Текст книги "Звездная бирема "Аквила". Рубеж (СИ)"

Автор книги: Олег Мелехов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 25 страниц)

Мелехов Олег
Звездная бирема «Аквила». Рубеж

Олег Мелехов

Звездная бирема «Аквила». Рубеж

Часть 1

Non sum qualis cram

Я не тот, каким был прежде

Глава 1

Вызов от порученца пришел ровно через пятнадцать минут после общего сигнала к подъему и застиг Квинта Марция за смакованием кофейной горечи. А от Луция, как и от любого Марция, так просто не избавишься, особенно когда оному Марцию что-то срочно потребовалось. В данном случае – помощь и совет. Контубернал уже стоял под дверями каюты префекта и полировал сосредоточенным взглядом контактную панель, ожидая, когда начальство изволит выслушать и поспособствовать выполнению поручения. Общая мрачность Квинта Марция ничуть молодого человека не смутила.

– Н-ну? – буркнул префект.

– Благородному Ацилию срочно нужно железное кольцо, – выпалил Луций. – Внутренний диаметр 18 миллиметров. Что делать?

Квинт хотел было напомнить, что в каюте у наварха имеется точно такой же синтезатор, как и у него, но, поразмыслив, передумал тыкать порученца носом в отсутствие инициативы. На самом деле, Луций проявил смекалку, достойную Марция. Вместо того, чтобы самовольно тратить энергию на внеплановый синтез, а потом отчитываться перед выздоравливающим навархом, он ловко переложил эту проблему на плечи мудрого начальства.

– Ладно, – сдался Квинт. – Заходи, сделаем Ацилию кольцо.

– Он и тебя хочет видеть. Вместе с кольцом.

И пока Квинт Марций искал в базе корабельного вирт-поля формулу полнотория* и программировал синтезатор, юноша дразнил Фиделиса – показывал сцинку язык и шипел.

– Перестань баловаться!

– А чего он на меня смотрит как на... хм... экскременты?

– Потому что он – сцинк. Сцинки на всех так смотрят, – снисходительно пояснил Квинт. Он все еще пытался забыть, как во время их с Ливией совместной пьянки норовил поцеловать синеязыкого гада. Чтобы тот превратился в прекрасную парфийку царских кровей, естественно.

– А зачем Куриону кольцо? – поинтересовался Луций, разглядывая металлический бублик – тонкий и гладкий.

– Если бы ты больше книг читал, контубернал, ты бы знал, зачем патрициям иногда нужна такая вещь, – подколол юношу строгий префект.

Невежда изобразил лицом притворную скорбь и опустил глаза долу, якобы устыдившись, но все равно переспросил:

– Так зачем?

– Не скажу, сам выясни из художественной литературы, – мстительно фыркнул Квинт Марций, указывая на дверь. – Идем к Ацилию, он, верно, уже заждался.

И готов был поклясться, что когда покидал каюту, за спиной услышал исторгнутый Фиделисом вздох облегчения.

Недолог и тревожен должен был стать сон опального сенатора и беглого лигария, особенно когда в ближайших планах у него – гражданская война. Однако Гай Ацилий впервые за последние... боги, боги, сколько дней и недель прошло?.. за последнее время выспался, словно младенец, прильнувший к материнской груди. Возможно, что как раз потому, что ни к чьей груди той ночью не приникал. Блаженное ментальное одиночество оказало просто волшебное действие на измученный организм патриция. Проснувшись, он некоторое время лежал, недоверчиво прислушиваясь к себе. Там, где еще недавно пульсировала сквозной раной мучительная связь с Кассией, теперь поселилась настороженная тишина. Так, словно сознание Ацилия еще до конца не поверило в избавление. Но пустоты, той самой, которой он исподволь опасался, этой пустоты не было. Кассия никуда не делась, не могла исчезнуть – она осталась рядом, на расстоянии дыхания. Но, право же, такую Кассию, отдельную Кассию стало гораздо проще не только терпеть, не только сочувствовать, но и любить. И даже могучий ее храп совершенно не раздражает, ибо – благие боги, какое же счастье – можно просто заткнуть уши!

– А раз обещал девушке вакансию, так и нечего тянуть, – тихо пробормотал Ацилий, решив, что довольно уже нежиться.

"Аквила" стремительно скользила к полнейшей неизвестности, и каждое спокойное утро по корабельному времени могло стать последним, которое можно потратить на устройство личных дел. Приятных дел, о да. Гай поймал себя на том, что тихо мурлыкает какую-то легионерскую песенку, намыливая голову в душе. Жизнь обретала краски, в жизнь возвращались звуки и запахи, и это было прекрасно.

Покончив с мытьем, он тщательно оделся и занялся гардеробом подруги. Конечно, заставить каютный синтезатор произвести длинную тунику, приличествующую будущей невесте патриция, и столу, дабы покрыть ее буйную голову, оказалось не так-то просто, однако к тому времени, как девушка начала просыпаться, одежда была готова. Ацилию же оставалось только уложить складки тоги.

– Доброе утро, дорогая, – поторопил он пробуждение Кассии. – Ты мне сейчас понадобишься. Душ свободен. А затем я попрошу тебя надеть вот это.

– А? Где? Что? – плохо соображающая спросонья Кассия в недоумении уставилась на странную одежду, шибко смахивающую покроем на ту, в которой обычно играют актрисы в художественных шоу. – Это еще что за хреновина? – спросила она хрипло, подозрительно тыкая пальцем в мягкую ткань.

– Поторопись, дорогая, – Ацилий пропустил мимо ушей некуртуазные речи своей избранницы. – Просто выполни эту несложную просьбу. Или ты передумала насчет вакансии?

– Нет! Ты что? Я не передумала, не думай, – Кассия замахала руками на патриция и стремглав убежала в душ.

– Я уже вызвал Квинта Марция, – перекрывая шум воды, уведомил ее Курион. – Будучи старшим армейским офицером на борту "Аквилы", он формально сойдет за твоего патер фамилиас. Он скоро придет. Не задерживайся.

– А что я делать-то должна? – прокричала в ответ Кассия.

– От тебя потребуется присутствие, – сказал будущий жених и, немного подумав, уточнил: – Молчаливое присутствие. В нужный момент Квинт Марций возьмет тебя за руку и подведет ко мне, а в ответ на заданный вопрос ты кивнешь.

К служебным формальностям манипуларии не привыкать. Главное, чтобы указания были даны четкие и понятные. И тогда всё будет путём.

"Всего-то язык подержать за зубами? Ну и супер! Это мы запросто!" – обрадовалась Кассия, крикнув радостное:

– Будет исполнено, мой лидер!

Она уже вытиралась полотенцем, когда Ацилий, проявляя нетерпение, спросил:

– Ты готова?

Демонстрировать префекту свою спутницу в полуобнаженном виде он не собирался. Хватит. Достаточно на нее глазели. Никакие социальные перемены не должны влиять на некоторые вещи, и целомудрие женщин из благородных семейств – одна из таких непреложных основ. А Кассия... Ну что ж, кое к чему ей придется привыкнуть.

– Так точно! – вытянулась она по стойке "смирно" – Что теперь?

– Теперь – одевайся.

С длинной, в пол, туникой Кассия успешно справилась, хоть и усомнилась в целесообразности такой странной одежды. Бегать неудобно, работать тоже. А что делать с длинным куском ткани, манипулария даже не представляла. И так, и эдак его повертела, приложила к груди, но потом сдалась и руками развела, дескать, кое-кому требуется подсказка специалиста.

– Это делается так, – молвил Ацилий, приходя на помощь подруге. Он ловко набросил столу на плечи Кассии, заодно покрыв и ее голову, а излишек ткани обернул вокруг тела девушки, уложив красивыми складками. В итоге бывшая манипулария оказалась задрапирована в подобие кокона и вид приобрела достойный и скромный. Пока не заговорит, вообще с патрицианкой можно перепутать. Курион отступил на пару шагов и окинул ее довольным взглядом. То, что надо. Традиционные патрицианские одежды выгодно оттенили дерзкую внешность беглой лигарии, смягчив резкие черты и придав всему ее облику некую загадочность. Великолепно.

– За-бав-но, – пробормотала Кассия, стараясь не шевелиться, чтобы хитрая конструкция не развалилась, или ненароком в ней не удушиться.

– А теперь присядь вон там, – Гай указал ей на кресло. – И постараться не вмешиваться в мой разговор с Квинтом Марцием. – заметив, что на лице будущей патрицианки отразились сомнения, он добавил: – Моя дорогая, это – традиция. Я же не прошу тебя ходить в таком наряде постоянно, хотя, не стану отрицать, что он тебе весьма к лицу. Скажу больше – ты прекрасна. Определенно.

– Да не вопрос. Буду сидеть тихо-тихо. Только потом ты меня размотаешь.

Больше всего Кассия опасалась, что в самый ответственный момент у неё зачешется где-нибудь в неудобном месте, а из-за этого кокона она не сумеет почесаться незаметно и опозорится.

И только появление префекта спасло Ацилия от признания, что он десять раз подумает прежде, чем "разматывать" Кассию.

За Квинтом Марцием хвостом пристроился Луций, очень рассчитывающий узнать тайну железного кольца прямо на месте событий. Чтобы потом, естественно, растрепать по всей биреме, утерев нос ушлому Флавию.

Однако префект, встретив требовательный взгляд Гая Ацилия, без лишних слов взялся ладонью за лицо контубернала, да и вытолкал молодого человека из каюты.

Вид задрапированной с головы до ног Фортунаты лишь подтвердил самые тревожные опасения Квинта, что дело принимает серьезный оборот. Мысль о том, что Курион назначит манипуларию штатной весталкой, Марций отбросил сразу. Оставалось лишь одно...

– Salve, Квинт Марций, – приветствовал Ацилий префекта и, не давая ему опомниться, огорошил прямо с порога: – Скажи, ты имеешь представление о процедуре спонсалий?

– Из художественной литературы, господин, – отчеканил Квинт.

– Прекрасно, – патриций кивнул, довольный. Сурового воина из фамилии Марциев сложно сбить с толку, и префект "Аквилы" умудрился сохранить невозмутимость в ситуации, когда представитель любой другой генетической линии уже жалобно звал бы доктора. – В таком случае, как старшего из армейских офицеров среди верных Республике граждан, я прошу тебя выступить в роли патер фамилиас для этой женщины, которую я намерен в скором времени взять в супруги, – озвучил Курион свои пожелания.

– Эээээ... – глубокомысленно выдавил из себя префект.

Если таким фантастическим оказался его первый день в грядущей череде будней мятежника, то что же дальше-то будет? Галийские варвары в Сенате?

– Я готов, господин.

"А понимает ли рядовая, что происходит?" – задался непраздным вопросом Квинт, разглядывая плебейку Кассию в патрицианском наряде. Та сидела смирнехонько, только темные, почти черные глаза дерзко блестели из-под столы. И если бывшей Фортунате еще простительно подобное невежество, то Гай Ацилий должен понимать всю ответственность... Никто не спорит, что деваться бывшим лигариям друг от друга некуда, их связь нерасторжима до самой смерти. НЭП ведь не только имплант, как говорят. Не зря галактика полнится слухами о потенциальных возможностях носителей Парадокса.

Курион это знает и принимает Кассию в свою семью. Ну, не на "Фортуну" же её возвращать, верно?

И тут Квинта Марция осенило. Поступок патриция не только благороден, но к тому же рационален и политически грамотен. Лидер, который ратует за расширение возможностей для плебеев, теперь на собственном примере доказывает, что его слова ни на йоту не расходятся с его делами. Это дорогого стоит. Это Поступок, достойный будущего консула.

– Прошу, пригласи сюда авгура, уважаемого Гнея Помпилия. И мы начнем.

Гней Помпилий прискакал так быстро и резво, будто только и ждал вызова. Но сначала осторожно поинтересовался, нужны ли его аптериксы и, выяснив, что действо обойдется без священных тварей, откровенно обрадовался. В последнее время требования начальства к его подопечным сместились из теологической сферы в гастрономическую.

Несмотря на все натяжки и накладки, неизбежные в таких условиях, Гай Ацилий не мог допустить, чтобы эти спонсалии стали пародией на священный обряд. Так что авгур, в принципе, не обязательный, был приглашен не только "для комплекта", но и чтобы придать солидности процедуре. Пожалуй, не помешала бы еще и наварх, но тогда проще было бы вообще перенести церемонию на мостик, а заодно и трансляцию включить на всех каналах. Чтобы уж точно вся Республика прониклась духом реформ и свободомыслия. А это покуда было преждевременно.

Квинт Марций сделал в памяти зарубку о необходимости прочитать отсутствующему в данный момент в каюте Луцию лекцию на тему абсолютной пользы чтения для полноценного и всестороннего развития личности. Потому что префекту, скажем, не составило ни малейшего труда вспомнить и воспроизвести традиционную для спонсалий фразу:

– Я, Квинт Марций Аквилин, обещаю передать эту женщину, которая находится сейчас под моим покровительством, тебе, Гай Ацилий Курион, – молвил он со всей доступной торжественностью.

– Я, Гай Курион из рода Ацилиев, обещаю принять эту женщину под мою опеку и покровительство в качестве супруги по прошествии времени, установленного законом и традициями, если ты, Квинт Марций, не возьмешь назад своего слова, – откликнулся патриций и задал предусмотренный процедурой вопрос: – Spondesne?

– Spondeo, – ответил префект, блюдя традицию.

Он сделал Кассии знак, чтоб та встала, взял её за ледяные от волнения пальцы и передал, как говорится, из рук в руки будущему супругу.

Ацилий торжественно вложил в ладонь невесты железное кольцо и многозначительно пошевелил бровями, дескать, надевай. К счастью, сообразительность бывшей манипуларии ничуть не пострадала от недавних приключений, и многие вещи Кассия понимала без слов.

"Как-то всё это слишком сложно для простого конкубината, пусть даже совмещенного с обязанностями интенданта", – подумалось девушке, когда она надела на палец символический подарок.

– Благодарю тебя, Квинт Марций, и тебя, почтенный Гней Помпилий. Надеюсь, боги благосклонно отнесутся к нашему союзу. Позволь попросить тебя так же, префект, внести соответствующую запись в судовой журнал и сообщить о случившемся наварху.

"Какой умный мужик! – оценил маневр Ацилия префект. – Тут он прав! Не следует лишний раз расстраивать Ливию".

Квинт подхватил растерянного авгура под локоток и быстренько уволок из каюты, пока тот на радостях не поженил патриция и плебейку окончательно. Гнею Помпилию еще предстояло растрезвонить новость по всей биреме, а это требовало сил и сосредоточенности.

Едва за свидетелями спонсалий закрылась дверь, Кассия начала яростно ерзать в своей одежде, пытаясь распутать столу. Ей было жарко и душно, но больше всего бесило чувство притаившегося неведомого подвоха, который сулил новый статус. Подробностей Кассия знать не могла, но чуяла, нюхом чуяла, точно её виртуальный лис – мышиный запах из-под снега, что с этой вакансией не всё так просто, как кажется.

– Уверен, тебе совершенно необязательно так нервничать, дорогая, – мурлыкнул довольный Ацилий и ловким движением освободил Кассию от непривычных одежд, не упустив возможности заодно и приласкать возмущенно пыхтящую невесту. На его придирчивый взгляд, дестината во время церемонии вела себя безупречно и заслуживала всяческих похвал и поощрений: – Возможно, тебе теперь хочется посетить спортзал? Или провести время в вирт-поле? Ты вольна заниматься всем, что только взбредет тебе в голову, дорогая, в разумных пределах, конечно. Только вынужден напомнить, что теперь от тебя потребуется соблюдать определенные правила поведения.

Хмурая Кассия надоедливые тряпки отшвырнула подальше, но затем, немного подобрев от нежностей Гая, решила, что не так уж и плохо всё складывается, надо лишь обрисовать для себя круг первоочередных задач.

– Ты бы мне инструкцию дал. Чтобы я ненароком твои "определенные правила поведения" не нарушила.

Среди манипулариев на "Фортуне" тоже частенько заключался конкубинат, но правила в нем были неписанные. Что-то типа "С чужими партнерами не мути" и "Меньше верти жопой". Инструктор по психологической подготовке регулярно читал лекции о контроле собственнических чувств, с которыми бороться бесполезно, но крайне необходимо оные держать в узде. У патрициев, небось, тоже с чувством собственности полный комплект.

– Я непременно озабочусь этим вопросом, Кассия, – пообещал Ацилий. – И составлю для тебя подробную инструкцию... или поручу это сделать профессионалу... А пока... Думаю, будет неуместно, если ты, скажем, начнешь оказывать знаки внимания кому-то, с кем все равно не сможешь вступить в интимную связь. Потому что, дорогая, теперь у меня в отношении тебя не просто приоритет, а исключительное право. Да! – спохватился он, осознав, что чуть не забыл самое главное: – И еще леденцы. Я попрошу тебя употреблять это лакомство исключительно в каюте. Договорились? На досуге поройся в корабельной базе данных или обратись за советом к Квинту Марцию. Я уверен, что общие сведения о правилах поведения ты сможешь почерпнуть самостоятельно из соответствующей литературы или вирт-симуляций. Ты же у меня такая умница.

От этих слов Кассия прямо расцвела вся. Куда только делись все подозрения. Она любила определенность и точность формулировок, избавлявших простого исполнителя приказов от необходимости мучительно размышлять над правильностью или ошибочностью своих возможных поступков.

"Исключительное право на секс – это понятно. Тут никто и не спорит, – рассуждала она. – На то мы с тобой, Гай Ацилий, и официальные партнеры, чтобы спать только друг с другом. А леденцы, что в каюте, что в столовой одинаково вкусные. И уж наверняка в базе корабельного вирт-поля сыщется материал про жизнь патрициев и патрицианок в их естественной среде обитания".

– А заодно у тебя есть уникальная возможность полностью изучить корабль, – добавил Курион, занимая место за столом и активируя вирт-консоль. – Если возникнут вопросы, скажешь, что я попросил тебя это сделать. А я сообщу Квинту Марцию, чтобы он дал тебе доступ всюду, куда сочтет возможным.

"О! Вот и первое задание! – возликовала манипулария, по-своему переведя умные патрицианские намеки. – Вынюхать, чем тут, на "Аквиле", народ дышит – это правильно". И тут же полюбопытствовала:

– А ты чем займешься?

– О, моя дорогая, – вздохнул патриций, поигрывая световым пером и не скрывая нетерпения. Он и сам не подозревал, насколько истосковался по умственному труду. – Я займусь нудной, но жизненно важной работой – составлю списки моих вероятных сторонников, перечень мест, куда мы могли бы отправиться, и набросаю хотя бы примерный план действий, чтобы мне было, что показать префекту на ближайшем совещании и наварху, когда она вернется из медотсека.

Кассия отлично знала, как стремительно расходятся по кораблю новости. Что на квинквиреме, что на биреме, не проходит и получаса, чтобы о происшествии не узнал самый последний техник-ассенизатор. Но Гней Помпилий побил все рекорды. За двадцать минут успел раструбить о помолвке по всей эскадре. При появлении Кассии в корабельном спортзале воцарилась тишина, нарушаемая только тихим шорохом беговых дорожек. Аквилины взирали на патрициеву невесту, как на двухголового монстра. Манипулария, ставшая лигарией – полбеды, но плебейка, вошедшая в патрицианскую фамилию не через усыновление, а через партнерство – это что-то невероятное.

Общее внимание она выдержала ровно три минуты, а потом вспомнила, что еще совсем недавно служила на флагмане флота метрополии и не без причин считалась храбрым солдатом. Девушка демонстративно остановила тренажер и развернулась к собравшимся.

– И что такого случилось-то, а? – спросила она с нескрываемым вызовом. – Только и делов, что мой напарник – Гай Ацилий Курион – оказался человеком чести. Обещал право соглаша... согласи... согласовательного слова – и дал, обещал ввести в семью – сделал. Разве это плохо? Так и знайте, квириты, как Гай Ацилий скажет, так и будет. И я тому живой пример. Так-то!

Никогда не имевшая опыта публичных речей, Фортуната вдруг почувствовала вкус к риторике. Конечно, так гладко вещать, как это делал Ацилий, она бы все равно не смогла, но как говорится, главное – ввязаться в бой, а там всё само получится.

– Ты нас за своего патриция не агитируй. Можно подумать, нас кто-то спрашивает, за кого мы хотим сражаться, – усмехнулся тот самый голубоглазый десятник Публий Меммий – полный тезка покойного Публия Фортуната, который недавно подбивал клинья к лигарии. – Как наварх с префектом решат. А мы с "Аквилой" одно целое.

– Так и нечего на меня пялиться, словно данаец на женщину! – рявкнула новоиспеченная невеста и вернулась к своей пробежке. Щеки её пылали, а в груди отчаянно колотилось сердце, но прятаться за спиной Ацилия Кассия не собиралась. Она не совершила ничего плохого, выбрав из всех возможных мужчин – напарника-патриция!

Заодно стало понятно, что пути обратно нет и не будет. А, значит, надо идти дальше.

Луций крался по коридору, как тень. Так ему хотелось думать. Все надежды остаться незамеченным контубернал возлагал на поздний час и экономичное освещение. Вряд ли кому-то приспичит шататься по вспомогательным помещениям, но тишину лучше не нарушать ни единым звуком. Кто знает, вдруг бдительный Квинт Марций приказал понаставить детекторов?

– Тс-с-ш-ш...

– Тихо ты! – шепотом взмолился Луций, прижимая к себе заинтригованного Фиделиса. – И так уже никаких сил нет...

Чистая правда! Дорога к стыковочному шлюзу была темна, аррианский сцинк – тяжел и когтист, а намерения контубернала, с точки зрения его начальства, предосудительны.

Но долго ждать, пока створки шлюза бесшумно разойдутся, не пришлось.

– Где можно столько ходить? Тебя только за смертью посылать, – проворчал выскочивший навстречу Флавий.

Конечно! Вместо благодарности и дружеского сочувствия – сплошные упреки! Вот и делай людям добро.

Но, к счастью, Луций не успел высказать старому приятелю, а ныне наварху "Либертас", свое недовольство. Ибо рядом с вредным Флавием обреталась милая Марция Либертина.

– Ой! Какой он лапочка! – умиленно проворковала юная центурионша. – Кто у нас такой толстенький, а? Кто такой симпатичный?

Сцинк смерил девушку придирчивым взглядом и показал ярко-синий язык, словно бы предъявляя свое главное удостоверение личности.

– Аррианский сцинк он, – буркнул Луций, опечаленный, что лично ему от этого пышного пирога девичьей симпатии пока не перепало ни крошечки.

Флавию – хорошо, он Марцию каждый день видит!

На "Либертас" прятаться уже не было никакой необходимости, и вся троица свободно направилась в каюту центуриона.

– А можно я его подержу на руках?

– Он тебя поцарапает, – упрямился обиженный Луций. – Меня уже всё плечо исцарапал.

– Просто ты его неудобно держишь. Видишь, хвостик заломился. А я буду аккуратно-аккуратно... – лепетала девушка, не сводя восхищенного взгляда с Фиделиса.

– Потом. Когда придем.

– Ой! А у него бочок тепленький.

"И он этим бочком к боку Квинта Марция регулярно приживается", – мысленно передразнил девушку Луций. Признаться, он почти ревновал Либертину, которая при всяком удобном случае так и норовила оказаться где-нибудь поблизости от префекта. Книжки у него брала, слушалась беспрекословно. Подозрительно это!

А подлый Флавий только ухмылялся молча. Вот кто о нраве и повадках Фиделиса знал лучше всех! Как-никак, это он чистил домик сцинка и кормил его тараканчиками, когда у наварха Ливии Терции была вахта.

– А у него, правда, сегодня день рождения? – спросила Марция.

– Всё может быть, – философски ответствовал Марк Флавий. – Когда-то же он родился, так почему бы и не сегодня?

И звучно принюхался, открывая принесенный Луцием ценный контейнер.

– О! Аптериксы! Да ты волшебник, Луций Марций! Сам украл?

Тут-то, по идее, для исцарапанного контубернала должен был настать час заслуженного триумфа.

– Вот еще! Делать мне нечего! Гней Помпилий лично дал, – откровенно похвастался он. – Что я, зря авгура несколько дней обхаживал? Клетки ему чистить вызвался... хм... под благовидным предлогом, как говорится.

Долго уговаривать Гнея Помпилия совершить ритуальное жертвоприношение и погадать, как скоро наварх вернется в строй, не пришлось. Авгуру, как и всем остальным Аквилинам... да и Либертинам тоже, рвение Квинта Марция уже поперек горло стояло. За каких-то десять дней префект "Аквилы" достал буквально всех – от главного астрогатора Плавтия до самого последнего манипулария.

– Гней-жлобяра, конечно, самого злющего ящера забил, самого тощего и жилистого. Но после гадания мясом поделился по-честному, – рассказывал Луций. – И "день рождения Фиделиса" всецело одобрил. Ибо, угощая сцинка, мы, как он сказал, ублажаем ларов Ливии, которые помогут ей скорее вернуться в строй.

– О, как! – обрадовалась центурион, и вместо того, чтобы бросить на героя дня благосклонный взгляд, принялась ворковать над Фиделисом. – Ах, ты ж наш сладенький, ах, ты ж наш тепленький! А кого мы сейчас начнем ублажать? Нашего Фиделиса!

Сцинку внимание нравилось примерно так же сильно, как и филе аптериксов.

– Ты горелку-то в каюте у Ливии нашел? – строго спросил Флавий, озабоченный предстоящим кулинарным подвигом.

– Конечно!

– Кассия ничего не заподозрила?

– Не думаю, – проворчал Луций, водружая на стол требуемый прибор.

Каждое упоминание о патрициевой дестинате категорически портило ему настроение. Бывшая лигария делила с Квинтом Марцием почетное первое место Главной Доставалы. Кассия скучала – сварочных работ на борту "Аквилы" не требовалось, а стрелять было не в кого, и девушка обратилась к изучению литературного наследия Республики. Причем творчество гетер её, как назло, ничуть не интересовало.

"Чо я, этих писулек не читала? – заявила бывшая Фортуната. – Я хочу умное. Классику!" И, конечно, любезный префект призвал на помощь своего "книголюбивого" порученца.

– Не было печали... – вздохнул Луций.

Хитрый Флавий, конечно, не мог упустить случая уязвить приятеля, особенно пред прекрасными очами Либертины. Пылкая "любовь" Луция к чтению давно уже была известна всем и каждому на "Аквиле", а если прибавить к тому кипучую любознательность Кассии и суровый приказ префекта во всем содействовать будущей патрицианке... Язвительность в душе Флавия немного поборолась с сочувствием, и последнее победило.

– А ты ей кулинарную книгу подсунь. Пусть читает, – посоветовал он, быстро пластая аптериксовый филей тонкими ломтиками. – Ей полезно будет, да и вообще... О! Теперь надо отбить. Давай, Луций, подключайся. А доверить скручивать рулетики я могу только тебе, доблестная Марция Септимия.

Новый командир "Либертас" послал юной центурионше очень теплую улыбку, рассудив, что лести в отношении женщины никогда не бывает слишком много. И еды, кстати, тоже.

Кулинария в том странноватом виде, в каком она присутствует на бортах звездных кораблей, всегда привлекала новоиспеченного наварха "Либертас". Пока Марк ходил в контуберналах у Ливии, дальше белковых тараканов для Фиделиса дело не шло, но, обустроившись на мостике собственного корабля, Флавий развернулся от души. Увы, незапланированный прыжок мятежной флотилии за дальние рубежи Республики оказался чреват не только неизведанными опасностями глубокого космоса, но и оскудением рационов. Так что творческий полет Флавия в Сектор Гурмания был недолог. С другой стороны, у всех свои разочарования. Приятелю вон Кассию просвещать досталось.

– Она Овидия сейчас читает, – пожаловался Луций с выражением крайнего отвращения на физиономии, но вовремя спохватился, чтобы не показаться Либертине невеждой. – Мы вместе читаем. И обсуждаем прочитанное.

Флавий, тот вообще-то должен понимать, на какие мучения обрек контубернала злопамятный Квинт Марций.

Флавий всё-всё понимал. Он закатил глаза в молчаливом сочувствии и втихомолку порадовался, что обязанности наварха "Либертас" избавляют его от тирании Квинта Марция. Ну, почти. Практически избавляют. Плюсом нового положения Марка было то, что формально без разрешения командира никто не мог подняться на борт его корабля, минусом – что Квинт Марций был не из тех людей, которым принято отказывать в таких разрешениях. Но хотя бы без Овидия обошлось. Древний поэт, расписавший "от яиц до яблок" науку любви и уделивший время даже косметическим рецептам, возмутительно обошел вниманием искусство приготовления пищи. А пища – это... Чуть не отрезав себе палец, замечтавшийся Флавий зашипел не хуже сцинка и сосредоточился на тонком процессе нарезания. Тут главное, чтоб поперек волокон. Потому что если вдоль, то никакое отбивание не спасет и маринад не поможет.

Тем временем Фиделис, истосковавшийся по нежным женским рукам, решил перебраться к Марции, и ему было всё равно, что испытывает человек, когда по нему идет сцинк, плавно перенося весь свой немалый вес поочередно с одной маленькой лапки на другую.

– Больно же, – проскулил Луций, но ругать животное, которое им крайне необходимо ублажить, не стал. Более того, он отчаянно позавидовал ящеру, свернувшемуся клубочком на коленях у девушки. Коленки Марции Септимии, такие округлые и симпатичные, вдохновляли.

Флавий тоже тоскливо стрельнул глазами. У Марции Септимии симпатичными и аппетитными, на непредвзятый взгляд молодого наварха, были не только коленки. А хитрая скотина Фиделис, разумеется, устроился именно там, где и Флавий, и Луций сами не отказались бы погреться. Чтобы скрыть разочарование, Марк подсунул приятелю груду нарезанных мясных ломтиков и напомнил:

– Отбивай давай. А я пока горелку раскочегарю. Марция Септимия, посмотри там на полке, начинка не протухла? Нет-нет! Только не давай Фиделису! Его от чеснока пучит.

Начинкой будущим рулетам служила пахучая белковая масса в контейнере, отдаленно напоминавшая пикантный сыр – из синтезатора, и мелко порубленный чеснок и сельдерей – из гидропоники.

Вся троица будущих сотрапезников дружно принюхалась и синхронно сглотнула слюну. Каждый при этом вспомнил о своем: Флавий о том, как наварх учила программировать синтезатор, Марция Септимия – о покойном Марке Фурии, любившем похрустеть чесночным зубком и одновременно – о всегда хорошо пахнущем строгом Квинте Марции, а Луций Марций...

– Наш доблестный снова урезал рацион, – сказал он и решительно протянул Фиделису кусочек мяса. – Ешь, пожалуйста. И пусть Ливия скорее вернется.

Фиделис от угощения не отказался, но вид принял такой, будто еще не решил, передать хозяйским ларам мысленное пожелание или позволить еще немного себя поублажать.

Первые ломти мяса шлепнулись на панель нагревателя. Сосредоточенно отсчитывая необходимые 15 секунд, Флавий на некоторое время выпал из разговора, но в душе присоединился к пожеланию. Скорейшего выздоровления и возвращения на мостик "Аквилы" наварху Ливии Терции желали все и каждый в их маленьком мятежном флоте. Даже Марция Либертина, но у неё на то были свои причины.

– Дружище, ты же знаешь, – вздохнул Флавий, ловко перевернув мясо. – Я с радостью забрал бы тебя к нам, но ведь Квинт Марций категорически отказал. А я, между прочим, по всей форме запрос составил, и Септимия его подписала, да, Септимия?

– А? – центурионша неохотно отвлеклась от почесывания млеющего Фиделиса. – Да! Я подписала! Хотя, конечно, надежды было мало.