя среди большевиков и населения вообще. Не забывали Троцкого и американские менторы, миссии которых что-то зачастили в Россию. В начале лета 1917 г. в Петрограде побывали миссии сенатора Рута, вице-председателя Американской федерации труда Дункана, руководителя Союза христианской молодежи Мотта, имевшие в своем составе представителей спецслужб, с целью поддержки Временного правительства и стимулирования вооруженной борьбы против внешних врагов. Их сменила в июле миссия Красного Креста США во главе с профессором Биллингсом. Из 24 ее членов только пятеро являлись медиками, остальные финансистами и адвокатами. Негласным шефом прибывших оказался полковник У. Томпсон, «специальный уполномоченный и управляющий делами, директор Федерального резервного банка в Нью-Иорке>>. Значительную активность проявлял в миссии промышленник и политик Р. Робинс. В основном миссия представляла интересы крупного капитала США, ориентировалась на республиканскую партию, противостоявшую президенту-демократу Вильсону. Миссия установила тесные контакты с Керенским, очевидно, зная о его масонстве, с главной задачей удержания России в лагере Антанты. Среди собеседников Томпсона и Робинса находился также Троцкий.

Когда мятеж Корнилова был сорван при помощи большеви-

о. саювьЕБ

ков, Керенский снова перетасовал правительство, удалив оттуда Некрасова и Савинкова и пополнив команду рядом кадетов – не масонов. По свидетельству Гальперина, формирование власти уже «не шло но линии масон – не масон; масоны с охотой искали подходящих людей из буржуазных кругов вне братства»²⁴⁷. Последний же состав временщиков из 14 министров насчитывал всего 6 масонов: Керенского, Вердеревского, Коновалова, Ливе-ровского, Терещенко и Карташева. Все они были хорошо осведомлены о подготовке ленинцами вооруженного восстания, о чем, впрочем, публично оповестили Каменев и Зиновьев к великому негодованию вождя, потребовавшего даже их исключения из партии. Однако этому решительно воспротивился Сталин, а Троцкий предпочел остаться в тени.

Если же говорить о роли масонского ядра ВВНР, то по отрывочным данным можно заключить о его политической активности в собственной среде, не оказывавшей существенного влияния на все убыстряющийся ход событий. Так, Верховный Совет несколько раз обсуждал вопрос о войне, и большинство склонялось к мысли о необходимости формировать заключение мира, но ничего реального не последовало. Последнее же заседание тайного органа в конце сентября или в начале октября 1917 г. свелось к обсуждению положения дел на Украине. Все члены признали, как отмечалось, необходимость выступления Временного правительства против местного сепаратизма. Было в этом духе принято и решение²⁴⁸, оставшееся на бумаге, ибо время было упущено.

Базируясь на данных энциклопедического словаря А.И. Сер-кова и других исследований, можно утверждать, что масоны в период с февраля по октябрь 1917 г. занимали доминирующее положение лишь во втором коалшцюнном правительстве Керенского, после чего стали утрачивать влияние. Министрами за все то время было 15 человек, председателем Петросовета оставался Чхеидзе. Более или менее ответственные государственные должности в центре и на местах занимало еще 27 «вольных каменщиков». Среди министров не нашлось ни одного места для еврея, было 14 великороссов и один украинец (Терещенко). Среди ос-

тальных назначенцев имелось семь иудеев, в том числе управляющий делами правительства Гальперин. ВВНР так и не стал самостоятельным организационным центром, не пытался легализоваться и не получил признания ни от одного из зарубежных масонских центров. В решающие часы перед вооруженной схваткой с противниками Керенский бросил на произвол судьбы свое правительство, бежав на автомобиле американского посольства в расположение казачьих частей генерала Краснова. Мнения многих наших и зарубежных ученых о том, будто Россия тогда находилась под властью масонов, не отвечают действительности, их несостоятельность очевидна.

Однако позволим себе не согласиться и со слишком пессимистической оценкой главы эмигрантского масонства Л .Д. Кандау-рова, который указывает в не раз цитированной записке: «После Февральской революции описываемые масонские организации стали приходить в быстрый упадок; действительно, политическая цель была достигнута, а новой цели руководители организации создать не умели или не могли, будучи поглощены к тому же повседневными вопросами и будучи масонами только по названию, ими принятому. Это вовсе не мешало тому, что составлена была организация из людей, заслуживающих в отношении нравственном полного уважения»¹. Приведенное суждение страдает заметными проблемами.

Во-первых, продолжал функционировать Верховный Совет. В его состав входило 24 человека, кроме известных нам деятелей, и относительно мало известные либералы Ф.А. Головин, Д.Н. Григорович-Барский, И.П. Демидов, П.М. Макаров, Г.Д. Сидамон-Эристов, Н.Д. Соколов, С.Н. Чебаков и др. Евреями были лишь А.И. Браудо и А.Я. Гальперин. Названный орган по-прежнему осуществлял руководство ложами, которых в октябре 1917 г. насчитывалось 29 против 40 в 1916 г.

Во-вторых, вхождение во власть позволило масонам несколько активизировать деятельность близких им партий, чтобы создавать принципиально новые для страны демократические институты, упрочить отношения с Западом, а также получить закалку в

противодействии большевизму, обретя опыт государственного управления в сложнейших условиях.

В-третьих, незначительная по численности группа «вольных каменщиков» сумела, пусть и на короткий исторический срок и анонимно, обрести значительное влияние на судьбы России в духе своих принципов, доказать востребованность обществом и тем не только сохранить, но и развить дальше орденские традиции.

После низвержения Временного правительства и образования Совета народных комиссаров во главе с Лениным масонский союз Великого Востока Народов России самораспустился при отсутствии каких-либо преследований со стороны большевиков, вряд ли подозревавших о его существовании или не считавших тайную ассоциацию либералов сколько нибудь серьезной политической силой. В то же время остальные партии и организации той же направленности продолжали действовать против властей. Туда перешли и лидеры ВВНР, благо они в основном принадлежали к кадетам, меньшевикам и эсерам, сразу выступившим при содействии и финансировании союзных держав за возвращение прежних порядков, несмотря на тактические разногласия. Так началась Гражданская война, которая окончательно завершилась в 1922 г. полным разгромом белого движения.

А пока рассмотрим поведение масонов по линии белых, красных и сохранивших нейтралитет в свете статистических данных и соответствующих биографий участников за все время Гражданской войны. Если брать руководство в лице Верховного Совета, то из 24 членов перешли на советскую платформу и приняли участие в работе новых учреждений С.Д. Мстиславский, А.И. Брау-до, Н.Д. Соколов, Н.В. Некрасов и В.Г. Харитонов, но лишь первый, ставший левым эсером, занимал ответственные посты.

Несколько иная картина получается при освещении ныне вы-явлс1шых исследователями 224 адептов, как о том свидетельствуют материалы А.И. Серкова и В.И. Старцева, особенно первого, на которые и будем опираться. Из указанного числа 165 выступало за белых и лишь 59 за красных с учетом приблизительности сведений, которые тем не менее, на наш взгляд, можно полагать репрезентивными. В числе последней группы назовем известных большевиков С.Г1. Середу, И.И. Скворцова-Степанова и В.П. За-томского, которые занимали посты наркома земледелия РСФСР, наркома финансов, члена первого советского правительства Украины, ученые, писатели А. Белый, В. Брюсов, В. Вересаев, М. Волошин, актер и драматург А.И. Сумбатов-Южин. К ним примыкали бывшие народовольцы и эсеры, ставшие основателями Общества политкаторжан и ссыльнопоселенцев, библиотечные работники. Кое-кто вступил в члены РКП (б). Напротив, масоны-мистики (23 чел.) при недоброжелательности к властям предпочитали занимать нейтралитет. Думается, всех масонов было примерно в два раза больше, т.е. свыше 500, что могут подтвердить или опровергнуть новые изыскания.