Текст книги "Чужое добро"
Автор книги: Оксана Стадник
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 32 страниц)
Впереди показался просвет между стволами. В надежде, что лес закончился, и началась открытая местность, Мерзавец рванул туда. Однако его и всех остальных ждало разочарование: это оказалась лишь крошечная полянка, за которой вновь стройными рядами возвышались деревья. Ральдерик рванул поводья на себя и развернул коня, параллельно вынимая меч из ножен.
– За нами кто-то идет, – тихо сказал он, пристально вглядываясь в только что пройденные заросли.
Филара с Гудроном еле успели остановить разогнавшихся лошадей, чтоб они не врезались в неожиданно притормозившего Мерзавца.
– Уверен? Я ничего не заметил, – с сомнением произнес Шун, по праву гордившийся своим зрением и слухом.
– Я тоже, – признался герцог. – Но абсолютно в этом уверен. Предлагаю перестать бегать и разобраться с этим прямо здесь и сейчас.
Нельзя сказать, что эта перспектива привела всех в восторг, однако ничего лучше все равно никто предложить не мог. Каждый понимал, что панически носиться по незнакомому лесу, калеча лошадей, в надежде, что неизвестному преследователю (если, конечно, таковой действительно имел место быть) станет скучно, он устанет и отвяжется, чревато угрозой заблудиться или нарваться на кого-нибудь еще более голодного и опасного. К тому же будет вдвойне стыдно, если они заблудятся, испугавшись какой-нибудь любопытной белки, следовавшей за ними из чистого интереса. Но путникам тут же вспомнился один из самых опасных обитателей этих мест со сломанной шеей, и пушистый грызун перестал казаться таким уж возможным ответом. Какое-то время они стояли, не шевелясь, молчали и напряженно смотрели по сторонам, ожидая нападения откуда угодно. Нервы были натянуты до предела, каждый лесной звук, раздававшийся в практически абсолютной тишине, нарушаемой лишь тяжелым дыханием всадников да фырканьем лошадей, казался пугающим и несущим в себе опасность. С шелестом на ветру качались ветви. Негромко ударилась о землю шишка. Где-то тихонько потрескивало. Зачирикала и быстро замолкла неопознанная пичуга. И все. Больше ничего. И это особенно действовало на нервы. Ожидание затягивалось. Герань уже начал переступать с ноги на ногу от скуки и нежелания стоять на одном месте.
– Мы знаем, что ты там! – наконец крикнул в пространство не отличавшийся терпением Шун. – Эй! Ты меня слышишь? Мы тебя не боимся! Понял, да? Только попробуй что-нибудь выкинуть и сильно об этом пожалеешь! Ты будешь жалеть об этом всю оставшуюся жизнь, которая в этом случае будет весьма короткой!
– Что там в таких случаях говорить-то положено? – наклонился к гендевцу кузнец. – О чудовище, потерявшее стыд. Позор нашей эпохи… Что там дальше-то?
– Знаешь, сейчас не самое лучшее время, чтобы шутить, – серьезно отозвался герцог.
И снова ничего не произошло. Выждав еще немного, товарищи заметно расслабились и с облегчением перевели дух.
– Я так и знал, что Ральдерику показалось, – заявил питомец мага, облокачиваясь на Филару. – Только зря всех взбаламутил.
– Давайте вернемся на дорогу, – предложил гном, поправляя съехавший на глаза шлем. – И еще я бы хотел получить возможность снять доспехи, а то мне в них жарко…
– А куда мы сейчас поедем?
– Наверное, мне, правда, показалось…
– С кем не бывает?..
Вот так переговариваясь, компания шла по своим следам в сторону каменной дороги. Здесь-то их и поджидал сюрприз. Возле одной из сосен, отрезая друзьям путь в выбранном направлении, сидело огромное черное мохнатое существо и умильно смотрело на опешивших от неожиданности товарищей умными глазами. У него были длинная шерсть, розовый влажный, свешивающийся из открытой пасти язык, а также большие висячие пушистые уши. Животное громко дышало и застенчиво постукивало коротким хвостом по земле.
– Со-со-собака?! – бледнея, прошептал бывший кот, с ногами забираясь на коня. – Кыш! А ну пошла отсюда!
– Действительно, собака, – задумчиво произнес Ральдерик, разглядывая огромного пса, на всякий случай, держа руку на рукояти меча.
Тот тихонько поскулил и встал на ноги. Ростом он оказался не намного ниже Герани.
– Уберите собаку! – закричал Шун, спрыгивая с лошади и пятясь назад. – Уберите ее от меня!
Зверь к чему-то принюхался и неторопливо направился в сторону упершегося спиной в дерево юноши.
– Не подходи ко мне! – парень начал в панике шарить вокруг в поисках подходящего средства самообороны.
Как назло, ничего, кроме прошлогодних шишек, под руку не попадалось. Один из брошенных «даров леса» попал в цель и отскочил от крепкого черного лба. Собака остановилась и удивленно склонила голову набок, недоуменно глядя на оцепеневшего от ужаса человека.
Остальные в растерянности смотрели на эту картину. С одной стороны, друга надо было выручать. С другой – пес не предпринимал никаких угрожающих действий и вел себя вполне дружелюбно, поэтому убивать его никому не хотелось. Ну а с третьей, всем было интересно, что же будет дальше. Первой расставила для себя приоритеты Филара. Она тоже соскочила с Герани и бросилась животному наперерез, крича и размахивая руками, в надежде, что то испугается и убежит. Зверь наградил ее непонимающим взглядом и сделал еще пару шагов к сосне, на которую тем временем карабкался Шун.
– Ну, чего вы стоите?! – злобно крикнул он с ветки продолжавшим сидеть верхом людям и гному. – Ждете, что эта зверюга меня сожрет?! Или вы просто испугались?!
– Ну, кто из нас испугался – вопрос весьма спорный… – возразил Ральдерик, соскакивая с коня. – Вернее нет. Совсем не спорный. Это даже не вопрос.
Тем временем гигантская собака уже стояла у дерева на задних лапах, упершись передними в ствол, радостно махала хвостом и погавкивала. Совсем осмелевшая девушка пыталась ее оттолкнуть всем весом своего тела, висла у нее на шее и уговаривала прекратить издеваться над «братом». Ей не удалось сдвинуть мохнатую тушу ни на йоту.
– Хм. А ты ей, кажется, понравился, – ехидно заметил герцог, приближаясь. – Ты только посмотри, какая милая псинка!
– Не шути так! Не собираюсь я ей нравиться! И вообще, это ее личные проблемы, с которыми я не намерен иметь ничего общего!
Тут подошли Гудрон с Дунгафам, молча наблюдая за разворачивавшимся действом.
– Да спустись ты, ничего она тебе не сделает, – позвал кузнец. – Видишь, она машет хвостом. Значит, настроена дружелюбно…
– А мне плевать, как она настроена! – не унимался Шун, – Ну сколько можно просить, чтоб вы ее прогнали?!
– Кто бы мог подумать, что ты боишься собак! – принялся подзуживать его Ральдерик, трепля дружелюбного гиганта по холке. – Это же такая лапочка…
– Да, я ненавижу собак! – заорал юноша. – Не забывайте, что я – КОТ! Как бы я ни выглядел сейчас, я был, есть и буду котом! И я имею полное моральное право их ненавидеть!
– А мне все же кажется, что ты боишься, а не ненавидишь, – не унимался герцог, упиваясь реакцией товарища.
– Хватит его провоцировать! – нахмурилась Филара.
Пес тем временем заметно погрустнел, но уходить не торопился. Пока парень сидел на дереве, а животное под ним, остальные решили воспользоваться моментом и устроить привал, раз уж они все равно здесь надолго застряли. Гном с облегчением снял доспехи и чиркнул пару строк в своей тетради, не забывая наносить на карту новые данные. Девушка что-то тихо напевала, готовя обед. Шун продолжал упорно торчать на ветке. С того момента, как он туда залез, прошло больше часа. На него уже даже перестали обращать внимание, раз уж уговорам и увещеваниям он не поддавался.
– Она ушла? – донесся до его спутников взволнованный голос.
Обернувшись к дереву, они увидели все еще сидевшего на нем кота, что-то пристально высматривавшего внизу. Собаки, действительно, не было видно.
– Ушла, ушла… – равнодушно бросил Ральдерик.
– А ты УВЕРЕН?
– Нет, не уверен.
– ИДИ и ПРОВЕРЬ!
– Ага, сейчас! Все брошу и пойду проверять! Разбежался!
– Тогда я не слезу, – обиженно буркнул юноша, удобней устраиваясь на ветке.
– О, боже мой… – утомленно прошептал кузнец, поднимаясь на ноги.
Побродив немного по округе, заглядывая за всякие подозрительные пни и кочки, он вернулся и заявил.
– Ушла.
– Точно?
– Вроде да. По крайней мере, я ее нигде не видел.
Подождав под деревом и убедившись, что товарищ спускаться не торопился, иролец развернулся и пошел к остальным, мирно обедавшим поблизости. Спустя пару минут Шун все же решился и осторожно спрыгнул на землю, напряженно оглядываясь по сторонам, готовый в любой момент рвануть обратно. Постояв немного неподвижно, прислушиваясь к звукам природы, он принялся бесшумно пробираться к друзьям. «Театр одного актера», – фыркнул Ральдерик, наблюдая за ним с нескрываемым любопытством. Сделав несколько шагов, юноша слегка расслабился и тут же почувствовал у себя за спиной какое-то шевеление. Бледный, он медленно-медленно обернулся, чтобы увидеть, как большой розовый язык неотвратимо приближается к его лицу. Прежде чем крик ужаса успел вырваться наружу, пёс сбил кота с ног и, радостно повизгивая, принялся его вылизывать.
Ты же говорил, что она ушла, – осуждающе протянул Дунгаф, мирно попивая чай и любуясь отбивавшимся ногами и руками Шуном.
– Ее правда не было, – попытался оправдаться Гудрон без особого энтузиазма.
– Надо что-то делать! – воскликнула девушка, ставя свою кружку на землю и неуверенно поднимаясь на ноги. – А то ведь она его до смерти залижет!
– Ну а что мы можем здесь сделать? – безжалостно пожал плечами герцог, не отрываясь от еды. – И вообще, ему пора учиться бороться со своими страхами. Считай, что это только пойдет ему на пользу…
– А вдруг у него случится нервный срыв или сердце лопнет?! – продолжала волноваться девушка. – У меня самой оно кровью обливается…
– Успокойся. Все с ним будет в порядке. Он не настолько слаб, чтоб умирать от испуга.
– Ты так думаешь? – Филара вопросительно посмотрела на спокойно жующего гендевца, хладнокровно игнорировавшего доносившиеся вопли и крики о помощи.
Тот утвердительно кивнул.
– А, ну тогда ладно. Передайте мне еще хлеба, пожалуйста…
13
Огромный черный пес сидел, дружелюбно постукивая хвостом по земле, и вопросительно глядел на окружающих. Те тоже недоуменно смотрели на собаку, как раз раздумывая, чего от нее ждать. Молчание затягивалось. С ближайшего дерева донеслось недовольное сопение: у Шуна, сумевшего-таки вырваться от любвеобильной зверюги, от длительного сидения на неудобной ветке затекло все тело.
– А это точно он за нами шел? – наконец задала волновавший всех вопрос Филара.
Ответить ей никто не мог, Ральдерик неопределенно дернул плечом, а Дунгаф буркнул что-то непонятное. Зато на ее слова отреагировал сам пес, звонко гавкнув.
– Думаю, ответ «да», – предположил Гудрон, затачивая от нечего делать кинжалом палочку.
– Если это было «да», тогда как же у него звучит «нет»?
Собака непонимающе склонила голову на бок и недоуменно посмотрела на герцога.
– Как думаете, а он опасен? – девушка продолжала сыпать актуальными вопросами.
Сопение с дерева стало более насыщенным, однако реплики не последовало. Точку зрения Шуна по этому поводу все усвоили с первого раза. Не с первого, так со второго (на всякий случай он ее повторил еще четырежды).
– Мы до сих пор живы, если ты об этом, – отозвался Ральдерик. – И до сих пор он не пытался нам навредить…
– Говори за себя! – раздался злобный голос сверху.
– А это он или она вообще? – задумался гном.
– Не знаю. Не проверял. Иди и посмотри, если смелости хватит.
– Лично я считаю, что в данный момент этот вопрос непринципиален…
– Вот-вот! – Шун попытался размять затекшие ноги.
В результате он чуть не свалился с дерева, поэтому, приготовившись стоически терпеть все мучения, впредь решил воздерживаться от таких опрометчивых и необдуманных поступков, как акробатика на хлипкой ветке.
– Я вообще не понял, а чего это мы вдруг так резко расслабились? – поинтересовался иролец. – Смотрите сами. Сначала мы в панике бежали по лесу…
– Неправда! Никакой паники не было!
– Хорошо. Сначала мы СТРАТЕГИЧЕСКИ отступали по лесу, ожидая нападения в любой момент и с любой стороны. Потом встретили собаку, порадовались и спокойно сели обедать. Где логика?
– Я не понимаю, что тебя не устраивает, – пожала плечами девушка.
– Меня тоже не устраивает, как вы тут милуетесь с этой зверюгой! У нее же на лбу написано, что это – жестокий и кровожадный убийца!
Все еще раз вгляделись в крайне озадаченную и слегка обиженную таким определением морду черного зверя и призадумались.
– По-моему, милейшая собака, – снова пожала плечами Филара.
– Что делать-то с ней будем?
– Ничего не будем. Как пришла, так пусть и уходит…
– Удивлен, что ты не предлагаешь ее зарубить, сжечь, а прах развеять по ветру…
– Дурак! Я добрый. Мне такие мысли даже в голову не приходят.
– А мне почему-то кажется, что она не захочет уходить…
– Ты не единственная, кому так кажется…
– Ну и что делать-то будем?
Решить будущую судьбу собаки им так и не удалось. Девушка предприняла неуверенную попытку убедить псину идти своей дорогой и была проигнорирована. Очевидно, животное твердо решило по одному ему только известным причинам составить путникам компанию. Не менее явной была и личность того, к кому пес питал наиболее теплые чувства. Это-то и составляло главную проблему. Все относились к шуновской кинофобии с пониманием, и даже Ральдерик не пытался шутить по этому поводу. Спускаться с дерева, пока под ним сидит огромная поскуливающая слюнявая собака, юноша наотрез отказывался, а та в свою очередь не соглашалась переключать свою любовь на кого-либо другого, продолжая преданно ждать внизу, не обращая внимания на многочисленные оскорбления и проклятья. Через какое-то время ситуация все же разрешилась. Шуну пообещали, что все сейчас встанут и уйдут, а пес останется, потому что его сердце принадлежит ему, и только ему. И предложили на выбор: либо парень спускается с дерева и идет со всеми, стараясь по возможности игнорировать нового попутчика, либо остается с животным наедине. Так что уже через полчаса небольшая процессия продолжила свой путь по заброшенной мощеной дороге.
– Ненавижу собак… Они все дуры и твари последние… – нервно бубнил рыжий кот, вжавшись в Филарину спину и стараясь не выпускать из поля зрения своего естественного врага.
Естественный враг, довольный собой и жизнью, весело трусил слева от Герани, очевидно, руководствуясь принципом «стерпится – слюбится».
– Во. Во. Почесала, почесала… И морда у нее противная… Так и врезал бы ей по башке… Вот так взял бы в руки кирпич и врезал бы… Лает еще ведь… Чего она на меня так смотрит?.. Почему я? Что я такого в жизни сделал? За что мне все это?! Не смотри на меня! Я сказал, не смотри на меня! Под ноги себе давай смотри, идиотина тупая… Да-да, правильно. Иди отсюда. У-у-у-у… Убил бы. Вернулась, сволочь такая… И язык из пасти висит. Мерзость какая…
Его монотонное непрекращающееся бормотание действовало на всех усыпляюще. Путники окончательно расслабились, предоставив коням возможность спокойно брести по дороге, на ходу объедая попадавшиеся им на глаза травинки и листочки. Животных появление нового спутника не волновало, их вообще последнее время мало что беспокоило. Шла первая неделя сентября. Календарное лето закончилось, однако само еще не до конца свыклось с этой мыслью. Жара предыдущих трех месяцев спала, однако человек, лишенный календаря и навыков вычисления времени суток и года по небесным светилам, с уверенность заявил бы, что до осени еще жить да жить. И был бы категорически не прав. Ее присутствие все же явно ощущалось в природе по тому, как пахло в воздухе, как пели птицы и, естественно, какого цвета были трава с листвой. Смена сезонов повергала души в едва уловимую печаль, в которой большинство из продвигавшейся по мощеной дороге вглубь давно заброшенной части леса, где вероятность встретить не жалкого на заклание монстра заметно повышалась, даже не отдавало себе отчета. Ральдерик уверенно вел всех вперед, то и дело посматривая в памятную записку с местонахождениями наиболее выдающихся местных чудищ. Остальные флегматично следовали за ним, погруженные в собственные мысли. Гудрон первым заметил, что герцог стал как-то уж больно часто притормаживать и беспомощно оглядываться по сторонам.
– Что-то не так? – спросил он, подъезжая к пристально всматривавшемуся в клочок бумаги другу.
– Все так, – огрызнулся тот, переводя напряженный взгляд на местность.
– А мне все же кажется, что ты врешь, – нарочито равнодушным тоном предположил кузнец. – Может быть, мы заблудились?
– Я знаю, что делаю, – раздраженно буркнул Ральдерик, снова принимаясь разглядывать бумажку. – Не отвлекай меня. Не видишь? Я занят. И вообще, отойди отсюда – ты мне мешаешь.
– Как хочешь, – пожал плечами иролец и, насвистывая какую-то жизнеутверждающую мелодию, отъехал к Герани.
– Он точно заблудился, – шепнул у него за спиной гном.
– Я знаю, – так же тихо отозвался парень. – Мне просто интересно, через какое время он в этом признается.
Филара, слышавшая весь разговор, тоже заинтересованно глянула на все более мрачневшего гендевца и тихонько хмыкнула. Следующие десять минут три пары глаз выжидающе смотрели на ехавшую впереди фигуру. Шун в народных забавах участия не принимал. Вся его предыдущая жизнь выработала у юноши колоссальный опыт быстрого прихода в себя после глубоких моральных травм и потрясений, поэтому присутствие собаки перестало повергать его в панический ужас. Теперь он пребывал в глубокой депрессии, угрюмо молчал, никак не реагировал на то, что происходило вокруг него, и старался не смотреть на счастливого пса, трусившего рядом. Через четверть часа молчаливой езды, Ральдерик остановил Мерзавца и, не поворачиваясь к притормозившим в свою очередь товарищам, тяжко вздохнул. Гудрон с Филарой довольно переглянулись и напустили на себя невинный вид.
– Здесь должно было быть озерцо, – выдавил, наконец, из себя «проводник», по-прежнему не глядя на спутников.
– Что за озерцо? – деловито осведомился Дунгаф, выглядывая из-за спины ирольца.
– Я не видел никакого озера, – уверенно заявил кузнец, – А ты, Филара?
– И я тоже.
– Должно быть, мы пропустили развилку, – неуверенно предположил герцог, несколько смущенный этим происшествием.
– Так мы все-таки заблудились? – уточнил кузнец.
– Нет, не заблудились! Мы сейчас развернемся и поедем обратно по дороге… И тогда мы найдем развилку… Э-э-э… Да. Мы заблудились…
– Да что ты говоришь? Ты слышал, Гудрон? Мы-то заблудились, оказывается!
– Правда, что ли?! Кто бы мог подумать? Да, Шун?
– Чего?
– Мы заблудились.
– Ну и что?
– Может быть, вы все же заткнетесь и перестанете действовать мне на нервы?! – взорвался Ральдерик. – Раз все такие умные, может быть, сами тогда дорогу показывать будете?! Мне что, больше всех это надо?!
– Э-э-э… А разве нет? – осторожно поинтересовалась девушка.
– Тихо-тихо… – успокоительно махнул рукой гном, пока гендевец не разозлился и не разобиделся окончательно. – Я, кажется, помню одну развилку. Мы ее минут двадцать назад проехали. Покажи-ка мне свою карту.
С гордым и по-аристократически высокомерным видом герцог протянул ее Дунгафу. Внимательно рассмотрев бумажку с писаниной и рисунком главы крепости, библиотекарь довольно кивнул и решил при первой же возможности внести данные в тщательным образом дорисовываемую им карту этой местности.
– Так и думал, – поведал он через какое-то время. – Вот эта развилка. Я помню, тропинка отходила влево от главной дороги. Она не очень заметная была, проселочная, заросшая… Ничего удивительного, что ты на нее внимания не обратил. Судя по тому, как она тут изображена, нам даже не нужно возвращаться. Мы можем просто срезать по лесу.
– Ты правда думаешь, что идти по такому лесу – нормально? – протянула Филара, своим тоном прекрасно давая понять, что лично она считает это совершенно не нормальным.
– А ты правда считаешь, что дорога в таком лесу лучше его чащи? – в свою очередь поинтересовался у девушки гном.
Филара крепко задумалась и пожала плечами. Спутники с сомнением поглядели друг на друга и в сторону потенциального нахождения необходимой тропки.
– Может быть, мы все же лучше вернемся? – с надеждой спросил Гудрон. – Тут недалеко ведь идти, в общем-то…
– Что думаешь, Шун?
– Отстаньте все от меня! Сами как-нибудь этот вопрос решите уж…
– А… Хм… Ладно. Возвращаемся тогда.
Всадники развернули коней и поскакали в обратном направлении. Они ехали уже полчаса, а обещанной развилки все не было и не было…
– Ты уверен, что она где-то здесь? – уточнил у гнома кузнец.
– Да, – растеряно пробормотал тот. – Может быть, чуть дальше?
– Ну, давайте еще немного проедем…
И они проехали еще немного. А потом еще немного. И так они ехали, пока не сообразили, что окружающая местность им совершенно незнакома.
– А вот это дерево здесь раньше было? – Филара указала на огромную старую корявую сосну, росшую невдалеке. – А то я его совсем не помню.
– Не было, – с мрачной уверенностью заявил Ральдерик, злившийся все сильнее и сильнее. – Кто-нибудь может мне объяснить, как вы ухитрились заблудиться, не сходя с единственной дороги?!
– Ну, это было несложно, – пожал плечами кузнец, решив не привлекать внимание герцога к тому факту, что тот заблудился вместе с ними.
– Прекрасно! Просто замечательно! У меня слов нет!
Филара с Гудроном обменялись понимающими взглядами, Дунгаф тяжко вздохнул и покачал головой. Шун по-прежнему находился где-то в себе и отрешенно молчал. Побесновавшись какое-то время, дворянин взял себя в руки и принялся размышлять здраво.
– Мы пойдем вперед, – гендевец снова развернул Мерзавца в том направлении, куда они шли изначально, и спокойно продолжил. – Черт с ней, с дорогой. Мы и раньше плохо представляли, где находимся, так что мало что изменилось.
– Меня не устают поражать твои перепады настроения, – гном на ходу набивал свою трубку табаком. – Эти мгновенные переходы от бешенства к абсолютному спокойствию и самоконтролю…
– О чем ты? Я всегда доброжелателен и мил.
– Ну да, ну да… – впервые за долгое время подал голос Шун.
Тем временем лошади вяло цокали по булыжникам тракта, мысленно досадуя на своих хозяев, никак не могущих определиться, куда им нужно ехать. Через три часа езды произошло знаменательное событие – дорога закончилась. Как будто древним строителям стало скучно, и они ее забросили, подыскав себе занятие поинтересней. А может быть, их на этом этапе строительства просто кто-то съел, поэтому она так и не была закончена. Мысль об этом пришла в головы всем путникам, но только Ральдерик понадеялся, что именно эта версия была верна. Остальные же хотели верить, что недостроенности тракта есть другое, более жизнеутверждающее объяснение.
В любом случае, дальше им предстояло идти по бездорожью, пробираясь сквозь кусты и коряги. Лошади очень четко дали понять, как они относились к подобной перспективе, однако выбора у них не было, так что, недовольно фыркая и тряся головами, они все равно пошли вперед. Ничего особенного вокруг не происходило. Лес был очень старым, но впечатления неприятного не производил. Различные виды хвойных деревьев замечательно уживались с богатым разнообразием лиственных, для полноты впечатления не хватало лишь пальм. Вся земля была покрыта толстым слоем опавших листьев, иголок, мха, костяники, мелких кустарников, хвороста, пней и шишек. Некоторые стволы едва угадывались под приятно зеленевшим мхом, лишайниками и старыми птичьими гнездами. Местные деревья настолько давно росли рядом, что их ветви переплелись, образуя полупрозрачную крышу, сквозь которую почти не было видно плывущих в вышине облаков. Практически наверняка то же произошло и с их корнями. Трудолюбивые пауки оплели все, до чего дотянулись их лапки. Сети, поблескивавшие на солнце и слегка покачивавшиеся на едва заметном ветру, тянулись от ветки к ветке, от дерева к дереву. Некоторые рассыпались в пыль при малейшем прикосновении. Чтобы все это богатство не липло к лицу и волосам при прохождении между очередными стволами, Ральдерику пришлось взять палку, которой он снимал белые липкие нити, расчищая путь как себе самому, так и всем остальным, ехавшим позади него. Где-то долбил дерево дятел. Ритмичный стук далеко разносился в пропахшей прелыми листьями лесной тишине, придавая лесу определенную бодрость.
Еще через час друзья окончательно утратили последнее представление о своем местоположении и шли вперед чисто на удачу, в надежде, что хоть куда-нибудь они да выйдут. Искомому монстру в этот день крупно повезло: сами того не зная, путники все дальше и дальше отходили от его логова.
Постепенно все больше и больше членов команды стало задумываться о необходимости ужина. Однако Филара весьма образно и доходчиво объяснила, что произойдет, если здесь разжечь костер, и что продуктов, которые можно есть сырыми, у них нет. Впрочем, как и тех, которые есть сырыми нельзя. Проблема пропитания в очередной раз встала ребром. Нужно было собирать дары природы, что, в общем-то, большой проблемы не составляло, из-за обилия этой самой природы вокруг. Черный пес, которому так никто и не додумался дать мало-мальски нормальное имя (дальше всех в этом деле продвинулся Шун: его самыми распространенными обращениями к собаке были «сволочь», «дура», «тварь» и иные, обычно не употребляемые в приличном обществе), внимательно выслушал девушку и куда-то ушел. Через какое-то время он вернулся с зайцем в зубах. Надо ли говорить, что у того была сломана шея?
Мертвую съедобную тушку зверь с гордостью попытался вручить Шуну. Спустя несколько минут тыканья слюнявой мордой с зажатым в челюстях трупиком в колено «хозяина» собака все же добилась своего. Не веря, что он это все же делает, юноша поборол собственные инстинкты, рефлексы и принципы, забрал у «питомца» обслюнявленного зайца, и что-то буркнул в знак благодарности. Дунгаф с возросшим интересом взглянул на собаку. Получив доказательства, что это именно она без особых усилий уничтожила больше варафел, чем кто-либо иной за всю историю человечества и всех дружественных или враждебных ему рас, он твердо решил исследовать пса и выяснить, кто же он такой на самом деле. А наличие еще совсем недавно живого зайца свидетельствовало о том, что земли этих опасных и противных тварей закончились. Иначе теплокровные животные здесь бы просто не водились. Пока Шун мучительно думал, что ему теперь делать с подарочком, брезгливо держа его двумя пальцами на вытянутой руке, небольшая процессия подъехала к весьма занимательному дереву. На одной из его нижних веток находился чудной шар, размером со среднестатистический мяч, сплошь покрытый длинными, топорщащимися во все стороны отростками-волосками приятного зеленого цвета.
– Это что за куст? – обратился к всезнающему гному Ральдерик.
– Кусты на деревьях не растут, – с упреком отозвался тот. – Что это такое, я не знаю. Никогда раньше не сталкивался. Напоминает хвощ. Только уж чрезмерно он шарообразный, и слишком уж пушистый…
– На шерсть похоже, – внес свою лепту Гудрон.
– Так что это может быть либо новый вид хвоща, неизвестный науке, либо совершенно новый вид растений-паразитов…
– Также неизвестный науке, – закончил за Дунгафа гендевец.
– А вон еще, – Филара указала рукой на соседнее дерево, под которым располагался такой же «колобок».
Присмотревшись, товарищи заметили еще пару-тройку подобных шариков. И тут замеченный первым «хвощ» открыл глаза и пару раз спросонья моргнул. Глаза у него были большие, с вертикальными красными зрачками. Заметив отшатнувшихся от неожиданности незваных гостей, насыщенно-зеленый шар поежился, прищурился и сполз по ветке ближе к настороженно и изумленно наблюдавшим за ним людям, гному, лошадям, собаке и зайцу, который, несомненно, тоже настороженно бы за ним наблюдал, если б был жив. Как «колобок» передвигался, было непонятно. До сих пор ног у него никто не видел. Он просто скользил по ветке, едва шевеля шерстью на нижней части тела. На всякий случай Мерзавец сделал шаг назад: он не доверял неизвестным ранее ему существам. «Хвощ» еще поморгал и пошевелил отростками на всем теле. Очевидно, это было приветствие (либо он пытался донести до гостей мысль: «Убирайтесь отсюда, пока я не рассердился и не начал отрывать вам руки-ноги-головы», – что имеет такую же долю вероятности).
– Ой, какая прелесть! – восхитилась Филара, имевшая нездоровую слабость к разным миленьким и пушистым созданиям, будь-то котенок или зеленое неопознанное существо неизвестной степени опасности и враждебности.
На эти слова создание довольно зажмурилось и пискнуло. После этого со всех сторон послышался шорох. Обернувшись, путники заметили, что остальные зеленые пушистики тоже открыли глаза и подкатились поближе к ним.
– А давайте одного себе возьмем, а? – с надеждой предложила девушка, безумно улыбаясь.
– Еще чего! – сурово оборвал ее Ральдерик. – Тебе мало животных в нашем отряде? Лично я еще с одним возиться не намерен. К тому же мы не знаем, чем они питаются, какие условия им требуются и все такое. Так что забудь!
– А это бы внесло удивительный вклад в науку, – с не менее шальной ухмылкой прошептал Дунгаф, жадно поблескивая глазками. – Мы бы узнали, чем они питаются, какие условия им требуются, и вообще, что они из себя представляют…
– Все понятно, – герцог мрачно посмотрел на Гудрона. – Скажи еще, что ты тоже хочешь взять одного себе…
– Не хочу, – утешил друга кузнец.
Шун тем временем был очень занят. Какой-то самый наглый и решительный из «хвощей» настойчиво подпрыгивал возле Герани, стараясь дотянуться до болтавшегося над землей зайца, и звонко лязгая зубами, когда юноша в очередной раз успевал приподнять тушку повыше.
– Отвяжись, – сердито заявил кот пушистому мячику, продолжавшему свои пока что бесплодные попытки разжиться мясом. – Это МОЙ заяц. Его добыла МОЯ собака. Иди сам охоться. Я тебе тут благотворительностью не занимаюсь.
– Мне послышалось или ты сказал «моя собака»? – Ральдерик и все остальные были поражены этим заявлением до глубины души.
– Так это хищники! – восторженно возвестил гном, слишком поглощенный своим исследованием, чтоб заметить даже выпадение красного снега.
– Я это сказал?! – опешил Шун, замирая с вытянутой рукой. – Я не мог такое сказать! Тебе послышалось.
Когда юноша, убедившись, что никто с ним спорить не собирался, вновь повернулся к прыгающему шару, то увидел, что тот таки воспользовался тем, что счастливый собаковод ненадолго отвлекся, и теперь висел, вцепившись зубами в заячьи лапы.
– А ну брысь! – прикрикнул на него Шун, тряся трупиком изо всех сил. – Я тебе что сказал?! Отпусти быстро, гадина!
«Хвощ» крепко держался за тушку и не думал подчиняться. Парень перестал махать продуктом питания и злобно посмотрел на наивно хлопавшего глазами «колобка». Мысль отрывания нахлебника голыми руками его не вдохновляла, потому что прикасаться к этим шевелящимся отросткам совершенно не хотелось. Решительно набрав полную грудь воздуха, он принялся еще остервенелее трясти трупиком и для верности даже пару раз стукнул им по стволу дерева под негодующий вопль Филары. К такому шарик готов не был. В общем, зайца он не удержал. Более того, пролетев какое-то расстояние, «хвощ» с мерзким хлюпом врезался в дерево и шлепнулся об землю.
