Текст книги "Звездная бирема "Аквила". Рубеж (СИ)"

Автор книги: Олег Мелехов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)

Её куда-то вели, но Кассия не стала считать шаги или пытаться как-то иначе сориентироваться. Незрячей, в неизвестном месте, не зная, сколько человек наблюдают со стороны, рыпаться было нечего.

"Ничо, ничо, Фортуната, – подбадривала себя девушка. – Вот дотопаем, прозреем, осмотримся, а там уже подумаем, что делать и куда бежать. Не всё сразу. Постепенно, последовательно, спокойно. Сопли втянуть, живот подобрать, дышать глубже, скулить тише. Это приказ!"

Потом пленница долго стояла на коленях в каком-то небольшом закрытом пространстве, если судить по звукам. Лифт? Платформа? Контейнер? Ничего не разобрать.

В конце пути её грубо втолкнули в помещение, где дышали десять... нет, одиннадцать человек.

– Кассия! – это был голос Либертины. – Ну, наконец-то!

Тут же оказался и Квинт Марций, и ребята-Аквилины.

– Где Ацилий? – первым делом спросила Кассия, вцепившись мертвой хваткой в тунику префекта. – Он жив? Я пока не вижу ничего. Что с ним?

– Жив, – уверил её Квинт Марций.

"Зашибись!" – подумала Фортуната и неожиданно для самой себя заплакала.

Обменивать психокорректоров на припасы для кораблей ни одному наварху в Республике точно еще не доводилось, поэтому Ливия слегка сомневалась, пройдет ли гладко такая операция. А потому действовала согласно стандартам своей фамилии – пошла напролом. У Ливиев в подкорке сидит директива: «В отчаянном положении – нападай».

– Скажи мне, матрона, – наварх для разнообразия решила побыть вежливой и не использовать в отношении порядком утомленной лацийцами собеседницы обращения типа "рыжая cunni" и "варварка", – ты слыхала когда-нибудь о фамилии Антонии?

Эпонима, доселе взиравшая на Аквилину со смесью досады и брезгливого уважения, подобралась. Зрачки галийки едва заметно расширились, и Ливия поняла, что торпеда, как говорится, пришла. Кто такие Антонии, Эпонима явно знала.

– Секунду, – обронила галийка и, не сводя настороженного взгляда с Ливии, тихо прошипела что-то на своем варварском наречии. Видно, уточняла. – Продолжай.

– То есть, слыхала, – удовлетворенно кивнула наварх. – Тем лучше. Видишь ли, помимо совершенно тебе бесполезных легионеров, которых моему сенатору пришлось выкупать такой дорогой ценой, у меня в эскадре – чисто случайно! – имеется кое-что действительно ценное. То есть, кое-кто. Мой собственный, личный психокорректор. Стопроцентный Антоний, близкий генетический родственник и любимый ученик знаменитой Антонии Альбины. Кроме того...

Ливия довольно коротко, но ёмко изложила послужной список Луция Антония Цикутина, поглядывая на реакцию галийки. Та слушала внимательно, и первоначальное недоверие быстро сменилось интересом. Таким хищным, что даже проекция не в силах была скрыть алчный огонек в глазах матроны.

– Отлично, я поняла! – почти воскликнула Эпонима, когда рекламный угар Аквилины пошел на убыль. – Все поняла, кроме одного – а зачем тебе, мятежнице, психокорректор на борту?

– Так вот и я о чем, – Ливия улыбнулась, привычно копируя Фиделиса над кормушкой. – Мне, мятежнице, психокорректор на борту совершенно ни к чему. А вот боеприпасы, к примеру, очень даже нужны. И запчасти, ты понимаешь. Мы ведь собирались встать у вас на небольшой ремонт. Закупить кое-что... ну, тебе наверняка переслали список наших предварительных заказов. А теперь всё пошло к воронам! И я тут подумала: может, мы сумеем все-таки выйти из ситуации с обоюдной выгодой?

Эпонима недоверчиво насупила медные брови, чуть призадумалась, а потом расхохоталась искренне и неудержимо, почти до слез. Ливия терпеливо и снисходительно дожидалась, пока несдержанная варварка усмирит эмоции.

– Аквилина! – отсмеяшись, махнула рукой матрона. – Ты всерьез предлагаешь обменять настоящего лацийского психокуратора на... На запчасти?

– В основном, – кивнула Ливия. – Но не только на запчасти, конечно. Я и от консервов не откажусь, если что. Загляни в список, там все указано.

Матрона заглянула. Наварх так же терпеливо ждала, пока галийка просмотрит все заявки и спецификации, проворчит какое-то варварское ругательство себе под нос, нахмурится, почешет левую бровь и, наконец-то, снизойдет до следующего этапа торга:

– Если перевести в денежный эквивалент, то я за такую сумму десяток отличных специалистов куплю. И останется еще немного, чтобы премии каждому выдать. Не слишком ли многого ты хочешь за простого психолога, Аквилина?

Ливия и бровью не повела. Эпонима уже попалась, и обе женщины знали это. Галийка следовала правилам древнейшей торговой игры, а мятежный наварх подыгрывала ей. В конце концов, после всех треволнений, почти настоящего столкновения и вполне реальных угроз, Эпонима имела право на маленький бонус от беспокойных гостей. С лацийской снисходительностью Ливия ей это обеспечила.

– Значит, не договоримся, – пожала плечами наварх, игнорируя отчаянную, хоть и молчаливую мольбу Антония. Психокорректор, оставаясь за пределами конуса связи, разве что не подпрыгивал. Руками так точно махал.

– Ну, нет так нет. Мое дело – предложить, – лицемерно вздохнула Аквилина. – Прощай, матрона. Конец свя...

– Постой! – воскликнула галийка, укоризненно качая головой. – Ну что вы за... субьекты, в самом деле.

Ливия выгнула бровь. Интерес матроны был столь велик, что "биоконструктов" повысили до нейтральных "субъектов"? "Не продешевить бы", – озабоченно подумала она.

Антоний затаил дыхание.

– Я рассмотрю твое предложение, Аквилина. Но ты должна дать мне возможность ознакомиться с... познакомиться с человеком, выразившим желание эмигрировать на Бренну.

Матрона есть матрона. Так дипломатично работорговлю еще никто в галактике не называл.

– Собеседование? – блеснула эрудицией Ливия. – Да пожалуйста. Только недолго. Видят боги, чем скорее мы покинем вашу гостеприимную систему, тем лучше будет для всех нас.

Она поманила психокорректора и жестом предложила ему лично пообщаться с будущей рабовладелицей. То есть, извините, работодательницей.

– Домина, – сразу взял верный тон Антоний, и Эпонима заинтересованно сощурилась.

И Ливия поняла, что самая выгодная (и пока единственная) сделка в ее жизни только что с блеском состоялась.

"Надеюсь, варварка справится с дрессировкой нашего Цикутина лучше, чем я, – с легкой грустью подумала наварх. – Что за судьба! Почти всесильный психокуратор, бесправный балласт, объект торга, а затем... Но тут он, по крайней мере, жив останется. И точно не будет голодать и подвергаться иным лишениям".

Может так случится, что "продажа" Антония – это лучшее, что произошло в его странной жизни. А может, он останется единственным живым свидетелем мятежа "Аквилы". Участь мятежников туманна, но в счастливый исход по-настоящему верили только корабельные гетеры. И еще Гней Помпилий, кажется, проявлявший в последнее время странный для авгура оптимизм. Все же прочие...

Ливия хмыкнула. Если кто-то из мятежников и завидовал "проданному" Антонию, они делали это молча, хвала вечным богам.

В иных обстоятельствах, в другое время и уж точно в другом месте первым, что сделал бы Курион, едва услышав, что галийский бот с заложниками пристыковался к «Аквиле», было – бежать к шлюзу и лично убедиться, что с Кассией все в порядке. Сопроводить ее в медотсек, грозно помаячить за спиной у врача, проверить и перепроверить все показания, а потом отконвоировать свою дестинату в каюту, чтобы никогда, никогда больше...

Но Ацилий уже и так успел поставить личные желания выше обязательств сенатора и лидера, и результат был плачевным. Если бы не Ливия, как знать, чем бы все обернулось. Его собственные планы тянули только на изощренный суицид. А все потому, что голова, обязанная думать о деле, была заполнена мыслями о женщине. Да, близкой, да... необходимой, как воздух, но все-таки одной-единственной женщине. Из более чем полутысячи человек, последовавших за ним в неизвестность.

Неприемлемо. Плебеи есть плебеи, и неприемлемо демонстрировать им свою слабость, свою... привязанность. Во всяком случае, так явно и откровенно. Хотя бы не в таких условиях.

Ацилий слушал доклады, наблюдал за быстрой, но отнюдь не торопливой подготовкой эскадры к отлету, "контролировал ситуацию", можно сказать. Делал вид, что контролирует. Наварх "Аквилы" ясно дала понять ему – и всем остальным! – в чьих руках на самом деле сосредоточена вся власть в эскадре. Кто в действительности вдохновитель, зачинщик и лидер этого бунта. Ливия Терция Аквилина, кто ж еще. Командир "Аквилы" преследовала свои цели, и только Вечным богам ведомо, чего она на самом деле хочет. Гай же Ацилий был нужен Аквилине в качестве знамени, этакого ходячего корабельного вексиллума, удачно скрещенного с генератором пламенных речей.

Удивился ли он? Пожалуй, что нет. Примерно чего-то подобного и можно было ожидать от высшего офицера из фамилии Ливиев. Выше наварха на корабле только боги, место же залетного патриция в этой иерархии... как выяснилось, не намного выше, чем у гетеры из рекреации.

Был ли он расстроен? Да. Признаться честно – да. Но не намерением Ливии вышвырнуть его за борт, не публичным унижением и даже не откровенностью наварха. Тут другое. Рано или поздно, но от таких сподвижников придется избавляться. Здесь, в глубинах враждебного пространства, Ливия Терция и ее летучий префект вместе с опасной вооруженной бандой бунтовщиков была незаменима и превосходна. Но потом, после победы... Таких союзников Куриону не простят.

Планировать устранение людей, которые прямо сейчас, в данную минуту, безоглядно и не рассуждая, идут на смертельный риск ради твоей победы – тут было, от чего расстроиться.

"Плевать, – подумал Ацилий. – Строить долгосрочные планы, когда все висит не на волоске даже, а просто в пустоте – чего глупее придумаю? Есть сейчас вещи поважнее..."

Он оправил тогу и отправился в медчасть, где, как сообщали, находилась сейчас Кассия. Самое важное на борту этого корабля дело – она. По крайней мере, пока эскадра не покинет Галию и не войдет в пространство Республики. Навстречу безнадежному бою, смерти и очень маловероятной победе со всеми ее горькими плодами.

Времени на обдумывание произошедшего у Квинта было хоть завались. Сиди – думай, самое то, чтобы командир из фамилии Марциев успел измыслить все возможные вариации на тему собственной вины и составить целый список просчетов. До беспристрастного приговора самому себе оставалось всего ничего, когда ситуация вдруг разрешилась. Злые галийцы вернули Кассию и быстренько отправили всех пленников обратно на родную бирему. Где всех их с нетерпением ждала Ливия Терция, исполненная азартом и демонами.

– Не поверишь, префект, но я очень рада тебя видеть, – сказала она вместо приветствия и эдак одобрительно похлопала соратника по плечу. И всё! Ни тебе подколок, ни тебе упреков.

Формально Квинт Марций сделал все правильно, соблюдая букву устава от и до, потому что у него был прямой приказ из уст лидера. Этого достаточно. Но у любого закона есть еще и дух. Ливии Терции не знать ли?

– Сначала – в медотсек, потом – в душ, а затем – ко мне в преторий с отчетом. Выполнять! – приказала наварх.

Префект подчинился, тем паче, что пока подручные Ицилия проверяли его на биологическую опасность и всякие галийские пакости, вроде вирусов-нейрофагов, все равно делать ничего не остается – только размышлять. И наблюдать, само собой.

Руководитель медчасти лично занимался купированием слепоты у Кассии, хотя ввести сыворотку мог бы и простой техник. Девушка она терпеливая, и работать с ней медику одно удовольствие – лишнего звука не издаст без команды. Когда явился Гай Ацилий, она лишь улыбнулась да крепко схватилась за большой палец его руки. Патриций всего лишь сдержанно поцеловал свою дестинату в слипшиеся волосы на макушке, но руки не отнял. Так и сидел рядом, молча, плечом к плечу с Кассией, ожидая того момента, когда сможет встретиться с ней взглядами. Светлые глаза Гая Ацилия сухо блестели, губы спеклись в сплошную линию, а спина оставалась идеально ровной. Но Квинт Марций уже видел совершенно другого Куриона, там, на полянке, где похитили Фортунату. И этого патриций ему не забудет и не простит никогда.

Префект отвернулся и стал смотреть в другую сторону, на Марцию Либертину. Зрелище её округлостей гораздо увлекательнее.

"Еще увидимся", – беззвучно, одними губами, напомнила ему центурионша.

"Замётано!" – ответил Квинт.

Теперь, когда Луций Марций волею Ливии превращен в центуриона "Целеры", можно было не опасаться внезапного появления контубернала в самый ответственный момент.

А в личной каюте его ожидал Фиделис. Ливия словно говорила своему префекту, мол, все путем, не дергайся лишний раз. Сцинк заслуживал самого роскошного таракана, и он его незамедлительно получил, как только недавний галийский пленник принял долгожданный душ.

– Вот кто еще станет тебя так баловать, скотина? – проворковал почти счастливый Квинт Марций, поглаживая по гребню разлегшегося на груди Фиделиса.

Маны и лары, как же все просто и банально! Вот она какая, эта древняя истина о том, что лучший способ завести себе смертельного врага – кого-то по-настоящему облагодетельствовать. Без Ливии Терции, без её безрассудства, без её неожиданного порыва не случилось бы никакого мятежа, и гнить бы Гаю Ацилию на станции Цикута без всякой надежды на избавление от приговора.

И тут, словно подслушав мысли префекта, с ним связался Марк Фурий. Очень вовремя, просто-таки мистически.

– С возвращением, Аквилин.

Взгляд его был суров и по-особому проникновенен.

– Salve, Северин! Или ты уже Целерин?

– Пока еще Северин, – со значением процедил Фурий. – Пока, а там поглядим.

– Так чего тебе?

– А! Это... Хотел спросить, есть ли мне смысл снова начать ревновать?

– Не понял, – изобразил удивление Квинт Марций. – Кого?

– Ливию Терцию, разумеется. Она же ради тебя одного старалась. Все время, с самого начала. Ты это понимаешь, надеюсь?

С нажимом сказал суровый Фурий, с эдаким двойным дном. Ревновать Ливию Терцию? Ха! Это он смешно придумал.

Понятливый Квинт Марций вполне миролюбиво улыбнулся в ответ:

– Нет, ты не ревнуй, Марк Фурий, не нужно. Мы с Ливией – старые друзья. А какие могут быть счеты между друзьями и соратниками, верно?

– Да вы просто идеальная команда. Даже завидно, – вздохнул Марк с притворным смирением.

– Экий ты эмоциональный, Фурий. То ты ревнуешь, то завидуешь.

– И то верно. Надо будет в медотсек зайти, за успокоительным, – хихикнул наварх "Целеры" и тут же отключился, сочтя свою миссию завершенной.

Итак, все были в курсе, все всё знали и понимали, и даже знали, что с этим делать. Но от правильных и единственно верных решений их отделяла полнейшая неизвестность. Что сделаешь, с мятежниками всегда так.

Глава 15

На мостике «Целеры» было тихо. Вахта Луция Марция только-только началась, а по случаю важной встречи командиров эскадры все посты пустовали. Самое время похвастаться старым друзьям новой вотчиной. Пока «старшие» инспектируют где-то в другом месте.

– Ну, поздравляю тебя, дружище! – добродушно улыбнулся Флавий, деловито оглядываясь вокруг. – Даже не догадаешься, что корабль трофейный. Повезло тебе. Северин, по-моему, крутой мужик.

– Тебе идет туника центуриона, – мурлыкнула Марция.

Она ловко смахнула несуществующую пылинку с плеча зардевшегося Луция. Как-никак, они теперь в одном чине, можно и пофлиртовать чуть-чуть. Назло Флавию, например.

– Да уж, ты теперь в туниках лучше всех разбираешься, – проворчал Либертин. – И как снимать, и как надевать.

– Какой ты все-таки вредный, – надула губы девушка. – Никакого понимания.

– Что именно я должен понимать, центурион?

Флавий не на шутку ревновал. По-взрослому, впервые в жизни и всерьез. До такой степени, что передал Ливии Терции официальное требование призвать к порядку её любвеобильного префекта. Аквилина, говорят, минут пятнадцать хохотала над посланием, затем вежливо пригласила Флавия на борт и провела с ним небольшую разъяснительную беседу в закрытом режиме. Содержание её осталось в секрете даже от вездесущего Гнея Помпилия, Марк же Флавий хранил молчание. Что ж, Ливия Терция умела быть весьма убедительной, когда хотела. Луций Марций по себе знал.

– И как тебе с Северином? Не давит авторитетом? – продолжала любопытствовать Либертина, игнорируя гневные взгляды Флавия. – Я-то служила под началом другого Фурия и знаю, какие они бывают.

– Строгие, но справедливые?

– Скорее... – Марция задумалась, – эээ.... вспыльчивые.

Луций из-за недостатка воображения тут же вспомнил Марка Фурия во время прошлой вахты – глаза прищурены, на губах улыбочка змеится, и ни единой лишней эмоции на лице. Легендарный Северин – собственной персоной!

– Не замечал, – отчеканил Целерин. – Посмотрим в динамике.

Флавий даже присвистнул от неожиданности. Да и Марция Септимия уставилась на Луция со странным выражением.

– Ты прямо как Квинт Марций сейчас заговорил. Даже похож стал.

Против ожидания, бывший порученец нисколечко не смутился. Теперь, с борта "Целеры", Квинт Марций виделся ему совсем в ином свете. Воспитание, которое прежде казалось чередой издевательств и придирок, нежданно-негаданно принесло золотые плоды уважения со стороны подчиненных. Знания и умения сыпались из Луция Марция без малейших усилий, словно тот родился центурионом. Даже Северин, который видал виды, оценил выучку бывшего контубернала префекта "Аквилы" и похвалил.

– Может, ты и книгами запасся? – продолжил допрос заинтригованный Флавий. – Колись, давай! Наследство Квинта Марция в скольких томах?

Луций пару минут угрюмо сопел и смотрел мимо плеча Марции, а потом признался:

– Двести пятьдесят единиц по списку.

– Хо-хо!

– Квинт Марций плохого не посоветует, – вдруг обиделся за наставника Луций и осознал то, что раньше ему невдомек было. Это когда префект вдруг начинал своего наставника Константина нахваливать и цитировать к месту и не к месту изречения пенсионера. С ним тоже самое произойдет, и всех своих будущих контуберналов строгий Луций Марций станет точно так же гонять из вирт-поля, отчитывать за лень и заставлять читать умные книги. И в том, что касается чтения, спуску не давать!

Встретиться высшим составом предложила Ливия, но на борт «Целеры» в качестве места этой встречи пригласил всех Марк Фурий. Аквилина согласилась, подумав только, что не прошло и стандартного месяца с их знакомства, а Северин уже научился читать ее мысли. Хотя, что вероятнее, об одном и том же сейчас думали все старшие офицеры мятежной эскадры, а не только навархи.

Им предстояло убивать своих. Не охотиться на варваров над далекой ледяной планетой, не запугивать галийцев и даже не отстреливаться от родных лацийских оборонных систем. По-настоящему стрелять в таких же Ливиев, Марциев, Фуриев и Флавиев, вся вина которых заключалась в том, что они служили Республике по-другому. По-старому. Решиться на такое было сродни святотатству. И на языке у каждого вертелось: "А стоит ли?.." Их встреча, на которую лидера и вдохновителя никто не собирался приглашать, конечно, не была заговором. Пока не была.

– Надо же, как у тебя тут... аскетично, – хмыкнула Ливия, осматриваясь. Наварх "Аквилы" изо всех сил постаралась быть деликатной. Помещение, куда Марк Фурий привел офицеров-"заговорщиков", напоминало склад утильсырья после взрыва вакуум-гранаты. Интерьер оживляли только раскладные табуретки.

– А! – Северин усмехнулся, ласково проводя ладонью по переборке, с которой обшивку не просто сняли, а посдирали "с мясом". – "Целера" только недавно стала доброй республиканкой. Бедняжка родилась варваркой. У прежних хозяев тут было что-то вроде комнаты отдыха для командного состава. Весьма специфического отдыха. Тут каждая молекула пропиталась наркоманией, пьянством и сексуальными, как сказал бы твой бывший мозгоправ, девиациями.

– Хм, – Ливия аккуратно обогнула участок палубы со вскрытым настилом и покачала головой. – Пожалуй, я не стану любопытствовать. Пока, по крайней мере.

После слов командира "Целеры" ей вдруг показалось, что пара-тройка злосчастных молекул пропитанного "девиациями" воздуха каким-то образом застряла в воздушных фильтрах, дразня и намекая, что не худо бы освежить атмосферу здоровым лацийским сексом. Потом, немного погодя.

– Сделаю здесь преторий, – Марк Фурий улыбнулся. – Если мы живы останемся.

– Вот мы и подошли к главному вопросу, – Аквилина встряхнулась и села на первую подвернувшуюся табуретку. – Начнем?

Квинт Марций буркнул в коммуникатор:

– Луций Марций! – старой по привычке вышло властно. – Мы вас ждем в... будущем претории. – И тут же вспомнив, что Луций уже не его личный контубернал, добавил – Извини, Северин.

Марк Фурий только отмахнулся. Проблемы субординации сейчас были последним, что его волновало. К тому же Северин успел стать сторонником суровой педагогики имени Ливии Терции, основной постулат которой гласил: "Кто везет, на том и возят". До тех пор, пока юный Луций Марций позволяет собой командовать префекту чужого корабля, он останется юным Луцием Марцием. Но отращивать клыки нужно самостоятельно. И учиться рычать в ответ на помыкания – тоже.

К тому же у командира "Целеры" имелось зрелище, гораздо более приятное для глаз: наварх "Аквилы", изогнувшаяся, чтобы удержать ерзавшего на плече тяжелого Фиделиса. Сцинк когтил тунику Аквилины и рвался на волю.

– Выпусти тварюшку побегать, пока он тебе все плечо не исполосовал, – предложил Северин. – А то царапины останутся.

Женщина по одному отцепила от себя коготки сцинка и ссадила ящера на пол, пропыхтев: – Так уж и царапины... Ну, гуляй, зверь, гуляй.

В жизни бунтовщиков в последнее время радостных моментов было маловато. Ливию Терцию, к примеру, внимание наварха "Целеры" к деталям весьма радовало. Она скользнула по Северину благодарным взглядом и загадочно улыбнулась. Тот выгнул бровь в ответ, и если бы не совещание...

Молодежь ждать себя не заставила. Но вошедший следом за Луцием Флавий не удержался от прожигающего насквозь взгляда в адрес удачливого соперника.

– Salve, Квинт Марций, – прошипел он, подражая сцинку.

Впрочем, Марция улыбнулась Квинту так лучезарно, что Аквилин на муки юного наварха внимания не обратил. Пусть себе злится, бдительнее будет.

Аквилина покачала головой и вздохнула. Атмосфера бывшего лупанара влияла даже на молодые умы свежеиспеченных командиров, да что там – даже на непоколебимого Квинта Марция. А может, выброс тестостерона был прямым следствием напряжения нервов. Она решительно подняла ладонь:

– Все в сборе. Итак, предлагаю обсудить, обдумать и вынести единое решение по главному вопросу: летим мы дальше за Гаем Ацилием или же... изберем другой путь.

– А Божественного ты к обсуждению не привлекаешь? – уточнил Северин.

– А Божественному мы наше решение озвучим, – в тон отрезала Ливия. – Потому что именно нам предстоит стрелять в братьев по оружию и генетических родичей, а вовсе не ему. Квинт Марций, предлагаю тебе высказаться первым.

Аквилин обвел суровым взглядом всех присутствующих, включая очарованного царящим вокруг разгромом Фиделиса.

– Расчеты по боезапасу вы можете видеть на своих планшетах прямо сейчас, – сказал он и сделал паузу, достаточную для беглого ознакомления с красноречивыми цифрами. – Однако же, ни для кого здесь не секрет, каковы наши реальные силы и возможности. Рассчитывать на победу только с помощью оружия незачем. Это ясно. Но дело ведь не в количестве боевых кораблей и мощи зарядов, верно я говорю?

– Выстрелив первыми, мы проиграем, – кивнула Ливия. – Сейчас в глазах наших бывших товарищей мы просто романтичные безумцы. Но как только мы сделаем первый выстрел по республиканскому кораблю, превратимся в убийц.

Северин добавил сдержанно, но жестко, сразу обозначая свою позицию:

– Если интересно мое мнение, то скажу так: довольно сложно продолжать любить тех, кто в тебя стреляет. Нас не простят. Я – не простил.

Квинт Марций безмятежно полистал собственные выкладки на планшете:

– В любом случае, первый наш выстрел станет последним. Такова объективная реальность. Марция Септимия, у тебя есть сомнения? А у тебя, мой Луций?

Коллеги, естественно, согласились.

Но тут, на правах тоже наварха, но все равно неожиданно для всех, решил высказаться и Флавий:

– Но я так понимаю, у нас есть альтернатива грядущей... э... бойне? или междоусобице? Эта планета, где мы разбили варваров. Алнот. Мы можем колонизировать ее и построить там республику. Свою собственную.

Ливия благосклонно кивнула. Флавий избавил ее от необходимости самой озвучивать этот не слишком героический, но разумный вариант.

– Алнот, – проговорила она, словно пробуя слово на вкус. – Что ж, в самом крайнем случае сготится и Алнот.

Можно было добавить, что галактика большая, и велики шансы найти в ее глубинах еще пару-тройку пригодных для колонизации планет, до которых не скоро дотянутся длинные загребущие руки квиритов, но это, как надеялась Аквилина, и так все учитывали. Хотя... Женщина глянула на собеседников. Да, по лицам и не скажешь. Смотрят так, словно стратегическое отступление – это прямая дорога в небытие. Через мусоросжигатель заживо.

Северин фыркнул:

– На Алноте, мои дорогие друзья, жрать нечего. Вымрем мы на Алноте, уж поверьте человеку, который там пожил. Или скатимся к варварству, что вероятней даже, чем голодная смерть в ледяной пустыне.

– Ну почему же, – Ливия проследила взглядом, как Фиделис целеустремленно затаился среди останков обшивки и прочего мусора неизвестного происхождения. – Нас тут полтысячи здоровых мужчин и женщин, обладающих знаниями, технологиями и материальной базой, какая и не снилась другим... первопроходцам. А еще оружием, чтобы защищать завоеванное. Но ты прав: это была бы очень суровая жизнь.

Она намеренно выделила голосом слово "жизнь", чтобы даже до юных и горячих дошло.

Юные же, в свою очередь, уловили в речи Ливии каждый свое. Во всяком случае, Луций Марций уставился на Флавия в священном ужасе. Да чтобы он, только получивший свое первое назначение на настоящий корабль, по доброй воле засел на какой-то дикой варварской планете? "Ни-ког-да!" – было огненными буквами начертано на его лице, и пылающие уши, словно сигнальные огни, обрамляли эту "надпись". И это был тот редкий случай, когда Квинт Марций полностью разделял мнение своего бывшего контубернала. Этот самый Алнот ему сразу не понравился, и можно сказать с уверенностью, никогда не понравится настолько, чтобы оставаться на его поверхности.

– Совершенно верно. Это будет очень суровая жизнь в изгнании, – сказала Марция. – Как будто мы виноваты и, испугавшись того, что совершили, трусливо спрятались от возмездия. А это не так!

– А ты готова сейчас достать свой гладий и разрядить его... скажем, в Квинта Марция? – язвительно спросил Флавий. – А? Лично я – не готов. Во всяком случае, не ради...

Аквилин оценил дерзость и понимающе ухмыльнулся.

"Потрепи, дружок, ты свое еще успеешь наверстать". Эта жизнь устроена так, что у Марция и Марции с разных кораблей не может случиться общего будущего.

Флавий префекта "Аквилы" проигнорировал. Он сказал ровно то, что хотел сказать: им придется убивать друзей и родичей, и тут уж без разницы, в лоб из гладия стрелять или в борт из главного калибра. Результат примерно тот же. А кто ищет в речах Либертина подвох, тот сам... Дальше Флавий не додумал. "Дурак", даже "старый дурак" – это слишком беззубо, а "fellator" – не соответствует фактам.

– Ага! Вот мы и добрались до сути, – усмехнулся Северин.

– Не ради идей Гая Ацилия, хотел сказать наш Флавий Либертин, – кивнула Ливия, довольная, как шуршавший в углу Фиделис. Бывший ученик радовал ее несказанно, изо дня в день все больше. – Идеи Гая Ацилия – это прекрасно, но как насчет нас самих? Что получим мы? Я не хочу вести моих людей на смерть ради патриция. И не хочу убивать сограждан ради него. Предлагаю теперь каждому подумать и сказать, наконец, вслух: а ради чего мы все это делаем? Каждый из нас.

– А Гай Ацилий об этом знает? – пробормотал Марк Фурий себе под нос, но Аквилина услышала и ответила:

– А Гай Ацилий – знамя. Не больше и не меньше. Без нас Гай Ацилий стоит не больше пригоршни виртуального снега. И уж об этом он знает прекрасно. И уж этого никогда нам не простит, учтите.

Квинт Марций снова ухмыльнулся. Его наварх – вот кто тут самый главный мятежник и нарушитель спокойствия. И это настолько очевидно, что даже до Луция Марция наконец-то дошло. Стоит вот с раскрытым ртом и хлопает белесыми ресницами, как жвачное домашнее животное.

– Я собираюсь отправиться к Лацию, потому что мне нравятся идеи и планы Гая Ацилия. Так что неплохо бы придумать, как подарить ему шанс их осуществить, при этом избежав братоубийства.

По-хорошему, то, что мятежники лишились возможности существенно нарастить боевую мощь, лишь повышало их шанс быть услышанными квиритами. Услышанными и понятыми.

– Принято, – Ливия взмахнула ладонью, словно обрубая другие варианты. – Что касается меня, то мне нужен мой префект, которого угораздило родиться летучим. Мне нужно, чтобы любой из моих людей имел возможность реализовать свои странные стремления, буде такие возникнут. Я готова биться за Ацилия, но только с условием, что он не забудет учесть наши пожелания. Когда мы победим. И – если уж озвучивать, то до конца – каждый из вас мне дороже десятка Ацилиев. Два голоса "за". Северин?

"Жизнь – удивительная штука, – подумалось в этот момент префекту. – Обрести в лице собственного наварха преданного друга, готового ради тебя на мятеж, это редкая удача. Кто бы мог подумать?!"

Наварх "Целеры" дернул подбородком:

– Я хочу справедливости. Не мести, прошу заметить. Справедливости для моей "Северы" и моих Северинов. И других, кто так же может попасть в жернова высокой политики патрицианских фамилий. Наши интересы должны учитываться, наша честь – защищаться. Я – "за", если Курион сдержит слово.

Ливия требовательно уставилась на молодежь, дескать, давайте теперь вы.

Луций и Марция были единогласны. Но обычных кивков оказалось мало. Старшие глядели на них требовательно и, должно быть, впервые хотели, чтобы те озвучили свои пожелания к жизни и к судьбе.

Луций смущенно кашлянул, заполыхал ушами пуще прежнего и пробормотал:

– А что я? Я, может, когда-нибудь книги захочу писать. Как наш Александр или даже лучше. Или еще чего... Мало ли. И чтобы мне никто не запрещал. Так вот я за Гая Ацилия.

– А я считаю, что наше дело правое. Вот и всё! – заявила Марция весьма самоуверенно, напомнив всем присутствующим, каковы базовые личностные характеристики всех Марциев Республики.

Флавий как-то особенно, по-взрослому ухмыльнулся, потер подбородок и сузил глаза:

– Выходит, я тут единственный нормальный наварх, которому просто хочется командовать либурной и летать среди звезд. Нет, я еще не закончил, Ливия Терция, – он поднял руку, впервые в жизни останавливая уже готовую перебить его наставницу: – Прошу не прерывать меня! Мне проще сказать, чего я не хочу. Не хочу, чтобы какой-нибудь зеленый cacator из психокоррекции ковырялся в моих мотивациях и девиациях. А еще не хочу сажать в карцер моих... – он посмотрел на Марцию, – ...центурионов, если ими вдруг овладеют... несвойственные им желания. Поменьше давления на наши мозги – это было бы славно. Гай Ацилий, как я понял, за это и борется. Вот и я тоже "за".