Текст книги "О традициях не спорят! (СИ)"
Автор книги: Оксана Крыжановская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 30 страниц)
– Не... ухххх... хозя'ка... хррр... – остановила она меня, когда я уже собралась развернуть и направиться в гостиный зал. – Вощ, – протянула Мейгира мне продолговатое письмо, – посыльн щолько що нес. Казал: "Срощно и л'щно в рук одащь!".
Я, взяв письмо, кивнула головой, соглашаясь с тем, что ради такого повода меня можно было отвлечь.
– Можешь идти, – приказала я, разглядывая странное письмо без подписи в конверте из желтой потертой бумаги и с незнакомым мне оттиском герба на восковой кляксе-печати.
Герб состоял из четырех рун: право, владеть, незаконное и любовь нарисованных в кругу, разделенный на четыре сектора. Странно, руны в гербах не многие используют, особенно в такой непонятной надписи. Полагая ее надо читать с левого нижнего сектора против часовой стрелки, тогда получиться: незаконное право владеть любовью. Хотя от этого надпись понятнее не становиться. Да и кто себе такой лозунг в герб вписывать будит? Разве что муж, который решил написать возмущенное письмо любовнику жены.
Я с недоверием оглядела письмо, помрачнев из-за пришедшей в голову мысли.
А что если, это очередное любовное письмо от неизвестно откуда взявшегося влюбленного в меня темного? Не удивлюсь, если внутри будет письмо с предполагаемым текстом: "Вы стали незаконно владеть моей любовью. И хоть никто не давал Вам на это право, но вы украли мое сердце... бла-бла, бла-бла и так далее бла-бла".
Сковырнув печать ногтем, я уж было хотела открыть его, чтоб достать и прочесть очередную фанфару, посвященную моей красоте, а на деле богатству и положению в обществе, как оно мгновенно поалело, вздулось и лопнуло, обрызгав мои руки, шею и лицо какой-то розовой дрянью. Хорошо, что я успела закрыть глаза и эта дрянь заляпала мне только веки. Когда я обсмотрела свои испачканные руки, то оказалось, что лопнул только конверт. Само письмо осталось валяться на полу, и хоть его постигла та же участь что и меня, но слова все же разобрать я сумела.
– Вы стали незаконно владеть моей любовью. И хоть никто не давал Вам на это право, но вы украли мое сердце... – начала зачитывать я со смешком, но продолжила с непониманием: – Поэтому я решил разбавить Ваш мрачный образ этим розовым соком лианты, который я уверен, несомненно, подойдет под цвет ваших глаз. Не беспокойтесь, лианта и вправду ядовита, как предупреждала наша хозяйка, когда Вы хотели накормить меня тем супом, уверяя, что без корнеплодов этого растения теряется вся гамма вкуса. Привожу к сведенью, что сок из поспевших плодов лианта еще ядовитее, и любое соприкосновение с кожей вызывает покраснее, опухание и неприятный зуд, подобный крапиве. Но красные пятна я уверен Вам очень подойдут и как я писал выше: разобьют Ваш мрачный образ. Так же хочу заметить, что к тому времени, как Вы дочитаете это письмо, Вам не поможет даже удивительная мазь хозяйки. Так что смело готовьтесь к 12-15 часам удивительных, но не сильно радостных впечатлений. Но красота, как известно, требует жертв. С искренней любовь и надеждой на взаимность.
Перечитав письмо два раза, я со злостью скомкала его, а затем негодующи закричала:
– Иииилииииисссс!
***
– Так что было дальше? – с нетерпением спросил Эйрос, придвинувшись поближе.
– Интересно? – хмыкнула я. – А я-то думала, что ты посчитаешь это дуростью.
Светлый стыдливо потупил взгляд, наверное, догадавшись, что Котена сдал его с потрохами.
– Так ты будешь слушать дальше? – Он тут же взбодрился и поднял голову, устремив на меня ожидающий взгляд, а я продолжила. – А дальше было...
***
– Хейса, да кто ж знал, что она его тебе принесет! – Разгневанность Илиса была под стать моей, только повод у нас к этому чувству был разный. – Я посыльному строго на стога приказал отдать ей. Лично в руки!
– Я л'щно в рук о'дала хозя'ке! – приняла оправдываться Мейгира. – Ме как пос'лн казал: "Срощно и л'щно в рук!", так я побещала хозя'ку скать. Кому как не ее срощное п'сьмо, ко'рое л'щно в рук нущно передащ?
– Вот видишь, Хейса, это посыльный напутал! – теперь принялся обелять свою честь Илис. То, что честь у него потемнела уже давно, его нисколечко не смущало. Ведь по-другому он не смог бы с таким искренним негодованием обвинять посыльного. – Я ему приказал сказать только: "Лично в руки!", а добавил: "Срочно" он по своей личной инициативе!
– Хозя'ка, да есл'бы я знала, що п'сьмо этот вампэр пр'слал – вк'нула б!
Теперь они пошли дальше по списку, где первый пункт был, оправдание, второй, перевод стрелок, а третий, оскорбление. Обычно на втором и третьем пункте я могу узнать об этих двух кучу нового, потому их и слушаю, а не гоню взашей наказание исполнять.
– А если б, что-то и в прям важное было? – начал "бить" Илис предлогами "в жизни все возможно". – Или, наоборот, в письме кто-то из хозяйских завистников гадость какую-то подложил? Нужно было ж сначала открыть и убедиться, что письмо безопасно, а потом только хозяйки нести!
М-да... У Илиса не только чести, но и совести нет! Так нахально использовать свою же неудачную подлянку, как обвинение предполагаемой жертве. Он же прямым текстом обвинил ее в том, что именно из-за нее пострадала я.
– Щак я б окр'ла, провер'ла, но ам на гербе про лбов п'салось. Вощ я подумла, що – лбов'нэ п'сьмо, а глядещ непр'лэщно.
Вот пример еще одного нахального темного, у которого хотя бы на любовные письма совесть осталась. А то, что в других письмах может быть что угодно, от поздравления с днем рождения, до переписки о плане свержения князя и захвате трона, то это не так уж и важно. Главное не читать о жарких признаний в любви, ибо неприлично!
– Да откуда тебе было знать, что это любовное письмо? – Вот подоспел и третий пункт, когда голоса этих двух становятся повышенные и они забывают даже о том, что в комнате нахожусь и я. – Ты ж за все свои два столетья не одного не получала!
– А тэ за своэ не одног не п'сал! Небос, сп'сал п'сьмо из кнэг "Уч'мся сощэнящ лбов'нэе п'сьма"! Дащ угадащ? – Мейгира театрально прижала одну руку ко лбу, а вторую к сердцу и патетично начала рассказывать: – "Вэ сталэ бещ права владещь мое лбов'ю. Хощь нэкто не давал Вам на цэ право, но вэ украл мое сэрцэ..."
Я аж подавилась глотком липового чая, который медленно попивала, наблюдая за "спектаклем" в своей спальне. Хотя теперь я припомнила откуда мне пришли в голову те строчки, так как накануне сама листала эту книгу.
– А ты, небось, пока эту книгу прочла, все ногти себе по локоть сгрызла от зависти!
Вот что меня всегда поражает в их ссорах, так это то, что они никогда не оправдываются, словно шпильки друг друга признавали правдой. Я бы дальше любовалась "спектаклем", но три дня без сна давали о себе знать.
Единственно, что в письме Илиса оказалось не правдой (не считая тех ироничных "признаний" в любви), то что "удивительные, но не сильно радостные впечатления" одолевали меня не 12-15, а около восемнадцати часов. И хоть сейчас я чесаться перестала, но красные пятна гордо украшали мою серую кожу, ни в какую не желая исчезать. Ни мази, ни настойки, ни припарки не помогли их убрать, только опухлость уменьшили.
– Все хватит, – тихо сказала я, но меня услышали и тут же перестали припираться, обратив свои честные очи на меня, замотанную в бинты, словно запеленатая кукла, лежащая на кровати. – Мейгира, на будущее запомни: если приходит посыльный с письмом, которое нужно срочно и лично в руки передать МНЕ, то веди его ко МНЕ. Никаких своевольных открываний МОИХ писем. А тебя, Илис, если так наполняют сильные чувства к Мейгире, то не используй такие экстравагантные способы привлечения ее внимания. Будь проще и купи ей платье, жалование тебе это вполне позволяет.
Да, вот только ради их перекошенных лиц и хмурых, полных ненависти переглядов стоило открыть то проклятое письмо!
Но Илис, не был бы Илисом, если бы не нашел пользу и в моих словах.
– Хозя'ка! – с чувством сказала он, передразнив кухарку, кланяясь мне, сердечно прижимая руку к груди. – Я, несомненно, воспользуюсь вашей мудростью и таким большим познанием, и завтра же закажу платье для Мегеры... то есть Мейгиры у лучшего мастера.
Я от досады цокнула языком, но козырь в рукаве у меня был не один, так что его я незамедлительно озвучила:
– Так же завтра вам от меня прейдет срочные письма, которые я, надеюсь, вы незамедлительно прочтете и прейдете ко мне поделиться впечатлениями.
По их выражениям лиц, казалось, они готовы поделиться впечатлениями прямо сейчас, притом не менее радостными, чем мои в те восемнадцать часов.
– Слушаемся, – сказали они в унисон, после чего поклонились и направились к выходу.
Я, было, с наслаждением расслабилась на подушке, мечтая погрузиться в сладостный сон, который ходит за мной по пятам уже не первый день, как вспомнив о немало важном факте, воскликнула:
– Илис, а что с послом графа Берт'троун?
Вампир мгновенно повернулся ко мне, его глаза расширились от удивления и понимания. Не прошло и секунды, как его в моей комнате уже не было.
Я устало откинулась на мягкую подушку, утешая себя мыслью, что недели две-три они будут шелковые и послушные, как те коты у рыбной лавки. Так что на ближайшее время, хоть и не долгое, но покой мне обеспечен, а то с них станется обеспечить мне вечный покой!
***
Принц хохотал во всю, и я поддерживала его веселым смехом.
– Больше не считаешь меня идиоткой, которая не может справиться с распоясавшейся прислугой? – спросила я, с вызовом на него посмотрев.
– Еще как считаю! – тут же возразил светлый, но в его взгляде был совсем другой ответ.
Глава седьмая
Преданная клятва
Венеция была самым прекрасным городом в Темном Рае. Там каждый дом, лавка, трактир был построен с особой щепетильностью и вкусом. Великолепные каменные изваяния были усеяны скульптурами возле окон, балконов, дверей. Мрамор сверкал чистотой под солнцем, а раскидные деревья кленов приветствовали нас зеленой листовой. В отличие от Реанна – столице Темных земель – Венеция не была загромождена поставленными друг к другу домами, словно курицами на жердочке в тесном курятнике.
"Венеция была Свободной!" – так я подумала об этом городе, впервые увидев его. Дома, саженей в пяти, стояли друг от друга, а между ними виднелись деревья кленов, тополей, каштанов. Длинные, плиточные тропинку были выложенные в различные, разноцветные картинки здешних обитателей, или заведений прославленных в городе. На деревьях были прикреплены магические светильники, которые ночью блестели разноцветными огоньками, и обозначительные указатели здешних аллей. Еще были пестрые ленточки, натянутые между деревьями, а иногда виднелись вывески со следующими значениями: "Лучшая одежда для дам любого возраста. Аллея Светлячков, дом 2", "Только три дня! Будет проходить выставка картин Беллы Вереницы. Поспешите! Аллея Искры, дом Искусства, третьей этаж", "Зелья качественные и не дорого. Аллея Светлячков, дом номер пятнадцать", "Желающие обрести знаки веры, приходите к нам. Северная Аллея, дом Љ 3". Играла музыка, а местные жители были веселые, приветливые и общительные. И везде чистота и порядок.
Я, хоть и не единожды побыла тут, смотрела на город с любопытством и волнением ученого, поймавшего ранее неведомый вид бабочки. А что уж говорить о светлых! Они на Венецию вовсе глядели как на сказочный город Аример, о котором мне в детстве перед сном рассказывала няня.
Мы шагали в сторону замка Тибера, который возвышался посередине Венеции, как огромный старый гриб, на поляне более молодых грибочков. Замок действительно был огромным и старым, построенным еще в век Азторана.
Раньше этот участок хоть и относились к Темным землям, но не использовались из-за леса Празнедсва, поэтому тут никто не жил. Потом появился какой-то безумный ученый, желающий изучать цветы из леса Празнедсва, который и построил тут замок. Ученый не прожил тут больше двух лет. Толи умер, толи решил бросить эту затею и много лет замок стоял тут тихим и безлюдным, пока Тибер не взял этот кусок Темных земель под свое крылышко, назвав его Темный Рай.
Некоторые прохожие меня узнавали и здоровались: старый вампир-охотник, которому я недавно продала шершина, продавщица на аллеи Светлячков, у которой мне в детстве дедушка постоянно покупал леденцы, хозяин трактира "Две Госпожи", один из моих постоянных клиентов, зачастую покупающий легкие вина и шампанское, и другие жители, с кем я когда-либо была знакома.
Горожане занимались повседневными делами: продавали, покупали, спешили по делам и общались, а если точнее, то сплетничали. Возле лавки "У Проски" две женщины о чем-то спорили. Одна темная кричала на вторую, возмущенно размахивая руками, а вторая, держа ревущего мальчишку лет шести за руку, яростно ей отвечала. Молодая парочка выходила из лавки "Благословение", парень был нагружен пакетами с покупками, а девушка о чем-то весело щебетала, взяв его под локоток. Старый дедушка, сидя на скамье, рассказывал сказку, а возле него собралась дюжина ребятишек с родителями, которые кидали в подставленную шапку денежки. Полдюжины девушек, одетые в одинаковые темно-синие платья и с книгами в руках, на ходу весело переговаривались. Проходя мимо меня, я услышала обрывок их разговора:
– Вы только представляете?
– Профессор Омир и впрямь строг.
– Гил, тебя он же не завалил!
– А тебе, Мириан, что мешает прилежно учиться?
– Тирин ей мешает!
Они весело захохотали, повернув в сторону аллеи "Совиный Дом".
– И почему я раньше тут не побывал? – с восхищением протянул Эйрос, рассматривая стеклянную лавку цветочного магазина с названием "Солнечный Лучик", где у входа стояла девушка, приветливо улыбавшаяся прохожим.
Вопрос был риторическим, но я на него все же ответила:
– Наверное, потому что тут нет замков подлых некромантов.
Принц не ответил, всецело уделяя внимания убранству города. Это было не удивительно, но почему на мою колкость не отреагировал Котена?
Я повернулась, чтоб посмотреть, чем он занят и застыла в удивлении, так как мага рядом не было.
– Котена? – крикнула я, отчего на меня оглянулись проходящие мимо оборотни. – Эй, Котена!?
Мага видно не было.
Вот Светлый Кай! Я же предупреждала от меня не отставать. Или мне надо было их под руку вести как детей, что ли?
– Эйрос, Котена пропал! Что ты... – я осеклась, удивленным взглядом провожая спину принца, заворожено шагающего в сторону цветочной лавки, до которой оставалось не больше пяти шагов. – Эйрос, единорог тебе в путь!
Пришлось догонять и приводить в чувство методом оплеухи. Когда взгляд у принца прояснился, я повернулась в сторону той лавки и продемонстрировала девушке грозный кукиш. Продавщица обижено поджала нижнюю губу и пожала плечами, разводя руки в сторону, без слов говоря мне, что это только ее работа и против меня, и этого блондина, она ничего не имеет.
– Что это было? – пораженно пробормотал Эйрос, приложив руку к ушибленной щеке. – Мне вдруг так сильно захотелось купить в той лавки для тебя букет роз. Казалось, что если я этого не сделаю, то жизнь моя пройдет зря.
Вот светлый! Продавщица, оказывается, всего лишь меня порадовать хотела, а ей так грубо ответила.
– Она цверра – получеловек полуцветок, а они умею обольщать существ и навязывать им свои мысли и желания, – разъяснила я принцу. – А у этой просто работа такая: заставлять мужчин покупать для своих дам цветы.
Вообще-то воздействие должно быть незаметным, а на принца оно так подействовало из-за того, что он человек, притом без магической защиты.
– Понятно, – хмуро пробормотал Эйрос, косясь на продавщицу настороженным взглядом, а потом как воскликнет: – Для кого?! – и как разорется, на всю алею "Оживших Цветов": – Она решила, что ты моя дама? У нее, что глаз нет? Да чтоб некроманша была моей дамой сердца! Да я быстрей... быстрей... – светлый замялся, не в силах подобрать подходящее сравнение, а прохожие приостановились в ожидании продолжения.
В глазах у цверры читалось сочувствие... ко мне. На этот раз разводить руки пришлось мне, добавляя погромче:
– Что со светлого взять-то?
Этой фразой я думала умять всю эту нелепую ситуацию, так что вопрос продавщицы меня слегка удивил:
– Хочешь, познакомлю с парой подходящих кандидатов? – Она весело мне подмигнула. – Уж с них-то будет что взять!
Я кинула на принца быстрый взгляд и в неведомом мне желании насолить ему, ответила:
– Раз кандидаты подходящие, то почему бы и не познакомиться.
Цверра мне весело улыбнулась, принц удивленно переводил взгляд с меня на продавщицу, а толпа разочарованно вздохнула, и поплелась было вновь по своим делам... но застыла, услышав такой вкрадчивый вопрос:
– Девушка, а со мной вы не желаете познакомиться?
Порядком двух дюжин глаз уставились на мужчину, и в этих глазах читалось возбуждение, от дальнейшей развязки сего непреднамеренного представления.
Я повернулась как раз к тому моменту, когда мужчина снял шлем, и на моих губах непроизвольно разлезлась счастливая улыбка.
– Лодгарас! – воскликнула я радостно. – Как я рада тебя видеть!
Толпа, увидев кто этот мужчина, поспешно поклонилась и разбежалась по вдруг вспомнившимся важным делам. Начальника стражи Венеции и приемного сына Тибера уважали и побаивались. Цверра проделать такой маневр не могла, поэтому она, поклонившись, наиграно будничным голосом промолвила:
– Темного времени Вам, милорд Артасар. Желаете приобрести цветы?
Лодгарас приветливо кивнул головой и ответил:
– Мне букет шерадальских роз. Белые, если нет то красные, или черные.
– Одну, – поспешно исправила я, так как в Венеции оставаться надолго была не намерена, а с одной обходиться намного проще, чем с букетом.
Лодгарас вопросительно поднял бровь, но промолчал, только кончики его тонких губ слегка приподнялись.
Этой еле проскользнувшей улыбкой, он дал мне понять, что тоже очень рад меня видеть. Вот только вел он себя при горожанах сдержанно и холодно, чем и заслужил имя в народе Ледяной Лорд.
Лодгарас был вампиром, лет на пять старше меня и усыновил его Тибер еще мальчишкой. Где он жил до того, как его привезли в Темный Рай, было неизвестно. Раньше я спрашивала о его прошлой жизни, но он всегда мрачнел и отмалчивался, поэтому интересоваться я перестала. Да и познакомившись, мы с ним не слишком-то ладили. Он меня постоянно задирал и издевался, а отвечать у меня на то время смелости не хватало. Это сейчас я понимаю, что тогда он просто ревновал меня к Тиберу, потому что глава Темного Рая всегда относился ко мне как к своей внучке. Когда меня бросил колдун, Лодгарас приехал к нам в замок, схватил меня за руку и крепко обнял, пообещав убить северного колдуна, если он посмеет ко мне еще, хоть раз, подойти. Потом я впервые пила эль и все рассказывала и рассказывала о себе, о семье, о колдуне, а он слушал внимательно, не перебивая, за что я была ему благодарна. После этого наши отношения потеплели, и по сей день остаются дружескими.
Как и большая часть вампиров, он был высоким, статным мужчиной с короткими черными волосами и бледной, аристократичной кожей. Лицо у него немного грубое, но по-своему красивое: широкий, волевой подбородок, узкие губы, дугообразный нос, миндалевидные глаза карего цвета и широкие, прямые брови. Одет он был в форму городской стражи: темно-зеленая с расшитыми рукавами рубашка, поверх которой надета легкая кольчуга, такого же цвета штаны, высокие черные сапоги до колен. Шлем был продолговатым и заостренным на затылке, а глаза и нос закрывались полумаской. За плечами развевался зеленый плащ со знаком Темного Рая: красное яблоко с проткнутым насквозь длинным, узким кинжалом с красными камнями, выложенными в форме креста.
Продавщица приглашающе махнула рукой на вазу с дюжиной шерадальских роз.
– Выбирайте, милорд Артасар.
Белых не было, но в наличии имелись красно-желтые розы, делая цветок схожим с настоящим застывшем огнем. Лодгарас принялся внимательно осматривать цветы, а в это время сзади меня раздался удивленный голос принца:
– Ты с ним знакома?
Я, закатив глаза, резко ответила:
– Если бы я не была с ним знакома, то вряд ли б назвала по имени. – И тут, вспомнив о маге, я резко повернулась и схватила принца за плечи. – Эйрос! – От моего крика он поморщился. – Котена пропал!
– Как пропал? – осипшим голосом пролепетал принц, но тут же взял в себя руки и спокойнее спросил: – Как давно?
Я, если честно, думала, что он запаникует, но его королевское высочество оказалось более сдержанным.
– Примерно десять минут назад, – ответила я, мысленно подсчитав, сколько времени мы затратила на этот инцидент. – Ну, может пятнадцать.
– Хорошо, – кивнул принц, легко убирая мои руки с плеч. – Тогда нам надо вернуться назад и поспрашивать в лавках. Котена не дурак, додумается оставить знак.
– Постой, есть идея получше, – с этими словами я повернулась к лавке, сказав: – Лодгарас, нужна твоя помощь.
Он кивнул, быстро вытащил розу и, расплатившись за цветок, спросил:
– В чем проблема?
Я с благодарностью во взгляде взяла протянутой цветок, ответив:
– Потерялся наш... – я резко запнулась, не зная, какое слово подобрать.
– ... друг, – закончил за меня Эйрос, голосом, не требующим возражения. – Примерно пятнадцать минут назад. Мы шли с севера по этой аллеи.
– Тоже светлый? – с легким пренебрежением спросил Лодгарас, сложив руки на груди. – Хейса, с каких пор ты стала якшаться со светлыми?
Меня его поведение удивило. Вампир был не таким темным, который к неизвестному существу, хоть и светлому, будет относиться с подобным чувством.
– Да, он светлый, – грубо ответила я, почему-то зацепленная из-за его вопроса. – Он маг, примерно твоего роста, загорелый с кучерявыми темно-рыжими волосами, его имя Котена.
Лодгарас двумя пальцами подманил к себе двух стражников, до этого стоявших в сторонке.
– Поняли задание? – холодно спросил вампир, и в эту минуту он действительно оправдывал свое прозвище Ледяного Лорда.
– Да! – ответили парни в унисон.
– У вас есть два часа, – дал он последнюю команду, после чего надел шлем и повернулся ко мне, тихо пробормотал: – Идем, поговорим без чужих ушей и глаз.
***
Комната хоть и называлась малый гостевой зал, но своим размером она обскакивала большой зал в моем замке. Стены в зале были лимонного цвета с увешенными картинами известных художников Северного континента. Четыре широких окна, были завешаны белыми шторами с лимонными портьерами, аккуратно связанными посередине длиной, желтой лентой. Из-за окон зал казался еще больше и даже будучи заставленным разными скульптурами, горшками с цветами и шкафами с книгами не казался загроможденным.
Тибер любил искусство и был заядлым коллекционером. Также он был первым, кто построил на Северном континенте школы Искусств. В них обучали одаренных детей рисовать, петь, играть на музыкальных инструментах. Еще он построил музеи, театры, и каждый год проводил выставки работ известных творцов, собранных со всех континентов. Так что Темный Рай взаправду можно считать раем, для существ творческой натуры. Мне Тибер объяснил, что в его мире обозначает слово "рай", вот только я все равно не могла взять в толк, почему он решил эту землю назвать именно так.
Я и Эйрос расположились на белом с шоколадным цветом подушек диване, возле длинного мраморного стола. Ножки у стола были выбиты в скульптуры: четыре мужчины с угрюмыми лицами, титаническими усилиями пытаются держать тяжелую доску на руках, заведенных за голову. С детства не люблю этот стол и Лодгарас об этом прекрасно знал. Из этого делаем вывод, что его, почему-то, и вправду зацепило мое появление с людьми в Темном Рае.
Молоденькая девушка в синем платье и белом передничке, семенила к нашему столу, неся на подносе угощение и чай. Когда она выставила снедь на стол, то к ней прибавилась небольшая, продолговатая ваза синего цвета с белыми волнами, над которыми серебрились парящие рыбки с крыльями как у стрекоз. Я поблагодарила служанку широкой улыбкой, опустив в воду подарок Лодгараса.
Атмосфера в зале была напряженной, словно главы трех воюющих держав, решили встретиться в дружеской обстановке и обсудить согласие о перемирии. Вот только никто не знал с чего начать-то.
– Ты как вы познакомились? – первым нарушил тишину Лодгарас, аккуратно беря кружку с чаем и поднося ее ко рту.
– Может, я для начала вас представлю? – раздраженно ответила я вопросом на вопрос.
Даже если Лодгарас был не в духе, это не означало, что можно так грубо себя вести по отношению к гостям. Ну, хорошо, к одному гостю. Но все же!
Он кивнул, так как никогда не отличался многословьем.
– Мой спутник, – начала я, наконец-то найдя подходящее выражение и заодно с каким-то мрачным наслаждением ожидая реакции друга, – первиш Светлой земли принц Эйрос Найм Дерей ан Кай Вилес.
Реакция превзошла все мои ожидания! Так как я впервые видела, чтоб Лодгарас подавился чаем!
– Светлый! – пробормотал вампир, схватив со стола салфетку и принявшись вытирать подбородок.
А я в это время представляла уже его:
– Это мой друг Лодгарас Артасар, наследник Тибера и будущий князь Темного Рая.
Будущие правители двух стран, обменявшись взглядами, сухо поприветствовав друг друга:
– Рад знакомству, Эйрос Найм Дерей.
– Примите мою благодарность за такой теплый прием, Лодгарас Артасар.
Меня словно дубиной по черепушке стукнули. Сарказм? Сарказм у Эйроса?! Сегодня точно день первооткрываний!
Принц, поймав мой ошарашенный взгляд, обольстительно улыбнулся, сверкнув ровными белыми зубами, да еще подмигнул мне в придачу, от чего повторное стуканье дубины по темечку было мне обеспечено.
– И как же вы познакомились? – грубо повторил друга, вывел меня из шока.
– Мы заключили сделку, – беззаботно ответил принц, вновь изменившись, а может наоборот, просто снимая маску?
Эйрос грубо дернул меня за руку и, приспустив рукав, открыл взору ленту на запястье. Во взгляде Лодгараса читалось многое, большую часть которого озвучивать неприлично даже в самых захудалых портовых тавернах.
– И какие условия? – спокойно спросил наследник Тибера, вот только взгляд мог заставить расступиться перед собой и горы.
– Она должна найти мне невесту, – голос у Эйроса тоже был спокоен, но взгляд мог одновременно заморозить и спались.
Их взгляды встретились и в них читались одинаковые чувства: высокомерие, презрение, злость, насмешка. Мне вдруг стало очень неуютно, как будто я тут нахожусь по ошибки. Словно маленькая собачонка, случайно оказавшаяся посередине двух злющих, матерых волков.
Я перевели взгляд на желто-красную шерадальскую розу, вновь словив себя на мысли, что эта роза и глаза Эйроса похожи.
– А твоя расплата? – продолжал спокойно интересоваться Лодгарас, невозмутимо попивая чай.
– Это не твое дело, – любезно ответил Эйрос, вновь натягивая на губы улыбку.
– Хейса? – Вопрос не требовал огласки, я и так понимала, что хотел узнать друг. Вот только краем глаза поймав переведенный на меня взгляд Эйроса, я поняла, что у меня просто-напросто немеет язык, словно я съела зеленую хурму.
– Эээ... ааа... нууу... – просипела я, а потом, ухватившись за одну мысль, выпали: – Ворота починить!
На этот раз они давились сообща, от чего печенье стало совсем не пригодным в употребление. Затем я услышала сдавленный хохот.
– Хейса, ты иногда меня поражаешь! – оповестил принц, вытирая чай с подбородка салфеткой.
– Ты меня тоже, – хмуро буркнула я в ответ.
И тут Эйрос вдруг подсел ко мне почти вплотную, закинув левую руку за мою голову, на спинку дивана, и так медленно протянул:
– Правда? – Во взгляде прищуренных глаз была насмешка, а на странных перевернутых губах улыбка, которая могла затмить даже улыбку Мотылька.
Я, было, хотела опустить взгляд, так как почувствовала, что почему-то начинаю смущаться, но вздрогнув, застыла. Понятие того, что сейчас я веду себя как тогдашняя Хейса, меня разозлило. Поэтому я гордо вздернула подбородок и, вперившись в глаза Эйроса раздраженным взглядом, ответила:
– Да, потому что большего дурака, чем ты, я еще не встречала.
Его лицо вдруг помрачнело. Я вначале подумала, что от моих слов, но потом поняла, что начать быстро дышать, словно задыхаясь, одной рукой вытирая выступавший пот на лбу, а второй сжимать рубашку на груди, только из-за названия дуроком невозможно. Если только Эйрос не до такой степени самовлюблен, что даже из-за маленького, грубого слова ему становиться плохо.
– Эйрос? – взволновано окликнула я его, когда он завалился на правый бок, головой мне на бедра. – Эй, Эйрос? – Мой голос дрожал, а рука непроизвольно начала убирать его растрепанные волосы, которые закрыли лицо, за ухо.
– Что с ним? – Подскочил к нам Лодгарас.
– Я... я не знаю, – просипела я, принявшись гладить его по голове в желании утешить, но это не сильно помогало.
Эйрос побледнел, его скулы напряглись, словно он сжимал зубы что есть силы, а пот лился градом. Его трясло, как от лихорадки. Да и лоб был горячим, хотя с утра парень был бодрым и здоровым.
– Я за целителем.
– Постой! Пусть мне принесут мою сумку с луки седла, – попросила я, когда он был уже у дверей.
Лодгарас, знавший меня не первый год, понял, о какой сумке я говорю, и ответил:
– Через пять минут будет. – После чего вышел из малого гостиного зала.
– Это сейчас пройдет, – услышала я тихий шепот Эйроса.
– Что пройдет? – испуганно спросила я, но принц обмяк.
Его лицо мгновенно приобрело нормальный цвет, а о бившей лихорадке напоминала только взмокшая одежда.
Дверь вдруг с громким хлопком открылась, я провернула голову и увидела приближающего к нам Котену.
***
– А ты, правда, принц? – с любопытством спросила Ольга – иномирянская внучка Тибера.
Была она миниатюрной девушкой и одета в странные темно-синие штаны, обрезанные по самые бедра, и в непонятную розовую ткань, облегающую ее верхнюю часть тела. На ткани были нарисованная какая-то странная, ушастая черно-белая мышь в платье и туфлях. Подобный наряд постеснялась бы одеть даже самая раскрепощенная блудница. Но девушка носила одежду с такой легкостью и непринужденностью, словно это был самый распространенный наряд в Венеции.
