Текст книги "Совсем не герой(СИ). Гексалогия"

Автор книги: Олег Бубела

сообщить о нарушении

Текущая страница: 73 (всего у книги 245 страниц) [доступный отрывок для чтения: 87 страниц]

Неужели, это только у меня работает такая связь, что я могу её видеть такой, какая она есть, а она меня – нет?

– Ты как-то странно расплываешься у меня в голове, – призналась Алона. – Я то вижу тебя то с густой черной бородой, то без неё, да и одежда вся твоя как будто... разная. То черная, то серая, не поймешь. Что это такое?

– Это я плетение маскировки задействовал, именно оно не дает тебе разглядеть тебе мой истинный вид, ты просто представляешь его по памяти. Ну, тогда точно сюрприз будет! – заключил я.

– Ловлю на слове! – заявила Алона.

– Тогда до встречи! – сказал я.

– Алекс?

– Что?

– Ты только не вздумай умирать. Ладно? – попросила меня Алона.

– Я изо всех сил постараюсь, – честно ответил я. – Держись там и не раскисай, помогай отцу по мере возможностей, а то раз Мирин уехал, кто за порядком в королевстве будет следить?

– Хорошо, – покладисто согласилась Алона.

– Удачи, – сказал я ей напоследок.

– И тебе. Помни, ты обещал! – строго сказала сестренка и прервала связь.

Вот ведь неугомонная, подумал я и еще раз дернул её за хвостик, вызвав на её лице улыбку, а потом вынырнул из своего воображения в реальный мир. Блин, как вовремя я это сделал! Передо мной возвышалась каменная глыба, а мой скакун мчал прямо на неё. Свернув его в сторону, я понял, что мы заехали на какие-то развалины, так как всюду валялись камни и виднелись полуразрушенные стены. Выбирая дорогу получше, чтобы жеребец не сломал ноги, я поворачивал в разные стороны, виляя, как беременный заяц. Если учесть, что скорость нашего передвижения была явно немаленькая, то можете себе представить, сколько трудов мне стоило выбрать оптимальный маршрут и заставить скакуна его придерживаться. Пару раз он спотыкался и я уже был готов вылететь из седла, но животное выравнивало свой бег, и я понимал, что опасность миновала.

Через десяток минут эти развалины подошли к концу и, перепрыгнув последнюю небольшую глыбу, я опять поскакал по ровной степи. Я даже не стал размышлять над тем, что бы произошло, если бы я пришел в себя на несколько секунд позже. Минимум, что бы мне грозило – это топать многие километры пешком, максимум... Короче, я решил, что общаться подобным образом нужно только находясь на земле и будучи уверенным, что в это время тебя никто из доброжелателей не огреет по голове. Но все-таки странно выходит – с парнями я могу общаться мысленно благодаря каналу плетения, а с сестренкой... Даже не знаю благодаря чему, эффекту близнецов, наверное. Хотя, какие мы к демонам, близнецы? Нужно будет спросить у подруги, может и ответит, если будет в хорошем настроении.

Быстрая скачка продолжалась, а окрестности становились все более оживленными. Один раз я проехал мимо большой отары овец, мерно щипавших траву. Пастухов я не заметил, но в том, что они находились где-то поблизости, я не сомневался. Через час я миновал одно небольшое стойбище, даже не став сворачивать мимо. Меня заметили несколько всадников, находившиеся на его окраине. Один из них помахал мне рукой. Я уже было думал помахать в ответ, но память услужливо подсказала, что такой жест означает приглашение путнику заехать и перекусить, а заодно поделиться последними новостями с гостеприимными хозяевами. Поэтому я, руководствуясь воспоминаниями Макра, протянул руку вперед открытой ладонью вверх. У степняков это означало примерно следующее: я вестник, нет времени на разговоры.

Все обошлось, воины равнодушно отвернулись, даже особого удивления скорость моего передвижения у них не вызвала, я же объяснил им причину. Ну а по реакции я понял, что моя маскировка работает прекрасно. Заодно я оценил преимущества такого вида общения, ведь это здорово экономит время, так как жесты можно разглядеть издалека, откуда даже не докричишься. Для этих мест это просто идеальный вариант. К слову, у кочевников существовала довольно развитая система этих жестов. Например, если бы всадник помахал рукой с зажатым в ней оружием, это означало бы приказ остановиться немедленно, если бы он поднял две руки, это был бы вопрос, не могу ли я взять с собой спутника, ну и так далее. Эти жесты знали все от мала до велика и никакой путаницы никогда не возникало.

За шесть часов мне встретилось еще три стойбища разного размера, где кипела своя жизнь. В одном из них мне также предложили остановиться, но я опять продемонстрировал свой жест и проехал мимо. Как я понял, здесь начинались пастбища, земля была покрыта густой травой, попадались даже заросли кустов, зеленеющие темными пятнами на горизонте. Покопавшись в воспоминаниях Макра, я понял, в чем кроется причина такого разительного контраста безлюдья окрестностей Белой Скалы и такого оживления остальной части степи. Корни этого уходили во времена Великой Войны, когда здесь бушевали кровопролитные сражения, унесшие земли многих тысяч разумных.

Темный маг, защищая свои земли, понастроил массу магических ловушек, охранных заклинаний и других смертоносных прелестей вдоль всей границы, чтобы без приглашения к нему никто не совался. Наступающим армиям дорого обошелся прорыв границы его владений. Каждый клочок земли был щедро полит кровью захватчиков, а в некоторых местах земля превратилась в безжизненную пустыню, где до сих пор не выросло ни травинки. Вот почему на расстоянии дневного перехода от границы Мардинана нет ни стойбищ кочевников, ни их лагерей. Что им делать на бесплодных землях? Ведь даже после смерти Темного магам пришлось потратить немало сил, чтобы разрядить все ловушки самым простым способом – заставить их сработать. Поэтому пятьсот лет назад почва вдоль границы плавилась, замерзала, превращалась в стекло, взрывалась... Не мудрено, что на ней через столько времени растет только сорная трава, да и то не везде. А окрестностям Белой Скалы не повезло больше. Так как сражения большей частью проходили магические, то удивительно, что там вообще что-то сохранилось, ведь можно было только представить, какие силы там бушевали в то время. Короче говоря, степь оказалась вовсе не той безжизненной и безлюдной местностью, какой она мне представилась на первый взгляд. В целом, эта территория была довольно приличной и, если бы не кочевники, Мардинану давно можно было подумать о расширении.

Задумавшись, я машинально отмечал, что окружающий меня вид становится все более узнаваемым. Появилось ощущение дежавю, которое начало мне подсказывать, что находится впереди. Я понял, что воспоминания Макра уже основательно осели в моей голове, раз знания всплывают даже без моего осознанного желания. Благодаря им я объехал пару встречных оврагов, затем миновал высокий курган, где степняки традиционно хоронили вождей племен. Вот этот курган вызвал у меня множество усмешек и веселых мыслей о тупости кочевников. Дело в том, что этот обычай возник давно, когда несколько племен крупно повздорили и практически поубивали друг друга. Тогда выжившие решили, что распри необходимо прекратить, иначе просто они взаимоуничтожатся. Они заключили союз, а всех мертвых сложили в общую яму и насыпали сверху небольшой холмик, поставив там нечто вроде языческого божка.

А в это время в соседнем племени умирает вождь и перед смертью завещает не сжигать его тело, как простого воина, а похоронить его со всеми почестями на видном месте. Ну, сыновья решают, что места, виднее, чем тот холмик им не найти, и хоронят своего отца там, увеличивая его размеры и добавляя своего идола. Так и повелось, а через двести лет на том кладбище стали хоронить не только вождей, но и знатных кочевников, которые таким образом хотели оставить о себе память. За несколько сотен лет невысокий холмик превратился в грозный курган, а количество идолов вообще не подлежало учету. Самое смешное в этом, это случаи, когда вождь умирает в очень дальнем племени, например, таком как Болотные. И его тело, иногда по одуряющей жаре, приходится везти не один десяток дней, чтобы то, что от него осталось, упокоилось в этой земле. Я не мог без улыбки представить себе эту картину. Хотя и ходили слухи, что некоторые "особо мудрые" вожди, облегчая потомкам жизнь, велели после смерти их сжигать, но это широко не прижилось и данный курган из года в год продолжает расти.

Миновав это кладбище, я понял, что через несколько часов я буду в Марахе, как раз к вечеру. Это меня приятно удивило, так как я на такую скорость даже не рассчитывал, но видимо, жеребец мне попался самый быстроногий, что был в том лагере. Я задумался и начал планировать свои действия в самом городе. Перво-наперво, мне нужно будет приобрести нового скакуна, а то воин без коня – это позор в глазах кочевников, а мне лишнее внимание было не нужно. После покупки нужно будет отыскать место, чтобы хотя бы несколько часиков вздремнуть, параллельно выведав, где обретаются имперцы, а ночью можно будет выползти на разведку. В том, что я попаду в Мараху без проблем, я не сомневался. Воспоминания Макра подсказали мне, что город абсолютно не охраняется, так как являлся во все времена своего рода нейтральной территорией, где велась преимущественно торговля. Нет, был в истории степи один случай, когда вождь одного из соседних племен занял Мараху и тотально её разграбил. Вот только ни он, ни его племя добычей насладиться не успели. Все соседи разом объединились, пришли и надавали бойкому вождю люлей, а его племя... ну, то, что от него осталось, было продано здесь же в качестве рабов, чтобы другим неповадно было. Все вняли, и больше попыток нарушить спокойствие Марахи не повторяли. Так что въезд в город можно считать наименьшей из моих проблем.

Перекусив на ходу мясом, что нашел в своей сумке и вареным картофелем, я скоротал еще час, за который мне попались навстречу несколько конных разъездов, не обративших на меня ни малейшего внимания. Вскоре я выехал на утоптанную дорогу, ведущую прямиком к городу, и поскакал по ней. Через полчаса я замедлил скорость своего жеребца и принялся искать удобное место. Неглубокая ложбинка, обрамленная кустами, подходила для моих целей просто идеально, поэтому я направился туда, потом остановил коня и огляделся. Поблизости никого не было, а группа степняков, что маячила на горизонте, двигаясь к Марахе, на меня не смотрела. Соскочив на землю, я снял с седла сумки и развеял свое плетение.

Жеребец тут же рухнул на землю, закатив глаза и дергая ногами. Пожалев животное, я достал кинжал и одним коротким ударом облегчил его страдания. Спасибо тебе, мой внедорожник, ты сэкономил мне кучу времени, поэтому, я надеюсь, в лошадином раю тебе достанется самая сочная травка. Вытерев кровь с лезвия, я вернул клинок в ножны, перекинул сумки через плечо и скорым шагом двинулся по дороге. Через десять минут я догнал ту группу, которая двигалась тем же курсом, и принялся с любопытством её разглядывать. Это были работорговцы, ведущие товар на продажу. Девять надсмотрщиков на лошадях сопровождали десятка три людей в ошейниках, которые были связаны одной длинной веревкой.

Глядя на рабов, можно было сразу понять, что они идут уже не первый день. Пропыленная одежда, усталые и безразличные лица, последние в цепочке идут буквально из последних сил. Я увидел, что женщина, идущая последней, прихрамывает и опирается на плечо своей соседки, хрипло дыша. Когда я поравнялся с цепочкой, она упала в дорожную пыль, увлекая за собой товарку. Это не осталось незамеченным. К ней подъехал один из всадников и резким властным окриком велел подняться. Видя, что женщина не горит желанием вставать, он слез с коня, а потом достал из-за пояса длинную плеть. Размахнувшись, он ударил лежавшую на земле рабыню по спине. Та только вскрикнула и попыталась закрыть лицо руками, но, судя по всему, потеряла сознание от боли. Повторный окрик остался без ответа, как и второй удар плетью. Тогда всадник просто засунул плетку обратно за пояс и достал кинжал. Наклонившись, он полоснул женщину по горлу, а затем развязал веревку, связывающую её руки. Закончив с этим, он скомандовал двигаться дальше, и цепочка рабов медленно с обреченностью баранов пошла по дороге.

Я смотрел на это равнодушно, прекрасно понимая, что спасение всех рабов – это не моя работа. Я же не герой какой-нибудь, что помогает всем униженным и обездоленным, я – разведчик и у меня совсем другие задачи. Сказать по правде, меня эта сцена даже не взволновала. Может быть благодаря врожденному цинизму, может потому, что я уже вторые сутки не спал, но особой жалости к убитой женщине я не испытывал. Если бы она хотела жить, то могла бы и встать, а так как предпочла отдаться на милость богов и потеряла волю, то ради нее я бы не стал утруждаться, даже если бы мне это ничем не грозило. Будь на её месте Снежана, она бы сцепила зубы, но шла вперед, а я бы плюнул на все, но помог ей... Эх, что-то я совсем бесчеловечным стал, начал размышлять о том, кто достоин моей помощи, а кто нет. Еще чуть-чуть, я стану похожим на того торговца, для которого люди всего лишь вид товара.

Вернувшись в седло, рабовладелец заметил мой взгляд, обращенный на него, и подъехал поближе.

– Приветствую, вольный житель степи, – произнес он традиционную фразу на аллинском. – Чем вызвано твое внимание ко мне?

– И я приветствую тебя, вольный торговец, – откликнулся я, копируя говор кочевников. – Я уже долго иду по этой дороге, так что просто рад случайным попутчикам. Сочувствую тебе, наверное, ты сейчас потерял много денег? – кивнул я на тело в дорожной пыли.

– Нет, – махнул рукой торговец на лежащее на дороге тело. – Плохой товар, я бы за неё не выручил и четыре серебряные монеты. Просто обидно, что она сдохла почти в конце пути, только еду всю дорогу зря переводила!

  – Да, прекрасно понимаю твои чувства, – вздохнул я. – У самого недавно так было. Купил в Марахе прелестную рабыню, хотел привезти отцу, похвастаться, а она после первой же ночи сама задушила себя, представляешь? Эх, надо было связать потуже...

– И много за неё отдал? – поинтересовался торговец.

– Целых десять золотых, – горестно вздохнул я, зная по воспоминаниям Макра приблизительную стоимость молодой красивой девушки на рынке. – Вот это действительно было обидно!

– Ну, ты хоть ночь с ней провел, значит, уже немножко свои деньки вернул, – усмехнулся торговец. – Сильно повеселился?

– На восемь золотых, – ответил я с улыбкой.

– Ну, значит, она тебе еще два должна осталась, – ответил торговец и захохотал своей плоской шутке.

Я поддержал его, будто и впрямь услышал дивный перл. Отсмеявшись, торговец представился:

– Ямах, сын Варха.

– Ларох, сын Халама, – сказал в ответ я имя того, чей образ вплел в свою маскировку.

После этого мы скрепили знакомство рукопожатием и, мирно беседуя, пошли дальше. Вернее, я пошел, а он не слезал с лошади, краем глаза посматривая на своих рабов. По дороге я поведал печальную историю о том, как у меня пал жеребец, выслушал несколько случаев из жизни Ямаха, который уже не первый год водил рабов по степи. Здесь он выполнял роль перекупщика, посещая разные стойбища и скупая товар по дешевке, а затем отводя его в Мараху и получая за него реальную цену. Многие воины, живущие набегами, не желали опускаться до того, чтобы ехать торговать самим, потому Ямах всегда был в прибыли. Вот только в последнее время, из-за надвигающейся войны его бизнес стал сбавлять обороты, но он поведал мне, что надеется в будущем заработать себе целое состояние на тех невольниках, которые останутся в захваченном королевстве.

Когда через час мы подобрались к первым шатрам, обозначающим своеобразный пригород Марахи, то уже были с Ямахом лучшими друзьями. Это получилось благодаря тому, что я уважительно отозвался о его профессии, которая в среде степняков была не слишком уважаемой. Я поддакивал, говоря, что быть воином много ума не нужно, а вот быть успешным торговцем весьма не просто, а, судя по его виду, Ямах – торговец более чем успешный. Этим я завоевал его искреннее расположение, так что он даже предложил мне заходить в гости и объяснил, где в городе располагается дом его брата, в котором Ямах будет денька три отдыхать после перехода. Я в ответ пообещал наведаться сегодня же, надеясь выведать у братца много интересного.

Шатры, а также небольшие каменные домики, изредка попадавшиеся по сторонам дороги, все тянулись и не желали кончаться. Это были так называемые бедные кварталы, пристанище тех, кто не мог себе позволить жить в самом городе, где проживание было не из дешевых. Когда Марх с отцом приезжали на Большой Совет, с них содрали полтора золотых только за одну ночь под крышей, чему старый вождь был невероятно удивлен и в расстроенных чувствах поклялся, что ноги его здесь больше не будет. Сейчас же в бедных кварталах находилось много воинов, которые занимались всем, чем угодно – дрались, распивали ялинк в дружеском кругу, играли в кости... Было видно, что они довольны жизнью и уходить отсюда явно не собираются. Видимо, здесь располагался еще один отряд армии степняков, готовый отправится туда, куда укажет Викерн. Я взял себе это на заметку и продолжил неспешную беседу с Ямахом.

Через десять минут мы достигли городских стен, которые выполняли только декоративную роль, так как никем и никогда не охранялись, а ворот на них не было несколько столетий. Сами стены также представляли собой жалкое зрелище, разрушающиеся, с отломанными зубцами, они являлись свидетельством неумолимого действия времени. В арке ворот, которая только чудом сохранилась от разрушения, возникла небольшая заминка, так как в город направлялось еще с десятка два всадников, которые не пожелали пропускать Ямаха с рабами и первыми въехали в город, кинув на последних презрительный взгляд. Подождав, пока отряд проедет, мы также вошли в Мараху, город рабов, столицу кочевников, сердце степи.

Глава 15 Разведка

С Ямахом мы вскоре расстались, так как он вместе с рабами отправился в торговые кварталы, а мне было нужно совсем в другую сторону, к торговцам лошадьми. Пообещав через часок-другой заскочить, я пожал Ямаху руку и направился за средством передвижения. В принципе, лошадь мне была не нужна, но только из-за предлога обмыть покупку, нужно было её купить. Все пьяные люди становятся намного разговорчивее, а именно это и нужно разведчику, которому нужна информация. Именно поэтому я потратил целый час, чтобы выбрать себе приличного скакуна, который был бы достоин королевских конюшен. В этом мне очень помогла память Макра, который был с лошадьми знаком не понаслышке и мог определить, какой экземпляр является самым лучшим.

Остановившись на черном жеребце, я начал торговаться. Это было необходимым условием при покупке и своего рода традиция кочевников, поэтому я решил ей последовать. До хрипоты мы с торговцем обсуждали достоинства и недостатки этого скакуна. Я кричал, что сорок золотых за него – это явный перебор, а торговец в ответ жаловался, что в последнее время лошадей отрывают с руками, так что, если меня не устраивает цена, я могу подобрать себе другого. После осмотра остальных вариантов, мы опять вернулись к ожесточенному торгу, к которому стали прислушиваться прохожие и другие торговцы. Я продолжал спектакль, хлопая себя по бокам, посылая проклятия на голову жадного торговца, который сам от процесса торга получал огромное удовольствие, это я чувствовал. С большим удовольствием я бы просто отдал запрашиваемую цену и отправился к дому брата Ямаха, но традиции, мать бы их! Такого поступка степняки просто не поймут, что привлечет ко мне совершенно ненужное внимание. Именно потому я яростно торговался и всеми силами сбивал цену.

Наконец мы остановились на тридцати двух золотых и пяти серебрушках. Просто я почувствовал, что торговец начинает беспокоиться, и понял – вскоре мы достигнем реальной стоимости коня, поэтому резко закруглился, обозвав лошадника помесью барана и козы, и начал отсчитывать требуемую сумму. Кстати, это тоже было в порядке вещей. В процессе торга можно было ругать друг друга как угодно, даже особо ценились сочные выражения, ради которых к разговору и прислушивались зрители, но главное – не касаться ни родителей, ни других родственников, иначе можно нажить кровника. Сунув деньги в руки хозяина, я прикупил еще и седло, особо не торгуясь, а потом пошел прочь с этого рынка. Последней моей покупкой сегодня стали два больших кувшина хорошего ялинка.

Когда я подъехал к дому брата Ямаха, то уже совсем стемнело. Меня встретили радушно, отвели в гостевую комнату и даже (неслыханная честь!) предоставили бадью с водой, чтобы я смог смыть с себя дорожную пыль. Это было весьма кстати, поэтому я аккуратно закрыл дверь, подперев её кинжалом, чтобы никто посторонний не смог войти, а потом сбросил маскировку и с наслаждением вымылся. После водных процедур я со вздохом одел свою грязную одежду и вновь натянул облик Лароха. Как только я закончил, хозяева пригласили меня на торжественный ужин, к которому я захватил те самые кувшины с ялинком.

Брат Ямаха, Ялник, оказался его точной копией и также пошел по торговой стезе, но в отличии от своего родственника, занимался исключительно кожаными изделиями. Даже показал мне куртку, которую пошили его рабы. Я естественно оценил и качество выделки кожи, и мастерство закройщика, и двойные швы, над которыми мастер возился ни один день... Короче, беседа налаживалась и оживилась еще больше, когда я предложил распить принесенные с собой кувшины и отметить мое удачное приобретение. Естественно, все согласились и наша мужская компания прогудела далеко за полночь, до того момента когда усталые хозяева уже с трудом ворочали языками. Я же пил мало, да и чтобы напиться этой бурдой, называемой ялинком, нужно было сильно постараться. Больше всего это пойло напоминало соджи – рисовую водку, популярную в Корее, которую я однажды из спортивного интереса решил попробовать. Вердикт – градусов мало, вкус напоминает отрыжку, короче – гадость!

Когда "уставшие" хозяева решили закончить на сегодня, я спросил у них, где тут поблизости можно снять крышу над головой, а в ответ на что услышал предложение остаться у них, на что и согласился. Братья, покрикивая на слуг-рабов, на пошатывающихся ногах проводили меня все в ту же гостевую, куда я загодя притащил свои сумки, а потом разошлись по своим комнатам, пожелав мне напоследок спокойных снов. Я лег на мягкую подстилку, пожалев, что степнякам понятие кроватей неизвестно, и принялся ждать, пока суета в доме стихнет. Заодно я запустил процесс лечения организма, устраняя последствия тех нескольких пиал ялинка, которые мне пришлось в себя влить, поддерживая компанию.

Спустя десяток минут я начал зевать, а еще через некоторое время понял, что сейчас засну, поэтому встал и начал неслышно расхаживать по комнате, систематизируя информанию, полученную от братьев-торгашей. Беседа дала хороший результат. Благодаря моим незаметным наводящим вопросам брат Ямаха рассказал практически все нужные мне сведения, даже не пришлось прилагать дополнительных усилий. Так, например, я узнал, что сейчас имперцев в Марахе всего шесть человек, так как сегодня утром отсюда уехал целый караван, сопровождаемый тремя советниками, которые по слухам, были целиком и полностью черными колдунами. Они взяли с собой большую охрану и повезли что-то к горам. Что это было, не знал даже Ялник, но догадывался, что после заключения перемирия к горцам отправили кое-какие товары для продажи.

На мой вопрос, почему он в этом так уверен, Ялник рассказал, что он сам попытался отправится с этим караваном, чтобы продать партию своих товаров, но получил резкий отказ. Но он не расстраивался, так как состояние близкое к войне подняло спрос на его изделия, так что его рабам работы хватало. Итого в Марахе, если верить сведениям торговца, засели шестеро имперцев, водящих близкую дружбу с вождем Холахом. Сколько среди них было магов, он не знал, так как все они имели очень грозный и представительный вид, за исключением коротышки, который отчего-то считался у них главным. Все они располагались в ратуше, находящейся в самом центре города под усиленной охраной и выползали оттуда весьма редко.

Расхаживая по комнате, я приблизительно прикидывал план действий. Пробраться – осмотреться – навести шороху. Последнее, если получится. План предельно простой, но требовал от меня большой осторожности и внимания, которое по причине сонливости у меня совсем отсутствовало. Прислушавшись, я отметил, что шум в доме затих, и решил, что пора выдвигаться. До ратуши еще шагать и шагать, а к рассвету я должен со всем закончить. Я аккуратно открыл дверь своей комнаты и тихонько прокрался к выходу. Дом был большим, с десятью помещениями, кухней и подвалом, что говорило о большом достатке хозяев. Ох, чувствую, не только кожей и рабами здесь торгуют, раз могут себе позволить так шиковать. Одних только слуг-рабов я насчитал семь человек, а ведь есть еще семья Ялника, дети и жена, которые, правда, за ужином не показывались, чтобы не мешать мужчинам. Да, не простая семейка, но мне это совершенно по барабану, долго задерживаться я у них не собираюсь.

Выйдя на улицу, я сходил в маленький домик, где вывел из своего организма всякую отраву, которую здесь по ошибке принимали за напиток настоящих мужчин, а потом неспешно отправился к центру города. На улицах, несмотря на поздний час, можно было встретить прохожих, спешащих по своим делам. Как я отметил, жизнь здесь не замирала с приходом ночи, многие дома были наполнены весельем и криками. Увеселению приезжих здесь уделялось огромное внимание, поэтому по всех Марахе были в ассортименте представлены игорные дома, бордели с рабынями на любой вкус, питейные заведения и прочие организации, призывающих всякого хорошенько повеселиться и оставить в них кровно заработанные денежки.

Когда я проходил мимо одного особо темного угла, я почувствовал опасность. Быстро просканировав пространство, я увидел троих, что выходят из закутка и пытаются незаметно следовать за мной. Ага, классический гоп-стоп, подумал я. Только для стандартной версии впереди меня должна поджидать еще одна группа. Да, так и есть, стоят впереди, не скрываясь, загораживая мне путь. Они что, мечей за моей спиной не замечают, что так нагло рискуют? Или надеются на численное превосходство? Ладно, это не существенно, а что теперь делать мне? Магией светить опасно, могут заметить имперцы, придется работать руками и, по возможности, тихо. Я отметил, что троица, преследовавшая меня, стала сокращать расстояние, а двое, которые стояли впереди, заметили свою жертву, и начали неспешно приближаться ко мне на ходу поигрывая извлеченными кинжалами.

– Эй ты, жить хочешь? – спросил первый степняк с мерзкой ухмылкой.

– Конечно, хочу, – невозмутимо ответил я и привычно ускорился.

Дальнейшее заняло всего пару секунд. Я рывком сократил расстояние до грабителей и вырвал у них из рук кинжалы. Не оборачиваясь, я кинул их назад, метя в их приближающихся товарищей. Затем я просто синхронно ударил стоящих передо мной ребрами ладоней по шеям, благо находились они близко друг от друга, а потом достал свой клинок из-за пояса и, развернувшись, швырнул в уцелевшего бандита. Вздохнув, я расслабился и позволил времени начать свой привычный бег. Тела оседали на землю, но один из грабителей все еще был жив. Кинжал, вырванный мной из рук заводилы, оказался слишком легким и не попал степняку в сердце, как я метил, а всего лишь пробил легкое. Подбежав к нему, я не дал ему произнести не звука и быстрым ударом в горло разбил кадык и повредил позвоночник. Пару раз дернувшись, незадачливый грабитель затих. Забрав всю энергию из пяти тел, я вытащил свой клинок и тщательно вытер его от крови, после чего сунул в ножны и продолжил свой путь.

Скоротечная схватка очень мне помогла. Я больше не ощущал никаких следов сонливости, а благодаря адреналину, еще кипевшему в крови, был готов горы свернуть. Сохраняя такое приподнятое настроение и боевой азарт, я дошел до центральной площади, на которой располагалась ратуша. Вот это была действительно Ратуша, с большой буквы. Не то жалкое развалившееся подобие, что я видел в разрушенном городе. Во первых, её огораживала невысокая зубчатая стена в два человеческих роста с оббитыми железом воротами, во вторых в самой ратуше были три высокие башни с наблюдателями на них, ауры которых я отчетливо видел, в-третьих само здание было значительно больше и имело второй этаж с большим куполом и балконами, которые можно было увидеть даже из-за стены.

Короче, это был чистой воды дворец и охранялся он соответственно. Укрывшись за углом одного из домов, я тщательно обследовал стену. С моей стороны её охраняли двое, еще трое сторожили на противоположной стороне и были мне неинтересны. Осмотревшись, я пришел к выводу, что лезу в самое осиное гнездо. Дело в том, что ратуша так и фонила магией, а в некоторых местах я увидел множество разнообразных плетений, которые были явно различимы. С такого расстояния я не мог даже прикинуть на глаз, для чего они предназначены, поэтому решил лезть напролом. Предполагаемое место проникновения нашлось сразу же. Одна из башен стояла близко к стене, и рядом с ней не было сторожей. Видимо, они надеялись на дозорного на самой башне, который, судя по отсутствия малейшего движения ауры, сейчас просто спал. Пока не настала смена караула или подобная ей пакость, я решил действовать.

Вначале я немного изменил свою маскировку, превратившись в сгусток тени, а потом начал неспешное продвижение к стене. Как известно, медленное движение не заметно даже в упор, поэтому спустя пятнадцать минут я достиг стены, не подняв при этом тревоги у караульных. Препятствие, которого я достиг, оказалось легко преодолимым. Стена оказалась древней, с многочисленными выщерблинами и трещинами, которые кое-где подновлялись, так что мне не составило труда перелезть через неё и поблагодарить удачу, что ночные стражи не устраивали регулярные обходы.

Когда я тихо спрыгнул внутри двора, то обнаружил, что попал в ухоженный сад. Меня окружали аккуратные кусты и другие зеленые насаждения, призванные радовать глаз хозяев ратуши. Стараясь не помять цветы, я подбирался к зданию. Собак здесь не держали, воины по саду ночами не шлялись. Единственные стражники, которые охраняли покой обитателей, находились на стене и обзорных башенках, таращась в темноту, так что моего перемещения по саду никто не заметил. Дойдя до самой ратуши, я увидел, что она украшена различными барельефами, как простыми, так и кое-где затейливыми, с различными завитушками. Это очень облегчило мне возможность забраться на один из балконов второго этажа, что я и проделал.