Текст книги "Русские масоны. От Романовых до Березовского"

Автор книги: Олег Соловьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 36 страниц)

Посвященный в степень ученика еще не считался полноценным масоном, его ожидало немало запретов, в том числе он не мог посещать братства подмастерьев и тем более мастеров, тогда как последние могли участвовать в собраниях всех лож и принимать в свою среду с соблюдением ритуалов и очередных клятв подмастерьев. Конечно, это соблюдалось не всегда и не слишком строго. Лица титулованные, влиятельные и заслуженные посвящались сразу в мастера. Присваивались и почетные звания. Так возникла и сохраняется неписаная табель о рангах, воздвигающая барьеры между носителями тех или иных степеней.

Деятельность закрытых ассоциаций протекала в основном на собраниях с рассмотрением приема новых членов, их продвижения по иерархической лестнице, заслушиванием речей руково дителей с обсуждением, информации об указаниях управляющих центров. В узком кругу обговаривались кандидатуры для избрания на ответственные посты в самом Ордене или вне его, включая места в государственной бюрократии. Соображения подлежали утверждению вышестоящими, после чего доводились до сведения рядовых членов.

Сравнительно простое по устройству и обрядности иоаниов-ское масонство со временем перестало удовлетворять знатных адептов, стремившихся поднять свой статус хотя бы внутри Ор дена и закрепить ответственные посты при решении дел. В первую очередь это связывали с введением дополнительных степеней для узкого состава к трем ранее существующим. Предлог, как частенько водится, отыскали в истории печальной судьбы католического Ордена рыцарей храма, или тамплиеров, глава которого де Моле и его соратники были сожжены в 1314 г. в Париже по беспочвенным обвинениям инквизиции и французского короля Филиппа Красивого ради присвоения несметных богатств почтенного общества. В частности, им ставили в вину исповедование ересей и даже половые извращения. Перед казнью гроссмейстер отверг все наветы как лживые и клеветнические, подтвердив непоколебимую верность орденским догматам. А вскоре король н верный ему папа римский погибли от ужасных болезней, так и не завладев сокровищами.

Масоны XVIII в. изобразили тамплиеров своими предшественниками, даже втайне сохранивших организацию. По их примеру следовало, мол, дополнить собственные структуры за счет рыцарских степеней в ознаменование особых заслуг и больших знаний отдельных адептов. Один из видных сторонников реформы, шотландский дворянин А. Рамсей подчеркивал: «Наши предки крестоносцы хотели объединить в отдельном братстве подданных всех государств, чтобы со временем сформировать новый народ, который, представляя многие нации, соединил бы их узами добродетели и науки»¹. В результате появились сперва три, потом еще несколько т.н. высоких градусов с посвящением в них на пышных церемониях. Возникли и новые системы, в том числе сугубо централизованная система «строгого наблюдения», возлагающая на членов лож правила жесткой дисциплины и абсолютного повиновения начальникам, зачастую неизвестным простым членам. Она получила распространение в немецких землях, в Швеции и России. Ложи адептов высоких степеней назывались также шотландскими.

В отличие от прежнего новое, элитарное, масонство именовали «красным», поскольку «закон любви распространяется кровью», или андреевским – в честь покровителя Шотландии апостола Андрея Первозванного. Если масоны английского типа делали упор на внутреннее совершенствование каждого брата, то их коллеги высшего ранга считали первейшим долгом расширение влияния Ордена «вольных каменщиков» и пропаганду его идеологии. В их ложи могли посвящаться лишь иоанновские мастера, прошедшие сложные ритуалы, сопровождавшиеся клятвами верности заповедям и таинствам организации. Обряды приема сочетали в себе элементы допуска в средневековые рыцари и интерпретаций библейской легенды о сооружении Соломонова храма в Иерусалиме. Носитель каждой из степеней получал особый пышный титул².

^ Naudon P. Histoire generate de la franc-ma^onnerie. Paris, 1981. P. 46—48. Соколовская T.O. Тайная масонская инструкция шотландским мастерам.// Море. 1907. № 25—26. С. 781—790.

Среди бумаг известного дореволюционного историка М.С. Се-мевского нам попался рукописный «Катехизис для братьев свободных каменщиков так называемой шотландской степени древней системы» (без даты и подписи), являвшийся, очевидно, переводом с французского XVIII в. Речь в нем шла о четвертой степени, которая связывала три предыдущие с последующими. Приводились вопросы к вступающим и их примерные ответы, основанные на толковании Евангелия. В первых степенях масоны якобы занимались самосовершенствованием и познанием природы. Следующая их задача состояла в «соблюдении заповедей Христовых», стремлении «учиться новой жизни», дабы стать «новым человеком». Подробно .излагался обряд посвящения в четвертый градус, давался текст «присяги» при главной обязанности не раз глашать таинства. Вступавший «обещал любить всех людей, особенно масонов, помогая им советом и делом»³.

В литературе отсутствуют достоверные описания конкретных функций масонов высоких степеней, лаконично сообщается о тайных ложах, не вскрывается механизм взаимоотношений голу бого и красного масонства. Можно лишь утверждать, что адепты высоких степеней, объединенные в капитулы, определяли внутреннюю жизнь и общие задачи Ордена, намечали кандидатуры для замещения крупных должностей. Повторяющиеся утвержде ния публицистов и ученых о наличии какого-то верховною масонского правления, якобы координирующего действия «вольных каменщиков» чуть ли не во всемирном масштабе, не отвечаю]' действительности. В ходе огромного множества событий масоны никогда не выступали сплоченной силой и их различные отряды занимали подчас диаметрально противоположные позиции. Да и внутри сообщества издавна существуют острые доктринальные разногласия, исключающие координацию выступлений. Иначе и быть не могло, поскольку эго течение не являлось социально однородным. Расплывчатая идеология и цели лишь усугубляли неоднозначность подходов к важнейшим проблемам.

Резко отличаясь по своим особенностям от политических пар тий и общественных организаций, масонство, подчеркнем, не есть новая религия, оно не проявляет вражды или нетерпимости g традиционным конфессиям. В одном современном американском документе записано: «Думайте согласно велению совести, и Коли вы добрый и верующий в Бога человек, для которого жизнь уф нечто большее, чем работа и развлечения, если вы считаете С#бя ответственным за совершенствование своей личности и общее благо, го приходите к нам. Ибо масонство представляет со-(дой только братское сообщество, организацию мужчин, сплотившихся для своего этического и морального развития на пользу цс0го человечества». Бывший куратор российских отделений Великого Востока Франции Л. Липский размышляет: «Масонство – это не новая религия, не секта, не политическая партия. Не нужно ставить его ни выше, пи ниже, так как оно находится совсем на другом уровне. Масонство интересуется философией жизни человека и стремится помочь людям жить во взаимопонимании, по-братски»¹.

Существенной чертой Ордена «вольных каменщиков», кратко отмеченной выше, является строгое требование к адептам точно соблюдать предписания уставных положений и высших инстанций, следовать общепринятым традициям, указаниям главы ложи и его помощников «офицеров», формирующих комитет данной ассоциации. Состав их ежегодно обновляется путем тайного голосования с возможностью переизбрания на новый срок. Стро го регламентируегся облачение членов на зодческих работах, после смерти белые перчатки кладутся в гроб усопшею, руки по Особому складываются на теле. Ложи пользуются автономией в Отношении друг друга, но обязаны подчиняться великим мастерам послушаний и состоящим при них советам. Каждая федерация на ежегодных конгрессах обсуждает назревшие вопросы, принимает’ по ним решения, избирает своих руководителей. Повестки дня предварительно рассматриваются на собраниях братств, и в случае необходимости формулируются практические соображения. Отработанный десятилетиями механизм действует слаженно, но бываю!¹ и сбои в виде расколов, особенно во Франции, а теперь и в России, вносящих сумятицу в братскую среду и порождающих кривотолки в обществе.

Масонские объединения в демократических странах еущест-вуют на законных основаниях и только при диктаторских или националистических режимах вынуждены работать скрытно в ожидании лучших времен. В первом случае решения послушаний публикуются в открытой печати, лидеры часто выступают в средствах массовой информации, периодика доступна для каждого желающего. В то же время, подобно другим организациям, масонство сохраняет ограниченное число секретов. Да и они нередко раскрываются полностью или частично в специализированной литературе.

Наконец, прочным фундаментом масонства является пронизывающая его символика древнейшего происхождения или позднейших напластований, которая входит неотъемлемой частью в обряды, определяет идеологию, даже общий курс, в общечеловеческих делах. Видный немецкий теоретик резонно пишет: «Франкмасонство живет и учит в образах и символах, в которых преобладает та мысль, что оно есть общество действительных строителей, что его цель есть возведение духовного храма. Каждый франкмасон и каждая ложа должны стремиться к свету, истине и добродетели, почему на нее и смотрят как на фокусную точку и источник света. Большая часть символов заимствована от каменщиков-ремесленников, но им придано более духовное звучание». Воздвигаемое моральное здание «должно было иметь в виду общую пользу человеческого общества, облагораживание членов союза должно проявляться в самопознании, самодеятельности и самообладании, союз должен из людей всех сословий образовывать лучших граждан, должностных лиц, более преданных общему благу, лучших отцов, супругов и друзей. При этом первым условием предполагается нравственная свобода, потому что только свобода от всяких больших пороков, страстей и предрассудков делает людей восприимчивыми к высшему развитию и способствует их преуспеванию»⁴.

Известный писатель, эмигрант-масон М.А. Осоргин так образно приземляет мысли предшественника: «В перспективе липовой аллеи появляется очертание строящегося Храма, который никогда не будет достроен. Сюда стекаются изо всех стран люди, отмеченные особыми талантами, не профанскими заслугами, не родовитостью, не пойманной за хвост славой, а тайной печатью посвященности. Они никем не призваны – они сами себя нашли и взаимно утвердили. Братская цепь кафипскими узлами связала их воедино и отделила от злобствующего, больного, непросвещенного мира». Современный теоретик вычленяет и чисто утилитарные свойства символов «в качестве способа общения, ибо масоны убеждены в слишком ограниченных возможностях человеческого языка и в том, что лишь символы могут расширить такое общение до универсальности»¹. Речь фактически идет о дополнительных средствах познания действительности и ее составных частей. Первым не совсем успешным опытом этого стало создание «вольными каменщиками» упрощенного искусственного языка эсперанто, на котором пытается работать несколько иностранных братств.

Благодаря неустанным усилиям британских масонов из купечества, моряков, военных, ремесленников их Орден быстро утвердился почти во всех европейских державах, на американском континенте и в колониальных владениях. По мере пополнения аборигенами узы национальных федераций с Англией слабели, они провозглашали свою полную независимость. За исключением признания общих принципов (ландмарок), ими принимались собственные законы и ритуалы, создавались свои структуры и совершались действия сообразно местным интересам. Изолированные друг от друга послушания при отсутствии единого руководства напоминали некое созвездие великих лож, а к концу XVIII

в., по примеру французов, и Великих Востоков, поскольку, мол, свет истины и мудрости исходит из этой части света. Все они считали себя «масонскими державами», которые то соперничали, то сотрудничали по конкретным вопросам вплоть до заключения соглашений по образцу межгосударственных актов.

Распространению масонства способствовало вступление в него крупных ученых, мыслителей, писателей, даже коронованных °соб, привлеченных демократизмом внутренних порядков, признанием равенства членов, несмотря на имущественные перего-родни, попытками внедрить гуманистические начала в ткань феодальных отношений и религиозной нетерпимости. В свою очередь, это вызвало активное противодействие консервативных сил, которые усмотрели в новообразовании опасного соперника. Памфлеты и карикатуры на адептов Ордена сперва появились в Англии, предвосхитив решительный поход Ватикана. В 1738 г. папа Климент XIII обнародовал буллу с осуждением масонства как вредной секты, члены которой обвинялись в лицемерии, притворстве, ереси и половых извращениях. В особую вину им ставились таинственность и скрытность, будто это было не чуждо святейшему престолу и подконтрольным ему монашеским орденам вроде иезуитов. Понтифик требовал от ослушников немедленно покинуть братства под (трахом отлучения от католицизма. Строгое внушение серьезно восприняли в Италии, Испании и Португалии, а французы его проигнорировали. В 1751 г. уже папа Бенедикт XIV повторил почти дословно прежние обвинения с относительным успехом, несмотря на старания инквизиции.

По мере углубления кризиса феодализма и внедрения капиталистических устоев, сопровождавших наступление века Просвещения, влияние масонства на общество возрастало, хотя в нем появились противоположные течения вольнодумцев и мистиков, которые подчас переплетались в замысловатые узоры. Идеологи первого считали высшим принципом абстрактный Разум и естественное право, отвергая препоны догматизма и религиозного обскурантизма. А их соперники по-прежнему видели высшую ценность в Боге,, согласно трактовке протестантизма, в духе поисков прямого общения с ним людей без посредничества официальной церкви. Крупные философы, масоны Монтескьё, Воль тер, Кондорсе, Лессинг, Гердер, Фихте выдвигали на первый план обеспечение свободы, равенства и братства людей. Вдохновители другого течения Сен-Мартен, Киршбергер, Виллермоз и др. исхо дили из примата духовной субстанции над материальной, опоры на теософию (богоиознание) с учетом внутреннего опыта человека, его мистической интуиции вне церкви, благодаря чему можно, дескать, формировать обновленного человека. Ибо тог является ключом всего и окружающий мир познается лишь через него. Единственным светочем объявлялась мудрость первоначального дЕристианства, в которую и рекомендовалось глубоко вникать во избежание всяких модных изысков.

Мистики опирались на Орден розы и креста (розенкрейцеров), символизирующих вечность материи природы и духа. Его братства тщательно хранили сокровенные тайны мироздания, которые якобы вытекали из христианской набожности и прямого общения адептов с Провидением. Аде1ггы претендовали на понимание всего сущего благодаря занятиям алхимией, поискам философского камня для обретения вечной молодости, даже выведению в стеклянных колбах микроскопических людей-гомункулов. Легенды относят появление общества к раннему Средневековью, когда в бедной немецкой семье появился на свет в конце XIV в. дворянский отпрыск Христиан Розенкрейц. Повзрослев, он отправился на Восток, изучал там магию и оккультизм, по возвращении основал закрытую организацию. К его последователям Tie-редко причисляют выдающихся ученых Агриппу, Парацельса, Кампанеллу, философов Майера, Беме, Фладда. Относят туда и Общину моравских или чешских братьев, находившихся вначале на левом фланге гуситского освободительного движения. Оформилось розенкрейцерство в XVIII в. как автономная ветвь масонства, объединив лиц, занимающихся оккультными науками, т.с. герметикой, каббалой, астрологией, хиромантией, теургией. Орден имел десять степеней посвящения, высшей называлась Соломонова, ее обладатели-маги приравнивали себя к библейским пророкам. Во главе стоял высший маг, обрядность отличалась таинственностью, прием в члены был ограничен. Розенкрейцеры благополучно дожили до наших дней, их отделения официально зарегистрированы в нынешней России.

Противники масонства при усилении его воздействия на умы людские продолжали наращивать противодействие. Толкуя вкривь и вкось упомянутые выше панские буллы, они шли намного дальше, изображая «вольных каменщиков» ниспровергателями христианства и монархических престолов, хотя среди братьев были принцы королевских кровей, владегельные князья и высокие .прелаты. Достаточно сослаться на братьев французского Людовика XIV или прусского короля Фридриха II, которого немцы считают Великим. Мощный толчок обвинениям дала Великая французская революция, когда на пропагандистской авансцене прочно обосновался иезуит Баррюэль (1741—1820) с его версией о главенстве детей Вдовы в подготовке и осуществлении революционных потрясений, якобы финансируемых и еврейскими банкирами. В многотомных «Записках по истории якобинства», переведенных почти на все европейские языки, он попытался доказать реальность дьявольских козней в рамках ужасного заговора софистов (т.е. философов), масонов, близкого им Ордена иллюминатов (просветленных) и даже анархистов. Перемешав крупицы истины с монбланами беспардонной лжи, он твердил о сатанинских махинациях вражеских сил против законных властей Франции, якобы чтимых большинством населения.

Несмотря на то что домыслы убедительно опровергались учеными прошлого и настоящего, они до сих пор имеют широкое хождение среди публицистов черносотенного пошиба и даже отдельных наших ученых. Среди последних оказался доктор исторических наук А.В. Чудинов, ранее масонскими проблемами не занимавшийся, специалист по источниковедению Великобритании. По его словам, аббат Баррюэль при всем его полемическом запале и недостаточно обоснованных конечных выводах «действительно поднял ряд важных для понимания истоков Французской революции вопросов»⁵. Он усматривает это в сходстве масонских идей с радикальными принципами, в известных сторонах внутреннего демократизма функционирования лож, отчасти обрядности, наконец, фактах пребывания там революционных деятелей. Отмеченные моменты масоны не собирались скрывать и тем паче осуществлять на деле присущие им особенности. Например, как отмечалось выше, они подчеркивали свое верноподцан-ничество, приверженность христианству, не помышляя ни о каких заговорах. Недоумение вызывает и ссылка на «широкий круг источников» иезуита без соответствующего анализа и сопоставления. А ведь доказана тенденциозность их преобладающей части при относительной верности кое-каких деталей. После беглого пересказа массы иностранных научных работ Чудинов бросает их авторам незаслуженный упрек в некоей политической ангажированности, поскольку левые не выносят коллег правых взглядов, причем сводит всю совокупность их концепций к мнению о существовании или отсутствии доказательств масонского заговора. Кстати, среди любезных ему правых исследователей он обнаружил всего троих, остальные же, видимо, не заслуживают никакого внимания, с чем можно согласиться.

Но несущую конструкцию версии заговора неправомерно отрывать от системы «доказательств» аббата, которые, во-первых, демонстрируют его непрофессионализм при отсутствии способности критически осмысливать свои источники, и во-вторых, их случайный, разномастный и тенденциозный подбор. Именно тут й кроется корень проблемы, а по логике Баррюэля прогрессивные свершения в любых странах считаются сознательным порождением заговоров масонов, извечных противников правящих режимов, оставляя в стороне важные факторы стихийных возмущений народа, характерных и для Французской революции. Иными словами, делается все для оглупления и обмана населения при материальной подпитке и из церковной казны.

К тому же понятие «заговор» не является общепризнанным и нуждается в тщательном рассмотрении, начиная с содержания и выявления параметров. Ранее нами уже высказывачась своя точка зрения на сей предмет, которую позволим себе несколько расширить. Фактически под заговором надо понимать совокупность тайных планов внутренних участков в союзе с зарубежными покровителями для свержения определенных правительств или устранения неугодных кому-то властителей. Заговорщики чураются народа и готовят свои акции узким составом, редко фиксируя на бумаге намерения, которые можно приблизительно установить только по совокупности косвенных фактов, касающихся обсуждений задуманного, конкретных целей, назначения исполнителей и примерной даты выступления. Баррюэль с единомышленниками подобный анализ подменяют общими рассуждениями или всякими домыслами.

Сдается, Чудинов вообще не имеет представления о масонах и иллюминатах хотя бы по отечественной научной литературе. К примеру, ему невдомек, что орденские послушания никогда не выдвигали требований социального плана на ближайшее будущее, не говоря уже о политических задачах. Глава же иллюминатов, воспитанник иезуитов Вейсгаупт относился к масонству негативно, общество его было разгромлено баварским правителем

Карлом Теодором еще до начала Французской революции под сильным нажимом мистиков-розенкрейцеров, просуществовав всего девять лет. По разным данным, оно насчитывало до 1500 адептов. Среди них было немалое число князей, дворян, лиц свободных профессий, чуждых революционных и вообще радикальных намерений. После ликвидации своего детища главный «злодей» укрылся иод защитой местного владетеля Эрнста в немецком княжестве Гота, где благополучно прожил до самой смерти в 1833 г. Когда руководители Священного союза контрреволюции свирепо преследовали мятежников и противников любого ранга, включал Наполеона Бонапарта, сосланного на отдаленный остров Св. Елены, они почему-то не предприняли ни малейших попыток арестовать якобы опасного заговорщика Вейсгаупта.

Знаменитый Мирабо, осведомленный о многих тайнах своего бурного времени, писал об иллюминатах: «Они копировали орден иезуитов, но ставили перед собой прямо противоположные цели. Иезуиты хотели приковать людей к жертвенникам суеверия и деспотизма; иллюминаты думали, что, применяя те же средства, благоразумие и настойчивость, они будут в состоянии обралтсть против своих противников преимущества, которые заключаются в отсутствии внешнего ритуала, видимого главы, и таким образом у них будет в руках все для того, чтобы просветить .людей и дагь им счастье и свободу». Видный французский исследователь Ле Форестье, изучивший практически все документы якобы вредной секты, пишет в свою очередь: «На самом деле иллюминаты, обвиненные бездоказательно в свободомыслии, алчзизме, эпикурействе, цареубийстве и предательстве своих стран, были оклеветаны». Их намерения ограничивались стремлением улучшить человека, сделав из него достойного гражданина, их нельзя подозревать в попытках уничтожить всякую любовь к религии, правителю и родине. «Орден счилает и повторяет, что улучшение судьбы человечества будет следствием не насильственной революции, но весьма медленной эволюции, ведущей к изменению нра вов общества»¹. Но кто тогда и потом не толковал и не провозглашал желания изменить в лучшую сторону сложившиеся нравы?

Оппоненты, естественно, не замедлят противопоставить ска-

' Масонство в его прошлом и настоящем. Т. I. М., 1914. С. 123; Fore&tier Я. Les illumines de Baviere el la franc-ma^onnerie. Paris, 1914. P. 327 -328.

ванному свои аргументы, ссылаясь на пе{>еписку Вейсгаупта с Be даким Востоком Франции, поездку в Париж накануне революции ряда видных иллюминатов, на признательные свидетельства последних на процессе по обвинению их в преступных деяниях. Однако режиссура напской инквизицией, отсутствие там самого Вейсгаупта позволяют считать подобные свидетельства результатам пыток или давления на обвиняемых и их близких. Не случайно сравнительно недавно авторитетный понтифик Иоанн-Павел II публично испрашивал прощения католической церкви за преступления инквизиции. Но, помимо т.н. признаний, следствие не располагало вещественными доказательствами и серьезными уликами, в переписке же главы Ордена не содержалось ничего криминального. Эпизодические вояжи иллюминатов к иностранным собратьям также ничего еще не доказываю! .

Бросим ретроспективный взгляд на масонство Франции сквозь призму важного первоисточника – трофейных материалов бывшего Особого архива КГБ СССР, включая протоколы массы действовавших тогда лож, их переписку с административным центром Великим Востоком, между собой, с иностранными братствами, уставы, списки членов, обрядники, пароли, кассовые книги, доклады на конгрессах и собраниях. Насколько известно, документы не стали пока предметом научного рассмотрения, и нами делается первая попытка в этом направлении. Прежде всего, документы полностью подтверждают аполитичность ассоциаций, подчеркнутую сугубо символическими названиями: «Дружба», «Благотворителыюстъ», «Согласие», «Слава», «Вселенная», «Человечество», «Св. Людовик соединенных душ» и т.д., в отличие, скажем, от позднейших обозначений братств союза ВВФ с социальным и даже политическим оттенком. Вопреки распространенному мнению о масонском происхождении известного лозунга «Свобода, равенство, братство», ни одна из ассоциаций его не выдвигала, выступая под девизом «Спасение, сила, единение».

Сошлемся далее на циркуляр ВВФ подотчетным ложам от 1775 г., составленный «во славу Великого Архитектора Вселенной»* с повторением названного девиза. «Прошло два года после того, как согласно пожеланиям всех братств королевства мы усердно трудимся ради процветания нашего достохвалыюго Ордена», дабы очистить его и «придать форму гарантирования навечно от возобновления порчи, возвратив славу, великолепие и следовательно полезность». Имелись в виду острые разногласия по организационным принципам, что привело в 1773 г. к образованию самого Великого Востока, когда остальные послушания именовались повсюду Великими Ложами. Затем с горечью признавалось, что «наши тайны неоднократно продавались людьми недостойными для посвящения, наши храмы профанировались, вследствие присутствия коррумпированных лиц». Однако истинные масоны, глубоко переживавшие беспорядки, успешно противостояли наваждению добрым примером и призывом к добродетели. А первым средством очищения Ордена было признание истинными масонами лишь членов правильных лож, созданных законно. Относительно более прозаических вещей говорилось о разрешении из видов «не чисто масонской» активности заниматься лишь благотворительностью путем добровольных сборов для бедняков, томящихся в тюрьмах. В приложенной к документу таблице указывались доходы в 13 610 франков, расходы в 12 208 франков. Там же говорилось о наличии учрежденных и вновь признанных лож числом 98, включая 25 парижских и 20 военнопоходных разных городов, причем каждая насчитывала от 9 до 50 человек из аристократов, чиновииков, офицеров, торговцев, ремесленников, медиков, представителей либеральных профессий⁶. Во главе ВВФ стояли кузен Людовика XVI герцог Шартрский Филипп и его заместитель герцог Монморанси-Люксембург.

Реально ли было превращение через десяток с лишним лет подобной организации в инициатора появления якобинских клубов, рассад!шка революционных идей? Последующие материалы этого не подтверждают, хотя по ряду данных масонов в 1787 г. насчитывалось уже до 40 тыс. в 1250 ложах при населении страны около 25 млн. человек. Среди них, конечно, находились и будущие мятежники, сыгравшие выдающуюся роль в свержении монархии, но только в индивидуальном качестве, без каких-либо указаний орденского руководства. Назовем имена аббата Сийеса, Байи, Петиона, Бриссона, Камилла Дюмулена, Дантона, Марата, Кабаниса, Ласипеда, Гийотена. В то же время такие деятели, как Мирабо и Робеспьер, никогда не принадлежали к «вольным каменщикам». Накануне народного взрыва ложи не обсуждали не только политических, но и вообще социальных вопросов, ограничиваясь традиционными работами в сфере обрядности, повышения в степенях, филантропии. В 1789 г. Филипп Орлеанский официально запретил братствам участвовать в деятельности демократических клубов и заниматься политикой. Когда же разразилась революция, лишь незначительная часть масонов приняла в ней участие, немало лидеров примкнуло к роялистам и ушло в подполье, другие укрылись за рубежом. Сам глава послушания вскоре сложил с себя полномочия, публично осудил масонство и даже примкнул к новой власти, что не уберегло его от эшафота за контрреволюцию при якобинцах. Орден был запрещен и влачил жалкое существование. Только после реакционного переворота 9 термидора 1794 г. сохранившиеся адепты вышли из тюрем и подполья, возобновив деятельность. Вскоре им стал покровительствовать Наполеон Бонапарт, отрядив для надзора своих братьев и маршалов. Сам он, как и Людовик XVI, в Ордене не состоял.

Согласно фундаментальным изысканиям, французские ученые почти единодушно считают роль масонства в революционных событиях, как организационного целого, несущественной при весомости индивидуальных усилий ряда адептов. Тезисы Баррюэля ими отвергаются не из-за собственных политических взглядов, а за полную несостоятельность¹. Авторитетный специалист Ж.А. Фо-ше резюмирует: «Более чем на двух тысячах страниц аббат создал исторический роман о возникновении Французской революции якобы из заговоров в ложах... Он фактически преувеличивает силу и сплоченность братств до 1789 г. Никто не поверит, что в этих кружках, где лица высшего общества полагали важнейшими лишь церемонии, благотворительность и качество банкетов, могли на самом деле готовить смену режима. Ни в одной из лож не найти и следа серьезных поисков новых форм общества, социального равенства или терпимости»². Однако такие интерпретации продолжаются до настоящего времени, сея сумятицу в умах людей.

Сперва в литературе против Ордена «вольных каменщиков» их якобы тесные связи с еврейством затрагивались эпизодически, без попыток обоснования. Как известно, иудеи несколькими веками раньше покинули родную Палестину главным образом под влиянием гонений христиан, обвинявших их в мученической смер ти сына Божия Иисуса Христа. Они расселились в Средиземноморье, а позднее из-за преследований властей переместились в немецкие земли, Польшу, Дунайские княжества. Для сохранения веры в каноны иудаизма благодаря господству священнослужите-лей-раввинов евреям запрещалось вступать в браки с иноверцами, предписывалось жить в специально отведенных местах юродских окраин-гетто. Местное законодательство запрещало им заниматься производственной деятельностью, что заставляло пробавляться торговлей, мелким ремесленничеством и особенно ростовщичеством. Небольшая прослойка сумела пажить крупные капиталы, и превратилась в банкиров, которые финансировали тогдашних государей, в том числе российских, еще до присоединения к нашей стране после разделов Польши, Украины и Белоруссии, где сосредоточилась значительная часть еврейского населения.