Текст книги "Мачехина дочка (СИ)"
Автор книги: Оксана Зиентек
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 28 страниц)
– На самом деле, – я улыбнулась, – с трудом. К счастью, что-то важное случается редко. А чаще всего, слуги прекрасно знают, что и как делать, а ко мне бегут от избытка старания.
– Это хорошо. Старание еще никому не повредило. – Эрик кивнул. И тут же хитро прищурился. – Так, может, если ты не сильно устала, прогуляемся перед ужином? Или после…
– После ужина, не поздновато ли? – Я задумалась, пытаясь вспомнить, что об этом говорит этикет. Скрывать не буду, прогуляться с Эриком очень хотелось.
– Значит, до, – легко согласился принц. – Моя б воля, я бы целыми днями не отходил от тебя, так я соскучился. Но вряд ли твои слуги станут работать спокойнее в моем присутствии.
Представив себе Эрика, сопровождающего меня в прачечную, или в бельевую, где девушки как раз заканчивали сортировать белье, я быстро согласилась. У меня тоже было много вопросов: от насущных, до праздного любопытства.
Остаток дня я провела так же, как и его начало. То носилась по замку, подстегивая лентяев и утихомиривая слишком ретивых. То разбирала в комнате свои вещи. Теперь я лучше понимала своих воспитательниц, которые учили обходиться малым и строго следить за порядком, не полагаясь во всем на горничных. Незаконченное рукоделие, которое надо был аккуратно упаковать, любимые книги, которые надо было велеть отнести обратно в библиотеку, старые платья, слишком детские, чтобы носить, слишком добротные, чтобы выбросить… Мне оставалось лишь удивляться, как все это до сих пор помещалось в моей, не такой уж и большой, комнате. Некстати вспомнилась Лили, которая сбегала в столицу с одним коробом вещей. Интересно, вспоминает ли она о своих любимых платьях или о незаконченной вышивке? Надо поговорить с папой-бароном, спросить, не хочет ли он передать вещи и для Лили? Все равно ведь придется посылать мои вещи, все я с собой увезти не смогу. Так почему бы не сразу для обеих?
Примерно за час до ужина меня снова нашла служанка и сообщила, что Его Высочество ждет. Встретившись в принцем в холле, я обратила внимание, что Эрик держит в руках теплый плед.
– Собрался на пикник? – Пошутила я.
– Хорошо бы. – Эрик улыбнулся. – Но я лишь не хочу, чтобы ты заболела перед дорогой. Я только недавно заметил, что наступила осень.
– Так она только недавно и наступила. – Я была рада, что суматошный день подходил к концу и мне хотелось беззаботно шутить.
– Моя Синичка, как всегда, практична и разумна. – Эрик, похоже, тоже был не прочь пошутить. – В беседку? На нашем месте, я думаю, от воды сейчас будет ощутимо тянуть холодом.
– Можно и в беседку. Только, знаешь, пошли в дальнюю. А то в ближней, что увита плющом, я в последнее время слишком часто случайно подслушиваю чужие тайны.
– Как скажешь, Синичка. Веди!
И я повела Эрика тропинками замкового парка туда, где на границе парка и фруктового сада стояла еще одна беседка. Точнее сказать, небольшой садовый павильон. Здесь было удобно летним вечером устраивать посиделки всей семьей. Сейчас, в сгущающихся сумерках, павильон выглядел покинутым.
– Вот! – Гордо представила я наше убежище. – Тут где-то должен быть фонарь, сейчас зажгу свет.
– Шутишь? – В голосе Эрика звучало искреннее недоумение. – Синичка, ты хочешь, чтобы на свет слетелись все охранники и еще немножко сплетников?
– Охранники? – Теперь пришла моя очередь не понимать.
– Гота, как ты думаешь, если за последние три месяца на двух из четырех принцев совершались покушения, кто оставит одного из нас гулять по парку без присмотра?
– Ой! – Осознала внезапно я. – Ты хочешь сказать, что прямо сейчас за нами кто-то присматривает?
– Не думаю. Но за парком и окрестностями – точно.
Так мы и сидели в полутемной беседке, слушая, как в соседнем саду падают в траву тяжелые сочные яблоки. Когда Эрик заботливо набросил мне на плечи плед, я предложила ему половину. И мы укрылись этим пледом вдвоем, словно это было самое правильное действие на земле. Мы молчали. Никому не хотелось нарушать тишину, снова окуная нас в мир повседневной суеты. И, все же, суета никуда не делась, поэтому мне пришлось прервать молчание.
– Эрик, расскажи не, как все будет происходить после приезда во дворец?
– Что именно?
– Ну… все. Мы приедем, а что дальше?
– Ну, приедем, разместимся. Приведем себя в порядок с дороги. Потом я познакомлю тебя с мамой и папой. Если Гуннар с Рихардом будут на месте, то, наверняка, тоже прибегут с тобой знакомиться. Если нет, значит, прибегут позже. Потом вы с мамой договоритесь, когда придет модистка и обсудите, что вам с подругами надо. Потом мама с папой посмотрят свои расписания и назначат день, кода тебя официально представят ко двору.
– А день свадьбы?
– А я разве не сказал? – Эрик, казалось бы, был искренне удивлен. – Он уже назначен. Как я и обещал. Ровно через три месяца после объявления помолвки.
– Но, Эрик! – Я ужаснулась. – Я думала, через три месяца после приезда. Мы же недели две только до столицы добираться будем!
– Да прямо уж, две недели. – Немного обиженно проворчал Эрик. – Дней десять, не больше. Верхом бы за шесть дней доехали. Я, между прочим, Синичка, на тебе действительно жениться хочу, а не ходить помолвленным десять лет, как Генрих.
– Это хорошо. – Не стала спорить я. – Через десять лет я бы уже, наверное, была совсем старой девой.
Ответом мне был короткий смешок. Эрик прижал меня плотнее к себе и осторожно поправил прядь, выбившуюся из прически.
– А теперь рассказывай, маленькая. Что тревожит тебя на самом деле?
– Сколько платьев мне понадобится во дворце?
– Ой, ну ты и спросила! Откуда мне знать? Это тебе мама лучше расскажет. Думаю, великое множество.
– Нет, ты не понял, – настойчиво требовала ответа я, – сколько понадобится на первое время? Для знакомства с твоими родителями – раз. Для обеда – два. А дальше?
– А дальше не волнуйся. – Эрик небрежно отмахнулся, словно давая понять, что это все совершенно не важно. – Для знакомства с родителями подойдет любое приличное платье. Мама у меня из восточных фразов. А они, знаешь ли, суровые и добропорядочные люди и не любят, когда пускают пыль в глаза. Пока ты не представлена двору, обедать будем в очень узком кругу. Только свои. Тоже, в общем-то, особо можно не волноваться. В общем, возьми пару домашних платьев на смену, и что-нибудь приличное. С остальным разберемся на месте.
На этот раз я не стала спорить. Мне уже было понятно, что Эрик понятия не имеет, как принято одеваться у придворных дам. То ли потому, что по службе много времени проводит вне дворца, то ли ему просто были не интересны подобные детали. Почему-то это знание грело душу, вселяя надежду, что мне не придется потом отстаивать свое прав на мужа перед каждой столичной красавицей. Наверное, зря я боялась, что приедет Лили. С таким настроем Эрик не зря выбрал именно меня. О чем бы он болтал с нашей признанной красавицей? О новой моде на воротнички? О вышивках по подолу: с камнями или без? Видимо, мой принц унаследовал от матери часть фразских черт: надежность, добропорядочность и нелюбовь к показному блеску. Мне ли жаловаться? Я сидела, склонив голову на плечо любимого, и просто наслаждалась этим мигом.
– Гота! Го-ота! Проснись, Синичка! – Голос Эрика вывел меня из забыться.
– Я не сплю! – Возразила я прежде, чем успела осмотреться. Оказывается, сумерки успели сгуститься окончательно. На столе павильона горел фонарь, вокруг стояли столовые приборы. Когда это ужин успели перенести сюда?
– Ты так сладко уснула, – улыбаясь, пояснил Эрик, – что мне стало жалко тебя будить. Вот я и распорядился, чтобы ужин нам принесли сюда.
– И тебя послушались? – Я удивилась. До сих пор семейные ужины были одним из важных правил нашего замка. правил нашего замка.
– А кто мне откажет? Принц я, или не принц? Ешь давай, общий ужин мы всё равно уже пропустили.
– Ой! – Я прижала ладошки к горящим щекам. – Все видели, как мы ушли гулять, и мы не пришли на ужин… Что они теперь подумают?!
– После того, как им доложат, что ты вымоталась настолько, что спишь на ходу? Да пусть думают, что угодно. Мы послезавтра уезжаем, а через три месяца – женимся. Я и так чувствую себя порой. Словно мы уже сотню лет женаты.
– Почему? – Переспросила я заинтересовавшись. Это же хорошо, когда люди давно женаты. Так почему Эрик говорит об этом с такой иронией?
– Судя по вопросу, – Эрик внимательно присмотрелся ко мне, – твоя подружка-горничная все же кое о чем умолчала.
– Да она вообще обо всем умолчала. – Недовольно отозвалась я. – Сказала, спросит тебя сначала. А то еще обидишься.
– Надо же, какая забота! Ну, может, так и лучше. – Иронично пробормотал Эрик. И, уже нормальным тоном, спросил. – Хочешь задать какие-то вопросы?
– Не знаю. Я вообще ничего не поняла. Что у них там случилось. Я рада, конечно, за Кати и господина целителя, но почему у них будет ребенок, если они не женаты?
– Хм, спроси лучше, почему они все еще не женаты, если у них будет ребенок.
– Как раз это-то понятно. Целитель же только приехал, вместе с тобой. Папа-барон сказал, что поженят их завтра. Но я думала, что дети бывают только у женатых.
– Ты серьезно?
– Ну да, люди женятся. А потом у них появляются дети. Я еще никогда не видела, чтобы наоборот.
– Бывает по-всякому. – Эрик философски пожал плечами, старательно выкладывая на куске хлеба ломтики ветчины. – Если не быть осторожным, то появляются дети и у неженатых. Если быть осторожным, то тоже могут появиться, но, все же, больше шансов, что все обойдется. А если забыть обо всем, то будет как у Кати.
– Но ведь у Кати все вышло неплохо? – С надеждой спросила я. Самой мне что-то мешало поверить в безоблачное счастье подруги. Странно все как-то у них вышло, слишком странно.
– Твоей Кати просто повезло. – Эрик смотрел на меня серьезно, тем самым «взрослым» взглядом, при виде которого я сразу вспоминала о его службе. – Понимаешь, Гота, женщин, которые рожают детей без мужа, не считают добропорядочными и стараются не иметь с ними никаких дел. И ребенку, который не знает имени своего отца, тоже приходится несладко. Разве что, действительно, повезет, и отец или кто-то из его родственников найдет ребенка и признает частью семьи. Иначе их удел – самая грязная работа за гроши. А Кати случайно наткнулась на такого мужчину, который не бросит ни ее, ни ребенка. Надеюсь, у нее хватит ума это ценить.
– Эрик! – Я прижала ладошки к щекам, пытаясь осознать услышанное. – Но дети же ни в чем не виноваты. Мама всегда говорила, что детей посылает Творец. Но он же их всех посылает, правда? Получается, все дети – одинаковы?
– Это вопрос не ко мне, а к храмовникам. – Вздохнул Эрик. – Но что есть, то есть.
– И ничего нельзя сделать? Совсем-совсем?
– Не знаю. – Эрик пожал плечами. – Время многое меняет. Помнишь, мы как-то разговаривали о том, почему женщины не учатся магии? И тоже казалось, что так было всегда и ничего нельзя изменить. А сейчас папа с Генрихом думают, как бы сделать пансион для одаренных девочек. Вот станешь принцессой, может, тоже что-то придумаешь. Приют какой-нибудь построишь или что-то еще.
– Построить приют. – Я задумалась, мысленно представляя себе замок, где будет много-много детей. – Эрик, это, наверное, очень дорого?
– Не знаю. – Эрику явно надоело обсуждать чужие беды. – Познакомишься с Рихардом, попроси, чтобы сделал подсчеты. Он у нас будущий министр финансов, если уговоришь, он тебе что хочешь посчитает. Тогда и будешь знать.
Я рассеяно кивнула, пытаясь уложить в голове свалившиеся на меня знания. Теперь я понимала, почему плакала Кати. И что она имела в виду, говоря про «мелкие грешки без последствий». Но теперь я решительно не понимала, зачем ей все это было нужно? Именно это я и спросила.
– Эрик, скажи, если все так сложно, ну… ребенок без отца, и женщине так плохо… зачем тогда это все? Зачем тогда женщины это делают?
Эрик, который, пока я раздумывала, решил отдать должное позднему ужину, чуть не поперхнулся бутербродом. Он посмотрел на меня как-то странно, словно я спросила несусветную чушь, но все равно решил ответить.
– По разным причинам. Иногда просто потому, что мужчина нравится. Иногда еще зачем-то. Понимаешь, Синичка, я как-то никогда не думал, зачем это женщинам. Вот когда поженимся, тогда ты и сама поймешь и мне расскажешь, если захочешь.
Я кивнула, соглашаясь. Эрик и так до сих пор отвечал на все мои вопросы или честно говорил, что отвечать не будет. Не может же он, в самом деле, знать все на свете. Мы еще какое-то время доедали ужин, пока я не вспомнила, сколько всего предстоит переделать завтра. Однако, Эрика, казалось, мои планы только раздосадовали. Во всяком случае, мне так казалось, хотя говорил он подчеркнуто спокойно.
– Агата, скажи, а что случится с замком послезавтра. Когда тебя здесь уже не будет?
– Да ничего. – Не особо задумываясь ответила я. – Может быть, экономка будет чуть чаще забегать к маме. А, может, и нет. Но, раз гости тоже уедут, то все пойдет своим чередом. Папа-барон не особо прихотлив, поэтому обычно у нас дома все по-простому.
– То есть, – дотошно допытывался Эрик, – даже если ты уедешь завтра, в замке ничего не изменится?
– Получается, так. – Пожала плечами я. А ведь правда, пока Лили не сбежала, меня в замке никто за взрослую не считал. И как-то все справлялись. Осознание этого немного задело, но спорить с очевидным было глупо.
– И что же теперь?
– А ничего. – Эрик ласково улыбнулся. – Ничего, Синичка. Просто помни об этом, когда тебя снова начнут тянуть во все стороны. Постарайся завтра отдохнуть, перед нами еще долгая дорога.
Потом мы шли по ночному парку. Слушали, как в темноте шумит ручей, как ночная птица отзывается в кронах деревьев, как шуршит под ногами листва. Мне, стыдно признаться, очень хотелось, чтобы Эрик снова меня поцеловал. Но признаться ему в этом я не решилась. Сам же Эрик сегодня выглядел настоящим принцем: ироничным и немного отстраненным. Эта отстраненность чувствовалась даже сквозь его ставшую уже привычной заботливость. Я не знала, в чем причина: то ли обиделся, что у меня получалось уделять ему так мало времени, то ли история с Кати заставила его что-то для себя решить. Мне не хотелось ни о чем спрашивать, чтобы не разрушить очарование ночи. Разошлись мы уже в холле замка. Тут Эрик сумел меня удивить, обняв и нежно поцеловав, хотя прекрасно знал, что делать это в холле – это то же самое, что у всех на виду. Мне было жаль расходиться, тем более, что короткий сон немного снял усталость. Однако, я понимала, что Эрику завтра предстоит охота. Будет обидно, если во время этой традиционной для мужчин забавы мой жених будет плестись в хвосте, засыпая на ходу. Поэтому, решившись, быстро поцеловала его в щеку и убежала. Пока мы не придумали ещё какую нибудь тему для срочного разговора.
Вопреки сложившейся привычке, Кати сегодня не ворчала, что я совсем себя не берегу и что завтра опять буду выглядеть сонной растрепой. Она терпеливо ждала меня в комнате, чтобы помочь приготовиться ко сну.
– Кати, не надо было. – Постаралась урезонить я ее. – Тебе, наверное, надо больше отдыхать. Тем более, у тебя завтра свадьба, будешь потом стоять в храме сонная.
– Ничего, постою. – Проворчала Кати, растерявшая свою привычную болтливость. – Как ни крути, а я – все еще ваша горничная, госпожа Гота. Я, а не эта проныра – кухаркина внучка.
– Сегодня – да. А завтра ты станешь почтенной замужней фру, а жене рыцаря не пристало прислуживать кому бы то ни было. – Строго отозвалась я. И, уже смягчившись, добавила. – Кати, ты же знаешь, что все эти годы была мне самой близкой подругой. Я очень рада, что у тебя теперь будет свой дом и семья. Хотя, конечно, в столице мне будет тебя не хватать.
Кати расчувствовалась, и дальше помогала мне, совсем не по-дворянски шмыгая носом. Мне не хотелось тревожить ее еще больше, поэтому я не стала ее ни о чем спрашивать, хотя очень хотелось. Когда Кати ушла, я решила, что непременно поищу что-то в своей шкатулке в качестве подарка на свадьбу. Пусть у Кати останется обо мне добрая память.
Глава пятнадцатая: Расправить крылья
Утро моего последнего дня в Роде я позволила себе провести в безделье. Если до этого мне случалось проспать, я непременно начинала себя корить, потому что не подобает благовоспитанной фройляйн проводить время в праздности. Если нет забот по хозяйству, то ты занята уроками либо рукоделием. Праздность – сестра порока, как любила повторять моя гувернантка. Но сегодняшний день я, помня наставления Эрика, решила посвятить отдыху.
Именно поэтому я, проснувшись, позволила себе немного поваляться в кровати, мысленно прощаясь со своей комнатой. Завтра меня рано утром разбудит горничная, а сегодня – можно. Я лежала и думала о том, как меняется порою жизнь. Когда-то я боялась этой комнаты, отказывалась спать здесь одна. Слишком огромной она мне казалась, слишком далекой от остальных живых людей. Потом комната стала казаться тихой уютной гаванью, в которой всегда можно было спрятаться от бурь. А когда однажды веером сюда тайком прокрался Эрик, я вдруг осознала, каким маленьким на самом деле является мое убежище.
И вот, завтра мне предстоит навсегда покинуть эти стены. Мебель в комнате накроют чехлами, а саму комнату закроют, чтобы слугам было меньше работы. А через несколько лет в эту комнату въедет повзрослевшая Лиззи, или Генрих, или кто там еще родится у мамы.
Как обычно, уплывая в размышления, я напрочь забывала о времени. А ведь охотники, наверное, скоро должны вернуться! В том, что они вернутся с добычей, я не сомневалась. Разговоры о том, что распуганные в графских лесах олени дружно откочевали на наши границы в замке велись неоднократно. Дернув за шнурок колокольчика, вызвала горничную.
Я конечно, не ожидала, что Кати в день своей свадьбы будет заниматься работой прислуги. Но все равно удивилась, когда в комнату вошла другая девушка. Та самая внучка Берты, вспомнила я.
– Здравствуйте, госпожа Агата! – Сделала она довольно сносный книксен. – Я ваша новая горничная. Меня Фенья зовут, или просто Фени.
– Здравствуй, Фени. – Вежливо поприветствовала девушку я. – Рада знакомству. Помоги мне привести себя в порядок.
Действовала девочка старательно и явно знала, что делать. Но было видно, что такая работа для нее в новинку. Ничего, мне тоже многое сейчас в новинку, будем привыкать вместе.
Приведя себя в порядок и отпустив Фенью, я первым делом спустилась вниз, чтобы проверить, как идут дела.
Убедившись, что в замке все в порядке, я отправилась завтракать на кухню к Берте. Так и веселее, и слугам, опять же, меньше возни. Кухарка, увидев меня, только всплеснула руками, но ничего не сказала. Споро соорудила привычный завтрак, мигом расшугала с поручениями кухонных мальчишек и, налив себе чаю, присела напротив меня. Некоторое время она, подперев рукой щеку, наблюдала за мной. А потом вздохнула.
– Ну вот, и ты, девочка, уезжаешь. Как же быстро ты выросла!
– Разве быстро? – Удивилась я.
– Быстро. – Кивнула Берта. – Еще весной дите дитём была, а теперь вот замуж выходишь… Да в саму столицу! Еще и Фенью мою забираешь.
– В столице тоже люди живут. – Пожала плечами я, не зная, что еще сказать. – Вот обустроимся, Фенья тебе письма писать будет, что там и как.
– Будет. – Не стала спорить Берта. – Она же у меня, не в пример твоей Кати, читать-писать обучена. Только я тебя о чем попрошу, госпожа Гота, – кухарка вздохнула, – не вздумай мою Фени за благородного замуж выдавать. Если уж приспичит ей, так найдите там мастерового какого-нибудь, может даже купца.
– А что так? – Спросила я из чистого любопытства. Вроде, Берта никогда особым раболепием перед благородными не страдала. Не зря же даже папе-барону доставалось от нее порой за недоеденный обед.
– Да так… Тяжко твоей Катарине будет, вот что я тебе скажу. И господин целитель, даром что дурак-дураком оказался, а понимает. Не зря же он в столицу ехать отказался.
– А он отказался? – Удивилась я. Я не знала, что об этом был какой-то разговор.
– А ты и не знала? – Ахнула кухарка. – А я думала, это ты своего принца просила, чтобы Кати свою за собой потащить. А он, значит, сам. Ну и ладно, тогда хорошо…
– Нет, не знала. Ни что Его Высочество предлагал целителю ехать с нами, ни что тот отказался. А почему, кстати, отказался?
– Так из-за Катарины же, зачем же еще! Говорит, служил он рядом со столицей, по молодости как-то, так там каждый не ленивый его носом ткнуть норовил, что он из горожан. А он, говорит, теперь мужчина степенный, почти женатый, да и годы, говорит, не те, чтобы всяким дуракам лбы расшибать, а потом их же и лечить.
Я захихикала, представив себе эту картину. Надо же! А ведь я думала, что господин целитель должен быть счастлив, что женится на молодой и красивой Кати. Отсмеявшись, начала догадываться о причине вчерашней серьезности Эрика. Скорее всего, слова целителя заставили его задуматься о том, насколько я ему не ровня, и о том, как эту новость воспримет столичное дворянство. Хотя, странно, но ни по принцам, ни по их сопровождающим не видно было, чтобы это им чем-то мешало.
– Берта, – решилась спросить я, – Как ты думаешь, у меня получится быть принцессой?
– У тебя-то? У тебя, госпожа Гота, все получится. Только знаешь, если ты уж у меня совета спрашивать повадилась… – Берта оглянулась, хотя мы и так сидели в пустой кухне, но все равно притишила голос. – Если что не так пойдет, принцу своему на его матушку жаловаться не вздумай. И ей на мужа – ни-ни! Даже если сама спрашивать будет, и жалеть… Феньке моей поплачь в подол, когда совсем невмоготу будет, она у меня не из болтливых. Хорошие они нас – Величества… А только всякой матушке своя деточка роднее.
Я кивнула, запоминая науку, но с трудом представляя, за что можно жаловаться на Эрика. Что-то вроде: «Ваше Величество! Ваш сын опять рисковал собой!». А она мне что? Хоть бы и такое: «Ай-яй! Я давно мужу говорила, чтобы заговоры в стране запретил!». Вспомнив о заговорах, вспомнила и о заговорщиках. Точнее, о заговорщицах, сидящих в нашем подвале.
– Берта, я пойду, пожалуй. А ты тем дамам из подвала собери чего-нибудь в дорогу. Его высочество обещал, что за ними сегодня должны приехать.
Уходя, с улыбкой слушала, как Берта привычно ворчит про «всяких дармоедок» и «непомерную доброту». Если Фенья хоть немного похожа на свою бабушку, мы с ней замечательно поладим.
Не успела появиться в холле, как мне доложили, что модистка уже ожидает. На бедную женщину было жалко смотреть. Мне даже стыдно стало при мысли о том, каково же пришлось ее помощницам. И, тем не менее, часть заказа она уже принесла, можно было паковать. Обсудив с модисткой дальнейший заказ, я подтвердила мамино решение, но дала мастерице больше времени на работу, объяснив это тем, что вещи мне перешлют потом. Довольная, что все уладилось ко всеобщему удовлетворению, я позвала одну из служанок и попросила найти Кати. Перед ее свадьбой нам еще предстояло кое-то обсудить.
И вот тут-то меня ожидала неожиданность. При попытке найти Кати оказалось, что Кати с женихом… поехали жениться. На все мои попытки выяснить, что случилось, почему вдвоем и зачем так рано, никто из слуг ответить мне не смог Не смогла прояснить и мама, к которой я заглянула. Она думала, что я все знаю, а ей самой только вчера вечером сказал папа-барон.
– Я тебе всегда говорила, – начала она, как обычно, – что ты слишком балуешь свою горничную. Представляешь, какой был бы стыд, если Бы господин целитель отказался на ней жениться?
– Да. – Рассеяно согласилась я, вспомнив вчерашний разговор с Эриком. – Кати пришлось бы несладко.
– Да при чем тут Кати? – Возмущенно закатила глаза мама. – Ты хоть понимаешь, что скоро вся страна судачила бы, что у невесты принца горничная… В общем, по Кати все судили бы и о тебе!
– Мама, не преувеличивай. – Попросила я, устав от постоянных поучений. – Мы с их Высочествами завтра уедем, а с нами – вся их свита. Неужели ты думаешь, что кому-то из них было дело до нашей Кати? Неужели ты думаешь, что кто-нибудь стал бы судачить о ней?
– Ох, Агата, – мама вздохнула, – Понятно, что никому до твоей Кати дела быть не должно. Однако же, у целителя, как оказалось, было. И, Творец знает, у кого там еще… Зато теперь всем есть дело до тебя. Всей стране. Но это я бебе уже говорила, хоть ты напрочь отказываешься понимать. Ну да ладно, конец хорош – все хорошо. Повезло твоей дурочке, женой рыцаря стала. Будет жить в своем захолустье не хуже аристократов.
– Почему? – Удивилась я. – Господин целитель, наоборот, как я слышала, переживал, что Кати могут плохо принять среди потомственных рыцарских семей.
– Это он или лукавит, или по столице судит. – Отмахнулась мама. – Кто же в наши краях осмелится ссориться с целителем?! Ты, кроме господина барона, скольких магов до сих пор в округе видела?
– Ну… – Я задумалась. А действительно, скольких? – Знакомые папы-барона, что из поместных рыцарей. – Вспомнила я. – Только я никогда не видела, как они магичат. И господин артефактор, что в городке живет. И люди Его Высочества, что потом у нас были…
– Этих не считай. – Прервала меня мама. – Получается, что магов в округе немного, и все живут очень неплохо. Но новую свою горничную ты держи в строгости. Помни, что о хозяйке судят, в том числе, и по слугам.
От мамы я выходила расстроенная. Получается, Кати невольно могла причинить неприятности и мне? Да что же там такого происходило, ради чего моя верная Кати готова была настолько рисковать?! Эх, у кого спросить бы? Не у Феньи же спрашивать? Она точно не знает, она ведь даже моложе меня. Если даже Эрик не знает…
Об Эрике я вспомнила вовремя. Охотничий рожок где-то с той стороны рва протрубил о возвращении мужчин. Посмотрев на рыцарей, дружной гурьбой вломившихся в холл, я мысленно согласилась с папой-бароном. Устроить охоту – это была отличная идея. Выглядели мужчины так, словно прекрасно отдохнули, а не всё утро сказали по полям и лесам. Перешучиваясь и обмениваясь впечатлениями, все потянулись по своим комнатам, освежиться и переодеться. А я не придумала ничего лучше, чем велеть одной из горничных принести мне накидку и подалась в парк.
Мысленно простившись с замком, ставшим за эти годы моим настоящим домом, я сегодня чувствовала здесь себя немного чужой. Так, словно не участвовала в ежедневной суете, а наблюдала за ней со стороны. Задумавшись, я не заметила, как почти прошла через парк и оказалась недалеко от храма. Где-то там, на кладбище за храмом, находилась могила старой Астрид – еще одного человека, ставшего мне близким. Понимая, что, скорее всего, в следующий свой приезд этой могилы я же не застану, решила попрощаться с доброй старушкой. Мне казалось, что я совсем немного постояла у небольшого холмика, за это лето успевшего обильно порасти травой, когда услышала стук копыт. Оглянувшись, я не увидела никого, но потом поняла, что звук исходит не от дороги, а от парка.
Но кто будет нестись вскачь по парку, рискуя покалечить коня? Как оказалось, Эрик. Причем, не один, а с парой своих рыцарей. Одного из них я даже вспомнила, он был из тех, кто постоянно врывался в комнату, когда мы с Эриком попадали в очередную неловкую ситуацию. Телохранитель, – догадалась я. Разволновавшись от мыслей. Что могло послужить причиной такой скачки, я поспешила к валунам, символически обозначавших вход.
– Гота! – Вскричал Эрик, чуть ли не на ходу спрыгивая с коня. – Ты что творишь?!
– Что случилось? – Спросила я в ответ. В конце концов, его вопрос и так был риторическим, что я делала перед этим всем было прекрасно вино. – Что – то в поместье?
– Да! Случилось! Пропала невеста Его, то есть, моего Высочества.
– Как пропала? Куда пропала? – От такого напора я совсем растерялась и не сразу поняла, что речь идет обо мне. Но тут, заметив, что охранник Эрика с трудом сдерживает смех, почуяла неладное. – Эрик, прекрати ругаться и объясни, кто и почему пропал.
Тут уже не выдержал и второй охранник. Под их беззлобные смешки Эрик несколько раз глубоко вздохнул, а потом шагнув вперед, обнял меня и крепко прижал к себе.
– Ты пропала, Гота. Тебя второй час не могут доискаться в поместье. И твоя горничная ничего не знает. Хорошо, что кто-то из кухонных мальчишек вспомнил, что видел, как ты шла чрез парк, а ваша кухарка сказала, что это тропинкой пользуются как коротким путем к храму.
– Ну да. – Я все еще не понимала, почему такой переполох. – Эрик, я, конечно, не должна была ходить в одиночестве, но я часто здесь гуляла… Ой! Вы хоть маме не сказали, что я пропала?
– Нет. – Все еще сердясь, проворчал Эрик. – Гота, ты хоть еще помнишь, почему мы так долго молчали о нашей помолвке? А если бы… не дай Творец. Ты меня с ума сведешь еще до свадьбы!
– Эрик, миленький! – Я наконец-то начала понимать почем он так взбудоражен. – Ничего же не случилось! Вспомни, мы и познакомились с тобой, когда я именно это тропинкой возвращалась в замок. Да так весь замок ходит, это только хозяева в повозке почти круг по дороге делают. И то, папа-барон вечно заранее сбежать норовит.
– Поехали домой. – Ловким движением Эрик почти забросил меня на коня и сам запрыгнул следом. – Потом поговорим. В этот раз мы поехали дорогой, словно спешить нам было совершенно некогда. Правда, я успела заметить, как один из рыцарей приостановился и выпустил из рук маленькую птичку. Видимо, предупреждал кого-то о том, что «пропажа» нашлась.
Некоторое время все ехали молча. Мы с Эриком – впереди, рыцари – чуть за нами, буквально, на полшага. Эрик молчал и мне казалось, что он все еще дуется. Я понимала, что, возможно, не совсем права, что ушла не предупредив. Но, тем не менее, я не считала свой проступок настоящим поводом для ссоры. В конце концов, когда мы с Эриком познакомились, он же тоже был один. Просто сидел на камне у ручья, Точно! Почему же я сразу не вспомнила об этом? Помолчав еще немного, решила напомнить жениху, что в безопасности нашего парка он уже убедился на собственном опыте. Но говорить, сидя спиной к человеку, было не очень удобно, поэтому я попыталась повернуться к Эрику. Благо, он придерживал меня за талию, так что упасть мне не грозило. Однако, похоже, Эрик обиделся на меня всерьез, потому что ответом на мои попытки заговорить была только вежливая просьба.
– Гота, не вертись, пожалуйста.
– Эрик! – Возмутилась я. – Да, я не подумала о том, что ты будешь волноваться. Я вообще не привыкла, что кому-то постороннему есть до меня дело. За дочками простых рыцарей, знаешь ли, не охотятся неведомые враги. Но то же не повод ссориться! Тем более, сегодня.
Эрик тяжело вдохнул за моей спиной, а потом наклонился чуть вперед, чтобы говорить как можно тише.
