Текст книги "Мачехина дочка (СИ)"
Автор книги: Оксана Зиентек
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 28 страниц)
Глава десятая: Не злите своих генералов…
Где-то в Вотане
– Граф! – Хозяин кабинета едва сдерживал гнев. – Я же четко распорядился, чтобы вы держались от моего сына подальше! Достаточно с вас было и мамаши. Так какого…?
– ваша светлость! Он сам пришел к нам и предложил сотрудничество. – Собеседник хозяина кабинета пытался сохранять достоинство, но с обожженной до мяса спиной гордая осанка давалась очень непросто. – к тому же, как оказалось, его мать в столице принимали неохотно, а нам нужен был доступ в высшие круги…
– И вы хотите сказать, что мальчишка оказался той ключевой фигурой… Граф… К вашему сведению, не терплю лжи.
– Но, ваша светлость, а что нам оставалось делать?! Его величество приказал форсировать операцию.
– Ничего, граф. Ничего. Все, что вы могли, вы уже сделали: провалили операцию, которая готовилась не один год. Я предоставил вам надежную базу, которую вы бездарно провалили. Я дал вам контакты с надежными людьми, которые из-за вашей бездарности оказались на плахе. Да я через пролив работал успешнее, чем вы на месте. Так что все, что вы могли, вы уже сделали. Поэтому я еще раз спрашиваю, какого… вы впутали в это дело моего сына?!
– Мальчик очень хотел быть полезным, поэтому мы привлекли его для работы с аристократами. Но мы соблюдали максимальную осторожность, уверяю вас!
– И именно поэтому вы – здесь, а мой сын – в тюрьме у Эриха? Да, граф, ваша осторожность поражает! – Его светлость не скрывал злой иронии. Графу оставалось только прятать злые взгляды за опущенными ресницами. Он и сам понимал, что при проведении операции была допущена ошибка, но категорически отказывался считать эту ошибку своей. И уж, тем более, его не интересовала судьба какого-то там бастарда, когда на кону стояла его собственная карьера.
– Ваша светлость! Я же не виноват, что он так плохо держался в седле. Когда он упал, я не мог остановиться, вы же сами знаете распоряжение Его Величества: ни один вотанский агент не должен попасть в плен ни живым, ни мертвым. Не должно оставаться никаких следов, которые могли бы послужить доказательством участия Вотана в заговоре…
Его пылкая речь была прервана аплодисментами. Герцог откинулся в кресле, всячески демонстрируя свое отношение к этому театру, и аплодировал.
– Браво, Граф! Вы чудесно выполнили распоряжение Его Величества! Именно потому, что вы не оставили ни единой ниточки, которой можно было бы связать люнборгский заговор с Вотаном, агенты Эриха уже который день держат в осаде наше посольство. А наши люди боятся выйти из дома, потому что несколько наших надежных агентов вдруг оказались «под колпаком», а мы даже не знаем, за сколькими еще слежка ведется тайно. Вы провалили не только операцию, граф, но и почти всю нашу сеть.
Зачем вы вообще привлекали наших людей? У вас же была четкая инструкция – вся грязь должна делаться руками местных!
– Я действовал в рамках своих полномочий, ваша светлость! – граф не выдержал напора и начал защищаться. – Его Величество лично приказал мне форсировать операцию, используя для этого любые средства на мое усмотрение.
– Что ж, поздравляю вас, граф! Его Величество, несомненно, рад, что вы оправдали его доверие. Теперь у нас нет никаких средств для проведения это операции. Хотя, что за беда, если и плана операции у нас теперь тоже нет.
– Зато мы выяснили, что операцией по захвату командовал лично принц Эрик. – Попытался увести разговор в сторону граф. – И мы знаем, что он тоже серьезно пострадал при штурме.
– Так же серьезно, как ваша спина?
– Лекарь объявил об опасности для жизни. – Скрипнув зубами, продолжил граф. – В округе осталось несколько верных нам людей, слишком мелких, чтобы попасть под подозрение. Мы планируем нанести удар королю Эриху через его младшего сына. Говорят, он у матери любимчик, а выбив из седла Ариану, мы существенно ослабим и короля Эриха.
– Замечательно! – Герцог даже не пытался скрыть иронию. – Вы посылаете на убой наших последних агентов, чтобы убрать самого незначительного претендента на престол, зато досадить лично королеве Ариане. Наши люди в Любице докладывают, что князь Любомир получил-таки согласие Эриха на немедленную свадьбу. Вы понимаете, что это значит?
Граф только сглотнул, но не дал себя спровоцировать снова.
– Хорошо, я объясню. Это значит, что Эрих готовится к войне, войне с нами. И делает все, чтобы предварительный договор с Любомиром приобрел нерушимую форму. Мы изо всех сил пытаемся вбить клин между Люнборгом и Фразией, а что делаете вы? Вы пытаетесь задеть королеву – фразскую принцессу, которая в прекрасных отношениях со своими братьями. Да она завтра же прижмет мужа так, что тот подпишет любые документы и даст фразам все, что те пожелают.
Забудьте о принце Эрике, граф! Это приказ. Только фразского флота у наших берегов нам для полного счастья не хватало!
Позволив себе поиздеваться над графом еще минут десять, герцог, наконец-то, смилостивился и отпустил того к лекарям. Стоило двери за графом закрыться, как вся злая ироничность слетела с лица герцога, словно ненужная маска. Плохо. Все плохо!
Хуже всего то, что граф не лгал. Обладая определенным даром. Герцог хорошо чувствовал ложь. Этот идиот действительно получал распоряжения от короля через его, герцога, голову. Кто знает, не было ли вовлечение сына в заговор лишь следствием прямого распоряжения монарха? Конечно, бастарда никто никогда не признал бы полноправным герцогом, но и того, что он мог получить в наследство законным путем, хватило бы на всю жизнь, долгую и безбедную. А так, законный наследник вряд ли когда сможет продолжить род, непризнанного бастарда Эрих скоро казнит, а титул и земли, рано или поздно, отойдут Короне (читай, дорогому кузену).
Герцог в сердцах стукнул кулаком по столу. Ну уж нет, Ваше Величество! Конечно, ужасно заманчиво, унаследовав, наконец-то, титул, свести старые счеты… Но плох тот разведчик, у которого из норы есть только один выход. Не зря же люнборгского коллегу герцога называли Старый Лис. Герцог позвонил слуге.
– Вели подавать карету и приготовь парадный костюм. Я еду во дворец.
Из дворца герцог вернулся поздно очень недовольный. Отчитал кучера, накричал на дворецкого, чуть не уволил камердинера… Потом закрылся у себя в кабинете и велел не беспокоить, что бы не случилось. Замок затих в испуганном ожидании, когда хозяин возвращался в таком настроении, жди беды. Герцог, напротив, выпустив пар, снова обрел способность мыслить разумно.
Итак, его подозрения подтвердились. Радует одно: Его Величество оказался не просто мстительным и жадным до чужого добра. Он оказался мстительным и жадным до чужого добра дураком. Никогда, запомните, никогда не стоит надевать артефактов покойного короля, не поинтересовавшись его происхождением. Никогда, слышите, никогда не делайте власть имущим артефактов, которые не сможете сами обойти. Итак, король нацелился на герцогство. Для начала, он очень недоволен провалом операции, приказ о форсировании которой отдал лично, через голову главы Службы Безопасности (пока еще главы). Эта операция, которую так тщательно планировали лучшие умы Службы несколько лет, должна была стать трамплином в карьере молодого и талантливого заместителя. Теперь же приходилось срочно искать ответственного за провал. Причем, дворцовым приживалкам можно рассказывать любые сказки. Но старые кадры Службы прямо сейчас нового главу не примут, слухи внутри организации распространяются молниеносно. А проводить чистку перед началом войны – настолько глупым король Вотана не был. Иначе не стал бы королем.
Интересно – герцог встал и несколько раз прошелся по кабинету из угла в угол. Убийство люнборгского принца, не это ли та ширма, которой попытаются прикрыть первую неудачу? Возможно, возможно… Герцог еще несколько раз прошелся туда-сюда, а потом, решившись, сел за стол и взяв лист самой тонкой, почти прозрачной, бумаги начал писать. Решившись, он не собирался предоставлять ни малейшего шанса ему помешать. Перечитав еще раз написанное, он задумался. В свете последних событий люнборгское посольство наверняка под наблюдением. Непосредственно до Люнборга вестника не добросит даже он – лучший воздушник королевства. До Люнборга – нет. А вот до Фразии…
Ее величесто Ариана, королева Люнборга
Ее Величество проснулась под утро от характерного стука в окно. Так стучат камешки, бросаемые шаловливой рукой кого-нибудь из сыновей. Так стучат птицы, привыкшие в холодную пору получать из приветливо раскрытого окна свою порцию крошек. Так стучат вестники, ночью, обычно, только они так и стучат.
Когда-то, в самом начале правления, Ее Величество не задумываясь встала бы и подошла к окну, впустить птичку. Но те времена давно прошли, а годы на троне научили королеву осторожности. Поэтому она лишь дернула за шнур звонка, вызывая камеристку, чтобы открыла окно. Вестником оказался довольно крупных размеров голубь, голосом младшего брата сообщивший привычное: «Секретно!». Оно и ясно, на обычное письмо о погоде столько магии тратить было бы жаль. Итак, скорее всего, молодой владелец пограничного герцогства, опять послужил промежуточным звеном, передавая записку от одного из старших братьев. Записок оказалось целых две, но почерком брата (угадала, действительно, Его величество король Фразии потрудился лично написать) была написана только одна.
В ней кратко сообщалось о содержании второй записки и пути, которым она попала к королю Фразии. Впрочем, пути эти были Ариане давно известны. Когда-то, еще девочкой, она охотно проводила лето на берегу Полночного моря. Отправляясь навестить верных людей у маяков, отец часто брал с собой кого-нибудь из них: для надежных людей королевская семья должна быть большим, чем просто лица на портрете.
Взяв записку в руки, королева словно снова вдохнула соленый воздух родных краев. Острова в Полночном море рассыпаны, словно бусины в шкатулке у нерадивой хозяйки. Их много и они все разные. Одни солидными холмами возвышаются над морем в любую непогоду, от других во время прилива остается только маленький пятачок, на котором ютятся два чахлых деревца, третьи песчаными дюнами перетекают по морю под порывами северного ветра, грозя мореходам бедой… Сурово и прекрасно Полночное море, суровы и надежны люди, живущие над ним.
Небольшой маяк на одном из фразских островов на первый взгляд ничем не отличался от десятков таких же, разбросанных вдоль всей береговой линии. Маяк, небольшой домик смотрителя, пара хозяйственных построек да небольшой огородик (а большой и разводить не на чем, чем ближе к берегу, тем песчанее земля, тем прожорливее штормовые волны). На каждом таком островке сидит смотритель – маг-водник (реже – воздушник) средней силы. Иногда один, иногда – с семьей. Основная его задача, содержать в порядке маяк, но иногда под видом простого смотрителя скрывается сильный маг, агент, чья работа состоит в приеме и передаче сообщений «с той стороны», от агентов в Данмарке и Вотане. Такие люди, чаще всего не берут с собой семьи на остров. На морских просторах опасность приносят не только шторма.
А вотанские службы, хотя и промучились над загадкой не один год, все же разгадали секрет скорости фразийской магопочты. А потом и завели свою. А еще, надо же, не брезгуют даже воспользоваться фразскими каналами связи, если нужда заставит. Что же заставило герцога после стольких лет обратиться именно к ней? Прочитав записку, Ее Величество живо подскочила с постели и взмахом руки отпустила камеристку, готовую подать домашнее платье. Некогда! Как есть, в одной рубашке королева Ариана влетела в смежную спальню. На миг залюбовалась спящим мужем, Ее Величество потянулась рукой к его плечу, чтобы разбудить.
– Что-то случилось, дорогая? – Король Эрих перешел сразу к делу, едва взглянув на лицо супруги – Да. – Ариана. Не тратя лишних слов, протянула мужу обе записки.
– Вот даже как?! – брови Эриха сердито сошлись на переносице, а рука уже тянулась к звонку.
– Разбудите крон-принца и срочно ко мне! – Скомандовал он он вошедшему камердинеру. – Передайте командиру гарнизона дворцовой стражи – тревога. Хотя… нет, пока не надо. Просто пусть зайдет ко мне. Потом пошлете за остальными Их Высочествами, пусть приходят в мой личный кабинет.
– Эрих, как ты думаешь, он не врет? – Спросила королева, когда слуга вышел.
– Не знаю, дорогая. – Король потер лицо, сгоняя остатки сна. – Он сильно рисковал, посылая это через третьи руки. Он вообще очень сильно рисковал, посылая это.
– И что мы теперь будем делать? – Сложно сказать. Отец всегда учил меня: «Не оставляй за спиной врага, который никогда не станет другом». А этот мальчишка – как раз тот случай. Если племянницу графини использовали в качестве пешки, то этот паршивец знал едва ли не больше маменьки. В общем, посоветуемся со Старым Лисом, что скажет старик.
Раздался короткий стук в дверь и, не дожидаясь позволения, в комнату вошел принц Генрих.
– Отец? Мама?
Король молча протянул ему записки, а сам встал, чтобы наконец-то одеться.
– В кабинет. – Коротко бросил он сыну, кивнув головой на оббитую гобеленом дверь в углу.
– Эрих, я сейчас подойду. – Сказала мужу королева Ариана, первый испуг прошел и Ее Величество сумела собраться с мыслями. – Не начинайте без меня.
– Ни в коем случае, дорогая! – Заверил супругу король, застегивая рубашку.
***
Ранним утром во двор массивного серого здания, пользовавшегося в народе довольно мрачной славой, подъехала карета без гербов. Глядя, как навстречу сопровождающим карету гвардейцам вышла плотно закутанная в накидку женщина, охранник только покачал головой.
– Надо же! Еще одна. И что им дома не сидится?
– И не скажи. – Согласился с ним напарник – крепкий мужчина с заметной проседью в волосах. – Совсем бабы с ума посходили, уже и в политику лезут! Куда только их мужья смотрят?!
– Да, у этих аристократов все не как у людей… – Сокрушенно покачал головой его собеседник. И резко оборвал речь, остановленный предупреждающим знаком седовласого коллеги.
Опытный охранник оказался прав, ни женщина не выглядела узницей, ни сопровождавшие ее гвардейцы – конвоирами. Скорее, вооруженная до зубов охрана при знатной персоне. Что бы там не подумали охранники, вид золотой печатки на изящной женской ручки превзошел все их ожидания. И только запрещающий жест сопровождающего гвардейца удержал их от приветствия по всей форме. Навстречу прибывшим выбежал начальник караула, и, увидев все тот же перстень, заметно побледнел. О чем он говорил с гостьей, охранники не слышали и слышать не желали. В отличие от аристократок, они точно знали, куда свой нос совать не стоит.
В сопровождении начальника караула и своих гвардейцев дама прошла на самый нижний этаж здания, располагавшийся глубоко в подвале. Дорогой незнакомка то и дело морщила нос, укоризненно качая головой, хотя чистота и порядок в здании поддерживались неукоснительно, близость большой реки давала о себе знать. В воздухе отчетливо пахло сыростью, а по стенам там и тут виднелись пятна плесени.
– Нездорово у вас тут. – То ли всерьез, то ли просто для поддержания вежливой беседы сказала незнакомка начальнику караула. – В такой сырости раньше суда от чахотки умереть можно.
– Так ведь река рядом. – Извиняющимся тоном напомнил начальник. – Да и постояльцы наши…. Сами знаете, никакой суд тут уже не поможет. – И осекся под строгим взглядом гвардейца.
Женщина тоже замолчала. Пройдя еще немного по коридору, группа остановилась у двери одной из камер. Повинуясь жесту незнакомки, начальник караула открыл дверь, пропуская гостью внутрь. У двери на страже тут же стали двое гвардейцев.
– Ну, здравствуй, Луиза. – Оказавшись наедине с узницей королева откинула капюшон.
– Зачем пришла? – Голос графини звучал устало и бесцветно, словно сами стены вытянули все краски из этой нестарой еще женщины. – Позлорадствовать?
– Злорадствовать? И в мыслях не было. Я подумала, что тебе как матери будет интересна судьба твоих детей.
– Значит, позлорадствовать. – Сделала свои выводы графиня. – Можешь не стараться. Я и так знаю, что их не пощадят, раз уж мы проиграли. Если не вы, то остальные дворяне просто заклюют, после моей казни.
– Знаешь, Луиза, – В голосе Ее Величества звучало искреннее удивление. – Я не понимаю, за что такой стерве, как ты, доставались такие мужчины? Все с твоими мальчишками будет в порядке. За одного отец бросился Эриху в ноги, предлагая все поместья и свою голову в придачу, только чтобы твой позор не коснулся сына. За другого – подставил голову под топор палача, если о его сделке с нами кто-то узнает. Но, скажи, неужели ты настолько его любила, что готова была пожертвовать и детьми, и племянницей…? Ради чего?
– Тебе не понять. – В голосе графини наконец-то прорвались эмоции. – Тебе, обманщице! Думаешь, я не знаю?
– А мне все равно, знаешь ты или нет. – Перебила собеседницу королева. – Я пришла только чтобы сообщить, что наследника графа никто не тронет. А вас с твоим младшим сыном еще третьего дня с честью похоронили в семейном склепе. Кареты порой бывают такими ненадежными… А что с этим паршивцем на самом деле произойдет, это теперь касается только его отца. Но стоит ему покинуть границы Вотана, за его жизнь я не дам и полмедяка.
Сказав все, что хотела, королева взялась за ручку двери, от которой предусмотрительно не отходила по совету гвардейцев. Кандалы кандалами но кто знает… Уже в последний момент в спину ей долетел вопрос.
– А что с моей девочкой?
– Замужем за Пехштайном. – Не оборачиваясь бросила Ариана.
Ответа на свой вопрос она так и не узнала, но, наверное, его не знает даже сама графиня. Раздосадованная на саму себя, она хлопнула дверью и быстрым шагом пошла на выход, предоставив начальнику караула самому возиться с замками. И не услышала, как вслед захлопнувшейся двери еле слышно прошелестело: «Спасибо!».
Агата фон Блитерстерп
Я открыла глаза и, привстав, оглянулась. За окном вовсю светило солнце. Похоже, засидевшись вчера за книгами, сегодня я по-настоящему проспала, впервые за долгие годы. Я привыкла вставать рано, сначала, чтобы помочь бабушке по хозяйству, а потом, чтобы успеть на занятия. Хотя папа-барон и был аристократом, которому, казалось бы, не надо каждый день рано выезжать в поля, завтрак в замке подавали очень рано. И мама строго следила за тем, чтобы вся семья (кроме маленьких, конечно) собиралась за столом, из-за чего постоянно ругалась с Лили. А сегодня, если верить солнцу, завтрак давно уже закончился. Странно только, что никто не послал Кати меня разбудить. Впрочем, в последнее время в замке много чего шло не как обычно, так что это всего лишь еще одна странность.
Что бы не послужило причиной, я решила выяснить это потом. А пока надо как можно скорее привести себя в порядок, а то день на дворе, а я все еще нежусь в постели. Что подумает обо мне его высочество? Скажет: «Хороша невеста». Быстро натянув утреннее платье, я присела перед зеркалом, чтобы убрать волосы. Старательно расчесывая длинные пряди. Я пыталась найти в своем отражении признаки того, что я, наконец-то, стала взрослой. Все-таки, я уже два дня как невеста. Но сколько я не смотрела, никаких изменений не заметила. Стало даже как-то обидно, мне всегда представлялось, что невеста должна быть как-то по-особенному красивой. А оказалось, что это все точно так же, как и с женихами: вчера был Его Высочество, сегодня – мой жених, а парень остался таким же, как был.
В детстве невесты казались нам кузинами какими-то удивительными существами, не похожими на остальных. Вот вчера была просто какая-нибудь Кэте, Инге или Сильке, а сегодня – невеста. И вот она уже приходит на службы самом нарядном платье, и «сердце» сверкает камушками[14]14
Brautherz – брошь, украшение в форме сердца, которое в Альтес Ланд и Штадер Геест жених дарил (иногда дарят и сейчас) будущей жене в честь помолвки. Их всегда изготавливают на заказ, таким образом, каждое изделие по-своему уникально.
[Закрыть] у нее на воротничке. И стать когда-нибудь невестой казалось нам, маленьким, настоящей мечтой. Со временем, правда, начинаешь замечать, что не каждая невеста выглядит счастливой. А узнав историю моей семьи, я начала понимать, что просто быть невестой – этого мало. И,всё равно, все, даже мама продолжали твердить, что фройляйн должна непременно стать невестой, найти себе хорошего жениха.
Раньше мне было смешно, что женихов надо искать, словно грибы. Когда я представляла себя с кузинами: вот идем мы по лесу с большими корзинами, заглядывая по каждый куст, нет ли там для нас женихов, я не могла удержаться от смеха, чем особенно злила тетю Ирмгард. Жаль, что мне так и не довелось побывать ни на одной свадьбе у аристократов, меня, как маленькую, оставляли дома. Но я надеялась, что еще успею посмотреть, как все происходит, на свадьбе у Лили. Не получилось. И Лили нашла жениха совсем не там, где искала. И меня жених нашел сам, никого даже искать не пришлось. Да не просто рыцарь, а самый настоящий принц. Я закрыла глаза и попыталась представить себе Его Высочество в парадном костюме, как, наверное, должны ходить принцы, но получалось с трудом. Я так и не успела познакомиться с Его Высочеством принцем Эриком Люнборгским, то время, пока он с трудом вставал с постели – не в счет. А того парня, которого я успела узнать за эти недели, я никак не могла представить себе во дворце.
Ну, посудите сами, разве станет настоящий принц вечером красться в библиотеку, прячась от слуг за дверными створками? Или пробираться ночью полуодетым через весь замок, чтобы объясниться с понравившейся фройляйн? Или смеяться так заразительно, как это умеет только он? Впрочем, вчера знатно посмеялись мы все, когда принц застал меня в парадной гостиной, увлеченно разглядывающую портрет королевской семьи. Наверное, если бы я просто любовалась картиной, все было бы нормально Но мне стало очень интересно, насколько изменился принц Эрик за последние годы. Вот мои попытки рассмотреть лицо принца на портрете при помощи лупы и вызвали приступ веселья Его Высочества.
Конечно, он потом объяснил мне, как получается так, что люди на портретах выглядят совсем иначе, чем в жизни. А еще рассказал веселую шутку про то, как в одной усадьбе ему гордо показали новый портрет короля, заказанный у столичного мастера. Портрет, на котором Его Высочество собственного отца узнал, как он выразился, только по наличию короны. Рыцари, заставшие нас за беседой, тоже посмеялись. Оказывается, почти у каждого из них была своя история неофициальной встречи с членами королевской семьи, которых они не узнали именно потому, что на портретах не похоже. Даже маме было весело, а она весьма редко включалась во всеобщее веселье.
Собственно, именно потому, что вчера получился такой замечательный вечер, мы засиделись совсем допоздна. А потом я, верная своему слову, долго учила наизусть три абзаца из книги по этикету. Возможно, если бы я смогла сосредоточиться на книге, у меня все получилось бы быстрее. Но я то и дело отвлекалась, представляя себя и Его Высочество в разных ситуациях, а потом выдумывая, что в таком случае было бы уместно сказать и сделать. В итоге, заснула я далеко за полночь, а теперь-вот проспала. Наскоро собрав волосы, я решила сегодня сделать строгую взрослую прическу, аккуратно убрав косы под чепчик. В очередной раз пообещав себе быть благовоспитанной фройляйн, я вышла из комнаты.
В утренней гостиной я сразу поняла, что меня не просто так забыли разбудить. Забытый завтрак так и стоял на столе. В кресле у окна рыдала мама, а вокруг суетились горничные, подавая по-очереди то воду, то надушенный платок. Папа-барон сидел рядом и пытался ее успокоить, но, похоже, бесполезно. Его Высочество стоял у двери в гостевое крыло в явно не знал, куда себя деть. Осмотревшись еще раз, я пошла к принцу.
– Что случилось? Вы что, все ей рассказали?
– Ты. – Поправил меня принц.
– Простите? Что – я?
– Ты – ничего, только обращайся ко мне не «вы», а «ты». Нас все равно никто сейчас не слушает. И ничего я никому не рассказывал. Хотел быстро с утра зайти к барону, передать записку, что прислали с сегодняшним вестником, а тут… сама видишь. Что у вас случилось?
– Не знаю, сейчас попробую спросить. – Я подошла к родителям.
– Мама? Папа-барон? Что случилось?
Мама только молча кивнула лежащее на столе письмо. Дождавшись кивка от папы-барона, я протянула руку и взяла лист бумаги. К моему облегчению, письмо было не из Горнборга, а то я уже испугалась за бабушку. Писал секретарь графа фон Биркхольц, сообщая, что такого-то числа супруга и младший сын графа трагически погибли из-за неисправности кареты. Я вспомнила доброжелательного и приветливого графа и мне стало его очень жалко. Графиню тоже было жаль, пусть творец смилуется над ней, но им с сыном уже все равно. А графу, в его немолодые годы, еще предстоит пережить эту потерю.
– Папа-барон – шепотом спросила я. – А Лили сообщили?
– Не знаю. – Так же тихо ответил он. И наклонившись ко мне совсем близко добавил. – Гота, там не все так просто. Спроси принца.
– Агата? – Мама, наконец-то, обратила на меня внимание. – Какое горе! Бедная Лили! Хендрик, ты должен немедленно ехать к ней! Они с тетей были так близки..
– Анна! – Похоже. Терпение папы-барона было на исходе. – Прекрати убиваться, все равно уже ничего не изменишь. Лили утешит муж, а я не могу бросить замок и вас сейчас, когда у нас гостит Его Высочество.
– Ой! – Матушка сразу опомнилась и засуетилась. – Хендрик, спасибо, что напомнил. О, Творец, как я могла забыть?! Агата, дочка. Пошли на кухню проверить, подали ли завтрак Его Высочеству.
– Я сама проверю, мама. – Признаюсь честно, я просто сбежала. Мама редко давала волю своим чувствам, но в таких случаях я обычно просто не знала, что с ней делать. И предпочитала переждать грозу где-нибудь в укромном месте.
Решив, что для проверки далеко ходить не надо, я вернулась к принцу, который все так же тихо стоял у двери и явно старался о себе не напоминать. Увидев, что я иду к нему, Его Высочество знаком показал следовать за ним и неслышно отступил за дверь. Выйдя в коридор я, как полагается хорошей хозяйке, спросила.
– Ты завтракал?
– Не успел. Хотя ваша кухарка передала полный поднос еды. Ваш конюх прав, я ее тоже почти люблю.
– Я передам ей, что ты остался доволен. – Улыбнулась я. И тут же помрачнела, вспомнив. – Ваше Высочество, Эрик, с утренней почтой пришло письмо, в котором сообщается о трагической смерти графини фон Биркхольц и ее младшего сына.
– Ты его хорошо знала? – Эрик тоже помрачнел.
– Почти совсем не знала, он все время был в столице: сперва учился, потом еще что-то… Графиня часто бывала у нас. Из-за Лили – дочки папы-барона. Графиня была ее тетей. – Я помялась, не зная, насколько откровенно можно говорить с Эриком, чтобы папе-барону не попало за то, что рассказал мне лишнее. В конце концов, решила, что раз папа-барон сам отправил меня к принцу, то лучше всего будет спросить прямо.
– Эрик, папа-барон сказал, что с графиней не все так просто. И посоветовал спросить у тебя. Расскажешь?
– Потом. Чуть позже. – Не стал отпираться принц. – Агата, а ты уже завтракала?
– Не успела. – Я смутилась. Одно дело, не успеть позавтракать из-за того, что уже с утра много работы, и совсем другое – признаваться, что проспала. Но принц не стал выяснять причины.
– Тогда иди завтракать. Скажи своей маме, что обо мне хорошо позаботились. И непременно поешь сама.
– Позвать тебе папу-барона? Если это важно, он придёт.
– Важно. – Эрик вздохнул, и мне подумалось, что и здесь речь пойдет не о хороших новостях.
– Эрик. – Я набралась смелости и легко коснулась пальцами его рукава у локтя. – Плохие новости, да? Может, отменим сегодня урок магии?
– Да, Синичка, урок, к сожалению, придется отменить. – Он накрыл мою руку своей, на миг задержал руку, а потом поднес мою руку к губам, коснувшись кончиков пальцем легким поцелуем. – Можно, я зайду к тебе сегодня вечером, когда освобожусь? Боюсь, раньше поговорить не получится.
– А завтра никак нельзя? – Смутившись спросила я, помня о просьбе папы-барона быть благоразумной.
– Меня отзывают в столицу. – Шепнул Эрик, склонившись ко мне так близко, что его дыхание пощекотало мне ухо. И тут же отпрянул, сделав вид, что ничего не случилось.
Оглянувшись, я увидела причину его спешки: по коридору с сторону покоев принца шел уже знакомый мне рыцарь-земляник. Мы тоже не остались незамеченными, но рыцарь лишь покачал головой и ничего не сказал. Только поздоровался со мной, из чего я заключила, что Его Высочество он сегодня уже видел.
Остальной день был под стать началу. Чтобы отпустить папу-барона к принцу, пришлось самой заняться мамой. Та, к счастью, уже немного успокоилась, и теперь, как обычно, мучилась чувством вины за то, что не смогла сдержаться.
– Мама, не волнуйся, папа-барон не останется голодным. – В который раз повторяла я. – Его Высочество пригласил его по важному делу, но они наверняка позавтракают. Я лично проверяла, наша кухарка постаралась на славу, там столько еды, что можно накормить всю королевскую семью.
– Ты же знаешь, Агата, что барон вечно забывает поесть, когда работает.
– Знаю. – Я постаралась скрыть улыбку. Кажется, папа-барон не единственный, кто так делает. Интересно, все мужчины такие, или только те, кто состоит на королевской службе?
– Но я уверена, что Его Высочество не захочет оставаться голодным, сидя перед полным подносом еды. Да, мама, а что мы сегодня собирались делать?
– Для начала, надо написать графу письмо с соболезнованиями. Как хорошие соседи, мы должны выразить ему нашу поддержку. Ох, такое горе! – Она снова вздохнула. – А потом, как обычно, надо столько всего успеть. Например, надо заказать несколько комплектов нового постельного белья. – Пустилась в рассуждения мама. – После того лазарета, который устроил здесь Его Высочество, половина простыней так и не отстиралась.
– Думаю, в этом нет ничего страшного. – Для поддержания беседы высказалась я. – Еще когда тебе нездоровилось, экономка обращалась мне с вопросом, не заказать ли еще белья. Но я решила, что некоторые вещи еще можно заштопать, поэтому не стала делать этого без тебя.
– Агата, бережливость – это, конечно, хорошо. – Возразила мне мама. – Но представь себе, как было бы стыдно, если бы Его Высочеству попалось штопанное белье! Надо было все-таки заказывать.
– Но, мама, штопанное белье лежит отдельно, так что принцу оно никак не могло попасться.
– Ох, девочка, когда в доме творится такая неразбериха, какая-нибудь нерадивая служанка вполне может перепутать. Впрочем, тут и спорить нечего, просто запомни: как только несколько простыней отправляются на штопку, надо сразу заказывать столько же новых.
– Хорошо, я запомню. – Покладисто согласилась я, про себя подумав, что перепутать что-либо девочки-горничные могли только от усталости или недосыпа. Как ни крути, а основна доля забот о раненных легла на их плечи. А нерадивость тут совсем не при чем.
