355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Олег Петров » Один из… Дилогия (СИ) » Текст книги (страница 30)
Один из… Дилогия (СИ)
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 15:23

Текст книги "Один из… Дилогия (СИ)"


Автор книги: Олег Петров



сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 35 страниц)

«Имитатор», нужно сказать, сработал отлично и «гости» стали подкрадываться к обманке. В это время, Иван спокойным шагом увел свою группу в один из очень редко используемых тоннелей, и чтобы попасть обратно в бункер, им пришлось протиснуться через ту самую штольню, в которой застрял тот несчастный обладатель эстрадного фальцета. Но в этот раз проблема лишнего веса не стояла, и узкий участок быстро остался позади. Иван довел ребят буквально до последнего «предбанника» перед бункером, убедился, что они попали внутрь и что периметр изолирован, и повернул обратно, но уже другим путем, стараясь незаметно подменить собой имитатор. Ведь надо же понять, кто тут разгуливает по его подземелью?

Имитатор сделал почти полный круг и остановился, якобы для передышки. Более того, он даже тихий шепот издавал, ведь имитировалась группа из трех человек. В свою очередь, судя по акустике, «гостей» было двое, и это все меньше походило на случайно забредших под землю искателей приключений. Чтобы не рисковать, Иван перешел в полный боевой режим, полностью при этом отключив активное сканирование. Его «вторичная сеть», отслеживающая ситуацию в подземельях, тоже никак себя не проявляла, улавливая информацию в пассивном режиме. Не нужно выдавать наличие «неземных» технологий в этих катакомбах… Иван решил приблизиться и попытаться все-таки получить картинку. Кто эти «визитеры» и зачем они сода явились? Очень не хотелось думать о самом худшем, но уж больно оснащенные ребята в гости заглянули. Впрочем, звуковые демпферы это уже давно привычная снаряга спецподразделений. Правда, далеко не самых простых… Может, Верховный проверяет защиту бункера таким интересным способом? Если бы так, то это просто гора с плеч, но почему-то совсем не верится…

Иван решил усложнить задачу «гостям» и разделил имитирующие «обманки». Один «фантом» отделился от группы и двинулся вдоль подземного дублера Волхонки в сторону Пречистенки, а оставшиеся два пошли по прежнему маршруту, медленно удаляясь в сторону Нового Арбата. «Гости», почти не сговариваясь, двинулись вслед за «одиночкой». Отлично, значит им запрещено разделяться, что говорит о дисциплине и что перед ним не любители. И еще хорошо, что незваные гости теперь с каждым шагом удаляются от бункера, что можно было считать временным успехом. И когда эти «нелюбители» поймут, что им морочат голову? По идее, если это местные, то и не должны понять, уж больно искусная имитация им противостоит. Но если это кто-то «оттуда»…

Это, конечно, требовало осмысления, но времени на это не было совершенно. Думать о том, что привело сюда этих странных людей (и людей ли?), будем позже. Сейчас все внимание на маневр и дистанцию. «Фантом» условно ускорил шаг, и преследователи решили не отставать. Им, наверно, тоже любопытно, кто здесь бродит. И картинки все еще нет, ни разу «визитеры» так и не приблизились вплотную к его «закладкам».

Пора бы уже ребятам сообразить, что их одурачили. И верно, вот что-то засуетились, чуть прибавив фонового шума. И теперь у них ровно два варианта дальнейших действий. Или идти вперед, чтобы удостовериться, что перед ними фантом, или идти назад, предположив, что это был отвлекающий маневр и их попросту уводят в сторону от охраняемого объекта. В сторону, да не совсем… И как же они поступят?

Резко прибавили скорость и метнулись в сторону. Так значит, их главная задача это не попасться, а остальное вторично? Тоже вариант. За каких-то пять минут «гости» удалились за пределы сенсорной сети и их шаги перестали регистрироваться. Иван следил, подключившись к городским сетям видеонаблюдения, но ничего интересного обнаружить не смог. Судя по всему, маскировка и затирание следов были организованы мастерски. Осталось только убедиться, что в подземелье не оставлена какая-нибудь дистанционно управляемая гадость… И что сам он не приведет к бункеру какой-нибудь хвост, будь то живой или электронный.

Иван решил не усложнять себе жизнь и выбрался на поверхность на ближайшей же станции метро, которой оказался Парк Культуры. Выйдя на набережную, он перебрался через реку и не спеша направился через парк примерно в направлении Кремля. Он вернулся в бункер спустя еще пару часов и совершенно другим путем, когда точно не убедился, что никакой подозрительной активности не происходит. Его «вторичная сеть», навострившись, вслушивалась в шумы подземелья, но никаких срабатываний больше не было. И таким образом, оставался лишь один вопрос. Что это было?

Ивану удалось получить довольно мутные тепловые портреты, но все, что можно было там разобрать, это две человекоподобные фигуры, причем довольно крупные. Это не давало ни малейшего ответа на вопрос принадлежности странных «гостей». За этими раздумьями его и застали «студенты», только и ожидавшие такой возможности.

– Почему нас повернули обратно? – задал Вадим совершенно резонный вопрос. – Кто-то мог увидеть?

– Скорее, услышать, – отстраненно пробормотал Иван и замолчал. Ему не хотелось устраивать «мозговой штурм» до того, как он сам успел продумать все возможные варианты. Парни неплохо знали эту черту своего «технического директора», но в этот раз решили настоять.

– Если дело такое серьезное, то нам лучше знать, – заявил Михаил с такой твердой убежденностью, что Мельников оторвался от своих экранов и добродушно поддержал молодежь.

– Давай, старик, не темни, – предложил он. – Выкладывай все, мы поддержим. Выпьем чаю и что-нибудь, да придумаем!

Взвесив все факты еще раз, Иван под клекот чайника коротко рассказал коллегам почти все, кроме способа, которым он следил за «визитерами». Публика тут неглупая, сами сообразят, если что…

По бункеру снова поплыл аромат «Букета Грузии», зазвенели чайные ложечки и стало почти уютно.

– То есть, – выслушав историю, нахмурился Вадим. – Мы не исключаем, что это хорошо оснащенная местная спецура?

– Местная в широком смысле, – кивнул Иван. – Если это не люди Орлова, в чем я сильно сомневаюсь, это могут быть и американцы, и немцы, и даже при некоторой натяжке японцы или китайцы. Очень продвинутые технически, качество демпферов исключительное, но ничего невозможного с точки зрения земной техники. Но я не рискнул соваться ближе. Если это наши пришельцы, прямое столкновение могло бы погубить не только меня лично, но и всю затею. Я решил не рисковать.

– Ты все правильно сделал, – успокоил его Борис. – Я сам не верю, что Орлов станет нас так «прощупывать», он человек практичный. Если это местные, то все равно ничего они не узнали, кроме того, что кто-то, может быть, ходил по подземелью, применяя аналогичные демпферы.

– Кстати, аналогичные ли? – подбросил идею Михаил. – Эти гаврики смогут определить, какой именно демпфер применялся?

– У каждого такого прибора есть характерная сигнатура, – кивнул Иван. – Но снять ее и тем более качественно сравнить и распознать не так просто. Но все же возможно, поэтому я эмулировал приборы Сименса, последней Р-серии. Такого подарка, как следы работы имплантов, я им, само собой, не сделаю.

– А «фантомы»? – забеспокоился Вадим. – По ним они смогут что-то распознать?

– Только столкнувшись в упор, а такого я не допущу, – успокоил всех Иван.

– В таком случае, какие у нас еще варианты? – призадумался Борис. – Наблюдатели отпадают?

– Они все у меня под колпаком, – заверил Иван. – Найти двоих свободных и незаметно перебросить в наши подземелья никак не выйдет. Короче, если это американцы или немцы, то не страшно. Я другого опасаюсь.

Он неожиданно снова замолчал, и его мрачный тон передался всем.

– Сарги? – тихим хором произнесли «студенты», и Иван только развел руками.

– Или Рьялхи, – уточнил он. – Но только сами, без посредников. Их мы пока переиграть и отследить не в состоянии. Но почему они сунулись в эти подземелья? Что они здесь ищут?

– Если ваш Вэй Тьяо шпион Саргов, – напомнил Борис, – То они должны быть в курсе его подозрений насчет причастности властей к твоим делам.

– Тогда чего они ждали? – поинтересовался Иван. – Мы еще в прошлом году от Вэя прятались, да и после нашей стычки он стал тише воды и ниже травы. Может, молчал и не делился своими соображениями? Хотя вряд ли его мнение что-то значит…

– Возможно, это профилактика, – предположил Вадим. – Может, они и вправду что-то готовят и хотят убедиться, что тут, под землей, точно никого нет. Из тех, кто их интересует…

– Для этого есть сканеры, которые мы бы давно засекли, – объяснил Иван. Но на такой глубине возможно только очень грубое сканирование, которое легко обмануть. Что мы уже несколько раз делали со сканерами Рьялхи. Хотя, теоретически, это мог быть кто угодно. И мы не позволили «дальнобойным» сканерам видеть больше, чем положено. По идее, если их интересует этот район, они пришли бы сюда со специальной аппаратурой, или с работающими в полную силу имплантами. Ничего подобного не было.

– Значит, Сарги пока не знают ценность поиска, – заключил Михаил. – И решили просто проверить, вдруг что-нибудь попадется. В принципе, встреча с нами может их насторожить.

– Явных следов нет, но успокаиваться рано, – заключил Иван. – На сегодня все, спасибо за идеи, друзья. Буду думать, что делать дальше. Теперь всем спать. Тебя, Борис, это тоже касается. Я послежу за твоими «заливками». Что у нас на очереди, Венера? Со своей «знатною воздушною атмосферой»?

– Точнее старика Ломоносова не скажешь, – усмехнулся Борис. – Ладно, принимай вахту. Что-то я уставать стал… Хоть чувствую себя получше, но что-то такое…

– Не смущай молодежь нашими стариковскими ворчалками, – улыбнулся Иван. – Ты, дружище, сейчас в лучшей форме, чем был двадцать лет назад. Твоя усталость чисто психологическая. И думаю, ты это и сам понимаешь.

– Да ну тебя, – в шутку обиделся академик. – Шибко умный ты, подо все теоретическую основу подводишь. Ладно, пойду…

И академик, все еще усмехаясь, удалился в свою «келью» удивительно бодрой для такого возраста походкой, оставив Ивана наедине со «студентами», которые расселись по своим рабочим станциям.

– Сколько у нас времени до очередной коррекции? – спросил Иван.

– Час пятьдесят, – не глядя на часы, отрапортовал Михаил. Молодец, руководящая хватка есть, недаром Борис уже доверяет ему полноценный контроль над процессом коррекций. Вадим все-таки больше ученый, а не администратор, и главное, он даже рад возможности заниматься исключительно научно-технической стороной. Вот и хорошо, а то не хватало нам тут зависти и интриг…

– И что заливаем? – продолжил расспросы Иван.

– Даем часть информации Хрущеву и Кеннеди, – так же четко объяснил Михаил. – Готовим почву для перехода на ядерную тягу. Политические проблемы нужно решать сильно заранее, чтобы Королев и Браун не спотыкались на всякой рутине типа протестных движений или открытого саботажа.

– Внедряем экологические стандарты, – нетерпеливо встрял Вадим, – Но без того «зеленого» маразма, что был у нас в начале века.

– А что у нас с Венерой? – спросил Иван. – Когда долетят? Есть результаты?

– Пока нет, – покачал головой Михаил, – Завтра с утра все узнаем. Но они там очень быстро учатся. Еще пять-десять «их» лет, и нам просто нечему будет их учить, в плане строительства межпланетных аппаратов. Мы же только подсказываем, вываливаем опыт поколений… А они там все внедряют и уже кое в чем ушли вперед.

– Предки не глупее нас, – вставил свою реплику Вадим с несвойственной ему философской ложкой дегтя. – А если по-честному, то даже умнее.

Повезло нам с ребятами, с облегчением подумал Иван, собираясь просмотреть записи последних сеансов связи с прошлым. В конце концов, даже когда проект закончится, без дела и без работы уж точно не останутся. Уже даже сам Верховный намекал…

Но оторваться от текущих дел и погрузиться в картинки из прошлого Ивану не удалось. Снова перед его мысленным взглядом появились желтые предупреждающие значки. Опять кто-то лезет… Иван со вздохом отодвинул почти допитый чай и поднялся на ноги. День, похоже, предстоит длинный…

КВЦ, Калининград-6, 1963 год

Королев вертел в руках великолепный отпечаток снимка Венеры, полученный напрямую от коллег из Лаборатории реактивного движения. Это был довольно четкий, хоть и черно-белый снимок, сделанный с пролетной траектории одним из американских «Маринеров». Мраморный шар с едва различимыми полосками облаков, и ничего более не разглядеть. Ценность таких снимков, конечно же, чисто популяризаторская. Но есть и другие кадры, снятые через УФ-фильтр, где видна характерная игрек-образная структура облаков с довольно мелкими деталями.

И что же мы знаем о Венере? И много, и мало. Разумеется, нельзя даже сравнить нынешнее знание с тем, что было еще лет пять назад. Да что там, и три года назад не было почти никакой информации, а только начинались попытки поймать отраженный луч локатора. В то время удалось только более-менее точно определить разве что расстояние. Но уже через год удалось повысить чувствительность эксперимента настолько, чтобы «поймать» допплеровский эффект от вращения планеты, и это дало целый поток новых открытий. Стало ясно, что вращается планета крайне медленно, совершая оборот за 243 дня, что в сложении с движением вокруг Солнца приводит к тому, что солнечные сутки на Венере длятся почти 117 земных суток. Такая неторопливость скорее подошла бы Марсу!

Выяснилась еще одна пикантная деталь. Период повторения максимальных сближений Венеры с Землей получился равным 584 суткам. Значит, за это время на планете проходит точно пять солнечных суток! Именно поэтому получается, что в каждом нижнем соединении Венера обращена к Земле одной и той же стороной, и объяснения этому пока не было. Приливные силы между двумя планетами для этого недостаточно сильны…

Узнать что-то большее, к сожалению, не представлялось возможным, но вот уже подоспели и космические средства. Американцы и русские успели запустить по одному довольно простому аппарату к Венере в окно 1961 года, но в отличие от марсианской эпопеи, долететь смог только американец. Утешало лишь то, что состав аппаратуры и экспериментов был практически одинаковым и самое главное, удалось провести наблюдение радио-затмения, когда аппарат был заслонен диском планеты. Именно из этого был извлечен основной массив информации. Ученые не повторили ошибок из другого мира, и интерпретация данных была однозначной. Ох, и многим это не понравилось! Но приборы и эксперименты были разработаны так, чтобы оспорить результаты было трудно. Если и есть в нашей Солнечной системе ад, то он на Венере! Во всяком случае, пока мы не знаем про еще один филиал ада на Ио, спутнике Юпитера…

Температура почти пятьсот градусов и давление почти сто атмосфер. Свыше девяноста процентов углекислоты в атмосфере, кислорода почти нет. И магнитного поля нет. Конец мечтам о влажных джунглях и кишащих жизнью океанах, но в то же время начало методичного исследования. Разумеется, данные предстояло подтвердить прямыми измерениями, и момент для этого приближался. Обе стороны сумели выделить лишь по одному «среднему» носителю, но к счастью, долететь сумели оба аппарата, а водород дал неплохой резерв массы. При схожей массе почти в две с половиной тонны, аппараты были принципиально разными. Американский зонд был сам по себе легче, но нес на себе много топлива, что позволило ему выйти на орбиту вокруг планеты. Всего три дня назад аппарат совершил критически важный маневр, перейдя на высокоэллиптическую орбиту ожидания.

Машина не имела никаких фото или телекамер, но зато имела нечто другое – радар. Концепция была смелой, даже слишком смелой с точки зрения скептиков, но опять всплыло пресловутое «двойное назначение» и эксперимент был одобрен. К главной параболической антенне добавили боковой лепесток альтиметра и получили идеальный инструмент для того, чтобы пробить плотную и непрозрачную атмосферу и составить первую в истории карту Венеры. Официально, программа называлась «Венерианский Орбитальный Радар» (Venus Orbiter Imaging Radar, так называлась отмененная в нашей истории станция-прототип АМС «Магеллан» – прим. авт.), но журналисты, не в силах произнести ужасную даже по меркам английского языка аббревиатуру, предложили НАСА провести конкурс на название. В НАСА почесали в затылке, но конкурсов проводить не стали, а сами придумали название «Магеллан», при этом Фон Браун и Джеймс Уэбб упорно не признавали авторство и кивали друг на друга. Аппарат немного не дотягивал до своего прототипа из другого мира, но на годы опережал все сделанное раньше.

В Советском Союзе приготовили собственный прорыв, но совсем в другой области. Советская станция несла не просто комплекс приборов, но посадочный аппарат, у которого были все шансы добраться до поверхности и проработать хотя бы полчаса. Ведь в этот раз проектировщики примерно представляли себе условия на планете, и им не пришлось городить всяческую экзотику вроде «сахарного замка». (По непроверенным данным, на одной из ранних «Венер» на случай посадки на воду антенны должен был освободить замок, сделанный из сахара – прим. авт.) И по сложившейся традиции, американцев привлекли к обеспечению связи. Именно поэтому их зонд не спешил уходить с начальной орбиты. В такой конфигурации он мог обеспечить резервный канал связи с посадочным аппаратом, а если тот сумеет «прожить» на поверхности более часа, то «пролетная» ступень уже не сможет принять сигнал и вся надежда будет уже на янки. Ну что же, не впервой.

Забавно наблюдать за этими открытиями чуть свысока, усмехнулся про себя Королев. Когда уже знаешь почти все, что смогут отыскать на Венере, то поневоле будешь смотреть несколько дальше, и планы строить соответствующие. Межпланетные зонды это интересно, и этой темой занимаются специализированные коллективы, на радость ученой братии… Но сейчас важнее другое.

Речь, разумеется, про сверхтяжелый носитель, главное средство для реального, настоящего доступа в космос. Любимое детище Валентина Глушко и его, Королева, несбыточная мечта. Но кто теперь будет вспоминать такие мелочи? Валентин исполнил обещание и создал то, к чему так стремился. Совсем без трений, конечно, не обошлось, не те люди собрались. В результате, подвинуться пришлось Мишину, и Королев без колебаний эту рокировку поддержал. Увы, тут ничего не поделаешь, послезнание не оставляет сомнений в том, кто более профпригоден.

К тому же, Валентин был одним из немногих, кто виделпуть и знал, что может пойти не так. Потомки дали ему информацию, но не дали главного – выбора принципиальной схемы сверхтяжелого носителя, и это решение пришлось принимать самим. Вот здесь и было сломано больше всего копий. В самом деле, что лучше? Простота и минимализм, то есть традиционная «бочка» с поперечным делением ступеней, или «полутораступенчатая» схема, дающая возможность выводить крупногабаритные грузы на боковой подвеске?

Королев вспомнил совещание, длившееся почти сутки, на котором был окончательно выбран облик огромной ракеты… Как давно это было! А ведь тогда все и решилось. Нужно сказать, что данное совещание, разумеется, не было спонтанным и никаких «неожиданных» идей там не выдвигалось. Все варианты были прорисованы заранее и даже просчитаны. Но были и детали, которые Королев и Глушко пытались донести до всех прочих. Поначалу, Валентин склонялся к «прогрессивной» схеме, а Королев к «традиционной». «Энергия» из другого мира пленяла и манила, была в ее облике какая-то особая мощь… А если по-честному оценить все плюсы и минусы?

Первый плюс в том, что боковые блоки ракеты теоретически можно спасать и использовать повторно для сокращения цены пусков. Эта идея настолько очевидна и заманчива, что очень многие неглупые люди попались на этот блестящий крючок. И в прошлом, и, увы, в будущем. Королев очень убедительно разгромил эту идею, приведя несколько простейших аргументов. Во-первых, чтобы спасать ступень, нужно тащить с собой СРЕДСТВА спасения, а это лишняя масса. И совершенно неважно, какие именно средства мы выберем. Парашюты? Это масса. Складные или надувные крылья, вертолетные роторы? Это масса. Оставить немного топлива, перезапустить двигатель и посадить ступень вертикально, на складные ножки? И это, безусловно, тоже лишняя масса. И сколько полезной нагрузки мы от этого потеряем? Более того, ступень придется делать более прочной, чтобы она могла выдержать такие нагрузки, и это снова лишняя масса!

Аудитория посмурнела, а Королев начал излагать второй аргумент. Чтобы эвакуировать спасенные ступени, нужно держать отдельную службу с кучей транспортных средств, чтобы их вывозить. И потом, даже если посадка была мягкой, просто так допустить машину к повторному полету нельзя. Это не самолет, совсем другой порядок нагрузок. Самолет с трещиной в каком-нибудь лонжероне может еще несколько лет летать, прежде чем развалится и кого-нибудь угробит. А ракета, скорее всего, развалится сразу, потому что все на пределе, запасов прочности почти нет, иначе от земли не оторвемся. То есть, машину надо полностью разобрать, сделать тщательную и недешевую дефектоскопию, потом собрать и заново испытать на стенде. Мы уверены, что этот сложнейший комплекс технических мероприятий обойдется дешевле, чем сделать новую, относительно простую одноразовую ступень? Особенно, с учетом уменьшения полезной нагрузки…

Для очистки совести начали считать, но слишком много было непонятных нюансов. Пожалуй, имело смысл отвлечь немного средств и сделать демонстратор, но это когда-нибудь потом и ни в коем случае не в ущерб основной программе…

Второе преимущество это возможность выведения больших грузов на боковой подвеске. Что это дает? Например, уменьшение высоты ракеты в сборе. Но ведь для нас это не так критично, у нас в отличие от американцев сборка горизонтальная, мы не ограничены высотой потолка МИКа! Что еще такого нам нужно вешать на ракету сбоку, чего нельзя поставить сверху? Ради чего мы готовы принципиально усложнить динамику объекта и соответственно, систему управления?

Нужно сказать, что на этом совещании присутствовали не только Главные конструктора и их замы, но и руководители смежных предприятий, так или иначе имеющих отношение к космосу. В частности, там присутствовал сам Семен Алексеевич Лавочкин и его «правая рука», генеральный конструктор «Бури» Черняков. (Черняков Наум Семёнович – прим. авт.) Всем уже было ясно, что опередившая свое время крылатая ракета Лавочкина доживает последние дни, но распорядиться этим заделом было решено совершенно иначе, чем в ином мире.

И на вопрос о том, что именно имеет смысл таскать на боковой подвеске, Семен Алексеевич, взяв слово, ответил: крылатый корабль! Все это не было неожиданностью. Хоть Королев в свое время сам оттащил группу разработчиков обитаемого корабля во главе с Феоктистовым от крылатой схемы, но сама идея, конечно, никуда не делась, просто первые корабли, естественно, обязаны были быть простыми и надежными капсулами. Но это не значит, что идея ракетоплана не имеет права на жизнь. Другое дело, что мечтая о таком аппарате, очень легко наделать обидных ошибок.

Королев начал с рассуждений о том, что даже если строить крылатый аппарат, то он должен быть небольшим, весить пустым около пятнадцати тонн и влезать на «среднюю» ракету. И разумеется, не сбоку, а сверху. Небольшим он должен быть потому, что браться сразу за крупный крылатый корабль, не доказав жизнеспособность концепции, смысла нет, получим только большие траты и годы напряженного труда с неизвестным результатом. С этим, так или иначе, согласились все, а других аргументов за боковую подвеску, в принципе, и не осталось. Имея сверхтяжелый носитель, поднимающий на орбиту 130, а в перспективе и все 150 тонн, нет никакой нужды в боковой подвеске. Ставить сверху, и все тут!

Оставался последний неприятный момент, касающийся габаритов. Если ракета получится длинной, и потребуется вывести на орбиту тоже что-то длинное… Необязательно прототип космической лазерной платформы, как у потомков. (Речь про первый пуск «Энергии» в 1987 году – прим. авт.) Пусть это будет секция будущего марсианского корабля, например, или сегмент большой орбитальной станции. Но слишком длинная конструкция будет испытывать большие поперечные нагрузки. Пожалуй, этот аргумент отмести не получится, так что компромисс возможен. Предположим, сказал тогда Королев, мы принимаем поперечную схему. В том виде, как у нас это нарисовано, с четырьмя «боковушками», мы получим меньше ста тонн на орбите. Этого решительно недостаточно! Поэтому, блоков первой ступени должно быть не четыре, а шесть. И зачем, в таком случае, вообще делать «боковушки»? Чтобы больше металла извести? Чтобы жечь водород на уровне моря, теряя в импульсе сотню секунд?

– Надо делать поперечное деление, – поддержал Глушко. – Первая ступень будет огромная, но цельная и относительно простая.

– Можно еще упростить, – добавил идею Королев. – Если шесть групп двигателей поставить симметрично по кругу, по для управления по трем осям достаточно качать только три из них, через один. Сэкономим несколько тонн на приводах и БИМах. (БИМ – бортовой источник мощности – прим. авт.)

– Любите вы симметрию, Сергей Павлович, – усмехнулся тогда Келдыш, немного разрядив напряжение и заставив ученых улыбнуться.

– Машина у нас и так огромная, – спокойно заметил Бармин. – Теперь выйдет еще больше, шире в основании.

– Габариты не проблема, – напомнил Глушко. – У нас новый полигон у моря, ступени можно на заводе собирать и по Волге сплавлять. Никаких ограничений, как на железной дороге.

– Старт тоже увеличится, – добавил Бармин. – И простым «подвесом», как на «семерке», мы не отделаемся. Такую тяжесть придется держать «за хвост».

– И газоотводные лотки будут больше, – кивнул Глушко.

– Это все не смертельно, – заметил Королев. – А насчет захватов, даже полезно. Если старт сможет крепко держать нашу «птицу» за хвост…

– Мы сможем прожигать все изделие в сборе прямо на старте, – весело ухватил мысль Воскресенский. – И ни одного пуска наобум. Мне нравится, скажите, где подписаться.

Немного посмеявшись, собрание продолжили в весьма конструктивном ключе. Представители министерства подняли резонный вопрос о цене. Во сколько это обойдется нашей стране, потянем ли такое грандиозное сооружение? И снова Королев взял слово.

– Еще пару лет назад, проектируя что-то подобное, не потянули бы, – честно сказал он. – Но теперь мы собираемся применить новые подходы и за счет этого можем очень сильно сэкономить. Разумеется, все относительно, особенно в таком деле. Но перейду к конкретике. Во-первых, строить такое в Тюра-Таме действительно влетит в копеечку, но на Каспии, просто за счет близости к морю, мы сэкономим огромные средства. Все материалы можно завозить простыми баржами, а водный транспорт, как известно, самый дешевый. Плюс климат, не сравнить с нашей любимой степью, до сих пор песок на зубах скрипит. Все это сильно удешевит работы. Теперь, стартовое сооружение. В него придется хорошо вложиться, тут ничего не сделаешь. Но опять же, на новом полигоне много проще вести и земляные работы, и укладку бетона, и вообще любое строительство. И если у нас будет старт и стенд, два в одном, то мы можем почти гарантировать сохранность старта при летных испытаниях, потому что изделия будут проверены в максимально близких к полету условиях. Для сравнения представьте, сколько мы потеряем, если наши четыре с лишним тысячи тонн рванут на старте. И конечно, с новыми системами управления нам не понадобится вертеть стартовый стол, чтобы изменить азимут пуска. Это, товарищи, каменный век.

– А стоимость самой ракеты? – спросил Келдыш. – Нас обязательно упрекнут, что наука слишком дорого обходится.

– Самая дорогая часть это двигатели, – заявил в ответ Глушко. – Мы наладим поточное производство, и чем больше их сделаем, тем дешевле выйдет каждый в отдельности.

– Ступени будут максимально простыми, – добавил информации Королев. – Это исполнительные механизмы, не более того. Никакой системы спасения или даже места под нее «на будущее». Никакой отдельной системы управления, у ракеты будет только один «мозг». Следовательно, можно упростить башню обслуживания, управление и контроль будут сильно автоматизированы. И людей, кстати, тоже будет минимум, в идеале всего несколько человек.

– Это не такая уж и фантастика, – поддержал Главного Бармин. – С новой техникой, что у нас появилась, это вполне возможно.

Так и родилась сверхтяжелая ракета, которая только начинала летные испытания. И начинала не очень гладко. Внешняя схожесть с невезучей Н-1 из другого мира была, разумеется, обманчивой. Совсем другое топливо, прогрессивная конструкция с несущими баками, да и размеры побольше. Но вот двигатели…

Двадцать четыре штуки на первой ступени, это много. Пусть сгруппированные по четыре и более отработанные, чем в «тот» раз, они оставались ахиллесовой пятой. Все-таки, не так просто освоить технологии следующего десятилетия, даже обладая полным послезнанием. Слишком много нюансов. Валентин Глушко лучше всех понимал все сложности, поэтому не стал распылять силы и сосредоточился на стендовой доводке. Более того, первый же прожиг первой ступени в сборе на «стенд-старте» выявил такое количество «бобиков», что становилось не по себе. Более того, получили взрыв одного из «горшков» и пожар, но сооружение выдержало и испытания продолжились.

Первая летная машина, несмотря на удачный прожиг на стенде, далеко улететь не смогла. На пятнадцатой секунде полета снова разорвало турбонасос, и хоть бронированное арамидной тканью днище и не было пробито осколками, но удар для ракеты был смертельным. Все, что сумела сделать система управления, это форсировать оставшиеся двигатели и увести едва живую ракету подальше от старта, «разложив» ее по пустому побережью. Огня и грохота было много, но резко вспотевшие ракетчики быстро успокоились и принялись искать выход. Три месяца потеряли, но проблему исправили.

Второй пуск прошел менее драматично, и хотя ракета опять «ушла за бугор», но ушла деликатно, словив АВД (аварийное выключение двигателей – прим. авт.) в конце работы первой ступени, так что старт снова не пострадал и основной объем испытаний оказался выполнен. Благо, вторая ступень была ненастоящая. Дефект оказался производственным, силовой набор хвостового отсека просто треснул от огромной нагрузки, вся конструкция начала страшно вибрировать и автоматика честно отключила двигатели. По результатам работы комиссии во главе с дотошным Борисом Чертоком заводчане получили свой заслуженный набор фитилей, а все прочие почти не расстроились. Старт сработал, ракета ушла, полет был управляемый, и после первой аварии это был несомненный успех. Теперь уже никто не сомневался в том, что машина будет летать! Поэтому, начали строить второй такой же старт, который войдет в строй еще года через два, а пока придется беречь тот, что есть. Маховик большого орбитального грузопотока пока не сделал даже четверти оборота, но будущий темп закладывался уже сейчас.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю