Текст книги "Чужое добро"

Автор книги: Оксана Стадник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 32 страниц)

– Подожди, это еще не все. Путем немыслимых усилий, уговоров и взываний к совести мне удалось добиться от него кое-каких поправок. В общем, он согласился, что, если я принесу ему голову дракона до конца этого года, то все остается по-прежнему. Если же среди его новогодних подарков не будет зловонного и начинающего разлагаться свертка с большим и страшным куском мяса, то его родное герцогство увеличится чуть ли не в три раза за счет моего.

– Это ты предложил? – окончательно разочаровался в умственных способностях своего нового друга Гудрон.

– Конечно же нет! Я еще не настолько отчаялся. Он сам это придумал, гаденько так ухмыляясь. У меня выбора не было.

– Теперь я понял. И ты бросил родной край и поехал за драконом?

– Ну да. Главное успеть, прежде чем отцу все станет известно.

– А? Так твоя семья не знает, что учудил их отпрыск?

– А как бы я это им сказал? «Здравствуй, папа! Знаешь, я тут наше герцогство в карты проиграл! Но ты не переживай, я быстренько смотаюсь кое-куда, дай денег на дорогу»? Раз с Валеном не получилось, мне надо срочно искать какого-нибудь другого дракона. А тут у тебя так удачно украли невесту! Надеюсь, ты не будешь претендовать на монстра, который это сделал? В таком случае мы оба получим то, что нам надо. У тебя будет твоя принцесса, а у меня – голова чудища.

– Мне кажется, это был не дракон, – поделился своими подозрениями кузнец.

– Да какая разница?! Ты думаешь, он в фауне разбирается? Как же! Для него все монстры на одно лицо. Главное, чтоб пострашнее выражение морды было!

– Ну, как знаешь, – протянул Гудрон, сильно сомневаясь, что это так.

На этом беседа и закончилась. Путники пошли дальше. Ральдерик все время жаловался на отсутствие лошадей, которые бы сильно облегчили им путь. Иролец, у которого и ослика-то отродясь не было, никак не мог понять, что не устраивает дворянина в такой замечательной прогулке. На третий день пути у вельможи окончательно испортилось настроение. Еда, которую дала в дорогу Юлада подходила к концу, а то, что осталось, успело зачерстветь и надоесть. Его прекрасные каштановые волосы запылились, слиплись и висели мало привлекательными патлами. Все разговоры гендевца вскоре свелись к нытью, что если он в ближайшее время не примет ароматическую ванну (два раза подряд) и не переоденется в чистую одежду – прольется кровь. К его огромному удивлению, спутник легко переносил отсутствие таких жизненно необходимых вещей, как, например, расческа (Ральдерик ему свою не давал и прятал ее на самом дне сумки).

Когда кузнец уже был близок к тому, чтобы убить ближнего своего и избавить их обоих от страданий, им по дороге попалась речка с чистой водой. Разом воспрявший духом дворянин долго в ней отмокал, а давно вымывшегося и высохшего товарища послал за какими-то травками, которые надо было варить в котелке, а потом втирать в волосы. Тихо матерясь понятными разве что только ирольским крестьянам словами, Гудрон таки выполнил эту просьбу. Однако когда герцог попытался заставить его постирать ему одежду, высказал тому все, что о нем думал, и пообещал обрить во сне налысо.

Чтобы хоть как-то компенсировать потерянное по его милости время, аристократ предложил быстренько пофехтовать, чтоб освежить и закрепить в памяти своего ученика хоть какие-то навыки. Так что все утро было потрачено впустую, зато идти сразу стало гораздо приятней – благоухающий лесными травами Ральдерик перестал действовать на нервы. Вечером оказалось, что утренняя тренировка была как раз кстати. Невдалеке от дороги тьму разгонял одинокий костерок. Гендевец на всякий случай зажал Гудрону рот и дал знак, призывавший тихо-тихо, незаметно-незаметно двигаться в направлении огня. Очень осторожно они подобрались максимально близко к источнику света и притаились в зарослях, наблюдая за компанией крайне непривлекательных, хохочущих и пьющих мужчин неопределенного возраста, вызывающих одним своим видом лишь отвращение.

– Разбойники! – прошептал Ральдерик, – Какая удача!

– Удача, что нас не заметили? – на всякий случай уточнил иролец, сильно обеспокоенный нетипичным для друга взглядом, светящимся нездоровым азартом.

– Удача, что их заметили мы! Ну-ка, ну-ка… О, да у них лошади есть!

– Постой, ты ведь не собираешься…

– Тебе ведь все равно надо проверить свои боевые навыки в действии. Отличная практика!

– Ничего себе практика! Ты посмотри, как их много!

– Всего пятнадцать. Скажи лучше, что испугался.

– Ты сошел с ума! Ни один нормальный человек никогда не полезет на банду отъявленных головорезов, если тех гораздо больше. Сейчас именно такой случай.

– Ни один нормальный человек не пойдет к дракону за советом, так что ты уже пролетел по этому показателю.

– Как думаешь, мы миновали ту границу, о которой говорил Вален?

– Думаю, уже давно. А что?

– А вдруг это не люди совсем…

– Ну, так иди и проверь!

– Что-о-о?! По-подожди! Я не пойду!

– А чего тут ждать-то?! – прошептал Ральдерик, выталкивая товарища из кустов. – Мысленно я с тобой!

Вот так и свалился Гудрон в толпу ничего не подозревавших разбойников. Те перестали пить и хохотать над своими пошлыми шуточками. Молча уставились на смущенную, освещенную пламенем костра фигуру обалдевшими глазами. Юноша попытался спрятать меч за спину и, неуверенно помахав рукой, выдавил:

– Э-э-э-э… Всем добрый вечер.

Примерно через пять минут дворянин гордо похлопал бледного и трясущегося кузнеца по плечу.

– Молодец! Все-таки я – гениальный учитель! Видишь, под моим чутким руководством даже из тебя со временем может получиться отличный воин! Эк ты их уделал…

– Больше никогда так не поступай! – заорал иролец, скидывая с себя чужую ладонь. – Я уже решил, что меня убьют!

– Тебя бы не убили, – весомо заявил Ральдерик, отпинывая с дороги чью-то ногу. – Потому что рядом был я.

– Ты был не рядом! Ты был в кустах!

– Скажи еще, что, по-твоему, эти кусты очень далекие. Если б у тебя возникли проблемы, я бы вышел и все устроил. Но никаких трудностей не было. Я уже говорил, что тебе надо набираться боевого опыта. Слушай, мне так понравилось, как ты того хмыря в костер толкнул! – решил сменить тему «учитель».

– Я его не толкал, – начал объяснять, клацая зубами, Гудрон. – Просто споткнулся о камень и, чтобы не упасть, схватился за того парня. Я ж не знал, что он такой неустойчивый.

– Тебе говорили, что ты очень везучий? Любой другой на твоем месте десять раз бы погиб! Как ты умудрился споткнуться и упасть именно в тот момент, когда тебе в голову летел горящий факел?!

– Все это – чистая случайность, – заявил кузнец.

– Слушай внимательно, – Ральдерик принялся обшаривать карманы трупов, изредка брезгливо морщась. – Когда рассказываешь о своих битвах, никогда не говори, что победил нечаянно. Всегда утверждай, что заранее просчитал ситуацию на несколько ходов вперед, что события развивались точно по твоему гениальному плану, что враги, подобно наивным овцам, повелись на твои зубодробительные уловки. Например: «И тогда я ловко увернулся от факела, одновременно кидая разбойника в костер. Как я и предполагал, двое других решили, что я потерял бдительность, и накинулись на меня. Ловушка захлопнулась. Даже не догадываясь, что играет по моим правилам, один получил горящим факелом, пролетавшим у меня над головой, по зубам».

Гендевец сделал паузу, фокусируя внимание на извлеченной из чьего-то кармана непонятной металлической штуковине. Через секунду небрежно отшвырнул ее в сторону и вернулся к прерванным обыску с повествованием.

– «Из его ослабших пальцев вылетел топор и попал во второго, безуспешно пытавшегося подкрасться ко мне с двумя кривыми кинжалами. Я как раз вскочил на ноги и, талантливо изображая бегство, заманил обезумевших от гнева выживших в очередную западню. Где им угнаться за моим могучим интеллектом! Ближайшему противнику я намеренно уронил меч на ногу, зная, что он будет вынужден остановиться и начнет прыгать на здоровой ступне, ойкая и матерясь от боли. Двое бежавших следом не успели затормозить, врезались в своего товарища, повинуясь силе тяжести и инерции, разлетелись в разные стороны и напоролись спинами на кинжалы разбойника, которого убило топором – не зря же я устроил так, чтобы при падении они воткнулись в землю лезвиями вверх».

Ральдерик брезгливо отряхнул руки и огляделся, проверяя, никого ли он не упустил.

– «Тот, на чью ногу упал меч, уже погиб, потому что столкнувшиеся с ним соратники были вооружены и не успели отвести лезвия в сторону. Следующие пятеро скончались, когда на них упал ствол: я сумел заманить врагов под единственное дерево в округе, которое подгрызли бобры и жуки-короеды. Предпоследний бандит поскользнулся на луже крови и ударился головой о тот камень, о который я так хитро споткнулся в самом начале. Последний разбойник оказался самым тупым: он так и не понял, что со мной сражаться бесполезно. Поэтому я решил, что он недостоин изощренных приемов. Его я просто проткнул мечом, который к тому моменту успел вновь оказаться в моей руке».

– И все равно, как бы ты это ни описывал, все было чистым совпадением, – упрямо повторил Гудрон.

– Побольше б таких случайностей! Но хоть последнего ты честно убил. Я за тобой наблюдал. Чему-то ты точно научился. Как я уже сказал, если будешь много тренироваться, будущее великого мечника тебе обеспечено.

– Ну и стоили мои мученья того, что ты нашел?

– Они бы этого стоили, даже если б эти разбойники были нищие и убогие. Подобное зрелище редко когда увидишь, – Ральдерик показал спутнику свои находки. – Почти ничего стоящего. Оружие нам не нужно, разве что деньги…

– Тебе что, мало того, что Вален дал? – кузнец поразился алчности друга.

– Не в этом дело. Ты видел, КАКИЕ монеты он нам дал? Там в основном полновесные золотые, за которые любой нумизмат родную бабушку продаст. Они были в ходу лет этак сто-двести назад – и это самые новые. Такими деньгами не расплатишься в трактире, не купишь пирожок у старушки-лоточницы. Нужно будет их где-нибудь разменять. А вот у разбойников как раз то, что нам нужно – всякая мелочь, которую можно тратить, не привлекая к себе нездорового внимания.

Отдав ирольцу мешочек с деньгами, герцог пошел смотреть лошадей. Тех было пять. К своему удивлению, в последнем животном Ральдерик узнал своего собственного коня.

– Что, негодяй, не ожидал, что еще свидимся с тобой? – фальшиво ласковым голосом осведомился он у «верного друга», больно крутя тому уши.

Животинка изо всех сил изображала радость от встречи с любимым владельцем, не забывая делать честные и невинные глаза из разряда «Дорогой хозяин! Как же я рад, что ты выжил у дракона! А я как раз за подмогой бегал! Надеюсь, у тебя все в порядке?». Так и играли они в гляделки. Ральдерик безуспешно пытался отыскать во взгляде питомца стыд и раскаяние, однако в наглости коняга отнюдь не уступал своему седоку.

– На колбасу б тебя пустить, – беззлобно пообещал герцог.

Конь бессовестно показал, что шутку понял и оценил. Решив, что дальше разбираться бесполезно, гендевец оставил предателя в покое и принялся подбирать транспорт для своего спутника. Выбор он остановил на вороной лошадке со взглядом престарелой учительницы начальных классов.

– И как его у тебя зовут? – поинтересовался Гудрон, разглядывая белоснежного красавца (а какого же еще цвета мог выбрать себе коня Ральдерик?).

– Мерзавцем, – небрежно бросил герцог, как раз убедившийся, что все его барахло из сумки, пристегнутой к седлу, было безвозвратно утеряно и растащено.

– Правда, что ли? – удивился кузнец, привыкший, что лошадей обычно называют Ветерком или там Молнией какой-нибудь.

– А ты в его глаза посмотри. Конечно, правда! Ты верхом хоть ездить-то умеешь?

– Видел со стороны, – промямлил юноша, начиная уже стесняться своей необразованности.

– Значит, не умеешь. Ну и ладно. По дороге научишься, – дворянин протянул другу поводья его кобылки. – Как назовешь-то хоть? Только, пожалуйста, не Ветерком!

– По-моему, хорошее имя! – возмутился кузнец, именно так и планировавший ее назвать, несмотря на пол.

– Тогда я сам имя придумаю!

– Разбежался! Это моя лошадь! Как хочу, так и называю!

– Ну, так называй быстрее!

Гудрон подумал и расплылся в неприятной улыбке.

– А назову я ее Неветерок. Прям, как ты и хотел…

– Типа подколол и доволен, что ли? Мне все равно, как ты над животным издеваться собираешься. Только имей в виду. Лошади с именем всю жизнь ходить. Не калечь ей судьбу!

– То есть, по-твоему, Мерзавец – замечательное конское имя?

– Ладно, проехали. Неветерок, так Неветерок.

– А что с остальными лошадьми делать будем?

– Отпусти их. Брать с собой – глупо и неудобно, а здесь они погибнут. Просто отвяжи – сами разберутся, куда им идти и что делать.

Разобравшись с ненужными животными, юноши вывели своих новых попутчиков на дорогу, сели верхом (в случае Гудрона с третьей попытки) и поехали дальше. Перспектива ночевать рядом со свежими трупами даже не обсуждалась. Иролец был поражен тем, что вид рек крови, обгорающей плоти и смерти, тем более, причиненной им, не оказал на его психику серьезного воздействия. Раньше кузнец был уверен, что, окажись он в подобной ситуации, махом потерял бы сознание и тронулся умом от ужаса. Как оказалось, он сильно драматизировал. Парень оказался гораздо крепче, чем думал о себе в своих самых смелых фантазиях.

Отъехав на приличное расстояние, путники остановились на ночлег. На следующее утро на горизонте показался какой-то город.

4

Дорога наконец перестала виться по лесу и вышла на открытое пространство. Неизвестный городок располагался в излучине реки. Издалека он казался тихим и слегка умственно отсталым (если данный термин применим к населенным пунктам). По крайней мере, так его охарактеризовал Ральдерик, заявивший, что у них в Гендеве последняя деревня будет побольше этого «города». Гудрону же, безвылазно просидевшему в Ироле все детство и отрочество, он казался огромным.

Все вокруг дышало миром и покоем, из кирпичных труб валил дым, небольшие, но с виду уютные домики плотно примыкали друг к другу. Кое-где были разбиты клумбы и росли декоративные кусты. Кузнец сразу решил, что, видимо, у местных жителей очень много свободного времени, раз они вместо того, чтобы работать от зари до зари, занимаются ландшафтным дизайном. Попадавшиеся по пути редкие прохожие не обращали на двух всадников никакого внимания и куда-то спешили по своим делам. Жизнь в городе только-только начиналась. Большая часть его обитателей все еще мирно спала. Бодрствовали лишь дворники, лавочники, решившие первыми выставить свой товар на продажу, да некоторые старушки.

К слову сказать, последние – предмет отдельного разговора. Науке не известно, ложатся ли они спать вообще, потому что, в какое время бы ты ни возвращался домой, пара-тройка бабулек обязательно тебя заметит, вычислит твой маршрут, психо-физическое состояние и компанию, в которой ты только что проводил время. Все эти данные тщательно собираются, анализируются, сверяются со всеми уже имеющимися о тебе у них сведеньями, а потом передаются следующему поколению старушек.

Гудрон, встречавшийся в своей жизни с подобными женщинами и имевший представление об их истинных возможностях, уверенной рукой направил Неветерка к ближайшему божьему одуванчику, невинно читавшему газету на крылечке (правда, держа ее вверх ногами… с дырочками напротив глаз). Ральдерик, начавший общаться с простыми людьми лишь после того знаменательного удара сковородой по шлему, решил полностью положиться на опыт товарища и молча поехал следом. За газетой пряталась сухонькая седая бабка, слегка порозовевшая от смущения, стоило ей понять, что ее раскусили. Однако это не помешало ей тут же принять самое доброе и радушное выражение лица, словно ее приехали навестить любимые внуки, которых она не видела невесть сколько лет. С образом любящей бабули не вязались только глаза, пытливо разглядывающие незнакомцев, стараясь запомнить все детали.

– Доброе утро, бабушка, – поздоровался с ней иролец, проворно падая с лошади. – Надеюсь, со здоровьем у тебя все в порядке?

– И тебе того же, внучок, – ласково кивнула женщина, с любопытством разглядывая продолжавшего сидеть верхом герцога Заренги.

Тому ничего не оставалось, кроме как неуверенно махнуть рукой для приветствия. Старушка этим вполне удовлетворилась.

– Да какое там в порядке… Опять вот вчера в пояснице стреляло. Да и ноги отекают… А еще намедни…

– Ты уж не болей! – прервал перечисление последних болячек кузнец. – Кстати, ты случайно не видела в этих местах недели этак две назад такой голубой летающий шар. Очень большой и светящийся?

– Шутки шутишь все? – обиженная, что ее перебили, старушка прищурила на путешественников глаз. – Не бывает таких штук!

– Ну-у-у… – разочарованно протянул Гудрон, демонстративно направляясь к Неветерку. – А мы-то думали, что ты сможешь нам помочь в нашем жутко важном и опасном поиске…

– Погоди! – встрепенулась заинтригованная бабулька. – В каком таком поиске? Расскажи все по порядку, может, чем и смогу подсобить.

Изобразив душевные терзания и сомнения, юноша повернулся к ней и с тяжким вздохом сказал:

– Даже и не знаю, можем ли мы подвергать тебя такой опасности… Думаю, все же не стоит. Живи себе спокойно и горя не знай. А мы уж как-нибудь сами…

– Что ты! Что ты! Я ж не смогу дальше землю топтать, коль вам не помогу! И не переживай за меня! – старушка даже отложила в сторону свою газету и подалась всем корпусом вперед.

– И правда, – включился в беседу Ральдерик, уловив общую суть построения общения с данной категорией людей. – Бабушка производит впечатление крепкой и выносливой. Возможно, мы можем доверить ей эту тайну. Она должна выдюжить…

– Ну, если ты настаиваешь… – легко согласился Гудрон. – Значит так, бабуля. Слушай. Видишь этого человека? – иролец махнул рукой в сторону насторожившегося вельможи. Старушка жадно закивала, – Ну так вот… Есть у него дедушка…

И иролец поведал ей версию вторую «Сердобольную» с легкими изменениями: вместо дракона теперь в ней фигурировал летающий шар цвета лазури. Под конец рассказа слушательница уже тихонько всхлипывала и протирала глаза носовым платочком.

– Кто бы мог подумать! – уже вовсю плакала она. – Кто бы мог подумать, что еще остались среди нынешней молодежи такие любящие внуки! Кстати, почему у него так лицо перекосило?

– Это от горя, от горя… – уверил ее кузнец, стараясь не обращать внимания на прожигавший его затылок злобный взгляд и не думать о грядущей расплате.

– Две недели назад, говоришь? Откуда должно было пролететь? – взяла себя в руки расчувствовавшаяся старушка.

– С запада.

– Хм… Ничего подобного я не видела, – задумалась женщина. – Но ничего. Спрошу у подружки своей. У нее бинокль больно мощный. Или у вдовы аптекаря, она как раз в том секторе живет, и окна у нее на запад выходят. Так что вы даже не волнуйтесь! Если что-нибудь подобное когда-нибудь появлялось в наших краях, вы об этом в сей же вечер узнаете. Приходите сегодня на это же место без двадцати десять. Будет вам ответ.

– Спасибо тебе, добрая бабушка! – приложил руку к сердцу Гудрон, – Бог не забудет твой заботы и бескорыстной помощи! Подтверди.

– Подтверждаю, – мрачно сообщил Ральдерик. – Еще пара вопросов. Что это за город и где здесь гостиница?

Уже побежавшая было к подружке с мощным биноклем старушка задержалась, чтобы сообщить, что селение называлось Верхний Сурчук, и объяснить путь к постоялому двору. Дворянин ее поблагодарил и, не дожидаясь, пока его спутник заберется на свою лошадь, поехал в указанном направлении. Когда Гудрон таки сумел сесть верхом и, поплутав по улицам, добрался до гостиницы, Ральдерик уже успел снять им комнату и теперь сидел в гостиничной таверне, ожидая свой заказ. Иролец поставил Неветерка в конюшню, скинул все сумки в номере и присоединился к товарищу.

– Почему обязательно нужно было рассказывать той старушке именно это? – поинтересовался гендевец, когда они впервые за несколько дней хорошо позавтракали.

– Ты бы предпочел, чтоб я поведал ей правду? Чтобы к вечеру вся округа знала подробности нашей жизни?

– Ну, хорошо. А придумать что-нибудь другое ты не мог?

– А зачем? Это была самая лучшая версия для той женщины. В меру трагичная, драматичная, душещипательная. К тому же о внучатой любви к престарелому родственнику. Это ее особенно тронуло. Да и надежда в конце есть.

– Скажи лучше, что мстил мне за разбойников.

– Ну… Зачем же тогда спрашивал, раз сам все прекрасно понял?

Ральдерик достал из кармана список команды и впервые его прочел.

– «Оборотень белка-летяга» – это вообще зачем? – удивился он.

– Вален считает, что у нас должно быть что-то особое, чего больше нет ни у одной команды героев. Чтобы как-то выделяться из общей массы, – пожал плечами Гудрон. – Это нечто он обозвал белкой-летягой, но им может быть кто угодно на самом деле.

– Понятно. Эх, не сообразили мы у той бабульки спросить о наличии в городе эльфов, гномов и магов. Может быть, стоит вернуться?

– Ее там уже нет. Думаю, все старушки города и окрестностей в настоящее время уже мобилизованы и занимаются расследованием на наше благо.

– Хм… Никогда бы не подумал. Когда верну себе герцогство, первым делом найму всех бабок на службу. Установлю им скамеечки везде, где смогу, подарю каждой по биноклю и предоставлю безграничный доступ к семечкам…

– Ты сначала герцогство себе верни.

После завтрака они поднялись в свой номер, чтобы обдумать план действий. Комната была достаточно большой и просторной. Еще одним ее плюсом было то, что она единственная во всей гостинице оказалась свободной. Для Гудрона оставалось великой загадкой, что такое количество туристов могло делать в городе, подобном Верхнему Сурчуку. Ральдерик взял деньги Валена и ушел их разменивать. Иролец спустился на первый этаж и выпросил у хозяина постоялого двора бумагу и карандаш. Примерно через полчаса у него получилась стопка объявлений следующего содержания:

Вы – эльф, гном или маг?

Вы молоды, энергичны, полны сил?

Вам нечего делать и вы готовы пойти неизвестно куда,

с незнакомыми людьми из любви к приключениям и справедливости?

Вы согласны рисковать собой бесплатно?

Тогда вы – то, что нам надо!

Обращаться в гостиницу, 14 номер.

Еще раз внимательно перечитав текст и решив, что правда – превыше всего, Гудрон пошел расклеивать объявления по городу. Когда он вернулся, Ральдерик уже сидел в номере. Причем он был подозрительно счастлив. Все встало на свои места, когда кузнец заметил на кровати стопку шмотья.

– Смотрю, тебе удалось разменять деньги, – холодно произнес он, стараясь держать себя в руках.

– Как видишь, – гендевец притворился, что не видит взгляда и не слышит интонации спутника. – Я даже удивился. Представляешь, в такой глуши можно найти более или менее приличное барахло. Совсем не дорого…

– «Совсем не дорого» это сколько? – прошипел иролец, с детства практиковавший крайне бережливое и экономное отношение к деньгам.

То, как воин распорядился общими средствами, приводило его в ярость.

– Ой, да ладно тебе, – спокойно отмахнулся дворянин, переодеваясь в обновки. – Если тебе от этого станет легче, то на все ушло всего две монетки Валена. Я ж тебе говорил, что они жутко дорогие. Разменять мне их никто не смог. Пришлось брать натурой. Кстати, как думаешь, мне эта рубашка идет, или стоило взять синюю с вышитыми драконами? Пожалуй, все же идет… Но ту тоже стоило купить… Хотя, с чем бы я ее стал носить?

После этого Гудрон не выдержал и сорвался. Ральдерик молча слушал его негодующие вопли, мудро решив, что ему не следует указывать на то, что на него до сих пор никто, кроме Валена и Юлады, голос не повышал и он не намерен это терпеть. В результате ему пришлось передать своему спутнику все деньги, что у них остались в память о разбойниках, золото дракона оставив-таки у себя. Выпустив пар и слегка успокоившись, кузнец развалился на своей кровати, мрачно разглядывая обновленного спутника.

До этого он видел его лишь в том, что ему пожертвовал из своей старой одежды дракон, под предлогом, что в мятых доспехах мыть полы очень неудобно, а щеголять в том, что обычно надевают под них, – все равно что ходить в трусах. Если даже тогда аристократ выглядел внушительно, то теперь и говорить не приходилось. Про себя Гудрон решил, что дворянина можно будет использовать в качестве психологического оружия, если им вдруг попадется агрессивно настроенное племя женщин-воительниц. В этом случае до боя дело бы вряд ли дошло. Скорее всего, мраморная статуя герцога была б установлена где-нибудь в самом важном месте поселения, он сам бы тут же получил статус бога, а несчастные воительницы из поколения в поколение передавали бы фамильную форму носа Яэворов и ожидали его второго пришествия.

– Вот так гораздо лучше, – довольно заключил гендевец, разглядывая темно-бордовый камзол, белоснежную шелковую рубашку с пышным жабо, черные штаны и высокие сапоги из мягкой кожи.

Должно быть, он очень страдал, вынужденный носить драконьи обноски. Иролец твердо решил, что пока с ним рядом Ральдерик, Тальре придется ходить с завязанными глазами, а то мало ли что ей в голову взбредет.

– Кстати, я тебе тоже кое-что купил. Посмотри там.

На стуле, куда указал дворянин, лежал сверток, который юноша до этого не замечал. Развернув его, он нашел простую полотняную рубаху неопределенного размера а-ля «домик в деревне», не менее простые синие штаны и какую-то непонятную длинную красную тряпку. Все это даже близко не стояло рядом с тем, что Ральдерик купил для себя, но, тем не менее за всю жизнь у Гудрона не было ничего лучше.

– Считай, что прощен, – застенчиво пробормотал кузнец, думая, куда надо наматывать эту красную тряпку.

– Понравилось? Вот и хорошо, а то с тобой стыдно на людях показываться. Подумают еще, что я экономлю на своих слугах…

Иролец поймал себя на мысли, что уже так привык к замашкам знакомого аристократа, что даже перестал на них обижаться. Оказалось, что загадочный шарф на самом деле должен наматываться на талии, подгоняя рубаху под нужный размер. Критически оглядев переодевшегося спутника, Ральдерик остался вполне доволен полученным результатом.

– Ой, совсем забыл! – неожиданно хлопнул он себя по лбу. – Ты себе не представляешь, кого я видел!

– Кого?

– Пошли, покажу. Сам все поймешь.

Заинтригованный кузнец молча подчинился и последовал за товарищем. Они вышли из гостиницы и стали пробираться по узким улочкам в направлении, известном одному лишь Ральдерику. Народу сильно прибавилось. Весь Верхний Сурчук проснулся и спешил куда-то по своим делам. То и дело попадались люди со странными значками на груди.

Наконец юноши выбрались на небольшую площадь. На ее противоположном конце находилось какое-то по местным меркам большое и респектабельное здание. Так обычно выглядят ратуши, музеи или уважающие себя библиотеки.

– Библиотека? – предположил Гудрон.

– В том числе. А еще городской архив, правление, зал заседаний и все остальное.

– Я удивлен. И что же тебя туда занесло?

– Случайность.

– Ну и что ты хотел мне показать? – кузнец недоуменно изучал кирпичную кладку местной достопримечательности, кованые решетки на окнах и наполненную людьми площадь.

– Посмотри вон туда, – герцог махнул рукой в сторону крыльца «библиотеки».

Гудрон поглядел в указанном направлении и возрадовался. На крылечке сидел гном. Он курил трубку и сосредоточенно писал в какой-то книжке.

– Это ведь гном? – взволнованно указал на него пальцем иролец. – Мне ведь не кажется, да? Я просто их видел только на картинке…

– Ему, конечно, не хватает рогатого шлема, двуручной секиры… Он слишком причесанный, умытый и ухоженный… Да и очки тоже явно не к месту… Но это – гном. Несомненно, – авторитетно подтвердил Ральдерик.

Кузнец удивленно разглядывал потенциального сокомандника. Погруженный в свои дела, тот производил впечатление спокойного, вдумчивого и интеллигентного существа. Роскошная рыжая с проседью борода была тщательно расчесана, очки в изящной оправе поблескивали под кустистыми бровями. Одет гном тоже был достаточно необычно для своей расы: старенький, но аккуратный темно-зеленый сюртучок разительно отличался от кольчуги, в которой, по мнению большинства людей, с гномами незнакомых, невысокий народец чуть ли не спит. Немного поколебавшись, Гудрон пошел через площадь в сторону заветного крылечка. Ральдерик не стал от него отставать.

– А что мы ему скажем? – заволновался иролец.

– Не знаю, – легкомысленно пожал плечами дворянин. – На месте решим.

– А вдруг он откажется идти?

– Тогда у нас возникнут проблемы.

Подойдя к началу ступенек, юноша после непродолжительных сомнений кашлянул, чтобы привлечь к себе внимание. Гном отвлекся от своей писанины и вопросительно поднял глаза.

– Доброе утро, – поздоровался кузнец.

– Утро доброе, – согласился местный житель, глядя поверх очков.

– Э-э-э… Да. Вы не скажете, что за значки носит половина прохожих? – Гудрон начал беседу с безопасной темы.

– Сегодня в городе проходит съезд любителей деревянного зодчества. Это ежегодное мероприятие. Видите ли, Верхний Сурчук известен в определенных кругах как один из исторических центров развития этого самого зодчества. Здесь есть несколько очень древних строений, привлекающих к себе интерес всего мира… Значки носят участники съезда, организаторы и им сочувствующие. Но, скажу честно, вы не производите впечатления таковых…

– Правда? – наигранно удивился Ральдерик.

– Истинная. Так чего вы все-таки хотите?

– Видите ли, мы набираем команду героев и нам срочно нужен гном, – иролец решил выложить все, как есть.

– Понятно, – собеседник закрыл свою книжечку и отложил ее в сторону, готовясь к долгой беседе. – Вас как звать-то, молодые люди?

– Гудрон, – представился кузнец. – А это – Ральдерик.

– Яэвор, – зачем-то добавил дворянин.

– Правда, что ли? И что же потерял герцог лам Гендевский в нашей глуши? – поразился местный житель.

– Гнома, эльфа и мага, – ответил за друга иролец. – А вы его что, знаете?

– Ну, все слышали о роде Яэворов, – пожал плечами гном. – Это даже детям известно…

– А мне вот не было, пока не встретил, – сварливо парировал кузнец.

– Кстати, вы сами не представились… – напомнил собеседнику дворянин.

– Прошу прощения, – спохватился тот. – Дунгаф Бейвбубен, смотритель библиотеки, главный экскурсовод, хранитель архива и летописец Верхнего Сурчука.

Пока Гудрон тихо радовался, что не у него одного дурацкое имя, Ральдерик мысленно прикидывал, какая польза могла быть от такого гнома в походе.

– Так зачем вам команда героев? – Дунгаф оторвал товарищей от раздумий.

– Нам нужно спасти одну принцессу, – признался иролец.