Текст книги "Чужое добро"
Автор книги: Оксана Стадник
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 32 страниц)
– С тех самых, как у них на стене стоят лучники, – спокойно ответил дворянин, глядя стражу в глаза.
– О, – поразился Есек, усмехаясь, – ты можешь видеть затылком?
– Ну зачем же… Просто если б я охранял крепость, у меня б обязательно были лучники, расстреливающие все подозрительное с безопасной высоты. Не вижу причин, почему ты не можешь поступить так же… Вопрос, как давно вы нас заметили?
– Давно, – заверил его страж, – Еще когда вы подошли к восточной стене. А теперь я бы хотел получить ответы на СВОИ вопросы.
Через полчаса объяснений и разбирательств путников согласились пустить в деревню, которая, как оказалась, называлась Зоряница, при условии, что те сдадут все оружие и не станут нарываться на неприятности. Когда Ральдерик вновь повернулся к воротам, он увидел на фоне верхушек частокола одинокого, сильно престарелого дедка, сжимавшего хилыми ручками огромный лук и щурящегося слезящимися глазами на толпу внизу. Герцог в досаде скрипнул зубами и понадеялся, что никто из его спутников не посмотрит наверх, не то позор ему был обеспечен. В крепость они вошли под охраной мнительных стражей, ожидавших от «гостей города» любых пакостей. Мечи, кинжалы и секиру пришлось отдать Есеку, пообещавшему все вернуть, когда путники будут уезжать.
Изнутри поселение представляло собой малоутешительное зрелище. Несмотря на то, что местные жители гордо называли данную совокупность строений «крепостью», это была обычная деревня, окруженная мощным частоколом, оборудованным площадками для лучников и добровольцев с ведрами горячего масла. По большей же части за стеной находились деревянные избы и одно единственное каменное здание. С кудахтаньем мимо пробежала стайка куриц. Возле ворот находилась небольшая сторожка, к стене которой был аккуратно прислонен давешний кол. Народу на улице было немного. В основном это были мужчины в уже знакомых зеленых плащах, с настороженным любопытством разглядывавшие вошедших. Также наблюдалось некоторое количество женщин и детей. Дунгаф продолжал допытываться у кого-то из сопровождающих о названиях горы и речки, а Филара догадалась спросить, куда их вели.
– Сейчас придем, – заверил ее Есек.
– Куда придем? – не понял Шун.
– Что значит «куда»?! К главе крепости, разумеется! Пусть решает, что с вами делать…
Главу крепости они нашли в одной из изб. Это оказался уже немолодой, достаточно грузный мужчина. Он сидел за столом в безрукавке на голое тело и с тоской смотрел в тарелку супа, стоявшую перед ним. Где-то на заднем фоне суетилась полная женщина в переднике, в которой с первого взгляда угадывалась его жена. Есек осуждающе посмотрел на внешний вид своего командира, но вежливо промолчал. Начальство появления в своем доме большой группы гостей не заметило, продолжая грустно пялиться на еду, зато его супруга вопросительно глянула на вошедших и осторожно кивнула в знак приветствия.
– А, это ты…, – сказал, наконец, глава крепости, не поднимая головы. – Есть будешь?
– Нет, спасибо, – отказался страж. – Мы к вам по делу…
– Напрасно, – вздохнул сидевший за столом. – А другие?
– Я буду, – тут же отозвался Шун, которого не успели вовремя остановить.
– Садись, – хлопнул по скамье человек в безрукавке. – Жена, налей ему супу! И остальным тоже!
Есек в отчаянии закатил глаза и про себя выматерился.
– Ну, что у тебя за дело-то было? – спустя какое-то время поинтересовалось начальство, сосредоточенно жуя хлеб.
К этому времени в комнате стояли лишь страж крепости да женщина, что-то резавшая в дальнем углу. Другие охранники разошлись по своим делам. Все остальные сидели за столом и бессовестно пользовались гостеприимством. Вздохнув, Есек принялся рассказывать о последних событиях.
– Это он о вас, что ли? – прервал изложение подчиненного глава крепости, тыкая куском хлеба в сотрапезников.
– Угу, – степенно пробубнил Шун с набитым ртом, доедая вторую тарелку супа и протягивая руку за пирожком.
– Вы не могли бы отнестись к этому серьезней?! – не выдержал страж.
Тем временем гости смогли получше рассмотреть хозяина дома. Его грудь и руки были покрыты многочисленными шрамами, по большей части застарелыми.
– Ты можешь идти, – сказал он, когда Есек закончил говорить.
– Да, но…
– Свободен.
Скрипнув зубами, мужчина вышел прочь.
– Меня Себас зовут, – представился глава крепости, меланхолично жуя. – Сами-то вы что скажете?
– О чем? – уточнил Гудрон.
– Ну уж точно не о моем имени, – хмыкнул зоранчанин. – Что вас сюда привело, меня интересует.
– Ну, в общем-то, Есек все правильно сказал, – ответил за всех Дунгаф. – Мы действительно пытались попасть в крепость. Вернее, мы в нее постучались, а потом нас чуть не закололи и обозвали вампирами. После этого мы решили не связываться и ехать дальше. Только нам это не удалось, потому что нас уже поджидала стража, крайне нами заинтересованная…
– Это я слышал, – отмахнулся Себас. – Лучше скажите, кто такие, куда едете?
– В Гендеву едем, – перехватил инициативу Ральдерик, предварительно представив себя и своих спутников. – Из Кирида.
– Да уж… Выбрали вы себе маршрут, ничего не скажешь… А в крепость чего долбились?
– Так интересно же, где мы находимся в данный момент, и что там впереди…
– Ну-ну… И как это вы досюда добрались-то? Живыми…
– А что? – удивился Гудрон, – Вас это так удивляет?
– Еще бы, – хмыкнул глава крепости. – Удивляет – не то слово…
– Ну… Пересечь Каланурский залив было достаточно сложно, – согласилась Филара. – Весьма неприятно. Но я бы не сказала, что так уж смертельно…
– Каланурский залив – ерунда! – заявил Себас, – Меня больше волнует Присосновье.
– Что-что? – не понял Шун. – Это вы имеете в виду тот луг с редкими соснами?
– Да. Луг с редкими соснами. Там еще варафелы водятся в большом количестве…
– Кто такие варафелы? – привычно обнаружил собственную безграмотность иролец.
– Небольшие, но очень опасные твари, – принялся объяснять Дунгаф. – Быстрые и ловкие. Считается, что их невозможно поймать. Убить тоже невероятно сложно. Весьма прожорливы. В сутки способны съесть количество пищи, втрое превышающее их собственный вес. Питаются преимущественно людьми или другими теплокровными, если первых поблизости нет. Говорят, что они могут прогрызаться сквозь стальные доспехи. Прекрасно маскируются на местности. Охотятся преимущественно поодиночке. Внешне напоминают очень крупных крыс. Также им присуще необычайно тонкое чутье – могут почуять человека за три километра. Удивительнейшие создания! Хм. Я, кажется, понял, почему не существует карты этой местности…
– То-то мой конь слегка волновался, – задумчиво протянул Ральдерик.
– Значит, конь у него слегка волновался… – пристально посмотрел герцогу в глаза Себас. – Да что ты говоришь? Даже мои люди опасаются соваться в Присосновье меньше чем вдесятером, а у него конь слегка волновался! Ты хоть сам понимаешь, что говоришь?!
– Но мы правда никого там не видели! – вступилась за гендевца Филара.
– Может быть, эти ваши варафелы в спячку впали или передохли от какой-нибудь заразы? – выдвинул «гениальную» теорию Шун.
Себас ответил ему долгим тяжелым взглядом и ничего не ответил. Путникам было настоятельно рекомендовано провести в Зорянице пару дней. Их подселили к одинокому старику, в котором Ральдерик узнал престарелого лучника со стены. Звали его Клез. Казалось, бедняга изголодался по общению, потому что на нежданных, но желанных гостей он обрушил целую лавину рассказов о своей бурной молодости. До самого вечера им пришлось слушать восторженные воспоминания ветерана многих битв и изображать живой интерес, чтоб, не дай бог, не обидеть гостеприимного деда. Правда, в случае Дунгафа, заинтересованность была совершенно искренней, и он разве что не записывал байки слово в слово.
Впрочем, из этих рассказов удалось почерпнуть много полезного. Например, путники узнали, что эта местность буквально кишела различной нечистью, поэтому вообще непонятно, как здесь до сих пор жили люди. Как оказалось, причина заключалась в том, что выхода у них просто не было. Зоряница была основана беглыми преступниками, а также «благородными разбойниками», издревле промышлявшими на оживленных дорогах, ведших из Вера в другие города. Место выбрали такое, куда никакие преследователи бы просто не смогли добраться. Только после этого поселенцы узнали, почему именно сюда никто не заходит. Однако решили, что так просто не сдадутся, и продолжили обустраиваться на выбранной полянке, регулярно давая отпор наиболее наглым тварям, решившим ими подзакусить. Со временем они здесь освоились и обжились. Другие населенные пункты, прежде страдавшие от набегов как разбойников, так и тех же варафел со товарищи, прикинули, что к чему, и пришли к выводу, что существование Зоряницы им очень выгодно. Во-первых, бандиты заняты полезным делом, а во-вторых, поголовье окрестной нечисти несколько снижается год от года. Поэтому города делают все от них зависящее, чтобы крепость существовала и впредь. Зоранчанам регулярно поставляют продукты питания, оружие и все необходимое. Также они не подвергаются преследованию со стороны закона до тех пор, пока живут в Зорянице или представляют ее интересы где-нибудь в других местах. Взамен местные жители обязаны истреблять как можно больше монстров или других существ, представляющих опасность для людей. Человек, покинувший деревню по своей воле в целях поселения в другом месте, лишается всех прав и подлежит немедленному уничтожению в случае обнаружения. С момента основания крепости прошло почти двести лет. Теперь здесь живут не только потомки первых поселенцев, но и многие люди, решившие скрыться от преследований даже под угрозой опасности быть съеденными каким-нибудь варафелом-шатуном. Так что местное население регулярно пополняется свежими силами. Всех пришедших принимают без разговора, потому что тот факт, что они дошли до Зоряницы живыми, считается «зачетом» по профпригодности.
Ральдерик тут же задумался, почему тогда Есека так обеспокоило их появление, если теоретически он должен был отнестись к ним, как к новым боевым товарищам? Клез на это ответил, что человеку миновать Присосновье практически невозможно. Оттуда ни разу никто не приходил, за исключением зоранчан, вышедших большим хорошо вооруженным отрядом на разведку, и то те обычно возвращались неполным составом и сильно потрепанные. Поэтому неудивительно, что люди, прошедшие Присосновье и заявившие, что ничего подозрительного и опасного не заметили, не могут не вызывать сильных сомнений в своей человеческой природе и безвредности. На вопрос, почему же он тогда их не опасается, Клез заявил, что уже слишком долго прожил, чтоб бояться, и если уж на то пошло, предпочел бы смерти от старости погибнуть от рук красивой девушки, даже если та не человек, и с надеждой посмотрел на Филару. Та что-то буркнула про ужин и ушла готовить, безжалостно руша старческие мечты. Дунгаф выпросил у зоранчанина карту местности и принялся любовно ее копировать, заполняя пробелы на том недоразумении, что им удалось достать в Кириде. Этим днем он был более чем доволен.
Потом пришел незнакомый путникам человек и попросил их немедленно зайти к Себасу. Оставив девушку кашеварить, мужчины послушно поплелись в уже знакомую избу, где и застали главу крепости в крайне мрачном настроении. Тот жестом велел им садиться за стол, а сам устроился напротив и пристально посмотрел в лицо каждому.
– Что-то случилось? – не выдержал Гудрон.
– Я сегодня после разговора с вами послал в Присосновье отряд своих людей… – медленно начал Себас и замолчал, постукивая указательным пальцем по краю столешницы.
Его гости кинули друг другу встревоженные взгляды и дружно уставились на правителя деревни, ожидая продолжения.
Задумчиво помолчав еще немного, тот встал, накрыл стол старым плащом, подобрал с пола какой-то мешок и вывалил его содержимое на зеленую ткань. Путники испуганно отшатнулись. Перед ними лежало существо длиной примерно с метр. У него было четыре достаточно длинных и очень мускулистых лапки, заканчивавшихся мощными, острыми когтями крайне устрашающего вида. Голова существа чем-то походила на крысиную, если б только у крыс имелись огромные черные фасетчатые глаза, крупные уши-локаторы и нереально большие зубы-клыки, выпиравшие из челюсти чуть ли не во все стороны. Холка существа была покрыта густой длинной щетиной, скорее напоминавшей стальную проволоку, чем волосяной покров. Также варафел (а это был именно он) обладал длинным лысым хвостом, заканчивавшимся небольшим жалом. Все тело этой весьма непривлекательной твари было скользким, покрытым серо-зеленой слизью. И еще. У животного была сломана шея. Дунгаф тут же пожалел, что оставил тетрадь с пером в избе у Клеза. Себас еще раз внимательно окинул взглядом всех четверых, ожидая увидеть какие-нибудь эмоции, кроме омерзения и удивления.
– Мои люди не стали заходить далеко, – продолжил он, – однако нашли пять трупов варафел. У всех сломаны шеи. Вы себе хоть представляете, что такое пять трупов варафел?! При условии, что за всю историю Зоряницы нам удалось убить всего шестерых! Притом, что эти шестеро в свою очередь забрали с собой двадцать восемь зоранчан! А тут вдруг на территории в пятьдесят квадратных метров сразу пять убитых тварей и ни капли крови. И еще вы со своим «То-то у меня конь волновался»!
– А может быть, у них и вправду эпидемия? – неуверенно поинтересовался Шун, чувствуя себя крайне неуютно от осознания, что они спокойно шли через местность, где кишмя кишат такие вот «милашки».
– Ну-ну… Насморк, от которого голову сносит! Ты меня лучше не зли!
– Нам правда ничего об этом не известно, – Ральдерик постарался, чтобы его голос звучал убедительно, стараясь не смотреть, как гном исследует варафела, чтобы потом его по памяти зарисовать и описать. – Я вас очень прошу, уберите, пожалуйста, эту тушку, пока он ее препарировать у меня на глазах не начал!
Дунгаф бросил на герцога гневный взгляд и обиженно засопел, когда, немного посомневавшись, Себас таки спрятал труп обратно в мешок. Порасспрашивав друзей еще какое-то время и убедившись, что ничего полезного от них не узнает, глава крепости позволил им идти. Гендевец отправил остальных обратно, а сам остался под предлогом, что ему нужно поговорить. Пожав плечами, те послушно пошли в дом, где их ждала Филара. Девушка светилась гордостью и стряхивала с одежды муку.
– Ужин готов! – провозгласила она.
– Да? Это хорошо, – отозвался Гудрон. – Ну и чем ты нас удивишь на этот раз?
– Пирожки с картошкой! Клез мне любезно разрешил воспользоваться его продуктами и печкой.
На столе стояло большое блюдо с горячими пирожками. Филара упорхнула на кухню заваривать чай, а остальные сели ужинать, надеясь как можно скорее забыть покойного варафела, изрядно испортившего им аппетит (еще они не забыли проследить, чтобы гном тщательнейшим образом вымыл руки, под угрозой, что иначе их всех стошнит).
– Да. Удивила, так удивила, – Дунгаф внимательно посмотрел на надкушенное угощение.
Другие ничего не сказали, лишь молча кивнув. Скоро вернулся Ральдерик. Какой-то воодушевленный.
– Что на ужин? – спросил он с порога.
– Пирожки с картошкой, – ответил Шун, отвлекаясь от еды.
– Ух ты! А почему такие круглые?
– Тебе ж сказали «пирожки с картошкой».
– Картошка в тесте, – уточнил Гудрон.
Герцог на секунду замер и задумался.
– Не волнуйся, не в мундире! – утешил его кузнец.
– Это радует, – решил наконец герцог, садясь за стол.
– Да все нормально! – привычно вступился за «сестру» готовый съесть что угодно, лишь бы это приготовила Филара, Шун. – Только попробуйте сказать, что невкусно!
– Вкусно-вкусно, – успокоил его Дунгаф, – Кстати, ты чего у Себаса оставался-то?
Зажав в зубах «картошку в тесте», Ральдерик полез в карман и извлек клочок бумаги.
– Меня уже достало это бесцельное блужданье, – пояснил он, вынимая «пирожок» изо рта и кладя записку на стол. – Не забывайте, что прежде чем идти в Гендеву, мы обязательно должны угробить кого-нибудь драконоподобного и отрубить ему голову. До этого мы просто шли без определенной четко выраженной цели – не удивительно, что до сих пор никого не встретили. Поэтому я выспросил у Себаса, не знает ли он, где могут водиться крупные и очень крупные монстры. Что же вы думаете? О чудо! Он это знал! Более того, проникшись ко мне искренней симпатией и уважением, даже не счел за труд написать парочку адресов. Так что сразу же после ужина ложитесь спать – утром мы выступаем дальше…
– А зачем вам дракон? – спросил Клез, который, как оказалось, тоже сидел за столом, ел «пирожки» и с интересом слушал беседу (при этом никто не заметил, когда он успел подсесть, и его присутствие явилось для всех полной неожиданностью).
– Если Ральдерик до Нового Года не добудет голову дракона или кого-нибудь на него похожего, то лишится своего герцогства, – объяснил Гудрон, решив, что нет смысла лгать.
– Эк ведь… Эх, не там вы дракона ищете, сынки, не там… – протянул старик мечтательно. – Это я вам точно сказать могу. Сам однажды на него ходил…
– Победил? – подался вперед герцог.
– Нет, – покачал головой дед, с трудом поборов в себе желание немного приврать. – Это было более пятидесяти лет назад… Я ведь сам-то родом из Савараха. Решил я тогда дракона победить. Молодой был, дурак еще… Узнал, что живет на северо-востоке один, огромный да серебряный, и отправился в дорогу. Ох, и досталось мне тогда от него… Чудом выжил. Ни амулет не помог, ни меч… Клинок я свой там, кстати, и оставил. Еле сбежал. Интересно, как сейчас змеюка та поживает?..
– Там, чисто случайно, неподалеку резного каменного столба не было? – на всякий случай уточнил иролец.
Клез наморщил лоб и задумался. Потом его лицо просветлело, и он радостно закивал.
– Был столб! Точно был! Если от пещеры бежать вниз и направо. Я там от него схорониться пытался. А что?
– Замечательно твой дракон поживает, – ответил за кузнеца Ральдерик. – Женился на принцессе саварахской, остепенился. Дочка у него есть. Его, кстати, Валеном зовут, если что…
– ЧТО? – у старика отпала челюсть. – Правда что ли? А откуда вы знаете?
– Сам на него ходил, – мрачно признался герцог. – Оттуда и знаю.
Восторгам зоранчанина не было предела. Он заставил гендевца пересказать ему все подробности его постыдного похода к драконьему логову и в конце чуть ли не окрестил сыном родным. Предоставив другу разбираться с впечатлительным дедом, растроганным до глубины души этим совпадением, остальные пошли спать. Клез жил небогато, поэтому гостям пришлось размещаться на полу. Под утомленное бубнение Ральдерика, сильно пожалевшего, что вляпался в этот разговор, друзья быстро уснули.
Ночью они проснулись от криков, раздававшихся на улице. Филара лежала с открытыми глазами, настороженно прислушиваясь к звукам, доносившимся снаружи.
– Что случилось? – прошептал кузнец, садясь в постели.
– Не знаю, – так же шепотом ответила девушка. – Это минут пять назад началось. Клез побежал разбираться.
– Пошли посмотрим, – предложил ее «братец», скидывая одеяло и поднимаясь на ноги.
На бегу натягивая сапоги, Ральдерик, Шун и Гудрон выскочили из избы. По территории крепости бегали люди. Большая часть из них сжимала в руках луки и колчаны со стрелами. На всех домах горели факелы, освещая главный двор Зоряницы, лестницы, ведущие наверх стены, и силуэты людей, желтыми пятнами выделявшиеся на фоне черного неба и верхушек деревьев. На площадке для лучников уже стояла пара десятков человек, пускавших горящие стрелы куда-то в темноту за частоколом. Слышались топот ног, треньканье тетивы и приглушенные взвизги неизвестных существ, попавших под обстрел за стеной.
– Что происходит? – крикнул гендевец, ловя за рукав пробегавшего мимо них растрепанного зоранчанина.
Тем временем на крыльцо вышли заспанный Дунгаф и завернувшаяся в свой плед Филара, решившие не путаться под ногами у защитников крепости и посмотреть со стороны.
– Ничего особенного, – раздался за спиной у герцога знакомый голос. – Просто очередное нападение на крепость. Идите в дом, это скоро закончится.
Рядом с Шуном из тени вырос силуэт главы крепости, меланхолично окидывавшего сонным взглядом округу.
– А кто напал-то? – поинтересовался Гудрон, дивясь спокойствию и отстраненности Себаса.
– Не знаю, – пожал плечами тот, вынимая из кармана трубку. – Мне отсюда не видно. Соседи какие-нибудь…
– А разве вам не положено быть в первых рядах и командовать обороной? – ядовито поинтересовался Ральдерик, глядя на собеседника с плохо скрываемым недоумением.
– А зачем? Они и так прекрасно справляются, – вновь пожал плечами глава деревни, чиркая спичкой. – Вряд ли это что-то серьезное. Так у нас часто бывает.
Тут все остальные звуки заглушил пронзительный птичий крик, и над двором, закрывая собой звезды, взмыл черный силуэт гигантского крылатого существа. При виде его Себас на секунду пораженно замер, а потом кинулся к стене, на ходу бросая горящую спичку и трубку.
– Мы можем помочь? – догнал его дворянин возле единственной каменной постройки укрепленной деревни.
– Вам было сказано идти в дом! – злобно бросил глава крепости, натягивая на себя кольчугу, лежавшую на ступеньках в куче себе подобных.
– Но мы, правда, можем помочь!
– Я в третий раз повторять не намерен!
В этот момент до этого парившее где-то в вышине крылатое создание стало стремительно снижаться, выставив перед собой когти, целясь куда-то в сторону, где находились герцог и спешно готовившийся к битве правитель Зоряницы. Рука Ральдерика при виде этой картины привычно дернулась к мечу, который, как с ужасом вспомнил гендевец, у него конфисковали.
– Чёрт! – успел подумать он, глядя на приближавшиеся крылья, когти и зубастый клюв.
Однако тут же послышался хлопок тетивы. Неизвестная дворянину тварь с тихим хрипом завалилась на бок и упала на землю в нескольких метрах от него. Немного побившись в конвульсиях, «птица» затихла. Из ее шеи рядком торчали три стрелы. Клез довольно крякнул и, перезарядив лук, вернулся к расстрелу невидных со двора существ, бесновавшихся за стеной.
– Спасибо, Клез! – крикнул Себас старику, подхватывая лук с колчаном, и взбегая по деревянной лестнице наверх. – Еще сочтемся!
У гендевца резко пропала охота участвовать в битве, поэтому он послушался главу деревни и направился в дом. Заботливый Шун к этому времени уже успел загнать внутрь излишне любопытных девушку с гномом и пристально следил, чтоб те даже не пытались снова выйти наружу. Стоявший на крыльце Гудрон вопросительно глянул на подошедшего друга, однако тот лишь покачал головой и жестом велел идти в дом. Какое-то время они сидели в избе, прислушиваясь к доносившимся снаружи звукам битвы и тревожным крикам оборонявшихся. Первым сдался Шун. Молодой здоровый организм взял свое, и под предлогом, что их абсолютно точно защитят, так что волноваться нет смысла, юноша лег спать. Вскоре его примеру последовали остальные, надеясь на боеспособность зоранчан и веря в их победу.
Когда они проснулись на следующее утро и вышли на улицу, ничто в крепости не говорило о прошедших ночных событиях. Деловито прошествовала стайка рыжих кур. Немногочисленные чумазые дети Зоряницы босиком с хохотом носились по двору, играя во что-то свое. Жена Себаса вывешивала на просушку постиранное белье. Только впитавшаяся в землю кровь в том месте, куда за несколько часов до этого упала туша неведомой крылатой твари, свидетельствовала, что недавнее происшествие не было коллективным сновидением или галлюцинацией. Ральдерик с Дунгафом хотели было посмотреть на труп «птицы» (один – с исследовательскими намерениями, второй – с чисто практическими – а не подойдет ли ее голова под необходимые критерии драконности?), однако им радостно сообщили, что бренные останки сожгли уже как два часа назад. Обоих это известие крайне огорчило. На вопросы, что же все-таки произошло ночью, путникам так вразумительно и не ответили, толкуя что-то о регулярных нападениях на крепость. Гудрон отправился к Есеку и выпросил у него ранее отобранное у них оружие, под предлогом, что компания вот-вот покинет Зоряницу и пойдет дальше.
– Будьте осторожней, – с неожиданной заботой предостерег кузнеца страж крепости. – Ночью мы их, конечно, проредили… Но все же… Незадолго до рассвета часовые видели невдалеке что-то. Или кого-то. Они сами не поняли, кто это был.
– Да-да, спасибо. Мы обязательно будем иметь это в виду, – иролец поволок к избе Клеза секиру, два меча в ножнах и пару кинжалов.
Через пятнадцать минут они покинули деревню.
– Ну, и куда мы теперь? – поинтересовалась Филара, с опаской вглядываясь в утренний лес.
Ральдерик помахал в воздухе полученным от Себаса листком бумаги.
– А сейчас мы проедемся по нескольким адресам, – возвестил он. – До ближайшего из них еще часа три пути.
– И все же я думаю, что лошадей было лучше оставить в крепости, – уже в который раз за это утро заявил гном. – Потому что сейчас мы едем по лесу. И, скорее всего, мы еще долго будем ехать по лесу. А лошадям в лесу не место, они здесь только ноги переломают… Конечно, это сугубо мое личное мнение…
– Герань я не брошу!
– Будь здесь дорога, я бы эту тему даже не поднимал…
– Здесь есть дорога.
– Это не дорога, а жалкая тропка. И вообще я уверен, что она скоро закончится…
– Дунгаф, хватит бухтеть.
А тем временем большая черная тень незаметно кралась за всадниками, заинтересованно на них поглядывая. Спустя пару часов местность изменилась. Во-первых, смешанный лес, по которому путники до этого ехали, превратился в густой сосновый. Во-вторых, рельеф стал гораздо более холмистым и вздыбленным. Ну и в-третьих, в самых главных, едва заметная тропинка вышла на старый, мощенный камнем тракт. Спустя примерно двадцать минут езды по старинному пути среди вековых сосен пред путниками открылся дивный вид. Дорога плавно уходила вниз к реке. На обрыве над водоемом стоял заброшенный старинный замок. Лес вплотную подступил к нему, разрушая корнями каменную кладку. Некогда через поток был перекинут мост, по-видимому, обрушившийся в воду давным-давно. Его остатки до сих пор громоздились каменными грудами, поросшими мхом, на обоих берегах.
– Судя по всему, мы пришли, – протянул Ральдерик, останавливая Мерзавца и сверяясь с запиской.
– А ты уверен, что хочешь идти туда именно в таком виде? – осторожно поинтересовался Шун у Дунгафа, деловито натягивавшего кольчугу.
– А что, какие-то возражения?
– Просто это весьма необычно, – пояснил Гудрон, передавая одевавшемуся на земле гному его шлем. – Ты точно уверен?
Библиотекарь затянул последний ремешок, взял в руки секиру, молча подошел к ближайшему дереву и окинул его задумчивым взглядом. После этого быстро дважды взмахнул топором. Сосна накренилась и медленно повалилась на землю, сверкая чистыми срезами и разваливаясь в воздухе на три части.
– Вопрос снят, – подал голос гендевец, вновь обретя дар речи.
– Поехали что ли… – Дунгаф залез обратно на Неветерка, воспользовавшись свежим пеньком, как подставкой.
Спустя три часа.
– Что вы наделали?! – кричал на спутников перемазанный сажей гном. – Вы хотя бы себе представляете, какую историческую и культурную ценность мог представлять собой этот замок?!
Невдалеке за деревьями догорали руины. С грохотом обрушилась последняя башенка.
– Только зря время потеряли, – сварливо буркнул герцог, что-то зачеркивая в своем «путеводителе». – Мне кажется или Себас меня не понял? Не помню, чтобы я говорил ему, что меня интересует бешеный вампир. Кстати, Гудрон, что это так жахнуло?
– О, это была специальная смесь для взрыва башенок, которую мне некогда дал Вален, – отдышавшись, объяснил кузнец, наблюдая за страданиями гнома. – Она у меня в сумке все это время валялась. Кто бы мог подумать, что эта штука настолько мощная…
– Вы вандалы! Варвары! – разорялся библиотекарь, швыряя в отчаянии шлем о землю. – Если б я знал, что вы представляете собой на самом деле, никогда в жизни бы не пошел с вами!
– Дунгаф, поосторожней с музейным экспонатом! Тебе эти доспехи еще возвращать в целости и сохранности, – не прочувствовал горе исследователя Шун. – И вообще, кто, интересно, разбил витраж какой-то там эпохи?..
– Витраж работы великого Саладора Фамейского, уникальнейший образец. Их в мире осталось всего несколько. Бесценное произведение искусства, – со слезами на глазах шептал гном, не веря в содеянное. – Вдребезги… Этого просто не могло произойти…
– Посмотри на это с другой стороны, – попыталась утешить его Филара. – Если б эта подрубленная тобой колонна его не вышибла…
– Уникальный образец резных колонн эпохи правления Паравадиков, произведение искусства… Вдребезги.
– …то не известно, что успел бы сделать тот парень. А мы, между прочим, в какой-то степени тоже бесценные произведения искусства, существующие в единственном экземпляре, – закончил за девушку Ральдерик.
– А ты вообще молчи! – сорвался на крик Дунгаф. – Думаешь, я когда-нибудь забуду, как ты швырнул факел в библиотеку, которая вполне могла оказаться той самой библиотекой, которую…
– Ну, во-первых, факел туда бросил Шун, – возразил герцог. – Так что не надо тут на меня наговаривать. А во-вторых, он это сделал очень вовремя. Еще немного и тот зубастик сумел бы от нас сбежать.
– Интересно, а те статуи, на которые упала срезанная тобой люстра, тоже были ценными? – задумчиво поинтересовался у дворянина бывший кот.
При этих словах гном просто упал на землю и безутешно зарыдал.
– Да ладно вам, – решила подбодрить друзей Филара. – Зато доброе дело сделали. Теперь в мире стало на одного ненормального вампира меньше! Да и на одного того… с жабрами который, в подвале сидел… на одного него тоже.
– Ну, знаешь, мы не нанимались заниматься добрыми делами и благотворительностью, – возразил Ральдерик, садясь верхом. – Так что хватит терять время, поехали дальше.
– Наверное, это все-таки какая-то болезнь, – задумчиво произнес Шун, разглядывая что-то в кустах.
– Ты это о чем? – подошел и заглянул ему через плечо кузнец.
В кустах лежал труп варафела со сломанной шеей.
– Так. Поехали отсюда БЫСТРО! – крайне озабоченно приказал герцог после того, как тоже увидел знакомую картину.
– Что это значит? – встревожилась Филара, залезая на Герань
– Понятия не имею. Но мне это совсем не нравится, – Ральдерик тронул бока Мерзавца каблуками и быстро поскакал прочь.
Остальные без лишних слов последовали за ним. Даже Дунгаф временно перестал убиваться и позволил увезти себя от руин. Они неслись по мощеной дороге. Гендевец напряженно оглядывался и шарил глазами по окрестностям в поисках чего-либо подозрительного или опасного. Другим передалась его озабоченность, и они тоже настороженно прислушивались к лесным шорохам и всматривались в тени. Ничто не привлекало к себе внимания. Дворянин то и дело поглядывал на своего скакуна, выискивая в его поведении знакомые симптомы испуга (будучи великим трусом, невероятно чувствительным к разного рода опасностям и неприятностям, Мерзавец являл собой невероятно точный индикатор потенциальной враждебности текущей обстановки). Конь нервничал, и для герцога это было очевидно. Неожиданно для своих спутников он вдруг свернул с каменного пути в сосновые заросли и прибавил скорость. Остальным не оставалось ничего иного, кроме как за ним последовать. Пару раз колючие ветви хлестнули гендевца по лицу, однако он даже не обратил на это внимания. Его товарищи поняли, что ситуация действительно серьезная, и по-настоящему заволновались.
