Текст книги "Один из… Дилогия (СИ)"

Автор книги: Олег Петров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 35 страниц)

Задумавшись, Иван чуть не прозевал нужный поворот, в последний момент он открыл глаза и увидел прямо перед собой золотые купола и белые шпили Ярославля, а по сторонам под голубым небом сияла синяя-синяя Волга. Машина летела по Октябрьскому мосту, почти не снижая скорости, и Иван поспешно взялся за руль и включил правый поворотник. Машина послушно перестроилась в правый ряд, постепенно снижая скорость до разрешенной в городе, и за мостом сама плавно свернула на Республиканскую улицу. В ладони ударила легкая вибрация, и Иван чуть шевельнул рулем, давая понять машине, что он принял управление. Автопилот все понял правильно и отключился. Иван не спеша проехал под железнодорожным мостом и дальше, в сторону Тутаевского шоссе, от души наслаждаясь такой простой штукой, как управление автомобилем. Еще бы механическую коробку передач сюда, но это уже фантастика, сейчас за такую роскошь, как эмуляция «механики», люди вчетверо переплачивают. Ну, хоть не запретили совсем на «палке» ездить, и на том спасибо…

Выскочив из городской черты, Иван разогнался до восьмидесяти, а потом и до максимума, «сотки». Шоссе было ровненьким и почти прямым, и очень скоро впереди показался Рыбинск, город моторов, чего не скажешь по его тихому внешнему виду. Славный городок, чистый и строгий, как камера сгорания, покрытая циркониевой керамикой. Прямая и неимоверно длинная набережная, кругом золото куполов и уходящая за горизонт водная гладь…

Снова снизив скорость и миновав центр города и Переборы, Иван чуть увеличил клиренс и свернул левее, на не очень ровный полузаброшенный проселок, ведущий через густой лес к берегу водохранилища. Найдя нужную полянку, он свернул на покрытую ковром из золотых листьев целину. Загнав машину за небольшой пригорок, почти к самой воде, он скинул с себя все лишнее и расслабленно нырнул в осеннюю воду.

Казалось бы, купаться в октябре уже поздновато, вода уже совсем не та. Но ему-то все равно, он со своими имплантами не замерзнет. Уж больно захотелось окунуться, чисто психологически. Ну, и немножко ностальгии, чего тут стесняться. Когда-то они с Альбиной провели здесь целую неделю. Хоть это было почти двадцать лет назад, но зато в июле! Правда, тогда они не особо увлекались купанием, но вода была теплой и прозрачной, ночи звездными и безветренными, а спать на куцем одеяле под открытым небом было мягче, чем на любой перине. Да уж, были времена…

Чтобы взбодриться, Иван отключил термо-барьеры, и прохладная водица заставила его вздрогнуть и грести поэнергичнее. Он буквально пронесся над самым дном, включив яркий свет, но ничего интересного там, конечно, не было – ил, немного камней да торчащие кое-где коряги. Пару раз мелькнули серебром рыбьи бока, но тюлька да ряпушка, не говоря уж о налиме со стерлядью, не такие уж дуры, чтоб кидаться на любой свет, как какой-нибудь таежный гнус. Так что, пустовато было под водой. А ведь здесь, на дне, целые города и деревни остались, когда плотину перекрыли… Иван снова повернул к берегу, вынырнул на поверхность и спокойно выбрался на берег, вновь окруженный струями горячего воздуха. Когда он добрался до машины, то был уже совершенно сухим.

Уезжать пока не хотелось. Он «материализовал» нечто вроде лежака и с удовольствием распластался, подставляясь все еще довольно яркому, хоть и почти не греющему солнцу. Ну, понятно, что не курорт! Если кто-то увидит почти голого «загорающего» человека, то, скорее всего, наберет «Код Спасения» и будет прав, особенно если застанет и купание… Но никто ничего не увидит, нет здесь никого в это время. Разве что, пролетит над головой маленький беспилотник какой-нибудь рыбоохраны, который его аппаратура все равно увидит раньше. Правда, охрана рыбинских заводов тоже не дремлет, но они, все же, далековато. Поэтому, можно еще немного полежать, украв несколько минут, отведенных под хлопоты, ответственность и риск…

Вдруг, откуда-то донесся перезвон колоколов. Тихо, едва слышно, но если замереть, то за легким шумом ветра можно различить вполне отчетливо. Удивительное дело! До Спасо-Преображенского далековато, да и лес кругом. Но звук шел не из леса, а разносился над водной гладью, притом как будто даже раздваивался, отдавался эхом, перекликался сам с собой. Иван решил проверить теорию и включил детекторы звука на максимум, окунувшись с головой в свист ветра, плеск волн и шелест леса, осыпающего землю осенними листьями. И сразу стало понятно, что это не один звук, не один перезвон, а десяток разных!

Вот добавился новый голос, а потом еще один. Источники разные, но определить пеленг и дистанцию никак не получалось. Похоже, звонили все колокола в округе. На слух, не имея записанной базы данных сигнатур, Иван не смог бы отличить колокольню Казанской церкви от, скажем, церкви Георгия Победоносца при всем желании. Тут понадобился бы эксперт с мировым именем, наподобие исконной тулячки Варвары Нартовой. Ведь не зря утверждал классик, что туляк полон церковного благочестия и великий практик этого дела, а Варвара единственная из всех наблюдателей даже после «посвящения» в Четверку так и не сняла серебряный нательный крестик… А всякий, кто пробовал скалиться по этому поводу(а таких было немного), неизменно и без разговоров получал от Варвары в зубы, так что эту тему поднимать было не принято.

Но по какому поводу перезвон? Звонят так, что не по себе становится. Может, вести о взрыве уже пошли по округе и звоном пытаются отогнать нечистого? Хорошая попытка, как сказали бы, усмехнувшись, «американы»…

Но теперь уже точно, пора возвращаться. Иван не спеша оделся, погрузился в машину и еще пяток минут посидел неподвижно, напоследок наблюдая за бликами на воде. Надо будет обязательно вернуться. Побороть этот кризис, решить все проблемы, а потом (желательно в июле!) снова притащить сюда Альбину. Она, хоть и одесситка, к Черному морю на удивление равнодушна…

Однако, хватит мечтать, пора за работу. Иван тронул машину с места и не спеша двинулся обратно, в сторону города. Если повезет, то следующий год-два можно будет спокойно заниматься прогрессорством, не опасаясь шпионов, наблюдателей и инопланетных разборок над головой. Хочется использовать свой шанс и построить новую версию прошлого, чтобы перенести ее в будущее и закрепить успех, пойти дальше! Все-таки, засиделся человек на Земле…

Крым, гора Кошка, 4 ноября 1958 года

– Вот что я думаю, субчики-голубчики, – совершенно не выдавая чувств, начал Королев, вглядываясь в изображение, выползшее из приемного устройства в виде широкой бумажной ленты. – Это, пожалуй, последний раз, когда мы всей толпой летали в Крым… Пусть даже, чтобы увидеть вот это!

Чтобы никто не забыл, о чем речь, он повыше поднял бумагу, развернув ее к присутствующим. На широком белом листе виднелся изломанный край лунного горизонта, довольно равномерно освещенный солнцем. На снимке видны только самые большие кратеры, в глубине которых угадывались тени, а над всем этим пейзажем висел яркий, круглый и совершенно чуждый этому мертвому миру шар Земли, покрытый перьями белых облаков. Жаль, что работать с цветом пока нельзя… Луна, в принципе, и так серая, а вот Земля – вовсе даже нет! Яркий диск должен переливаться всеми оттенками синего и голубого с рыжими, бурыми и зелеными вкраплениями континентов, еще больше увеличивая контраст…

– Вы же сами настояли, Сергей Павлович – по-деловому заметил Борис Черток, сам не в силах оторваться от фотографии. – На всякий случай быть всем причастным.

– Я вам, конечно, доверяю, – чуть смягчился Главный. – В тот раз мы все бросили и помчались, потому что у Михаила (Рязанского – прим. авт.) сигналы не шли. Форс-мажор! А сейчас все прошло как надо, хоть и с третьего раза. Но мне не только хотелось увидеть эти снимки первым, но и еще раз посмотреть, как тут у вас все организовано. Будем все менять. Нам нужен нормальный центр приема и обработки данных, время пришло. Помните инцидент с пленкой, ради которой я самолет из Москвы гонял? (эпизод реальный, перед приемом сигналов с Луны-3 выяснилось, что магнитной пленки очень мало, Королеву пришлось организовывать срочную доставку – прим. авт.) Больше такого не должно быть, а данных мы будем принимать очень много…

Восход Земли над лунным горизонтом был заснят в серии из пяти тщательно выверенных по времени снимков. Если подумать – то это все просто для красоты, научной ценности эти снимки, в принципе, почти не несут. Но Королев безжалостно отрезал их от научной программы, понимая, какой переворот в умах и какой пропагандистский эффект это вызовет. Посмотрите, товарищи, и вдумайтесь – это восход Земли над Луной!

Но были и другие снимки, которые стали появляться следом за первой серией. Новая межпланетная «платформа», получившая обозначение Е-6, несла как множество передовых приборов и решений, так и приличное число компромиссов, одним из которых было старое доброе фототелевизионное устройство с пленкой. Это значило, что пленку нужно сперва отснять всю до конца, потом проявить и передать кадры на Землю, после чего никаких новых снимков уже не получишь. Поэтому, планировать полет пришлось особо тщательно, особенно после двух первых неудач, когда аппараты так и не смогли уйти с околоземной орбиты. Все-таки, спроектированная коллективом Староса «легкая» бортовая ЭВМ была еще сыровата, но разработчики набирали опыт буквально не по дням, а по часам, поэтому с третьего раза все получилось. Аппарат, получивший имя «Луна-3», благополучно покинул окрестности Земли и через три с половиной дня вышел на полярную окололунную орбиту. На третьем витке сделали те самые первые пять снимков, заодно испытали систему точной ориентации, потому что и фотокамера, и остронаправленная антенна жестко закреплены на корпусе и смотрят строго «вперед». А уже на следующем витке повернули «нос» аппарата вниз и начали снимать нужные цели вдоль лунных меридианов. Пленки было больше, чем на Е-2, но все же, много меньше, чем хотелось бы. Ученые были ненасытны и требовали отснять пол-Луны в метровом разрешении, на что были незлобно осмеяны «людьми в теме», первым из которых был академик Келдыш. Уж он-то прекрасно знал скромные возможности аппарата, которому, несмотря на новое качество, было довольно далеко до «Лунар Орбитеров» из другой реальности, о которой здесь никто не знал. Главным ограничением была камера.

В этом мире еще не созданы спутники-шпионы с их сложнейшими камерами, умеющими компенсировать движение. Именно такая камера была поставлена на «Лунар Орбитер», что позволяло ему снимать Луну с разрешением до двух метров. Но здесь и сейчас камера была много проще, что позволяло получить в лучшем случае двадцать метров, а с учетом сканирования и передачи – и того хуже. Но все же, это было несравнимо с наземными снимками, и сейчас Королев с соратниками перебирали принятые рулоны снимков, временно забыв все начатые было разговоры о реорганизации.

Пленки хватило на шесть витков, а потом аппарат занялся проявкой, после чего вновь построил ориентацию на Землю и начал передачу. Все-таки, остронаправленная антенна – это сила, можно забыть о трудностях приема и низком уровне сигнала, расстояние получается смешное. Хотя, давно ли расстояние до Луны стало кого-то смешить? Еще недавно Михаил Рязанский сотоварищи от него горько плакал…

Через виток, станция вновь передаст на Землю все снимки, для сохранности. А потом, возможно, еще раз, дефицитной магнитной ленты теперь никто не жалел, а «старосята»(сотрудники Ф.Г.Староса – прим. авт.) в один голос утверждали, что всего через несколько лет память ЭВМ вырастет настолько, что можно будет загнать в нее эти ленты и с помощью хитрого статистического анализа «выдавить» помехи, получив несравнимо более качественные кадры, почти такие же, какие должны были получиться на исходной пленке. Но ту пленку на Землю не вернешь, а бобины магнитных записей теперь займут место в хранилище, ожидая своего часа. Когда-нибудь, эти «обновленные» кадры могут даже спасти чью-нибудь жизнь…

Королев рассматривал снимки с первого «прохода», пытаясь сопоставить их с разложенным по столу фотоатласом Луны. Хорошо, что филиал Пулковской обсерватории рядом, можно было слегка ограбить астрономов… Те снимки, что он сейчас держал в руках, запечатлели близкие к «морю» отроги Апеннин. Где-то чуть в стороне и севернее – Залив Лунника, куда угодил его первый лунный аппарат. Вот обширный и совсем темный залив, если верить карте, носящий романтичное название Гнилое Болото, справа горы, а слева – извилистая борозда (Борозда Хэдли – прим. авт.), то удаляющаяся в глубь «моря», то подходящая вплотную в горам. Вот эта симпатичная гора с щербатой оспинкой кратера на боку(гора Хэдли-Дельта – прим. авт.) выглядит знакомой… Стоп!

Понимание пришло мгновенно. Он это уже видел! Тот, первый сон, вот он, все как на ладони! Если смотреть на гору с кратером, то борозда будет справа, а еще одна большая гора(гора Хэдли – прим. авт.) – слева. Даже по наземным снимкам это неплохо видно, а если приложить съемки его «Луны»… Вот эта самая область, отснятая в разрешении двадцать метров. Примерно в этом месте и стоял виденный им во сне загадочный аппарат, а он сам, высунувшись из верхнего люка, смотрел вокруг и фотографировал! Все сходится! А эта группа кратеров, которую он тоже хорошо запомнил, лежит как раз к северу!

Наверно, это можно было как-то предугадать по наземным снимкам, хотя этот «северный комплекс»(реальное название – прим. авт.) был передан исключительно подробно. А как насчет мелких деталей? Королев закрыл глаза и постарался вспомнить тот сон еще раз…

Горы и борозда, тут все в порядке. Кратер «за поворотом», словно мост, пересекающий борозду (кратер «Bridge») – на месте. На юге тоже есть скопление кратеров, и этот «южный комплекс» (реальное название – прим. авт.), кажется, тоже выглядит как надо. Чуть ближе и левее, большой круглый кратер, словно кто-то указательным пальцем ткнул в Луну(кратер Index – прим. авт.) – совпадает идеально! А вот еще один важный ориентир – продолговатый кратер(кратер Last – прим. авт.), который во сне он видел совсем близко и слева от аппарата! Теперь можно обозначить точку посадки с погрешностью всего в несколько метров!

Это уже даже не намек, это след. Явный след, оставленный в его памяти кем-то, кто «там» уже побывал. Но кто это мог быть? Инопланетяне? Вряд ли, корабль и скафандр из сна выглядели вполне по-земному. И главное, зачем это им? Они, получается, и так летают, где хотят, если писатели-фантасты не врут… Какие еще варианты?

Может, это какое-нибудь тайное общество, владеющее древними секретами космических полетов? Бредовая идея! Королев, как никто другой, понимал, что знания сами по себе ничто, нужно сделать главное – создать научно-техническую базу, способную эти знания воплотить. И одно без другого, увы, не бывает. Это он прекрасно понял из своих снов – даже если знаешь, что и как делать, этого мало! Нужно привести в движение огромные массы людей, проверить и защитить идеи, разработать материалы, построить новые производства… Чудовищно трудная вещь! Никто на Земле пока не мог такого совершить…

Почерпнутые из научной фантастики варианты почти закончились, но была еще одна возможность. Может, это пришельцы из будущего? Уж лучше, если честно, инопланетяне! И опять главный вопрос – зачем? Если Королев и его соратники где-то сильно напортачили, да так, что потомки решили все исправить… Ну, хоть объяснили бы! Мы люди понятливые, слова воспринимаем, можно устно или письменно, на выбор. Для чего понадобилось разыгрывать предков «втемную»?

Главный понимал, что ответов он так просто не получит, но попытаться спросить не помешает. Теперь у него была хоть какая-то информация. Он еще раз всмотрелся в снимок, потом ножницами решительно вырезал его из ленты под непонимающими взглядами коллег и положил в свою рабочую папку.

– На память, – объяснил он. – Места там уж больно красивые.

Все покивали, но намотали на ус, что Главный что-то задумал. Впрочем, об этом «акте вандализма» на время забыли, тем более, что напечатать бумажные снимки, имея магнитные записи, не составляло труда. Когда сеанс закончился, Королев, Черток и прочие «московские гости» оставили работать дежурную смену и отправились отдыхать в привычные уже люксы «Нижней Ореанды», как всегда заботливо забронированные крымскими властями, с которыми Главный был на короткой ноге.

Позже, уже на полигоне, Королев красным карандашом поставит на снимке жирный крестик в «том самом» месте, а на полях печатными буквами напишет «ЧТО НУЖНО?» Тем же карандашом! И поставит это «произведение» на свой рабочий стол в рамочке за стеклом. Нужно хотя бы попытаться превратить мысленный монолог «оттуда» во что-то более понятное! Если «им» так что-то от него нужно, пусть не валяют дурака и объясняют.

Эта фотография в рамке, конечно, породила немало слухов, но Королева это не смущало. На все вопросы он, не моргнув глазом, отвечал, что просто думает днями и ночами, что нужно, чтобы «туда» попасть… В принципе, это объяснение не вызывало особых сомнений, потому что мало отличалось от истины…

Московская область, неустановленное место, октябрь 2057 года

– Опять на ночь объелась? – сочувственно спросила Джина Лаваль, поправляя жесткий кожаный напульсник. – Теперь не обижайся, выбью все до последней калории.

Альбина Барсова со стоном перекатилась в сторону и кое-как поднялась на ноги, морщась от боли. Защита имплантов отключена, как всегда на тренировках, и поэтому, никаких поблажек. На ее плечах и спине уже горели кровавые ссадины, левый локоть распух от адского ушиба, а во рту горчила кровь из разбитой верхней губы. Прекрасное окончание дня.

– Сама же ешь под одеялом, я видела, – огрызнулась Барсова, пытаясь соорудить хоть какое-то подобие защиты, но тщетно, Джина даже не попыталась обидеться и отвлечься.

– Мне можно, – мило улыбнулась она. – Я инструктор, чаще вас всех тут парюсь. Со всеми по очереди, как на конвейере. Но с тобой-то что случилось? Ты даже отъевшись, всегда за мной успевала!

Альбина снова не заметила начала движения, а когда отреагировала, то повелась, как дурочка, на «детский» ложный выпад. Огромная, ростом почти два метра Лаваль двигалась невероятно быстро, и ее удары были страшны и болезненны. Она поднырнула под неловко занесенную руку и со всей дури вколотила бедной Альбине прямой в корпус, отчего та взвыла и рухнула, сложившись пополам. От жуткой боли в ребрах потемнело в глазах и не могло быть даже речи о продолжении…

– Джина, – скалясь от боли, прохрипела бедная Барсова, – Я тебя люблю, не бей меня больше!

– Сачкуешь, дорогая моя, – в тон ей ответила Джина, присаживаясь рядом на корточки. – Будет тебе наука. Включай регенерацию уже.

Альбина с облегчением вызвала нужного «демона» через интерфейс имплантов и тут же почувствовала, как боль отступает. А так, пока инструктор не разрешит, будешь хоть кровью истекать, хоть в обморок падать, но терпеть… А Джина сегодня добрая, сразу разрешила. Теперь ссадины и ранки заживут уже через десять минут, а ребра будут как новые через полчаса. Она с кряхтением поднялась на ноги, уцепившись за протянутую руку Джины, отметив про себя, что эта ставшая вдруг мягкой и нежной двухметровая машина для убийства даже не взмокла. Давно такого не было…

– Да что с тобой такое? – переспросила Джина, осторожно придерживая все еще слабую подругу за плечи. – Уже три дня прошло, а ты все еще никакая…

– Вот и не надо было добивать, раз никакая, – огрызнулась Альбина, прекрасно понимая правоту инструкторши. – Я бы все равно тебя не достала… Не знаю, как объяснить… Не чувствую ничего, словно онемела… Надо, наверно, поработать, а там видно будет…

– Тебе бы в душ, – хмыкнула Джина. – Не очень по-рабочему выглядишь.

– Сама из моей красоты отбивную сделала, – упрекнула Альбина, массируя локоть. – Вот покажусь сейчас Вэю в таком виде, может он, наконец, от меня отстанет? Или захочет тебя побить в отместку?

– За что и пострадает, – пообещала Джина, подталкивая подругу в сторону душевой. – И он сам это знает, не волнуйся так.

– Ты что, со мной в душ собралась? – цинично поинтересовалась Альбина. – К чему такая забота после кровавой бани?

– Ну, во-первых, мне все-таки совестно, до какой-то степени, – призналась Лаваль. – А во-вторых, с меня тоже на сегодня хватит, надо смыть вашу кровь и слезы, перекусить и поспать. Набраться сил.

– Конечно, без дела нас не оставят, – проворчала под нос Альбина и морщась, стала сдирать с себя то, что недавно было похоже на легкий тренировочный костюм, а сейчас напоминало какие-то видавшие виды тряпки. Ранки на коже нестерпимо чесались, это был эффект регенерации. Про паршивое настроение можно и не упоминать…

Избавившись от упомянутых тряпок и скинув их в мусорный приемник, она влезла под ближайший блок распылителей и включила средний напор воды, без всяких силовых «щеток». Пока шкурка не зажила, лишний раздражитель ни к чему. Подумав, она сделала воду чуть погорячее и закрыла глаза. Ребра и локоть все еще мерзко ныли. До чего же паршивый день сегодня… И еще неизвестно, когда он закончится…

– Ты сейчас куда? – простовато спросила Джина, пристраиваясь под соседний распылитель и врубая максимальный напор плюс комплексный массаж. – Если не секрет, конечно.

– Я как раз думала, как тебе об этом сказать, – не открывая глаз, отозвалась Альбина. – Но при такой адской помывке, какую ты себе поставила… Не уверена, что тебе будет до меня и моих объяснений в следующие минут пять-десять…

– Хорош завидовать, – отмахнулась Джина, но напор уменьшила. – Говори уже, что вы там придумали.

– Сначала политинформация, – начала Альбина, решив в отместку позанудствовать. – Расскажу об обстановке. Кризис закончился, но «наверху» все еще мандраж и непонятки. В Четверке раздрай. Стовер и Клатт делают вид, что все идет по плану, и стараются ни во что не лезть. Меня посчитали морально травмированной, поэтому решили сплавить подальше, так что завтра еду с Альваресом в Будапешт, собирать какой-то компромат на местных. Нартова, как всегда, с переменным успехом пытается быть голосом разума, и ее даже выслушивают, но делают все по-своему.

– Весело там у вас, – оценила Джина, незаметно, по чуть-чуть возвращая регулятор напора к максимуму. – А что во всей этой чехарде требуется от меня? Кроме мордобоя, конечно.

– На мордобой некоторые просто напрашиваются, – вздохнула Альбина, жалея о несбыточных вещах. – Но пока что, в повестке дня другой вопрос. Сегодня ночью, то есть, часа через три, к нам приезжает новенькая. Поэтому, взбодрись и забудь про сон. Будем встречать, знакомиться и все показывать.

– Новенькая? – заинтересовалась Лаваль. – Это вместо…

– Ну, разумеется, – невесело кивнула Альбина, – Нас должно быть сто двадцать восемь. У нас сейчас одного не хватает, так что выбор уже сделали. Девочка, вроде, ничего, но я только досье читала.

– А почему ночью-то? – задала логичный вопрос Джина. – Почему не дождаться утра? Или это опять «нестандартная ситуация»?

– Да, задолбали! – посетовала Барсова. – Рьялхи уже давно повторяются со своими «тестами»… Нюх, что ли, потеряли? Или это тоже такая проверка на фоне проверки? Короче, Нартова сейчас с нашей «новенькой» сидит, ночью привезет ее сюда, и тогда будем знакомиться.

– Я-то с удовольствием, – пожала мощными плечами Джина, откровенно млея от бьющих с разных сторон струй воды и прикосновений «щеток». – Мне все равно с ней придется спортом заниматься. Но в «комитете по встрече» я зачем нужна?

– Затем, что Нартова так сказала, – отрезала Альбина и неслабым усилием воли заставила себя закрыть воду. – И я даже не стала выпытывать детали, потому что Варвара просто так ничего не говорит. Наше дело – не уснуть и дождаться. Вылезай уже! Пойдем, перекусим.

Подождав несколько секунд, пока закончила работать сушилка, Альбина вытащила из шкафчика свою «повседневку», оделась и по возможности привела свою внешность, в первую очередь волосы, в надлежащий вид. Никаких «следов насилия» на лице, шее и руках уже не было, регенерация завершилась и даже зуд пропал. Она еще раз заглянула в зеркало и чуть улыбнулась своему отражению. Настроение немного, самую малость, улучшилось. Выглядишь умопомрачительно, Бина, сказала она себе, стараясь не вспоминать, кто именно и по какому поводу ее так называл…

А Лаваль, что удивительно, совсем непривычно выглядит в «повседневном», и ее атлетическое сложение почти не бросается в глаза, даже рост отчасти скрадывается. Просто милая и красивая подруга. Сколько десятилетий они рядом! Ближе, чем сестры, между ними теснейшая дружба, понимание и чувство…

Но и прочие ей не чужие! Все-таки, они одна семья, и даже намного больше, чем семья. Среди них может быть какая-то ревность или небольшие раздоры, но настоящей вражды и подлости – никогда. Даже этот увалень Вэй Тьяо был для Альбины кем-то вроде влюбленного одноклассника пополам с непутевым младшим братцем… Но все равно, свой. По крайней мере, до сих пор…

А теперь уже нет. Что-то нехорошее стало ей чудиться в последнее время в манерах некоторых из коллег, будто хвост черной кошки замаячил за углом. К Джине это не относилось, к Нартовой тоже, а вот Вэй Тьяо… Казалось бы, влюбленный джигит, обожает Альбину во всех возможных смыслах, а что-то ее заставляет держать беднягу на расстоянии, иногда даже стыдно бывает за свою грубость. Что-то она чуяла, но не могла понять, что именно. Еще более хреновым было то, что такая же «чуйка» стала у нее появляться в отношении Мэтта Стовера и Руди Клатта. Вот от кого она не думала уловить этот нехороший прохладный ветерок, так от этой парочки из Четверки! Что же теперь будет? Или все это ей мерещится? Не хотелось делать поспешных выводов, но и игнорировать свое вековое чутье она не могла. Оставалось полагаться на тех, кто не вызывал сомнений, и на Джину, в первую очередь.

– Пойдем уже, – поторопила ее Альбина. – Хватит прихорашиваться, тебя, вроде, не били и по полу не возили…

Проскочив в лифте жилой или «зеленый» уровень, подруги спустились на самый нижний этаж комплекса, где всегда была включена подсветка в красных тонах, но каждый раз немного разная. Основные отличия были в орнаментах на стенах – на то и проекция, чтобы легко перестраиваться и отображать любые мыслимые визуальные комбинации. Вот и сейчас, по стенам двигалось что-то вроде оранжевого пламени, пляшущего под желтоватым небом над красной травой… Одно из тех зрелищ, на которые можно смотреть бесконечно.

Подруги молча добрались до главной достопримечательности «красного» уровня – автоматического бара и взялись за меню, не спеша перелистывая висящие в воздухе страницы. Здесь не было системы доставки к нужному столику, поэтому, получив заказ на стойке, приходилось нести все в руках. Все понимали, что при доступном уровне техники доставка не сделана намеренно, но совсем не понимали, почему. Очередной каприз «небожителей», не иначе.

Не сговариваясь, они заказали по мясному салату и чашке какао. Выбрали просторный столик, с облегчением расположились на мягких диванных подушках и все так же молча, приступили к еде. Салат оказался невероятно вкусным! Никакого майонеза, а только нежнейшая сметана со специями. И что-то еще, то ли мята, то ли что-то похожее, но во рту буквально тает! А в сочетании с какао, так и вовсе пища богов… Альбина знала небольшой секрет, но распространять его не собиралась – все, что касается местного меню, ассортимента и рецептов лично организовывала все та же неутомимая Варвара Нартова. И как она умудрялась десятилетиями держать марку, притом так разнообразно, что каждый раз, приходя в бар, ждешь сюрприза?..

Что и говорить, не зря этот бар – одна из любимых отдушин для наблюдателей, свободные от заданий оперативники проводили здесь гораздо больше времени, чем в своих «кельях». И сейчас, в полумраке у дальней стены за одним из маленьких столиков маячила какая-то парочка, и иногда доносился нежный звон бокалов. Кто-то расслабляется, подумала Альбина, а вот нам сейчас, в принципе, не стоит. Она была уверена, что импланты могут за несколько минут избавить организм от любых следов алкоголя, но таких функций, увы, доступно не было. Лишний стимул для самодисциплины… Но выпить почему-то все равно хочется.

У другого столика расположились трое, и явным заводилой там был смуглый весельчак Нэш Альварес, который очень скоро обратил внимание на вновь прибывших и тут же оказался рядом с их столиком с бокалом в руке. Вот, что значит харизма! Подошел, аккуратно втиснулся между подругами, обнял и расцеловал обеих в щечки и даже по шее не получил! Но что-то Альвареса явно беспокоило, это легко читалось по нахмуренным бровям и напряженным складкам в уголках рта.

– Я ненадолго, mi hada, – озадаченно сказал он Альбине. – Это по поводу завтрашнего отъезда. Я просто глазам своим не поверил, когда рассылка пришла. Объясни мне, что нам с тобой делать в этом Будапеште? Я-то ладно, меня часто в такие дыры посылают, но ты же из Четверки! Это не твой уровень!

– Ты не рад? – Альбина цинично отобрала у него бокал и с наслаждением втянула в себя немного белого вина. – Представь: ты и я, три ночи в маленьком номере с видом на Дунай! А днем – не все ли равно, что придется делать?

– Ну, если бы вопрос был только в этом, – Несмотря на свои манеры, простаком Альварес не был и прекрасно понимал, что за этой «командировкой» стоит что-то еще. – Не хочу, чтобы у тебя из-за недавнего «кризиса» были проблемы. Поэтому, в случае чего, не держи меня в потемках, договорились?

Вот еще один, на кого можно положиться безо всяких вопросов, отметила про себя Альбина. Список, что ли, составить?

– В дороге про это поболтаем, – улыбнувшись, пообещала она, продолжая потягивать вино. – Что можно – непременно расскажу, а что нельзя – сам понимаешь.

– Ну, и отлично, – Нэш снова расцеловал обеих и аккуратно выбрался из-за стола. – Увидимся в аэропорту, несравненная!

– Притащи нам два таких бокала, – неожиданно попросила Альбина, чем вызвала удивленный взгляд подруги. – Если не трудно. Пожалуйста?

Нэш усмехнулся, подмигнул в ответ и молча исполнил просьбу, после чего взял еще один бокал для себя и ретировался за свой столик, где опять моментально подхватил разговор с притихшими было коллегами. Вот, умеет же человек всех расшевелить! Пять минут внимания, и Альбина прикончила отобранный у Нэша бокал и взялась за второй.

– Это что-то новенькое, – прокомментировала Джина, глядя на такую перемену. – Ты раньше себе не позволяла.