Текст книги "Чужое добро"

Автор книги: Оксана Стадник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 32 страниц)

– Хорошо, тогда вперед, – дворянин бодро захромал к двери.

Филаре напомнили, что вести себя надо очень тихо. Она снова всех заверила, что уже давно это уяснила и будет паинькой. Почему-то сразу поняла, что ей не поверили, и немного огорчилась. Решив как-то загладить вину перед ушибленным гендевцем, девушка попыталась проявить заботу.

– Тебе очень больно, да? – спросила она виновато.

– А сама-то как думаешь? – огрызнулся тот, машинально прикасаясь к ноющему колену.

– Извини, пожалуйста…

Ральдерик очень многозначительно промолчал.

– И вообще, я, можно сказать, проявила человеколюбие и гуманизм! Могла ведь выше ударить, однако не стала же! – зачем-то сказала спутница.

Увидев выражение лица собеседника, Филара мудро решила, что ей не следовало этого говорить и что будет лучше какое-то время держаться вне поля его зрения. Она попыталась стремительно сменить дислокацию так, чтобы между ней и гендевцем оказался Гудрон, но во время этих маневров нечаянно споткнулась об одну из наименее устойчивых стопок книг, чем та и не замедлила воспользоваться. Пока девушка стояла, испуганно зажмурившись, юноши проявили чудеса реакции и скорости, успев на лету подхватить падающие предметы и максимально погасить звуки. Секунд пятнадцать все напряженно вслушивались в музейную тишину и боялись пошевелиться. Когда стало понятно, что на этот раз пронесло, друзья смогли позволить себе громко выдохнуть и слегка расслабиться.

– Дура, тебе ЧТО несколько раз говорили?! – накинулся на Филару герцог. – Ты можешь под ноги смотреть хоть немножко?! Угробить нас решила, да?! Если что-нибудь подобное еще раз повторится, вылетишь из команды, как миленькая! Мы не собираемся терпеть всяких неуклюжих неумех!

Девушка молча слушала, виновато кусая губы и не поднимая глаз от ковра.

– Ладно, она не специально ведь, – попытался вступиться за новую спутницу иролец, которому вдруг почему-то стало ее жалко.

– Извините, – очень тихо прошептала Филара.

Ей действительно было очень-очень стыдно.

– Ты поняла, что я тебе сказал? – проигнорировал обе реплики очень сердитый Ральдерик. – Еще один такой же промах, и ты уходишь от нас. Навсегда. Мы свое слово сдержали и взяли тебя с собой. Однако никто не нанимался с тобой нянчиться! Ты поняла, я спрашиваю?!

– Да, – почти беззвучно отозвалась девушка.

– Отлично. Тогда пошли дальше. Что встали-то? – гораздо уравновешенней и спокойней закончил внушение юноша.

В этот момент комнату озарил яркий свет, на пару мгновений ослепивший изрядно перепугавшихся ночных посетителей. Когда глаза, наконец, привыкли, они увидели в дверном проходе фигуру гнома с фонарем в руке.

– А, это вы, – равнодушно сказал Дунгаф Бейвбубен, слегка приглушая освещение. – А я все гадал, придете вы или нет…

С этими словами он спокойно вошел в комнату, сел за письменный стол и стал доставать из выдвижного ящика какие-то предметы. Потрясенные гости стояли в тех же позах, в каких их застало появление фонаря. Происходившее слабо подвергалось осмыслению. Во-первых, гном не спал. Но это еще полбеды, они были готовы к такому повороту событий. Только почему-то библиотекарь, застукав у себя в доме возможных воров, не убежал в истерике, не стал звать на помощь, не упал в обморок и даже не попытался выгнать их своими силами. К тому же почему это ночью гном разгуливал не в ночнушке в цветочек, а в своей обычной одежде с поправками на походный вариант?

– Придем мы или нет? – как всегда, первым пришел в себя Ральдерик. – То есть вы предполагали, что мы к вам ночью заявимся? Тогда почему вы не предприняли меры защиты? Почему нет медвежьих капканов и ополченцев с вилами за шторками?

– Да, я допускал такую возможность, – подтвердил Дунгаф, протирая очки тряпочкой. – Видите ли, я много думал над вашим предложением… Надо сказать, днем я покривил душой, заявив, что оно меня не интересует. Путешествие обещает быть очень занимательным, просто я боялся себе в этом признаться. Все-таки не так легко отказаться от привычного образа жизни ради сомнительной авантюры. Поэтому я загадал, если вы явитесь ко мне опять, я пойду с вами. Вот вы и пришли. И я смотрю, вас стало больше… – гном вопросительно посмотрел на Филару.

Та была слишком огорчена, чтобы хоть на что-то реагировать, поэтому вместо нее ответил кузнец, решивший временно взять на себя заботу о девушке, несмотря на все свое негодование по поводу ее выходок.

– Эльф? – гном внимательно посмотрел на молчаливую «эльфийку», решил оставить свое мнение при себе и лишь понимающе сказал. – Ну что ж, бывает…

– Значит, вы идете с нами? – еще раз уточнил гендевец. – Я правильно вас понял?

– Вы правильно меня поняли, молодой человек, – подтвердил гном, водружая очки на место и принимаясь упаковывать вытащенные на свет божий предметы.

– А зачем вам это? – поинтересовалась вновь обретшая относительный душевный покой Филара, разглядывая толстую чистую тетрадку, несколько карандашей, чернильницу и перо, которые Дунгаф заботливо заворачивал в плотную ткань.

– Как зачем? Я ведь не просто так с вами иду. Путешествие обещает быть занимательным, я планирую вести путевой дневник, в котором буду фиксировать некоторые свои наблюдения. Кто знает, вдруг я сделаю какое-нибудь ценное открытие? Или вдруг мой труд будет представлять собой значительную литературную ценность? Опять же, мы можем встретить каких-нибудь неизвестных науке животных, следы затерянных городов или еще что-нибудь. Хочу быть первым, кто поведает об этом миру. К тому же, я ведь должен буду как-то отчитаться перед жителями города за свое отсутствие. Все-таки беру с собой некоторые музейные экспонаты…

– Зачем? – удивилась девушка.

– Видите ли, в нашем музее хранится полный гномий доспех и достаточно богатый ассортимент оружия. Планирую их позаимствовать на некоторое время. Для использования по прямому назначению. Боюсь, горожане не оценят, если я вдруг исчезну с муниципальной собственностью без предупреждения. Поэтому я написал подробное и обстоятельное обращение, в котором все объясняю и обещаю вернуться с подробным отчетом о путешествии. Еще вопросы есть?

– Нет.

– У меня есть, – снова подал голос Ральдерик. – Сколько вам нужно времени, чтобы собраться и уйти отсюда?

– Да я, в общем-то, уже собрался… – пожал плечами гном, пряча сверток во внутренний карман курточки.

– Видимо, вы не сомневались, что мы за вами придем, – заключил Гудрон. – И вещи-то собрали, и обращение-то написали… А что, если б мы не явились?

– Разобрать вещи – дело пяти минут. А записку я еще никому не передал. Если б вы за мной не пришли, просто порвал бы ее и забыл обо всем.

– Ну, тогда в путь! – предложил Ральдерик.

За окном раздался раскат грома, ударила молния. Все с тоской посмотрели на лужу, натекшую сквозь раскрытое окно.

– А так ли уж обязательно выступать в поход прямо сейчас? – осторожно поинтересовался Дунгаф, огорченно поглядывая на промокший по милости ночных гостей ковер, который тоже считался предметом старины и очень им ценился.

– Я о том же думаю, – согласился с ним кузнец, умоляюще глядя на герцога.

Филара ничего не сказала, стараясь не выбиваться из образа паиньки.

– А ты что, предлагаешь разойтись по домам, а утром встретиться в условном месте? – съязвил гендевец. – Не забывай, что мы уже выписались из гостиницы…

– А зачем расходиться-то? – поразился гном, – Здесь места на всех хватит. Переночуете у меня, а утром все вместе и пойдем. Надеюсь, дождь к этому времени закончится.

Возражений не последовало. Если уж на то пошло, Ральдерика тоже не радовала перспектива ехать в темноте и сырости в неизвестном направлении. Иролец сходил на улицу и занес в помещение все сумки, оружие и прочую амуницию, чтоб они не мокли и не мозолили глаза возможным воришкам. Однако с размещением возникли определенные трудности. Единственная кровать в здании принадлежала гному, никто на нее не позарился (отчасти из совести, отчасти из-за того, что она больше никому не подходила по росту). С софы убрали все книги и пожертвовали ее девушке, решив в который раз проявить благородство. Так что юношам пришлось размещаться как попало, используя самые удобные чучела и кучи книг.

– Филара, у тебя сухая одежда есть? – поинтересовался кузнец, заметив, что спутница собиралась лечь в том, в чем гуляла под дождем.

– Есть, – откликнулась та.

– Иди и переоденься. Не хватало еще, чтоб ты заболела.

– Да ладно, все скоро высохнет, – вяло сопротивлялась девушка, укладываясь спать.

– А я сказал, иди и переоденься! Желательно во что-нибудь более закрытое и свободное, чем то, что на тебе сейчас.

– Я не заболею, обещаю…

– Филара, давай не будем спорить, а? Ну, я тебя прошу!

– Хорошо, – девушка послушно вздохнула, взяла свою сумку и вышла из комнаты.

– Что ты с ней носишься? – сердито поинтересовался Ральдерик со своего чучела бегемота. – Мало своих проблем, что ли? Только не говори, что в нее влюбился!

– Я не влюбился, – спокойно ответил кузнец, подкладывая какой-то словарь под голову. – У меня невеста есть. Просто я считаю, что с людьми надо по-человечески обращаться.

– С людьми – да. Однако не забывай, что она себя нелюдем позиционирует, так что на нее это правило, считай, не распространяется. После всего того, что она сделала…

– Откуда столько злости, Ральдерик? – удивился Гудрон, – Я не помню за тобой такого прежде. Мне казалось, она тебе сначала понравилась…

– Очень верное слово «сначала». Ты же сам видел, она, пока молчит и не предпринимает никаких действий, кому угодно нравится. Однако с таким характером, как у нее…

– Я признаю, что она себя очень некрасиво повела и из-за нее мы чуть было не вляпались в очень неприятную ситуацию, только это ведь не повод вести себя по-свински.

– Еще какой повод! – дворянин отвернулся к стене. – Разговор окончен, каждый остается при своем мнении.

Дверь открылась и вошла переодетая Филара.

– Ты доволен? – спросила она, демонстрируя примерно такой же комплект одежды, что и прежде, только сухой и чуть менее обтягивающий. – Теперь я могу лечь спать?

– Спокойной ночи, – попрощался кузнец и заснул.

– Спокойной ночи, – отозвалась девушка в темноте, устраиваясь на софе.

Дунгаф спал за стенкой. Дождь хлестал всю ночь, монотонно барабаня по крышам и окнам. Где-то невдалеке пьяные любители деревянного зодчества пытались пускать салют и очень ругались, что у них ничего не получалось.

Утро наступило неожиданно быстро и началось с того, что гном бесцеремонно растолкал спавших юношей, чтобы сообщить им о начале нового дня. Филары поблизости не наблюдалось. Дунгаф объяснил, что она встала пораньше, чтобы приготовить завтрак.

– Кстати, – библиотекарь переводил внимательный взгляд черных глазок с одной невыспавшейся физиономии на другую. – Может быть, вы мне объясните, почему она всю ночь плакала?

– Что? – удивленно переспросил Гудрон. – Я ничего не слышал… Ты уверен, что тебе не приснилось?

– Мне не приснилось, – заверил его гном. – Я через стенку от нее лежал, слышимость очень хорошая была. К тому же вы дрыхли без задних ног, а мне не спалось. Итак, что скажете?

– Может быть, ей соринка в глаз попала, – пожал плечами Ральдерик. – Или по маме скучала.

– Ну-ну, – Дунгаф многозначительно покачал головой и ушел куда-то по делам.

– Как думаешь, она слышала наш разговор? – встревожился иролец.

– Мне все равно, я свою точку зрения не скрываю. Она сразу знала, что я против ее присутствия, так что меня это совсем не волнует.

– Ральдерик! Ну, я тебя прошу! Ну, хотя б попытайся быть менее враждебным!

– Ничего не могу обещать, – буркнул герцог, испытывая определенные угрызения совести, но твердо решивший никому их не показывать.

На этом разговор закончился. Обремененные примерно одними и теми же думами, товарищи разбрелись в разные стороны. Ральдерик ушел умываться и укладывать волосы, а Гудрон твердо решил найти Филару и с ней поговорить. Как и обещал Дунгаф, девушка обнаружилась на кухне, где что-то энергично жарила.

– Доброе утро! – бодро поздоровалась она с замявшимся в дверях сокомандником и улыбнулась.

– Доброе утро, – осторожно приветствовал тот ее в ответ, пытаясь найти на лице следы недавних слез.

Они отсутствовали. Филара вела и держала себя в точности так же, как и в первую минуту знакомства. Если б парень точно не знал, что она ревела всю ночь, никогда бы об этом не подумал, глядя на нее.

– Как спалось?

– Спасибо, чудесно. Софа, конечно, была не ахти, но это всяко лучше, чем на мертвом бегемоте или стопке книг. А-а-а… черт, подгорает! Ура! Не подгорело!

– А что это будет? – поинтересовался иролец, решив проявить заинтересованность и дружелюбие.

– Завтрак!

– Я догадался. А подробности?

– Не знаю. Что получится, – невозмутимо пожала плечами девушка, пробуя свою стряпню.

– Очень оптимистично звучит. Начнем путешествие с расстройства пищеварения… – мрачно подумал Гудрон, но от высказываний по этому поводу воздержался.

Оставив новую товарку химичить на кухне, он тоже пошел умываться. Минут этак через пятнадцать Филара довольно пригласила всех к столу. Что у нее получилось, не взялась бы сказать даже сама повариха. Пока кузнец с опаской тыкал вилкой лежавшую на тарелке непонятность, Ральдерик незаметно пытался отыскать доказательства ночного рёва.

– А она точно плакала? – тихо спросил он у товарища, удивленно разглядывая пышущую энтузиазмом и жизнерадостностью девушку.

– Дунгаф уверен, что да, – отозвался тот так же тихо, удивленно ковыряясь в блюде. – Филара, – произнес он громче, – скажи все же, это что?

– А что, невкусно? – насторожилась спутница.

– Я еще не пробовал, – признался Гудрон. – Просто я привык знать, что ем. В данном случае я вижу морковку, это, кажется, кусочки картофеля с сельдереем. Также, судя по всему, здесь присутствуют яйца и… все остальное…

– Ну попро-о-обуй, а потом еще раз попытаешься угадать!

– Ладно, – иролец решился на личный подвиг и с опаской сунул в рот кусок дрожавшей и колыхавшейся в ложке массы.

Ничего особенного не произошло, по крайней мере, его не размазало взрывом по стенкам кухни.

– Ну как? – поинтересовалась хозяйка, очевидно ожидая похвалы.

– Весьма интересно, – поделился ощущениями кузнец. – Теперь я понял, что сюда еще входит молоко, колбаса и какое-то варенье…

– Крыжовниковое, – подтвердила довольная Филара. – А еще?

– Сюда входит что-то еще?! – с ужасом уставился в тарелку Ральдерик, так и не попробовав ни кусочка.

– Да. Видите эти маленькие коричневые кусочки? Это грибы!

– Так это грибы-ы-ы… – протянул герцог, восхищенно глядя на отведовавшего сей шедевр кулинарии товарища.

– Да. Еще я нашла немного горошка, поэтому те вкрапления зеленого пюре и есть он…

– Здорово, – кузнец постарался изобразить восторг. – Кто бы мог подумать, что эти продукты могут встретиться в одном блюде!

– Спасибо, – сказал гендевец, отодвинул от себя тарелку и встал из-за стола.

– Так ты же даже не попробовал! – встрепенулась Филара, глядя на дворянина полными мольбы глазами.

– Я не очень голоден, – отозвался тот. – К тому же надо собираться. Скоро будем выезжать…

– Не бери в голову, – попытался утешить девушку Гудрон, когда за Ральдериком закрылась дверь. – На самом деле, получилось вкусно, – в доказательство своих слов он съел еще пару ложек.

– Да я и не беру, – спокойно отозвалась та, всем своим видом показывая, что ей абсолютно все равно, ел герцог ее стряпню или ушел голодным.

– На самом деле, он хороший, – попытался объяснить кузнец. – Просто порой характер у него бывает отвратительным. Со мной он себя в начале почти так же вел. Хочешь, я с ним поговорю…

– Не надо! – неожиданно резко прервала его утешения Филара. – Не смей с ним обо мне говорить! Я сама! Не хватало еще, чтоб со мной общались из-за того, что кто-то кого-то об этом попросил!

– Можно добавки? – Дунгаф протянул девушке свою пустую миску.

– Конечно! – та радостно взялась кормить редкого гурмана, забыв о беседе с Гудроном.

Юноша удивленно поглядел на гнома, абсолютно искренне уписывавшего за обе щеки, немного подумал и попробовал свою порцию еще раз. Пришел к выводу, что, несмотря, на определенное своеобразие вкуса и состава, блюдо все же получилось довольно съедобным. «Главное, не думать, что туда входит», – решил он и тоже съел пару тарелок.

Потом какое-то время ушло на то, чтобы помыть посуду, сбегать за продуктами и конем Филары, оставленным ей в какой-то конюшне. Так что собраться удалось лишь к десяти утра. Дунгаф запер дверь здания на большой амбарный замок, а парни пошли к дереву, где оставили коней. Взгляд лошадей, переживших ночь на улице под дождем на привязи и без клочка сена, светился обидой и презрением. Друзьям в который раз за последнее время стало стыдно.

Полный гномий доспех был весьма компактно уложен в мешок и прикреплен к седлу Ральдерика. Самого библиотекаря вез Гудрон, ибо своей лошади у того не было, ездить верхом он не умел, да и учиться не хотел. Как и ожидалось, к утру ливень закончился, снова вышло солнце. Ехать было хорошо, всю пыль прибило к земле, воздух стал чистым и свежим. Жара не успела пока вернуть свои позиции, поэтому солнце приятно припекало головы, не действуя на нервы и не мучая. Лошади бодро перебирали копытами и получали откровенное удовольствие от утренней прогулки по лужам.

Мерзавец и Неветерок быстро подружились с Геранью – низеньким бежевым черногривым и чернохвостым конем Филары. Если Мерзавец был хитрым и любил делать пакости исподтишка, Неветерок – послушна, наивна и доверчива, то Герань обладал такими душевными качествами, как откровенное нахальство, агрессивность и ослиное упрямство. Надо ли говорить, что коняга и его хозяйка друг в друге души не чаяли, в то время как ирольца он успел попытаться лягнуть, а Дунгафа – цапнуть за бороду.

Скоро Верхний Сурчук остался позади. По дороге девушке и гному рассказали все, что были известно о деле. Библиотекарь пообещал подумать. Особенно его заинтересовал рассказ старушки-разведчицы. К удивлению товарищей, он заявил, что считает, что это может иметь самое непосредственное отношение к похищению Тальры.

– Кстати, а почему образовалась та граница, за которой не живет нечисть? – поинтересовался Ральдерик под аккомпанемент журчания собственного живота.

Услышав желудочные звуки, Филара тихо хмыкнула, но от высказываний воздержалась, изо всех сил стараясь быть милой девушкой, не вызывающей отрицательного отношения.

– Понятия не имею, – отозвался гном. – Никогда прежде об этом не слышал. Надо сказать, это очень любопытно. Если будет возможность, обязательно постараюсь изучить этот феномен. Однако не знаю, что там у вас на востоке, только в этих местах всяких неприятных существ предостаточно. Так что я бы не стал надеяться, что нам удастся обойтись без всяких сомнительных встреч. Здесь нечисти в избытке.

– Кстати, вы ведь местность хорошо знаете? – обратился Гудрон к своему соседу по лошади. – Как нам лучше ехать, как думаете?

– По дороге, – ответил Дунгаф. – Езжайте по дороге и не ошибетесь. Кстати, у вас рисунок герба при себе?

– Да, – Ральдерик начал сильно жалеть, что пренебрег завтраком. – Он у меня где-то. На привале найду и вам отдам.

Помявшись немного, Филара достала из своей сумки большое красное яблоко и, подведя Герань поближе к Мерзавцу, протянула его страдавшему от голода герцогу. Тот подозрительно посмотрел в ее честные глаза, подумал, что за пакость девушка могла затевать на этот раз, с опаской глянул на фрукт, но все же его взял и что-то буркнул в знак благодарности. Филара отъехала на прежнее место и принялась тихо радоваться своей маленькой победе. Тем временем гном объяснял:

– По пути нам попадется несколько деревень. Думаю, останавливаться в них не имеет смысла, зато можно попробовать что-нибудь узнать. Завтра к обеду, если ничего не случится, мы доберемся до Каланура.

– Что такое Каланур? – поинтересовался Гудрон, в очередной раз досадуя на свою необразованность.

– Ты не знаешь о Калануре? – удивился Дунгаф. – Да ты что?!

– Я тоже о нем никогда не слышала, – вступилась за спутника девушка. – Это вы у нас умный, не забывайте об этом.

– Неужели и вы тоже ничего о нем не знаете? – потрясенно спросил гном у Ральдерика.

– Что-то слышал краем уха, – ответил тот с набитым ртом.

Гном тяжко и обреченно вздохнул и начал лекцию.

– Каланур – большой и очень красивый город с потрясающей историей. Он был основан бежавшими из Гирастана улмачами еще 700 лет назад. Его много раз захватывали и сжигали, но он всегда восстанавливался, становясь с каждым разом все лучше и лучше. Каланур некогда стоял на морском побережье, однако не так давно море отступило. Причина этого мне не известна. Я всю жизнь мечтал там побывать. Вопросы есть?

– Что такое Гирастан и кто такие улмачи? – тут же спросил Гудрон.

Дунгаф устало покачал головой и закрыл глаза.

– Я тебе как-нибудь потом расскажу, ладно? Другие вопросы есть?

– Я не понял, – подал голос дворянин, – Кто им правит? Вообще, какой стране он принадлежит?

– А вот это тоже очень интересно, – видимо, гному было интересно абсолютно все. – Он никому не принадлежит. Каланур – вольный, самоуправляющийся город. Такой же, как и Верхний Сурчук. Только в случае последнего это возможно потому, что он маленький, удаленный от всех и вся и не обладающий почти ничем примечательным. Каланур же добился данного статуса в многочисленных войнах, благодаря умелой дипломатии и правильно врученным взяткам. Гирастан до сих пор не расстался с надеждой прибрать его к рукам.

– Что такое Гирастан? – Гудрон решил спросить у Ральдерика, раз уж Дунгафу было лень рассказывать известные всем факты.

– Достаточно крупное северное государство, – ответил тот. – Некогда он был очень влиятельным, однако сейчас находится в упадке.

– А ты там был? – поинтересовалась Филара, протягивая еще одно яблоко.

– Нет, не был, – отозвался юноша, принимая угощение. – Это уж очень от нас далеко. Я даже не представляю, сколько занимает дорога от Гендевы до Гирастана.

На этом разговор закончился. Гном, как и обещал, о чем-то напряженно думал, все остальные просто ехали. Через пару часов им попалась первая деревня. Местные жители долго не могли понять, что путникам от них надо, недоуменно хлопали глазами и пожимали плечами. Зато там удалось купить свежего молока, яиц и хлеба. Ральдерик с опаской посмотрел на Филару и с ужасом понял, что та уже думала, что бы приготовить на обед. Спустя еще какое-то время они решили устроить привал.

Это оказалось достаточно сложно, потому что путники никак не могли найти какой-нибудь водоем, на котором настаивала девушка. Спустя примерно час поисков им наконец попался ручей, весело журчавший среди камней в какой-то низине. Пока Филара издевалась над продуктами, готовя «питательное горячее блюдо, которое гораздо лучше и полезнее, чем какие-то бутерброды, от которых, кстати, все проблемы со здоровьем», Гудрон развел костер, а Ральдерик нашел рисунок, сделанный наблюдательной старушкой, и протянул его Дунгафу. Тот поправил очки и принялся внимательно изучать изображение.

– Я думаю, что уже видел этот герб, – сказал он наконец.

– Вы уверены?

– Пожалуй, да… Только я плохо помню, где именно. Если память меня не подводит, то в одной из книг. Я обязательно вспомню, – пообещал гном.

– Вы точно сможете? – засомневался герцог.

– Можете не волноваться, – заверил его Дунгаф.

У Филары в котелке что-то весело булькало. Судя по всему, «питательное горячее блюдо» находилось на последней стадии приготовления, и нужно было лишь немного подождать. По крайней мере, именно это сказала девушка ирольцу, когда тот поинтересовался состоянием их обеда. Воспользовавшись тем, что она была временно свободна, Гудрон приволок мешочек, подаренный Юладой.

– Скажи, ты ведь смыслишь в амулетах? – поинтересовался он, указывая на многочисленные подвески оккультного характера, висевшие у девушки на шее.

– Ну… В какой-то степени, – ответила та, помешивая свое варево. – Не сказала бы, что разбираюсь хорошо, но я этим интересовалась, поэтому что-то сказать могу.

– Отлично. Тогда, может быть, ты знаешь эти?

– Давай, – Филара отложила ложку и высыпала содержимое протянутого мешочка себе на колени.

Заинтересованный Ральдерик тоже подошел послушать.

– Так, – девушка перебирала резные фигурки, странные камушки с непонятными символами и все остальное, что, по мнению Юлады, подпадало под определение «амулет». – Это я не знаю… Это тоже… А это – звезда с восемью лучами – талисман, способствующий духовному очищению и защите от одержимости злыми духами

– Какого же хорошего мнения его хозяин был о Валене, – съязвил герцог.

– Это я вижу впервые. Так, вот это – священный енот с тростником. Он помогает при боли в пояснице. Дальше амулет для успешного протекания родов…

– Подумать только, какой заботливый драконоборец…

– Вот этот символ помогает в битве с драконами…

– Выброси его, он не работает.

– С чего ты взял? – поразилась Филара.

– Своему предыдущему владельцу он явно не помог.

– Не знаю. Тоже не знаю. Руна счастья. Очень могущественный талисман для привлечения богатства. А вот это интересно. Мужской талисман, который якобы способствует привлечению девушек…

– Дай его сюда, – Ральдерик бесцеремонно забрал круглую металлическую блямбу с изображением непонятно чего и сунул себе в карман.

– Предупреждаю, у него есть один побочный эффект, – усмехнулась повариха. – Человек, его носящий, сам теряет к ним всякий интерес. Многие на этом прокололись.

– Что ж ты сразу не сказала?! – герцог спешно вернул амулет Филаре.

Больше ничего особенного не было. Еще несколько символов девушка знала, они в основном выполняли защитные функции. Кони лениво щипали травку. Путники тоже собирались обедать. На этот раз гендевец решил не выпендриваться и попытаться хотя бы попробовать кулинарный шедевр юной хозяйки. Никто не решился вдаваться в подробности состава, предпочтя оставаться в неведеньи.

Потом они отправились дальше. Проехали еще несколько деревень, таких же мелких, как и первая. Местные жители точно так же чесали головы, пожимали плечами и не говорили ничего конкретного. Впрочем, один из крестьян обронил фразу, что они в жизнь господ не вмешиваются, «чай у тех у самих голова есть, чтоб свои дела делать, а нам лишь бы корова доилась, да репа росла сочная». Он потом горько жалел, что не удержался от этого высказывания: подозрительный герцог буквально вытряс из него признание, что большая телега действительно проезжала туда и обратно пару недель назад. Удостоверившись, что они вроде бы едут в верном направлении, «герои» двинулись дальше.

Приближался вечер. Тени стали длинней и гуще, все следы ночного ливня почти испарились, лишь редкие лужицы напоминали о недавнем разгуле стихии. Вдоль дороги снова показались деревья, сначала редкие, потом все более и более частые. Слева от тракта виднелась вполне уютная рощица. Оттуда доносилось журчание ручья.

– Ой, можно я пойду воды наберу? – попросила Филара, – Я свою флягу уже выпила…

– Подожди до привала, – буркнул Ральдерик. – Все равно скоро надо будет на ночь устраиваться. Тогда и наберешь.

– А вдруг там, где мы остановимся, источников не будет? – резонно возразила девушка. – Можете со мной не ездить. Я быстро. Туда и обратно. Вы и соскучиться не успеете…

– Что верно, то верно, – тихо брякнул герцог под негодующим взглядом Гудрона. – Если так хочешь – езжай. Только ждать мы тебя не будем. Потом самой догонять придется…

– Догоню уж как-нибудь… – отозвалась Филара, обиженно зыркнув на герцога и сведя Герань с дороги.

Бодрой рысью конь устремился к лесочку, довольно фыркая и предвкушая водопой. Остальные путники продолжили свое вялое путешествие по утоптанному пути. Лошади еле плелись: торопиться особо было некуда, никто их не подгонял. Неветерок лениво хлопала ушами, сгоняя сонных мух. Неожиданно Мерзавец напрягся, остановился, стал обеспокоено вертеть головой, храпеть и метаться. Лошадка кузнеца тоже вдруг занервничала и принялась затравленно озираться.

– Ну-ну… Что такое? – пытался успокоить боевого товарища Ральдерик, натягивая поводья. – Что случилось?

Иролец же просто изо всех сил старался не вывалиться из седла и очень надеялся, что кобылка не понесет и не встанет на дыбы. В этот момент со стороны леса послышалось испугано-агрессивное ржание Герани, говорившее всем слышавшим: «Я, конечно, боюсь, но это мне отнюдь не помешает пробить копытом несколько черепов и переломать прочие кости всем желающим, по собственной глупости решившим, что низкорослые одинокие кони – плохие бойцы».

– О не-е-ет… Только не это… – с этими словами дворянин развернул упиравшегося Мерзавца и понесся на конский голос, на ходу вынимая меч.

Пока Гудрон пытался хотя бы просто направить испуганную лошадку в нужную сторону, не запутавшись в сбруе, не потеряв гнома и не свалившись самостоятельно, герцог уже достиг первых деревьев. Впереди среди стволов носился бежевый силуэт в окружении нескольких серых.

Герань, не переставая угрожающе храпеть и ржать, одновременно лягался и вставал на дыбы, не забывая регулярно щелкать зубами в попытке поймать за какую-либо часть тела какого-нибудь наименее расторопного из нападавших волков. Его старания принесли плоды – рядом в землю была втоптана малосимпатичная серая и некогда пушистая каша из зверя, по-видимому, таки решившего, что низкорослые одинокие кони – плохие бойцы. Филара стояла, вжавшись в дерево, и испуганно наблюдала, как трое хищников медленно приближались к ней с разных сторон, отрезая возможные пути отступления. Еще четверо пытались добраться до Герани, впрочем, пока без особых успехов.

Все это разворачивалось на прелестной полянке ранним вечером. Весело журчал ручеек среди поросших мхом камней, солнце золотым кругом висело в синем небе над горизонтом. В воздухе летали бабочки и куски волка.

Наконец одному из подбиравшихся к девушке зверей наскучило угрожающе красться, и он прыгнул вперед. По определенному стечению обстоятельств до Филары долетела лишь его голова, остальная тушка красиво брякнулась под копыта Мерзавца, эффектным прыжком преодолевшего поваленное дерево и неожиданно для всех присутствовавших оказавшегося на месте разворачивавшихся действий со своим хозяином в седле. Пока противник приходил в себя, Ральдерик прикончил еще одну зверюгу, однако не успел среагировать на ту, что прыгнула откуда-то справа и вцепилась ему зубами в плечо.

Волк оказался достаточно сильным, чтобы выбить воина из седла и свалить его на землю. Мерзавец, и так не отличавшийся особой храбростью, струхнул окончательно и с испуганным ржанием встал на дыбы, пытаясь найти выход и сбежать с этой чересчур волчьей поляны. Зверь, сваливший гендевца, выпустил из пасти его плечо и с рычанием попытался схватить свою жертву за горло. В этот момент в воздухе пронеслось что-то блестящее, и металлическая фляга Филары повстречалась с зубами хищника. Того немного отшвырнуло назад, и его атака захлебнулась. Этого времени как раз хватило юноше на то, чтоб пнуть волка под ребра, швырнуть его о ближайшее дерево и встать на ноги. Больше нападать на кого-либо у зверя желания не возникало, и он тихо лежал у корней, пока по нему не пробежался воинствовавший Герань, окончательно упокоивший бедное животное.