Текст книги "Звездная бирема "Аквила". Рубеж (СИ)"

Автор книги: Олег Мелехов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)

– Связь с "Либертас" установлена, наварх.

– Что с "Целерой"?

– Есть связь с "Целерой!"

– "Целере" занять позицию в авангарде. Проведи нас к этой кротовине, Марк Фурий, а дальше...

– Наварх! – связист осмелился перебить командира, и не без причины. – С планеты поступают странные сигналы. Похоже, данайский вирус добрался до системы контроля ошейников.

Ливия нахмурилась и промедлила пару мгновений, прежде чем приказать:

– Улетаем.

В конце концов, то, что началось сейчас на Алноте... это были проблемы варваров и их бывших рабов. К Республике в данный момент это не имело никакого отношения. Эскадра оставляла в системе Элеферы буй, чтобы потом, когда всё будет кончено, вернуться и объявить этот бесхозный мир своим. Но это случится потом. А сейчас...

– Мне вот интересно, – тихонько шепнул себе под нос Плавтий. – А как же они умудрялись пролезать в кротовину, если...

– Астрогация! – резко бросила Ливия. – Не спать на пульте!

"Если у них не было лигариев", – хотел сказать Плавтий прежде, чем наварх пресекла его рассуждения. Прежде, чем Кассия, вся извертевшаяся в предвкушении прыжка, расслышала и задумалась – а в самом деле, как? Ливия знала ответ. Лигарии у алнотцев были. Парфийской, самой жуткой модификации. В Парфийской империи носители Парадокса вообще не считались людьми, да и, строго говоря, ими не являлись. Тела, лишенные сознания и интеллекта, с младенчества и до завершения жизненного цикла погруженные в подобие вечного сна. "Вегетативное состояние", как сказал бы корабельный хирург "Аквилы". "Овощи" – как выразился Северин, описывая Ливии эту ситуацию. Данайский вирус уничтожил не только все системы Алнота, он прервал существование алнотских лигариев. Освободил их единственным возможным способом. Но Кассии Фортунате о таких вещах знать и задумываться не стоило. Особенно перед прыжком.

– Улетаем, – повторила Ливия, поудобней устроившись в кресле рулевого. – Вперед.

Прежде, чем надеть обруч нейтро-интерфейса и погрузиться в «Аквилу», Кассия бросила цепкий взгляд на Ацилия, точнее, на его профиль в голубоватой ауре экранов-проекций. Неидеальный, патрицианский такой, ни с кем не перепутаешь, никогда не забудешь. И если Парадокс все же подведет, то лицо Гая Ацилия Куриона будет последним и лучшим её воспоминанием. И то, что он совсем рядом и дышит в унисон – тоже замечательно.

Интересно, что случается с теми лигариями, которые исчезают навсегда в червоточине? Летят ли они в нестерпимом сиянии целую вечность? Умирают ли в муках? Становятся чем-то иным? В любом случае, они с Гаем связаны навеки и без всяких поганых имплантов.

"Откуда такие похоронные настроения, лигария? – мурлыкнула в сознании Кассии республиканская боевая бирема. – Все у вас с Блондинчиком получится. Не дрейфь!"

Сказала голосом незабвенной подруги Папии Фортунаты, чуть хрипловатым и низковатым для девушки. Впрочем, милая Папия ни в силе, ни в жестокости мужчинам не уступала, а обдолбавшись стимулятором, могла и десятника в одиночку завалить.

"И вправду, чего это я расклеилась? – удивилась Кассия. – Ща мы этим галийкам покажем, как на Лации червоточины в узел вяжут!"

"Аквила" удовлетворенно, почти по-лисьи заурчала, словно только и ждала, когда вольные лигарии откроют для неё путь через пространство и время.

Часть 2

Alea jacta est

Жребий брошен

Глава 11.

Бирема, на миг нестерпимо сверкнув ультрамарином щитов, выполнила изящный и сложный маневр, подавляя последний из преграждавших ей путь автоматических огневых узлов станционной обороны. И тут же, словно птица, вырвавшаяся на волю, исчезла во вспышке рат-перехода. Остаточный след ее ускорителей какое-то время еще был виден в пространстве, выдавая курс беглянки, но вскоре рассеялся и он.

– Красиво, – молвил трибун Клодий, не скрывая восхищения, и остановил воспроизведение. А потом вздохнул и повторил, глядя на гаснущую сферу вирт-проекции: – Бесподобно красиво. Ты не согласен, Марк Випсаний?

Претор станции Цикута ответил тяжелым "тигриным" взглядом. Красавчик-трибун, репликаторный отпрыск печально знаменитой фамилии Клавдиев, раздражал Випсания Бибула безмерно. Но патрицианская выдержка не позволяла злости прорваться наружу. Кроме того, инстинкт самосохранения весьма силен у живорожденных. А Клодий, несмотря на внешность, подобающую скорее амикусу, нежели трибуну Республики, уже доказал свою опасность. Ибо непредсказуем был и подл.

– При всем уважении к твоей должности, народный трибун, в тот момент мне было не до эстетики.

Клодий тонко улыбнулся, оценив маневр уклонения, который претор Цикуты выполнил с ловкостью опытного наварха. Ничуть не хуже, пожалуй, чем командир этой шустрой биремы... как бишь ее?

– "Аквила", – вздохнул трибун. – Образцовая бирема, согласно всем отчетам. С парой лучших офицеров сектора в командных креслах на мостике. Последние годы ты пестовал этих Аквилинов так, словно планировал жениться на навархе и усыновить префекта – или наоборот? Неудивительно, что тебе не удалось остановить своих беглых... питомцев, Марк Випсаний.

Бибул почти беззвучно скрежетнул зубами в ответ на очередное тонкое оскорбление.

– Как печально видеть человека, укушенного собственным псом, – трибун испустил очередной сочувственный вздох. – Итак, Аквилины угнали бирему, устроили побег лигариям, похитили своего психо-куратора, на закуску лишили станцию Цикута немалой доли оборонных систем, а потом... Что они сделали потом?

– Разве ты не ознакомился с докладом прежде, чем прибыть сюда лично, трибун?

– Н-ну... Вдруг за время моего перелета мятежники еще что-то успели натворить? – Клодий хихикнул. – Погоди-ка, так и было! Захватили патрульную либурну, между делом наваляли парфам и исчезли в пространстве. Растворились, надо полагать?

Трибун откровенно провоцировал претора, добиваясь хоть какой-то реакции: резкости ли, колкости или хотя бы возражений. Но Марк Випсаний считался опытным игроком в политические игры еще в ту пору, когда Клодий в своем репликаторе только-только начал из зародыша превращаться в плод. Поэтому все подначки молодого оптимата старый опытный популяр встречал непробиваемым спокойствием и вежливостью, от которой сводило скулы.

– Ты по большей части прав, трибун. Если допустимо использовать такую метафору для обозначения прыжка в червоточину, то они определенно растворились. В пространстве.

Клодий перестал ухмыляться и покачал головой, становясь серьезным:

– Из чего следует, что Курион остался лигарием, причем действующим. То есть твои мятежники не ставили перед собой цели освободить лидера популяров и устроить маленькую революцию. Они просто украли лигариев для... как бы выразиться?.. личного пользования. Этот маленький штрих меняет картину, Марк Випсаний. Ты почти убедил меня, что заговора популяров на Цикуте Вирозе не было. Однако почему ты не преследовал беглецов?

Випсаний Бибул пожал плечами:

– К несчастью, в моем распоряжении не так уж много боевых кораблей. К тому же, совсем мало навархов, способных тягаться с Ливией Аквилиной. Впрочем, ты можешь попытать счастье, господин, – претор Цикуты все-таки позволил себе тонкую, едва уловимую колкость: – Только прежде надобно их найти. А я, увы, совершенно не представляю себе, куда наши мятежники решили отправиться.

Марк Випсаний уже не намекал, а открыто напоминал: все, что покинуло пространство сектора, становится проблемой Сената, метрополии, лично трибуна Клодия, но никак не претора астралис Цикуты Вирозы. Будь то мятежная бирема, похищенные лигарии или беглый лидер популяров.

– Как изящно ты избавился от проблемы, Марк Випсаний, – улыбнулся Клодий. – Наверняка еще и вслед помахал. Что ж, все верно. Теперь поисками и уничтожением мятежников займусь я и флот метрополии. Однако не обессудь, если в результате моих поисков от твоих выкормышей-Аквилинов не останется и космической пыли. Vale!

"Смотри, как бы мои Аквилины тебя самого не распылили, cacator, – мысленно пожелал претор вдогонку частной барке Клодия, медленно выходящей из дока. – На таком прогулочном корыте только "Аквилу" ловить, ну да, ну да".

– Итак, дружище-Ацилий, и куда же ты собрался? – мурлыкал Клодий, лениво пролистывая отчеты и рапорты, которыми щедро, даже в избытке, поделился Бибул. – Мятеж – твоих рук дело, несомненно. Мы-то с тобой знаем, что лигариев не обязательно держать в банке, чтобы водить корабли. Теперь вот и Аквилины это знают. И куда же ты поведешь их, мой Гай? Неужели...

Трибун сладко, совершенно по-кошачьи облизнул идеальные губы и прижмурился.

– Наварх! Проложи курс в Галийский сектор. Система... Бренны. Да, именно. Курс на Бренну.

– Запрос станции системной обороны!

Это были первые слова, которые Квинт Марций услышал, когда мятежная эскадра вынырнула из кротовины, а экипаж – из вечности безвременья.

– Транслируй наши сигнатуры! – скомандовали они с Ливией в один голос и так же синхронно повернулись к посту связи. – Срочно!

Нет, ну логично же, если из червоточины, ведущей в бесполезный необжитой сектор, время от времени появляются пиратские корабли, то эту лазейку надо, как минимум, держать под контролем. И не нужно быть великим стратегом, чтобы изначально не рассчитывать на ласковую встречу со стороны хозяев звездной системы Бренны.

Из-за флюктуаций, создаваемых кротовиной, контакт с галийской станцией опасно затянулся, и мятежники успели пару раз попрощаться с жизнью. И если даже у префекта затылок взмок от пота, то напряжение, царившее в эти долгие секунды в торвентории, достигло критической отметки. Но умница-Фульвий проявил просто-таки чудеса сообразительности. Оно и понятно, когда тебя держат на прицеле, мыслительные процессы резко ускоряются. Лары ведают, какой фокус придумал Фульвий, но связь заработала.

– Сигнатуры подтверждены, наварх! Нам выделен конус-маршрут, – звонко отрапортовал связист, едва переводя дух.

– Прекрас-с-сно.

Даже у Ливии Терции голос прозвучал глуше, чем обычно. Все же они отчаянно рисковали, прежде всего – без предупреждения получить удар в лоб и украсить обломками кораблей устье червоточины.

– Если уж паршивые алнотские варвары регулярно проделывали с галийцами эту шутку и оставались не внакладе, то и нам стоит попробовать, – заявила наварх. – С нами Вечные боги, квириты!

И снова Ливия оказалась права.

Теперь надо показать галийцам, что у незваных гостей самые мирные намерения.

– Торвенторий, полный отбой. Орудия – на нулевой цикл. Всем... отдыхать.

Ни один сканер не должен фиксировать активность орудийных реакторов. И не зафиксирует, потому что "Аквила", образно говоря, втянула когти и показала галийцами пустые ладони в универсальном жесте безоружности. Самый тупой командир поймет – республиканцы пришли с миром.

– "Либертас"... – выдохнул Квинт Марций и осекся.

Аквилины на мостике, как по команде, возмущенно фыркнули. Опять что-то не так?

– Твоюцентурию! Я обязан проверить...

И в то же мгновение префект получил отчеты о выполнении приказа – абсолютно одинаковый бланк и от "Целеры", и от "Либертас". Все по инструкции от первого до последнего слова, но почему-то в пиктограммах авторства Марции Септимии содержалось столько немого укора, что Квинт досадливо прикусил губу.

– Астрогация, точно следуем предложенному курсу, чтобы им не к чему было придраться. Мы же и вправду невиннее весталки, квириты, согласны?

– Типа, нас все хотели во все дыры, но мы никому не дали, – тихонько проворчала себе под нос Кассия, с недавнего времени заведшая странную привычку озвучивать коллективную мысль.

Что правда, то правда, для галактической девственницы "Аквила" имела слишком потрепанный и опытный вид.

– Остается лишь надеяться, что встречать нас будут не по одежке.

– А по толщине счета, – снова брякнула расторможенная Фортуната.

От эйфории после удачной коннекции у неё окончательно развязался язык, и теперь она осматривалась вокруг с самым благостным видом. Патриций, тот просто вырубился и заснул с улыбкой на устах. Его нареченная, напротив, болтала без остановки, она никогда прежде не бывала в Галийском секторе, она жаждала узнать о нем как можно больше. Прямо сейчас! Главное, не соврал ли божественный Ацилий насчет лисиц. Есть на Бренне лисы или нет, вот в чем основополагающий вопрос! Когда этой проблемой озабочена крепкого сложения девушка-манипулария, то ответа она добьется любой ценой. И кабы не Ицилий с чудодейственной сывороткой в инфузоре, то Аквилинам пришлось бы несладко.

– Гая Ацилия ждет нескучная жизнь, – заметила Ливия, пряча улыбку.

– Божественного всё устраивает, судя по всему.

– Какой ты внимательный, однако, Квинт Марций. Даже это заметил? Ух ты!

Был в интонациях наварха изрядный процент сарказма неизвестного происхождения. То ли намек, то ли упрек. По старой привычке префект тут же выкинул слова Ливии из памяти. В опасной ситуации всё, что не касается службы, не заслуживает и внимания. Вот прилетят они на Бренну, и уж тогда...

Сроду не имевший в собственности ничего ценнее виртуальных книг, Квинт Марций с трудом себе представлял счет в финансовом центре чужого сектора. Фантазии хватало лишь на картину с авантюрным привкусом: груда золотых слитков, тускло мерцающих в полумраке подземного хранилища, и склонившийся над ней патриций. Разумеется, для полноты образа серые очи Гая Ацилия обязаны сверкать алчным блеском, губы – кривиться в хищной усмешке, а пальцы – совершать скребущие движения.

Аквилин нервно тряхнул головой, отгоняя видение. Какое-то оно получалось негероичное и непатриотичное.

"Хорошо, – сказал себе префект. – Пусть будет так". И вот уже Божественный Ацилий с презрением попирает золотую кучу, с явным намерением потратить все накопленное богатство на ремонт "Аквилы" и "Либертас", а так же полное переоснащение "Целеры". "Да, такая фантазия гораздо лучше", – подумалось Квинту Марцию, и он принялся мысленно тратить патрициево воображаемое золото на воображаемую же реконструкцию биремы.

Преприятнейшее занятие! За ним его и застукала Марция Либертина. Пост связи не без тайного умысла подключил проекционный экран префекта к аналогу на борту либурны. И целых две с половиной минуты центурионша могла любоваться расслабленным лицом размечтавшегося Квинта Марция Аквилина. Тоже, своего рода, маленький подарок для незаслуженно обиженной коллеги.

– Ох! Прошу прощения, доблестный.

Кажется, он смутился от этого пристального взгляда сильнее, чем девушка – от своей дерзости.

– Привет и тебе, Либертина.

– Я составила список приоритетных работ. Ознакомься.

Префект пробежался глазами по мерцающим строчкам, но особо вчитываться ему не хотелось, а уж тем паче, перепроверять. В конце концов, она же Марция.

– Знаешь, – сказал он, медленно подбирая слова. – А я ведь никогда не бывал за границами нашей Республики. И не хотел, и не было возможности. Странное чувство.

– Вроде и не плен, но так непривычно, – ухватила налету его мысль Марция Септимия. – Если ты оказался в чужом секторе, то либо мы победили, и тогда – всё вокруг наше, либо...

– Либо проиграли. Со всеми вытекающими.

Квинт Марций одно за другим выводил на экран изображения с галийской планеты, словно пытался за красивой картинкой рассмотреть что-то большее. Ну, что сказать... Это был очень ухоженный мир, упорядоченный, чистенький, почти рекламный. Бренна, как и все галийские миры, торговала строжайшей банковской тайной и полнейшей анонимностью вкладов, но кроме того – самыми современными экотехнологиями. Искусственный биоценоз полного цикла – от микроорганизмов до высших хищников – недешевое приобретение, и покупателю обязательно захочется увидеть товар своими глазами. Воля заказчика – воля богов, как говорят галийцы. Два из четырех естественных спутников и около десятка искусственных были отданы под демонстрацию творений бреннских экотехнологов.

"Орбитальная бомбардировка – еще не повод для отчаяния! – гласила вездесущая рекламная строка. – Хотите начать все сначала? Экосистема в кредит под выгодный процент с отсрочкой первого взноса!"

– Мудрая стратегия, – усмехнулась Либертина. – Не можешь завоевать – дай взаймы.

– Галийцы не воюют, потому что прекрасно знают, что крупные инвесторы и частные вкладчики очень не любят шума и неразберихи. Да и не так они сильны поодиночке. А договариваются между собой галийские племена с трудом.

Несколько минут Квинт Марций любовался крупным инсектом, присевшим на блестящую чешуйку серебристого автотрофа-медоноса. Существо, состоящее, кажется, из острых углов, утопало когтистыми лапками в скоплениях гаметофит, из которых затем произведет ценнейший концентрат белков, микроэлементов и аминокислот. И все это невзирая на уровень радиации. Но если бы к изображению не имелось пояснений, то префект решил бы, что видит стыковку двух звездных кораблей. Еще более ошеломляющее впечатление производило целое поле цветущих медоносов. А ведь какому-то миру позарез требовалась экосистема, похожая на сон безумца.

– И все равно очень красиво, – осторожно молвила Марция. – Наверное. И немного страшно. По сути-то, эти галийки творят миры.

– Ничего такого, чего бы уже не придумала природа. Во всяком случае, ничего принципиально лучше и совершеннее они не сделали и не сделают.

Квинт Марций продолжил листать дальше роскошно оформленный каталог. Чего у галийцев не отнять, так это умения подать свой уникальный товар. "Купи себе экосистему – почувствуй себя богом!". Заманчивое предложение, не правда ли?

– А что бы ты себе купил? – спросила девушка.

– Остров-скалу в каком-нибудь море.

– Почему-то я так и подумала.

– А ты?

Марция Либертина долго голову над вопросом не ломала.

– Еще один остров. Рядом с твоим, доблестный.

И отключила связь.

– ... ер таможенного контроля Бренны... Маденн. ...ель ...ита?

Силуэт галийца, облаченного в традиционный мундир в бело-зеленую полоску племени бреннов, дрожал, трепетал и расплывался на экране. Проекция вдруг пошла горизонтальными полосами, что в сочетании с броской расцветкой мундира обитателя Бренны дало интересный визуальный эффект.

– Фульвий, – терпеливо молвила Ливия, покосившись на связиста. – Сделай что-нибудь с этим... орнаментом. В глазах рябит.

– Секунду, наварх, – буркнул тот, возясь с настройками: – При таком раздрае, что у нас с антеннами, хорошо, что хоть в клеточку галиец, а не в цветочек... Готово!

– Говорит Маденн, офицер таможенного контроля Бренны. Прошу незамедлительно сообщить цель вашего визита!

– Полоска – это его естественный окрас, – одними губами пояснил Фульвий для наварха. Так, на всякий случай.

– Хоть в горошек, лишь бы пристыковаться дали... Божественный Ацилий! – Ливия развернулась к патрицию, дескать, твой выход.

Лидер мятежников церемонно представился, не забыв упомянуть о том, что является счастливым обладателем некого счета в неком банке Бренны. После второго по счету упоминания о счете и "некоторой сумме" таможенник пошел пятнами и судорожно закивал. Суммы вкладов в местных банков стартовали от... в общем, имели вполне астрономические значения.

– ... и, памятуя о великолепном сервисе, предоставляемом в доках вашей прекрасной системы, я намерен потратить значительную часть этой суммы здесь, на вашей прекрасной планете. Кроме того, уверен, что ваша прекрасная планета может предложить еще массу интересных способов потратить деньги на что-то, кроме... э... косметического ремонта кораблей моей эскадры... э... милейший офицер Маденн, – все плотнее и плотнее запутывал Ацилий галийского таможенника в паутину своей риторики.

– Добро пожаловать на нашу прек... э... в пространство Бренны! – отчеканил офицер, буквально поедая глазами платежеспособного патриция. – Список контактных данных...

– Благодарю. Нет нужды беспокоиться, офицер, я знаю, к кому мне обратиться, – кротко молвил Ацилий. – Дальнейшие инструкции можно передать командиру флагмана моей эскадры.

Ливия выгнула бровь, весело покосившись на Божественного. Ацилий нынче определенно пребывал в дипломатическом ударе. Во всяком случае, на галийскую таможню его речи подействовали гипнотически.

– Хорошо бы и матрону Бренны так заворожить, – тихонько шепнула наварх и переключилась на таможенника: – Офицер Маденн, мы готовы принять инструкции.

На орбиту самой Бренны, конечно, мятежную эскадру никто не пустил, да республиканцы и не настаивали. В пространстве вокруг галийской планеты хватало интересного, чтобы удовлетворить любопытство даже столь неуемное, как у Кассии, а вопросы финансов и ремонта решались переговорами, которые Ацилий провел, не выходя из претория.

– Бренна – очень гостеприимный мир. Очень мирный.

Патриций, довольный итогами своего общения с галийцами, решил обнадежить Ливию. Пока что наварх "Аквилы" наблюдала за весьма оживленным пространством Бренны без особого энтузиазма. Должно быть, чувствовала себя уязвимой.

– Со мной связались из канцелярии матроны. Послезавтра я нанесу госпоже Эпониме личный визит в ее резиденцию и решу все вопросы касательно... Ты слушаешь меня, наварх?

– И впрямь симпатичный мирок, – пробормотала Ливия, не оборачиваясь. С обзорной палубы "Аквилы" вид открывался великолепный. Один из спутников Бренны, зелено-голубой и роскошный, медленно проплывал за окном, словно проекция в вирт-каталоге. – Нарядный такой. И неплохо защищенный.

Ала патрульных истребителей Бренны прошла достаточно близко от биремы, чтобы напомнить – за гостями присматривают.

– Галийцы не воюют с клиентами, – терпеливо напомнил Ацилий. – Вся галактика это знает. А мы – клиенты, к тому же платежеспособные. Казна моей партии, как оказалось, сохранилась в целости и с лихвой покроет все расходы на переоснащение эскадры. И не ты ли уверяла, что "Аквиле" нужно в... э... сухой док?

Наварх оторвалась от созерцания лихих виражей галийского патруля и кивнула:

– Господин, в вопросах межзвездной дипломатии я полностью полагаюсь на тебя. Раз ты говоришь, что здесь безопасно, у меня нет причин не верить. Однако я предпочла бы не ввязываться в противостояние с местным флотом. Поэтому сделай милость – будь столь дипломатичен, сколь это вообще возможно. Если возникнут сложности... я не уверена, что мы сможем унести ноги из этого... нарядного пространства.

– Не беспокойся, наварх. Матрона Бренны не из тех глупцов, что режет курицу, несущую золотые яйца. Кстати... раз уж мы здесь, ты не хотела бы устроить экипажам увольнение на берег? На лунах Бренны есть специальные демонстрационные зоны, которые стоило бы посетить. Я планирую взять Кассию и отправиться на Вторую луну. В тамошних лесах есть на что посмотреть. В прошлый раз...

– Я подумаю, – перебила его Ливия. – Насчет увольнительных и твоего посещения местного заповедника. А сейчас прости меня, господин, мне необходимо переговорить с префектом.

Но побеседовать с Квинтом Марцием ей не удалось. Префект настолько сосредоточенно общался с юной Либертиной и выражение лица у него при этом было столь озадаченное, что Ливия, испытав прилив непривычной сентиментальности, постояла немного, слегка улыбнулась и бесшумно попятилась. Заодно она предусмотрительно погрозила пальцем притихшим офицерам мостика, которые тщательно не смотрели на префекта и очень старались не прислушиваться. Впрочем, факт беседы и ее предмет не были секретом ни для кого на "Аквиле", особенно для вигилов, охранявших мостик. Эти так увлеклись, что даже наварха не заметили.

– Да когда же нашего Доблестного проймет-то? – возмущенно шептала одна вахтенная вигилия другой. – Либертина, бедняжка, скоро сама из туники выпрыгнет, а он и ухом не ведет!

– Палладиевый сплав, а не мужчина! – поддакнула ее товарка, сочувственно зыркнув на двери. – Но все ж таки, думаю, если Либертина его на планетку вытащит, глядишь, и срастется у них. На Второй луне у этих галиек роскошные пляжи и море такое те-еплое... И еще эти, как их, ну, волосатые такие...

И белокурая девица, сжав могучие кулаки, двусмысленно ими покрутила.

– Яйца, что ли? – не поняла жеста подруги другая вигилия. – Или амикусы галийские?

– Кокосы, дурища! – фыркнула блондинка и поперхнулась, наконец-то заметив, что за сплетницами невозмутимо наблюдает наварх.

– Виниция Секстия и... А! Рубиллия Секунда, конечно же. Центурион Вителлий уже выпустил вас из карцера? Поторопился... – обронила Ливия, проходя мимо притихших девиц.

Но настроение у наварха было лирическое, наказывать вигилий не хотелось, да и повод был пустяковым. Экипаж без сплетен о личной жизни командиров – это не экипаж, а недоразумение. Тем паче, что в "вопросе префекта" Ливия с корабельными сплетниками была солидарна. Ей тоже не терпелось увидеть "момент истины", тот миг, когда Квинт Марций осознает наконец-то, что кроме кораблей и сцинков во вселенной существуют еще и живые влюбленные женщины. О чувствах Марции Либертины знала уже вся эскадра, даже Северин как-то сочувственно поинтересовался, нет ли у префекта "Аквилы" проблем с либидо. "Только с головой", – ответила на это Ливия, а про себя решила, что раз летучий Квинт не способен сам разглядеть свой шанс, надо его заставить. Ибо в обязанности наварха, помимо прочего, входит и поддержание психологического здоровья в экипаже.

С одной стороны, Ливии было чем заняться и кроме выслеживания закончившего вахту префекта с целью устройства его личной жизни. С другой же... подумав, наварх переместила эту задачу в приоритетные. Ибо, по хорошему-то, в эскадре все и так занимались каждый своим делом, а от командира требовалось только осуществлять общий контроль да визировать приказы и протоколы. Спецификациями для ремонта ведала Фабриция, которая крайне вежливо попросила не донимать ее прежде, чем инженеры закончат расчеты. Дипломатия и вопросы финансирования – задача Гая Ацилия, иначе на кой вообще нужны эти патриции? Над протоколами безопасности корпел шеф вигилов, с карантинной службой Бренны общался Ицилий, и даже Гней Помпилий нашел, чем себя занять. В итоге текущие задачи Ливия решила в течение часа, после чего с чистой совестью оставила мостик на Плавтия и отправилась побеседовать с префектом. Он как раз, по ее расчетам, должен был уже "отмереть". Ведь когда Квинт Марций покидал мостик, вцепившись в Фиделиса, словно тот был последним респиратором в задымленном отсеке, на лице у префекта отражалась работа мысли. Аж морщины собрались и желваки заиграли.

Квинт Марций нашелся на обзорной палубе. Стоял он, одной рукой опираясь о переборку, другой – прижимая к себе Фиделиса, и был столь сосредоточен и задумчив, что вахтенные вигилы старались не дышать. Префект созерцал пространство за бортом. В пространстве в больших количествах летали галийские истребители.

Зрелище это: Квинт Марций на фоне звездного бархата, расчерченного полетами галийцев; Фиделис; притихшие вигилы – было настолько завораживающим, что Ливия тоже немного постояла и посозерцала, прежде чем сказать негромко:

– А они словно дасциллы, – и добавила, не дожидаясь вопроса: – Дасциллы. Полосатые рыбки. У Марка Фурия на "Севере" был аквариум, представляешь? Там такие жили.

– Хм... – многозначительно ответствовал Квинт Марций.

Рыбок ему было действительно жалко, Фурия – тоже, но меньше, чем рыбок.

Наварх прошлась по палубе, заложила руки за спину и встала слева и чуть позади от префекта. Бросив косой взгляд на вигилов, она убедилась, что парни, кажется, вообще перестали дышать. Еще бы! На таком маленьком корабле сложно сохранить хоть какую-то тайну, но не каждый день удается поприсутствовать при личной беседе командиров.

– Все-таки он потрясающий, этот Северин. Меня в дрожь бросает, стоит лишь подумать о том, каково это: потерять единственное, что мы так любим. Корабль. Экипаж. Маленькую личную слабость, – она с улыбкой глянула на сцинка. И, тут же посерьезнев, повысила голос: – И остаться после этого в живых! Может быть, все дело в том, что мы слишком ограниченны здесь, на нашем корабле? Отгородились от вселенной и ее чудес, не позволяя себе даже на один день забыть о нашем крошечном мирке... Ты сейчас Фиделису хребет сломаешь, бедняге. А ведь он никуда не денется, Квинт Марций. И "Аквила" тоже. Просто вдруг пришло в голову: а не напомнить ли моему летучему префекту, что в галактике есть и другие объекты, достойные внимания и любви, кроме бирем и сцинков?

Первый порыв Квинта Марция – прижать Фиделиса к себе покрепче – верткий ящер предотвратил хлестким ударом хвоста и укусом за палец.

– Ах ты! – префект зашипел сквозь зубы, но сцинка из рук не выпустил. – Достойные внимания, говоришь? Например?

На ум ему приходили какие-то банальные политические лозунги, но, понятно же, что Ливия имела в виду нечто иное, кроме любви к родине. Что?

Вигилы навострили уши.

– Вторая луна Бренны, – усмехнулась женщина. – Море. Пляжи. Кокосы. И прочие достопримечательности. А так же – люди.

Взгляд, полный мрачной подозрительности, был ей ответом, и наварх потеряла терпение:

– Ты меня с ума сведешь, Квинт Марций! Нельзя же быть настолько... Короче, сделай себе и мне маленький подарок – отправляйся в увольнение. На берег, – и для наглядности ткнула пальцем в направлении пресловутой Второй луны. – А чтоб не скучно было, прихвати с собой Марцию Либертину. Это было лирическое отступление, а теперь ознакомься с приказом.

Она развернула планшет и хмыкнула, прочищая горло:

– В целях расширения кругозора и изучения культурных традиций вероятного противника, а также для повышения морального духа среди старших офицеров эскадры предписываю префекту "Аквилы" сопроводить...

Один из вахтенных отчетливо икнул и тут же беззвучно ойкнул.

Ливия осеклась и почти жалобно взглянула на Квинта Марция:

– Слушай, префект, может, сам себе прикажешь, а? Проведи для девушки экскурсию по Второй луне. Разве наша Либертина не заслужила хотя бы однодневный отпуск? А кому мне ее еще доверить, Флавию, что ли? Будь хорошим Марцием, последи за девочкой. А! И еще! – она быстро полистала в планшете. – Вот! Список литературы. Классической. Я думаю, девушке будет полезно послушать, а тебе – еще полезней вспомнить классику. И не сомневайся. Мы без тебя не улетим.

По привычке бросив взгляд на список литературы, Квинт Марций тут же насторожился. Первым пунктом шел старый добрый Овидий с "Искусством любви". Префект сразу догадался – это намек. К тому же, Фиделис тоже взирал на него с нескрываемым любопытством, высунув синий язык. И не только сцинк, но весь отсек.

– Тем самым ты, Ливия Терция, рекомендуешь мне повести девушку на свидание. Хм...

И тут совершенно непонятно – обижаться или нет. Он ведь и в самом деле ведет себя как болван.

– Не рекомендую. Приказываю. Ты же помнишь, что я командую этой эскадрой? Так что это приказ, префект, – отчеканила Ливия. Она повела руками, очерчивая в воздухе нечто, по контуру напоминающее большие песочные часы: – Люди, Квинт Марций. Не корабли. Не сцинки. Люди, среди которых встречаются молодые красивые женщины. Пляжи. И кокосы. Все! Выполнять!