Текст книги "О традициях не спорят! (СИ)"
Автор книги: Оксана Крыжановская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 30 страниц)
– Хейса, – воскликнул Эйрос счастливо, – как же я рад, что я вломился именно в твой замок! Спасибо!
– Нашел чему радоваться, – с усмешкой ответила я, когда меня поставили на ноги. – Но мне пора. Мать не любит когда опаздывают.
Когда я вышла из дома, где разместился принц с магом, то во мне бушевали странные и одновременно паршивые чувства, от понимания того, что я банально воспользовалась доверчивостью принца в своих интересах. В ушах до сих пор стоял радостный крик принца: "Спасибо!". А потом мелькнула странная мысль, что если Эйрос сегодня вечером встретить свою идеальную принцессу, то Вечную Зеленеву я не смогу ему показать. Хотя это должно добавлять мне только радости, ведь если я сегодня-завтра украду ему принцессу, то в моей жизни на одну проблему станет меньше! Не правда ли?
Глава двенадцатая
Титул «первиш»
Когда я дошла до дома матери, то все мысли о принце тут же исчезли из моей головы.
Стражники, проверив мою ауру на наличие печати, с поклоном открыли передо мной двери и я, глубоко вздохнув для уверенности, вошла в обитель Нэрэм Эш'шэр Элени.
Ее дом был большой, что было не так уж и удивительно. Комнаты были выдержанны в темных тонах и даже когда-то камни, казалось, светили каким-то тусклым, не радостным светом. Сейчас их роли с лихвой заменяли свечи, из-за которых мрачные тени ложились на мебель, картины, скульптуры и даже на дроу, подошедшую ко мне.
Оглядев меня недовольным взглядом, она чопорно вымолвила на языке дроу, так как всемирного не знала:
– Пунктуации, как я погляжу, ты так и не научились, Юэнн!
– Я тоже рада Вас видеть, Инэр'шэр Генрия, – ответила я ей на том же языке, хотя радости во мне не было и следа.
На мое мнение, проблема долгоживущих существ заключается в том, что даже наделенные молодой внешностью, старческие маразмы избежать им не удается. Генрия, приходящаяся мне двоюродной бабкой, была одной из них. Хоть выгладила она довольно молодо, но паскудный характер тут же выдавал ее пять столетий, хотя занозой в заднице она, кажется, была всегда. Ведь чем еще можно объяснить тот факт, что за все свои столетия она так и не нашла мужа? Нет, я не спорю, что наличие мужа в жизни не главное, но это было и впрямь странно. Благодаря этому дочь ее младшей сестры Марианны, которая была мне уже родной бабкой, стала править в Лэстэрине. Жалко только, что бабушка умерла при родах и мою мать воспитывала все та же Генрия.
Обведя меня внимательным взглядом с головы до ног, она скривилась, раздраженно фыркнула и с презрением сказала:
– И как обычно с неполегающей внешностью!
Ей определенно нужно было родиться вампиршей. Хотя в душе она ей скорей всего и была, так как столько у меня крови "выпила", что хватило бы весь Гратестав пару лет прокормить!
– Что это за вид? – презрительно продолжала она. – Волосы короткие, растрепанные, не расчесанные, грязные.
Посмотрела бы на нее, если б ей пришлось пять дней пути провести в дороге, где всего один раз попался приличной глубине речка, в которой я на скорую руку обмылась?
– А одежда? Где это видано, чтоб Эш'шэр разгуливала в Лэстэрине в потертых, дырявых штанах, грязной рубашке и запыленных сапогах?
Ну, простите, что меня больше заботило состояния брата и причины темноты в Лэстэрине, чем переодевания в более подходящие платья для Эш'шэр.
– Ты хоть с утра умывалась? – продолжала выводить она меня из себя. – Вон кисли какие!
Я указательными пальцами вытерла глаза, не найдя на них и следов пренебрежения утреннего туалета.
– А руки с поломанными ногтями и грязью под ними. Тьфу! – Если бы она могла, то сплюнула мне под ноги взаправду, а так ограничилась лишь намеком на плевок. – Такие невоспитанные дроу как ты, – она тыкнула в меня пальцем, чтоб я точно не ошиблась о ком идет речь, – позорят весь наш род! Вот когда я была Эш'шэр...
Была, я не спорю. Вот только давным-давно и то, около пятидесяти лет, пока не родилась бабушка Марианна.
– ...то я всегда вела себя подобающе! Мой внешний вид был без единого изъяна. И я уж точно не носила штаны, как какой-то мужлан!
Посмотрела бы я, как она в юбке ездит в мужском седле! Дамские седла давным-давно перестали делать, так как наличие женских брюк прибавило удобности передвижению в мужских седлах.
– А я говорила твой матери, чтоб она не отправляла тебе к этим темным изгоям. У них же совсем отсутствует хоть какие-то зачатки морали и совести! Но нет! Меня, конечно же, не послушали. И что мы теперь можем наблюдать? – Она опять с пренебрежением посмотрела на меня снизу вверх. – Просто пугало какое-то! Радует одно, что ты не принесла клятву нашим богам, а то не хватала нам насмешек не только здесь, но и там! Я уверена, каждый раз, когда ты прибываешь в Лэстэрин, наши предки на том свете прячутся в стыде по углам, чтоб избежать насмешек!
И после этого брат спрашивает меня: "Почему ты так редко к нам приезжаешь?". Теперь на этот вопрос я буду отвечать: "Потому что не хочу тревожить предков своим неподобающим видом!".
А между тем она все говорила и говорила, говорила и говорила. В какой-то момент мне показалось, что я попросту заснула от ее монотонных причитаний. Но Генрия, не была бы сомой, если бы и тут не нашла повод для ворчания. Больно ущипнув меня за руку, она зло закричала:
– Как ты смеешь закатывать глаза! Неблагодарная девчонка! Да ты в ноги мне должна кланяться за то, что я не выкинула тебя из Лэстэрина за шиворот, словно приблудного котенка!
Главное – это соблюдать спокойствие. Чем больше ты с ней припираешься и гавкаешься, тем сильнее и упористее она начинает тебе досаждать. Это проверенно было уже неоднократно.
– Извините, Инэр'шэр Генрия, но Нэрэм Эш'шэр Элени меня ожидает, – спокойно сказал я, словно выпила успокаивающей напиток Илиса.
– Иди с глаз моих долой! – воскликнула она, замахнувшись. Вот только я спокойно осталась стоять на месте, так как давно переросла то время, когда я от этого движения шарахалась в сторону. – И чтоб я не видела тебя до твоего следующего приезда!
Ах, как бы я хотела, чтоб так оно и было, но вечером я чувствую, обязательно с ней встречусь!
Не прощаясь, я быстрым шагом направилась в покои матери. Знаю, что потом мне из-за этого устроят взбучку, но терпеть ее общество я была больше не в силах. В противном случае я ей все же что-то да скажу, чем уверю ее в своем неподобающем характере, который недостоин титула Эш'шэр.
Хорошо, что я столкнулась лишь с Генрией, а не со своей кузиной Анафеей, у которой, несмотря на двусмысленное имя, характер был не такой, какой описывается в сказках светлых о добрых феях. Или – упаси меня Хозяйка Порока! – с кузеном Инрионом, который уж очень любит интересоваться моей личной жизнью, а порой и не двусмысленно намекает, что не прочь в ней тоже поучаствовать.
Кажется, именно от Тибера я услышала фразу: "В семье не без урода", которая уж очень хорошо описывала мое положение в этой семье. Не считая брата, все мои "дорогие" родственницы и родственники, испытывали ко мне отнюдь не родственные чувства. Хотя и их можно понять. Если с моим братом что-то случиться, то я стану Нэр Эш'шэр – то есть следующей претенденткой на трон, а там недалеко и Нэрэм Эш'шэр – королевой. А кому захочется, чтоб Нэр Эш'шэр стала та, кого вырастили темные? Одно радует, что в нашей семье не идет власть за трон, как например, в семье Эйроса. Нравы у нас другие. Отсюда и расстановка приоритетов иная. Дроу не станут, как безмозглые селяне светлых, принимать за монарха кого попало. У нас раньше даже традиция была, чтоб наследники сходились в смертельно схватке за трон. Хорошо, что она давным-давно сменилась передачей власти старшему наследнику, которого и учат быть истинным правителем дроу.
Как же все-таки хорошо, что я родилась второй!
Трижды постучав в дверь, я услышала спокойный голос матери: "Войдите", после чего зашла в комнату матери.
Она сидела в кресле, подперев кулаком щеку, и читая на середине книгу.
– Ты опоздала, – сказала она спокойно, хотя ее надменное выражения лица, говорило мне, что радости она от этого не испытывает.
– Меня задержала Инэр'шэр Генрия, – ответила я.
Оглядев меня холодным взглядом с головы до ног, мать ответила с легким недовольством:
– Понимая почему. – Затем отложила книгу на маленький столик, на котором кроме канделябра на пять свечей стояли две кружки, чайник и сладости в глубокой миске. – Присаживайся.
Присев в соседнее кресло, я с поклоном сказал:
– Хочу поздравить Вас, Нэрэм Эш'шэр Элени, с днем рожденья.
Она слегка махнула рукой, говоря, что это лишнее.
Когда-то давно я дарила ей подарки на день рожденье, а потом просто перестала. Но мать это вряд ли заметила, так как ни разу не спросила у меня: "А что же ты мне подаришь?". Хотя, спрашивающая о таком Нэрэм Эш'шэр Элени, вызвала бы у меня лишь подозрение о том, что это не моя мать.
– Надолго ты к нам? – спросила она, разливая по кружкам чай.
Белые клубки пара поднялись от чашки приятным запахом мяты, который защекотал мне нос, от чего я громко чихнула, не успев прикрыть рот.
– Ты уже взрослая девочка, для напоминаний о приличии поведения за столом, – холодно сказала мать.
Я бы не удивилась, если бы она добавила: "Это неподобающее поведения для Эш'шэр!". Хотя так скорее сказала бы Генрия, а потом долго стала рассказывать, как она закрывала рот во время чихания, когда была Эш'шэр.
– Простите, – сконфужено ответила я, достав с кармана платок (слава Хозяину Судеб он был чистым!) и вытерла им аккуратно нос, как и подобает Эш'шэр.
– Ты не ответила на вопрос, Хейса, – продолжила мать спокойным голосом, элегантно беря чашку и, придерживая ее блюдцем, поднося ко рту.
"Хейса"... У королевской семьи дроу был обычай, в связи с которым первое имя ребенку при рождении дает отец, а второе, при совершеннолетии, матерь. У моей матери первое имя была Дейра, а второе Элени (назвала ее так Генрия). У брата Ниард (имя темных, значащее "солнце"), а второе Вальмир (это уже имя дроу, обозначающее "упрямый"). Мое же первое имя было Хейса (пошло оно от слова "хей-син" – это было завершающее слово в очень древнем обряде некромантии, по воскрешению мертвых, так что это имя значило "воскреснуть"), второе Юэнн (что на языке дроу значило тоже солнце). В результате Вальмир получается " упрямое солнце", а я "воскрешенное солнце". Вот только мать всегда называла меня Хейса, словно тем самым говоря мне, что как дроу она меня не признает.
– Завтра утром я уеду, – ответила я, отхлебнув из чашки чаю.
Благодаря гномьему хрусталю чай в чайнике остался горячим, поэтому кончик языка я себе обожгла.
– Куда? – спросила мать, дуя на горячей чай, ей вторила и я. – Вернешься к себе в графство?
– Нет, мне нужно доставить письма, – ответила я и, поставив кружку на стол, извлекла из-за пазухи два письма, одно из которых я передала матери, а второе спрятала назад: – Тебе просили передать.
Поставив кружку с блюдцем на стол, она взяла письмо, потом медленно перевернула его. Стоило ей прочесть свое имя, написанное аккуратным почерком, как руки ее вдруг задрожали, а глаза расширились. Трясущимися руками мать раскрыла конверт, достала его содержимое и жадно стала читать, водя взглядом от строчки к строчке, от чего ее глаза все больше расширялись.
На чернила для письма моей матери Хозяйка Порок не поскупилась. Если у Эйрос было всего одна фраза: "Поцелуй на желание" и отпечаток следов губ, то мать свое письмо читала минут пять, хотя может просто несколько раз перечитала. В свете свечей лист просвечивался, но я не могла прочесть и слова в нем, словно он был написан на незнакомом мне языке.
– Оставит меня, – вдруг сказала мать, не отрывая взгляда от письма, и голос у нее был низкий и хриплый, словно она до этого кричала что есть силы и он "сел".
И так всегда. Ни тебе здравствуй, ни тебе до свидания.
Я встала, поклонилась ей, и уже подошла к двери, как меня остановил требовательный вопрос матери:
– Кому ты должна была доставить письма? Это очень важно, поэтому ответь мне!
– Вам, Эйросу Найму и деве русалок Тиакхе.
Такой удивленной и ошарашенной я видела мать впервые. Наверное, поэтому и ответила ей, а не сказала, что возможно Хозяйке Порок не понравиться, что я открою имена адресантов.
– Эйрос Найм? – удивленно спросила она. – А он как здесь замешен? – Ее задумчивый взгляд устремился на меня, словно я знала ответ на это вопрос. – Какое он имеет отношение к тебе? – голос матери впервые был таким требовательным.
– Мы заключили с ним сделку, – в непонимании ответила я, показав ленту на руке.
– Товар и цена этой сделке?
– Я должна украсть ему принцессу, а он должен мне пять услуг.
Она откинулась на спинку стула, задумчиво укусила указательный палец, а ее глаза глядели словно в пустоту.
– Пять услуг? – наконец переспросила она. – Я бы сказала: глупо, если бы не знала его отца. – Мать перевела на меня взгляд и с холодной усмешкой сказала: – Ты знала, что его отец убил шесть своих братьев, чтоб войти на трон?
Я знала только то, что было написано в книгах, а там о таком пишут не часто. Потому что монархи не сильно чтут тех, кто сплетничает о таком. В конце концов, светлых всегда удовлетворяло и то, что все выгладило как несчастные случаи.
– А Эйрос Найм избавился уже от двух своих братьев. И хоть я с ним не встречалась, но мне уже многое успели рассказать о нем. Он выглядит наивным дурочком, но становиться его врагом черева-то последствиями.
Слова матери заставили меня задуматься. Она никогда недооценивает и не переоценивает своих противников. И если она говорит так об Эйросе, значит, для этих оснований имелись факты. Да он и сам признался мне о том случае с его первой любовью.
– И опаснее всего то, что ты не обучена хитрым и лицемерным играм, – продолжала мать, и казалось, что хоть она говорит обо мне, но сама с собой. – В рыночном деле тебе нет равных – это факт. Граф хорошо тебя научил тому, что должна знать его наследница. Так зачем ему понадобилась ты? Если бы я верила в случайности, то сказала бы, что это именно так. Вот только я в них не верю. – Она вновь подняла на меня взгляд: ровный, тяжелый, который словно хотел заглянуть мне в самые потайные углы душу. – Ты должка как можно скорее избавиться от него! – наконец выдала она. – И чем скорее, тем лучше. На сегодняшнем приеме будет вдоволь принцесс и девушек из уважаемых семей, уж я об этом позабочусь. И прошу тебя, не требуй у него ничего, что может как-то навредить тебе. Попроси за услуги пару шикарных, дорогих платьев и украшений. Пусть он считает, что ты помешанная на тряпках и безделушках, так даже будет лучше.
Сказать, что я была ошарашена поведением матери – это очень сильно приуменьшить мое состояние. Я впервые видела, чтоб мать меня о чем-то просила, беспокоила и вообще так долго со мной разговаривала! Мелькнула мысль, что это не моя мать, а безликий под ее личиной, но тут же была откинута. Такие безрассудные безликие долго бы не прожили.
Увидев выражение моего лица, она нахмурилась и с легким раздражением спросила:
– Что такое?
"Такого" было очень-очень много, но я решила выбрать из больших зол малое.
– Извините, но Эйрос Найм вначале и хотел расплатиться за сделку золотом, но я отказалась, тогда мы и начали торговаться за его услуги.
– Торговаться? – хохотнула мать, вызвав у меня очередное расширение глаз. – И ты выторговала у Эйроса Найма пять услуг? Ты действительно достойна похвалы! – Ее лицо вдруг исказилось гримасой раздражения и злости, а голос напоминал яд: – Вот только скажи мне: что ты собиралась у него требовать?
Я впервые об этом задумалась, ведь если прикинуть, то мне и вправду к светлому нужно аж столько услуг. Просто тогда во мне проснулся азарт торговца, а он из сделки всегда добиваться максимум.
Мать продолжала буравить меня ожидающим взглядом, от чего мне захотелось присесть и вытереть платком пот со лба. Не люблю, когда на меня давят, тогда я не могу собраться с мыслями и начинаю вести себя как дура. К сожалению, этот раз не стал исключением.
– Ворота починить, – ляпнула я, а потом только сообразила, что и кому ляпнула: – То есть он сам их починить решил!
– Что?! – Кажется, моя мать была на грани истерики. Я признаться тоже, вот только истерика у нас шла в разные русла. – Ты заставила Эйроса Найма чинить тебе ворота? – Она всхлипнула, пытаясь подавить смех. – Немыслимо!
– Да он сам сказал, что ворота починит! – заступилась за себя я. – Просто сделка включила это в услугу, так как если бы он починил мне ворота, то по традиции темных, вновь мог требовать от меня сделку!
– Понятно. – Мать успокоила, вновь приняв раздраженный вид, а ее пальцы стали выстукивать нервную мелодию на поверхности стола. – Тогда не сходиться. Мне говорили, что Эйрос Найм очень расчетливый и хитрый игрок, скрывающийся под маской дурачка. А по твоим словам выходит, что он и вправду дурачок. Даже если бы он хотел произвести на тебе впечатления наивного дурачка, до такого он бы точно не опустился! Что-то тут не сходиться.
– Он вправду произвел на меня не слишком лестное впечатление, – призналась я. – Но потом он сознался, что это была лишь игра.
– Возможно. Но зачем он так опростоволосился со сделкой? – задумчиво спросила мать, и, увидев на моем лице непонимание, разъяснила: – Подумай сама. Эйрос Найм первый принц в истории Светлых земель кто в возрасте шести лет стал первишем и смог дожить до девятнадцати лет! Так что не удивительно, что он хочет жениться именно таким способом. Но твои услуги станут у него как кость в горле.
– Каким именно способом? – не поняла я, и, плюнув на все, подошла и вновь заняла кресло напротив.
Мать не возразила, что радовало, а принялась разъяснять мне одну из традиций Светлых земель:
– Это старая традиция, которою создал Кай. Когда наследнику удавалось дожить до девятнадцати лет, то он становился первишем, то есть первым претендентом на трон. Люди плодятся как кролики, так что не удивительно, что у Кая было восемь детей, но лишь пятый дожил до девятнадцати. Старые методы королевской семьи не смог поменять даже Светлый Кай, поэтому его дети, как те собаки за кость, перегрызли друг другу глотки. Но это я отвлеклась, – отдернула она себя. – Так вот. Первиш до двадцати лет должен был спасти принцессу от приспешников темных искусств. Тогда принцессы славились чистой, голубой кровью, которая в некоторых ритуалах была необходима.
– Не понимаю я этого Кая, – призналась я. – Он, получается, отправлял выжившего сына на спасения принцесс, не задумываясь о том, что его сын может вообще-то погибнуть?
– Тут ты не права, – ответила мать. – Он очень хитро придумал, вот только его хитрость оценили не сразу. В те времена магия была темной, кровавой, но и очень могущественной! Куда там принцу с мечом было тягаться с силой даже захудалого колдуна, который еще получил чистую кровь принцессы? Его первый сын так и не вернулся, а когда прошел год, то Кай заявил, что титул "первиш" наследник может нести только до двадцати лет. И если за год он не придет с принцессой, то королем ему больше никогда не стать. Та же участь постигает того, кто отказывается идти и спасать принцессу. Вот тут та его отпрыски и занервничали. Попытка дожить до девятнадцати, а потом еще в течение года найти принцессу, заставит задуматься каждого: "А зачем мне вообще этот трон сдался?". Второй его сын, который отправился за принцессой, решил схитрить и привес принцессу с соседнего государства. Да вот только у Кая был один забавный артефакт, который мог определить: было ли на девушке проведено злое колдовство, или нет. Так что второго сына он с позором изгнал. Третий от такой чести отказался, а четвертый и впрямь привез принцессу, которую спас от попытки принесения в жертву. Он стал следующим королем и продолжил традицию "первиша", правда, изменив в нем одно условие. Он мог назначить первишем любого из своих сыновей и бастардов, если тот заслужит этот титул. Теперь его дети старались не только не дать кому-то дожить до девятнадцати, а еще как-то проявить себя. Так у светлых и пошла традиция помогать королевству, чтоб получить шанс стать королем. Кто детеныша дракона убьет, кто от нежити деревушку спасет, а был и один, кто раньше времени принцессу спас, правда трон он не получил, так как один из братьев его отравил и женившись на девушке сам стал королем... Одним словом, творилось у них там чертовщина полнейшая. Потом светлые перестали спасать принцесс, так как время стало уже не то, а титул "первиш" давался достойнейшему из наследников, который после смерти короля и занимал его место. Но традиция все же осталась. И вот спустя пятьсот лет Эйрос Найм решил ей воспользоваться. Это то же самое, если бы ты сейчас вызвала Вальмира на поединок сильнейшего воина, хоть мы давно не пользуемся этой традицией. Так что теперь Эйросу ничего не мешает спасти принцессу от сил зла и в двадцать лет подвинуть задницу отца с трона. И тот, я могу с уверенностью сказать, ее подвинет. Древние традиции даже светлые уважают и чтут. А теперь давай проанализируем, – сказала мать и ее пальцы забили мелодию быстрее.
Я, если честно, после полученной информации мало что могла проанализировать, вот только мать это не остановило.
– Титул первиша обычно дают в возрасте шестнадцати-восемнадцати, а были случаи, когда и в двадцать и двадцать пять давали. И на первых претендентов на трон, тут же объявлялась негласная охота. Эйрос же в возрасте шести лет, сделал что-то такое, что его тут же назначают первишем, хотя он являлся младшим, на то время, из своих братьев. И у меня есть догадка, что кто-то его защищает, чтоб использует в своих целях!
– Такое возможно? – с удивлением спросила я, хотя казалось удивлять уже нечему.
– Возможно! И это письмо подтверждает это, – с хмурой ухмылкой подтвердила мать, перестав стучать пальцами по столу. Чай давно остыл, но она не побрезговала отпить и такой из своей кружки, чтоб промочить горло. – Притом никто не знает, за какую услугу Эйроса назначили первишем! Но страннее всего, что он дожил до девятнадцати. А это уже говорит о том, что у него есть сильный и хитрый защитник. – Она вдруг замолчала, а потом перевела на меня холодный взгляд: – А теперь вернемся к сути нашего разговора.
О, Хозяйка Начал, она помнит еще суть разговора? Да я вообще из-за обилия информации не помню, о чем мы минуту назад разговаривали, не говоря уже о сути!
– Представим, что Эйрос Найм благодаря тебе заполучает себе принцессу, входит на трон и, – ее вид опять стал надменным и холодным, а глаза пылали ярость, – чинит тебе ворота, как какой-то слуга? А еще должен будет выполнить пять услуг? Да я в жизни не поверю! Его гордость не позволит так низко опуститься.
Так вот о какой сути она говорила! И если подумать: король Светлых земель, чинивший ворота темной графини и вправду будет выглядеть странно.
– Так он пожертвует ради гордости своей рукой? – спросила я, а потом, вспомнив об одной вещи, испуганно добавила: – Или убьет меня!
Я совсем забыла о том, что если я умру, то чары исчезнут со мной, освобождая Эйроса от услуг.
– Вполне возможно, – подтвердила она, вновь откинувшись на спинку кресла и задумчиво настукивая пальцами по столу.
Кстати, раз моя мать осведомлена в традициях светлых, то я могу кое-что узнать действительно для меня полезное.
Достав из сумки на поясе кольца, я протянуло матери дань Эйроса, спросив:
– Благодаря этому кольцу можно подтвердить, что мне принесли клятву жизни?
Мать взяла кольцо, с удивлением его рассмотрела, а когда увидела герб на печатки, пораженно выдохнула:
– Откуда оно у тебя?
– Ну, – замялась я, – Эйрос Найм принес мне клятву жизни, а я ему.
Мать положила кольцо мне в руку и резко сказала:
– Тогда забудь все, что я тебе сказал и держись за Эйроса Найма!
Не поняла? Может у моей матери старческий маразм начался после трехсотлетия? То она говорит мне остерегаться принца. То пересказывает о традиции "первиша", лишь за тем чтоб доказать, что Эйрос никакие ворота чинить не станет, а теперь советует держаться за него. Чушь какая-то получается!
Сообразив, что без объяснений я вред ли что-либо пойму, она удрученно вздохнула, закатила глаза и раздраженно сказала:
– Это не простое кольцо, а очень мощный артефакт, который оставил на твоей ауре слет, подтверждающий, что Эйрос Найм тебе и впрямь принес клятву жизни. Кольцо служит лишь для тех, кто ауру видеть не может. Открой свою ауру, я проверю.
Я без колебаний сняла защитный "полог".
– Так и думала, – зло сказала мать, заморозив меня холодностью глаз. – Кто-то предал твою клятву. Это обладатель второго кольца?
Я вначале не поняла о чем она говорит, а когда поняла, оторопела. Открыв мою ауру, она смогла увидеть след, оставшейся от предательства Котены.
– Вот это, чтоб ты знала, и называется манипулировать, – холодно продолжила мать. – Теперь отвечай: кто обладатель второго кольца?
Светлый! Я попалась словно начинающая торгашка, которую облапошил торгаш поопытнее. Хотя если сравнить нас с матерью, то так она и было. Она нарочно не спросила об втором кольце, а с помощью уловки добралась до истины сама. Но что можно ожидать от той, которая вот уже больше двести лет правит в Лэстэрине?
Так что она права: их лживым, хитрым и лицемерным играм я не обучена. И обучаться не желаю.
– Вряд ли ты его знаешь, – хмуро ответила я, проклиная себя за то, что я вообще спросила ее о кольца. – Его имя Котена Ланкмилер виконт Селиндерчь.
– Кто?!
Я думала, что удивленное выражение лица матери мне больше не доведется видеть. Но оказалось, я ошибалась.
– Судьба и впрямь любит развлекаться! – с каким-то триумфом воскликнула она, и ее лицо, в свете свечей, стало уж очень высокомерным и довольным.
– А кто он такой? – с непониманием спросила я.
Вначале брат, теперь мать. Почему все так интересуются этим магом?
– Забудь, – отмахнулась она, вновь став холодной и надменной. – Он для тебя теперь не опасен. И это самое главное. – Махнув рукой на дверь, она сказала, как отрезала: – А теперь ступай. Тебе еще к вечеру нужно готовиться. Генрия займется твоим видом.
Уходя от матери, я был в таком непонимании и удивлении, что голову, казалось, сдавили железные тиски. Мысли в голове носились, словно умертвие от заклинания огня. Разговор с матерью меня запутал, от чего я вообще перестала, что-либо понимать. Хотя если подумать: на какого светлого мне это все нужно? Мне их игры не интересны. Если монархи Северного континента от скуки пытаются подложить свинью друг другу, то пусть и дальше это делают. Без меня как-то обходились и дальше, я уверена, обходиться смогут. У меня своих дел по горло и прибавлять сюда непонятные разборки между матерью и Эйросом мне не хочется. И почему вообще моя мать так о нем много знает? Светлые нам не противники, войной на нас они не иду, овощи с грядок не крадут, в курятники не лазают. Так на кой светлый она им так интересует?!
– Юэнн, – вдруг остановил меня раздраженный голос, – а я ведь совсем забыла, что твоя мать попросила меня помочь тебе собраться к сегодняшнему вечеру. – Как же, забудет она. Небось, под дверью тут все время и стояла, что не дать мне возможности сбежать. – И кстати, ты – невоспитанная девчонка! – смеешь уходить, не выразив уважение при прощании с Инэр'шэр, – ее голос стал ядовитее самого опасного яда. – Я, когда носила титул Эш'шэр...
Госпожа Смерть, если бы не клятва, которую я дала тебе, то я прямо сейчас пошла бы и принесла себя в жертву, лишь бы отделаться от этой маразматички!
***
"Когда я приеду в Вечную Зеленеву, то первое что сделаю – это от всей души поблагодарю Тиакхе за сотворения такой вещи как отдельный, удобный корсет!" – эту мысль я повторяла про себя как молитву, пока Генрия со служанками надевала на меня платье.
Одному, вдвоем и даже втроем – это платье никогда не одеть и не снять. Потому что только в шесть рук одевается и затягивается корсет... Хотя корсетом мне этот пыточный инструмент было очень трудно назвать. Одни вставки на животе и пояснице чего стоят. Зато Генрия меня в каком-то веке похвалила: "– Такая вот осанка и должна быть у Эш'шэр!". Правда комплемент был очень глубоко скрыт за призрением и насмешкой, но я его все же оценила. Вот только дышать в этом "корсете" мне почему-то не удавалось, от чего голова стала кружиться.
– Грудью дыши, а не животом! – приказала Генрия, наверное, увидев, что я медленно стала завалиться на бок. – И плечи не назад отведи, а опусти и расправь!
Да знаю я! Потому что стоит мне хоть чуть-чуть ссутулиться и вставка давит на выпирающие лопатки.
Еще одна девушка расправляла высокий воротник до ушей (или как он там называется?), придавая ему форму веера, а вторая юбку с подъюбником.
Платье было черного цвета. Длинные, пышноватые у плеч, но сужающиеся к локтю рукава, были расшиты серебреными ибирсами с зелеными сапфирами вместо листьев и черными алмазами вместо лепестков. Четырехугольный вырез был обрамлен серебряной ниткой с переливающимся жемчугом. Корсет тоже был расшит жемчугом и маленькими, былыми алмазами. Юбка была черная, без каких либо вышивок и камней, но вот подъюбник, а точнее та нижняя часть, что кокетливо выглядывала если покрутиться, была расшита жемчугом и черным алмазами.
Не спорю, платье было великолепным и очень дорогим. Если его продать, то лет сто можно жить припеваючи! Но еще оно было невозможно тяжелым и неудобным! Потому что в нем нельзя было нормально сидеть, из-за пышного подъюбника. Я в нем чуть не утонула, когда присела в кресло передохнуть. Вдобавок в нем невозможно было нормально дышать или попытаться расслабиться. Вставки в корсете этому активно мешали.
Хорошо, что прическу мне сделали заранее, потому как я не смогла бы выдержать в этом пыточном инструменте тот кошмар, когда мне завязывали и складывали волосы. Проческу мне сделали следующую: завязали косички, вплетая в них волосы, добавив тем самым длину, а потом вставили заколки с жемчугом. Дальше их закрутили вокруг трех кос, которые так и остались спадать мне по плечу на грудь. В завершение меня надушили, накрасили, надели на пальцы кольца и отпустили на свободу. Но она продолжалась не долго.
– Ты чудесно выглядишь!
