Текст книги "О традициях не спорят! (СИ)"
Автор книги: Оксана Крыжановская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 30 страниц)
На кухню вошел Евтей, хлопнул в ладоши, потер их друг об друга и со вздохом сказал:
– Ну-ка, бабоньки, оставьте меня сам на сам с невестушкой.
Наградив меня напоследок советами: "И кусай посильнее, чтоб знал!", "Да за патлы его и посильнее!", "Будет сверху сажать – не соглашайся. Нечего тебя в первый раз трудиться за него!", тетеньки вышли.
– Зачем Вы третье испытание придумали?
Я-то уже поняла, что у местных до третьего испытания никогда дело не доходит. Ведь обычно на свадьбах гуляют всей деревней, так что правила прохождения испытаний все знали. И Евтей помимо того, что нам их не рассказал, еще и третье придумал!
– Жалко мне за тебя, дева ясная, – грустно ответил Евтей. – На ложный брак согласилась, судьбу свою в чужие руки хотела отдать. Вот я проверить и решил: а сердечко то, как к этому отнесется? Да и жениха твоего проверить решил.
– Проверили? – спросила я с непониманием.
Мне казалось, что проверяли только меня... точнее мое сердце.
– Ага, – кивнул он головой. – Он когда заявил: "Разрешу я тут кому-то к моей невесте прикасаться!", я сразу понял, что есть у него в сердце к тебе чувства. Если бы чувств не было, то с безразличием отнесся бы он к испытанию, а так от мыслей, что кто-то другой к тебе прикоснется, вспылил. Да и твое сердце его почувствовало, так что теперь я искренне могу пожелать вам счастья.
Так вот как обстояли дела. Некогда бы не подумала, что Евтей так хитро придумает с третьим испытанием.
– Тебя что-то тревожит? – спросил хозяин, по отеческие сжав мои пальцы.
– Мы не подходим друг другу, – ответила я с грустью.
– Почему? – удивился Евтей.
Я вздохнула, подперла рукой подбородок и задумчиво уставилась на бутылку с вином, где были до тоскливой боли вырезаны знакомые руны.
До сего момента я никогда не задумывалась о принце как своем предполагаемом муже. Как о фальшивом – да, но настоящим – нет.
– Причин много, – начала я тихо, выбрав из меньших зол малое. – Он стремиться к власти, хочет стать королем Светлых земель, и в этом желании он пойдет на многое. Я лишь один из способов к осуществлению этого. Так какую любовь и какое счастье Вы мне хотите пожелать? – сарказмом спросила я.
– Вы поженились, – сказал Евтей, проигнорировав мой вопрос, – так что тебе мешает стать ему заботливой женой и помогать в осуществлении желаний?
Я вытащила свою руку из его рук и ухмыльнулась.
– В Вас сейчас говорит душа священко, которая считает, что женщины должны принадлежать своим мужам, коль они вошли в его семью, и делать все на благо мужчин. – У меня не получить скрыть насмешку в голосе, от чего Евтей нахмурился. – Вот только кто подумает о желаниях и мечтах женщин?
Хозяин "Ровной Хаты" недовольно поджал нижнюю губу и ответил:
– Что может сделать девушку счастливее, чем забота о любимом муже да ребятишках?
Хмыкнув, я поддалась немного вперед и спросила:
– Вам известно, какими средствами светлые принцы пытаюсь стать королями?
Евтей еще больше нахмурился, и с неохотой ответил:
– Мир слухами полон.
Я откинулась на спинку стула, медленно глотнула вина и сказала:
– Я много знаю из истории Светлой земли, и там почему-то о королевах даже не упоминается. Однажды я со смешком сказала своей учительницы: "У короля Ирфина в таком та году родился сын и назван он был Энфиортом". И так написано почти обо всех королях. А еще говорят, что мужчины не могут рожать!". Знаете, что она мне ответила? – Я посмотрела Евтею прямо в глаза. – "Людям нужно только две вещи: хлеба и зрелищ. Особенно если это кровавое зрелище. И королевская семья дает этого зрелища предостаточно. Они как те петухи, дерущиеся на рынках ради удовольствия зевак. А кому интересно, какая квочка высидела то яйцо?".
Я не знаю, жива мать Эйроса или нет, но я б на ее месте не выдержала того, что мои дети рвут друг другу глотки ради короны.
– Но ведь Эйрос во власти исправить законы!
Я в ответ пожала плечами.
Столько поколений королей могли сменить закон, но они почему-то не захотели этого. Хотя к чему удивляться? Светлые и вправду все поголовно "тю-тю". Так что хватит мне думать об Эйросе. Он и его жизнь не для меня.
Я встала и направилась к двери.
– Настоящая любовь способна на многое, – услышала я голос хозяина "Ровной Хаты". – Надеюсь, ты это сможешь понять.
– Все возможно, – не стала отрицать я, выходя в харчевню.
***
К храму, помимо постояльцев "Ровной Хаты", нас провожали еще и местные. То, что невеста была дроу, их поначалу удивило, но хватать меня и тянуть на костер никто не стал. Все-таки тут терпимо относились к нам, как и говорила Азирия. Не только мы с подругой были в своих настоящих обликах, многие существа тоже поснимали с себя личины и облики, предъявляя взору священко хвосты, рога, копыта и различные оттенки кожи.
Мне было грустно входить в храм, потому что я хотела войти в него в облике той девушки, тем самым отблагодарив ее. Знаю, что это глупо, потому что ее душа давно упокоилась в Рейне. Просто мысль, что невеста так и не стала женой, не давала мне покоя. Мне всегда было грустно расставаться с обликами. Казалось, словно я краду у существ их последние мгновения жизни, а потом выкидаю по ненадобности. Грустно... и противно.
Эйрос сильнее сжал мою руку и зло шепнул:
– Улыбнись, хотя бы для приличия, а то, кажется, я тебя на эшафот веду.
Я послушно натянула улыбку, которую можно было назвать: "Ой, я так счастлива, что аж сдохнуть хочется!"
После разговора с Евтеем, хорошее настроение померло, и чтоб я не делала, возрождаться не желало. Ко всему, меня очень раздражал своей непритворной радостью принц, который все лез ко мне то, чтоб обнять, то поцеловать. В результате я не выдержала и прошипела, что он сильно переигрывает. После этого улыбка "ой, я так счастлив, что аж сдохнуть хочется!" поселилась и на его губах.
Возле храма уже вовсю пировали. Нам в руки всучили по бокалу вина, а потом Евтей успокоил гудевших "гостей" стуком кружке об стол и громко произнес:
– Молодые доказали свои чувства друг другу, теперь же они будут доказывать их Великой Матери Прародительницы. А вы, уважаемые гости, смотрите в оба, да шумите погромче, чтоб злые духи не заявились и не навредили нашей милой невесте. – Хозяин "Ровной Хаты" схватил со стола кружку с чем-то и, приподняв ее, воскликнул: – За молодых!
– За молодых! – поддержали его гости, припадая к своим кружкам.
Даже мы (то есть я и принц) выпили за молодых, после чего бокалы у нас забрали и, пообещав отпугивать любого загулявшего сюда духа, отправили в храм, как оказалось, Великой Матери Прародительницы.
Храм был круглым только снаружи, внутри же оказался длинный проход, который вывел нас в круглую комнату с белыми стенами, на которых было нарисовано тридцать солнце, а на потолку тридцать лун, начиная от полнолуния и заканчивая новолунием. В центре лун был кругообразный вырез, сверху ничем не закрытый. Из этого импровизированного окна на потолке лился свет на стол, который был накрыт белоснежной простынею, стоявший аккурат комнаты. Из-за такого освещения казалось, что в комнате кроме этого стола ничего нет, хотя у стенки стояли еще пару небольших столов с несколькими канделябрами, тазиком, ведром воды, полотенцем и вазой с цветущими маками, которые наполняли комнату сладким запахом. Еще была деревянная статуя женщины в плаче, капюшон которого скрывал пол ее лица. Руки у женщины были прижаты к груди, на том месте, где располагалось сердце, а виднеющаяся улыбка была нежной и заботливой, какая и должна быть у матери... у любящей матери.
К удивлению и смеху Эйроса, первым делом я заглянул под стол. Никого там не найдя я с облегчением вздохнула и, достав из-за пазухи спрятанный нож, аккуратно порезала ладонь. После чего сжала ее, обесчестив белоснежную простынь своей кровью.
Мой уже муж, расположился на одном из столов у стены и со смешком сказал:
– А вот представь себя, что там под столом кто-то все таким был бы? И сидел бы он под ним ожидая, как Котена однажды. И удалось бы ему без проблем простынку укрась. И пришел бы он весь такой радостный домой. И радостно приготовил бы то варево и принялся рисовать заклинание пару часов. И в предвкушение на кладбище ночью пришел, и разделся, и принялся проводить обряд, и... ничего бы не произошло!
Я хохотнула, представ себе ошарашенного некроманта застывшего над могилой с простынкой на голове, которая не в какую не хочет превращаться в облик.
– Значит, паршивым некромант он был бы, раз не смог кровь различить, – ответила я, разведя руками.
Сложив ладошки вместе, я зашептала заклинания, от чего рана на руке запекла, зачесалась и затянулась, оставив о себе воспоминания в виде боли и красного рубца, который через пару часов исчезнет.
– Не знал, что ты так умеешь, – подойдя, удивленно протянул Эйрос, осматривая зажившую ладонь. – Тогда почему ты обычно используешь зелья?
– Потому что у девушек с магическим даром есть одна способность. Пару дней в месяц наша магическая энергия становиться нестабильной, а большинство сильных заклинаний вообще перестают действовать, в то время как хоть слабые, но все же заклинания целительства даются даже некромантам. Тело словно само хочет, чтоб его лечили.
– Так у тебя начались "эти дни"? – с опаской спросил Эйрос, а потом вздохнул и качнул головой. – То ты утром такая злая была.
Я уж хотела ответить, что не только по этому, как принц вдруг оказался возле меня и, прижав меня к столу, прошептал на ухо:
– Как жаль, потому что я тебя хочу.
Между ног пробежала искра. Да и принц еще подлил масла в огонь! Легко закинув меня стол, он приподнял подол моего платье до бедер, открыв вид на панталоны. Я уверена, что он еще хотел раздвинуть мои ноги и прижать меня к себе, вот только я уперлась ему руками в грудь и угрюмо сказала:
– Эйрос, перестань. Наша свадьба подставная, так что спать я с тобой не собираюсь.
Принц мне соблазнительно улыбнулся, а его правая рука скользнула под резинку панталон, а левая легко схватила запястья и отвела мою руку в сторону.
– Почему бы не совместить приятное с полезным? – сладко прошептал светлый. – Ведь тогда ты была совсем не против.
Вот этого я уже вытерпеть не смогла. Резко выкинув коленку, я с мстительной улыбкой наблюдала, как мой муж падает к моим ногам. Обидно только, что при этом он стонал отнюдь не от наслаждения и называл меня отнюдь не ласковыми словами. Но если это все откинуть, то мне было лестно.
Когда дыхание у Эйроса выровнялось, и он смог подняться с колен, я обворожительно ему улыбнулась и соблазнительно спросила:
– Хочешь меня?
Принц перевел взгляд с моих коленок на мое лицо и честно ответил:
– Хочу. – И увидев, как вытянулось мое лицо, со вздохом добавил: – Сам в шоке. И сейчас я должен был хотеть тебя придушить, а я просто хочу...
Не хорошо, что он меня хочет. В смысле это не так уж плохо, и для молодого парня не способность "хотеть" была б очень печальна. Вот только не хорошо, что он именно меня хочет. Особенно после того, как я ему "по хотелке" коленкой врезала.
Я медленно слезла со стола, потом медленно отступила от принца на один шаг, потом на второй, на третьем светлый заподозрил что-то не ладное и с подозрением протянул:
– Хейса?
– Мне бы по нужде, – выдала я, а после вообще развернулась и побежала к выходу из храма.
За спиной послышались торопливые шаги и угрожающий крик:
– Хейса!
Выбежали мы из храма почти одновременно, потому что закрытая дверь украла у меня те пару секунд, за которые принц меня догнал.
За столами повисла удивленная тишина, которую разбил чей-то женский смешок:
– Эт быстро как-то они!
И еще один:
– Эх, а с виду парень молодой и сильный!
И еще один:
– А я дура завидовала, да видно нечему там завидовать!
И еще один:
– Молодку жалко, не подфартило с мужем!
И еще один:
– Своего ей, что ль одолжить? А то жалко невестушку, так старухой не удовлетворенной и помрет!
И еще один:
– Ага, парень лишь с виду удалец, а на деле видать только знает, как начать и тут же кончать!
После этой фразы воздух сотрясся веселым, издевательским, бабских хохотом. Мужики же смотрели на принца кто с сочувствием, кто с жалостью, а кто и с недовольством. Еще я видела Котену, который с убитым видом прикрыл глаза рукой, чтоб не видеть этот позор, и хохочущую наравне с остальными Азирию, и седевшее рядом с ней привидение, хлопающего в ладоши, и сокрушенно качающего головой Евтея, и его жену, сочувственно всплеснувшую руками, и тетеньку, демонстрирующую Эйросу грозный, ничего хорошего не обещающий кулак, и... Я моргнула и место, где мне показалось, я видела Илиса, опустело.
Он ведь не мог быть там? Ведь не мог?!
Из шока меня вывел не громкое, но грозное покашливание принца. Смех мгновенно стих, а с ним и другие посторонние звуки, мешающие Его Высочеству Эйросу Найму молвить слово. И сказал он следующее:
– Я еще не начинал! Просто моей дорогой женушки по нужде приспичило.
В ошарашенном молчании прозвучало не менее ошарашенное:
– Так в храме отхожее место есть.
– Благодарю, – с наигранным радушием ответил Эйрос, криво улыбнувшись, а потом схватил меня за руку и потянул назад в храм.
Смех, грянувшись после того, как закрылась дверь, был на столько громкий, что мне показалось храм сейчас развалиться на части.
Выдернув свою руку, я спокойно вернулась в круглую комнату.
– Что уже не нужно? – попытался поддеть меня Эйрос.
Переведя на него безразличный взгляд, я, стащив простыть со стола, забралась на него, прилегла, после чего спокойно сказала:
– Разбудишь на закате.
Недолго думая светлый устроился рядом (благо стол был широк), дотронулся до моего плеча и взволновано спросил:
– Хейса, что случилось?
– Ничего, – ответила я, дернув плечом.
А я ведь даже не написала Илису, что женюсь. И вообще за целый месяц ему и весточки не послала. Он, наверное, волнуется. Да и я скучаю, что уже мерещиться мне начал. И самое противное то, что я вспомнила о нем только из-за того странного эльфа.
– Хейса, почему ты мне до сих пор не доверяешь? – Рука вернулась на прежнее место. – Мы с тобой столько прошли вместе, даже женились...
– Эйрос, – оборвала я его уставшим голосом, – брак у нас липовый и заключен он был только из-за выгоды. Доверять я тебе не обязана и, кажется, я уже не раз упоминала об этом. Поэтому, пожалуйста, дай мне поспать, потому что ночью я так и не выспалась.
Он ничего не ответил и даже руку убрал, а потом я услышала тихий голос:
– Ты мне нужна, не только как подставная невеста. Но и как женщина, потому что я влюбился в тебя.
Я ничего не сказала, лишь медленно и размерено задышала. Он, конечно же, не поверил, что я могла так быстро заснуть, но тоже ничего не сказал.
В молчании мы и дождались заката, поскольку заснуть так и не смогли.
Глава семнадцатая
Прощальное письмо матери
На закате я и мой поддельный муж, под поздравительные выкрики и громкие хлопки, покинули храм Великой Матери Прародительницы. Нас тут же взяли в оборот гости, требую обязательно выпись с новоиспеченной парой за их счастья и любовь. Мы пили с неохотой, вымучено улыбаясь, и держась друг от друга на приличном расстоянии. Изображать из себя счастливо новобрачного не было настроения даже у принца, не говоря уж обо мне. Но гости наше состояние отнесли к смущению и усталости, поэтому задерживать нас долго не стали.
Не успела я дойти до своей комнаты, как меня в оборот взяли уже тетеньки, которые перед походом в храм просвещали меня в дела послесвадебные, и сейчас требовали от меня отчет о том, как эти дела прошли. Не устала бы я так сильно, и не было б у меня такое паршивое настроением, то я мстительно нашла, чтоб рассказать. Но настроения не было даже на эту мелкую месть, поэтому пообещав тетенька рассказать все потом, я быстренько ретировала в свою комнату. В комнате никого не было. Азирия осталась с гостями напиваться дармовой выпивкой.
Решив быстренько переодеться и присоединиться к ней, я уже сняла платье, как в дверь тихо, но уверенно постучали. Пришлось стремглав натягивать платье назад, чуть его не порвав, а потом со злостью открывать дверь, за которой оказался Евтей.
– Неужели, Вы тоже пришли расспросить о том, как все прошло? – с раздражением поинтересовалась я, удивленно приподняв бровь.
– Что прошло? – с непониманием спросил Евтей, но потом понял, смутился и, отведя взгляд, пробормотал: – Да я вообще-то не за этим.
– Тогда проходите, – милостиво разрешила я, приглашающе махнув рукой.
– Да я ненадолго, – ответил он, но в комнату вошел. – Тут вот какое дело, – начал Евтей, так и не решаясь поднять на меня взгляд. – Последнее правило свадебной традиции священко заключалась в том, что жена сутки должна провести в храме Матери Прародительницы. Делается так для того, чтоб блуждающие духи, которые все же не испугались людей, не смогли причинить девушке вред, так как запах "грешной крови" должен исчезнуть только спустя цикл солнечно-лунного круг. При этом девушка не должна ничего есть, только пить воду, которую перед свадьбой осветили солнечными и лунными лучами в храме. Еще нельзя спать, чтоб духи не нашли ее в царстве снов.
– Получается единственное, что остается – это чинно сидеть, ожидая пока наступит рассвет? – уточнила я уставшим голосом.
Вот почему нельзя было пожениться по законам светлых, или на худой конец темны? Но нет же, ему приспичило именно по традиции священко! Или он думал, что если меня быстренько не окольцевать, то я сбегу, наплевав на сделку? Эх, а какая прельстительная оказалась идея. Жаль, что теперь я смогу ее осуществить только через два года.
– Ты можешь взять с собой книгу, – слишком будничным тоном предложил Евтей, словно сам не раз использовал такой способ при отсидке в храме. – У меня прекрасная библиотека, – добавил он, тем самым потвердев мою мысль.
– Спасибо, но у меня есть одна книга, которую я хочу перечитать, – вежливо ответила я.
– Замечательно, – продолжал будничным тоном хозяин, слегка размахивая руками, как обычно делают, когда нервничают, или чувствуют себя неуместно. – Тогда ложись ты пораньше спать, а за час до рассвета тебя накормят и отведут в храм.
В ответ я лишь кивнула головой. Евтей хотел, было, мне подбодряющее улыбнуться, но улыбка вышла слишком натянутой. Попрощавшись, он поспешно умчался, на ходу пожелав мне приятных снов.
Интересно, а принц знал о заключительной части нашей свадьбы? Интуиция мне подсказывает, что знал и попросил Евтея мне заранее не говорить. Не зря же хозяин "Ровной Хаты" так странно себя вел, словно боялся, что я откажусь, соберу вещи и уеду. Два дня назад я бы так и поступила, а сейчас для побега нет предлога. Притом я сама согласилась на эту свадьбу, так что, и злиться остается только на себя.
Переодевшись в свою любимую ночную рубашку, я достала свисток для шершина, чистые листы с чернилами и принялась писать письмо Илису.
Первая проба объяснений и рассказов заняла у меня два листа и получилась, признаться, полнейшая бессмыслица. Вторая проба заняла лист, третья десять строк, где я написала, что случилось в Лэстэрине, что меня пытались два раза убить, и что я заключила фиктивный фрак с Эйросом. Об остальном я решила поговорить с ним при встрече. По моим подсчетам она должна будет произойти через пару месяцев, когда я вернусь в свое графство.
Не представляю, как я буду жить в замке Крыльев Кая. Хоть светлые и темные соблюдают дружеские отношения, но за глаза мы все равно друг для друга слов не жалеем. А тут еще дроу станет их королевой. Хотя ради того, чтоб увидеть выражения лиц братьев и подданных Эйроса, когда он будет представлять меня, я бы непременно съездила в Светлые земли.
Свистнув в свисток, я легла спать, представляя какое будет выражение лица у Илиса, когда он будет зачитывать мое письмо.
***
Разбудила меня незадолго до рассвета Аза. Она была уставшая и еще слегка поддатая, и перегаром от нее разило с трех шагов.
– Ты еще, что ли не ложилась? – сонно спросила я, переодеваясь в свадебное платье.
– Я, как твоя покровительница, должна проследить за заключительной частью свадьбы, – хмуро ответила она и смачно зевнула, прикрыв рот ладошкой. – Правда узнала я об этом минут десять назад, когда спать идти собралась. Вот только тетенька меня и слушать не стала. Всучила в руки поднос с едой и кувшин, приказав еду скормить, а кувшин отдать. И строго-настрого велела привести тебя в храм, когда первый луч солнца коснется земли. Так что давай жуй быстрей, а то я валюсь с ног.
Когда я через силу доела завтрак, который своей жирность и сытостью напоминал завтрак, обед и ужин, собранный на одной тарелке, она всучила мне в руки кувшин с водой и собиралась уже отвести меня в храм, как я хмуро попросила:
– Дай книгу.
– Какую книгу? – с недоумением протянула она, так заразительно зевая, что я еле сдержалась, чтоб не вторить ей.
– Которую тебе Дэрек дал, – с неохотой пояснила я, сильнее прижимая кувшин правой рукой к груди и придерживая его горлышко левой.
– Так я ее выкинула, как ты и сказала, – пожала она плечами, разведя руки в разные стороны.
– Аза, с каких пор ты поступаешь так, как тебя говорят? – усмехнулась я.
Она мне коварно улыбнулась, но книгу достала и с немым укором: "А ты выкинуть хотела!" протянула мне. Вот только я взять не смогла, потому что кувшин был большой, притом с незакрытым горлышком, поэтому нести его приходилось аккуратно. Подруга все поняла, так как кувшин несла с поддержкой из двух кос, и книга осталась в ее руках.
– Возьми еще со стола письмо, – вспомнила я на пороге и, не дожидаясь вопроса, пояснила: – Хочу Илису о свадьбе рассказать.
– Я думала, ты ему давно написала, – ответила Азирия, всовывая письмо в середину книги.
– Не до этого была, – со вздохом призналась я, чувствуя себя при этом последней светлой сволочь.
Подруга похлопала меня по плечу, и я ответила ей грустной улыбкой. До храма Великой Матери Прародительницы мы дошли в молчании.
Столы возле храма опустели, гости разбрелись по домам и постоялым дворам, чтоб к вечеру выспаться и прийти на продолжения праздника. А там говорят через два дня еще кто-то жениться собирался, так что праздник обещает затянуться надолго. Хотя у священко лето – это один длинный-предлинный праздник.
Оставленный гостями бардак убирали работники "Ровной Хаты", которые со мной приветливо здоровались, поздравляя с новой ролью жены. Я с радостью принимала все поздравления, поймав себя на мысли, что не так уж и плохо жениться по традиции священко. Она не хуже и не лучше нашей. Так что правильно говорят: "О традициях не спорят!".
Азирия довела меня до храма, а потом и до круглой комнаты и, положив книгу на стол, попрощалась.
Когда прозвучал звук закрывающейся двери, я горестно вздохнула, обвела комнату печальным взглядам и, поставив кувшин на боковой стол у стены, залезла на стол в центре комнаты, который был услужливо накрыт пледом и двумя широкими подушками с вышитыми ветками можжевельника, чьи голубые ягоды блестели, словно озорные голубые глазки. Поудобнее умастившись на них, я открыла книгу и, отложив в сторону скользнувшее со страниц письмо, принялась читать когда-то самую романтическую и желанную для меня историю. Книга была большой, а история длинной и запутанной, поэтому ее вполне хватит до следующего рассвета.
Шершин появился, когда луч солнца зацеплял лишь край "окна" на потолке и мне пришлось зажечь свечи, найденные в шкафу. Он устало плюхнулся на подушку и несильно укусил мою протянутую руку. Видно сильно злился за то, что гоняю его за этот месяц больше чем обычно.
– А я совсем забыла тебе еды взять, – вспомнила я, за что получила еще один укус. – Найдешь Азирию, она тебя и накормит. Договорились?
Кусаться он не стал, принимая такой вариант событий. Я уже хотела засунуть письмо в сумку на груди шершина, как она оказалась занятой. С удивлением я достала из конверта без подписи письмо, которое было сложено в несколько раз и, когда расправила, ошарашено пробормотала:
– Какого светлого?!
Письмо было написано аккуратным, ровным, хотя скорее строгим почерком и гласило оно следующее:
" Если ты читаешь это письмо, значит, мне удалось её провести, и я смогу поведать тебе правду. Чтоб рассказать историю целиком не хватит и дня, не то, что письма, поэтому мне придется многое сократить.
Всё началось с того времени, когда я и твой отец только поженились. Тогда меня посетила Хозяйка Порока, которая поведала мне, что у меня через год родиться двойня, и девочка в скором времени умрет. Я не поверила ей, даже когда у меня и вправду родился мальчик и девочка. И не верила до тех пор, пока у тебя не пробудился дар некроманта и тебя не попытались убить. Тогда я и поняла, что убийц интересовало именно твое отношение к семье Лайн, а не королевской дроу. Мне пришлось повторно встретиться с Хозяйкой Порока и потребовать от неё ответов. Но она мне толком ничего не рассказал, а лишь намекнула, что если я хочу видеть свою дочку и дальше в добром здравие, то её должны воспитать как темную, а не дроу.
В детстве ты, скорей всего, думала, что тебя никто не любит и все игнорируют. Но на самом деле, я не разрешала никому к тебе подходить из-за страха, что очередная служанка может оказаться убийцей. Из-за этой опеке многие из нашей семьи стали тебя ненавидеть ещё с детства. Особенно Генрия, с которой мы постоянно ругались и сорились. Я подозревала всех и каждого, боясь подпустить к тебе даже отца и брата. А мне... мне было стыдно смотреть тебе в глаза и видеть там боль одиночества.
Первым не выдержал твой отец и, когда тебе исполнилось четыре года, он решил тебя забрать... но все закончилось тем, что я объявила его предателем и изгнала из Лунного леса. Я понимала, что он прав, но пересилить себя не могла. И с каждым днем понимание того, что я держу тебя в Лэстэрине, словно в клетке, было для меня невыносимо.
Мне нелегко далось то решение, но я всё же отправила тебя к графу, освободив от своей опеки и позволив стать темной. Я много раз хотела тебя забрать, особенно когда на тебя совершили первое покушение, но граф мне не позволил, заявив, что эти дела касаются только семьи Лайна. Мы сильно поругались, из-за чего наши и так не слишком теплые отношения оборвались на корню. Но о твоей жизни меня информировала Ринма, которая исправно мне служила, пока её не убили... Я знаю, она делал всё, чтоб уберечь тебя и её жертву я буду помнить до конца своих дней, которых осталось мизерно мало. Скорей всего, когда ты получишь письмо, я буду уже мертва. Но это не так уж важно. А важна вторая семья твоего отца.
Помнишь, я тебя рассказывала, что твой отец потом повторно женился и у него даже родился сын? И оказалось, что его вторая жена дракон, с которой он расстался после рождения... точнее перерождения сына? Так вот имя, которое он дал сыну, было Котеназаран. Ты умная девушка, поэтому должна понимать, о ком именно я пишу. Поэтому я хочу тебя предупредить: остерегшейся его. Зачем драконы полезли в политику Светлых земель мне не важно, но твоя роль в этом деле меня беспокоит. Я уверена, он знает кто ты. Так что делай выводы, потому что от ножа в спину не спасет не одна преданная клятва.
Береги себя и прощай. И запомни: ты и Вальмир для меня самые дорогие дроу на свете.
Я люблю тебя, Хейса.
Мама"
В непонимании я перечитала письмо еще раз, и потом еще, и еще. Я перечитала его столько раз, что казалось, могла переписать, не подглядывая в оригинал.
Не отдавая отчета своим действиям, я медленно слезла со стола, не выпуская письмо из рук, потом медленно прошлась по коридору и вышла из храма.
Гости вновь сидели за столами, весело распевая песни и вливая в себя выпивку. С моим появлением они прекратили делать и первое и второе, но взамен раздраженно и зло разорались, что, дескать, какого черта я вышла, когда до утра должна сидеть тихой мышкой в храме.
Один из мужиков, подойдя, попытался взять меня за руку, чтоб отвести обратно в храм. Я резко схватила его за ладошку, а потом сделала быстрый шаг к нему, ведя его руку за плечо. Мужик охнул, рефлекторно упал на колени и выругался, так как больше ничего сделать не мог. Я держала его руку в непростом захвате, выход их которого он вряд ли знал.
Гости ахнули и с ужасом уставились на меня, а некоторые мужики подошли в попытке успокоить.
Я обвела толпу внимательным взглядом, выискивая моих светлых. Но не их, не Евтея, или других знакомы лиц я так и не увидела.
– Эй, девка, не дури, – сказал один из подошедших.
– Какая я тебе девка! – гаркнула я, от злости сильнее потянув за руку застонавшего мужика.
– Не дури, девушка, – исправил он с кривой ухмылкой.
Многие из так называемых "госте" пришлю сюда ради дармовой еды и выпивки, и кто там на ком жениться им было до одного места. Даже если в брак вступают принц Светлых земель и принцесса Лунного Леса.
До этого момента мне было все равно кто и как меня называет, но вот сейчас я не стерпела.
Мне не составила особого труда, отпустив мужика, сделать обманчиво плавный шаг к "языкатому", а потом резко выкинуть руку и, сжав его рот, выплюнуть:
– Еще раз твой грязный рот произнесет слово "девка" и ты подавишься собственным языком! – Убрав руку, я брезгливо обтерла ее об его штаны, а потом обвела замерившую толпу хмурым взглядом. – Это касается каждого тут присутствующего, – тихо добавила я, но в повисшей тишине мои слова прозвучал как гром среди ясного дня. – Знай, свое место, дэргэн! – напоследок прибавила я, сплюнув "языкатому" под ноги.
Я никогда не пыталась хвастаться своим происхождением, или проявлять его в поведении. Самое ужасное, что мои подданные в графстве могли от меня получить – это хмурый взгляд и повышенный голос. Да, они порой садятся мне на голову и ведут себя словно дети. Но главное они верят, доверяют и уважают меня. Потому что уважение можно взывать не только страхом, а уж доверие им и подавно не добьешься. Но сейчас я повела себя так, как и должна вести Эш'шэр. Думаю даже Генрия не нашла бы к чему придраться если бы видела меня в эту минуту. А тот мужик трижды подумает, прежде чем незнакомую девушку девкой называть.
