Текст книги "О традициях не спорят! (СИ)"

Автор книги: Оксана Крыжановская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 30 страниц)

  Я оторвалась от книги, шмыгнула носом и заревела во весь голос:

  – Он из-за любимой сражался с этим проклятым графом Тиртом. И хоть он убил его, но сам был ранен, а она не успела сказать, что ждет от него ребенка! А он обещал показать ей рассвет над холмами, но умер. Ну, зачем он сражался с графом?! Ведь тот был лучшим фехтовальщиком королевства!

  – Ну-ну, не плачь, – ласково сказал юноша, протягивая мне белоснежный платок. – Настоящий мужчина без раздумий отдал бы свою жизнь за любимую женщину. Так что нужно не плакать, а гордиться им.

  – Но ведь Лирия осталась совсем одна! – стояла я на своем, вытирая слезы платком. – И вдобавок с ребенком.

  – А лучше, что бы он был трусом, который не смог бы ее защитить? – с луковой улыбкой ответил юноша, присаживаясь рядом на траву под тень пышного дуба.

  – Нет, – ответила я, обиженно надув губу, а потом раздраженно добавила: – Но это всего лишь книга и в жизни никто бы не смог отдать свою жизнь за чужую!

  – Я бы смог, – слишком простодушно ответил он. – Кстати, тебя как зовут?

  – Хейса, – смутилась я, так как только сейчас сообразила, что раньше его я не видела.

  – А я – Дэрек! – ответил он, улыбнувшись мне широкой улыбкой. – Будем дружить!

  Я посмотрела в его серые, искрящиеся весельем глаза и удивленно ответила:

  – Прямо как в книги...

                                                                        ***

  – Ты и впрямь читаешь подобные книги?

  Я вздрогнула и, повернув голову, увидела сидящего рядом с принцем Котену.

  – А ты откуда взялся? – с удивлением спросила я.

  Неужели я так увлеклась воспоминанием, что совсем не обратила внимание на подсевшего мага?

  – Хейса, ты как будто не знаешь, откуда берутся дети! – подколол меня маг, за что получил мой возмущенный взгляд.

  – Не отвлекайся, – потребовал принц. – Что дальше-то было?

  – Расскажу, только если потом Котена расскажет мне про свою первую любовь, – слукавила я, с вызовом посмотрев в глаза мага.

  – Да там нечего и рассказывать, – с усмешкой ответил маг. – Моя первая любовь была ученицей жены моего учителя. Поначалу мы с ней не очень ладили, так как постоянно соревновались из-за внимания учителей. Но однажды мы потерялись и не осмотрительно забрели в Лес Празднества, – Котена задумчиво сорвал сухую травинка, покрутил ее в пальцах и кинул в костер, вот только магическое создание не приняла подобную дань и она осталась на земле лежат нетронутой. – Общие старания для попытки выжить иногда могут создать не только крепкую дружбу, но и любовь. Что было дальше и так понятно, – закончил он, пожав плечами.

  Нет, ну так не интересно! Я та думала, там будет целая трагедия, которую Котену мне вряд ли доверит, а все оказалась намного проще. Тогда зачем нужно было так ерепениться, когда я узнала о его жене и ребенке?

  – Теперь ты довольна? – с вызовом спросил маг, ухмыляясь. – Продолжать не собираешься?

  Я сделал глоток теплого чая и, пожав плечами, сказала:

  – Да там и продолжать нечего. Спустя два года он ушел и с тех пор я его не видела.

  – И это все? – раздосадовано спросил Котене, наверное, тоже надеялся, что в моей истории будет целая трагедия.

  Но можно ли назвать трагедией любовь? Ведь не зависимо от оттенков эмоций любовь остается любовью. А соединения тел и душ, всего лишь последним объятьем. И тихий шепот: "Прости меня за тот эгоистичный поступок. Просто я хотел принадлежать тебе хоть раз" – пустыми оправданиями.

  Да любовь прошла. Да было больно. Да порою мне казалось, что я задыхаюсь. Да хотелось умереть. Да, казалось, что жить больше незачем.

   Да – можно повторит бесчисленное количество раз для уймы причин. Но любовь все же прошла и поделом ей!

  Я поднялась с бревна и Эйрос обеспокоенно спросил:

  – Ты куда?

  – Спать буду ложиться, – ответила я, потирая затекшую поясницу. – Вы тоже не задерживайтесь, на рассвете мы выдвигаемся.

   Потыкать своему желанию и отправляться в Лэстэрин прямо сейчас глупо. Брат жив и это самое главное, а потерпеть можно и до рассвета.

  Стоило Кассиэлю узнать, что я изволю уйти на покой, как мне тут же поставили шатер и расстелили спальное место. Для Эйроса тоже подготовили шатер, Котене же выделили место в общей гриппе лежаков.

  Оборотни ушли к своему месту привала, на прощанья Гериас вновь попросил у меня прощение, которое я поспешно приняла, понимая, что по-другому он попросту от меня не отстал бы.

  Время было уже позднее поэтому дроу тоже стали готовиться ко сну. Вновь поставили защитный купол, создали еще пару костров, наломали еловых веток и на них расстелили лежаки. Четверых дроу Кассиэль поставили на дозор, двоих присматривать за шатром принца, а сам остался охранять мой. Как бы я его не уговаривала, что защита мне не нужна, но он стоял на своем. Дошло до того, что я разозлилась и приказала оставаться у моей палатки до самого рассвета, не отходя от нее даже по нужде. Он с каменным лицом ответил, что с радостью выполнит мой приказ, и я поняла, что дроу попросту этого и добивался, но приказ так не отменила. Заснула мгновенно, стоило лишь телу почувствовать тепло.

                                                                      ***

  Иногда сны бывают настолько реальны, что все-то безумие, которому не дано воплотиться в жизни, кажется тебя подлинной реальностью.

  Я вижу, как существа бегут куда-то. Они кричат, вопят, плачу. Они толкаются и топчут друг друга. Они стараются выжить, не замечая, как забирают эту возможность у других.

  – Хейса, бежим!

  Дедушка хватает меня за руку, втягивает в поток бегущих существ.

  Я слышу, как под моими ногами ломаются кости и раздаются стоны, но опустить взгляд боюсь. Я кричу дедушки, чтоб он остановилась, но он продолжает тянуть меня вперед. Я выпускаю его руку и он, не оборачиваясь, бежит дальше. Я кричу, чтоб он остановился, но он меня не слышат.

  А потом появляются они. Существа в серых балахонах и масках с длинными, закругленными носами. Их когти рвут тех, кто не смог убежать. Их маски, кажется, застыли в выражении самого большого блаженства. Их нетерпеливое дыхание заглушает крики и стоны умирающих.

  Весь мир, теряя свои краски, сереет и только кровь остается прежнего цвета.

  А потом я встречаюсь взглядом с ним. С Мивальдо.

  Я вижу в его глазах нестерпимое желание крови. Я понимаю, что он пришел сюда не за мной. Я знаю, что он сейчас отвернется и побежит за тем, чью руку я опустила. Я хочу побежать следом, но не могу.

  Страх сковывает меня. Страх душит меня. Страх позволяет мне только плакать...

  – Да убери ты свой чертов меч!

  – Это ты убери свои грязные лапы от Эш'шэр Юэнн.

  – Последний раз предупреждаю: или ты уберешь свой меч, или тебя придется убирать по кускам!

  – Не будь в себе так уверен, человечишка. Если бы ты не был отпрыском короля, то твое тело уже бы гнило в земле!

  – Если вы сейчас не заткнетесь, то я просто не знаю, что с вами сделаю!

  Двое мужчин перевели на меня взгляд и в один голос взволнованно спросили:

  – Хейса, ты проснулась?

  – Эш'шэр Юэнн, с Вами все в порядке?

  – Да я проснулась, – ответила я с раздражение. – И нет, со мной не все в порядке! Потому что двое идиотов, за каким-то светлым, пришли ко мне в шатер, хотя один из них должен дрыхнуть в своем, а второй не отходить, а не находиться в моем!

  – Хейса, да ты так кричал, что разбудила весь лагерь! – негодующе ответил Эйрос, раздраженно сложив руки.

  – Довольно фамильярничать с Эш'шэр Юэнн! – зло сказал Кассиэль, направляя меч в лицо принцу. – И немедленно покиньте эту палатку!

  Я раздраженно вздохнула, поднялась на ноги и гневно потребовала:

  – Кассиэль убери меч, а ты Эйрос выметайся из моего шатра!

   Мужчины раздраженно переглянулись, после чего принц высокомерно хмыкнул и ушел, а дроу, убрав меч в ножны, спросил:

  – Эш'шэр Юэнн, Вам, что-нибудь нужно?

  – Нет, Кассиэль, так что можешь пойти отдохнуть, – ответила я, зевая.

  – Простите, Эш'шэр Юэнн, но я останусь, чтоб защищать Вас! – непреклонно ответил дроу, склони голову в поклоне.

  – Кассиэль, – позвала я, и когда он поднял голову, с легкой улыбкой сказала: – Завтра ты должен в целости и сохранности доставить меня в Лэстэрин, поэтому отдохни.

   Такие существа как Кассиэль, с вечно каменными лицами, умеют улыбаться одними глазами. Сейчас он улыбался мне, хотя его губы были сложены в ровную полоску.

  – Будет исполнено, Эш'шэр Юэнн! – ответил дроу с поклоном, после чего вышел из шатра.

  Я та думала, что наконец-то остынуть одна, но Кассиэль не был бы Кассиэлем, если б не поставил на свое место другого дроу, точнее двух.

  Меня подобная забота раздражала. Если бы меня вырастили как принцессу, то это было бы другое дело, но нет. Я никогда не чувствовала себя наследницей королевских кровей, даже когда приезжала и несколько недель жила в Лэстэрине.

  Порой, будучи ребенком, я часто задавалась вопросом: "Зачем так поступают со мной?". В Лэстэрине со мной постоянно были нянечки и охранники. Отца я даже не помню, так как видела его всего пару раз еще ребенком, а мать всегда было холодна и надменна ко мне. С братом мне играть не разрешали, он как наследник стал учиться с самого детства, поэтому время, которое мы с ним проводили, были мизерно мало и то под надсмотром все тех же нянечек и охранников.

  Повзрослев, я была рада, что меня отдали дедушки, потому что только благодаря нему я познала семейное тепло и заботу. Хотя поначалу он не так уж был и рад впускать меня в свое сердце...

                                                                     ***

  – Значит твое имя Хейса?

  Хоть комната, в которой я находилась, была большой, но для меня она была очень маленькой, потому что седоволосый мужчина в кресле, казалось, заполнял ее все.

  – Меня всегда называли Эш'шэр Хейса, – тихо ответила я, не поднимая глаза от своих сапог.

  – Запомни: здесь не Лэстэрин, поэтому нянчиться и сюсюкаться с тобой не будут. – Холод его голоса пугал меня, из-за чего я еще больше втянула голову в плечи, мечтая исчезнуть из этой комнаты. – Сколько тебе лет?

  – Восемь.

  – Ты говоришь только на языке дроу? Других языков не знаешь?

  – Я еще знаю эльфийский.

  – Писать и читать умеешь на обоих языках? – спросил он на эльфийской.

  – Да, – ответила я на том же языке.

  – В Темных земля, Светлых и Священных говорят на древнем языке Альбиона. Он и считается общим для Северного континента. Ты обязана его выучить, чтоб жить здесь. Пока с тобой будет ходить переводчик, которая и будет обучать тебя здешнему языку. Чему еще тебя учили дроу?

  – Истории, вычислениям, пониманию природы.

  – Это все? – в его голосе послышалось удивление в купе с раздражением. – Да уж, на образование твоя мать поскупилась. Я найму тебе учителей, которые будут обучать тебя. А магия? Ты владеешь магией дроу?

  Я боялась этого вопроса, потому что Инэр'шэр Генрия всегда говорила: "Что может быть унизительнее для королевского рода Эш'шэр, как не ребенок обладающим даром смерти?".

  – Нет, – ответила я, проглотив сухой комок в горле, – Инэр'шэр Генрия говорила, что я взяла способности отца.

  Последовала длинная минута молчания, после чего мужчина продолжил:

  – Да, в твоей ауре это чувствуется. Ты приносила клятвы вашим Богам?

  Я вздрогнула, вспомнив тот день, когда я провожала спину брата идущего в храм Душ.

  С шести лет ты можешь принести клятвы Богам, покровительство которых хочешь получить. Но я так и не принесла не одному Богу свою клятву.

  – Нет. Инэр'шэр Генрия говорила, что их Богам нет до меня никакого дела.

  Мужчина вздохнул, после чего раздраженно ответил:

  – М-да, что может быть страннее и не правильнее, чем дроу-хранитель с даром некроманта? Мой сын мастер выбирать не тех женщин. – Последовало молчание, после чего он продолжил: – Тебя научат укрощать силу хранителя, но некромантии я тебя обучать не буду, максимум зельяваренью.

  Затем он сказал, что-то на не знакомом мне языке и в комнату кто-то вошел.

  – Это твой переводчик, называй ее: госпожа Ринма. Можешь идти.

  У меня так и не хватило смелости поднять глаза, поэтому выходя их комнаты, я продолжала смотреть на носки своих сапог.

  Госпожа Ринма оказалось дроу: женщина в возврате с седыми прядями в черных волосах, нежным взглядом и широкой, открытой улыбкой. Она отвела меня на кухню, где ранее неведомое мне существо что-то готовила. Существо было странно зеленого цвета и из-за зеленого платья походило на страшную кляксу с черным ртом и фиолетовыми глазами навыкат.

  Заметив мой удивленный взгляд, переводчик сказала:

  – Ее имя Мейгира – она хамелка. Они очень древний и редкий вид, так что их не часто можно встретить.

  Меня усадили за стол, после чего кухарка принесла мне еду и что-то сказала.

  – Она говорит, что не умеет готовить еду дроу и надеться, что пища темных тебе придется по вкусу, – перевела госпожа Ринма.

  Я ела не чувствуя вкуса еды, мыслями все возвращалась к прощанью с братом. Мать так и не вышла меня проводить...

  – Не обижайся на своего дедушку, – вдруг сказала переводчик, – он недавно перенес сильную утрату и еще не отошел. Ты знакома со своей тетей Изабель?

  Я не знала даже всех тетей по материнской линии, а что уже говорит об отцовской семье?

  – Она была старшей сестрой твоего отца и любимицей господина Эджерай. Но бедняжка скончалась два месяца назад при родах. Так что не переживай, твой дедушка хороший темной, вы просто должны узнать друг друга получше. Время, как известно, лечит.

                                                                     ***

  Нам потребовалось четыре года, но в результате мы стали семье. Семьей, которую я не променяла бы даже за место королевы Лунного Леса.

  А детские обиды в скором времени забылись, или заменились другими. Потому что время и вправду лечит.

                                                  Глава одиннадцатая

                                          Лэстэрин – город сияния душ

  – Правда, что Лэстэрин, хоть и находиться под землей, но там всегда светло как днем? – Эрос, как обычно, скрашивал скучность путешествия своим любопытством.

  Рассвет встретил нас чистым безоблачным небом и бодрящим ветром, который через пару часов сменился душным утром.

  – Правда, – ответила я, смакуя зеленую сливу, сорванную с ветки повстречавшегося на пути дерева. Эйрос с Котеной от зелени отказались, поэтому кривилась от зеленой сливы я одна. – Легенда гласит, что души властителей после смерти остаются в Лэстэрине, чтоб оберегать светом свой народ.

  – Поэтому Лэстэрин и называют "город сияния душ", – добавил Котена, который, как обычно, слишком много знал для своих лет. – Хотя свет можно объяснить тем, что в Лэстэрине находиться месторождения одного редкого камня – анактира, способного поглощать магию и вырабатывать ее в сияние.

  Вот же всезнайка!

  Я, кинув на мага раздраженный взгляд, запустила ему в ухо косточку сливы, из-за чего он грозно покосился на меня, а на него уже Кассиэль и еще четверо дроу отправившиеся с нами. Остальные направились прочесывать лес дальше, в попытке найти хоть какие-то следы Юриэнны.

  – Я с детства мечтал там побывать, – взволновано сказал Эйрос, нетерпеливо ворочаясь в седле. – Сколько бы я раз не просил отца отвести меня сюда, но он всегда отвечал, что в гробу видел Лэстэрин с ее королевой.

  Ну, такому ответу не следует удивляться. Я порой недоумевала: "Как мои родители вообще смогли полюбить друг друга, пожениться и даже завести детей?". Моя мать, несомненно, была отличным лидером, внушающим уважение и доверие у дроу. Но не как не сгорающей от любви женщиной, заботливой женой и любящей матерью.

  – Поэтому, – продолжал Эйрос, – я очень обрадовался, когда ты предложила поехать сюда. – Принц перевел на меня взгляд полный благодарности и с поклоном сказал: – Спасибо тебе, Хейса.

  У меня после его благодарности предательски кольнуло сердце.

  Что бы он сказал, если бы узнал, что о его чувствах и обещаниях я даже не задумывалась, направляясь сюда?

  Вороний конь резко возник перед жеребцом принца, и Кассиэль, направив меч в сторону Эйроса, холодно сказал:

  – Я в последний раз предупреждаю: довольно так панибратски обращаться к Эш'шэр Юэнн. Она Эш'шэр – принцесса Лунного Леса, а Вы – гость. Имейте уважение и придерживайтесь наших законов.

  Эйрос высокомерно задрал нос и надменно произнес:

  – Я сын короля Светлых земель, а значит мы одного положения, поэтому я, как равный, имею право ее называть по имени!

  – Не смейте задаваться! – резко ответил Кассиэль, под моим красноречивым взглядом убирая меч в ножны. – Никогда дроу не будет равен человеку, чьим бы сыном он не был! – После чего дроу направил своего скакуна в сторону, тем самым говоря, что спор на этом закончился.

  – Эйрос, – позвала я, и когда принц повернулся ко мне, продолжила: – Он прав. Когда мы путешествуем втроем, то это приемлемо, но в Лэстэрине подобного рода обращения непозволительно, особенно на глазах у дроу.

  – Я понял, – ответил он, кивнув головой, а потом с легким смешком сказал: – Не будет ли для Вас слишком утомительно, Эш'шэр Юэнн, рассказать мне о Лэстэрине?

  Мы переглянулись, в его глазах виднелся смешок и удовольствие от подобной игры.

   – Что Вы, Эйрос Найм, я с великим удовольствием расскажу Вам об этом городе, – весело ответила я. – Как бы слово "лэстэрин" не звучало красиво, но по правде "лэст" – обозначает дом, "эрин" – муравей, а вместе они читаются как муравейник.

  – Муравейник?! – закричал удивленно Эйрос, от возмущения чуть не съехав с седла. – А я-то думал, что "лэстэрин" значит город сияния душ.

  – Это все из-за Ваших прогулов уроков по языкам, Эйрос Найм, – с нескрываемым возмущением сказал Котена, тоже вступая в нашу игру.

  – У меня были дела поважнее, виконт Селиндерчь! – надменно проговорил Эйрос, раздраженно сложив руки на груди.

  – Знаем мы о Ваших важных делах, Эйрос Найм, – осадил его Котена. – Полагаю, эти важные дела представляли собой охоту и просиживания денег в тавернах с сыном графа Беримара?

  – Еще бы Вам не знать о них, виконт Селиндерчь, – уже осаждал мага принц, – ведь в тавернах Вы просиживали деньги с нами!

  Я хохотнула в кулак, из-за чего светлые перевели на меня удивленные взгляды.

  – Вам кажется это забавным, Эш'шэр Юэнн? – с любопытством спросил Эрос. – Неужели Вам тоже доводилось прогуливать уроки в тавернах?

  – Нет, не доводилось, – ответила я, сгрызая последнюю сливку. – У меня были слишком строгие учителя, которые при малейшем неподчинении наказывали меня.

  – Они смели поднимать на Вас руку? – тут же сыграл серьезность и злость принц, да так натурально, что я бы поверила, не пляши веселые чертенята у него в глазах.

  – Они бы не посмели пойти на такое, – успокоила его я. – Просто задавали мне уйму заданий, над которыми порой я просиживала ночи напролет.

  – Мой учитель магии тоже был серьезным и непреклонным человеком, – вдался в воспоминания Котена. – Порой мне казалось, что ему вообще не известно понятие сострадания. И я часто удивлялся, как его только терпит жена, которая была чистым и искренним человеком. Но со временем я понял, что учитель хороший человек, просто к магии нужно относиться очень серьезно и осторожно, чему он собственно меня и научил.

  – А у меня была одна учительница, которая в наказание заставляла меня рассказывать последовательность правящих королей Светлых земель, начиная с распада Альбионии.

  – Почему светлых? – с недоумением спросил Эйрос, задумчиво нахмурившись. – Ведь вы темны.

  – Потому что светлые живут меньше, а значит, короли у них меняются чаще, – объяснила я, пожав плечами. – Что не скажешь о темных.

  – И ты, правда, могла рассказать кто за кем правил в Светлых землях? – восторженно спросил принц. – Ничего себе! Я всегда удивлялся, зачем нужно это знать и, по правде, дальше своего прадеда и не помню кто там правил.

  – Я уже тоже всех не помню, – призналась я, хотя меня очень порадовало удивление принца. – Но когда-то могла перечислить всех, начиная с Кая и заканчивая твоим отцом.

  – А в скором времени будешь заканчивать уже мной! – заносчиво сказал Эйрос, весело улыбнувшись мне, и в эту минуту он походил на простого девятнадцатилетнего мальчишку. – Главное, чтоб ты мне поскорей невесту украла!

  – Хм, – предупредительно кашлянул в кулак Кассиэль, от чего мы поняли, что забылись и вновь перешли на панибратское "ты". – До Лэстэрина осталось минут пятнадцати, – оповестил он нас.

  – Наконец-то! – с нетерпение сказал Эйрос, и в эту минуту я разделяла его нетерпение.

  Прошло уже два года, как я была тут.

  Мне вспомнились огромные пещеры Лэстэрина, в стенах которых выдолблены аккуратные домики, напоминающие мне в детстве грибы, поросшие на стволах деревьев. Каменные скульптуры выдолблены в стенах и рассказывающие историю нашего рода. Подземные лужайки, где находятся цветы и кусты, которые растут только во тьме, привлекая ночных бабочек своим тусклым светом. Сады, где пасутся животные, огороды, где, не смотря на трудность, выращиваются овощи, подземные озера с искрящимися рыбками. И свет Душ – это магический камень, наполняющий Лэстэрин не только светом, но и магией, дающей жизнь этому муравейнику.

  Еще я вспомнила улыбку брата, непосед племянников, веселый смех Юриэнны, надменное лицо матери.

  – Мы на месте, – вывел меня из воспоминаний голос Кассиэля.

  Мы находились возле больших бронзовых ворот, подле которых стояли на посту двое стражей.

  – Назовитесь, – потребовал один из дроу, обнажая меч.

  – Глава ищеек Кассиэль с четверыми воинами, вернулся в связи с сопровождением Эш'шэр Юэнн, – ответил дроу, спешившись.

  Мы вторили за ним, после чего ко мне подошел стражник.

  – Извините, Эш'шэр Юэнн, но Вы должны предъявить мне печать.

  Я кивнула и, сделав пару пасов рукой, открыла часть своей ауры, где находилась печать, подтверждающая мою подлинность.

   Мы не используем кольца, медали и прочие безделушки, которые легко можно потерять, украсть или подделать. Мы, а точнее на нас, проводят обряд, в котором мать вырисовывает на ауре ребенка собственной кровью печать, которую скопировать или подделать невозможно.

  – Спасибо за понимание, Эш'шэр Юэнн, – поклонился мне стражник, – и извините за доставленное неудобство.

  Дроу перевел взгляд на светлых, и я поспешно сказал:

  – Они мои гости и ответственность за них я беру на себя.

  – Как Вам будет угодно, Эш'шэр Юэнн, – вновь поклонился стражник, после чего прошелся к воротам и тихо насвистел незнакомую мне мелодию.

  Створки ворот открылись, и нашему взору предстал длинный туннель с вставленными в железные, вбитые в стены кольца факелами.

  Был уже полдень и солнце нещадно пекло наши головы, поэтому, как только мы въехали в туннель, то нас окружила спасательная прохлада.

  Самое замечательное в пещерах то, что летом там прохладно, а зимой не холодно. Особенно в наши затяжные и ветреные зимы, когда ветер, бывает, и крыши домов сносит.

  Факела тускло чадили, давая света именно настолько, чтоб увидеть землю под ногами. Но, не смотря на это, пару раз я все же споткнулась, а принц чуть носом землю не пропахала, блага его успел поймать уверенно шагающий рядом маг.

  Туннели, ведущие в Лэстэрин, представляли собой настоящий лабиринт, но Кассиэль уверено вел нас по ним. Прямо, налево, вновь прямо, налево, право... Я так и не запомнила дорогу, хотя не так уж и часто я тут появлялась, что не удивительно.

  – Хейса, – шепотом позвал меня Эйрос, дернув за рукав.

  – Что? – спросила я, повернув в его сторону голову.

  – Что это такое? – Указал принц пальцев вверх.

  Я подняла голову и встретилась взглядом с красными глазами-бусинками.

  – Это летучие мыши, – объяснила я. – Они нападают на чужаков, но так как вы идете с нами, то бояться нечего.

  – Ничего себе мыши, – пораженно пролепетал принц, изумленно смотря на летучую мышь размером с теленка. Она как раз зевнула, открыв вид на острые зубы.

  Еще один поворот и мы оказались возле вторых ворот, которые, в отличие от первых, были с вырезанным рисунком: двое дроу боком стоят друг напротив друга, прижав свои ладошки вместе.

  Кассиэль насвистел мелодию, и створки медленно стали разъезжаться в стороны.

  Вот сейчас мы войдем в них и увидим огромную пещеру, где находиться главная площадь, аккурат которой с потолка свисает перевернутый храм Душ, где в башне сверкает душа Лэстэрина.

  Мы сделали шагов десять и в ужасе застыли.

   В Лэстэрине стояла кромешная тьма.

                                                                            ***

  – Сестренка! – закричал радостно Вальмир, подбегая и крепко обнимая меня. – Как я рад тебя видеть!

  Я, обняв его в ответ, сказала:

  – И я тебя, братишка.

  Он отстранился и, переведя взгляд за мою спину, с удивлением спросил:

  – Эйрос Найм? И... – брат осекся и перевал на меня внимательный взгляд.

  Принц подошел к нам, протянул руку и ответил:

  – Рад встречи, Нэр Эш'шэр Вальмир.

  Мужчины крепко пожали друг другу руки, после чего брат произнес:

   – Прошу простить меня, Эйрос Найм, но Вы прибыли не в слишком подходящее время. Поэтому прошу пока расположиться в гостевом доме.

  – Я понимаю, поэтому проявлю терпение, – ответил Эйрос.

  Брат подманил двух охранников, после чего приказал им:

  – Провидите гостей. – Когда принц с магом ушли, Вальмир негромко добавил: – Кассиэль, следи за ними.

  В ответ раздался тихий голос дроу:

  – Будет исполнено.

  Вальмир взял меня за руку, после чего мы направились в его кабинет.

  Как непривычно было за место света камней видеть свечи, факела и "светляков" – небольшие, магические шарики, летающие под ногами.

  Камень Душ не просто светил в центре храма, он еще давал энергию множеству других камней, которыми Лэстэрин был усеян словно шахта самоцветами. Поэтому здесь было светло как днем в любое время суток. Время же отчитывали благодаря песочным часам и барабанам.

  Мы вышли из дома встреч гостей и по выдолбленной в стене лестнице поднялись двумя домами выше.

  Замков в Лэстэрине не было. Только прекрасные, вырезные дома в стенах, украшены скульптурами и мозаиками из камней. Порой мозаики были выложенные в удивительные картины, которые менялись из-за смены цветов камней.

  Но эту красоту поглотил мрак.

  А мне так хотелось показать светлым самые красивые дома и статуи, волшебство переливающихся всеми цветами радуги камней, необычность ночных цветов и бабочек. Поводить их по туннелям, где записана наша история. Толкнуть принца в озеро и посмотреть, как он отреагирую на плывущих к нему светящихся рыбок. Сводить их в храм и похвастаться перед магом камнем Душ.

  Но души в Лэстэрине больше нет.

  Кабинет брата представлял собой небольшой домик на две комнаты. В тусклом свете фонарей дом казался каменным выступом чудной формы, но я помнила и украшенную крышу, на которой камне были выложены в форме солнца, светившемся ярким желтовато-оранжевым светом. И голубые "волны" на стенах с большим трехмачтовым кораблем, чьи белые паруса каждый час меняли свое положение, словно ими и впрямь управлял ветер.

  Возле двери стаяли два стражника, державшие в руках мечи отражающие свет факелов. Зайдя в дом, брат сказал мне: "Располагайся", а сам вышел в соседнюю комнату.

  Осмотревшись, я обнаружила, что в комнате за два года ничего не изменилось. Те же плетеные из лозы кресла, стол и кушетка с матрасом из гусиного пуха. В середине комнаты находился кругообразный очаг для магического огня, так как настоящий здесь разводили не часто, а магический мог греть получше живого. Несколько полок с книгами висели на стене по левую сторону входных дверей. По правую же сторону полки были усеяны свитками и разными безделушками. Шкатулочки, камни разных размеров и цветов, большой паук в заставшем янтаре, переливающиеся бусинки на нитке (наверное, кто-то из детей забыл), маленькие, каменные статуэтки грифонов (кстати, из набора шахмат, которые я подарила ему на день рожденье), пяльцы с незаконченной картиной фиолетовых ирисов (это скорей всего принадлежало Юриэнны) и множество других вещичек. Аккурат самой высокой полке стояла ваза, а на ее горловине ребром висела корона, сверкающая желтыми камнями, словно кошка глазами.

  Это зрелище меня очень позабавило. Хотя не зря говорят: "Хочешь, что-то спрятать – положи на самое видное место!".

  Дверь во вторую комнату была закрыта, но я помню, что там находилось несколько шкафов, рабочий стол, стулья и огромное зеркало. Окон же в комнатах не было, но была еще одна дверь, а за ней туннель тянувшийся в другой дом, куда ходят по нужде.

  Присев в кресло, я взяла лежавший на столе свиток, рефлекторно прочитав первый абзац. В нем описывалась статистика выращенного урожая за последние пять лет и от нечего делать я продолжила его читать.

  – Давно не виделись, Хейса, – вдруг раздался мелодичный голос возле уха.

  Вздрогнув от неожиданности, я импульсивно кинула свиток обратно на стол, а затем оглянулась. Но лицо, которое я увидела, заставило меня нахмуриться.

  – О, я вижу, ты так же меня не рады видеть, как и я тебя, – продолжил он, облокотившись локтями об спинку кресла.

  – Ты как всегда прав, Мориган, – ответила с раздражением я.

  Мориган, как всякий эльф, был белокожий, беловолосый и красивый, а еще самовлюблен, высокомерен и надменен.

  Тут зашел в комнату брат, что-то держа в руках. Присмотревшись, я увидела небольшую, деревянную шкатулку и опаленный сверток. Положив вещи на стол, брат удивлено посмотрел на нас, нахмурился и спросил:

  – Мориган? Чем обязан?

  – В общем-то, ничем, – пожал эльф плечами. – Я просто увидел графиню Ванден'лайн, вот и решил поздороваться.

  – Ох, я так польщена! – театрально приложив руку ко лбу, воскликнула я. – Наверное, сейчас я должна упасть в обморок от волнения?

  – Главное не на меня, – высокомерно ответил эльф.

  – Мориган, Юэнн, да довольно уже вам! – со смешком сказал брат. – Вы мне моих детей напоминаете.

  – Я рад, что смог тебя позабавить, Вальмир, – с угрюмой усмешкой ответил эльф, – но мне уже пора.

  Он развернулся и уже хотел выйти, как я сказала ему вдогонку:

  – Я встретила Элиана.

  Мориган застыл и, не оборачиваясь, холодно спросил:

  – И не убила? Как это не похоже на наследницу графа Ванден'лайн!

  От злости и бессилия я сжала кулаки, через зубы пошипев:

  – Я не виновата, что мой дедушка убил Изабель!

  Повернувшись, эльф кинул на меня злой взгляд, с ненавистью сказав:

  – Изабель? Ты же говорила, что то была не Изабель, а всего лишь тварь, укравшая ее тело! – С каждым словом он делал шаг в мою сторону, от чего расстояние между нами резко сократилось.