Текст книги "Мачехина дочка (СИ)"

Автор книги: Оксана Зиентек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 28 страниц)

Во всей этой суматохе радовало одно: наши раненные потихоньку вставали на ноги. Большинство местных рыцарей, которым уже не требовался постоянный надзор целителя, перебрались выздоравливать под родной кров. Господин лекарь обещал навещать их, чтобы лично проследить за их здоровьем до полного выздоровления. Оставшиеся, в основном, рыцари из дальних поместий, тоже не требовали уже столько внимания. Их шутки стали смешными, не вымученными, а смех – настоящим, живым.

Для выздоравливающих матушка ввела новый обычай: каждый вечер мы все вместе собирались в большой парадной гостиной, чтобы поговорить о каких-нибудь мелочах. Как ни старалось большинство наших гостей, разговоры рано или поздно сворачивали на урожай, приплод скота, цены на шерсть. Матушка порой морщилась, но стоически терпела, не напоминать же о приличиях раненым героям.

Папа-баран, наоборот, охотно включался в разговоры, как и Его высочество. Тот, похоже, задался целью изучить все о ведении хозяйства в небольшом поместье. Надо ли говорить, что польщенные вниманием сиятельной персоны, рыцари охотно посвящали его в малейшие тонкости.

Если честно, я тоже слушала такие беседы с удовольствием. Садилась тихонечко в уголке и делала вид, что полностью поглощена вышиванием, а сама внимательно прислушивалась, представляя мысленно себя на месте хозяйки. Мне нравилось придумывать, как я бы поступила в той или иной ситуации.

Иногда, и такие вечера я любила больше всего, разговор заходил о магии. Как оказалось, в замке на данный момент находилось целых четыре мага, если не считать меня и папу-барона. Остальные маги не были так истощены, как Его высочество, зато каждый из них был более или менее серьезно ранен, наверное, именно поэтому принцу и пришлось выкарабкиваться самому. А после занятий магией я даже кое-что понимала из их разговоров.

Да, теперь вместо надоевшего этикета я изучаю магию. В свободное время господин целитель стал давать мне уроки, чтобы, как он сказал, я в следующий раз не угробила себя окончательно, следуя только лишь интуиции. А Его высочество изволил лично заняться со мной теорией магии, объясняя это тем, что ему скучно и все равно нечего делать.

В последнее верилось с трудом, учитывая, какую кипу бумаг приходилось убирать с прикроватного столика каждый раз, освобождая место для учебников. Скорее, ему просто было интересно посмотреть на единственную во всем королевстве, как сказал господин целитель, магиню-природницу. С тех пор, как господин целитель разобрался в моей магии, я то и дело ловила на себе их с принцем заинтересованные взгляды. Складывалось впечатление, что они постоянно ждут от меня какого-то чуда, и от этого порой становилось не по себе. В общем, этими вечерами можно было бы наслаждаться, если не беседа с матушкой, которая изрядно отравила мне конец недели.

Что-то подобное я предчувствовала уже тогда, когда Кати передала мне приглашение зайти к матушке в кабинет. Я не была там уже не помню сколько времени, кажется, со средины лета, когда матушке вздумалось поругать меня за переписку с кузиной Хельге. Но, если быть справедливой, с тех пор произошло столько всего, что времени на праздные посиделки почти не оставалось. Хотя, о чем это я, праздными посиделки с мамой не бывали никогда.

– Госпожа Агата! – Кати, похудевшая и побледневшая за эти полторы недели, когда ей вместе с остальными девушками пришлась дежурить у постелей бальных, выглядела озабоченной.

– Госпожа баронин просили Вас зайти. – И добавила почти шепотом, – И кофию велели подать.

Это было плохо. Если мама велела подать кофе, значит, разговор предполагался долгий.

– Спасибо, Кати! – Я улыбнулась горничной. – Только не «кофию», а «кофе». Вот выйдешь замуж за какого-нибудь рыцаря, как будешь гостей принимать с твоим «кофием»?

– Ах, госпожа Гота! вы уж как пошутите иногда… – Смущенная Кати отмахнулась от меня, словно это я, а не она, вечно просила по три раза перечитывать ей все сцены в романах, где герои объяснялись в любви. – Нам ли, простым горничным, о рыцарях мечтать…. вы лучше идите, пока ваша матушка не рассердилась за опоздание.

– Да-да, уже иду.

выходя из комнаты я искоса взглянула на Кати. Вот же, притворщица! О рыцарях она даже не мечтает! О том, что во время коротких прогулок в парке я уже дважды замечала свою горничную в компании господина целителя, я благоразумно решила промолчать. Не хочет пока говорить, заставлять не буду. Возможно, с точки зрения Кати, тут хвастаться особо и нечем, однако, мне господин целитель казался мужчиной надежным и добрым, хоть и немолодым уже. Если они решат пожениться, не думаю, что папа-барон будет чинить им какие-то препятствия. На пути к маминым покоям столкнулась с господином лекарем. Лекарь выглядел осунувшимся, но безмерно счастливым: третьего дня из столицы прилетел вестник с запиской, в которой Ее Величество лично выражала мастеру благодарность за оказанную ее сыну помощь и обещала щедро наградить.

Он поприветствовал меня, словно особо важную персону. Вообще, после той глупой истории в комнате принца, господин лекарь не уставал благодарить меня за помощь, словно я и правда пыталась ему помочь. Ведь сколько бы Его высочество и господин целитель не представляли меня самоотверженной героиней, врать самой себе было бессмысленно, все вышло совершенно случайно, из-за моего неуемного любопытства.

Судя по довольному виду господина лекаря, с мамой все было в полном порядке, потрясения последних дней не повредили ни ей, ни младенчику, которого она ждет. Глубоко вздохнув, я постучала в дверь.

– Добрый день, матушка! Ты просила зайти?

– Просила. Садись, Агата, нам предстоит долгий разговор. – Мама выглядела усталой, что неудивительно, и чем-то огорченной.

Мы присели в ее любимом уголке, где уже ожидал кофейник и две миниатюрные чашечки. Вообще-то, утром я всегда старалась выбрать чашку побольше, чтобы хватило на весь завтрак и не надо было по десять раз подливать напиток. Но сегодня мама не оставила мне выбора, будем пить кофе, словно на графском приеме.

– Я слушаю, тебя, мама. – Сколько раз я просила тебя оставить эту неуместную фамильярность, – Поморщившись вздохнула мама, – Но, похоже, твое деревенское воспитание оказалось прочнее, чем все усилия мои и учителей. Ну да ладно… Агата, из-за тебя у нас с господином бароном состоялся весьма неприятный разговор. Я надеюсь, что с твоей стороны это было всего лишь недомыслие и впредь ты не будешь становиться причиной наших размолвок.

– вы с папой-бароном поссорились? Из-за меня? – Сказать, что я очень удивилась, было бы страшным преуменьшением. До сих пор мама никогда не жаловалась мне на свои размолвки с мужем, если они вообще бывали. И, тем более, я не могла понять что же такого я сделала, чтобы они из-за меня ссорились. Ну не могли же пара пропущенных уроков этикета вызвать такую бурю? Или могли?

– Ох, не делай такое невинное лицо! – Похоже, маму раздражал не только повод к разговору, но и сам разговор, поэтому она становилась все нетерпеливее. – Не ты ли недавно обсуждала с твоим отчимом совершенно неприличные вопросы?

– Какие вопросы? – Теперь я уже не удивлялась. Я просто ничего не понимала.

– Вот именно, Агата! Ты – взрослая девушка, я была не намного старше тебя, когда ты родилась. А ты даже не понимаешь, какие вопросы можно задавать посторонним мужчинам, а какие нет.

– Так папа-барон пожаловался тебе, что я пристаю к нему с расспросами? – Я немного обиделась. Я, конечно, понимаю, что папе-барону сейчас очень тяжело, на него свалилось столько всего и сразу… Но мог бы и сам сказать, что ему не до меня. Я же не маленькая, все бы поняла.

– Нет! Он отругал меня за то, что я пренебрегаю своими материнскими обязанностями! Он считает, что я уделяю тебе слишком мало времени, поэтому ты не знаешь многого из того, что необходимо знать девице в твои годы. Что ты на это скажешь?

– Ничего, мама. Я просто не понимаю, о чем идет речь. – Конечно, я уже начинала догадываться, что папа-барон рассказал маме о той истории с принцем. Хотя все закончилось счастливо и на меня никто не подумал плохого, все же не стоило расстегивать цепочку амулета. Сложись все иначе, могли бы запросто обвинить в попытке воровства. Ничего удивительного, что маме за меня стыдно. Но признаваться пока не буду, вдруг речь о чем-нибудь другом.

– Ладно, оставим ссоры. – Мама тяжело вздохнула, усилием воли беря себя в руки. – Я вижу, что ты и правда не понимаешь. Придется объяснять. Я надеялась, что раз ты столько лет провела в деревне, то прекрасно знаешь, откуда берутся дети.

– Ну да, знаю. – Подтвердила я. Еще бы не знать, что тут такого таинственного. – Люди женятся, спят в одной кровати, а потом у них появляются дети. – Сказав это я на миг задумалась. Я ведь тоже сидела на кровати принца. Неужели мама думает…? да нет, мы же не женаты.

– Тогда, надеюсь, ты понимаешь, что это неприличная тема и ее не стоит обсуждать с мужчинами?

– Я запомню. – Покладисто согласилась я. – Но я ни с кем такого и не обсуждала. Папа-барон просто попросил помочь тебе с замком, когда тебе нездоровилось, потому что у вас будет ребенок. А почему неприличная? Разве это так стыдно – спать? А когда я сплю одна – то не стыдно? И почему тогда люди радуются, когда рождается ребенок, если это неприлично?

– Рождение ребенка – это благословение Творца! – Мама повторила фразу храмовника, кажется, с тем же пафосом. – Неприлично обсуждать, откуда дети берутся. Не смотри на меня так удивленно, Агата, словно никогда не видела, как это бывает у овец.

– Подожди, мама, я совсем запуталась. – Я поставила чашку, на всякий случай, чтобы не расплескать кофе. – Ты хочешь сказать, что… у людей все точно так же? Что женатые люди, как овцы… – Теперь я, кажется, начинала понимать, почему об этом не говорят, но все еще не могла себе представить, как это бывает.

– Ну-у-у… не совсем, но похоже. – Мама тоже поставила свою чашку и покраснела. – Вот именно этим господин барон и остался недоволен: когда остальные благородные фройляйн в твоем возрасте уже вовсю приглядываются к женихам, ты ведешь себя, словно ребенок!

– То есть, – Попыталась подвести итог я, – Папа-баран рассердился на тебя потому, что ты мне этого не рассказала?

– Да мне просто в голову не могло прийти, – В сердцах воскликнула мама, – Что ты в твоем возрасте настолько неосведомлена! Я надеялась, что тебе кто-нибудь все уже объяснил, в деревне о таком узнают намного раньше, чем в замках. Но, как оказалось, моей дорогой родне, о которой ты так волнуешься, нельзя было доверить даже такую мелочь! Или просто никому не было до тебя дела, чтобы говорить с тобой о взрослых вещах.

– Да, похоже так. – Я потупила взгляд. – Говорить о взрослых вещах с девятилетним ребенком… Наверное, бабушка не считала меня настолько взрослой. А остальным, как оказалось, до меня действительно не было дела. Они надеялись, что о взрослых вещах со мной поговорят бабушка, тетки, замковые слуги… А теперь я оказалась виноватой, что никто этого так и не сделал.

– Это все, мама? Я запомнила, что нельзя ни с кем разговаривать о детях. Я могу идти?

– Подожди, Агата. Присядь. – Теперь в голосе мамы звучало раскаяние. Похоже, она и сама устыдилась своей вспышки. – Раз ты ничего не понимаешь, это многое объясняет в твоем поведении.

– А что еще не так с моим поведением? – Мгновенно насторожилась я. Неужели я, сама того не подозревая, еще где-то ухитрилась выставить себя недалекой деревенщиной?

– Агата, – Теперь голос мамы звучал вкрадчиво, почти мягко. – Тебе выпал уникальный шанс: в нашем замке собралось много рыцарей, причем, рыцарей короля. А, как известно, Его Величество щедр со своими людьми и не забывает заслуг. Среди них есть и холостые рыцари (некоторые даже совсем молодые), и рыцари семейные, у которых есть взрослые сыновья. Да все окрестные фройляйн изворачиваются как могут, чтобы попасть к нам в замок и найти себе подходящего жениха! Это просто чудо, что Его высочество сговорился с господином лекарем и временна запретил принимать гостей! И только ты ведешь себя так, словно вообще никогда не собираешься замуж!

– Но, мама, – Попыталась возразить я. – Я действительно не думала сейчас о замужестве. Мне еще надо немного подучиться магии, и узнать столько всего интересного… Вот когда мне исполнится шестнадцать, тогда, после бала, можно будет и присмотреться к молодым рыцарям.

– После шестнадцати, дорогая моя, – Теперь мама говорила строго, славно на уроке. – После шестнадцати уже считается приличным объявлять о помолвке. А присматриваться надо было намного раньше. И мне совершенно не нравится, что ты так много времени проводишь с Его высочеством, вместо того, чтобы обратить свое внимание на достойных рыцарей, чье положение сопоставимо с твоим. Даже Лили, несмотря на все свои детские выходки, смирилась, в итоге, и сделала в столице очень удачную партию. А ты продолжаешь витать в облаках.

– Но, мама, я и с остальными рыцарями общаюсь. А Его высочество учит меня основам магии.

– Его высочество, Агата, развлекается, потому что ему скучно. И, как только целитель разрешит ему передвигаться, он немедленно уедет в столицу. А ты останешься, со знаниями по основам магии, но в старых девах. А могла бы обратить внимание, например, на господина Мальте. Молодой, хозяин целой деревни… Но ты упорно отказываешься принимать его ухаживания. Или тот же целитель. Он, конечно, не может похвастаться давностью рода, зато его услуги оплачиваются весьма хорошо. А что принесла длинная родословная твоим деду и дяде?

– Мама, но господину целителю, наверное, уже далеко за тридцать!

– Ну и что? Нашему кронпринцу тоже уже около тридцати, а его невеста – даже чуть моложе тебя. В общем, Агата, прекращай этот бессмысленный спор. Просто подумай о своем будущем, девочка. Конечно, с потомственной магией ты становишься гораздо более привлекательна, как невеста, но не стоит надеяться на несбыточное.

– Мама, но ведь мечты сбываются, правда? Ты же вышла замуж за папу-барона.

Мама на миг замолчала, словно раздумывая, стоит ли рассказывать дальше, потом решилась

– Агата, я до сих пор иногда боюсь проснуться и увидеть над собой балки нашего поместья близ Горнборга. Не верь сказкам, девочка моя, выбирай порядочного человека, твердо стоящего на ногах. Тем более, тебя никто не заставляет выходить замуж прямо завтра, просто присмотрись, дай за собой поухаживать. И не тяни долго, после стольких подарков от соседей, присланных на прокорм людей Его Величества, нам не остается ничего другого, как устроить в честь выздоровления рыцарей небольшой прием. И уж там-то все твои соперницы из округи не упустят шанса блеснуть красотой и достойными манерами.

Закончив, наконец-то, этот странный разговор, я не нашла в себе силы возвращаться к обычным дневным делам, а, бросив все, отправилась прямо в парк, к своему любимому месту. После такого разговора с мамой я не знала, как смотреть глаза окружающим. Казалось, мне, словно воровке, на шею повесили таблицу с надписью: «Ищу мужа!», и теперь будут водить так по замку и окрестностям, пока кто-нибудь не сжалится и не женится.

И Его высочество…

Почему матушка решила, что он общается со мной всего лишь от скуки? Неужели это так заметно, и только я ничего не замечаю, увлеченная магией, как новой игрушкой? Я-то надеялась, что ему просто интересна моя магия… Мне обязательно надо было с кем-нибудь поговорить, чтобы разобраться в том, что происходит. Но к папе-барону подходить было страшно, вдруг окажется, что я опять не разбираюсь в каких-то очевидных вещах, и тогда он снова рассердится на маму? А ведь ей сейчас нельзя волноваться. Так, пытаясь упорядочить мысли, я сидела на своем любимом месте у ручья и бесцельно болтала рукой в воде. Наверное, я настолько задумалась, что даже не услышала звука посторонних шагов.

– Госпожа Агата! Как хорошо, что мы встретились! Я так давно мечтал побеседовать с вами, но вы никак не откликались на мои попытки привлечь ваше внимание.

– Простите? – От неожиданности я чуть не свалилась в ручей.

Рыцарь Мальте бросился мне на помощь, но так, как его нога еще не совсем слушалась хозяина, чуть сам не оказался в воде. В итоге, цепляясь друг за друга, мы все же сумели отползти от края. Сидя на траве, я с грустью смотрела на очередное измазанное мхом платье, которое на этот раз придется отстирывать самой. Глядя на Кати, мне было просто жаль нагружать ее еще и этой работой. Можно было бы, конечно, просто отдать его прачке, но та может нажаловаться маме. А та накажет меня за испачканные платья, словно совсем девчонку.

Господин Мальте сидел рядом и тоже смотрел на пятно на подоле, которое я старательно сдерживая ругательства пыталась затереть. Больше всего хотелось припомнить словечки из лексикона нашего конюшего, но здравый смысл говорил, что рыцарь вряд ли обрадуется таким знаниям у благородной фройляйн.

– Простите меня, госпожа Агата! Я не хотел вас напугать. – Покаянно склонил голову он, отнимая мои пальцы от подола и поднося к своим губам.

От неожиданности я снова дернулась. Теперь, после разговора с матушкой, не оставалось сомнений, что то, что я раньше считала данью скуке и благодарностью за уход, на самом деле было чем-то другим. Рыцарь Мальте пытается ухаживать за мной и это, оказывается, замечали все, кроме меня. Я смотрела на него и пыталась понять, что испытываю к этому человеку. Теперь, когда он потихоньку стал передвигаться на своих ногах, жалеть этого немаленького мужчину мне не пришло бы в голову. Сдружиться за эти дни, как с парой молоденьких оруженосцев, у нас не получилось. Вряд ли господин Мальте оценил бы, стань я вдруг потихоньку таскать для него с кухни неучтенные сладости и развлекать, принося из библиотеки романы о героических подвигах.

Для меня он был гостем, немного назойливым из-за своей говорливости, но не более того. И большую половину его слов я просто пропускала мимо ушей, приветливо улыбаясь и кивая в тех местах, где его речь была для меня понятна. Следуя указаниям мамы, мне надо было дать ему хотя бы шанс поухаживать за мной, ведь жениться прямо завтра нам совсем не обязательна. Но я никак не могла сообразить, как это сделать, чтобы не дать человеку ложной надежды. Пока я раздумывала, что же мне делать, господин Мальте, видима, сделал свои выводы, потому что его губы переместились с кончиков пальцев на ладонь. Покраснев, я отдернула руку, и спрятала ее за спиной. Зато этот жест заставил меня опомниться и подскочить с травы.

– Что вы себе позволяете?! – Возмущенно прошипела я.

– Пытаюсь за вам и ухаживать, если вы вообще понимаете, что это такое – Недовольно проворчал рыцарь, отступая на шаг – вам Его высочество голову морочит, а вы кроме своих книжек ничего не видите.

– Кхм-кхм! – Раздалось рядом с нами.

Оказалась, что увлеченные разговором, мы не заметили, как к нам подошел еще один рыцарь. Я узнала его, это был маг-земляник и один из тех рыцарей, что ворвались в покои принца по сигналу амулета. От стыда мне захотелось провалиться на месте: мало того, что он застал меня в спальне принца в неподобающей ситуации, так теперь-вот опять… Но, как оказалось, строгие глаза под сурово сдвинутыми бровями смотрели совсем не на меня.

– Мальте, ты бы, прежде чем выбалтывать окружающим планы начальства, хоть потрудился их уточнить. Я не думаю, что Его высочество будет в восторге, что ты обсуждаешь его дела, тем более с девушками.

– Ну и пусть! – Набычился Мальте. – Его высочеству что, он сейчас ей книжками голову заморочит, а потом уедет в столицу. А что все видят, как фройляйн у холостого парня в покоях каждый день подолгу пропадает, ему плевать. Рано или поздно, но сплетни пойдут, а ей потом с этим жить!

– Так, парень, когда сплетни пойдут, тогда и будешь играть в спасителя. – Тон рыцаря-земляника стал строгим, словно у взрослого, отчитывающего нашкодившего мальчишку. – А чтобы они точно пошли, ори погромче на все имение. А теперь марш на осмотр! Нечего заставлять целителя ждать, ты не один у него в лазарете.

Мальте повернулся ко мне, чтобы что-то сказать, но был остановлен суровым: «Тебе дважды повторять надо?» – поэтому он только молча поклонился мне и, одарив напоследок долгим взглядом, ушел в сторону замка.

– Не бери в голову, девочка. – Попытался утешить меня рыцарь-земляник. – Никаких сплетен никто распускать не будет. Мы все знаем, как сильно ты рисковала, чтобы помочь принцу и, поверь, мы – его люди – тебе очень благодарны.

– Но господин Мальте, он же все время в соседних покоях. Он же знает, что мы только занимаемся! – От обиды у меня на глазах выступили запоздалые слезы.

– Зачем он со мной так? А еще говорит, что я ему нравлюсь!

– А кто ж его знает, госпожа Агата, – Пожал плечами рыцарь. – Обиженные мальчишки, они такие еще мальчишки… А Мальте – огневик, к тому же. Из них, конечно, получаются отменные боевые маги, но держать их надо крепкой рукой, потому что язык и руки часто работают вперед головы.

– А Его высочество? – Жгучая обида потихоньку отступала, сменяясь любопытством.

– Господин целитель говорит, что он – тоже огневик.

– А Его высочество… – Рыцарь заговорщицки понизил голос, словно собираясь сообщить мне страшную тайну, – Его высочество – такой же мальчишка, как и все остальные. Иначе не валялся бы с горячкой в постели, ожидая помощи от такой хорошенькой целительницы, как вы.

– Я – не целительница. – Помотала головой я, не зная, можно ли мне рассказать этому рыцарю о моей особенной магии, или лучше промолчать. Надо будет спросить у папы-барона, большой ли это секрет.

– Как так? Если мажете лечить, значит, и целительница тоже. Конечно, у настоящего целителя такие дела занимают намного меньше сил, так что мой вам совет, фройляйн: в следующий раз не рискуйте так сильно. Но наш принц – он и правда – хороший парень, так что не жалейте о сделанном. И, в отличие от Мальте, Его высочество умеет держать себя в руках. А вообще, фройляйн, поговорили бы вы с отцом. Он наших рыцарей лучше знает, он вам и подскажет, на ком можно зубки поточить, а кого лучше зря не задевать.

Говоря это рыцарь уже вполне добродушно посмеивался, словно приглашая присоединиться к удачной шутке.

– Я боюсь. – Почти шепотом призналась я.

Отчего-то признаться этому рыцарю оказалось намного легче, чем самой себе. Возможно, потому, что он очень сильно напоминал папу-барона, причем, не только возрастом, но и магией. Интересно, эта спокойная уравновешенность и практичная приземленность – они всем землянникам присущи? Как, например, вспыльчивость – всем огневикам.

– Он опять посоветует маме, чтобы она больше занималась мною, мама опять обидится, а потом они опять поссорятся из-за меня. А ей сейчас нервничать нельзя.

– Ах вот-оно что! – Рыцарь разулыбался непонятно чему. – А я все думал, с чего бы это нашему Железному Хендрику такая нервная баронин досталась. Ай да фон Роде! Так, малышка, ты иди пока на занятия и думай только о магии. Девица ты или парень, если уж взялась магию использовать, потрудись научиться делать это правильно. А потом спокойно поговори с отцам обо всем: и о том, что ты не хочешь ссориться с мамой; и о том, к кому из наших ребят он посоветует присмотреться; и о том, что Мальте тебе совсем не нравится, и ты не знаешь, как от него отвязаться…

– А откуда вы это знаете? – Я только глазами захлопала, как быстро этот рыцарь собрал в слова все мои страхи и сомнения.

– Откуда я знаю? Девочка, да у меня таких дома – двое. Было. Одну совсем недавно замуж выдал. И, скажу вам честно, фройляйн, с двумя парнями мне сладить намного проще, чем с одной девицей. Жаль только, мальчишки мои – совсем еще дети. Разве что к сестрице вашей присмотреться, когда подрастет.

– Так это когда-а еще будет. Лиззи пока совсем крошка.

– Да и нам спешить некуда. – Рассмеялся мой нежданный советчик.

На занятия я шла уже с легким сердцем. Собственно, то, что происходило у нас с Его высочеством, сложно было назвать занятиями в привычном мне понимании. Не было ни классной комнаты, ни строгого учителя… Я могла бы сказать, что был хороший старший друг, который давал новичку возможность попробовать свои силы, аккуратно поддерживая в сложные моменты. В свободное время я читала главу или ее часть из учебника магии, а с принцем мы разбирали, если что-то было непонятно. Причем, Его высочество то и дело порывался показать мне на практике, как наполнять силой то или иное заклинание, так что мне, периодически приходилась, буквально, хватать его за руки. Впрочем, случалась такое нечасто, потому что основное внимание и Его высочество и господин целитель уделяли не собственно магии, а ее пониманию.

Оказалось, что ни один маг (если он, конечно в своем уме и не на поле боя) никогда не будет использовать свою магию до последней капли. Потому, что каждый взрослый маг знает сколько сил он может потратить прямо сейчас, не влезая в долги к жизненной силе. Их этому с юности учат. А женщин, обычно, не учат. Но лишь потому, что женщины магией почти не пользуются. Их дар, словно ценный резерв, передается по наследству детям (или не передается, потому что дар, как и цвет волос, глаз или форму носа ребенка, сложно предсказать заранее). А те мелкие бытовые заклинания, которыми развлекаются иногда аристократки, они настолько слабенькие, что под силу даже ребенку.

Иногда к нам присоединялся господин целитель, тогда он рассказывал, как можно поправить пошатнувшееся здоровье с помощью дара. Правда, господин целитель постоянно порывался показать мне, как останавливать кровь, как сращивать кости и как замедлять воздействие ядов. Потом, опомнившись под неодобрительным взглядом принца, извинялся, что увлекся. Мол, что поделать, он – человек военный. А потом мы пили матушкин кофейный напиток, который так нравился господину целителю. Принц, правда, от выражения восторга воздерживался, хотя и не ругал. Я спросила его как-то.

– Ваше высочество, а правда, что матушкин напиток не отличить от заморского, как говорит господин целитель?

– Госпожа Агата, – Принц пытался оставаться серьезным, хотя уголки рта подергивались, плоха скрывая улыбку. – Дело в том, что настоящий заморский кофе непомерно дорог. Чтобы вы могли представить себе, насколько он дорог, скажу, что при нашем дворе его подают раз в неделю. И только для наиболее приближенных персон. Чаще подавать матушка не позволяет, хотя и любит этот напиток с детства. И это еще ее брат – король Фразии – присылает ей ежегодно ко дню рождения роскошный подарок – мешочек с десятью фунтами кофе. вы понимаете, что я хочу сказать?

– Что господин целитель, – Я улыбнулась принцу в ответ. – Никогда не пробовал настоящий кофе. Как, впрочем, и я. Но, все же, похоже или нет?

– Да как вам сказать… Немножко. Если добавить сливки и чуть-чуть сахара, то получается даже очень похоже. А если пить так, как я люблю, то получается совсем другой напиток. Хотя, должен признать, очень даже вкусно.

Я рассмеялась. Судя по лицу Его высочества, ни за что бы не поверила, что вкусно ему было «очень даже». Потом, вспомнив, с кем разговариваю, задала еще вопрос.

– Ваше высочество, а можно спросить почему вы при своей работе так плохо врете?

Уже договаривая фразу, я поняла, что лучше было бы промолчать, так нелепо это прозвучало. В конце концов, меня всегда учили, что врать – это плохо. А теперь я, получается, упрекаю человека в том, что он чрезмерно искренен. Но, с другой стороны, а как же он тогда служит?

– Спросить можно. – Его высочество, казалось, совсем не обиделся на мой вопрос.

– Во-первых, служу я исправно. Но никто не может носить маску всю жизнь, а перед вам и, госпожа Агата, мне не нужно притворяться. Во-вторых, вам вообще сложно солгать это как-то связано с даром природников. Никто толком не знает, как вы – природные маги – чуете ложь, разве что венды, но они не признаются. вы никогда не замечали, как это бывает?

– Не знаю. – Я задумалась. – Иногда складывалось такое впечатление, например, когда мы встретились там, в парке. Но согласитесь, вы и тогда не особенно старались правдиво солгать.

– Признаю, что я вас недооценил, – принц склонил голову, выказывая уважение, – Но не настолько, чтобы совсем не притворяться. Но как вы это делаете, я вам сказать не могу. Прислушайтесь к себе, возможно, заметите какую-то закономерность.

– Например?

– Например? Какое-то чувство, ощущение… что-то, что мешает вам воспринимать речь собеседника, когда вам лгут.

– А как мне узнать, что собеседник солгал?

– Надо подумать. Допустим, вы будете проверять это на домашних, которых хорошо знаете. На прислуге. Ведь рано или поздно ложь всплывает. Вот вы и вспомните в такой момент что вы чувствовали, когда вам лгали.

Принц так воодушевился своим планом, что остановился только заметив мой скептический взгляд. И тут же сам себя поправил.

– Нет, так не пойдет. Надо придумать что-то другое. Не можете же вы ходить целый день по замку и запоминать, не зачесалось ли у вас левое ухо, когда конюх признавался в любви кухарке?

– У меня не чешутся уши, потому что я их регулярно мою. – Я постаралась не рассмеяться, представив себе описанную картину. – А если конюх что-то такое скажет кухарке, все и без магии поймут, что он врет. Нашему конюху еще не исполнилось и двадцати пяти лет, а у кухарки уже есть внуки. Тем более, – я продолжила уже под смех принца. – Он и так ей это регулярно говорит. Каждый раз, как удается выпросить сладкий сухарик для одного из своих любимцев.

Отсмеявшись, принц поинтересовался, есть ли у меня еще какие-то вопросы. Вопросы у меня были. И много. Но раз уж в этот раз мы заговорили не о магии, а о таких обычных вещах, я и спросила самое простое.

– Ваше высочество, вот вы говорили, что настоящий кофе ужасно дорогой даже для королей. Но ваш дядя регулярно дарит его вашей матушке в довольно большом количестве. Он ее так любит, или во Фразии кофе просто намного дешевле?

– И то, и другое. Они действительно в хороших отношениях с детства, тем более, разница в возрасте у них небольшая. И кофе у них дешевле, потому что именно фразы нашли новый морской путь в те края, где он растет и нарушили монополию вотанцев на рынке заморских товаров.

– А где это? Я слышала, что фразы – замечательные мореходы, но вотанцы ревниво охраняют свои морские пути.

– Именно поэтому, госпожа Агата, дяде и пришлось снаряжать несколько кораблей с самыми отчаянными капитанами, чтобы найти путь в обход вотанцев. И им это удалось. Я охотно показал бы вам, откуда дядя получает его лучшие товары, но без карты это будет рассказ ни о чем.

– У папы-барона есть карта, совсем новая. Принести?