Текст книги "Русские масоны. От Романовых до Березовского"

Автор книги: Олег Соловьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 36 страниц)

Жестокие репрессии сталинского режима против действительных и мнимых противников, демонстрируемые на открытых или закрытых судебных процессах, весьма негативно расценивались зарубежной общественностью. Неслыханные обвинения считались намеренно сфабрикованными и почти единодушно осуждались. Лишь кое-какие эмигрантские круги придерживались противоположных взглядов. К примеру, в дальневосточном центре эмиграции Харбине (Маньчжурия) черносотенный публицист В.Ф. Иванов выпустил пространное сочинение, составленное на основе докладов в Институте Св. Владимира, где развивались положения печально знаменитых «Протоколов Сионских мудрецов» с объяснением крупных текущих событий происками неведомого тайного правительства, стремящегося установить мировое господство иудеев. Автор открыто выступал апологетом Гитлера и японских милитаристов, полагая неизбежной их конечную победу над западными демократиями. СССР изображался «цитаделью мирового заговора» и «послушным орудием в руках тайного мирового правительства», причем гроссмейстер pyccKQro масонства К. Ра-дек якобы связывал Москву с масонами Лондона и Парижа³²¹.

Автор делал любопытное утверждение о двух группировках партийного руководства нашей страны. Оказывается, деньги на большевистскую революцию международные еврейские банкиры Варбурга и Шиффы давали не Сталину, Ворошилову и другим испытанным революционерам, стоявшим вне масонских лож, а Троцкому, Ленину и Парвусу, «давно и тесно связанным с высшими центрами мирового заговора». Сталин оказался неудобен, ненужен, даже вреден для них, но позиций не сдавал, продолжая строить социализм и мечтая о мировой социалистической революции. В результате возник заговор по устранению Сталина и его группы от власти людьми «мирового заговора». Первой жертвой пал Киров, затем последовали покушения на Сталина и близких ему лиц. В этом участвовали и масоны Троцкий, Зиновьев, Каменев, Радек, Сокольников и др. Нити «заговора» вели в Лондон и Париж. Застигнутое врасплох сталинской решительностью при первом процессе антипартийного блока масонство якобы все же сумело отстоять Радека, Сокольникова и Арнольда от вынесения им смертных приговоров в ходе второго процесса благодаря нажиму на Сталина, не рискнувшего ссориться с заправилами западноевропейской политики. Версия об инсценировке процессов была пущена в ход якобы английской и французской печатью для сокрытия собственного участия в заговоре и обнаружения контактов заговорщиков и масонства³²².

Можно, на наш взгляд, предполагать наличие в ту пору, конечно, не заговора, но плана отдельной похожей спецоперации в отношении масонства, о чем свидетельствовало, как мы видели, внедрение в нее агентуры Лубянки с разработкой перспективных лиц.

Но вернемся к мистическому «Единому Трудовому Братству» Барченко, созданному еще в 20-е годы и разгромленному позднее, когда аресту подвергся сам основатель, а также работники спецорганов во главе с Г.И. Бокием. В брошюре о судьбе Бокия бывший чекист В.И. Бережков полностью отрицает его причастность к масонству, признавая, впрочем, факты его общения в дореволюционный период с членами лож адвокатом А.С. Зарудным и доктором И.И. Манухиным. Второй в 1921 г. эмигрировал во Францию, позднее был кандидатом для посвящения, первый же с масонами связан не был. Основываясь на архивах, автор сообщает об аресте и обыске Бокия лично зам. наркома НКВД Вельским. Из показаний Барченко узнаем о знакомстве с Бокием, который заинтересовался мистической теорией Дюнхор. Он, мол, и возглавил в условиях полной конспирации высший совет «ЕТБ», куда также входили член ЦК ВКП(б) Н.М. Москвин, товарищи руководителя по Петербургскому горному институту Миронов и Кострикин, замнаркома иностранных дел Б.С. Стомоняков и др. Цель их состояла в том, чтобы «добитьсй коренного изменения советской политики на Востоке» и, естественно, свержения государственного строя. Попутно им инкриминировались шпионаж, связи с зарубежным масонством. Все были расстреляны, а заодно и их следователь³²³.

Наши исследователи касались главным образом мнимой или подлинной деятельности Бокия и Барченко, оставив в стороне остальных обвиненных по делу и не рассмотрев их следственных материалов, что не позволяло сделать конкретные выводы. Не пролил свет на происходившее и супруг дочери Бокия от первого брака, сотрудник спецотдела ОГПУ, известный публицист Л.Э. Разгон, отсидевший 17 лет в тюрьмах и лагерях, который уже в наши дни предпочел скрыть, непонятно почему, истинные причины своего ареста, да и семейные обстоятельства вроде того, куда де-лась его первая жена и откуда появилась вторая, Рика Берг. Он ограничивается лишь беглыми зарисовками Бокия и Москвина, которых хорошо знал, полностью умалчивает о Барченко, иронизирует насчет связей обвиняемых по масонской линии, хотя после освобождения знакомился со следственными делами близких ему людей³²⁴.

Краешек завесы над тайной удалось все-таки приподнять известному писателю А. Ваксбергу в интересной заметке по случаю более ранней книги того же Л. Разгона «Непридуманное. Повести в рассказах» (М., 1990). Задавшись благой целью существенно дополнить мемуариста, он взял на себя труд прочитать бумаги Бокия, в то время начальника 9-го управления НКВД СССР. По словам Ваксберга, следователь Али, кстати, пе|>еведенный в столицу из далекой Кзыл-Орды, «придумал» сценарий обвинения бывшего шефа «в организации масонской ложи с задачей свергнуть советский государственный строй». Тот, оказывается, «разработал» «проблему взрыва Кремля на расстоянии», а также передал английскому разведчику Ярдле секретные коды НКВД и генштаба РККА. В ложе будто бы насчитывалось свыше 20 братьев, в том числе и находившийся за рубежом Рерих. Не зная существа вопросов, Ваксберг высмеивает глупых чекистов и удиатяется насчет упоминания масонов. Однако признает, что в ходе проверки дела прокуратурой в 1956 г. было установлено, что Бокий «действительно занимался изучением структуры и идейных течений масонства». Тут сра*у возникает вопрос: на какой предмет это ему потребоватось? Разумеется, наш автор уходит от ответа и начинает потешаться над абсурдностью обвинений¹. Ему и невдомек подлинные функции бывшего спецотдела ОГПУ, занимавшегося, среди прочего, разработкой технических средств разведывательной деятельности, в том числе шифров. Наконец, он изрядно подзабыл отечественную историю, согласно которой народовольцы еще в XIX в. готовили взрыв Зимнего дворца и царского поезда. Поэтому особых натяжек в обвинительном заключении не было. А вот точная обоснованность их крайне сомнительна.

На наш взгляд, «Единое Трудовое Братство» могло существовать в виде узкого кружка оппозиционеров, с обсуждением запретных тем и использованием элементов масонской конспирации, не исключены также попытки установления контактов с зарубежными «вольными каменщиками» для подключения к участию в выполнении своих планов, либо в чисто разведывательных интересах, о чем начальство в известность сразу не ставили в ожидании возможного получения надежных сигналов о готовности сотрудничать. Таковые же не поступали из-за колебаний Консистории «Россия», решившей перестраховаться у французов и американцев. В результате сведения о том дошли по смежным каналам до НКВД, вызвав очередную волну арестов в Москве. Вряд ли Бокий догадывался о двойной игре партнеров, он продолжал зондажи, вызвавшие подозрения у руководства.

После поглощения Германией независимой Австрии в марте

1938 г. ВЛФ направило мастерским своего союза циркуляр, осуждающий акцию гитлеровцев, подчеркивая: «Силы, которые обрушиваются на наш институт, угрожают и нашему народу. Мы далеки от того, чтобы связывать судьбу Франции с масонством... Но ведь духовные ценности, защищаемые нами, совпадают с теми, кои Франция представляет в глазах неисчислимых граждан мира, видящих в нем пастыря в ожидании мудрых и смелых указаний». В международном смысле всегда желательно, чтобы «дело сближения умов соответствовало подготовке путей сближения народов». Но во внутреннем плане мы «гордо демонстрируем пример наших храмов, где свободно встречаются люди всех религиозных и политических убеждений». Если ВЛФ возбраняется занимать «общественные позиции, то ее адепты могут в будущем персонально сыграть для граждан решающую моральную и интеллектуальную роль»¹. Разумеется, данная федерация проявляла обеспокоенность неминуемым роспуском Великой Ложи Вены и преследованиями ее членов, но главным было подтверждение французами стремлений по части укрепления демократии и европейского мира при фактическом разрешении братьям поступать аналогично среди профанов.

Не встретив никакого сопротивления западных держав в связи с аншлюсом Австрии, гитлеровская Германия осенью 1936 г. в союзе с Италией и при пособничестве Англии и Франции осуществила по мюнхенскому соглашению расчленение Чехословакии якобы ради спасения населения европейских стран от войны. Подобная сделка оказалась возможной благодаря обращению президента США к Гитлеру и чехословацкому президенту Бенешу с призывом решать спорные вопросы на переговорах в ходе международной конференции. Дело не обошлось без участия Ордена «вольных каменщиков», 24 сентября 1938 г. генеральная ассамблея ВВФ при участии делегатов ВЛФ, масонских центров Бельгии, Швейцарии, Югославии, Испании направили Рузвельту совместную телеграмму с братской просьбой «возвысить голос за приостановку принятия насильственных мер в Европе» и выражением уверенности в возможности избежать войны благодаря «высокому авторитету президента, стоящего на службе справедливости и права»³²⁵. Текст был передан в американское посольство в Париже и опубликован в местных газетах. После мюнхенской сделки многие федерации направили президенту США приветст-вешше телеграммы по поводу его миротворческого деяния, фактически лишь развязавшего руки агрессорам, спешно готовившим новые захваты.

Недаром Верховный Совет Франции уже 21 октября 1938 г. разослал своим ассоциациям циркуляр, отмечающий: «События приобрели столь стремительный оборот и характер, что любая группа и индивид неудержимо влекутся и должны будут вскоре независимо от оценок и идейных предпочтений занять и утвердить свой подход к национальным интересам». Притом каждый имеет полную свободу выбора, уделяя всю или часть своей деятельности определешюй политической партии или религиозной конфессии. Однако шотландское масонство будет тщательно избегать вмешательства в какое-либо движение, руководимое «интернациональными идеологиями». Долг франкмасона служить нации, работать ради ее процветания и солидарности во французском государстве согласно идеалам всемирного братства»³²⁶. Документ отличался противоречивостью и не вызвал достаточного понимания даже у руководителей низовых звеньев, запросивших разъяснений, которые так и не последовали.

Масонские федерации латинских стран и англосаксы не сумели договориться о сотрудничестве в деле содействия решения важнейших международных проблем, поскольку Объединенная Великая Ложа Англии и Великий Восток Франции с подконтрольными объединениями ограничились подтверждением былого отношения к орденским ландмаркам. Многочисленные варианты компромиссов не нашли понимания у лидеров, включая предложения русских. Конечно, гораздо интереснее им представлялись направления событий на далекой родине. При негласном одобрении руководства ВВФ и ВЛФ 17 активистов из числа русских обоих послушаний в январе 1938 г. образовали «Группу лицом к России» под председательством Н.Д. Авксентьева. Туда входили и неоднократно упоминавшиеся ранее П.А. Бобринский,

В.Л. Вяземский, И.А. Кривошеин, II.Н. Переверзев, В.Е. Тата-ринов, Н.В. Тесленко и др. Официальной задачей они ставили лучшее информирование общественности о происходивших там событиях, развитие культурных и иных связей путем туристических поездок братьев. Последнее насторожило верхушку Великой Ложи, известившей циркулярно мастерские, что посещения их адептами советской страны «не могут в масонском духе ангажировать ни одну из лож» и саму ВЛФ. Туристам предписывалось не придавать поездкам значение какой-то миссии или делегации и заниматься лишь осведомлением обо всем увиденном¹. В результате дело свелось к ограниченному туризму, чтению лекций и докладов не антисоветского содержания.

Конечно, главной целью члены группы, очевидно, считали обсуждение и анализ наиболее актуальных проблем для подготовки записок для руководства федеращш и французских правящих кругов, дабы лишний раз подчеркнуть и собственную значимость. Свидетельство того – протока! заседания группы 24 июня 1938 г., на котором рассмотрели первым делом политические тенденции момента. В частности, отмечался рост в эмиграции монархических настроений, хотя консерваторы ничего серьезного предпринять не могут. Отстаивавшему подобную точку зрения А.А. Бу-рмшкину, Авксентьев возражал, что в СССР могут произойти столь неожиданные события, что и диктатура большевиков покажется мягкой. Тонкий намек на возможность у нас фашистского переворота эсеровский лидер сопроводил такими рассуждениями: «Мы приедем в Россию и будем насаждать там масонство, что принесет свои плоды, и мы во всяком случае будем это делать. Я говорил о большой политической работе. Ленин явился и взял власть, определившую общегосуда^твеиную жизнь России, как

до него это делали другие эмигранты». По словам Кроля, немцы вполне могут выдвинуть на амплуа генерала Франко для России профашистов Туркула или Солоновича, применив испанский вариант, который послужил бы началом мировой войны. Следует принимать меры п}ютив растлевающего влияния на неустойчивые элеменп,I национал-социалистской пропаганды. Бобинский, в свою очередь, заявил: «Бухарин и расстрелянные генералы состояли в каких-то отношениях с германским генштабом. Из всей политики Сталина ясно вырисовывается его привычка, нанеся поражение противникам, идти по избранному’ пути». На следующем заседании 19 июля 1938 г. состоялся доклад Бурмшкина о политике немцев в «русском вопросе», который свелся к суммированию подборки давно известных исторических фактов периода Февральской и Октябрьской революций¹. Кратко изложенные выводы, скорее домыслы, говорят о низком уровне владения масонами советской проблематикой, непонимании смысла происходящего в СССР, убеждая в отсутствии у них качеств трезво мыслящих политиков, ибо они остались в плену стародавних представлений. Да и о положении в эмигрантской среде знали недостаточно, явно переоценивали роль крайне правых сил,

Тем временем русские ложи продолжали традиционные работы с упором на посвятительские аспекты и удалением от прошлой политизации, но сохранили естественный интерес к событиям в СССР, о чем регулярно заслушивались доклады с главным вниманием к репрессивной стороне существующего там режима при безоговорочном его осуждении. Принципиальные взгляды по коренным вопросам поспешил изложить Реймону 10 декабря

1938 г. сменивший Давыдова в должности председателя Русского особого совета 33-й степени известный финансист и банкир, барон Л.В. Гойер. Он обещал сохранять полную лояльность ВСФ, под интеллекту альным водительством коего должны выполняться все работы русских мастерских высоких степеней. «Не покушаясь на внутреннюю автономию наших братств, но с учетом национального характера, естественно, устремленного к Абстрактному, а также деликатной ситуации русской эмиграции в гостеприимной Франции, я ставлю целью решительный отказ от любой политической и социальной деятельности в ложах, придав им четко выраженную философскую и символическую направленность во имя победы Духа над Материей, равно как и подготовку элиты, способной своими возвышешшми идеалами, чистотой и цельностью устремлений стать во главе всего идейного движения в будущей России, привнеся вместе с понятием свободной и возрожденной родины любовь к Франции и ее культуре». Наконец, Гойер заверял о намерении теснее координировать работы высших и голубых мастерских, чтобы они стали единым целым в общем стремлении и достижению Масонского идеала¹.

По существу изложенное программное заявление, которое ие могло не импонировать французам, в дальнейшем разделялось отечественными «вольными каменщиками», хотя его автор через несколько месяцев скончался, после его торжественных похорон великим командором Русского особого совета был избран бывший офицер генштаба, в эмиграции литератор, служащий американского посольства в Париже Н.Л. Голеевский, позднее вернувшийся в СССР и умерший в Москве.

1939 год, ознаменовавшийся началом Второй мировой войны, встретили в тревожном ожидании, но с надеждой на решительное противодействие демократов, прежде всего США. Между французскими масонскими федерациями и президентом Рузвельтом установились почти доверительные отношения. 1 февраля руководитель ВВФ Грусье и ВЛФ Дюмениль де Грамон направили президенту совместное обращение, начинавшееся выражением признательности за его пацифистские усилия. Затем тон документа резко менялся. «К несчастью, безопасность мира далеко не обеспечена, и еще велика опасность войны. А гнусные преследования, которые американское правительство заклеймило в выражениях, полностью разделяемых французским масонством, видимо, еще сильнее затруднят пришествие мира на базе великих принципов справедливости и духовной свободы». Новый порядок в интересах людей доброй воли «может быть установлен лишь на международной конференции всех заинтересованных государств для изучения с полной ясностью всех территориальных, этнических и экономических проблем, ныне разделяющих нации». Поскольку лишь Рузвельт обладает должным авторитетом для осуществления подобного мероприятия, оба орденских центра просили о «безотлагательном принятии на себя инициативы по созыву конференции, дабы не произошли новые конфликты с непредвиденными последствиями, что привело бы к уничтожению нашей цивилизации». Послание оперативно поступило к президенту. Рузвельт значительно дополнил высказанные ему соображения, конкретизировал их и направил 15 апреля 1939 г. Гитлеру и Муссолини. Демарш вызвал огромный позитивный резонанс, получил официальную поддержку многих правительств.

25 мая 1939 г. американский посол в Париже У. Буллит, ездивший когда-то в Москву с миролюбивой миссией президента Вильсона, а затем превратившийся из либерала в отъявленного консерватора, сообщил руководителям местных орденских центров о поручении Рузвельта сделать им устное представление от его имени. По взаимной договоренности дипломата навестил Гру-сье, позднее информировавший о содержании беседы совет ВВФ и руководство ВЛФ. По словам Буллита, президента «очень сильно тревожит развитие европейских событий». «Наступил исключительно серьезный момент, когда надо опасаться в конечном счете еще одного компромисса, в польском вопросе. Такой компромисс за счет Польши стал бы очень серьезной ошибкой». Он полагал необходимым действовать таким образом, чтобы конфликт с Гитлером сделался неизбежным, обещая «полную поддержку всем тем, кто готов противостоять действиям сторонников нового компромисса. Лишь тот, кто смело отказывается отступать перед провокацией диктаторов, а, напротив, упреждает ее переходом в наступление, и сможет ее обуздать»¹. Это означало фактически, что Рузвельт не надеялся больше на готовность правительств Великобритании и Франции остановить развертывание фашистской агрессии, предпочитая задействовать в полной мере масонские каналы, раскрывая намерение США на определенных условиях оказать силам войны твердый вооруженный отпор при опоре на Орден «вольных каменщиков».

Вряд ли даже руководители отечественных масонов были в курсе подоплеки сложного дипломатического маневрирования своих французских покровителей. Во всяком случае официальная сторона работы их ведущих органов и низовых звеньев продолжала идти прежним курсом постижения традшщонных аспектов обрядности, наряду с совместными мероприятиями лож и заслушиванием докладов в каждой из них. Тематика последних охватывала широкий спектр орденской символики истории, философских проблем с незначительным вниманием к развитию международных отношений. Происходили перевыборы офицерского состава братств за счет перестановки в основном заметных фигур и относительно слабого притока молодых братьев. Среди тем докладов множно отметить: «Фома Аквинат», «Русское масонство после запрещения Александром I» – «Астрея»; «Компаньонаж, ст|шнствующие подмастерья в Европе» – «Северное Сияние»; «О философских концепциях в биологии», «Личность и общество» – «Юпитер»; «Взаимоотношения между англ о-саксонским масонством и континентальным», «О философии Маха» – «Гермес»; «Введение в средневековую философию», «О философской борьбе в раннем христианстве» – «Друзья Любомудрия» и др. Довольно глубокие сообщения признанных специалистов вызывали интерес оживленные прения братьев. Ставилась информация

о решениях руководящих органов ВЛФ.

' Аналогично проходили работы и в ложах союза Великого Востока. Доклады здесь касались «Кризиса современной этики и отношений к нему масонства», «Науки и ее пределов», «Истории русского масонства в начале XX в.», «Йоги старой и новой», отчасти вопросов современности.

Летом 1939 г. масоны до осени прервали обычные занятия. А 1 сентября нападением на Польшу Германия развязала Вторую мировую войну, Англия и Франция поспешили на помощь союзнице. Из великих держав пока сохраняли нейтралитет лишь США и Советский Союз, причем последний после быстрого крушения Польши присоединил с согласия немцев Западную Украину и Западную Белоруссию, аннексированную ранее Румынией Бессарабию, а также прибалтийские страны. Финляндия оказалась вынужденной уступить Москве южную часть своей территории с г. Выборгом. Тем самым была в основном восстановлена бывшая царская империя, что Запад воспринял крайне болезненно из опасений якобы неизбежного альянса нацизма и большевизма. Отсюда многочисленные попытки разжечь между ними трения, повернув германскую агрессию на Восток.

Верное давним традициям масонство Англии и Франции всецело поддержало курс своих правительств, тем более что во главе британского кабинета встал испытанный «вольный каменщнк>, лидер консерваторов У. Черчилль. Великий Восток и Великая Ложа Франции о своей позиции открыто заявили в печати. Естественно, в их фарватере следовали русские мастерские. Административный секретарь ВВФ Л. Шарьер уведомил 12 октября

1939 г. братства союза о перебазировании в предвидении худшего части руководства в захолустное местечко Боэж (Верхняя Савойя). «Наш институт, – говорилось в документе, – всегда вы-ступаюнцш в защиту мира и братства между народами, не считает необходимым в сложившихся условиях прекращать осуществление своих целей. Как никогда ранее, ему надлежит следовать идеалу справедливости и прочного мира, требуя от членов всех степеней посвящения явить в каждой из областей нашей деятельности пример организации, непоколебимой в реализации собственных решений и резолюций». Напоминалось о долге адептов выполнять финансовые обязательства перед Орденом, сохранять ему верность¹.

В условиях войны первым делом был закрыт русский дом на ул. Иветт. Собрания начали проводиться в помещении ВЛФ, были установлены контакты с 32 братьями, мобилизованными во французскую армию. Собирались по ложам или их группам для рассмотрения вопросов о духовной свободе, психологии военного времени. Регулярные встречи в мастерских сменились периодическими. Однако ценные архивы сберечь полностью не удалось, многие пришлось сжечь, другие позднее захватили немцы, и они в качестве военных трофеев попали в СССР. 12 ноября 1939 г. великий командор Русского особого совета 33-й степени Л. Голе-евский сообщал в Верховный Совет Франции о продолжении беспрерывного функционирования подотчетных лож шотландского устава, хотя объявление войны и мобилизация нанесли «большой удар по уже и без того затру/цштельному материальному положению русской эмиграции». Консистория «Россия» продолжает действовать и вскоре предложит всем ложам участвовать в работе французских братств соответствующих степеней, а также намечает провести собрание адептов 18 градусов (рыцаря розы и креста)³²⁷.

Особого впечатления не произвело и появление у власти 21 марта 1940 г. правоцентристского правительства П. Рейно. «Вольные каменщики» заняли в нем ответственные посты вице-премьера, министров внутренних дел, военно-морского флота, информации и торгового флота. В начале апреля гитлеровцы оккупировали в считаные дни Данию и Норвегию, вскоре через Голландию вторглись в Бельгию,, а оттуда пошли на Францию. Генералы заявили правительству, что считают войну проигранной. Запаниковавший его глава затеял перетасовку кабинета, взяв в свои руки военное министерство, вице-премье|юм сделал престарелого маршала Петена, главнокомандующего Гамелена заменил генералом Вейганом. За кулисами поднимали голову отьяв-ленные реакционеры во главе с П. Лавалем при поддержке Флан-деиа, Бонне, адмирала Дарлана и даже масона К. Шотана, которых вскоре нарекут «могильщиками Франции». 22 мая совет ВВФ направил правительству заявление о его полной поддержке, как «неоднократно случалось в прошлом». В целом же масонство стушевалось, очевидно, считая дело демократии временно проигранным. Началась спешная эвакуация архивов на юг, в Бордо, куда выехало и немало функционеров. На последнем заседании совета ВВФ 29 мая обсуждался текст циркуляра, предостерегавшего общественность насчет тенденциозных слухов, будто масонство несет ответственность за «недавние печальные военные события»³²⁸.

В конечном счете французские войска потерпели сокрушительное поражение, немцы без боя заняли Париж, 22 июня 1940 г. было подписано перемирие с Германией. Условия капитуляции оказались крайне тяжелыми. Две трети территории было оккупировано. Реакционные правители сохранили власть над небольшой южной частью страны, обосновавшись в курортном городке Виши. Национальное собрание перебралось гуда же и предоставило все властные полномочия маршалу. Новый режим носил профашистский характер, демократические силы подверглись жестоким преследованиям. Репрессии обрушились на коммунистов и извечных «злодеев» масонов. 13 августа правительство запретило законом тайные общества, в том числе далекие от масонства организации вроде оккультистских и тесофских. Через несколько дней Петен распустил Великий Восток, Великую Ложу и Верховный Совет Франции. Одновременно началась крикливая антимасонская пропаганда. В правительственном вестнике «Жур-наль оффисьель» начали публиковать имена и адреса активистов распущенных братств с запрещением занимать ответственные государственные посты и вести политическую деятельность. Под нацистским контролем только в одном Париже работало пять явных и тайных служб, занимавшихся поиском компромата на адептов братств³²⁹.

Многие адепты временно отошли от Ордена, эмигрировали или включились в движение Сопротивления. Возникали также подпольные антифашистские ложи Комитета масонских действий в контакте с руководителями Великого Востока. Независимо от него борьбу против оккупантов вели сохранившиеся мастерские ВЛФ под началом великого мастера Дюмениль де Грамона. В общем они ориентировались на «Свободную Францию» де Голля и британскую секретную службу Ингеллидженс сервис. Аналогичным образом поступали и русские братья. Группа масонов в составе С.Г. Лианозова, И.А. Кривошеина, В.Д. Айтова, В.Л. Вяземского, П.А. Бурышкина, С.П. Тикстона, Г.Н. Товстолеса, Б.К. Краевича и др. вплоть до освобождения Парижа в 1944 г. обсуждали и решали вопросы, касавшиеся масонского дома, тактики поведения при вызове в специальную полицию, помощи арестованным или бедствующим соратникам. Всего за время оккупации удалось собрать и раздать 130 тыс. франков³³⁰. Тайное объединение русских «вольных каменщиков» фактически действовало непрерывно.

Временно перенесемся в иные страны для рассказа о заключительной фазе печальной одиссеи Л.Д. Троцкого. В 1933 г. ему разрешили с семьей пройти инкогнито курс лечения на одном из французских курортов. Очевидно, такое решение было принято но инициативе тогдашнего министра внутренних дел, крупного масона К. Шотана, который отрядил на охрану странников отряд агентов спецслужб. Мера была нелишней, ибо Троцкого пытались сперва уничтожить белогвардейские эмиссары по заданию Российского общевойскового союза. Хотя их операция провалилась, местопребывание бывшего наркома стало достоянием гласности. В левой печати началась инспирированная Кремлем кампания за высылку из Франции злополучного семейства. Курс францу зского правительства на сближение с СССР заставил в конечном счете избавиться от изгнанников, которые перебрались в Норвегию. Но и там они не нашли успокоеиия, подвергаясь травле в печати и разного рода провокациям. Пришлось в начале

1937 г. переселиться в Мексику, издавна возглавлявшуюся масонами на службе США. Масоном был и президент Ласаро Карденас, гостеприимно встретивший гостей с предоставлением необходимой охраны.

К тому времени Троцкий проявил себя заклятым врагом не только Сталина, но и сложившегося в СССР режима. В противовес Коминтерну он создал в Париже IV Интернационал, который способствовал расколу международного рабочего движения. Однако в глазах мондиалистских организаций их ставленник, видимо, уже выполнил поставленные задания и не представлял былой ценности, поскольку по большому счету активность его на новом этапе лишь мешала осуществлению стратегических целей по стравливанию Германии и СССР. На наш взгляд, они просто <сдали» Троцкого противнику не без тайного содействия мексиканских властей.

А ведь приобретенный им дом в предместье мексиканской столицы казался надежным убежищем, даже укрепленной крепостью, он был обнесен по периметру колючей проволокой. Наружную охрану несли местные полицейские, внутреннюю – люди, специально подобранные Львом Давидовичем из своих сторонников, преимущественно евреев. В ближайшее окружение изгнанника входило несколько секретарей. Среди них оказался моложавый художник, масон Фред Целлер, на которого, по всей видимости, была возложена миссия следить за происходящим для доклада своим неведомым шефам. Поэтому нельзя признать случайностью занятие им в 1971—1973 гг. поста великого мастера Великого Востока Франции, причем он не упускал случая бравировать своей службой у Троцкого. В сентябре 1998 г. он напечатал в официальном органе ВВФ журнале «Юманисм» интервью, в аннотации к которому упоминалось, что тот «одно время был секретарем Льва Троцкого», поныне сохранив «свои убеждения и революционный пыл»³³¹.