Текст книги "Я так хочу (СИ)"
Автор книги: Оксана Фокс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц)
– Недурно. Думаю, это то, что надо, – улыбалась Мария, легко скользнув взглядом по зелёным каньонам к панораме залива, от которой у Лины перехватило дух. Подняв голову, она посмотрела на юг в сторону Пасифик Палисэйд.
– Папарацци не подобраться. Разве что прилететь на вертолёте. Соседи: звезда баскетбола в разъездах большую часть года и дочь нефтяного магната не вылезающая из игральных домов Монте-Карло. Боюсь, подружиться будет затруднительно. Но с другой стороны – никто никому не помешает, вздумай даже Кит здесь репетировать, – засмеялась Мария. – Но, надеюсь, ты не позволишь ему. Итак, лёгкая отделка, немного мебели, предметов искусства и... можно въезжать! Я познакомлю тебя с изумительным дизайнером интерьеров. Я открыла Джо в прошлом году, а в этом – у него запись на год вперёд. Но для нас он сделает исключение. Эван, дорогой! – позвала миссис Берри риелтора. – Дом великолепен и он нам подходит, правда милая?
Вдыхая свежий и чистый океанский бриз, не отяжелённый городским смогом, околдованная и счастливая, Лина рассеянно кивнула. Она пыталась одновременно охватить сияние солнца, что погружалось в океан, розово-лиловые блики, что растекались по гладкому камню дома, отражались в стёклах и зажигали синее пламя в волосах Марии.
Спуститься на землю Лине помог Андрей. Он процедил сквозь зубы, что фонд более не выделит ни цента. Истратив личные сбережения и деньги со всех доступных счетов, Лина не заметила, как влезла в кредиты, сумма которых разъярила его. Гневно выслушав разнос, злясь тем сильнее, чем больше чувствовала правоту Старкова и вину перед Яном, она оградилась от неприятных разговоров единственным доступным способом – перевела общение с ним и советом директоров на секретарей, юристов и адвокатов. Старков перестал звонить.
Глава 12
Темнокожий парень с мятной шевелюрой выбритой полосками и золотыми тоннелями в ушах размахивал длинными руками и шарил взглядом по потолку, декламируя стихи битников. Надтреснутый голос жарко выводил строчки Лероя Джонса. Сунув большие пальцы в задние карманы джинсов, обтянувших тощий зад второй кожей, он нараспев бросал серию распоряжений ассистентке, не меняя пронзительный тон. Чавкая жвачкой, юная малазийка делала пометки в планшете, потряхивая разноцветными бусинами в тугих дредах.
– Это важно, Ли, ласточка, очень важно! – веско вскидывал указательный палец Джо Аббисс, пробегая коричневыми костяшками по поверхностям, постукивая ногтями по стенам, засовывая широкий нос с пирсингом в каждую щель.
– Доверься, – улыбнулась Мария, иронично разглядывая своего протеже. – Джо маэстро интерьеров.
Пожав плечами, Лина доверилась. Выписала новый чек, стараясь не думать об Андрее, и с любопытством наблюдала за изменениями неподатливой формы из камня и стекла. Второй этаж преобразился первым. Лина пришла в восторг от мраморной белоснежной ванны в супружеской спальне и огромной кровати парящей в облаках благодаря стеклянным стенам и подиуму. Но больше всего заворожил высокомерный аристократ в гостиной – лаковый рояль, который неподвижно застыл в ожидании…
Под чутким руководством миссис Берри и Аббисса, Лина стала завсегдатаем престижных аукционов и распродаж. Пристрастилась к азартной охоте за предметами искусств и антиквариатом. Вилла над заливом Санта-Моники уверенно наполнялась дизайнерской мебелью, техникой, коврами и поднималась в цене с той же стремительностью, с которой по утрам вспыхивал пожаром рассвет.
С помощью Марии, Лина наняла людей присматривать за садом, бассейном, дорожками, беседками, фонарями и всем сложным механизмом, поддерживающим работу системы "умный дом". У кованых ворот в маленьком служебном здании, скрытом за стеной зелёных грабов, обосновался наблюдательный пункт с камерами и двумя квадратными парнями из охранного агентства. Итальянский повар Мариано Блази оборудовал кухню по своему вкусу и затребовал троих подручных. Две уборщицы из Болгарии, едва изъяснялись на английском, но отлично управлялись с чистотой дома. Затолкав поглубже тревожные мысли, Лина упаковала вещи в коттедже, вновь зачехлила мебель, вывезла ящики с холстами из гаража, и переехала в Малибу.
Двухуровневая гостиная перестала казаться огромной – утонула в разноцветных декорациях к сказке тысяча и одна ночь. Сидя на полу, Лина перебирала пальцами рулоны шелка и бархата, ворошила обрывки парчи и золотых шнурков с тесьмой. Поднеся к глазам ткань с серебряной вышивкой, заискрившейся как рыбья чешуя, она удивлённо посмотрела на Аббисса, который закинул ногу на ногу в низком кресле и ковырялся в смартфоне.
– Но, Джо… все это напоминает подвалы Али-Бабы. Не знаю. По мне – это чересчур.
Джо Аббисс фыркнул и поймал сочувственный взгляд помощницы, которая стояла на коленях и аккуратно сортировала выкройки по кофейному столику. Закатив круглые глаза, он нервно взвился, подскочив к передвижному зеркалу во весь рост.
– Чересчур? Ли, ласточка, подойди ближе!
Стряхнув с джинсов нитки, Лина с сомнением подошла, порядком утомлённая театральностью Джо. Схватив ее за руку, он встал чуть сбоку и позади:
– Посмотри на себя! – приказал он, охватывая горячими ладонями предплечья.
Лина застыла перед зеркалом. В рамке распущенных волос румянец медленно окрашивал щёки.
– Джо...
– Нет-нет-нет! Смотри! Вся такая молочно-белая и жемчужная, – он провёл чёрными пальцами вдоль руки сверху вниз и накрыл ладони.
– А теперь, на меня смотри! Чёрный как дёготь. Смотри на нас одновременно! Охвати целиком. Что ты видишь? – Джо взял её кисть и приложил к щеке. – Ты видишь, какая тонкая и нежная у тебя кожа? Видишь, как она светится на фоне моей? Ты стала прекрасней рядом со мной, Ли, а я рядом с тобой ещё темнее. Ты видишь это, ласточка?
– Наверное…
– Хорошо. Закрой глаза. Задержи в памяти этот образ, – промурлыкал Джо. – Пространство раскрывается. Узнай, чего оно хочет! Вдохни поглубже и поймай его ритм! Смотри с закрытыми глазами, и ты увидишь красоту. Ты художник – ты умеешь видеть. И любить. Полюби же его! Позволять ему играть с тобой! Это как секс. Ночь и свет…
– С удовольствием поиграю с тобой, ублюдок. Как насчёт секса в конце тоннеля?
Кулак прилетел откуда-то снизу и вонзился в ребра Джо. Вскрикнув, Лина отпрыгнула в сторону. Девушка с выкройками завизжала. Аббисс согнулся пополам и рухнул на колени. Искривленный рот со свистом втянул воздух. Мужчина в чёрной кожаной куртке дёрнул плечом, и пыльная дорожная сумка глухо шмякнулась об пол. Никто не услышал, когда Берри вошёл.
– Привет, дорогая, – он послал Лине глянцевую улыбку. Выверенная до пикселя стена, за которую не проникнуть ни журналистам, ни жене. – Развлекаешься?
Она спрятала руки за спину, дёргая пальцы из суставов. Она ждала его каждую минуту. Он... здесь. А её накрыла паника и абсурдное желание – спрятаться. Запрокинув голову, Лина пыталась понять выражение светлых глаз на загорелом до черноты лице.
– Это? – Берри кивнул на стонущего в ногах Аббисса.
– Дизайнер…
– Да ну. А я решил взломщик.
Кристофер потянул Джо за подмышки и закинул на диван, похлопав по щеке:
– Не раскисай. Лёгкая аритмия и сбой дыхания. Скоро пройдёт. Спальню уже сделал, дизайнер?
– Ммм.. – Джо растопырил пальцы. – Матерь божья... четыре...
– Что четыре?
– Сделал четыре... не успел... две...
– Успеешь. Мне пока одной хватит, – выпрямился Кристофер. В противовес лёгкой усмешке неулыбчивый взгляд остановился на Лине. Она инстинктивно попятилась, уступила место у дивана помощнице, которая принесла из кухни стакан воды, и пыталась напоить босса.
– И ещё цветы... не все подвезли... – мычал Джо.
Лина бросила незаметный взгляд на улицу. До припаркованного перед домом автомобиля шагов десять, она преодолеет их за... Берри больно сжал локоть.
– Пойдём, – грубо сказал он, потянув к лестнице. – Цветы польём.
Точно ориентируясь в доме, он поволок её наверх. Лина едва ловила ступеньки кончиками носков, задыхаясь от негодования и унижения, которое вытеснило страх. Отбиваясь от наглых рук, она чувствовала себя безмозглым барашком на заклание. Прижимая к поджарому боку, Берри грубо тянул трепыхающуюся дичь, как барин служанку, немой к жалобам и попыткам объясниться. Безошибочно выбрав нужную дверь, Кристофер ввалился в спальню. Не дав перевести дух, прижал Лину к стене, ладони сжали плечи. Она успела лишь судорожно вдохнуть его запах, перемешанный с пылью дорог, и алчный рот врезался в губы. Её сбил бешено несущийся электропоезд. Из глаз посыпались искры. Колючий подбородок больно смял кожу, вырывая жалобный звук, но изголодавшееся тело потянулось к нему. Руки взметнулись, пальцы запутались в прохладных волосах, впиваясь ногтями в кожу, притягивая его ближе.
– Черт! Быть женатым здорово бодрит, – прорычал Берри не отрывая губ, опёрся носком ботинка в пятку, громко скинул обувь на пол и, подтолкнул Лину к кровати.
Вечерняя заря подсветила шторы розовым, окрасила тревожным цветом простыни. Длинный силуэт посреди кровати, казался запёкшимся порезом. Лина глубже зарылась носом в изгиб мужской шеи, держа собравшиеся под ресницами слёзы. Под ладонью расслабились развитые грудные мышцы, биение сердца замедлилось, дыхание над ухом выровнялось. Стихия успокоилась... Позволила вновь оформиться иллюзии безопасности, словно после шторма океан, который лежал за дымчатыми окнами и вливался гладким массивом в небо. Сила жизни. Он был ею сполна. Заставлял жадно распахивать глаза, дышать полной грудью, ловить пальцами миг. Краткий миг предельной жизни среди бесформенного серого ожидания. Могла она удержать его? Оттянуть уход на день или на час... Лина просила силы, что привели его к ней, дать ещё немного времени.
Она аккуратно отстранилась и приподнялась. Темные волосы спутались, удерживая тени. Протянув руку, она осторожно убрала влажную прядь, открывая высокий лоб и густые брови над веером девчачьих ресниц. Кристофер вздохнул. Губы разомкнулись, и циничный рот внезапно оказался по-детски целомудрен. Лина жадно любила глазами расслабленные черты, будто подсвеченные изнутри мягким светом. Острая нежность комом набухла в солнечном сплетении, больно надавила на ребра. И вдруг кончики пальцев онемели...
Лина откинулась назад и вгляделась в великолепие костяка и мышц. Кристофер без дневной мимики напугал её. Она прищурилась от напряжения, словно глянула в сотню оптических линз и картина распалась на слои, где каждый упразднял другой. Такая многоликость!.. И между тем, все были им – любой угол был верный. Как ни вглядывалась, не находила линии, что вносили диссонанс.
Ускользающий мужчина-эфир... Ты существуешь? Или я придумала тебя?
– Что? – Крис повернул голову и открыл глаза.
Лина отвела разбудивший его взгляд и мотнула головой:
– Ничего. Это все игра света.
Он с минуту сонно смотрел из-под ресниц, будто восстанавливая в памяти ее лицо. В глубине глаз появилась осмысленность, погасив мягкий блеск. Берри нахмурился и широко зевнул:
– Что насчёт ужина?
– Боюсь, что... ничего, – смутилась Лина, оборачивая вокруг себя простынь. – Повар заступит на службу только со вторника.
– А ты не знаешь где кухня?
– Там ничего нет, – покраснела она. – Но в полумиле целая улица с ресторанами. Можно заказать еду там.
– Сойдёт, – проворчал Кристофер, потёр ладонями лицо, и свесил ноги с кровати.
– Ты приехал... надолго? – обратилась она к его спине.
– Через неделю играем на фестивале в Аспене, – глухо пробормотал он, натягивая джинсы.
– А потом?
– А потом, – Берри выпрямился, казалось, осмысливая вопрос, – это любимое слово Кимберли.
– Что это значит?
– Позвони ей и спроси, что оно, мать его, значит.
Снова покраснев, Лина посмотрела в строну. Кожу знобило. Стиснув ладонями локти, она судорожно думала, о чем ещё спросить, чтобы оттянуть его уход.
– Как продвигается работа над фильмом?
– Супер. Твои деньги творят чудеса, – взъерошив волосы, он показал большой палец и поднялся.
– Ты ещё злишься?
Крис понюхал мятую футболку и закинул на плечо.
– Нет.
– Но уходишь. Подожди, я хотела...
– Со мной в душ? – надавив ручку в ванную комнату, он обернулся.
– Ты собрался идти в душ?
– А ты хочешь по-хозяйски пройти первой?
Лина сглотнула и покачала головой.
– Кристофер, я хотела сказать, что этот дом... он тоже твой...
– Это значит, что ты не против, если сюда заявятся парни и захватят кое-какое оборудование? – Берри насмешливо оскалился.
– Не против.
– Тогда закажи какой-нибудь еды. Побольше. И выпивки. Будут гости.
– А ты?..
– А мне пиво.
– Значит, ты останешься?
– Слушай, ты вправду так болтлива? Или это посткоитальный синдром? – бросил Берри через плечо и заперся в ванной.
В который раз, заливаясь краской, Лина глядела в белый прямоугольник двери, слушая напор воды, разбивающийся со всех сторон о мрамор. Как во сне закрыла глаза и открыла, запоздало вспоминая о Джо Аббиссе.
Глава 13
Свет фар от пяти заведённых фургонов оттеснил сумерки вглубь сада. В дом потянулась вереница грузчиков в серых комбинезонах. Коричневые коробки заставили холл. Рабочие разнесли по гостиной фрагменты мебели, складывали друг на друга проигрыватели, комбоусилители, мониторы. Перепуганные горничные забились на кухне Блази, выглядывая из-за двери.
Лина застыла в начале лестницы и открыла рот. Кристофер ушёл час назад: когда он сумел перевернуть первый этаж вверх дном? Набрав воздух, она ринулась в гущу металлической свалки, пытаясь обуздать хаос.
– Что это? Микшеры?.. Нет, здесь оставлять нельзя, несите в бильярдную! Куда вы с этими колонками? О, боже, просто придвиньте к стене!
– Где тут распределительный щиток, мэм?
– Вот, возьмите номер электрика.
– Где телефон?
– По-моему, в кухне... Посмотрите на столе!
Злословя и фыркая, мужчины по частям втащили в двери громоздкий угловой диван, оббитый некогда гладкой синей кожей, а теперь стёртый по бокам; поставили напротив камина рядом с роялем. Недвижимые манекены Аббисса с помощницей следили за людьми, которые собирали офисные столы и громоздили на них компьютеры, принтеры, факсы. Потом исчезли. На их место плюхнулся парень в зелёной бейсболке, раскрыл на коленках ноутбук, забарабанив пальцами по клавиатуре; худая шатенка с короткими волосами уткнулась носом в мобильный.
– Черт! Аккумулятор сдох! Я не успела заказать билеты! Кто-то додумался взять подзарядку?!
– Поищи в той сумке, – не поднимая голову, буркнул парень.
– Здесь есть ещё розетки? – дёрнула она Лину за руку.
– Да... попробуйте заглянуть за декоративную панель.
– Мэм, у вас случайно нет плоскогубцев? – вылез мужчина из-под стола, держа зубами провод.
– Думаю, в подвале найдутся инструменты. Ключ в коридоре, на шкафчике.
Мозаичный пол избороздили разноцветные шнуры. Пересечь комнату не спотыкаясь и ничего не задев, стало невозможно. Гостиная больше не напоминала сокровищницу Али-Бабы – превратилась в нечто среднее между гаражным складом и конторой.
Подпирая фургоны, к дому съезжались легковые автомобили. Незнакомые люди прибывали компаниями, парами и по одному. Лина непрерывно сталкивалась с кем-то в коридорах и на лестнице. Сонная вилла над заливом мощно вздрогнула, завибрировала громкой отрывистой речью, взрывом хохота и наполнилась запахом сигарет, марихуаны и алкоголя.
До позднего вечера Лина сломя голову носилась по дому, к полуночи не чувствуя ног. Проследив, как рабочие разгрузили пятый фургон и разъехались, она добралась до спальни и заперлась. Тяжело привалилась спиной к двери, пытаясь переварить две новости. Похоже, Берри, правда, собрался жить здесь. О такой удаче она не смела мечтать! Но вместе с ним поселится его работа. Оставалась выяснить насколько её значительная часть...
Взглянув в зеркало, Лина механически собрала растрёпанные волосы в конский хвост, поймав лихорадочный взгляд и триумфальную улыбку, похожую на гримасу боли. Подкрасила дрожащей рукой губы, стирая приступ эмоций, и снова сбежала вниз.
– Что? Ещё тарелки? Возьмите в столовой!
– Куда мусор?
– Мариела! Петрана! Хватить дрожать, никто вас не укусит! Отнесите туда эти мешки! – срывая голос, Лина перекрикивала басы. Толкаясь среди смеющихся и танцующих мужчин и женщин, она выискивала источник агрессивного рэпа и не находила.
– Где туалет? – гаркнул в ухо рыжий верзила.
– Направо, первая дверь. – Она взяла протянутый стакан с пуншем, но опомнилась и вернула угощение. Сумбурное свидание с Крисом, могло принести плоды...
– Я не пью.
– Вообще, что ли?
– Да, – рассеяно обронила Лина и вскрикнула. В толпе мелькнуло знакомое лицо. Она приподнялась на носочки, отчаянно замахав басисту Strangers, который пробирался к ней от двери, стаскивая с головы мотоциклетный шлем.
– Сorazon!? Вот так встреча!
– Боже мой, Джозеф! Как я рада тебя видеть! – сдерживая желание разреветься, она сжала широкие плечи под кожаной курткой.
– Чет ты кислая? – Медвежьи объятия ослабли, Ривера с интересом заглянул в лицо.
– Просто... голова болит.
– А... и у меня, знаешь, настроение не фонтан. Какой-то придурок царапнул на заправке байк. Три часа пялился в записи с камер, чтобы, мать твою, разглядеть серую кепку и кусок облезлого бампера! Пойдём, надерёмся до бесчувствия. Я прихватил ящик отличного хереса. Где штопор?
– Там!.. – нервно смеясь, она позволила усадить себя на переполненный диван, взяла протянутый бокал.
– Улыбочку! – Наскочил с фотоаппаратом Френк Вуд и нажал пуск.
– Привет... – заморгала Лина под гогот мужчин и жадно отхлебнула крепкий напиток.
Над темным заливом появилась коралловая щель, разорвала горизонт пополам, отразилась от глушителей мотоциклов и крыльев автомобилей. Свидетели ночного затора в беспорядке застыли посреди подъездной дороги, дожидаясь компанию, которая ещё толклась у бассейна.
Сквозь раздвинутые окна беспрепятственно гулял холодный воздух. С моря медленно полз туман, размывая тяжёлое марево, которое висело над картонками из-под пиццы, полными окурков пепельницами, банками пива, грязной посудой и батареей пустых бутылок, что усеяли сукно бильярдного стола, мраморную полку камина, подлокотники кресел и ступеньки.
Тим Стюарт приглушил музыку, игнорируя слабый протест с улицы, и откинул крышку рояля. Пальцы пробежали по клавишам, застыли в раздумье, и ожили мелодией Клода Дебюсси. Под потолком задрожали хрустальные аккорды. Удерживая на животе банку пива, Джозеф блаженно растянулся на ковре. Толстый палец дирижировал Стюарту. Подперев щёку, Лина пыталась слушать Вуда, который разъяснял отличие скриминга от гроулинга – техник расщепления звука, которыми владел Берри. Он убеждал, что любой может научиться певчим приёмами.
– Важно ни то, как громко ты орёшь, а как дышишь! – воскликнул Френк, напряг впалую грудь и со свистом выпустил воздух: – Главное дышать! Это все умеют.
Руки Стюарта замерли. Он улыбнулся Вуду через плечо и заиграл военный марш.
– О, да! Это не сложно, – хихикнула блондинка в джинсовых коротких шортах, плюхаясь Вуду на колени.
– Вот и я говорю: петь – фигня! Не суть!
– Да ну! – Волосатая рука Джозефа появилась на кофейном столике, наполнила Линин бокал, и утащила пустую бутылку на пол.
– Вот тебе и "ну"! У Стю поставленный голос, а он всегда будет бэком!
Раскачиваясь на стуле, Тим громче ударил по клавишам. Френк повысил голос до крика:
– Потому что владеть экспрессией и заводится по заказу дерьмово трудно! Это надо иметь в голове такую хреновину, чтобы включать драйв и выдавать энергетику, а не бездушно лобать. Нужна креза!
– Ага, такая, как у тебя, – поскрёб бороду Ривера, – без голоса и слуха.
– Да в унитаз спусти весь грёбаный диапазон! На концерте он нафик не нужен! Фэны отрываются, а не слушают! Они хотят обоссаца, хотят сорвать крышу! Умение делать шоу – суть! И Кит замочит любого в этом! А споёт и дурак. Даже наш толстый Джо, – он поцеловал Лину, хлопнул по ляжкам блондинку и приложил ладони рупором ко рту:
– Стю, придурок! Хватит уже нас поливать, приглуши свой сейшн! Не видишь девушки заткнули уши!
– Тише Френки, – Тим перешёл на нежный вальс. – Мы знаем, что твою луженую глотку беречь не надо.
Ривера разразился диким хохотом.
– Ох, мать же твою! Философ с диапазоном мартовского кота треплется о Китовских четырёх... певчих! С ручным тембром! – Он застучал кулаком по колену. – И, о... о маньячных тренировках сутками! Сколько? Сколько лет уже Стю?
– Двадцать пять.
– Ой, не могу! Четверть века!? Там же на отработку дикции согласных ушло, святые угодники, дюжина!.. – Джозеф захлебнулся пивом, встал на четвереньки, кашляя и отплёвываясь:
– Кхе-кхе... И всё... нафик не нужно! Иисусе, ты только ему... не говори! Поживи ещё Френки!
– В задницу октавы, Джо! Да-да! Нужен шаманский магнетизм! Чтоб энергия пёрла!
– Сам ты, задница! Давай в Аспене помычишь ты, а? Вмиг сдохнешь под объедками со своим, этим... шаманским магнетизмом, оторванным по гланды!
– А попробуем!
Лина попыталась снять с себя горячую руку, которая обняла плечи и дёргалась с Вудом. Она смотрела на мужчин из-под тяжёлых век, сопротивляясь желанию, закрыть глаза.
– Вот дурак, – отдышался Ривера. – Ты же не берёшь без писка Ре-Ми первой.
– Могу! Спорим!
– Ладно. Сожрёшь потом свои волосатые лопухи.
– О!.. Это, то, о чём я подумала? – блондинка повисла на шее Вуда.
– Уверен, детка, ты подумала о его концертных наушниках.
– А, ага... Круто! А что с ними?
– Слишком долго выбирал.
– Иди ты на хрен, Джо! Как я, по-твоему, проглочу их?
– Не знаю. По частям.
– Долбанный псих! Они же мне внутри все порвут!?
– Ещё как. Толчок будет твоим кошмаром. И позором.
– Да пошёл ты! – Вуд поднялся, грубо скидывая девицу.
– Иди-иди, Френки, тренируйся! – хрипел Ривера, перекатываясь с пола на диван.
Зажимая зубами сигарету, Стюарт истово заиграл оперу Вагнера "Гибель богов" – отрывок знаменующий смерть Зигфрида. Показав ему средний палец, Вуд исчез в глубине бильярдной, громко хлопнув дверью.
– Иди ко мне, chica, – Джозеф притянул блондинку под бок. – Этот грубиян тебя не достоин.
– Но... где же Кристофер? – поморгала Лина, наводя резкость.
– Да, кто его знает, corazon, – щекоча визжащую девушку, отозвался Джозеф. – За ним трудно следить. В глазах рябит. Не вижу здесь Чака с Кёртисом. Это плохо.
– Может они ушли? – обернулась Лина к дверям.
– Скорее – укатились, – засипел Джозеф. – Они ж – дрова. В смысле гитары. Кит никуда без них. Я, например, своих красоток дома держу, – оттопырив полные губы, он исследовал пальцем застежки на блузке блондинки. – Расчехляю только по нужде. Вот так: одну за другой, – он сосредоточенно вынул пуговицы из петель. – И Стю так же. Френки правда таскает в карманах палки. Но это такое, – он покрутил пальцем у виска. – Детина у нас глупая, сама видела. А Кит бродяга, где гитары, там и живёт. Хочешь, позвоним ему?
– Нет, не нужно! – она замахала руками, опрокидывая почти полный бокал. – Ох, что-то я устала…
– Ага, – хмыкнул Джозеф, – вижу. Иди, давай, спать, corazon. И мы пойдём, – он подмигнул девице.
– Вы тоже уходите? – пробормотала Лина, нетвёрдо поднимаясь. – Тогда, я сначала проведу вас...
– Да ты не переживай, – ухмыльнулся Джозеф. – Еще успеешь. Иди, отдыхай.
Она с трудом преодолела бесчисленные ступеньки на второй этаж. И споткнулась на пороге спальни. Свет из коридора вклинился в сцепленные тела, вырвав нецензурный протест из глубины кровати. Лина отступила и медленно прикрыла дверь. Ведя пальцами по гладкой штукатурке, она пошла вдоль стены, разыскивая свободную комнату.
