Текст книги "Один из… Дилогия (СИ)"

Автор книги: Олег Петров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 35 страниц)

– Как раз сейчас самое время, – авторитетно объяснил он. – И твистор-пямять мы дарим обеим сторонам почти одновременно. Технология простая, и моментально пойдет в дело. Память компьютеров резко подскочит в объемах, а ограничения по памяти – это основное препятствие к повсеместному внедрению ранних ЭВМ.

– А полупроводниковую часть промышленность СССР потянет? – уточнил недоверчивый Президент.

– На середину-конец 50-х годов в СССР была довольно развитая полупроводниковая промышленность, вполне на мировом уровне, – заметил Иван, присоединяясь к беседе. – С разработками тоже все было неплохо. С другой стороны, пора переводить количество в качество. Америка и так скоро сделает рывок в этой области.

– Интегральные схемы? – проявил эрудицию Верховный.

– Именно, – довольно кивнул Мельников. – Уже через год американцы решат три фундаментальные проблемы в этой области и уйдут далеко вперед. А в СССР первые аналоги интегральных схем появятся только в начале 60-х и будут всего лишь копиями украденных американских образцов. Этого допускать никак нельзя, если мы хотим равной игры.

– А кто в Союзе сможет это разработать? – поинтересовался Орлов и, видя, как заерзал набравшийся, наконец, храбрости Михаил, кивком дал ему слово.

– Пока что мы ставим на НИИ-35, – осторожно начал студент. – У Красилова[36] сильнейшая в Союзе команда, у него зреет прорыв по планарной технологии. Шокин, министр, перевел его институт на режим наибольшего благоприятствования. Королев к нему тоже заезжал. Через год они сделают триггер на несколько десятков элементов в одном кристалле, и года через полтора все это пойдет в промышленность в массовом порядке. Мы планируем сделать так, чтобы и в Америке к этому времени освоили то же самое.

– А конкуренция между разработчиками в Союзе будет? – спросил Орлов, вспоминая политику, без которой, увы, никуда. – А то так и зажраться недолго.

– Непременно, – заверил его Михаил. – Для электронщиков в Союзе это жизненно необходимо, иначе опять отстанут. Мы хотим со временем создать несколько передовых центров разработки, но для этого нужно сделать первый шаг.

– Хорошо, – принял объяснение Верховный и добавил чуть менее формально: – Значит, будет бортовой компьютер на «Востоке»? Даже не верится. А почему не стали делать сразу какой-нибудь «Союз»?

Борис и Иван давно уже заметили неподдельный интерес Орлова к космосу и истории его освоения. Интерес этот буквально расцвел в последнее время и было очевидно, что Орлов перечитал массу литературы по теме и был теперь гораздо более подкован, чем в начале программы. Отчасти, это объяснялось нормальным желанием Президента более пристально контролировать процесс. С другой стороны, это ведь не так плохо, когда в душе Президента и Главнокомандующего все еще живет интересующийся космосом мальчишка…

– А наш «Восток» и есть шаг к «Союзу», – Вадим решил не отставать и тоже присоединился к объяснениям. – В чем-то он даже его превосходит. Например, будет сразу «фара» спускаемого аппарата вместо «шарика». И диаметр больше, два с половиной метра, как изначально хотели сделать на «Союзе», так что влезет система ориентации с микродвигателями…

– Наши рассчеты позволили Королеву сэкономить несколько лет подготовки к полету человека, – резюмировал Мельников. – К тому же, «Восток» еще и фоторазведчик, так что отработку баллистики и теплозащиты уже начали. Опять же, материалы для щита и газодинамические алгоритмы для рассчетов мы им «подарили».

– А что у немцев? То есть, американцев, – с усмешкой исправился Орлов.

– У них готовится чуть другой «Меркурий» как аналог «Востока», – снова пустился в объяснения Михаил. – Но это еще не скоро. Пока что «Луна-2» сделает снимки обратной стороны, а на «Пионер-2» поставят камеру и смогут рассмотреть место своего падения вблизи.

– А дальше – спутники Луны, – бодро добавил Вадим. – От Е-2 сразу к Е-6! В нашей истории Королев занимался этими аппаратами вяло, и пока дела не передали в фирму Лавочкина аппараты гибли один за другим. Сейчас он знает по именам тех, кто ему нужен для прорыва, и собирает их всех вместе – там же, в Химках.

– Но тут нужна другая ракета, – вставил словечко Иван.

– Именно так, – подтвердил Михаил. – Тут нужен старт с промежуточной орбиты, а блок «Е» принципиально не способен запускаться в невесомости. Будет полностью новая третья ступень, блок «И», а прежняя третья станет четвертой и получит новый двигатель. И система ориентации будет по-взрослому сделана, с построением инфракрасной вертикали…

Легким жестом Мельников прервал объяснения увлекшегося студента.

– Это все не завтра, – отрезал он. – Давайте не будем перегружать товарища Орлова деталями. Сейчас нам нужно обсудить с ним менее приятные вещи. Поэтому, молодые люди, попрошу вас отдохнуть у себя минимум полчаса.

Михаил и Вадим, все поняв с полуслова, удалились, неловко попращавшись со старшими коллегами и Верховным, который строго, но весьма доброжелательно проводил их взглядом.

– Хорошие пацаны, – одобрительно сказал он, когда оба студента закрыли дверь в свои «покои». – Увлеченные и грамотные. Далеко пойдут, если мы сумеем преодолеть наш небольшой кризис.

– Наш небольшой кризис только что немного поправился в талии, – туманно сообщил Иван. – Поэтому мы вас, собственно, и вызвали… Наши бледнолицые братья-американцы, похоже, что-то про меня узнали.

– Вот как? – Орлов нахмурился. – Они теперь тоже вас ищут?

– Ищут, – подтвердил Иван. – Точнее, ищут следы. На Алену, нашу однокурсницу, тоже вышли, и на нескольких других. Опросили через агентов почти весь персонал больницы, где якобы скончался наш академик. Ищут не кого-нибудь, а конкретно меня, будто не верят, что я давно сгинул.

– Кто-то подсказал? – предположил Президент.

– Я даже догадываюсь, кто, – усмехнулся Иван. – Рьялхи решили не только на переписку меня сподвигнуть, но и напрячь всех нас и происками американской разведки. Вдруг они что-нибудь откопают по своим каналам? Руки и носы у них длинные. Сейчас янки пытаются восстановить картину моей «гибели», хоть столько лет прошло…

– А следы есть? – поинтересовалс Борис. – А то ты так и не рассказал толком, как к наблюдателям попал. Аэроклуб, полеты, все такое. А потом что было? Что за авиакатастрофа?

Иван немного задумался, вспоминая эту давно минувшую историю. Насколько он знал, историю его «гибели» и присоединения к наблюдателям была полностью известна лишь Четверке. Остальные наблюдатели были не в курсе, а чтобы вытащить на свет такую чувствительную информацию, требовалось что-то необычное. Ну например, исчезновение самого наблюдателя… Какое совпадение, тут как раз один пропал!

– Может, это моя промашка, – Иван так и не решился на неизбежный экскурс в свое «темное» прошлое. – Но я и не предполагал, что история моей «гибели» будет иметь большое значение. Рьялхи про нее все прекрасно знают. Будет время – расскажу вам, как дело было…

Лондон, студия ВВС, апрель 1958 годаОдна минута до эфира

Патрик Мур, теперь уже известный астроном и популярный телеведущий, пребывал в довольно беспомощном состоянии. Пожалуй, так чувствует себя на сцене актер, когда оказывается, что играть придется совсем другой спектакль, а он даже роль не учил… И если подумать, то такого вообще не может быть! Всего минута до очередного выпуска «Ночного Неба», а ему приносят свежие распечатки фотографий обратной стороны Луны…[37] И что теперь делать? Хотя, понятно что – выкручиваться.

Разве не об этом мечтали все астрономы всех времен, как любители, так и профессионалы? Разве не это хотелось узнать практически всем людям, не лишенным природного любопытства? Что там, на той стороне? Такие же огромные лавовые моря или исполинские горные хребты? Или что-то еще? Некоторые мечтатели даже утверждали, что там, на той стороне, Луна не такая безжизненная, что там тянутся леса и поля, реки и озера… Мечтатели, что с них взять…

И вот теперь фотографии. Почти целый светлый круг, минимум черных деталей. Судя по всему, правы те, кто говорил, что «там» лишь побитая кратерами пустыня. За что бы зацепиться глазу, с чего начать?

Вот в этой темной группе «морей» с левой стороны есть какие-то знакомые черты… Особенно вот эта круглая формация… Ба, так это же Море Кризисов во всей красе! Еще никто не смотрел на него с такого ракурса! А вот и край Моря Изобилия, и даже немного видно Море Нектара!

А с обратной стороны диска тянется знакомый темный край океана Бурь с гигантской черной оспиной Гримальди. Рядом едва заметен Риччиоли. Прекрасно видны моря Весны и Лета, Дарвин, Шиккард! Зато все остальное совершенно незнакомо. Все эти темные и светлые детали, которые впервые предстали перед взглядом человека, теперь предстояло измерить, нанести на карты и, что тоже важно – присвоить названия! Очень интересно было бы принять участие в работе по классификации всех этих новых открытий…

Чего русским стоило получить такие снимки – трудно представить, даже имея высшее техническое образование. Любому, кто хоть немного представляет себе трудности такого дела, понятно, что это настоящий научно-технический подвиг. Тут одной гигантской ракетой не отделаешься. Нужно точнейшее управление и безупречный предварительный расчет. Нужно обеспечить живучесть аппарата во время перелета, защитив от страшного холода и жары. Нужно научить этот самый аппарат ориентироваться в пространстве, чтобы направлять камеру точно куда нужно и когда нужно. И совершенно непонятно, как в открытом космосе проявить пленку и передать изображение на Землю!

Но все это сделано, и снимки у него в руках. Очень неплохие снимки, для первого раза. Он очень надеялся, что русские не станут слишком секретничать и обнародуют хоть какие-то технические подробности о том, как они добились такого успеха. Это пошло бы на пользу всей планете и прогрессу в целом…

Сейчас придется что-то говорить публике, и говорить складно. Многие зрители будут недовольны тем, что коммунисты пока впереди, а Запад в лице дяди Сэма только догоняет. Но Патрик надеялся, что в исторической перспективе борьба получится равной и интересной, и это по-всякому лучше, чем швыряться атомными бомбами. Не будь этой великой космической гонки двух систем, то ради таких потрясающих достижений ее следовало бы выдумать… Как раз в это время американский зонд «Пионер-2» находился на пути к Луне, чтобы получить снимки поверхности в относительной близи. Может быть, это не так эффектно, как снимок лунного «затылка», но ведь что-то будет дальше?

В оставшиеся секунды до начала прямого эфира он продолжал жадно изучать снимки, пока ассистенты не подали знак, что камера включена. Все-таки, хорошо жить в самом начале космической эры, думал будущий рыцарь и кавалер ордена Британской империи. Он поправил очки и бодро начал свой монолог:

– Добрый вечер. Итак, сейчас у меня в руках находятся фотографии, которые могут изменить наши представления не только о научной картине мира, но и вообще о том, что такое «невозможно»…[38]

Москва, сентябрь 2057 года

Никто и никогда не замечал за ним ничего странного. Обычный чиновник, уже в летах, хоть и с серьезным допуском. Почти вся жизнь на службе прошла, да и теперь загружен, как мул, разными поручениями. Оргтехнику для Администрации закупить – пожалуйста. Документы нужным и полезным людям справить или чип прошить – на здоровье. Перекинуть серьезные суммы для не совсем официальных госпроектов – да ради бога! Всем что-то срочно надо, прямо сейчас, а он и рад стараться. Практически, незаменимый человек на своем месте. Внимания не привлекает, нареканий не имеет, да и внешность какая-то… не запоминающаяся, стандартная до зевоты.

И семьей не обзавелся, это да. Хоть поздно уже, возраст не тот. Ну, а зачем ему лишние проблемы? И так денег еле хватает на себя, любимого, а тут вдруг на твоей шее еще кто-то висит и каши просит. Каждый должен быть сам за себя, а индивидуализм он культивировал в себе с раннего детства. Сейчас, правда, не до жиру, быть бы живу, но ведь были времена…

Будучи студентом, учился он неплохо. С отличием закончил престижную финансовую академию, начал работать, получать неплохие деньги, работы по экономическому профилю хватало. Но сколько при этом дури в голове было, однако! Ведь ходил на все митинги «оппозиции», требовал честных и демократичных выборов. То есть таких, на которых победят демократы. А проклятый самозванец с рыбьими глазами должен уйти! Эта митинговая активность продолжалась несколько лет, но с каждым годом все более вяло. А потом все как-то прекратилось само собой – проблемы реальной жизни оказались куда как ближе абстрактного «сметения режима»…

Однажды, несмотря на хорошую репутацию, он попал под сокращение и остался без работы. Посидев полгодика дома, он проел почти все сбережения, но зато сообразил, наконец, что помогать никто не будет, нужно пробиваться самому. И он начал действовать. Создавая себе задел на будущее, устроился на работу не куда-нибудь, а в финансовое управление своей родной московской префектуры, но с деньгами, понятное дело, лучше не стало. По сути, с личными финансами на госслужбе стало много хуже, но он перетерпел и в конце концов пробился. Через пару лет старательного и молодого сотрудника оценили и нагрузили по полной, но он не жаловался. Чтобы победить обстоятельства, нужно много терпения.

А карьера, хоть и медленно, но шла в гору, а вместе с ней росли и амбиции молодого чиновника. Еще несколько коротких лет – и через него теперь шел финансовый аудит всего огромного мегаполиса, и это было только начало. Еще рывок, плюс пара километров убитых нервов – и он перебрался на должность заместителя мэра по вопросам экономического планирования. Финансы теперь его не беспокоили, задел вышел неплохой. «Цивилизованная коррупция», как же без нее. Но слишком не увлекался, меру знал, так что еще один маленький шаг одного чиновника привел к гигантскому прыжку на федеральный уровень.

Новоявленный первый заместитель министра финансов играючи прошел все проверки и получил под кожу чип, о чем долго про себя ворчал… Но ничего не поделаешь, мировая практика. Теперь в его руках были настоящие секреты. Иногда мелочи, иногда не совсем. Многие предсказывали ему дальнейший карьерный рост, и к этому были все основания, впереди довольно отчетливо маячило кресло министра, а в перспективе и Председателя Правительства, а сам он был на хорошем счету, ни разу по-крупному никого не подвел. Мелочи не в счет, ведь те, кто мог ему повредить, давно остались где-то далеко внизу… Прошел год, потом два, потом три, а движение прекратилось. Но он терпеливо ждал и не терял оптимизма.

Прошли выборы, сменился кабинет, и тут грянул гром. Вместо министерского кресла сорокасемилетний чиновник оказался на хозяйственной должности в Администрации Президента. Формально, как бы переместился «ближе к телу», а фактически, это была почетная изоляция от политики и финансов без малейших перспектив. Может, кто-то что-то откопал из его прошлого, хотя тогда, он уверен, проблемы были бы совсем другие. А может, обычной харизмы не хватило и кто-то просто подсуетился раньше. Он так и не понял, что произошло и кто в этом виноват.

Пережить такое унижение дано не каждому. Он пережил, и начал с того, что «на всякий случай» обезвредил свой чип. Когда есть такие связи и сам имеешь неплохой допуск, это не так уж сложно. Теперь его чип, оставаясь активным, не сможет выдать его не совсем законных манипуляций… Он теперь никому ничего не должен, и следовательно, нечего играть по правилам! Но с манипуляциями были серьезные проблемы, «дополнительно» заработать на этой должности было банально негде. Никаких денежных потоков через него теперь не проходило, и при этом отчитываться о доходах в Администрации приходилось очень подробно, чтобы комар носа не подточил. Привычка жить, не стесняясь в средствах, давно вытеснила простейшие рефлексы экономии, и поначалу пришлось нелегко. Одновременно, обида, которую он, вроде бы, смог пережить, не давала покоя. Те, кого он когда-то легко обошел на повороте, сели в министерские кресла, а он?

Вполне прагматичное решение в стиле «папа денег не дает» пришло тогда, когда грянула война и тихоокеанцам срочно пришлось топить азиатов на Дальнем Востоке, и не ради каких-то абстрактных амбиций, а ради банального самосохранения. Узнав об американцах, попавших между молотом и наковальней, чиновник сам вышел на их посольство в самый разгар отчаянной эвакуации. Угрызений совести он уже не испытывал, жизнь заставит – и не на такое бы пошел. Американцы в этот момент были в отчаянном положении и радостно ухватились за ценного агента и с благодарностью приняли все данные, что он смог добыть по дальневосточным раскладам. Но особенно его новых кураторов почему-то интересовало Закавказье, ибо там, как он после узнал, готовился неприятный сюрприз.

Выбив приличное вознаграждение, он помогал, как мог. Достал копии части мобилизационных планов и доклады по состоянию логистической сети. Выгреб из своих источников в министерствах все, до чего можно было дотянуться и переправил в особняк на Новинском бульваре. Увы, не помогло это Кемалю и его башибузукам, но чиновник не унывал, оплата была щедрой, а риск минимальным, его кураторы помогали тщательно заметать следы достававшихся их подопечному круглых сумм. Но такой расклад продлился недолго, и после окончании Второй Гражданской в Америке сильно сместились приоритеты спецслужб вместе с бывшей верхушкой этих самых служб. Многие из числа особо замаравшихся сместились на шесть футов под землю, и про полезного агента то ли забыли, то ли решили не испытывать судьбу и не ворошить лихо.

Он опять был вынужден затянуть пояс, и в конце концов смирился со своим положением. И вот уже почти двадцать лет полная тишина. Но он на всякий случай ждал и был готов поработать снова. Когда-нибудь… Годы все шли, а со службы его никто не увольнял – наоборот, ценили и берегли. Идеальный аппаратчик, проверенный и опытный. Почти незаменимый. К тому же бодр и здоров, на зависть многим. На работу и обратно, привычный и уютный кабинет, деловая возня. Несколько раз порывался попроситься в отставку, не в силах вынести собственной беспомощности, даже писал заявление.

И вдруг, свершилось!

Скромно отпраздновав 65-летний юбилей, всего пару дней спустя он нашел в пневмопочте листок из плотной бумаги, выглядящий как простой старомодный рекламный буклет. Но пленочный нано-чип там был, и надежно спрятанная двадцать с лишним лет назад «читалка» сработала. Словно и не было двадцати лет молчания! Но ему и в голову не пришло обижаться. Если молчали – значит, так было нужно, и спасибо, что вспомнили. Деньги-то у них еще есть? В послании его просили разузнать все о том, кому в Администрации понадобилось это новое телешоу, а главное – зачем? Особо просили проверить связи академика Мельникова и его возможные контакты с президентом Орловым, а также сообщать обо всем, что может показаться подозрительным. Наконец-то, настоящая работа!

Истосковавшись по таким делам, чиновник рьяно взялся за поиски и уже через несколько дней нарыл много интересного. К президенту Орлову было не подступиться, там все перекрыто на недостижимом уровне. С академиком Мельниковым оказалось немного проще, все-таки, публичная фигура. Доверенные люди, не подозревая о целях такого задания, нашли однокурсницу заслуженного академика, который, вроде как, внезапно умер и аккуратными расспросами вытащили из нее имя покойника, о котором спрашивал тот странный фальшивый журналист огромного роста. Иван Родин, вот как звали усопшего более полувека назад. Но это было только начало.

Как голодный паук, чиновник снова крепко взялся за нити паутины, которую продолжал плести и поддерживать в рабочем состоянии все эти годы. Порой, достаточно было легчайшей вибрации нитей, чтобы он понял, что что-то не сходится и нужно взглянуть более пристально. И пара очень интересных сигналов привлекла его внимание.

Начало цепочки – неполадки с личным вертолетом Орлова в день, когда новый посол США вступил в должность. Споттеры заметили и даже сняли перегон машины в Томилино, на завод, откуда ее вернули президенту только пару дней спустя. После этого Орлов стал намного чаще появляться в Кремле, хоть раньше, кажется, всячески старался держаться подальше от центра столицы. Видимо, появились у него какие-то важные дела. Бывало, он на пару часов наглухо запирал свой кабинет, и кого он там принимал, что делал, никто не знал. Узнать что-либо невозможно, «морячки» и гвардейцы не дремали, а систему безопасности явно усилили. Там, за массивными дверями из карельского дуба, явно происходило что-то интересное и важное…

А вот еще интересный момент. Дела Министерства Здравоохранения и конкретно закупки оборудования для больниц – скучнейшая тема. Тысячи пунктов каждый год, сложно уследить за всем, но для этого есть фильтры и простейший скрипт, который можно запустить на любом планшете. Списание двух мнемо-проекторов из НИИ психиатрии привлекло внимание еще несколько месяцев назад, уж больно необычная процедура была задействована. Несколько лишних согласований и подписей, а утилизация так вообще нетипичная, слишком много свидетелей. Будто кто-то нарочно создавал себе алиби. Доказать ничего невозможно, и Агенству по психотропному оружию ничего не предъявишь… Но уж больно похоже, что проекторы с какой-то целью увели «налево»… Дата совпадает, прямо перед началом этого самого телешоу.

Еще одно совпадение – исчезновение двух людей, студентов-третьекурсников. Некто Михаил Самойлов из Хабаровского Дальневосточного университета и некто Вадим Руднев из Казанского Политехнического. На обоих по линии МВД пришли заявления о пропаже, хотя по документам студенты перевелись на заочный факультет и учились дальше. Видимо, кто-то перебдел, потому что запросы о розыске быстро аннулировали, но всех следов не зачистили. Самое интересное – оба студента активно участвовали в разработке софта для телешоу, были серьезными специалистами по применяемой там экспертной системе. И куда же они подевались? Никаких следов, по месту жительства их никто не видел, в своих университетах они не появлялись.

Все это похоже на звенья одной цепи. Но что это может быть и что задумал Орлов сотоварищи, чиновник не мог даже предположить. Может быть, это Тайна века, или просто попытка скрыть какие-то манипуляции. Никакой геополитики в этом пока не просматривалось. Сам же он сделал все, что мог, теперь пусть кураторы все проверяют и делают выводы…

Убедившись, что аванс получен сполна, чиновник аккуратно собрал все материалы в архив и зашифровал специально сгенерированным неподбираемым ключом. Придя домой, он аккуратно скопирует этот архив на крохотный пленочный нано-чип, спрятанный в рекламном буклете, и передаст «куда следует». Быть может, это станет началом прекрасной новой жизни… Какие наши годы…

Пасадена, центр управления полетамиАпрель 1958 года

Вернер Фон Браун был обрадован и расстроен одновременно. Так получается, что он в третий раз оказался в роли догоняющего, и в лучшем случае сможет только свести дело вничью. На карту было поставлено многое, и надежность «Тор-Эйбл» опять нависала дамокловым мечом. Пришлось вводить еще более строгие проверки, строить исполнителей, грозить, наказывать, поощрять и контролировать все лично.

Как результат, ракета отработала неплохо, но все же на грани фола, и чтобы спасти миссию и вернуть аппарат на траекторию попадания пришлось использовать все три коррекции. Благо, компьютер теперь постоянно включен в контур управления аппаратом. Теперь «Пионер-2» был уже почти в полутора тысячах километров от Луны, постепенно ускоряясь под действием гравитации. Телеметрия показывала, что все нормально, и вскоре должна была включиться и камера. Сработал замок, и два грузила стали удаляться от аппарата, разматывая тонкую полимерную ленту, перераспределяя момент и замедляя скорость вращения до более комфортных двух оборотов в минуту. Примитивнейшее устройство, но кто бы догадался? Еще несколько секунд – и начал идти сигнал с камеры.

На экране приемного устройства появилась Луна, или, точнее, ее кусочек. Все-таки, несмотря на жесточайшие весовые ограничения длиннофокусный объектив поставили не просто так. Да и камера была совсем не такая, как предполагалось ранее. Подключившиеся к работам кудесники из МИТа создали настоящий шедевр, поставив две сканирующих линейки, чем компенсировали угловые возмущения от механической развертки и уменьшили время чтения кадра в несколько раз. Увеличение массы компенсировали, сняв одну пару корректирующих двигателей. Риск был минимален, и он вполне оправдался. Выжав еще буквально несколько граммов веса, заменили всенаправленную антенну на остронаправленную, чтобы выиграть в уровне сигнал/шум и увеличить скорость передачи.

Сейчас на верхней части экрана был ясно виден огромный край вала Коперника, а почти посередине картинки любой, кто хоть немного знаком с селенографией, узнал бы темную равнину Моря Облаков. Справа мелькнули Птолемей и Альфонс, но быстро уплыли за пределы кадра, как и Коперник.

Тишина в зале управления повисла невероятная. Почти «живая» картинка, мерцающая на нескольких мониторах, шла в прямой эфир большинства телеканалов мира, и это тоже было удачным решением, потому что шоу выходило необыкновенное. Уже сейчас разрешение снимков сравнялось с лучшими земными, и каждые 3 секунды на магнитные бобины центра в Пасадене записывался новый кадр. Два с половиной километра в секунду, Земля принимает кадр за кадром, а Луна все ближе и ближе…

Наверх, прочь из кадра уплыли Рейнгольд и Ландсберг, а вниз – Буллиальд с его широким, рельефным валом и окружающая его мелочь. Теперь главной деталью чуть выше и правее центра картинки стал мрачный, темный Фра Мауро с приклеившимися к нему более свежими и сохранными Парри и Бонпланом. Все новые и новые мелкие детали вплывали в кадр, и зрители все сильнее ощущали огромную скорость, с которой аппарат несся к своей гибели…

Теперь в поле зрения не осталось ничего, кроме почти ровной темной равнины с россыпями мелких кратеров. В такой близи уже появились искажения картинки из-за ограниченной скорости сканирования, которые еще предстояло устранить обработкой. Вдруг, картинка замерла. Обе линейки успели пройти две трети пути, сканируя кадр через строчку, и лишь в центре был небольшой участок, где они пересекались и картинка была осмысленной. Кратеры, ямы, холмы…

Гром апплодисментов взорвал зал, и Вернер устало выдохнул. Пошел по рядам, пожимая море рук и улыбаясь всем подряд. Все-таки хорошо попали, подумал он, специально-то не целились, но район Фра Мауро не самый худший вариант. Находится почти в центре диска, больших перепадов высот нет, рядом на выбор морская и материковая формации. Чем не место для будущей посадки?

А идея прямого телеэфира позволила неплохо взбудоражить общественность и почти затмить достижение русских. Хотя, это только общественность может так подумать, а специалисты в курсе, что догонять придется еще долго. Браун прекрасно понимал, что «Луна-2» для русских – это пройденный этап. И хотя возможны дополнительные запуски аналогичных аппаратов, но у русских уже явно готовится что-то еще. Что это может быть? Если в направлении Луны, то это старт с промежуточной околоземной орбиты, гораздо более точный. Тогда возможен выход на окололунную орбиту и детальная съемка поверхности в течение как минимум нескольких дней. И опять, крыть пока что совершенно нечем…

С другой стороны, Брауну теперь предстояла замена первой ступени на недавно начавший летать «Атлас», а это уже почти 120 килограммов к Луне! Можно сделать несколько интересных научных миссий, включая выход на орбиту Луны. Точность, правда, будет никакая… Список рекомендаций по доработкам «Атласа» был впечатляющий, но месяца через два можно было надеяться на первый испытательный полет. А потом еще полгода – и можно будет забыть суррогаты на верхних ступенях как страшный сон, когда в строй вступит следующая, более тяжелая версия «Атласа». Вот тогда и посмотрим, кто кого! А «Тор», теперь уже надежный и отработанный носитель, пойдет в дело. На очереди несколько научных аппаратов и очень интересный эксперимент по дальней связи…

А еще, через несколько дней будет официально анонсирован давно одобренный руководством НАСА проект «Меркурий», работы по которому начались еще в конце прошлого года. Скрывать такие намерения нельзя, да и бессмысленно это. Русские наверняка работают над аналогом, правда, запас по массе у них раза в три больше. Но в три – это уже не в тридцать! Хотелось бы делать первый корабль с запасом на будущее, но никак не втиснуть это будущее в менее, чем полторы тонны… «Меркурий» станет одноместным пробным шаром… То есть, конечно, пробной капсулой…

«Атласы» позволят протянуть еще года полтора, а потом «Сатурн-1» избавит Штаты от проблем с грузоподъемностью…

Москва, посольство США, подвал, сентябрь 2057 года

– Ты был прав, Ник, – признал Дорман, перебирая распечатки. – Это дело становится все интереснее. Теперь этот Иван Родин, морской змей его подери…

– Да еще и покойник, – поддакнул посол Фаррел. – Причем не очень свежий покойник, полвека с лишним. И вдруг кто-то его ищет в наше время, и едва этот кто-то узнает, что этот чертов Иван учился в одной группе с Мельниковым, дорогой академик получает инфаркт, впадает в кому и умирает.

– И его кремируют на следующий же день, не устраивая панихиды, – недоверчиво добавил Дорман, все еще перебирая бумаги. – Мотивируют все это последней волей усопшего. А на заднем плане у нас маячит что?

– Телешоу, Совет по истории и лично президент Орлов, – повторил Фаррел известные обоим факты. – А мы как не понимали ничего, так и не понимаем!

– И что рассказала эта пожилая леди, которая с ними училась? – поинтересовался Дорман. – Только не говори, что ты к ней никого не засылал.

– Старушка на редкость коммуникабельна, – хмыкнул посол. – Рассказала все о своем предыдущем визитере, который под видом журналиста спрашивал ее про этого Ивана. Но ничего нового, никаких фото и видео, только словесный портрет. Молодой парень большого роста, чуть за два метра. Это не Иван, точно. Старушка уверена, что Иван погиб именно тогда, в прошлом веке.

– Час от часу не легче, – вздохнул адмирал. – А что с остальными уликами?

– Улики – это громко сказано, – посетовал посол. – Но раз уж мы расконсервировали наш источник, то пришлось отнестись серьезно. Получается, есть связь между фактом неполадок с вертолетом президента, списанием проекторов и пропавшими студентами. Я не могу сказать, что все здесь логично, это скорее интуитивное ощущение. И знаешь, чем больше я смотрю на эти данные, тем больше убеждаюсь, что мы на верном пути. А если учесть изменившийся график президента Орлова и его кабинетные сидения…