Текст книги "О традициях не спорят! (СИ)"
Автор книги: Оксана Крыжановская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 30 страниц)
Тогда я вообще не понимаю их удивление.
– У долгоживущих существ настоящий возраст можно понять по глазам, – продолжал принц с какой-то насмешкой. – Но твои глаза не потеряли еще тот огонь страсти и азарта, который можно встретить только у молодых девушек.
Теперь лес заглох, чтоб подчеркнуть мой шок.
– В бордели ты ведь притворялся? – тихо спросила я, внимательно следя за реакцией принца.
Эйрос медленно и лениво перевел на меня взгляд, как умеют только монархи, от чего я почувствовала себя грязью на его ботинках и, склонив слегка на бок голову, ответил с легкой насмешкой:
– Вы и вправду слишком наивны.
– Понятно, – ответила я с грустной усмешкой. – Значит, в бордели не я смеялась над тобой, а ты надо мной.
Все же хозяйка борделя была права. Он притворяется! Поэтому и, кажется, словно в нем находятся два человека.
– Неужели вы взаправду считали меня таким юнцами? Я ведь не раз повторял: я принц и любая девушка...
– Эйрос, довольно! – вдруг закричал Котена, и с принца тут же сбилась вся спесь.
Он похлопал пару раз в удивление ресницами и, протянув мне кружку, попросил с беззаботной улыбкой:
– Можно еще?
– Что это было? – ошеломленно просипела я.
Разве можно ТАК притворяться?!
– Где? – удивился Эйрос, переводя взгляд из стороны в сторону. – Я ничего не видел.
– Котена! – прошипела я, придвинувшись поближе к магу. – Объясни мне, пожалуйста, что твориться с Эйросом?!
– Со мной все нормально, – удивленно запротестовало это блондинистое чудо, обижено поджав губы. – Это с тобой что-то не так.
И тут лес заголосил, предупреждая меня об опасности. Птицы кричали, взволнованно хлопая крыльями, деревья гудели, труся ветками, а безумный вой, проскальзывающий между ними, несся к нам.
– Хейса, я не могу...
– Тихо! – перебила я мага и прислушалась к лесу. – К нам приближается беда!
Не прошло и минуты, как вой стал слышен сильнее и отчетливее, а так же чьи-то вопящие голоса, со скоростью линдарского скакуна приближались к нашему месту привала.
Треск, хруст, визг, лай и крики были все ближе. Маг с принцем вскочили на ноги, а я же спокойно продолжала пить компот. А чего можно бояться с двойной защитой? Притом я уже знала, кто приближался к нам. Все-таки место "счастливчиков" мы сегодня могли взять по праву.
Железная тележка вылетела на поляну, женский голос голосил о помощи, а воздушные, голубоватые крылья взмывали вверх, помогая тележке левитировать и уклоняться от деревьев. Тележка на несколько метров взмыла вверх, устремившись в ветки ореха, где и застряла, огромным "гнездом" с тремя "птенчиками". Следом на поляну выбежала стая зельдов – вечные обитатели леса Празднества.
Эйрос закричал, и кинулся было вперед, но я ловко схватила его за ноги и дернула назад. Усевшись сверху упавшего парня, я прикрыла рукой его рот и шикнула:
– Тихо! Зельды слепы, поэтому ориентируются на слух.
Их было около двух дюжин. Все больше, гладкошерстые, с вытянутыми медвежьими мордами и длинными лапами. Ходили они на согнутых задних лапах, но при беге использовали и все четыре. Большие, растопыренные уши на гладкой черепушке двигались в разные стороны, ловя любой звук, а глаза у всех были затянуты желтой, муторной пленкой, с засохшими по щекам разводами гноя.
Эйрос грозно вздернул ногами, давая мне понять, что он очень даже против того, что одна персона бессовестно восседает на его животе. Я поднялась и села рядом с застывшим принцем, который до того как я опустилась, хотел подняться.
– Хейса, – злой шепот блондинчика отвлек меня от наливания в кружку добавки, – ты что делаешь?
– Компот пью, – с непониманием ответила я и, протянув кружку, дружелюбно предложила: – Будешь?
Кружку из рук мне выбили и, схватив за плечи, пару раз вздернули. А в это время девушка все голосила: "Спасите!". Дура, кто же рядом с зельдами так надрывается? Вот парнишка рядом умненький, рот ей пытается закрыть. Правда безрезультатно, так как она укусила его за руки и разразилась еще более громкой трелью. Я бы не удивилась, если бы к нам сейчас все обитатели леса Празднества в гости завалились, послушать или поглядеть на се голосистое диво.
– Хейса, спаси их! – приказал Эйрос, не выпуская мои плечи из своего захвата.
– А сам? – с милой улыбочкой, вкрадчиво интересуюсь я. – Ты ж сам говорил, что сила в мече.
Принц перевел взгляд на Котену, который молчаливо застыл рядом, и впервые выругался. Да так лаконично, необычно и своеобразно, что если бы я занялась написанием списка, каким должен быть мой идеальный принц, то умение так виртуозно ругаться стояло бы там на первом месте.
– Хейса, я прошу тебя, помоги им, – грубым и властным голосом сказал Эйрос, в котором не было и намека на просьбу. Что уж о взгляде говорить? От него у меня появилась мысль, что принц меня сейчас бы с радостью придушил, не будь я единственным тут существом смогшим спасти тех троих.
Маг после использования телепорта, исцеления и защиты, восстановиться не сразу. А вбегать в это колбище с мечом наперевес решиться только самоубийца, или дурак. Но Эйрос к моему удивлению не побежал, а я ведь его приписывала ко второму варианту.
– Нет! – выдержав его взгляд, ответила я.
– Они ведь погибнут! – рычал он на меня не хуже зельдов на ту истеричку.
Нижние ветки ореха опали под лапы тварей леса Празднества, а "птенчики" вылезли из тележки и забрались на ветки повыше. Четыре зельда принялись когтями разрывать плоть немолодого ореха. Ха! И кто после этого назовет их тупыми тварями? Я даже тех зельдов, которые с мрачной решительностью все пытались прыгать на нас, но каждый раз были откинуты силой двух защитных куполов, назвать тупыми не могу. Может им просто летать мордой в землю нравиться?
– Я знаю, – ответила я и, не сдержавшись, добавила громко: – А если бы кто-то не голосил, как будто ее тут насилуют, а тихонько посидел на верхних ветках, то возможно выжил бы!
Кричать на мгновение перестали, а потом заголосили с двойной силой, понимая что теперь кричи не кричи, а зельды добычу уже нашли.
– Ты бесчувственная тварь! – с пренебрежением выдохнул принц и, отпрянув от меня, поднялся на ноги.
Не знаю, почему, но я вздрогнула. Что-то было в этих словах. Да же не сколь в них, а в голосе, которым он их произнес. Я, не сдержавшись, подняла голову и столкнулась с ледяными глазами цвета огня. И почему-то на ум пришли шерадальские розы, их застывшие льдом лепестки огня. А потом страной, перевернутой форму губы стали говорить тем голосом, от которого так и хочется дрожать:
– Мне говорили о некромантах, об их бесчувственности, жестокости и подлости. Но повстречав тебя, я подумал, что это просто враки. И до этого момента и я поверить не мог, что за этим симпатичным личиком скрывается такой монстр! Ты хуже этих тварей! – После чего Эйрос отвернулся от меня и спокойно приказал магу: – Котена, доставай свой меч и попробуй хоть немного прикрыть нас магией.
Маг не посмел ослушаться. Светлые обнажили мечи и направились к одному из вбитых палок обозначающий конец защитного круга.
Нет, все-таки он дурак! Самоубийцы по замкам некромантов не шастают и сделок на кражу принцесс не заключают.
Ленты на руке сжались, предупреждая о нависшей опасности над головой моего нанимателя. Но меня они не заботили, а вот слова принца почему-то болью отдавались в сердце, и пренебрежительный взгляд застыл перед глазами. Огонь и лед... Удивительное сочетание.
И дурость светлых все-таки заразна!
– Притормозите, идиоты!
Они застыли и повернулись ко мне, а принц так ядовито протянул:
– В вашей помощи мы больше не нуждаемся!
– Правда? – ехидно спросила я.
Быстро подойдя к магу, я привстала на цыпочки и, притронувшись своими губами к его, резко выдохнула. Меня шатнуло, но Котена придержал за плечи, и я с благодарностью взглянула на него. Принц что-то разгневано закричал, а маг ответил, но я не смогла разобрать. "Последний вздох" на некоторое время забрал мои силы и способность что ли понимать. Я ненавидела применять это заклинание, но для мгновенного восстановления резерва это самый лучший способ, так как отдачу берет на себя непосредственно отдающий.
– Это же "последний вздох", – пораженно пробормотал он. – Точнее, очень похоже.
"Последний вздох", вообще-то, было заклинание целителей. Это было самое сильное их заклинание, с помощью которого они собирали свои силы в единый сгусток и со вздохом в губы отдавали часть своей жизни. Хранители же используют это заклинание с поправкой на то, что отдают со вздохом энергию.
– Не стоит благодарности, – с ухмылкой ответила я, возвращаясь в вертикальное положение.
Не став выслушивать поспешную благодарность, я вытащила ритуальный кинжал и полоснула левую руку, тремя длинными ровными линиями.
Принц растеряно перевел взгляд с моей порезанной руки на лицо с застывшей мрачной улыбкой и вновь изменился, став тем светлым, кто при первой встречи назвал меня "убожешной девахой". Хотя он там что-то говорил о милом личике.
– Хейса, что ты делаешь? – спросил он хриплым от напряжения голосом. – Я просил помочь, а не самоубийством заниматься!
– Эйрос, а что ты знаешь про некромантов? – Кажется, этот вопрос ему уже задавала хозяйка, вот теперь пришла и моя очередь. – Мы берем силу из крови и смерти, а здесь я больше не вижу того, кто мог бы мне это дать. Кстати, возьми в этой сумке, – кинула я на маленькую, черную сумку, привязанную к луке седла, – зелье огненных бабочек. Только аккуратно с ним, там концентрат не размешанный.
И медленно шатаясь, я направилась к застывшем зельдам, почувствовавшим запах моей крови, которая скатывалась в ладонь и закручивалась сферой. Потеря драгоценную жидкость было чревато последствиям, и вдобавок такими последствиями, от которых не то, что долго не живут, а вообще не живут.
– Прикройте меня, – сказала я парням, обогатившимся самым дорогим зельем в Темных землях, и вышла за контур, вскинув руки вперед.
На меня кинулся зельд, но Эйрос мгновенно встал на защиту, ударив по лапе, тянувшейся ко мне, мечом.
Сфера крутилась на руке все быстрей и быстрей, а затем ее словно скалкой раскатали и над рукой уже висел блин. Я принялась шептать заклинания, опуская нож в кровь и "рисую" перед собой руны призыва.
Вдруг огонь миллионами бабочек разлетелся на поляне. Я, отвлекшись, с замиранием сердца наблюдала за этой красотой. Бессчетное количество огоньков плавно танцевали над землей, кидая круги света на траву, листья, ветки, небо... но стоило к ним прикоснуться, как они вспыхивали огнем. И вот чарующая картина превратилась в возню, состоящую из огня, криков, ревов и запаха жареной плоти.
"– Эйрос, я же просила аккуратней!" – мысленно воскликнула я, вернувшись к своему заклинанию призыва.
Кровь застывшими рунами висела передо мной, и я, дорисовав еще шестнадцать рун, истратив кровь с блина, закричала:
– Я, некромант Хейса, силой дареной мне Госпожой Смерти призываю тебя mectarra!
Руны, накалившись докрасна, взорвались двумя энергетическими волнами. Одна полетела ко мне, отдавая то, что готова была отдать я, а вторая вперед, раскаляя холодный воздух в котором появилась огромная огненная трещина, из которой появился mectarra.
Все застыло. Эйрос, который прикрывал одной рукой девушку, а второй держал меч в замахе; Котена вонзивший меч в грудь горящему зельду; двое спасенных, один из которых бил дубиной по голове зельда, а второй выставил руки вперед, в знаке который понял бы только дракон... ну или некромант, которому однажды довилось с ним сразиться; зельды, кто горящие, кто рычащие и тысячи мелких огненных бабочек, которые сейчас были не опаснее живых насекомых.
– Цель? – У темного фигуры, с виду похожей на замотанного в черный плащ человека, рта не было, но голос я слышала отчетливо. Голос был ровный, спокойный, замогильный, словно ветер гонявший сухие листья на погосте.
– Зельды, – ответила я, чувствую, как мои силы стремительно высасывает заклинанье призыва.
– Плата?
Ну конечно, как же без нее! Призванные демоны за спасибо не работают.
– Их жизнь.
Мне не жалко. Пусть вдоволь насытиться, чтоб часом на меня еще места не осталось.
– Всех?
Ха! Размечтался! Знаю я этих mectarra, не так ответишь и он на ВСЕХ зельдов охотиться пойдет. Идея конечно неплохая, но моей жизни вряд ли хватит на ее осуществление.
– Только тех, кто находился здесь во время призыва!
– Время?
– Сорок секунд.
– Мало.
– Сорок секунд и не больше! – не терпя возражений, ответила я.
– Жадная ты, – ответил mectarra и в голосе послышались оскорбительные нотки, – поразвлечься не даешь.
Я бы возмутилась на подобное заявление, но возмущалка у меня еще не выросла, чтоб гавкаться с высшим демоном, хранителем Арна и тем, кто когда-то тоже был темным, но заслужил у Госпожи Смерти право встать подле ее ног.
– Уже тридцать пять секунд, – хмуро напомнила я.
Mectarra застыл, хотя уже должен был нестись спасать нас, и сказал:
– Меня просили передать: "Остерегайся двойки".
И не дав мне сказать и слова, mectarra разбился на черные кусочки, которые устремились к "оттаявшим" зельдам... Это было страшное зрелище, от которого хотелось отвернуться и убежать, но я продолжала смотреть, потому что по-другому не могла. Некромант всегда должен смотреть на последствия своей магии. Смотреть, чтоб в следующий раз подумать, прежде чем вызвать демона из Арна.
Mectarra высосал из зельдов энергическую оболочку и принялся за телесную... Горло сдавило в рвотном порыве. Я нагнулась, чтоб не запачкать одежду, но даже когда вытерла рот и поднялась, продолжала смотреть. На кричащих от безумной боли зельдов. На то, как кожа вместе с мышцами сходит с костей, по кусочкам поглощенных mectarra. Сорок секунд ему было достаточно, но мне показалось, что прошло сорок часов. Когда время вышло, и mectarra вернулся в Арн, на поляне не осталось и костей.
Мир пошатнулся, поплыл, словно отражение в озере и земля вдруг больно ударила меня, после чего мир заполнила тьма.
***
– Спасибо вам, госпожа! Огромное спасибо!
– Да, не за что, только прошу, перестань кричать!
Девчонка замолчала, но ее место занял, как я поняла, брат.
– Госпожа, примите мою благодарность! – сказал один из спасенных "птенчиков", снимая с головы шапку и кланяясь мне.
Точно брат и сестра. Оба невысокие, худощавые, рыжеволосые, синеглазые и похожие друг на друга не только лицом, но и голос. Правда, парень был повзрослее на пару годков, девчонке же на вид было лет семнадцать-восемнадцать. Жаль их энергию я видеть пока не могла, так как очень вымоталась после "последнего вздоха" и призыва. Хорошо хоть восстанавливаются хранителя быстро.
– Как ваши имена, спасенные? – полюбопытствовала я.
С обморока я очнулась буквально минуту и на меня тут же со своими благодарностями накинулась эта детвора. Котена с Эйросом молчали, и все лавры славы доставались мне. Лучше бы еды дали, честно слово!
– Я – Алана.
– Я – Риан, а его имя Авиль, – кивнул парень на пепельного блондина.
Он был высоким, подтянутым парнем. Небесно-голубого цвета глаза старались не смотреть на меня, а и так тонкие губы стали угрюмой полоской. Когда-то длинные волосы были коротко острижены и лишь одна длинная, заплетенная в косу прядь у левого виска, выдавала бывшее отношение к эльфам, так как когда-то заостренные уши стали по-человечески округленными. Хорошо, что я не могла сейчас чувствовать его энергию... Энергию, которая однажды изменилась.
– Знаю, – с нерадостной ухмылкой ответила я и, переведя взгляд на третьего "птенчика", так вкрадчиво поинтересовалась: – А мне спасибо не скажешь за свою спасенную шкурку, дракон?
– Дракон?! – воскликнули брат и сестра в унисон.
Авиль тихо выругался и, встав на ноги, театрально поклонился, ядовито промолвив:
– Темная хозяйка Хейса Эджерай графиня Ванден'лайн, примите мою благодарность за спасение этой шкурки!
– Не обольщайся, – с презрительной улыбкой ответила я, досмотрев представление до конца. – Просто не люблю я спать под чавканье возле уха. И кстати, насчет чавканья. Давайте есть! А то mectarra все соки из меня высосал!
Все резко вздрогнули и позеленели.
– Вы видели? – спросила я напряженным голосом, не понимая, почему они еще тут сидят, а не бегут, куда подальше, с криками: "– Ааа спасите нас от некроманта!".
Никто не закричал, не побежал и даже на костер меня не поволок. Эх, теряют некроманты бывшую славу прадедов.
– Mectarra? – повторил Котена, пробую слово на зубок. – Так вот значит, каково имя того демона.
– Мы видели только сначала, – ответила на мой вопрос Алана. – Потом не смогли.
– Я тебя, правда, обязан, – мрачно сказал Авиль. – Не думал, что ты ринешься спасать мою жизнь.
– Я и не ринулась, – тут же ответила я. – Так что светлым говори спасибо, я б за твою шкурку и "вздоха" не отдала бы.
– Ты, правда, дракон? – смешивая в едино испуг и восторг, спросила девчонка.
– Ха, дракон? – пренебрежительно выплюнула я. – Шкурка, заполненная чужой душей может зваться драконом?
Девушка перевела на меня непонимающий взгляд, и я решила просветить ее темный ум.
– Драконы бывают двух видов. Первые чистокровные, они вылупливаются из яиц. Вторые полукровки...
– Они рождаются от союза дракона и человека? – перебила меня Алана, на что я подавилась словом и ошарашенным голосом спросила:
– Ты как себе это представляешь?
– Ну, – сказала она и, замявшись, покраснела, кажись от кончиков ушей до корней волос.
А я вовсю захохотала, так как картина огромного, крылатого гиганта размером с гору, который пытается найти где-то под собой голую девушку, застыла у меня перед глазами. Алана, наверное, подумала, что я смеюсь над ней, так как еще больше смутилась и опустила взгляд на свои руки.
– Алана, она смеется не с тебя, – пришел на выручку девчонке маг. – Просто настоящие драконы, вопреки распространенному мнению, не могут превращаться в людей. Так что я думаю, у Хейсы сейчас в голове вырисовываются очень смешные картинки.
– Ох, выдел бы ты их, – подтвердила я слова Котены, и, отсмеявшись, продолжила: – Так вот. Есть чистокровные, а есть полукровки, или как их еще называют двухсущностями. И появляются они следующим образом. Например, рождается светлый эльф у родителей довольно высокого происхождения в Море Деревьев. Живет день, два, месяц, а потом умирает! Родители, конечно, горюют и не долго думая – чтоб ребенок трупным пятнами не пошел! – решаются на отчаянный шаг. Несут младенца в некое подземелье, где есть таинственная пещера "Воскрешения". В этой пещера находиться озеро кура ребенка кладут и – о чудо! – младенец оживает. И дальше живет себе припеваючи, друзей заводит, с девушками флиртует, да по дням рожденьям разъезжает. А потом однажды – хлоп! – и пропал мальчик, а родители только вымучено улыбаются, потому что знают, какая цена должна быть уплачена за воскрешения сына. Проходит год, два, три, четыре – да каких год, два, три, четыре! – пятьдесят четыре года проходит! И эта пропажа приходит на порог бывшего друга для того чтоб ее убить и Акона освободить! Вот как бывает!
– Все сказала? – сдерживая гнев, спросил тот, кого я знала с самого детства. Тот, кого я считала братом. Тот, кто подарил мне на день рождение красивую заколку с голубыми камнями и ушел навсегда. Тот, кто явился через два месяца после смерти дедушки, чтоб потребовать от меня бой на освобождения Акона. Дедушка бы его убил, а я пожалела.
Все-таки очень хорошо, что я не способна сейчас видеть энергию.
– Да, Элиан, – ответила с горькой усмешкой я и тут же себя исправила: – Хотя, теперь ты у нас Авиль.
Наступило молчание. Только треск костра, да тихие всхрапы коней нарушали покой успокоившегося леса.
Когда мне было двадцать пять, я потеряла друга, когда двадцать шесть – любовь. Теперь мне восемьдесят два и вчера я потеряла и ни друга, и ни любовь, но он был намного важнее и дороже их. Может потому что ни разу меня не предавал, а всегда был тем, кто мог понять и успокоить?
– Так вот, Алана, – разбила я начавшую давить на уши тишину, – точнее к чему я виду. На самом деле, конечно, никто никаких младенцев не воскрешает. Просто, то озеро очень необычное тем, что там, словно в болоте головастики, живут души убитых драконов. И когда к ним попадает тело мертвого младенца, душа вмещается в сосуд и живет себе – как я уже говорила – припеваючи, прикидываясь человеком, эльфом, демоном, неважно. А вот потом наступает момент пробуждения, когда дракон принимает свою истинную форму крылатой громадины. Вот они уже с человеками и детей делать могут, так как эти драконы могут принимать человеческий вид. Понятно?
– А их дети? – подала испуганный голос Алана, кинув быстрый взгляд на Авиля. И взгляд у нее стал таким, словно и убежать не может, и подойти боится. И этот взгляд был мне прекрасно знаком. М-да, влюбилась девица, влюбилась ясная.
Все-таки светлые если не поголовно, то точно через одного сумасшедшие! Это ж взять и влюбиться в дракона! Любовь зла, как говориться. Хорошо хоть ее брат кажется вполне нормальным светлым, вон какие хмурые взгляды переводит с девчонки на дракона. Надеюсь, он удержит сестру и не даст ей совершить еще глупостей, которые испоганит ей всю жизнь. И чтоб помочь Риану и Алане, я сказала всю правду:
– А там вообще веселуха! Если у такого дракона родиться ребенок, то папаша, или мамаша, убивает свое дитя и несет его в ту ныне упомянутую пещеру, где все повторится. Только с поправкой на то, что родители соседям вымученно улыбаться не будут, так как будут прекрасно осведомлены, что произойдет с их чудом.
– Но как так можно? – совсем сникла девочка, а мне в душу забрела очень нехорошая мысль.
Вдруг что-то толкнулось внутри нее. Еще раз и еще раз... И я вдруг почувствовала Его. Маленько солнышко, возле которого рождается Сама Жизнь, делящаяся на миллионы маленьких ячеек, словно соты в ульях, в каждой из которой растет новая пчелка. Обладать такой мощью могли лишь одни существа.
Я не могла чувствовать, но он ощутил меня. И позвал, словно я была его давним другом детства, хотя нам лишь предстояло познакомиться.
Не отдавая отчета своим действиям, я нежно улыбнулась, протянула руку, положив ее на живот Алане, и ласково проговорила:
– Не грусти. Наша судьба еще переплетется. Обещаю!
Алана резко дернулась, скидывая с меня секундное наваждение.
– У тебя будет мальчик, – смешивая в едино радость и удивление, прошептала я, а потом перевела взгляд на Авилия и потрясенно добавила: – Я бы в жизни не поверила, что ты станешь отцом хранителя!
– Она? Он? Хранитель?! – Дракон выглядел не менее потрясенным.
Риан резко поднялся на ноги и с размаху заехал Авилю по лицу. Тот, молча вытерпев удар, медленно вытер струйку крови под носом и уставился на Алану удивленными глазами.
В следующую секунду мной овладел гнев, от понимания того, что он дракон и живет он по драконьим правилам.
– Не отдам! – прорычала я, выставив перед собой ритуальный нож, и добавив только для его ушей на эльфийском: – Тогда я тебя пожалела, но за хранителя зубами горло перегрызу!
Он ответил мне языке нашей дружбы:
– Хейса, я, правда, не хотел, чтоб так получилось. Прошу отдай мне ее, я обещаю, что с ней и ребенком ничего не случиться!
– Нет!
– Я люблю ее! – прокричал он и посмотрел на меня так, что я поняла: правда любит.
Вот только дракону я не доверю даже петлю на виселице для себя вязать.
– Я дала тебе ответ! Не устраивает, жду тебя через год у себя в замке. Кинешь мне вызов на право ребенка, а Госпожа Смерть рассудит честно.
Он сгорбился и стал угрюмее грозовых туч, прекрасно понимая, что со мной ему не справиться. Еще не один дракон не смог одолеть меня, а их за три годы было намного больше "женихов".
И тут в наш разговор вступила та, которой следовало молчать и быть послушной девочку, особенно с тем, кто желает ей лучшей участи.
– Почему вы так с ним... со мной... с нами? – Алана еле сдерживала слезы, а ее руки, словно живя своей жизнью, нежно гладили живот.
Наверное, она даже не догадывалась о том, что беременна.
– Потому что она относиться к тем, кто не признают такое издевательство над смертью, – не слал лгать Авиль. – То как мы живем, вызывает у нее отвращения, потому что драконы были теми, кто предал Госпожу Смерть давным-давно. Мы хотели вечную жизнь, и мы ее получили, вместе с вечным мучением. Наши тела увядают, но души продолжают жить в мучении. Как те головастики в болоте, ожидая нового мертвеца, чье тело можно заполучить. Хорошее сравнение, а главное точное.
Если своей жалостной тирадой он хотел разжалобить меня, то у него ничего не вышло. Но спектакль был поставлен не для меня. И Алана плакала. Молча, горько, роняя слезы на землю и сжимая кулаки на животе.
– Простите, – всхлипнула она, размазывая рукой слезы на побледневших щеках. – Простите и спасибо Вам, госпожа, за все.
После чего она подошла к дракону и, взяв его за руку, потянула за собой.
Глупое решение, очень глупое. И вмешаться я не могу, так как она сделал выбор, о котором, я уверена, будет жалеть. Но просто так я отпустить их не могла.
– Алана. – Девушка вздрогнула и повернулась.
Я подошла к ней, положила руки на живот и закрыла глаза.
...Нас окружили миллионы цветом, для которых никогда не будет придумано названий. Наша энергия заплясала, закрутилась в хороводе живых частичек МИРА. Мы вдруг вобрали в себя их Жизнь, их Смерть, их Эмоции и их Чувства, на секунду ощутив само понятие ЖИЗНИ.
Мы ощущали каждую частичку. Чувствовали одновременно миллиарды эмоций других существ. И разделяли их со всем миром. С самой ЖИЗНЬЮ.
Где-то там я услышала тихий вздох, а где-то здесь мы отделялись. Возвращаясь в себя полминуты назад...
– Не забывай: он особенный и в будущем я обязательно с ним встречусь, – сказала я Алане, покровительственно улыбнувшись, а потом перевела взгляд на дракона и добавила на языке, который мог понять эльф, или тот, кто когда-то был им: – Ты дал мне слово, что с ней и ребенком ничего не случиться. И если ты его нарушишь, то я – клянусь Теми Которых Помнят Только Бессмертные! – запихну тебя к Акону, чтоб в той клетке вы гнили вместе до конца летописи в Книги Жизни.
Он услышал, вздрогнул и, участив шаг, скрылся в лесу. Алана удивленно посмотрела на меня и поспешила за отцом своего ребенка.
Страшная клятва. К Первым Богам было опасно обращаться. Но мы оба понимали, что клятву я выполню.
– Спасибо вам еще раз, госпожа, – с поклоном сказал Риан.
Я, достав с сумки маленький свисток с колокольчиком, протянула его парнишке, объяснив:
– Если он что-то сделает с твоей сестрой, свистни.
– Спасибо, – ответил он, и в его взгляде была безграничная благодарность.
Это хорошо. Возможно, брат еще сможет уразуметь сестру.
– А вы куда направлялись? – вдруг спросил Эйрос.
Я удивилась его вопросу, но когда услышала ответ, то чуть сердечный приступ не схлопотала.
– Мы разыскиваем нашего крестного мага Пауха.
Я удивленным взглядом провожала спину парнишки.
– Может их остановить? – предложил Котена.
Хм... Идея предложить им отправиться с нами, чтоб найти их крестного, была разумна. Но я рожу Авиля видеть больше не смогу, да и просьба Азы висит на мне нерушимым долгом. Сейчас слишком многое поставлено на кон. И пока я не узнаю правду о пророчестве от Хозяйки Порока, думать о своих проблемах даже не буду.
– Нет, – ответила я, покачав головой.
– Тогда может, расскажем о том, что мы узнали в бордели "При Обочине"?
– Это можно, – подтвердила я, махнув рукой. – Беги, догоняй их.
Маг обиженно на меня посмотрел, но промолчал. Встав с подстилки, он направился за нашими спасенными "птенчики", а я полезла в сумку за вяленым мясом, так как есть хотелось ужасно.
– Хейса, прости меня за те слова, – вдруг сказал Эйрос, от чего я подавилась куском мяса. – Я не должен был так о тебе отзываться. И хоть я не знаю, кто такие некроманты, но я понял кто ты.
– И кто же? – спросила я его своим смешком.
– Та кто пережила много предательства и боли, но все равно жертвует собой ради других.
В ответ я промолчала, задумчиво уставившись на огонь.
Мне ни о чем не хотелось думать. Просто сидеть и смотреть на языки пламени... такие же, как изменившаяся энергия Элина... точнее Авиля.
Эйрос, словно почувствовал, что мне нужно отвлечься, попросил:
– Расскажи что-нибудь.
– Что именно? – тут же ухватилась я за начавшийся разговор.
– Какой-нибудь веселый случай из жизни.
Я задумалась, а потом с веселой улыбкой сказала:
– В моем замке живут две бестии, которые друг друга недолюбливают, и постоянно строят друг другу разные козни, но Хозяин Судеб располагает так, чтоб в них всегда попадала я...
***
– Хозя'ка! Хозя'ка!
Остановившись, я повернулась на голос окрикнувший меня. Мейгира, приподняв подол темно-зеленого платья, чтоб ненароком не зацепиться и не упасть, бежала ко мне.
С разнообразием цветовой гаммы платьев у Мейгиры было скудно. Цвет обычно вальсировал от зеленого до темно-зеленого, а с учетом цвета кожи у хамелов, платье делало ее схожей с большой зеленой кляксой. Черно-белые волосы она спрятала под чепчик и в " зеленой кляксе" выделялись только переливающиеся розово-фиолетовые глаза и черные губы.
Подбежав ко мне она попыталась что-то сказать, но из-за того что запыхалась, могла только "ухать" и "хакать".
– Мейгира, мне сейчас не до выслушивания очередной жалобы на свиней, топчущих помидоры на грядках! – раздраженно сказала я, потому что спешила на встречу с послом графа Берт'троун.
Два дня назад мне от графа пришло жалобное письмо, в котором говорилось, что месяц назад он у меня заказывал дорогое вишнево-миндалевого вино, но вместо заказанного угощения, на праздник по поводу годовщины свадьбы, прибыла партия сливового самогона. Как я поняла по письму и граф, и приглашенные гости напиток оценили очень высоко, вот только жене графа он пришелся не по ее изысканному вкусу. Теперь с меня требовали компенсацию, притом такую завышенную, что на нее можно организовать еще пару праздников, при этом угощая гостей отнюдь не сливовым самогоном.
Хоть к графу Берт'троун у меня не было недоверия – не первый год с ним сделки заключаю – но проверить и выяснить кто прав, а кто виноват нужно было незамедлительно. Поэтому пришлось поднимать все заказы за прошлый месяц, расписки о предоплате, отчеты о доставке и квитанции об оплате товара, из-за этого я и Леонис со вчерашнего дня не спали. Ошибку мы, благо, нашли, и я отправила Лео отдыхать, а сама направилась на встречу с послом графа, в надежде все быстро утрясти и лечь спать.
