Текст книги "Совсем не герой(СИ). Гексалогия"

Автор книги: Олег Бубела

сообщить о нарушении

Текущая страница: 69 (всего у книги 245 страниц) [доступный отрывок для чтения: 87 страниц]

– Да, я в этом точно уверен, – ответил я.

– Откуда знаешь?

– А мы с ним вчера вечером мило побеседовали, поэтому любая ошибка исключена. В общем, делай выводы, строй планы, а я пока должен несколько часиков поспать. Завтра ночью у меня намечается уничтожение еще одного лагеря, а потом... Потом и буду думать, больше чем на сутки я уже не рискую загадывать.

– Хорошо, Алекс, спасибо за информацию. Она... многое меняет.

– Не за что, – ответил я, зевая. – Буду жив, завтра свяжусь.

– Удачи, – попрощался король и прервал связь.

А я растянулся на земле, положив голову на стенку одного из шатров, и закрыл глаза. У меня по плану был еще один разговор, который откладывать было никак нельзя. Вскоре я начал погружаться в сон и почувствовал рядом с собой присутствие Темноты. Она уже собиралась подхватить мое угасающее сознание, но огромным усилием воли я задержался в этом состоянии и попросил мою подругу:

– Подожди. Ответь на пару вопросов. Пожалуйста.

Моя просьба была услышана. Темная фигура ласково провела по моей щеке и прошептала:

– Спрашивай...

– Что ты делаешь со мной? Почему я начал превращаться в бездушное чудовище? – боясь, что она передумает, спросил я.

В ответ раздался смех. Мягкий и нежный, он ласкал мой слух, но я не понимал его причины. Отсмеявшись, Темнота прошептала:

– Почему ты решил, что я в этом виновата?

– Но разве не ты безраздельно владеешь моей душой? Ты же можешь делать с ней все, что пожелаешь, изменять, как тебе захочется... А в последнее время я замечаю результаты таких изменений. Я начал понимать, что теряю себя и хочу понять, к чему это все приведет?

Темнота обняла меня и прошептала на ухо тоном матери, уставшей от шалостей своего ребенка:

– Глупенький, я ничего не могу сделать с твоей душой. И никто не может. Когда же ты, наконец, поймешь, что только сам разумный является хозяином своей души?

– Но как же так? Я ведь уже забирал душу... – начал было я, но Темнота не дала мне спросить.

– Ты можешь стереть душу, уничтожить её или покалечить. Но тебе никогда не удастся изменить её так, как тебе захочется, без согласия разумного.

– А как же со мной? Ведь во мне две души, и они прекрасно слились воедино.

– А ты вспомни, как все было... – прошептала Тмнота.

И я задумался, воскрешая в памяти тот самый эпизод слияния, и понял, что моя подруга права. Это было нашим общим решением. Мы хотели, чтобы наши души соединились и в результате все получилось. Я также вспомнил, как одним ударом размазал душу пленного кочевника... Но тогда что же получается?

– Почему же тогда я превращаюсь в другого человека? Почему мне все безразличнее лишать людей жизни? Почему я становлюсь иным в бою?

Мне почудилось, или все-таки Темнота вздохнула, как бы сетуя на мою недогадливость, а потом еще раз прошептала:

– Вспомни, Алекс...

И я, подчинившись ласковому голосу, вспоминал. Вспоминал тот самый момент боя, когда я волевым усилием отключаю в себе эмоции. Вспоминал, как говорю себе, что других вариантов нет. Я вспоминал... а потом снова обратился к Темноте.

– Значит, это я сам делаю из себя бездушного монстра?

– Тебе решать, кем быть и я никогда не смогу повлиять на твое решение.

Это было приятно слышать. Эти слова полностью успокоили меня и лишили всех подозрений в адрес моей подруги, оставив только чувство стыда. Да, я чувствовал себя виноватым перед ней. За мои необоснованные обвинения, подозрения и недоверие. Теперь я понял, как глупо выглядел, когда начал этот разговор.

– Прости меня, – повинился я перед Темнотой. – Я не должен был тебя обвинять, даже толком не поразмыслив над случившимся. Это было очень глупо. Прости...

В ответ я услышал смех, а потом шепот:

– Алекс, тебе незачем просить извинений. Я все понимаю и не осуждаю тебя.

Она потрепала мои волосы, которые я так и не успел сегодня заплести в косичку, и я вдруг понял, что она действительно не обижается. Для нее я всего лишь неразумный ребенок, только-только делающий свои первые шаги. Я улыбнулся, почувствовав облегчение, и услышал её шепот:

– А теперь спи...

Я ощутил, как меня подхватывают её ласковые руки и уносят прочь от волнений и тревог, от переживаний и сомнений. Но я еще успел угасающим сознанием понять одну простую истину. Я сам хозяин своей души, и только от меня зависит, каким я стану в будущем. Может быть, я и иду по пути Темного мага, может быть я и действую, как он в свое время, но у меня есть свобода. Свобода выбора. Свобода пути. Свобода воли. И никто её у меня не отберет...

Глава 11 Результаты

Когда я проснулся, то почувствовал себя просто прекрасно. Не было никаких следов усталости, хотя тело после нескольких часов лежания на земле настоятельно требовало разминки. Я встал, с наслаждением потянулся до хруста суставов, а потом сделал несколько простых упражнений, разгоняя по жилам кровь. Приятно было чувствовать, что мои тревоги оказались напрасными и не стоили выеденного яйца. Теперь можно сосредоточиться на текущих делах, а конкретно – пойти чего-нибудь пожевать, так как время было уже обеденное. Взглянув на солнце, я понял, что провалялся больше четырех часов, а значит, у меня осталось еще три на подготовку. Этого должно было хватить с лихвой, но стоит поспешить.

Я отправился на кухню, по пути разглядывая встречающиеся мне трупы степняков. Оружия рядом с ними не было, что говорило о том, что бывшие невольники хорошо постарались. Ну и прекрасно, нам же меньше работы будет. Только вот что делать с оружием, я еще не придумал. Скал тут нет, значит, придется зарывать в землю, а это весьма нерационально. Ну и ладно, главное, чтобы степнякам не досталось.

Бредя по лагерю, я услышал недалеко от себя лошадиное ржание и голоса людей. Заинтересовавшись, я пошел в ту сторону и, обойдя пару шатров, увидел, как освобожденные рабы пытаются собрать лошадей в табун. Получалось у них весьма неплохо, с таким старанием может быть и удастся переправить их всех в Город. Главным был Кар, он распоряжался весьма умело и грамотно, я подумал, что не зря обеспокоился его судьбой. Парнишка может далеко пойти, если захочет. Посмотрев на то, как на некоторых лошадок люди грузят полные мешки, привязывают туго свернутые ковры и шкуры, я понял, что лагерь степняков был обобран знатно. Вряд ли после такого шмона здесь осталось что-нибудь более-менее ценное, ну кроме оружия и денег, которые я им велел собрать. Ах да, котлы с кухни они также не стали брать, слишком громоздкими они были, а телеги в лагере не наблюдалось.

Посмотрев на весь этот бедлам, я усмехнулся и пошел обедать. Дойдя до кухни, я увидел там нескольких своих ребят во главе с Тритом, которые готовили что-то в большом котелке, и судя по запаху, очень вкусное. Поприветствовав их и перебросившись парой слов, я увидел Снежану, которая сидела рядом с Марикой и наблюдала, как та с аппетитом доедает порцию каши. Присев рядом, я поинтересовался:

– Как дела?

Графиня похвасталась успехами:

– Как вы и приказали, люди собрали все оружие и ценности степняков и сложили их в центре лагеря. После этого они забрали все, что сочли необходимым и сейчас загружают это добро на лошадей. Через полчаса мы сможем отправиться.

– Хорошо, – кивнул я. – Перед отъездом пришлите мне, пожалуйста, несколько человек, которые хорошо ориентируются на местности, я им должен показать карту, чтобы вы не заблудились в дороге.

– Я поняла, кто вам нужен. Не беспокойтесь, я прослежу, чтобы они поговорили с вами.

Тем временем Марика буквально вылизала свою тарелку и посмотрела на нас голодными глазами.

– А можно мне добавки? – жалобно попросила она.

Весь её вид очень сильно мне кого-то напоминал. Мгновением спустя я понял, что если она еще прижмет руки к груди, то будет похожа на котенка из "Шрэка" в его знаменитой позе просителя.

– Нет! – хором рявкнули мы со Снежаной.

Я понял, что графиню своими просьбами она также успела достать. Ну, ничего, побочный эффект пройдет через пару дней. Марика насупилась, а Снежана рассмеялась, дав мне возможность еще раз послушать её серебристый смех, который словно пушистый мех ласкал мои длинные уши. Отсмеявшись, графиня отправила девочку собираться к остальным, а сама извинилась и попросила разрешения удалиться, чтобы проверить, как идут сборы. Оставшись без собеседников, я начал прикидывать наши дальнейшие планы. Первым делом нужно узнать, захотят ли наемники дальше с нами сотрудничать, ведь, несмотря на все усилия, я так и не смог выяснить, есть ли их товарищи в том лагере, куда я планировал заглянуть. Он располагался южнее этого, всего в трех днях пути верхом от Марахи и представлял для меня громадный интерес. Ведь если все сложится удачно, можно будет навестить Викерна и, если повезет... Нет, не убить его, а незаметно выяснить его дальнейшие планы. Ведь если он дал задание стягивать силы в Город, значит, и само вторжение уже не за горами, поэтому нужно срочно выяснить, когда подойдут горцы. Они являются сейчас самой главной загадкой и могут доставить множество проблем.

Ничего путного не придумав, я понял, что напрасно ломать голову не стоит. На недостатке информации нельзя строить предположения, результат может в лучшем случае завести в тупик. Поэтому нужно попробовать разгромить еще один лагерь, а затем заняться сбором данных. Лучшего плана я выдать не смог, поэтому принялся размышлять над идеей защитных амулетов, но меня отвлекли. На кухню, ведомый ароматами съестного, заглянул уже проснувшийся Крот и попытался добыть порцию горячего, но безуспешно. Получив от Трита приказ не путаться под ногами, он сел рядом со мной и поинтересовался:

– Алекс, ты придумал, что будем делать дальше?

– То же, что и обычно, – ответил я.

– Что, сначала опять скакать, а потом бить кочевников? – уточнил парень.

– Ага.

– Это понемногу начинает надоедать, – вздохнул Крот.

– Обычный конвейер, – пожал плечами я.

– Что? – не понял парень.

– Конвейер – это однообразная работа, которую человек выполняет ежедневно. Буквально это означает всего одно действие, которое человек повторяет в течение дня тысячи раз, но в моем королевстве многие считают, что любая работа, не связанная с творчеством, в один прекрасный миг превращается в конвейер. Вот тогда это плохо.

– Почему? – поинтересовался Крот.

– От конвейера люди тупеют, – пояснил я. – Не сразу, а постепенно, изо дня в день, сами того не замечая, они становятся все более ограниченными и вскоре качественно не могут выполнять никакую другую работу.

Крот вздохнул и сказал:

– Страшные порядки в твоем королевстве. Я бы не хотел так работать.

– А ты уже на конвейере, – обрадовал его я и посмотрел на ошеломленное выражение лица, которое продемонстрировал Крот после моих слов.

– Почему? – спросил он.

– А мы вот уже который день только и делаем, что выполняем одно и тоже действие – мы убиваем. Это тот же конвейер, только с другой направленностью движущейся ленты. Ты ведь уже почувствовал, что тебе это начинает надоедать? Это первый признак конвейера. Сначала неудобство, потом раздражение, потом злость, ну а после – безразличие и скука.

– И что, нет никакого выхода?

– Почему, выход всегда есть, иногда там же, где и вход, – ответил я. – Можно сменить деятельность, можно сделать её более разнообразной, творческой, а можно привыкнуть и смириться – это самый простой вариант.

Видя непонимание Крота, я пояснил:

– Можно потерпеть все эти стадии раздражения, злости и безразличия и дождаться стадии удовлетворения. Дело в том, что когда конвейер добьется того, что человек отупеет настолько, что больше не сможет делать ничего другого, то эта работа станет доставлять ему удовольствие. Наш мозг хитро устроен и может подстраиваться под любые изменения окружающей среды, иначе мы бы все просто свихнулись. Именно поэтому человеку будет казаться, что именно эта работа на конвейере доставляет ему удовольствие.

Мы немного помолчали, а Крот, немного переварив услышанное, уточнил:

– Значит, чтобы не отупеть, нужно сменить работу?

– Или сделать её более творческой, – ответил я.

– Это как?

– Это значит делать то, что нравится именно тебе, творить, реализовывать себя. Для классического конвейера это мало подходит, но в других случаях это обычно помогает.

– Я все равно не понял, – сказал Крот. – То есть ты предлагаешь мне не просто убивать степняков, а еще делать это так, чтобы мне самому нравилось?

Я хмыкнул:

– У нас даже такое выражение известно – любая деятельность должна доставлять удовольствие. Поэтому, говоря откровенно, ты абсолютно прав.

– Но это ведь дико и... неправильно! – сказал Крот.

– Согласен, но это всего лишь один из вариантов.

Парень тяжело вздохнул, а я понял, что с этим нужно завязывать. Решил блеснуть своими знаниями, да так что мой собеседник практически ослеп. Не вовремя это, да и абсолютно не нужно ему. Я понял, что размышлял в этот момент именно о себе, возвращаясь к своему разговору с Темнотой. Хоть я сам не хочу превращаться в бездушного монстра, но конвейер вполне может из меня его сделать. Еще с десяток лагерей и мне будет уже абсолютно на все наплевать. Нет, с этим нужно заканчивать, или переходить на новый уровень действий, но перед этим необходимо успокоить Крота.

– Слушай, не принимай близко к сердцу все, что я сейчас сказал. У нас всех есть еще время, чтобы остаться собой. Просто я хотел сказать, что нужно быть готовым к таким изменениям в себе и прислушиваться к своей душе, иначе в один прекрасный момент можно обнаружить, что стал холодным убийцей или законченным садистом. Ты первым почувствовал этот звоночек, поэтому я тебе все это и рассказал, остальные еще даже и не подозревают об этом... Да и не нужно им забивать головы. Большинство просто не поймут, а многие еще и скажут, что я раньше говорил совсем другое. В общем, запомни одно, каждый решает сам для себя и у всех есть свобода выбора.

Крот выслушал это все и сказал:

– Алекс, но мы же не можем сейчас остановиться, ведь так?

– Да, – кивнул я. – Нам нужно закончить войну, а потом проблема конвейера решится сама собой.

– Фу-ух! – облегченно выдохнул Крот. – Ну и напугал же ты меня, Алекс. А зачем же ты мне все это рассказал, если все равно все скоро кончится?

– А ты уверен, что скоро? – посмотрел я на него.

Крот не нашелся, что мне сказать, а я добавил.

– Я просто зацепился за твои слова, что все это тебе начинает надоедать, и решил кое-что рассказать. Просто, чтобы ты знал. Я не думал тебя пугать, просто хотел заставить задуматься.

После моих слов наступило молчание, нарушенное возгласом Трита:

– Обед готов!

Я быстро послал сообщение всем парням, которые еще спали, с приятной новостью и велел заодно разыскать наемников и пригласить их присоединиться к трапезе. Выслушав сонные отзывы просыпающихся парней, я поднялся и пошел за своей порцией. Крот тоже поднялся с задумчивым видом, видимо, мои слова все же стали не напрасной тратой времени.

– Алекс, значит, я тоже могу в один прекрасный момент превратиться в садиста? – спросил он меня, когда щедрый Трит выделил каждому из нас по две миски с мясным супом и пшенной кашей с соусом.

– Нет, ты же задумался над моими словами, значит, будешь теперь размышлять над своими действиями и теми чувствами, которые они у тебя вызывают. Так что если ты заметишь начало подобного превращения, то сможешь его остановить. Хотя возможен вариант, что тебе понравится то, что ты ощутишь, и превращение пройдет быстро и осознанно. Как я и говорил раньше, все зависит только от тебя.

  – Понятно, – пробормотал Крот, все еще сидя задумчиво над дымящимися тарелками. – Спасибо, что просветил, Алекс.

– Не за что, – ответил я с набитым ртом. – Ешь давай!

К нам постепенно присоединялись ребята, отдавая должное обеду и нахваливая мастерство Трита. Наемники также осчастливили нас своим присутствием и прибыли в полном составе. Судя по их виду, Даркин с компанией так и не успели отдохнуть и выглядели измотанными, но, похоже, успели прийти к определенным выводам в своих обсуждениях. Знать бы, какими они были, а то я прямо начинаю нервничать. Одно дело расчет и планирование и совсем другое – результаты, которые могут быть совсем противоположными.

Когда я приканчивал свой обед и раздумывал, не попросить ли мне у Трита добавки, ко мне подошли двое бывших рабов и сказали, что Снежана велела им узнать у меня маршрут. Расстелив на земле карту, я подробно объяснил, как быстрее всего попасть в Город, рассказал обо всех ориентирах по пути и добился того, чтобы они запомнили все назубок. Теперь точно не потеряются. Максимум через двое суток они должны достичь Города, если ничего непредвиденного не случится. Хотя всякие случайности тоже были мной учтены, ведь доставки продовольствия в лагеря пока не планировались, разъезды степняков по пути также не должны были попадаться, короче главное – чтобы степные хищники не напали и все будет замечательно.

После объяснений маршрута, я отправился с ними. Просто хотелось еще раз увидеться с графиней. Когда я подошел, то не пожалел о своем желании. Снежана отдавала последние указания по поводу запасов воды, причем сама сидела на лошади, ничуть не стесняясь того, что на ней мужская одежда, а на поясе болтается кинжал. Заметив меня, графиня пришпорила лошадку и подъехала ко мне, кивком отпустив двоих проводников. Соскочив на землю и продемонстрировав мне навыки неплохой наездницы, она поинтересовалась:

– Ну и как впечатления?

– Потрясающе! – искренне ответил я. – Если бы не было войны, я бы предложил вам выйти за меня замуж.

Снежана улыбнулась.

– Мне приятно было это услышать. Это первый комплимент за последние несколько месяцев, адресованный мне.

– Уверяю вас, далеко не последний, – усмехнулся я в ответ.

Да, когда тяжесть рабства осталась позади, графиня помолодела лет на пять. Если дать ей возможность привести себя в порядок и предоставить приличное платье, она будет просто неотразима.

– Разрешите один вопрос, – спросила Снежана, подойдя ко мне. – Почему вы не приказали всем этим людям вооружиться?

– А они владеют навыками боя? – поинтересовался я.

– Двое умеют неплохо обращаться с клинками, трое – хорошие лучники. Да и остальным с оружием будет увереннее...

– Нет, это плохая идея, – заявил я и, видя, что графиня собирается возразить, добавил. – Объясню почему. Если вам в степи встретится разъезд степняков, то от него вы вряд ли отобьетесь, так как против умелых воинов все эти люди ничего не стоят. Значит, у вас будет шанс выжить, хоть и угодить в рабство повторно. Вряд ли степняки будут убивать безоружных, им выгоднее будет вас взять с собой и продать. Именно поэтому я не хочу, чтобы вы вооружались и прикажите тем, кто взял оружие, немедленно его выбросить или просто спрятать подальше, чтобы не выделялось.

Снежана решительно смотрела на меня и не собиралась сдаваться.

– Алекс, эти люди лучше умрут, чем попадут в рабство...

– Знакомая песня, – оборвал я. – Лучше умереть стоя, чем жить на коленях! Так говорили многие и у меня на родине, но большинство из них даже не представляли, что такое рабство. Я же говорю, что можно и постоять на коленях, изображая смиренного раба, чтобы в один прекрасный миг вцепиться в глотку своего хозяина!

Графиня теперь смотрела на меня несколько иначе. С гордостью и надеждой. Не успел я поинтересоваться, чем вызвана эта смена настроения, как она сама сказала мне:

– Алекс, вы настоящий Темный маг! И даже не важно, что сами вы думаете, будто еще не готовы, я знаю, что это именно так. И я заклинаю вас, когда придет время, вспомните о своем обещании.

Она глубоко поклонилась и поцеловала мою руку, а затем решительно вскочила в седло и умчалась к остальным. Через минуту караван отправился на запад, а я все еще стоял и смотрел на оседающую пыль, поднятую тысячами копыт, и думал, что же Снежана нашла во мне такого? Вроде бы и истины излагаю прописные, и действую местами глупо и нелогично, но что-то же её убедило в этом настолько, что она даже и слышать не хочет обратного. И дело вовсе не в кольце, а только во мне. Так ничего не придумав, я плюнул и пошел обратно. Стоило прояснить ситуацию с наемниками, а копаться в себе сейчас будет просто глупо. Ну, найду я пару черт своего характера, которые показались Снежане наследием Темного, и что? Убирать я их не собираюсь, я такой, какой есть, и мне это нравится. Контролировать их дальнейшее развитие также бессмысленно, поэтому просто придется прийти к мысли, что когда-нибудь мне придется принять клятву верности графини, признавая себя Темным. Да и приму. С радостью!

Вернувшись в лагерь, я опять пошел на кухню, где все еще обедали мои парни. К моменту моего появления трапеза уже подходила к концу, поэтому я просто сообщил всем, что через два часа мы опять выезжаем, поэтому все кто хочет, может пойти к речке и искупаться, а заодно напоить и помыть своих лошадей. Это сообщение вызвало некоторый восторг, так как несколько дней в степи под палящим солнцем – это довольно неприятная штука. И если мне еще как-то полегче, то ребята, облаченные в доспехи, испытывали всю гамму ощущений курицы в микроволновке. Понятно, что после такого путешествия парни пахли отнюдь не розами, так что им самим было весьма неприятно. Повторять подвиги кочевников, которые моются раз в сезон, они явно не собирались, поэтому быстро прожевав остатки обеда, все веселой гурьбой отправились принимать водные процедуры. Все, кроме наемников.

Те стояли в отдалении и явно дожидались, пока я обращу на них внимание. Не заставив себя долго ждать, я подошел к ним и спросил:

– Ну как, вы уже определились, что хотите делать дальше?

Ответил мне Даркин, озвучив, видимо, общее мнение:

– Мы хотели бы остаться с вами.

– Ладно, – кивнул я. – Мои требования вы знаете, я уже озвучивал их вчера, подберите себе трофейное оружие, доспехи и лошадей... Демоны!

Я вспомнил, что четвероногих уже забрали из лагеря. Придется теперь догонять табун, чтобы обеспечить наемников средством передвижения. И не могли раньше сообщить о своем решении, создали такую проблему! Но не успел я озвучить приказ взять наших лошадок и догнать караван, как Даркин, понявший ход моих мыслей, сказал:

– Лошадей мы уже себе подобрали, не стоит беспокоиться.

Я облегченно выдохнул.

– Ну, тогда, как я уже говорил, у нас есть два часа свободного времени. Можете пока трофеи разобрать и добычу поделить на всех, пока мои ребята купаются.

Я улыбнулся, но, видя, что наемники еще смотрят на меня выжидающе, уточнил:

– Что-то еще?

Даркин отделился от группы и подошел ко мне. Взглянув мне в глаза, он сказал:

– Алекс, когда я говорил, что мы хотим остаться с вами, я имел в виду не в качестве добровольных помощников. Мы хотели бы стать членами вашего отряда и быть с вами до самого конца.

Я недоуменно посмотрел на него. Нет, я предполагал такое развитие событий, надеялся на это, но все же не рассчитывал, что это произойдет так скоро. Я даже не успел подготовиться, поэтому стоял столбом, как дурак, и не находил нужных слов. Чтобы просто прервать затянувшееся молчание, я спросил:

– Почему?

– Потому что мы хотим помочь остальным нашим друзьям, потому что так велит Кодекс Наемников, потому что для нас это будет лучшим вариантом... Да просто, потому что мы так хотим! – решительно ответил Даркин.

– Кодекс Наемников? И что же он вам такого велит? – заинтересовавшись, спросил я.

– Одно из главных правил наемника – долг жизни, – пояснил мне Даркин, видимо, цитируя их кодекс. – Пока он не вернет его, то не может считать себя свободным. Алекс, ты спас всех нас от неминуемой гибели, от позорной смерти в рабском ошейнике и теперь мы в долгу перед тобой.

Я возразил:

– Даркин, я не считаю, что вы мне что-то должны и попрошу вас оставить эти мысли. Иначе получается, что я освободил вас от рабства, чтобы вновь сделать своими рабами.

– Это не так... – начал возражать наемник, но я его перебил.

– Ты мне сам сказал "не может считать себя свободным...", так что все правильно. Поэтому я говорю всем и каждому, на вас нет долга передо мной. Я ненавижу рабство и не собираюсь становиться рабовладельцем, это понятно?

Даркин кивнул, а остальные наемники не спускали с меня глаз.

– Также наш кодекс говорит, – продолжил цитирование Даркин. – Смерть любого наемника не должна остаться безнаказанной. Наши братья погибли в этой степи и мы обязаны отомстить за них. Еще в кодексе есть строчка, которая гласит, что наниматель, который нарушил договор, должен быть примерно наказан. Благодаря тебе мы знаем, что у нас появилась такая возможность, поэтому мы просим, Алекс, возьми нас в свой отряд. Клянусь, ты не пожалеешь об этом!

– Э-э-э... – я собирался с мыслями. – Я смотрю, серьезная у вас организация, раз в ней существуют такие порядки. Но кодекс я бы немного поменял, какой-то он немного устаревший...

– Наемники – одна из самых уважаемых гильдий в Империи, а Кодексу уже больше тысячи лет. Он является главным сводом наших законов, – просветил меня Даркин.

– Хорошо, допустим, я понял, что вам нужно отомстить и выручить остальных, но ведь можно и не вступать в Королевские Кэльвы, чтобы сделать это?

– Алекс, – улыбаясь ответил Даркин. – Мне Крот рассказал очень многое. Он просветил меня, что именно ты научил всех своих ребят сражаться так, что они стали демонами битвы. Я видел, как они стреляют из лука, я видел, как некоторые из них владеют клинками, я видел сегодня тебя в лагере... Никто из нас не может похвастаться такими умениями, а без них мы будем для вас просто обузой.

Я подумал, что длинный язык Крота нужно немного укоротить. Так, самую малость, чтобы не разбалтывал все секреты первому встречному. Да, пусть он отличный парень и свой в доску, но трепаться можно было бы и поменьше.

– Ну, раз вы уже знаете так много, что, скажу по секрету, меня не радует, то должны догадаться, что для вас пути назад уже не будет. Чтобы овладеть этими знаниями вам нужно будет принести мне клятву верности, готовы ли вы на это?

Я заметил, что при словосочетании "клятва верности" некоторых наемников передернуло, но ждал ответа.

– Мы согласны, – сказал Даркин.

Его слова подтвердили и остальные, кто кивком, кто словами. Я поглядел на них и решил дать им последний шанс, чтобы в будущем не возникало различных неприятных ситуаций.

– Но ведь тогда вам придется разорвать все, что связывало вас с прошлым. Вы больше не вернетесь в Империю, к родным, знакомым. Ну и кроме того, после клятвы вы не сможете покинуть отряд, вы будете служить королю Мардинана. Разве ваш Кодекс не противоречит подобному?

Даркин улыбнулся в ответ, явно потешаясь над тем, что я не знаю прописных истин.

– У наемников нет семьи, а его родные знают, что однажды он может погибнуть, так что это не является для нас веской причиной. А то, что мы будем служить королю другой страны, совсем не является для нас преградой. Ведь нам же будут выплачивать жалование, значит это всего лишь долгосрочный контракт. А по поводу того, что мы не сможем покинуть отряд, я скажу так. За то время, пока я был с вами, я успел приглядеться к ребятам, присмотреться к тебе. Нет, я не скажу, что успел изучить всех досконально, но я уверен, что все Кэльвы – достойные парни, для которых честь – не пустой звук. Однако, больше меня поразило то, что вы все являетесь... одной семьей, одним кланом, совсем как имперские наемники. Поэтому я думаю, что для нас всех будет огромной удачей, если ты возьмешь меня и моих людей в свой отряд.

Я задумался. Все выходило даже лучше, чем я задумывал, а это настораживало. Странная штука, даже моя интуиция молчала по этому поводу, а я все раздумывал, делать этот шаг или нет. Слишком уж все быстро произошло, я даже не успел изучить наемников как следует, не знал, чего от них ожидать... А с другой стороны, разве у меня есть другой выход? Ладно, чего тут думать, нужно действовать, положившись на известный русский авось. А наемники... Если у них такой правильный кодекс, вряд ли среди них попадутся гнилые личности, такие в их среде долго не задерживаются, а команда Даркина сложилась уже давно. В общем, хватит думать!

– Хорошо, я приму вас в отряд, – сказал я, видя, как Даркин сдерживает облегченный вздох. – Клятву придется приносить сейчас же, времени мало.

Заметив настороженность на лицах многих наемников, я добавил:

– Кто не желает, я заставлять не буду.

Выждав время, чтобы те, кто не готов к такому шагу, подумали и в последний раз взвесили все за и против, я сказал:

– Тогда приступим.

В этот раз процесс происходил немного быстрее, сказывалась практика. Ко мне по-очереди подходили наемники, говорили по моим подсказкам текст клятвы и отдавали несколько капель своей крови, на основе которой я строил свое плетение и встраивал в их ауры. Все шло быстро и безболезненно, заодно я узнал их имена. Закончив с последним наемником, я начал формировать последний элемент, который должен был обеспечить обратную связь. Наемники молча смотрели на то, как у меня в руках формируется клубок, из которого вытягиваются щупальца и тянутся к ним. Судя по их реакции, ничего подобного они раньше не видели, так как некоторые с трудом подавили желание бежать от этого плетения куда подальше. Но процесс уже было не остановить, поэтому я произнес свой текст клятвы:

– Я, Эльф Алекс эр'Таррин клянусь заботиться обо всех, кто сейчас принес мне клятву верности. Я клянусь всеми своими силами сохранять их жизни и здоровье, не причинять зла им и их близким. Я клянусь не предавать свой отряд, и пусть моя кровь будет гарантией моих слов.

Плетение развернулось и коснулось аур наемников, соединяясь с ними и формируя каналы, которые будут связывать нас вместе. Приготовившись к боли, я глубоко вдохнул и зажмурился. Помогло это, конечно, слабо, но чисто психологически мне показалось, что данная процедура прошла немного легче. Я даже умудрился не растянуться на земле, а просто упал на колени, корчась от неземных ощущений. Увидев Темноту, я даже не стал удивляться, а просто улыбнулся ей и постарался вернуться в свое тело, плавая в огромном океане боли и пытаясь снова усмирить свои чувства. Когда я открыл глаза, то сквозь яркие пятна света увидел склонившиеся ко мне лица Даркина и Крота. Слегка проморгавшись и вытерев непрошенные слезы, я заметил, что последний практически голый, если не считать сапогов. Усмехнувшись, я понял, что они что-то мне говорят, но слух еще не восстановился, поэтому я просто прошептал:

– Со мной все нормально, через несколько минут приду в себя.

  На лице Крота я увидел облегчение, он повернулся к Даркину и начал что-то ему объяснять, а я в это время начал восстанавливать свой организм. Одновременно я размышлял, почему это мне понадобилось так много времени, чтобы очнуться. Вон, даже за Кротом успели сбегать, хотя до речки минут десять. Но потом я понял, что мои новые способности сыграли в этом немалую роль. Я ведь на время потерял контроль над блокировкой энергии, поэтому мои ощущения так невероятно усилились, что мне пришлось довольно прилично провозиться, прежде чем я смог прийти в норму. Да и сейчас я с трудом брал под контроль свое осязание, сращивая разорванные нити и восстанавливая разрушенные ткани.