Текст книги "Совсем не герой(СИ). Гексалогия"

Автор книги: Олег Бубела

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 245 страниц) [доступный отрывок для чтения: 87 страниц]

– Не поняла, – замотала головой гномка.

– Разберем на примерах, – взял я манеру нашего препода, пытавшегося вбить основы религиоведения в пустые головы студентов. – Есть общество, где соблюдаются определенные правила, ну не убивать, не воровать и так далее. Туда попадает некто, кому абсолютно нас... начхать на все запреты этого общества. Он начинает брать все, что ему понравится, убивать всех сопротивляющихся ему, в общем, вести себя крайне неприлично. Результат?

– Его убьет стража! – нашла выход Алона.

– Правильно! Тем самым нарушив для сохранения общества его же законы, ограничивающие остальных. Понятно?

– Нет.

– Ладно, второй пример: путешествует себе одна маленькая девочка, никого не трогает, а некие злые дяди пытаются её причинить вред, подло убивая её защитников, нападая не по правилам – десять на одного. Защитники героически и по правилам сопротивляются и закономерно умирают. Ведь правила запрещают им бить в спину, добивать безоружных, которые тут же берут оружие, лишь только они отвернутся, в общем, они сражаются честно, но так же честно и умирают. Польза? Никакой! Что же делать?

Гномка задумалась, а потом безнадежно сказала, опустив голову:

– Не знаю.

– Плохо, садись, два!

Гномка села рядом со мной на лежанку.

– А почему два?

– Не обращай внимания, это я о своем, – стушевался я. – На чем мы остановились?

– Что делать, когда защитники с честью погибли?

– Ах, да! Ответа здесь может быть два. Первый – девочке самой нужно отбросить все сковывающие её понятия о чести и начать бить врагов подло, грязно, низко, но зато избавляясь от них быстро и навсегда. А второй – это пригласить кого-нибудь, кто сам не постесняется запачкаться в подлости, и самой местами остаться чистой. Но это почти что первый вариант, потому что заказчик всегда виновен наравне с исполнителем.

– И все?

– Все!

– А как же сделать так, чтобы с честью выйти из битвы победительницей и снискать славу на поле сражения? – не унималась гномка.

– А что было в начале? – хитро спросил я.

– В начале чего? – не поняла Алона.

– В начале истории, – подсказал я.

– Ну, злые дяди начали подло убивать защитников...

– Как убивать? – переспросил я.

– Подло.

– Вот ты и ответила на свой вопрос. Если нападающие действуют подло, то уже нет никакой честной битвы, а значит, тот, кто выжил после неё, тот и прав! – заключил я.

– Значит, умереть с честью плохо? – гномка посмотрела на меня.

– А умирать вообще плохо, – парировал я.

– А сражаться честно плохо?

– Если в тренировочном бою, то хорошо. Если в бою реальном, то там главное, чтобы противники все умерли, а как – честно или нет, это уже не столь важно.

– А добивать безоружного раненого хорошо? – вернулась гномка к началу разговора.

Я только горестно вздохнул, поняв, что тактику нужно менять, иначе гномка четко запишет меня в свои враги, и тихо ответил:

– Я не добивал безоружного, я избавлял его от страданий. И в благодарность за это он поделился со мной ценными сведениями.

– Но безоружного...

– Алона, ты неправильно поняла мысль, которую хотели донести до тебя ваши писатели. Они говорят: умирать без оружия в руках – плохо. А ты не думала, что это относится не к врагам, а к защитникам?

– То есть? – гномка уже сопротивлялась не так сильно.

– Примитивно и на доступном примере объясняю. Писатели хотели сказать, что если в один черный день подлый, но сильный враг нападет на твои земли, то ты не должна трусливо бежать от него, получая смертельный удар в спину, а встать на защиту своего дома и с оружием в руках пусть умереть, но хотя бы попытаться его убить! Понятно?

Гномка молчала, переваривая информацию. Молчал и я, глядя как солнце поднимается все выше, и думая, сколько же времени я бестолково потерял. А нам еще полдня ехать в Зингард.

– Значит, честь, это выдумки?

Так, похоже, что процесс зашел слишком далеко. Я повернулся к Алоне и взял её за плечи. Она не вырывалась, хоть это хорошо.

– Послушай меня, девочка. Я считаю себя подлым и бесчестным существом, но этим горжусь!

Алона в испуге глянула мне в глаза.

– Нет, ты не поняла, я считаю себя таким, потому что МОГУ поступать подло и бесчестно. Это много раз спасало мне жизнь, поэтому я никогда не собираюсь становиться белым и пушистым, как герои из сказок. Но мне приходится действовать так только для того, чтобы выжить, а в остальное время я веду себя культурно и цивилизовано и пытаюсь ладить с окружающими, добром отвечая на добро.

Испуг принцессы сменялся сочувствием. Я опустил руки и отодвинулся. Не хватало еще, чтобы меня жалели!

– Алона, мир – это не сказка, он намного сложнее и в нем нет только черного и белого. Здесь и добро может пользоваться подлыми приемами, а зло в ответ притворяться честным и искренним. Тебе, как будущему послу придется еще многому научиться, а пока запомни одно – есть друзья, враги и остальные. Друзей нужно беречь, врагов нужно бить, а с остальными вести себя по крайней мере прилично, чтобы из них в последствии вышло больше друзей, чем врагов.

Я поднялся.

– А теперь завтракать!

Сходив за мясом, я вернулся на лежанку. Алона молчала, на лице её крепко прописалось задумчивое выражение. Положив шашлык между нами, я приказал:

– Ешь!

Принцесса взяла кусочек и начала медленно жевать. Я жевал быстро, с аппетитом уплетая жирные кусочки.

– Значит без подлости нельзя?

  – Нет!... Но ведь очень хочется, правда? Именно для этого и нужны сказки, чтобы хотелось!

– Но ведь есть же кодекс битвы, правила дуэли...

– У нас здесь была не битва и не дуэль. Это просто промелькнула маленькая война, а на войне правило одно – никаких правил, но все для победы. Ты ведь это уже поняла, ведь сама действовала не по правилам? – прищучил я её.

– Это когда?

– Когда выстрелила в спину безоружному колдуну. Отличный выстрел! – похвалил я. – Нет, правда, очень замечательный.

Гномка отложила кусок мяса и понурилась.

– Посмотри на это с другой стороны, – решил помочь ей я. – Ведь этим ты спасла себя от плена, а меня от смерти, значит, поступила правильно! И здесь не может быть никаких сомнений! Знаешь поговорку, о том, что историю пишут победители?

– Нет, – ответила принцесса.

– Значит, она у вас просто не в ходу. Так вот, история всегда покрыта пятнами грязи, подлости, предательства и другой мерзости, но те, кто победил, и в итоге обосновался на вершине власти, всегда записывают произошедшее в книгах, обеляя себя и очерняя проигравших. Кому ведь охота рассказывать, как низко он поступал, взбираясь по трупам на эту вершину? Наоборот, он говорит, что я самый честный и справедливый, а те, кто мне мешали – это и были настоящие подлецы! Так что сейчас мы с тобой победили, а значит будем писать то, что захотим сами! И ты не подло выстрелила в спину безоружному колдуну, а героически спасла меня от неминуемой гибели, завалив подлого гада! Ясно?

– Да, – робко улыбнулась Алона.

– Вот так, уже лучше! – обрадовался я. – Ешь давай, нам скоро ехать!

Глава 15 Дорожные разговоры

Гномка стала жевать, а я, проглотив еще несколько кусков, отправился собирать оружие убитых и складывать в телегу. Упаковывать и связывать его я и не пытался – металлолома набралось столько, что в одиночку я все равно его просто не поднял бы. Попутно я собрал все деньги и драгоценности, а у мага еще и две склянки с какой-то жидкостью. Ни по цвету, ни по запаху я определить её так и не смог, поэтому решил просто выкинуть, ведь использовать это "непонятно что" было нельзя. Размахнувшись, я забросил склянки в кусты и отвернулся.

Это я правильно сделал, потому что из кустов полыхнуло яркой вспышкой, меня подбросило вверх взрывной волной, а по ушам ударил грохот. Пролетев немного по воздуху, я мягко упал на землю и перекатился, гася инерцию и думая, что хорошо еще дерева по пути не попалось, как недавно. Оглянувшись, я увидел, что в кустах зияет большая прореха, в которой бушует пламя.

– Мать вашу! Взрывчатка! – удивился я. – Эх, знать бы...

Посокрушавшись о потере ценного продукта, я огляделся в поисках гномки. Та обнаружилась рядом с каретой.

– Алона, тебя не задело? – обратился я к ней.

– Нет, только оглушило слегка, – прокричала она мне, глядя на яркое пламя, что и не думало стихать.

Как бы еще лес не загорелся!

– Ладно, поехали! Время не ждет, сегодня к вечеру мы уже должны быть в Зингарде.

Подойдя к лошадям, нам пришлось долго их успокаивать, так как после взрыва они очень нервничали, то и дело всхрапывали и порывались слинять подальше отсюда. Когда четвероногие пришли в норму, мы отвязали их от дерева, а потом на пару с принцессой полчаса пытались запрячь их в карету, привязывая ленты упряжи то так, то эдак. Дело в том, что Алона, которая вчера их развязывала, совершенно не помнила, в какой последовательно нужно цеплять на них все эти постромки, лямки... короче, всякую кожаную хрень, а я-то и не знал этого! Поэтому мы долго там провозились, потом синхронно плюнули и просто завязали все это дело покрепче, надеясь, что не слетит по дороге, а сами забрались на карету, попутно побросав внутрь все наши шмотки и выпив весь мой запас воды.

Провожаемые догорающим пламенем (сильная штука, эти склянки!), мы отправились прочь с гостеприимной полянки, оставляя на ней кучу тел, выгоревшее пятно костра, обугленные кусты, несколько поваленных деревьев... Я откровенно заржал, представляя, что подумают те, кто наткнется на эту полянку после нас. Алона поначалу не поняла причины моего веселья, а после того, как я объяснил, заливисто засмеялась вместе со мной, даже слезы из глаз выступили. Повеселившись и сбросив все нервное напряжение дикого утра, мы выкатили на дорогу и поехали по ней, болтая о предстоящем визите в город.

Я попросил Алону рассказать о том, есть ли в городе гномья община и где она может находиться. Принцесса сообщила, что гномы не живут общинами, но их сородичи обязательно есть во всех мало-мальски заметных городах Мардинана, а располагаются они на улице Кузнецов, благо такие есть в каждом городе. Гномы торгуют металлом, оружием, драгоценностями, а поэтому, как правило, живут весьма обеспеченно и с людьми не ссорятся. Вообще последний конфликт между людьми и гномами был лет триста назад, когда один из королей решил оттяпать кусок плодородной земли у подножья Гномьих гор. Гномы популярно объяснили корольку, что так поступать нехорошо и, разбив наголову всю его армию, послали его величество назад, попутно забрав себе немного пограничной земли королевства, так сказать – за моральный ущерб. Королек оказался упертым и собрал новое войско. Следующий поход оказался более продуктивным – королек умудрился сгинуть вместе с войском, а его сынок учел опыт папаши и помирился с гномами, которые оказались незлопамятными, хотя захваченные земли вернуть почему-то отказались.

Узнав некоторые факты о жизни гномов, я принялся раскручивать Алону на общие сведения типа ценности монет, их эквивалента и возможности хождения. Гномка сперва удивлялась, из какой дыры я вылез на свет, что такого не знаю, но затем все же выдала требуемое. Оказалось, что в этом мире нет единой монетарной системы – каждый правитель чеканит свои монеты. Поэтому во всех странах принято просто не обращать внимания на саму монету, а больше на её вес. Так получилось, что имперские золотые немного крупнее гномьих, а мардинанское серебро по весу намного тяжелее имперских, но легче монет фантарской чеканки. Именно потому одна серебрушка равняется приблизительно двадцати двум-двадцати пяти медным монетам, а один золотой насчитывает пятнадцать-семнадцать серебрушек. Узнав, что на одну серебрушку можно дня два жить в хорошем трактире, я подумал, что даже сейчас имею достаточное состояние, чтобы не бедствовать годика полтора. А если еще выгодно продать оружие...

Как-то незаметно наш разговор ушел на тему, что делать дальше, после того, как доедем до Зингарда. Я описал свои примерные планы:

– Находим гномов, которые тебя знают, рассказываем, что приключилось и отдаем им тела твоих защитников, пускай похоронят, как подобает, да и свяжутся с кем нужно, чтобы передать то, что случилось с тобой. Потом я с твоей помощью продаю им все своё оружие, мы избавляемся от кареты, берем двух ездовых лошадей и валим в сторону Денадена, где ты знакомишь меня с отцом твоей подруги, и я покупаю у него камень, если он, конечно, будет. После этого мы направимся прямиком в столицу, где я сдам тебя на руки королевской гвардии, а ты поцелуешь меня на прощание и, уходя к королю, помашешь мне ручкой. Конец истории! Хэппи энд.

– Чего? – не врубилась гномка.

– Все довольны и счастливы, – перевел я.

– Кстати, а у вас здесь никто не занимается банками?

– Банками? – поморщила лоб Алона. – Вроде бы нет, я только знаю, что горшечники должны быть в городе...

– Нет, я говорю про те заведения, в которые можно деньги положить на время, а затем забрать, да еще и с прибылью.

– Такого у нас точно нет, – обломала меня Алона, а потом добавила. – Чтобы просто положить деньги на сохранение у нас обязательно нужно платить за охрану. А так, чтобы еще и прибыль получать... Где такое королевство есть, в котором существуют такие... банки?

– Далеко, – грустно ответил я.

Блин, все деньги придется возить с собой. Разве что, если вдруг стану олигархом, придется дворец выстроить и охрану завести, чтобы сторожила. Обидно! У меня на здешние банки были большие планы.

– А о чем ты раненого спрашивал? – обратилась вдруг ко мне гномка.

– Кто его нанял, зачем... Постой! А ты разве не слышала? Ты ведь рядом стояла.

Алона смущенно потупилась и заявила:

– Я вашего языка не знаю.

Так я и знал! И как же её интересно послом направили? Без знания языка, без навыков дипломатии, безо всяких практических рекомендаций? Нет, тут явно что-то не чисто, и я решил потом как-нибудь выяснить, что. Но сейчас без знания языка на человеческих землях ей очень тяжело придется... Так ведь можно и научить, подумал я, но тут же отбросил прочь эту идею. Рискованно! Мало мне одного раза было? Однако идея не спешила теряться в глубинах сознания, а все настойчивее стучалась у меня в голове, стремясь вырваться наружу и реализоваться. Ну и ладно! Все равно мне нужна практика, подумал я и свернул с дороги, уводя карету в небольшую полянку, очень кстати нарисовавшуюся сбоку.

– Что случилось? – встревожено спросила Алона.

– Ничего страшного, – ответил я. – Просто подумал, что раз ты не знаешь общего, тебе будет очень сложно находиться в обществе людей, поэтому и решил тебя научить.

– Научить? Но как?

– Сейчас узнаешь, – пообещал я и остановил карету возле кустов.

Лошадей я распрягать не стал, дела то всего на минут десять! Стащил с кареты гномку и усадил на травке рядом с собой, чтобы карета закрывала нас от взглядов с дороги.

– Сейчас будем учиться, – предупредил я. – Это очень опасно, зато быстро!

– Опасно? – встревожилась гномка.

– Только для меня, – успокоил я её. – Тебе будет нужно сделать только то, что я скажу, и все будет хорошо. Во-первых, расслабься и не сопротивляйся. Сейчас я гляну тебе в глаза, и из меня тебе в голову польются знания. Не старайся их тянуть на себя, этим ты меня убьешь. Просто расслабься и смотри мне в глаза, принимай мои знания и старайся их аккуратно уложить в своей голове. Вот и все!

Ага, это ей я объяснил, что все это так просто. Мне это будет гораздо сложнее. Вначале нужно подготовиться. Сконцентрировавшись, я отправился на свою полянку с цветами и принялся за работу. Определив знания общего языка, как фиолетовую кукурузу, я мысленно вырастил рядом еще одну и аккуратно выкопал её с корнями, а затем вынырнул немного из транса и глянул в тревожные глаза гномки, аккуратно обхватив её голову руками и приблизив к своей.

– Расслабься... – прошептал ей я мысленно и почувствовал, что тревога стала уходить. – Хорошо, теперь начнем.

Медленно, словно полную чашу, я мысленно взял эту кукурузу и через зрачки гномки отправился в её светлую пещерку, таща за собой своё растение. К моему удивлению, обратный процесс был намного легче – я практически моментально протащил знания её языка себе, а сейчас информация сочилась медленно, со скрипом. Может в первый раз сыграло свою роль то, что гномка была без сознания? А почему тогда меня учитель сперва заставил сломать волю человека, если нужно было его просто оглушить? Я подумал об этом только сейчас, причем с удивлением, как же учитель мог этого не знать? А потом удивился повторно, почему же это я не испытываю сожаления, ведь после этого закончилась одна моя жизнь? И сразу же понял почему – ведь после этого появился Я! А к чему мне сожалеть о своем рождении?

Тем временем знания, наконец, перетекли в мозг гномки, и в моих руках из сизой дымки опять сформировалась кукуруза, которую я аккуратно посадил рядом с большим белым грибом. Пускай однотипные знания будут рядом, иначе будет путаница в каталогах, подумалось мне. Плеснув немного своей энергии, я убедился, что кукуруза надежно прижилась, а затем вынырнул из глубин мозга принцессы. Придя в себя, я отодвинулся немного от Алоны.

– Ну как, понимаешь меня? – спросил я на общем.

Принцесса только ошеломленно на меня посмотрела, и открыла рот.

– Охренеть! Так ты маг! А какого лешего мне ничего не сообщил?! Я тут тихо шизею в тряпочку, а он морозится, изображая последнего лоха!!! – выдала она мне на чистейшем русском.

– Мля-я-я-я... – протянул я.

– ... твою мать! Иди на ..., ... ... и, ... ..., меня не ... !!! – выдала тихо офигевающему мне принцесса. Потом улыбнулась и добавила:

– Прекрасный язык! Столько красочных выражений. Понятно, почему он называется общим, ведь такое точно будет каждому понятно!

Я покряхтел, переваривая фразу, и сказал:

– Вынужден тебя огорчить, это не общий.

– А какой? – не поняла принцесса.

– Этот язык называется русским.

– А кто на нем разговаривает? – решила уточнить Алона.

– Мы с тобой! – ехидно ответил я.

– Нет, Алекс, я серьезно!

– И я серьезно, – все также ехидно ответил ей я. – Никто его больше не знает, потому что это мой родной язык! Более того, если ты вдруг найдешь того, кто его поймет, то я весьма и весьма удивлюсь.

Гномка молчала, переваривая, а потом все же спросила:

– Откуда ты, Алекс?

– Издалека, – ответил я ей, но видя, что гномка не уймется, продолжил. – Мой дом в другом мире.

Гномка испуганно на меня уставилась:

– Так ты все же демон, а не полукровка, как говорил!

– Может быть, я ведь не знаю, как они выглядят, поэтому сравнить не могу.

– Они точно как ты! – Алона с обвинением посмотрела на меня. – Сильные, ловкие, непобедимые. Могут притвориться любым существом, чтобы втереться к тебе в доверие, а на самом деле хотят получить только кровь и страдания!

Я задумался, но потом решительно отрезал:

– Я не демон! Страдания и кровь меня не прельщают, к тебе в доверие я не втираюсь, а это тело я ношу уже двадцать шесть лет!

– Сколько? – похоже, последняя цифра выбила из головы гномки все предыдущие доводы.

– Двадцать шесть, – повторил я. – А что, выгляжу моложе?

– Значительно, – кивнула гномка. – Я бы дала тебе лет восемнадцать, может девятнадцать... Но двадцать шесть!

Ни фига себе лимэль подействовал! Подарил мне лишних семь лет жизни. Вот это действительно эликсир бессмертия! Интересно, а почему тогда старейшины в эльфийском поселке им не пользуются, сразу бы сбросили лет тридцать? Нет, тут какие-то непонятки. Ведь у них есть и власть, и возможность, так почему они не могут обеспечить себе вторую молодость? Потом я вспомнил действие лимэля – он затягивает раны, сращивает кости, убирает усталость... Убирает ли? Ненадолго и весьма ненадолго. Да, он действует, как весьма мощный стимулятор, но потом приходится много есть, чтобы восполнить силы... Вот оно! Лимэль вовсе не эликсир жизни, он просто ускоряет восстановление организма, заставляя его защитные функции работать в десятки раз быстрее. Именно поэтому раны заживают, кожа омолаживается, волосы растут, как на дрожжах. А у стариков организм уже сам перестает бороться со старением. Так что его подстегивать, если он и так работает из последних сил? Интересно, если я настолько помолодел, сколько мне жить-то осталось? Не аукнется ли мне это лет так через двадцать?

Глянув в глаза гномки, я выкинул из головы всю эту дребедень. Блин, меня могут уже сегодня кокнуть, а я тут о будущем думаю!

– Двигайся поближе, сейчас будет второй дубль, – сказал я Алоне.

Видя, что она и не думает шевелиться, я воскликнул:

– Да не демон я, не демон! Просто детство у меня тяжелое было! Если так меня боишься, я тебя могу в Зингарде бросить, иди, куда захочешь.

Гномка подумала, а потом решительно подсела ко мне поближе.

– Я тебя не боюсь. Если ты и демон, то очень добрый, так что давай свой второй дубль!

Вторая попытка прошла гораздо успешнее первой. Я легко скопировал свою кувшинку в мозг Алоны. Процесс протекал намного быстрее, или это гномка освоилась и перестала бояться, или я так напрактиковался, но не прошло и пяти минут, как принцесса научилась общему языку. Поговорив с ней немного, я убедился, что в этот раз точно ничего не напутал, хотя с таким же успехом Алона могла овладеть и эльфийским, вот смеху было бы! После этих экспериментов мой уже начавший наполняться магический резерв был почти пустым, видно магия разума отнимает больше сил, чем я думал.

– Все, едем дальше, – сказал я на общем и запрыгнул на карету

Алона взгромоздилась следом, и мы тронулись дальше. На дороге я решил вернуться к сведениям, что поведал мне раненый наемник и кое-что для себя прояснить.

– А ты знаешь некого Каштарха? – спросил я принцессу.

– Конечно, знаю, – с готовностью отозвалась та. – Это папин первый советник.

– Тогда такой вопрос: зачем ему нужна ты?

Принцесса опешила.

– Почему ты так решил?

– Потому что он послал минимум две вооруженных группы людей-наемников, чтобы убить твоих охранников, а тебя живой доставить к нему. Именно живой. Улавливаешь?

– Не может быть!

– Может. На пороге смерти обычно нет желания врать, – разочаровал я её.

И тут впереди раздался возглас:

– Смотри, куда прешь!

За ним последовал мат, стук и лошадиное ржание, после которого наша карета вздрогнула и резко остановилась, так что мы чуть не слетели с сиденья под колеса. Я огляделся. Демоны бездны! За разговором я совсем перестал следить за дорогой и прошляпил встречную телегу, с которой не удалось разминуться! Радует то, что никто не пострадал... Ну, мы-то целы, значит, никто! Телега ударила самым краем в передок нашей кареты и сцепилась с ней колесами.

Я осторожно слез с кареты и посмотрел в ту сторону, откуда все еще продолжал доноситься мат. Оказалось, что шоферу телеги повезло меньше, он после удара упал прямо на дорогу и теперь стоял и матерился, отряхивая свою одежду от пыли. Я обошел телегу и подошел к нему. Глядя на меня, мужик притих и перестал материться. Оглядев его и не найдя на нем видимых повреждений, я миролюбиво повинился перед ним:

– Друг, ты уж прости меня. Заболтался я с попутчицей и на дорогу смотреть перестал, вот и вышло такое. Ты сам как, не сломал ничего?

Мужик робко произнес:

– Да нет, ваша милость, все хорошо.

– Ну, рад, что все хорошо, – облегченно улыбнулся я. – Так давай теперь расцепимся и поедем каждый своей дорогой.

– Конечно-конечно... – затараторил мужик, – это мы мигом!

Видимо, он очень испугался меня. Ну как же, воин с мечами, едет на богатой карете, все понятно. Только вот почему по его лицу видно, что он очень хочет бросить свою телегу и драпануть в ближайшие кусты? Не став забивать себе голову ерундой, я оглядел место сцепки и понял, что сильно никакой транспорт не пострадал. Колеса целы, оси не погнулись и не треснули, значит, чтобы высвободиться, нужно просто приподнять телегу и отодвинуть немного назад.

– Давай, ты приподнимешь этот край телеги, а я возьмусь и дерну назад? – предложил я.

Мужик на это только закивал и юркнул под телегу. Я зашел сзади и взялся за что придется.

– Давай! – крикнул я мужику.

Тот с такой силой рванул телегу вверх, что она даже уперлась в нашу карету и немного приподняла её! Я рывком, пока усердный мужичок не перевернул карету, дернул телегу назад и немного откатил, понуждая запряженную в неё лошадку отойти.

– Все, можно ехать! – резюмировал я, осмотрев результат работы.

Мужик выполз из-под телеги и быстро запрыгнул на телегу.

– Извини еще раз, – обратился я к нему. – Не со зла я это.

– Спасибо, ваша милость, – ответил он, лихорадочно нашаривая кнут. – Покойтесь с миром, ваша милость.

Он взмахнул кнутом, и лошадка пуще мотоцикла припустила по дороге. Я проводил его удивленным взглядом. Ну ладно, может, перетрусил мужик, с кем не бывает! Видимо, чинопочитание тут довольно развито, подумал я, вспомнив мои "проводы" из деревни. Но вот "покойтесь с миром"? Странное прощание какое-то, нужно будет запомнить. Не доброго пути, или ровной дороги, а именно покойтесь с миром! Я повернулся к телеге, собираясь запрыгнуть на лавку, и тут услышал сдавленный хрюк.

– Это ты? – спросил я Алону, увидев, как та сидит, прижав ладони к лицу.

Та помотала головой, содрогаясь всем телом, и опять хрюкнула. Да она же банально ржет, догадался я.

– Ну и чего смешного ты увидела? – ехидно спросил я. – Просвети меня, тупого, будь добра.

Алона убрала руки от лица, обнажив лыбящуюся мордашку, и расхохоталась уже во весь голос. Она все смеялась и не могла остановиться, лишь повторяла, утирая слезы:

– Покойтесь с миром... ха-ха... ваша милость!

– Демоны тебе в попу, да расскажи же, наконец! Я ведь тоже посмеяться хочу! – теряя терпение, воскликнул я.

Алона все же немного успокоилась и почти молча спрыгнула с кареты. Обойдя меня, и издав знакомый хрюк, она скрылась внутри и принялась там копаться. Наконец, вынырнув из недр нашего средства передвижения с маленьким зеркальцем в руках, она сунула его мне, едва сдерживая смех. Я недоуменно оглядел зеркальце, наверное то, которое может разные страны показывать, а потом посмотрел в него... И отшатнулся! Алона опять покатилась со смеху. А я мрачно поглядел на нее и повторил попытку.

Из зеркала на меня смотрел зомби. Самый натуральный, которого можно показывать в самом хитовом фильме ужасов и получить при этом оскара за грим. Ну, ни фига ж себе! Нет, я догадывался, конечно, что не красавец, но что настолько!... Глаза красные, под глазами темные синяки, вся нижняя часть лица в крови, зубы тоже красные. Я повернул немного зеркальце. Рубашка была также запачкана кровью, а все вместе это создавало такое впечатление, будто меня только что оторвали от человеческой шеи, которую я явно не целовал! Я перевел взгляд на все еще хохочущую Алону.

– Ну чего ты ржешь? Зомби что ли никогда не видела? Так посмотри, пока возможность есть! – буркнул я, вызвав новый взрыв хохота, и полез на карету.

Удобно устроившись на лавке, я подхватил вожжи, следом залезло это веселое чудо и мы тронулись, покидая место аварии. Алона еще долго издавала смешки, как только её взгляд обращался ко мне. Теперь мне был понятен испуг того мужика. Да и я бы на его месте со страху уже клинками махал во все стороны, лишь бы не видеть перед собой такое страшилище! Я заерзал, представив себе такую красочную картину, но внезапно нащупал под седалищем что-то твердое. Протянув руку, я достал из-под себя зеркальце. О, как раз можно проверить, показывает ли оно дальние страны. Я всмотрелся в него, вспоминая в деталях свою квартиру, компьютерный стол, монитор на нем, кучу дисков и макулатуры рядом... Но попытки были неудачными. Сколько я не представлял себе дом, зеркало показывало только скалящегося зомби. Со вздохом я протянул его Алоне.

– Держи свой артефакт!

– А это и не артефакт вовсе, – сказала она. – Это обычное зеркальце. Я в него по утрам смотрюсь.

– Демоны меня разрази! А я в него полчаса пялюсь... – начал я.

Алона опять захохотала, не дав мне закончить. Так мы и ехали. В ближайшую пару часов я мило развлекался, пугая людей, проезжавших мимо. Заметив встречную повозку, я пригибал голову, а дождавшись, пока она подъедет поближе, вдруг внезапно выпрямлялся, обращая на себя внимание возниц, после чего миленько им улыбался, глядя в их выпученные глаза. В итоге две телеги мигом опустели, потому что их хозяева в панике спрыгнули с них и убежали, затерявшись в чаще, три сразу набрали фантастическую скорость, моментально скрывшись из глаз, а один возница лишился чувств, откинувшись прямо на телегу, которую лошадь спокойно себе повезла дальше. Алона, глядя на мои выкрутасы, оглашала смехом окружающий лес. Правда с одним всадником этот номер не прошел, бедняга хоть и побелел от страха, но потянул из ножен на боку меч. Пришлось признаваться, что немного пошутил, после чего всадник, оказавшийся королевским охотником, еще долго меня расспрашивал, где это я умудрился так расквасить себе лицо? После этого больше я так не шутил, да и Алона притихла.

– А почему ты не убил этого мужика, – спросила вдруг она.

– Не понял? – я действительно слегка ошизел. – За что?

– Ну, он же столкнулся с нашей каретой, не успев уступить дорогу, значит, был виноват. И ты, как дворянин, мог его просто убить. У тебя же это легко выходит! – обвиняюще сказала Алона.

– Ну, во-первых, я не убиваю направо и налево всех, кто под руку попадет. Я же не маньяк, в конце концов! Я убиваю только тех, кто стремится убить меня. У меня есть принцип – если ты посмел поднять на меня свое оружие, значит, заслуживаешь принять смерть от моего. Если ты не нападаешь на меня, то и я трогать тебя не буду. Во-вторых, виноват-то был я, потому что недоглядел немного. А напоследок, я не дворянин вовсе!

– Но как?... – гномка выглядела просто раздавленной. – Я думала...

– Что?

– Я думала, что ты, по меньшей мере, сын графа!

– Ты это серьезно?

– Да... Так ты не благородный? – разочаровано спросила принцесса.

– Вынужден тебя огорчить, нет.

– Но... твои манеры, твоя речь, манера общаться со мной, как...

– Как? – мне даже стало интересно.

– Как с равной!

Я не нашелся сразу, что ей ответить, но потом все-таки рискнул объяснить.

– Понимаешь, Алона, я раньше не разговаривал с особами королевской крови, как-то не довелось, а потому некому мне было ткнуть в нос и сказать – ты не прав! Почтительнее нужно! Поэтому я не воспринимаю тебя сейчас, как принцессу. Я принимаю тебя такой, какая ты есть, отдельно от твоего титула. Если тебя это унижает или оскорбляет, могу попробовать обращаться на вы и добавлять "ваше высочество", только почитания в этом, боюсь, не будет никакого. Тебе это нужно?

– Нет, конечно! – обрадовала меня принцесса. – Просто дома я так наслушалась всех этих подлиз, требующих, чтобы я на каждого посмотрела, с каждым поговорила. И все они преклонялись передо мной, а ты...