Текст книги "Мачехина дочка (СИ)"
Автор книги: Оксана Зиентек
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 28 страниц)
– Синичка, ты надо мной просто издеваешься! Я с ума по тебе схожу, а ты то магичишь непонятно что, то мечешься по замку, словно он рухнет без твоего надзора, то пропадаешь непонятно куда… Больше всего мне хочется жениться на тебе как можно скорее и увезти тебя туда, где ты постоянно будешь под присмотром.
– Как ты? – Не удержалась я, снова попытавшись повернуться.
– Не как я. – Я не видела Эрика, но мне показалось, что он отрицательно мотнул головой. – Как ни крути, но я – взрослый мужчина и рыцарь. Я могу за себя постоять… Гота, да не вертись же ты!
– Да что с тобой сегодня такое?! – Теперь уже обиделась я. – Если ты меня видеть не хочешь, то пусти, я прекрасно доберусь домой. Вон, замок уже видно.
– Синичка, если ты сейчас же не прекратишь вертеться, то никуда я тебя не отпущу, и ни до какого замка ты не дойдешь, и, вообще… – Эрик наклонился еще ниже и перешел на сердитый, как мне показалось шепот. Слушая его, я все больше ощущала себя деревенской дурой, чего так боялась с самого начала нашего знакомства.
– Что, прямо так и…? – Я не договорила, совсем стушевавшись.
– Умry. – Проворчал он. Снова наступила тишина. Разговор никак не клеился. Я все пыталась представить себе то, что Эрик только что сказал, а принц, как оказалось, сделал из нашего молчания свои выводы.
– Прости меня, Синичка! – Его рука на моей талии сжалась чуть сильнее, притягивая поближе, а губы легонько скользнули по щеке. – Я не хотел тебя обидеть или напугать. В последнее время только и могу, что о тебе думать, а сегодня просто сорвался.
Задумавшись, я не сразу почувствовала перемену в настроении жениха. Сообразила только, когда Эрик, тяжело вздохнув, осторожно отодвинул меня, соблюдая приличия. Требование, смысл которого я только сейчас начала понимать. Как и кое-что еще.
– Эрик, – я говорила негромко, стараясь держать спину как можно прямее. – Как ты думаешь, почему они мне ничего не рассказали? Все просто смотрели, как я выставляю себя полной дурой, и никто ничего не рассказал. Даже после помолвки. Даже Кати…
– И вовсе ты не дура, Синичка. Просто, совсем еще маленькая. – Эрик тяжело вздохнул. – Я думал, что мама тебе должна была что-то рассказать.
– Она рассказала. – Согласилась я. – Только у нее это получилось непонятно…
– А что было непонятно? – Казалось, Эрик даже удивился, словно речь шла об очевидных вещах.
– Ой, ну я же не буду тебе это пересказывать. – Я смутилась, вспомнив, как тяжело дался маме тот разговор. – И вообще, обсуждать такие вещи стыдно!
– Вот и ответ на твой вопрос. – Принц, видимо, сумел взять себя в руки и теперь его голос звучал почти нормально. – Им, видимо, тоже было стыдно это обсуждать.
– А тебе – нет? – Тут же задала я еще один вопрос. Очень уж не хотелось снова выставлять себя полной невеждой, но не осознавать странность этого разговора я тоже не могла.
– Нет. Странно, да. Вот о чем я еще с девушками не говорил…
– Ты как-то сказал, что не говорил с девушками о магии. – Попыталась пошутить я.
– И о магии, и о государственных делах, и об этом тоже. – Эрик рассмеялся. Его смех звучал легко и совсем не обидно. Похоже, напряжение между нами ушло, забрав с собой нашу первую размолвку. – Но, Гота. Ты – не просто девушка, ты – моя невеста. И если мы будем стыдиться друг с другом даже поговорить, как же мы будем жить вместе?
Я честно попыталась представить ответ на его вопрос. Представить получалось многое: обещанный Эриком собственный дом, бал, большую свадьбу, на которой у меня будет самое красивое платье… Многое, но не то, что имел в виду Эрик.
– Будем жить, как все? – Предположила я, когда пауза снова начала затягиваться.
– А я, Синичка, не хочу жить, как все. – Голос любимого звучал нарочито ворчливо, но в этот раз я была уверена, что Эрик играет. – Я хочу – долго и счастливо.
– Так только в сказках бывает. – Попыталась я вернуть свою обычную рассудительность.
– А разве то, что с нами происходит, не похоже на сказку?
Возразить мне было нечего, поэтому во двор замка мы снова въезжали молча. Только на это раз молчание было не тяжелым, а уютным, как обычно молчалось нам вдвоем. Даже жаль было, что в замке нам снова пришлось расстаться до обеда, отдавая дань повседневным делам и все тем же правилам приличия.
Обед порадовал. Берта расстаралась, превратив мясо в настоящее чудо. Хотя, возможно, все дело было в том, что оленину, в отличие от другой дичи, я действительно любила. А еще с нами за столом сегодня впервые сидела непривычно молчаливая Кати. Точнее, теперь уже не просто Кати, а Катарина – законная жена достойного рыцаря. Кати явно чувствовала себя не в своей тарелке, постоянно поглядывая то на меня, то на мужа, словно спрашивая, что же ей делать. Собственно, ничего особенного ей делать и не приходилось. Совсем уж дикой Кати, выросшая в замке, конечно же не была, а на мелкие промахи никто не обращал внимание. В конце концов, даже если не учитывать уважения к господину целителю, все понимали, что обед этот – сугубо неофициальный. Так что господа рыцари свободно болтали о своих мужских делах, пользуясь тем, что строгой хозяйки из меня не получилось.
Единственное, что меня немного волновало, так это то, что на новое место Кати приедет лишь со своим нехитрым скарбом горничной. Я помнила наш с мамой разговор и, конечно же, понимала, что по одежке будут встречать не только меня. Исправить уже ничего не получится, потому что модистка полностью занята пошивом моего приданого. Конечно, провинциальный городок – не королевский дворец, да и я поделилась с Кати, чем могла. Но так, как я никогда не была собирательницей вещей, слишком многого от моего гардероба ждать не приходилось. Сегодня одно из моих девичьих платьев смотрелось на Кати вполне прилично. Я улыбнулась, вспомнив, как упиралась Кати пред обедом, доказывая мне, что в мое платье она не влезет. Влезла, хотя оно и было ей чуть коротковато, но под столом все равно этого не было видно. Впрочем, для меня, в отличие от Кати, это новостью не было, поскольку излишней худобой я никогда не страдала.
После обеда я, в очередной раз отослав экономку с ее вопросами к маме, занялась сборами. Снова и снова перепроверяя уже упакованные вещи, я не могла отделаться от чувства, что что-то важное непременно забуду, потеряю, упущу. Но Кати, которая, все еще немного ревнуя к Фенье, вызвалась помочь, только смеялась.
– Да у вас, госпожа Гота, тут и забывать-то нечего.
В моей комнате, где не было посторонних рыцарей, Кати снова осмелела, и даже попробовала было задирать нос перед вчерашними подружками. К счастью, у нее это получалось не очень обидно, да и девушки явно не восприняли все всерьез, шутками отвечая задаваке. Я была рада Катиной помощи, потому что между сборами и шутками мы смогли все же выбрать время поговорить.
– А что же ты не сказала, что вы едете в храм, Кати? Я так хотела побывать на твоей свадьбе.
– Да я на вашей тоже хотела побывать, госпожа Гота. Только госпо… Ульрих сказал что нечего вас зазря дергать: сами постель постелили, самим в ней и спать. Господин барон и так за нас храмовника просил, чтобы не задерживал.
– А когда вы выезжаете?
– Так завтра же. Как вы уедете, так и мы сразу за вами. Только нам в другую сторону.
– А не опасно это, с ребеночком путешествовать? – Я решилась задать вопрос на тему, которую до Катиной свадьбы мы старательно обходили.
– Да нет. – Пожала плечами она. – Если Ульрих сказал, что можно, уж он-то, наверное, знает.
– Да. – Подумав согласилась я. – Господину целителю в этом деле точно можно доверять.
Кати только фыркнула, намекая, что в некоторых делах доверие к целителю может обернуться неожиданными последствиями. Но я не стала обсуждать это, вспомнив мамины наставления об уважении к мужу. В конце концов, что уже обсуждать сейчас, раньше ведь Кати сама об этом говорить не хотела. Тут, как ни крути, господин целитель кругом прав: сами постель постелили. Так или иначе, но закончился и этот день.
Последний свой вечер в замке я провела у мамы, прощаясь. Зайдя к ней со своей вышивкой, я очень удивилась. Удобно устроившись среди подушек, мама плела кружева. Ее пальцы ловко перебирали многочисленные коклюшки, выплетая замысловатый узор, рассмотреть который пока еще не получалось. Наверное, впервые за все время, что я провела в замке Роде, я увидела маму за этим занятием. Не то чтобы плетение кружев считалось чем-то недостойным, но мама, словно специально стараясь что-то забыть, все свое время посвящала вышивке и другим занятиям.
– Я так давно не видела, чтобы ты плела кружева. – Не придумала ничего лучшего я, чтобы начать разговор.
– Было и без них чем заняться. – мама отвечала в своей обычной поучительной манере, но звучало это иначе, то ли грустно, то ли задумчиво… Я не стала спрашивать, привыкнув, что если мама не захочет рассказать, она не расскажет. Сегодня мама рассказывала, но совсем не о том, о чем я ожидала услышать. Мама, тоже впервые за все время, рассказывала о папе Иане. О том, что она, наверное, была очень похожа тогда на глупышку Кати, только что в худородности ее уж точно никто не мог упрекнуть. О том, что говорить им с папой, кроме как о хозяйстве, оказалось не о чем. И потому вспомнить он нем ей тоже почти нечего, почти все время между походами они проводили порознь. О том, как новая хозяйка поместья пыталась утвердиться, всячески указывая вдове ее место, часто и при посторонних… Мама не была бы мамой, если бы не закончила свой рассказ поучением.
– Я уже, кажется, целую вечность ничего не слышала ни об Отгоне, ни о его семействе. Но ты, Агата, будь готова к тому, что как только весть о твоей свадьбе разлетится по стране, тебе непременно напомнят что ты – Блитерстерп. Да ты и сама почему-то упорно отказываешься об этом забывать… Дело твое, в общем. Ты просто помни, что когда к тебе придут Блитерстерпы, на то момент ты уже будешь Люнборг. Думай, прежде всего, о своей семье, а не обо всех, как ты обычно стараешься.
В свою комнату возвращалась задумчивой. Получается, так тоже бывает, что можно прожить с человеком годы, а потом тебе даже нечего о нем вспомнить. Не потому ли так много усилий прилагала мама, чтобы стать настоящей баронин, что хотела быть к папе-барону как можно ближе? Не будет ли у нас с Эриком так, когда дела службы уведут его из нашего дома, возможно надолго? Эрик, словно почувствовав мои сомнения, ждал меня в комнате. В моей комнате, выставив за дверь ошарашенную Фенью. Глядя в ее испуганные глаза, я только пожала плечами и знаком показала, чтобы молчала. До сих пор Эрик не давал повода усомниться в его порядочности. Если подумать, то после того, что он мне недавно рассказал, просьбы папы-барона быть благоразумной выглядят смешными. Именно Эрик из нас двоих был тем, кто всегда помнит о последствиях. А я о большинстве из них просто не догадывалась.
Сегодня мне было по-настоящему все равно. После маминых откровений хотелось спрятаться от всего мира. А лучше всего, как оказалось, от всех невзгод защищали широкие плечи Эрика. Что я и сделала, как только закрыла за собой дверь: подошла и села, прижавшись к плечу любимого.
– Э-й, Синичка! – Поддразнил меня Эрик, обнимая. – Что случилось?
– Ничего. С мамой прощались. – Пересказывать услышанное не хотелось, поэтому попыталась перевести разговор на другую тему. – А ты давно ждешь?
– Да нет. Я и так еле отбился от Генриха, как знал, что я к тебе собрался. Тысяча вопросов, все перепроверь перед выездом…
– Перепроверил? – Я спросила не из праздного любопытства. В практичности нашего будущего короля я уже успела многократно убедиться, как и в то, что Эрик не будет зря спорить со старшим братом.
– Перепроверил. Завтра с утра пораньше подъедут твои подружки, а после совместного завтрака все выезжаем. Ты, надеюсь, готова?
Я на миг задумалась. Готова ли я? Ответила, как обычно, честно.
– Мне кажется, Эрик, что чем дольше мы собираемся, тем меньше я готова.
– Да-а? – Принц удивленно склонился ко мне. – Я думал, что такие короткие сроки на сборы совсем выбили тебя из колеи.
– И это тоже. – Не стала спорить я. – Да я и сама не пойму, что не так. Помнишь день, когда ты приехал? Ну, когда матушка нас еще здесь застала?
– Забудешь тут! – Хмыкнул Эрик. – Знаешь, как мне потом от Генриха досталось, что дверь плотно закрыл? Так, а что с днем приезда?
– А я тогда так по тебе соскучилась, что готова была ехать во дворец в чем была.
Ответом на это признание был поцелуй. Оказывается целоваться можно еще и так: неспешно, словно в этом мире не осталось ничего, ради чего стоит спешить. Нацеловавшись всласть, Эрик решил продолжить разговор.
– А что теперь изменилось? Я тебе надоел, – лукаво подмигнул он мне, – и ты решила передумать?!
– Нет, как ты можешь надоесть?! Ты же замечательный! – Рассмеялась я, но тут же вернулась к своим бедам. – Но чем больше я думаю о будущем, тем больше понимаю, что не готова появиться в королевском дворце. Если уж тут вся округа только о нас и говорит, то представляешь, сколько людей будет обсуждать нас там?
– И сколько времени, как ты считаешь, тебе понадобится, чтобы подготовиться? – Эрик не разубеждал, не уговаривал, а в привычной своей манере искал способы преодолеть препятствие.
– Не знаю…
– Все ясно. – Его Высочество сделал из нашего разговора свои выводы. – Моя маленькая Синичка просто боится.
– А ты бы не боялся?
Эрик помолчал немного, а потом начал рассказывать, баюкая меня в своих объятиях.
– Страшнее всего было, когда мне впервые доверили самостоятельное расследование. Как я теперь понимаю, дело было совсем пустяковым, тем более, меня подстраховали более опытные сослуживцы. Но тогда я всю ночь сидел над бумагами, не решаясь подписать выводы, хотя был точно уверен, что знаю преступника.
– А сколько тогда тебе было лет? – Задала я самый безобидный из пришедших на ум вопросов. Спрашивать о цели, с которой Эрик делился сейчас этим воспоминанием было явно бесполезно. И так понятно, что это как-то связано с моими страхами.
– Семнадцать. До этого я неоднократно помогал расследовать различные истории, а вот так, самому решать чужую судьбу мне еще не приходилось.
– Но ты, все-таки, подписал.
– Конечно. Уже под утро, за час до срока, когда надо было сдавать отчет. Я просто понял, что кроме меня этого никто не сделает, и сделал.
Я устроилась поудобнее, прижавшись к Эрику и чувствуя, как под рукой бьется его сердце.
– Ты хочешь сказать, что я тоже должна просто взять и сделать то, что за меня не сделает никто?
– Именно. – Наградой мне был еще один поцелуй.
– И ты угадал? – Я не сомневалась в ответе, но хотелось немного подразнить любимого. Однако, ответ меня поразил до глубины души.
– Нет.
– Нет?
– Нет. В тот раз я ошибся. И только благодаря подстраховке не произошло трагедии. Догадываешься, зачем я тебе это рассказываю?
– Чтобы я перестала бояться сделать то, что за меня никто не сделает?
– И для этого тоже, хотя, подозреваю, ты и так это прекрасно понимаешь. – Хмыкнул Эрик. – А еще для того, чтобы ты не боялась ошибаться и помнила: в любой момент при дворе тебя будет кто-то страховать. По крайней мере, Синичка, пока ты не отрастишь такие же острые зубки как большинство гадюк в этом серпентарии.
– А разве у синичек вырастают зубки? – Минута слабости прошла и теперь мне хотелось немного пошалить.
– Еще какие! – Эрик, похоже, тоже был не настроен на серьезные разговоры. Он все время пытался устроиться поудобнее, словно что-то ему постоянно мешало. То прижимая меня к себе крепче, то отпуская ненадолго, он ластился, словно большой кот. Казалось, почеши его за ушком, и он заурчит довольно. Я уже видела Эрика, полностью поглощенного какой-то затеей, тогда у него было точно такое же выражение лица. Только я не могла понять, что же так увлекло его на этот раз, заставляя, буквально, по крупицам собирать внимание для ответов на мои вопросы.
– Эрик, – спохватилась я, – А что ты, собственно, здесь делаешь? Случилось что-то важное?
– Ну, как сказать… – Принц помялся, словно не зная, стоит ли говорить. – Я не могу без тебя, Гота. Целый вечер только и думал, что о нашем разговоре в дороге. Напридумывал себе всего на свете. Например, что напугал и шокировал тебя, и ты сейчас мечешься по комнате, пытаясь свыкнуться с новым знанием…
– Да нет, не напугал. – Забота Эрика была мне приятна, поэтому захотелось его успокоить. А то и правда, напридумывал себе всякого. – Удивил, скоре. Я сегодня так и так пыталась сопоставить твой рассказ с рассказом мамы, но все никак не получается. Вы словно о разных вещах говорите.
– Может, и о разных. – Подозрительно покладисто согласился он. – Я же не знаю, что тебе рассказала баронин.
– Лучше не спрашивай! – Отмахнулась я, упорно не желая обсуждать с Эриком мамины откровения.
– Не буду. Боюсь, слишком подробных пересказов мне не выдержать. Я просто рад что ты не начала меня бояться. Мы все так же сидели, обнимаясь, но в этот раз объятия Эрика были другими, не такими, как я уже успела привыкнуть. Они не успокаивали, а, скорее, волновали, заставляя ожидать чего-то большего. А мой любимый, словно решив для себя что-то важное, позволял себе сегодня намного больше, чем обычно. Я понимала, что не стоит терять голову, но любопытство подталкивало подождать еще немножко, и еще… И, как обычно, первым опомнился именно Эрик. Я уже настолько привыкла безоговорочно доверять ему, что, пожалуй, позволила бы ему и дальше творить все, что захочет. «Соблазнять» – как назвал это сам Эрик.
Чуть отодвинувшись от меня, он тяжело дышал, словно от жары. Мне и самой казалось, что в комнате слишком тепло, хотя я прекрасно видела, что камин сегодня еще не разжигали.
– Гота! – Шепот Эрика был хриплым и это почему-то невероятно волновало. – Я с ума по тебе схожу! Прогони меня, иначе я не уйду до утра.
– Ты уже однажды так говорил, – прогонять его не хотелось, хотя я и понимала, что это было бы самым разумным решением, – а потом утром Кати ругала меня, что я опять зачиталась и уснула одетой.
– Если бы тебя будил я… – Эрик не договорил, мотнув головой, словно отгоняя навязчивую мысль. – Прогоняй меня, Гота. Я шел сюда успокаивать маленькую Синичку, а оказался опять на грани того, чтобы наделать глупостей.
– Но ведь не наделал же. – Я осторожно погладила принца по щеке, пытаясь этой нехитрой лаской успокоить. Кажется, не получилось. Однако, на этот раз Эрик не стал делать ничего особенного, только нежно поцеловал ладошку, поймав мою руку и тут ж отпустив.
– Пока нет. Но очень близок к тому. Любимый откинулся на кровать, удобно заложив руки за голову, явно наслаждаясь моментом. Я, осмелев, протянула руку и взъерошила его мягкие светлые волосы. Рассмеялась, услышав довольное урчание, и начала осторожно гладить по волосам. Напряжение последних минут отступило, оставив после себя ощущение тепла и уюта. Я не знаю, сколько времени прошло, когда Эрик резко сел, протирая глаза.
– Что, прости?
– Прости? – Переспросила я, не сразу сообразив, в чем дело.
– Ты что-то сказала? Извини, я замечтался и прослушал. – Сказал Эрик, глядя на меня уже более осознанным взглядом.
– Я ничего не говорила. – Я улыбнулась, стараясь сделать это как можно мягче, чтобы ненароком не обидеть. – Мне кажется, ты просто ненадолго уснул.
– Да похоже на то. – Любимый смущенно улыбнулся мне в ответ. – Прости, Синичка, но тебе и правда придется меня сейчас выгнать. Иначе, у меня не хватит сил уйти от тебя. И тогда завтра я рискую позорно вывалиться из седла. Я представила себе эту картину, но не увидела в ней ничего смешного. Слишком свежи были в памяти воспоминания об Эрике, борющемся с магическим истощением и горячкой.
– Иди уже спать – Встав с кровати, потянула Эрика за руку, призывая последовать моему примеру. – А то сам с ног валишься от усталости, мне перед дорогой выспаться не даешь, да еще и бедная Фенья стоит, наверное, под дверью.
– Стоит и гадает, какими непотребствами занимается там ее новая госпожа… – Подхватил мой шутливый тон принц.
– Скорее, гадает, когда госпожа, наконец-то, отпустит бедное дитя спать. – не согласилась я.
Под дверью нас ждал сюрприз. Фенья решив, видимо, поберечь ноги, устроилась на пол в уголке, да так и уснула сидя, прислонившись к стене. А рядом с ней сидел, лениво разглядывая лепнину потолочного фриза, Его Высочество кронпринц Генрих, собственной персоной.
– Генрих? – Вполне искренне удивился Эрик.
– Ты что здесь делаешь?
– Да вот, пришел, чтобы выпороть одного неосторожного мальчишку. – Все так же лениво, не меняя позы, ответил кронпринц. – Но смотрю, – тут он окинул меня нарочито подозрительным взглядом, – что пока не за что. Эрик, я понимаю, что ты соскучился по любимой девушке и что всю следующую неделю на уединение вам рассчитывать не придется. Но надо же немного подумать и о невесте.
– Я подумал. – Проворчал Эрик, недовольный выговором. – Нам с моей невестой надо иногда бывать наедине, хотя бы, чтобы поговорить начистоту. Иначе она начинает придумывать себе всякие ужасы о жизни во дворце, а я рискую так и остаться холостым.
– Я всегда знал что фройляйн Агата – умная девушка. – Одобрительно покивал головой Его Высочество. И дальше обращался уже к мне. – Мой брат умеет красиво уговаривать. Когда ему что-то очень надо. Не зря же его в детстве прозвали Рыжий Лис.
– А разве то не из-за службы? – искренне удивилась я.
– Нет. – Рассмеялся кронпринц, глядя на недовольную гримасу на лице младшего брата. – Всего лишь за цвет волос. А еще – за способность пролезть куда угодно и добиться чего угодно. Поживешь с ним лет пять – десять, сама убедишься. Ладно, дети, пошли спать.
– Пошли. – Покладисто согласился Эрик. – Только с девочкой что делать? Малышка так сладко спит, что даже будить жалко.
– Жалко. – Согласился кронпринц. – Но надо. Это для нас она– малышка, а в деревнях таких уже замуж выдают. Если слуги увидят как кто-то из нас несет ее на руках, вся эта история с горничной и целителем покажется милой шуткой.
– А давайте занесем ее ко мне. – Предложила я. – Места нам хватит. Тем более, завтра Фенья все равно должна была помогать мне одеться.
– Разумная мысль. – Согласился принц Генрих. – Эрик, отнеси малышку, а потом помоги невесте справиться с крючками, раз уж ее горничная не дождалась. Только быстро, я тут подожду.
Не давая мне времени возразить, Эрик осторожно поднял Фенью с пола и занес в комнату, уложив на краю моей кровати. Потом повернулся ко мне, ожидая. Понимая, что без его помощи спокойного сна мне сегодня не видать, покорно повернулась спиной, стараясь скрыть смущение. К счастью, Эрик справился довольно быстро и, главное, молча.
– Доброй ночи, Синичка!
– Доброй…
Все еще стыдясь обернуться, я услышала шаги, а потом звук закрывающейся двери. Справившись с платьем, залезла под одеяло с другой стороны от сладко сопящей Феньи.
От нелепости всего происходящего стало немножко смешно. Сколько лет прошло с тех пор, когда мы с кузинами делили одну постель, чтобы беречь тепло? Попытавшись представить себе нашу старую комнату в господском доме на хуторе, я поняла, что большинство деталей просто стерлись в моей памяти. Кажется, совсем недавно я в воскресном платье кузины Хельге садилась с мамой в карету, радуясь и страшась в предвкушении новой жизни, а уже столько лет прошло. Я так и не стала красавицей, способной затмить собой всех, как мечтала в детстве. Не зря ведь даже жених, шутя, называет меня синичкой. Но, словно мой маленький маговестник, в замке папы-барона я напиталась силой, почувствовала магию и завтра взлечу.
– Осталось только дождаться утра и расправить крылья – подумала я, закрывая глаза.
Утро выдалось суматошным, чего и следовало ожидать. Замок, который и так обычно начинал оживать с рассветом, сегодня, кажется, вообще не замирал ни на минуту. Сопровождающие принцев рыцари с истинно армейской сноровкой собрались в дорогу, а теперь только терпеливо ждали остальных. Они оглядывали наши сборы с совершенно разными выражениями лиц: от снисходительного и любопытного до откровенно раздраженного.
Впрочем, я прекрасно понимала бравых рыцарей. Мне самой очень скоро захотелось побыстрее оказаться где угодно, только не во дворе замка Роде. Здесь сегодня было слишком много суеты. Суетились слуги, укладывая последнюю поклажу. Суетилась госпожа фон Ласбек, в последний раз требуя от бедной Хедвиг повторить все ее многочисленные наставления. Не скрываясь, плакала Эмилия, провожая в дорогу старшую сестру, а их почтенная матушка только постоянно прикладывала к глазам платочек. Отцы девочек, наоборот, выглядели исключительно довольными оказанной честью. Суетилась маленькая незнакомая старушка, бегая между каретами, словно не зная, куда пристроить свою потрепанную сумку. Бедная женщина выглядела настолько растерянной, что я не выдержала и потребовала от слуг выяснить, кто это и не нужна ли ей какая-то помощь.
После долгих расспросов мне, наконец-то, удалось выяснить, что эта дама – обедневшая вдова, чьи дальние родственники воспользовались удобным случаем, чтобы избавиться от лишнего рта. Несмотря на свое нездоровье, моя матушка все-таки вспомнила, что негоже благородным фройляйн путешествовать в одиночестве. Аргументы кронпринца о том, что мы – втроем, не сработали. Молодые незамужние девицы не могут считаться достаточно надежным сопровождением. И тогда неугомонная госпожа фон Ласбек через каких-то знакомых своих знакомых нашла эту пожилую вдову. Выслушав всю историю, я мысленно отметила себе, что надо бы присмотреть в дороге за бедной женщиной, волей родни вырванной из ее, пусть не очень уютного, но зато привычного мирка. Возможно, наша помощь ей понадобится гораздо больше, чем ее – нам.
Пока я размышляла над нелегкой судьбой нашей сопровождающей, на крыльцо замка вышла мама, заботливо поддерживаемая под локоть папой-бароном. Я понадеялась было, что уж теперь-то суета постепенно сойдет на нет, но ошиблась. Мама захотела лично проверить все приготовления, что только добавило беспорядка, окончательно превратив двор замка в растревоженный муравейник. Чем ближе был момент отъезда, тем больше нарастала напряженность. Казалось, стоит сейчас случиться чему-нибудь, хоть мельчайшей глупости, как всякое подобие порядка просто рухнет.
К счастью, ничего подобного не случилось. Папа-барон не выдержал и, извинившись, отошел, оставив маму на попечение служанок. Некоторое время во дворе то тут, то там раздавался его голос, по-хозяйски уверенно раздающий распоряжения, а потом суета стихла. Все вдруг уместилось, увязалось, утряслось и встало на свои места. Все еще раз попрощались со всеми, теперь уже чинно и важно, как и подобает благородным господам, и мы тронулись в путь.
Первое время мы с девочками сидели тихонько, словно оглушенные всей предыдущей суетой, но постепенно завязался легкий разговор ни о чем. Девочки жаловались на волнение, на бессонную ночь, на родительскую суету… словом, на все то же, что и мне не давало покоя. Я пока только кивала головой, не зная, что еще добавить к уже сказанному. И тут мое внимание привлек Эрик. Поравнявшись с нашей каретой, он знаками попросил приоткрыть окно. Думая, что он хочет нам что-то сообщить, я так и сделала. Но едва окно открылось достаточно широко, как в него проворно влетела небольшая птичка, держа в клюве полевой цветок. Опустившись на мою ладонь, пернатый вестник растаял в воздухе, оставив после себя это скромное подношение. Я тут же повернулась к окну и, не скрываясь, прижала цветок к губам, показывая любимому, как мне дрог этот знак.
– Повезло тебе, Агата! – Завистливо вздохнула Хедвиг – Ты сделала прекрасную партию. И, что немаловажно, тебе даже не пришлось для этого годами скакать на балах, изображая из себя учёную зверушку.
– Повезло. – Не стала спорить я.
– Да ладно, Хедвиг, на балах тоже не все так плохо. – Возразила подруге Эмма. – Но, все равно, с тобой, Агата, произошло настоящее чудо. Как ты себя чувствуешь в роли нашей будущей принцессы?
– Словно крылья вырастают за спиной. – Честно призналась я. – Кажется, стоит только расправить их, как тут же взлетишь.
Старушка-компаньонка, до этого молчавшая и казавшаяся полностью увлеченной какой-то книгой, оторвала взгляд от страниц и внимательно посмотрела на нас. Я ожидала, что она, как и многие мои воспитатели до нее, начнет упрекать меня в излишней мечтательности. Но наша спутница только закрыла книгу, оказавшуюся храмовой, и размашисто осенила нас знаком благословения. После чего, кивнув с улыбкой, дескать, не буду вам мешать, снова погрузилась в чтение. Карета плавно катилась по дороге, с каждым поворотом колес приближая мое будущее.
