Текст книги "Доминика из Долины оборотней (СИ)"

Автор книги: Оксана Чекменёва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 48 страниц)

Глава 7
Спасённые

28 октября 2020, среда, день третий

Фрэнк сложил крылья, и я поняла, что никакой опасности нет. Но, поскольку он продолжал стоять, заслоняя меня, я наклонилась и вытянула шею, чтобы увидеть, что происходит. Пыль частично осела, и я увидела, как в пролом в стене, где совсем недавно был толстенный люк, входит гигантская фигура. Огромные крылья, сложенные за спиной, как у Фрэнка, не оставляли сомнений в том, что передо мной ещё одна гаргулья. Да и слова Фрэнка это подтверждали. Итак, передо мной его отец, родоначальник гаргулий и... в каждой бочке затычка. Я улыбнулась, вспомнив слова Фрэнка о его отце, получившие наглядное тому подтверждение.

Приглядевшись к тому, кто не торопясь приближался к нам с широкой улыбкой на лице, я поняла, что гаргульи, видимо, являются точными копиями друг друга, различаясь лишь цветом волос. Похоже, я успела увидеть все варианты – блондин Эрик, брюнет Фрэнк, шатенка Рэнди. Подходивший же к нам мужчина был ярко-рыжим, этот цвет не могла притушить даже осевшая на его волосы пыль.

Помотав головой, как собака, выбравшаяся из воды, он стряхнул остатки пыли и штукатурки с длинных локонов. Я мысленно вздохнула – ещё вчера у Фрэнка были такие же. Ладно, отрастут.

– Франциско, разве ты не рад моему появлению? – чуть насмешливо спроси он.

Франциско? Это он так к Фрэнку обратился? Любопытно.

– Рад, конечно, но... Мог бы просто дверь открыть.

– Это было бы неинтересно, – пожал вошедший плечами.

– Ты напугал мою Ники! – продолжал ворчать Фрэнк.

– Она не выглядит особо напуганной, – отец Фрэнка поймал мой любопытный взгляд и подмигнул. – Лучше отойди-ка в сторонку и дай мне как следует рассмотреть ту, что сумела-таки тебя поймать.

Фрэнк сделал шаг в сторону, и я вся оказалась перед глазами Рыжего. Быстро окинув меня взглядом, он застыл, глядя на мою ногу, точнее – на повязку на ней. Его улыбка исчезла, глаза сузились.

– Ты не говорил, что она ранена. Просто – что спас, и она в порядке.

– Она будет в порядке. И я рассказал. Коулу. Чтобы тот передал отцу Ники. Мне кажется, у него больше прав первым узнать о состоянии здоровья своего ребёнка, не находишь?

– Ты прав. Кто это сделал?

– Неважно. Они мертвы.

Услышав эти слова, я вскинула глаза на Фрэнка, но увидела только затылок и ухо. Большое, раза в два больше обычного, и заострённое сверху. Как у эльфов в кино. Забыв, о чём хотела спросить, я любовалась этим ухом, находя его чрезвычайно милым. Прежде я этого даже не замечала, поскольку смотрела только в лицо Фрэнка, но теперь была просто очарована.

В это время его отец подошёл ко мне, присел возле меня на корточки и, взяв мою руку, поцеловал её тыльную сторону, а потом, взяв мою кисть в обе ладони, обаятельно улыбнулся.

– Безумно рад нашему знакомству, Ники. Разреши представиться – Дэниел Кэмерон, но можно просто Дэн. И, как ты, наверное, догадалась, я – отец Франциско.

– Франциско? – я вопросительно взглянула на Фрэнка, который присел рядом со мной на диван, продолжая держать в руках большую миску с разогретым рагу.

– Я родился в Испании и при рождении получил именно это имя, – пожал плечами Фрэнк. – Но, перебравшись в Америку, я адаптировал его и стал Фрэнсисом. Теперь никто не зовёт меня Франциско, кроме отца, даже братья перестроились.

– Франциско, – задумчиво протянула я. – Красиво звучит. Мне нравится. Так, значит, ты испанец?

– Наполовину, – уточнил Фрэнк.

– А на вторую половину? – хотя по ярко-рыжему отцу и так было понятно, что Фрэнк вряд ли был чистокровным испанцем. Но испанская кровь объясняла цвет его иссиня-чёрных волос.

– На четверть – шотландец... – Фрэнк замолчал, и это возбудило моё любопытство.

– А ещё на четверть?

– Инопланетянин, – хмыкнул Дэн.

– Правда? – ахнула я.

– Правда-правда, – закивал он. – Моим отцом был инопланетянин. Здесь была их колония, корабль потерпел крушение, и они жили здесь, пока сородичи не прилетели за ними. Но это долгая история, расскажу как-нибудь потом. А пока, Франциско, дай-ка мне эту мисочку, а то я что-то проголодался.

– Нет! – возмущённо воскликнула я, видя как Фрэнк, действительно, протягивает отцу миску. И, перехватив его удивлённый взгляд, пояснила. – Это твоя порция. Если твой отец голоден – думаю, он в состоянии сам погреть себе рагу.

– Франциско, неужели ты позволишь голодать своему папочке? Какой же ты после этого сын? – с наигранной укоризной произнёс Дэн.

– Дэниел, неужели вы отберёте еду у своего голодного ребёнка? Какой же вы после этого отец? – мой тон был убийственно серьёзным. Дэн расхохотался.

– Ты только посмотри на неё! Она тебя уже защищает! – казалось, он был в восторге. – Эта кроха, в которой сил меньше, чем в моем мизинце, готова кинуться на меня с кулаками, потому что я захотел тебя в чём-то ущемить! Теперь у меня не осталось ни малейшего сомнения, что ты, действительно, наконец-то нашёл свою долгожданную половинку. Не то чтобы я и прежде сомневался, но...

– Ешь, отец, – Фрэнк встал и передал отцу миску. – Не переживай, Солнышко, я подогрею себе ещё. Старость нужно уважать.

Услышав последнюю фразу, Дэн, который успел мгновенно обратиться, взять миску, усесться на диван с другой стороны от меня и сунуть первую ложку в рот, поперхнулся и закашлялся.

– Подбирай слова, малыш, – буркнул он, глядя на довольного, с улыбкой от уха до уха, Фрэнка, который спокойно удалился в «кухню». – Где ты тут «старость» обнаружил? И нечего так широко улыбаться, Ники.

– Извините, Дэн, – я попыталась подавить улыбку, но у меня плохо получалось. Похоже, Фрэнк прекрасно знал, на какую мозоль наступить. Проиграв «битву за еду», он, в итоге, остался победителем. – Скажите, мама ведь ничего обо всём этом не знает?

– Конечно, нет. Не переживай, девочка. Отец твой, разумеется, в курсе, но он делает всё, чтобы она ничего не узнала, пока тебя не предъявят ей, живую и невредимую. Впрочем, с последним пунктом может быть проблема.

– Вы про ногу? Знаете, она болит всё меньше. Ваша кровь – настоящее чудо. Так что, надеюсь, у меня получится постоять перед мамой пару минут на своих двоих. А сидеть я уже нормально могу. Только нужно будет переодеться во что-нибудь другое, чтобы скрыть повязку.

– Думаю, к тому времени, как мы появимся перед твоей мамой, тебе, действительно, полегчает. Мы ведь не летим туда прямо сейчас – нужно ещё здесь закончить.

– И что же конкретно ты в данный момент заканчиваешь? – поинтересовался Фрэнк, выходя из «кухни» со стаканом в руке и новыми брызгами крови на груди. Он вновь обратился, и я печально посмотрела на его уши – красивые, конечно, но теперь такие... обыкновенные.

– В данный момент я охраняю вас, а так же руковожу всей операцией – не только здесь, но и ещё в трёх филиалах.

– Охраняешь нас? Спасибо, конечно, но эта дверь вполне справлялась, пока кое-кто её не выбил.

– Если это тебя напрягает, могу поставить её на место. Вот только доем.

– Да теперь уж какой смысл? Пусть лежит. Солнышко, тебе нужно выпить ещё немного лекарства, хорошо?

– Конечно. – Я на собственной шкуре убедилась, насколько помогает это «лекарство», поэтому послушно взяла стакан и, уже привычно задержав дыхание, быстро проглотила его содержимое. Второй раз было намного легче, но в список моих любимых напитков кровь точно не войдёт.

Забрав у меня стакан, Фрэнк уселся рядом со мной, и я тут же прижалась к нему. Мне просто необходимо было чувствовать его рядом.

– А сюда точно никто не попадёт? – поинтересовалась я. Всё же за закрытой дверью мне было как-то более... уютно, что ли. Было ощущение безопасности.

– Не волнуйся, малышка, – улыбнулся мне Дэн. – От единственной лестницы сюда ведёт довольно длинный коридор без каких либо ответвлений или иных комнат. Это помещение на этаже единственное. И если кто-то чужой сделает хотя бы шаг в этот коридор – мы с Франциско мгновенно его услышим и остановим.

– А вдруг люди взорвут лестницу? Вдруг у них там взрывчатка как раз на такой случай припасена, чтобы никто не смог выбраться?

– Даже если и так, – Фрэнк приобнял меня за плечи, и я тут же положила голову ему на грудь – так я себя чувствовала в бо́льшей безопасности. – Подобный взрыв мог бы остановить людей, но не нас. Если лестница обвалится, мы просто вылезем по стенам.

– И даже если все этажи обвалятся и погребут нас под собой – мы просто прокопаем тоннель, вот и всё, – пожал плечами Дэн, доедая рагу и отставляя миску на пол. – Ты с нами в полной безопасности, детка.

– Пока я с тобой – ничего не бойся, Солнышко, – Фрэнк прижался щекой к моей макушке и стал легонько покачивать меня. – Я больше никому не позволю причинить тебе зло.

Какое-то время мы сидели молча, мне было невероятно уютно в объятиях Фрэнка, и я предпочла бы сидеть так вечно.

– До чего приятно на вас смотреть, ребятки, – с нежностью произнёс Дэн. – Эта неделя было просто невероятной. Знаешь, Ники, мы находим свою половинку единственный раз в жизни.

– Половинку? – переспросила я.

– Да. Нашу единственную. Ту, что предназначена нам судьбой. Которую мы ищем порой веками. Так что, как ты понимаешь, явление это в нашей семье невероятно редкое. Но этот понедельник был чем-то фантастическим.

– Почему?

– Ну, представь, летим мы, значит, чтобы встретиться с дочкой Коулберта. Её подменили при рождении, отдав её родителям чужого мертворождённого младенца. И вдруг выясняется, что она жива. В общем, мы сразу же полетели к ней. И вот, когда мы уже видим дом, в котором она в тот момент жила, со мной вдруг связывается Франциско и говорит: «Я нашёл её, отец». Мне даже уточнять не нужно было – кого именно, всё было ясно по его тону.

– В понедельник утром? – я подняла голову, чтобы увидеть лицо Фрэнка.

– Да, после нашей первой встречи на школьной парковке. Обычно, чтобы узнать свою половинку, нам нужен один взгляд в глаза и одно прикосновение. Но я и по одному только взгляду всё понял. Мне хватило.

– Мне тоже, – пробормотала я, вспомнив тот момент, когда наши глаза впервые встретились. Прикосновение рук после уроков лишь подтвердило то, что я почувствовала утром: Фрэнк отныне – моя жизнь. И никак иначе!

– И такое бывает, – кивнул Дэн. – Так вот, Фрэнк ошарашивает меня своим радостным известием, я всё ещё перевариваю новость, когда мы опускаемся перед домом и видим Рэнди, жмущуюся, как ты думаешь, к кому?

– К моему дяде Гейбу, – пожала я плечами. Странный вопрос, как будто были варианты?

– Тогда мы ещё не знали, что это твой дядя Гейб, зато ясно увидели, что рядом с Рэнди стоит её истинная половинка. Мы можем это видеть, ошибиться было невозможно. Итак, в один день произошло сразу два события, которые, вообще-то, случаются в нашей семье далеко не каждое десятилетие – двое моих потомков нашли свои половинки.

В этот момент раздался писк микроволновки, и Фрэнк с явной неохотой выпустил меня из объятий и скрылся за нужной дверью.

– Подождите, это не совсем верно, – возразила я Дэну, провожая Фрэнка глазами. – Рэнди встретила дядю Гейба ещё неделю назад.

– Формально – да, но мы-то узнали о том, что она нашла свою половинку, лишь позавчера. Возможно, у Коулберта и были на этот счёт свои догадки, ведь он общался с ней раньше, но со мной он ими не поделился.

– Так значит, мы с Фрэнком то же самое, что и Рэнди с дядей Гейбом?

– Совершенно верно. Но и это ещё не всё. Спустя несколько часов братья Рэнди, Гилберт и Герберт, кстати, близнецы, встретили младших сестрёнок Гейба, тоже близняшек. И как ты думаешь, кем оказались эти две парочки?

– Половинками? – ответила я, потому что именно этого от меня и ждали. – Но, подождите, у дяди Гейба нет сестёр-близняшек, у нас в семье вообще нет близнецов!

– Как нет? А кем же были те малышки, которых Гейб представил как своих сестёр? Они были слишком похожи на него, так что явно принадлежали к вашей семье.

– Малышки? – переспросила я. – Неужели дедушка нашёл-таки Мелкого и, он оказался девочками-близнецами? Потрясающе!

– Я и не знал, что ребята тоже нашли себе половинок, – садясь рядом со мной, удивлённо произнёс Фрэнк. – Но я рад за парнишек. Им почти не пришлось ждать.

– Подождите, если близняшки и есть Мелкий, то им же всего по четыре года! Не рановато ли им половинок находить?

– Вот и твой дядя взбеленился, когда понял, что произошло. Но нам удалось его успокоить. Собственно, это сделала Рэнди, нас он и слушать не стал бы.

– Но четыре года!.. – я всё ещё была в шоке.

– Не стоить спорить с судьбой, – пожал плечами Дэн. – Если она свела половинки так рано – значит, была причина.

– А почему ты назвала их «Мелкий»? – спросил Фрэнк.

– По привычке. Мы так называли в разговорах младшего ребёнка моего деда Алекса, которого он долго не мог отыскать.

– Оборотни размножаются не так, как мы, – пояснил Дэн Фрэнку. – Мы можем иметь детей только от половинок, но в любое время, а они – с любой женщиной, но очень редко. В обоих случаях имеет место быть природное ограничение рождаемости, чтобы не случилось перенаселения. Но отец Гейба помешан на создании «новой расы», вот и старается использовать каждый свой шанс. Только когда имеешь дело с кучей женщин одновременно – порой сложно уследить, с какой именно ты использовал этот свой единственный шанс. Вот и потерял малышек, несколько лет искал. Нашёл, и тут же сбросил на старшего сына, как делал со всеми остальными своими детьми.

– Да уж. Мне такого отношения к детям не понять, – покачал головой Фрэнк, ставя на пол опустевшую миску. – Дети – это величайшая драгоценность, как можно их бросать? Пусть и на заботливого брата?

– И хорошо, что он так делает, – возразила я. – Какой из деда Алекса отец? А дядя Гейб – его полная противоположность. Папа говорил, что такого заботливого отца и среди родных-то поискать. Его ведь тоже дядя Гейб вырастил, так что он знает это на собственном опыте.

– Мне тоже понравился Гейб, – задумчиво протянул Дэн. – Думаю, Рэнди достался чудесный жених, он будет её любить и лелеять.

Последняя фраза Дэна вызвала у меня замешательство. Дядя Гейб был истинным главой семьи, забота о членах которой была смыслом его жизни. И каждый из нас знал, что всегда может рассчитывать на его помощь и защиту в любой тяжёлой ситуации. Но соединить дядю Гейба и слово «лелеять» мой мозг был не в состоянии. Потому что для меня это слово заключало в себе непременный физический контакт – ласки, объятия, нежные прикосновения, а дядя Гейб... Сложно было бы найти кого-то, кто совершенно не умел физически выразить свою любовь к ближнему, кто так же сторонился бы любых подобных выражений чувств, как дядя Гейб.

Я никогда не видела, чтобы он когда-нибудь кого-нибудь обнимал. Погладить малыша по головке, похлопать взрослого по плечу – максимум, что он себе позволял. Конечно, если кого-то нужно было куда-то отнести – он брал его на руки. Но исключительно по необходимости, а никак не по собственному желанию.

Поэтому мне было странно слышать, что Дэну понравился жених его родственницы. Если бы Фрэнк, например, вёл бы себя так же отстранённо, я была бы... Разочарована, наверное. Мне так нравилось то, с какой нежностью он прикасается ко мне. Размышляя так, я слегка повозилась щекой по голой груди Фрэнка, и тут же почувствовала поцелуй в макушку, а сильные руки ещё плотнее завернули меня в свои объятия.

– Так, с филиалами разобрались, – произнёс вдруг Дэн, заставив меня повернуть голову и вопросительно уставиться на него. – Я же говорил, что руковожу всей операцией, точнее – координирую её. На данный момент со всеми тремя филиалами наши ребята закончили. Сотрудники заперты, данные со всех носителей скачаны, сами носители уничтожены, пленники освобождены.

– И много их, этих пленников? – поинтересовался Фрэнк.

– Четверо.

– Так мало? – удивилась я. Насколько мне было известно, в том «филиале», откуда сбежала Вэнди, содержалось ещё три чудо-ребёнка и пятеро родителей, включая Каро. А тут – всего четверо аж в трёх филиалах...

Словно поняв причину моего удивления, Дэн пояснил:

– Пленники были только в одном из трёх. Два других с людьми дела не имели. В одном велись «поисковые работы», там искали любые зацепки в интернете. Ютуб, соцсети, новости, жёлтая пресса, прослушка тех же полицейских участков – везде, где могли, отслеживались любые упоминания о странностях и необычностях. Дело было поставлено на широкую ногу. А в последнем филиале проводились исследования всех собранных данных, изучение того, что им предоставлялось – анализы, препараты, данные сканирований, в общем, всё, что им присылали уже отсюда после того, как из пленников вытягивали всё, что можно.

– А здесь? Что делают здесь? И почему меня привезли сюда, а не в один из тех филиалов, где изучают необычных людей?

– Я не знаю, – вздохнул Дэн. – Просто это место ближе всего расположено к твоему городу. Может, здесь был «перевалочный» пункт, тебя собирались отправить дальше, но местные «светила» решили сами с тобой разобраться. Судя по всему, те, кого обследовали в филиалах, пыткам не подвергались.

– Повезло мне, – с сарказмом проговорила я.

– Да уж, – вздохнул Фрэнк. – Если бы тебя отвезли туда же, куда и остальных, думаю, вот этого бы не произошло.

И он с болью взглянул на мою забинтованную ногу. Которая, кстати, болела всё меньше. Просто волшебство какое-то, эта их кровь.

– Скорее всего, – кивнул Дэн. – Насколько я понял, там пленников подвергали лишь всевозможным медицинским тестированиям. Многие из них неприятные и даже болезненные, но специально никого не пытают. Как я понял, самое страшное творится здесь, куда свозят всех, кто уже обследован полностью.

– И что же здесь происходит? – с замиранием сердца спросила я, поскольку Дэн замолчал. Он поднял на меня глаза, в которых плескалась настоящая боль.

– Лучше бы тебе не знать этого, девочка. Лучше не знать.

Фрэнк, к которому я продолжала прижиматься, ощутимо содрогнулся. Я подняла на него глаза и увидела, как его лицо стремительно бледнеет, а взгляд становится расфокусированным.

– Господи, – ахнул он. – Как же так можно? С людьми?

– Самый страшный хищник, созданный природой – это человек, – глухо уронил Дэн. – Звери убивают, когда голодны, либо защищая себя или своё потомство. И лишь человек убивает просто так.

– Фрэнк, что ты узнал? – не выдержала я. Он ведь явно что-то узнал, иначе не стал бы так реагировать. – Скажи мне!

– Не надо, – покачал головой Дэн.

– Я не могу отказать, если она просит, ты же знаешь, отец, – вздохнул Фрэнк, после чего повернулся ко мне. – Пленников уничтожают, Солнышко. Родственников просто убивают, для исследований они больше не нужны, их просто убирают, как ненужных свидетелей, а так же – как потенциальных родителей очередных «мутантов».

– А что с самими «мутантами»? – прошептала я. Фрэнк молчал, тяжело сглатывая, поэтому я надавила на него. – Скажи мне! Я должна это знать. Я могла быть одной из них. Скажи!

Лицо Фрэнка болезненно скривилось. Мне было жаль его, но я на самом деле должна была это знать.

– Сначала их тестируют. Уже не в медицинском плане, точнее... В общем... Как тебя. Примерно так. А потом... – кадык Фрэнка дёрнулся, он явно с трудом сглотнул, – препарируют. Живьём...

– Живьём? – ахнула я, и меня начало трясти. Я моментально поверила – ведь меня тоже жгли огнём живьём. – Но как вы узнали? – я оглянулась на Дэна.

– Я же сказал, что координирую операцию. Поэтому заглядываю в сознание всех своих родственников по очереди. Пара моих внуков только что успели остановить одно такое вот... препарирование и допросили тех, кто собирался его делать. А Фрэнк тоже это увидел.

– Они сказали правду? – недоверчиво прошептала я. Как-то не верилось, мне кажется, эти люди предпочли бы солгать.

– Они распевали соловьём, выбалтывая всё, что знают, пытаясь свалить вину друг на друга и на кого-то ещё, выгораживая себя. У нас свои методы добывания информации. И даже пытать никого не нужно.

– Они успели кого-то спасти? – воскликнула я обрадованно.

– Да. И сейчас её принесут сюда. Придётся немного потесниться, не возражаешь? Просто сейчас это самое безопасное и, можно сказать, уютное место, даже несмотря на выбитую дверь.

– Конечно, не возражаю! – воскликнула я. – Я рада, что хоть кого-то спасли.

В этот момент я услышала быстрые шаги в коридоре, и практически в тот же момент в проломе появилась очередная огромная фигура, держащая на руках другую фигурку, завёрнутую в белый медицинский халат.

Если бы Дэн не сказал «её», я бы не сразу поняла, что передо мной девушка, поскольку голова бедняжки была совершенно лысой. Точнее – побритой наголо, к тому же с нарисованными маркером линиями, видимо, отмечающими места будущих разрезов. При этом глаза девушки были широко открыты и полны совершенно животного ужаса.

– Привет, Ники, – улыбнулся мне гигант. – Рад видеть тебя живой и невре...

Его взгляд остановился на моей ноге, брови нахмурились.

– Я в порядке, Пирс, – улыбнулась я своему родственнику. – Точнее – буду в порядке. И я тоже рада тебя видеть.

– Что с ней? – спросил Дэн, вставая и подходя к Пирсу, который присел со своей ношей на диван, стоящий напротив.

– Похоже, в шоке. Сам представь, что человек должен испытывать, когда ему собираются череп вскрывать, а он при этом в полном сознании. Да и наше эффектное появление, думаю, только усилило её испуг. Особенно твоих крылатых родственничков. Ты бы не нависал над нами, что ли, а то ещё больше её перепугаешь.

– Погоди-ка, Солнышко, я скоро вернусь, – аккуратно отстранив меня, Фрэнк встал и, кивнув головой Дэну, вместе с ним скрылся за дверью «кухни», вскоре Дэн вышел, держа что-то подмышкой, и вошёл в другую дверь, откуда появился ещё быстрее, держа в другой руке что-то голубое.

Подойдя к Пирсу, он сложил свою добычу рядом с ним на диван, потом вытащил из этой кучи нечто, оказавшееся точно такой же футболкой, как и у меня, только другого цвета. Он надел её на пленницу через голову.

– Ну-ка, девочка, давай-ка, просовывай сюда ручки.

Но поняв, что девушка не слышит или не понимает его, он засунул руки в отверстия рукавов, немного пошарил там и вытащил обе её руки наружу, так что теперь она была одета в великоватую ей футболку. После Дэн взял брюки и ловко натянул их на неё, умудрившись пощадить стыдливость девушки, не обнажив её при этом. У меня было стойкое ощущение, что этот мужчина привычно одевает ребёнка, и это впечатление лишь усиливалось разницей в их габаритах – рядом с такими гигантами девушка среднего роста выглядела совсем малышкой.

Надев на девушку костюм, Дэн убрал ненужный теперь халат и закутал её в пару байковых одеял – именно их он и вынес из первой комнаты.

– Если это шок, то ей нужно тепло, – пояснил Дэн, обернувшись ко мне, и я тут же вспомнила, как после пожара на меня набросили похожее одеяло.

В этот момент появился Фрэнк, неся большую глиняную кружку, над которой курился парок, и вскрытую пачку печенья. Передав и то, и другое отцу, он вернулся на прежнее место, и я тут же снова прильнула к нему.

Дэн же стал уговаривать девушку выпить чая, но она смотрела на него непонимающим взглядом, кстати, уже не выражавшим такого животного ужаса, скорее уж растерянным.

Наконец, кажется, поняв, что от неё хотят, девушка высвободила из одеяла кисти рук и обхватила ими кружку. Поначалу её руки так тряслись, что Дэну пришлось придерживать кружку, но, постепенно дрожь отступила. В какой-то момент девушка оторвалась от чая и нерешительно взяла печенье из протягиваемой ей пачки. Съев несколько штук и допив чай, она вернула кружку Дэну, пробормотав:

– Грацие[1]1
  Спасибо (ит.)


[Закрыть].

Так вот почему она так реагировала! Похоже, она, действительно, не понимала обращённых к ней слов.

Дэн тут же заговорил с ней по-итальянски. Я сумела лишь опознать язык, но не понимала, о чём он говорит, и что именно отвечает ему девушка. Видимо, поняв это, Фрэнк начал переводить.

– Её зовут Паула Морено. Она жила в Агрополи, это небольшой посёлок на западном побережье Италии, с родителями и младшим братом Эдмондо. Её дар – находить потерянные вещи и пропавших людей. Сначала об этом никто из посторонних не знал, да и находила она только вещи семьи, причём была уверена, что ей просто везло.

Но однажды в её городке пропал ребёнок. Его фото показали по телевизору, и, увидев его, Паула сразу же поняла, где находится малыш. Она сказала об этом отцу, а тот связался с родителями мальчика. Паула привела их к дому, в погребе которого и нашли малыша. Оказалось, его похитил бывший ухажёр его матери, которого та отвергла, хотел отомстить.

После этого и выяснился дар Паулы. Она стала помогать людям, живущим в её посёлке, находить потерянные вещи или животных. Пока однажды о её даре не узнал кто-то из приезжих туристов и не рассказал своим знакомым, те, видимо, своим... В общем, однажды она заснула дома, в своей постели, а проснулась уже в камере, где её стали изучать, брать анализы и тому подобное. Она не знала, где она и что происходит, не понимала, о чём говорят те, кто её изучал. На её вопросы тоже никто не отвечал. Возможно, они не знал итальянского. Или просто не заморачивались тем, чтобы она их понимала. Сейчас она впервые за несколько недель услышала родную речь. А сегодня утром она проснулась в другой камере, и незнакомые ей люди привели её в операционную, раздели, привязали и обрили налысо.

Я поняла, в какой момент Паула рассказала об этом. Она рассказывала свою историю сначала робко, но, подбадриваемая вопросами Дэна, заговорила быстрее, эмоциональнее, постепенно начав всхлипывать. И, в итоге, проведя ладонью по выбритой голове, разрыдалась в голос.

Дэн, судя по интонации, забормотал что-то успокаивающее.

– Отец говорит ей, что волосы не зубы, отрастут новые, – с улыбкой перевёл мне Фрэнк слова Дэна, после которых Паула робко улыбнулась, а потом что-то сказала Дэну.

– Отпусти-ка девочку, парень, – перевёл Дэн для Пирса. – Она говорит, что вполне может уже сидеть сама. Похоже, просто стесняется, что ты держишь её на руках.

– Жаль, – с утрированным вздохом ответил тот, и аккуратно пересадив девушку на диван, встал. – Пойду-ка я, посмотрю, может, смогу ещё чем-то помочь.

После чего сдёрнул с головы чёрную вязаную шапочку и напялил её на голову Паулы.

– Не так заметно будет, – пожав плечами, уронил он в пространство, а потом исчез.

Паула удивлённо смотрела на то место, где он только что стоял, и в это время Дэн, вдруг, словно задумавшись, застыл, глядя в пространство. Я уже стала узнавать эти внезапные «сеансы связи» гаргулий. Потом, широко заулыбавшись, он что-то спросил у Паулы, она коротко ответила, после чего Дэн сказал ей что-то, вновь заставившее её разрыдаться. Но в этот раз Дэн смотрел на её слезы с доброй улыбкой, не пытаясь её успокоить. Я заволновалась.

– Её родители и брат тоже здесь, – Фрэнк вновь перевёл для меня слова Дэна. – Их обнаружили в камерах для пленников, целых и невредимых, так что скоро Паула их увидит. Можешь не переживать, это у неё слезы радости.

– Нашли ещё кого-то? – обрадованно воскликнула я. Это замечательно. Значит, кто-то ещё избежит страшной участи, уготованной всем, кто сюда попадал.

– Да, – кивнул Дэн. – Кроме родных Паулы в камерах были ещё мужчина, старушка и... щенок?

Казалось, он был в недоумении. Я тоже удивилась. Почему здесь держат щенка, да ещё и среди пленников, приговорённых к ликвидации? Или у него тоже есть сверхспособности?

– Щенок? – высоко подняв брови, Фрэнк тоже глянул «вдаль», после чего вдруг нахмурился. – Забудь про щенка. Ты ЭТО видел?!

– Что именно?

– Оборотня со старушкой. Как же так? Это же... Это... УЖАСНО! Она же... Как же...

Казалось, Фрэнк прибывает в полной растерянности и даже шоке. Дэн, похоже, испытывал то же самое.

– Я не понимаю... Такого ещё не было. Почему он не встретил её раньше? Почему только сейчас?

– Да о чём вы, объясните, наконец! – меня действительно испугала их реакция на что-то, мне неизвестное. Первым пришёл в себя Дэн.

– Прости, девочка, мы напугали тебя, но просто... Это что-то совершенно непонятное. Мы ведь уже говорили тебе о половинках? Как оказалось, это свойственно не только нашему виду, но и вашему – тому подтверждение и твой дядя Гейб, и близняшки, и дочь Гейба с мужем.

– Алана и Себастьян? – удивилась я. – Они тоже?

– Да. В общем, мы всегда встречали своих половинок, когда они были ещё молодыми, но уже достаточно взрослыми, то есть в идеальном возрасте для вступления в брак и рождения детей. Бывали случаи, когда девушка была ещё слишком молода для брака, но судьба сводила половинок раньше времени, если одной из них грозила смерть, а другая могла это предотвратить. Когда до подходящего возраста ждать уже нельзя, понимаешь? Джейми вылечил умирающую Настю, Дани спасла всю семью своего будущего мужа, включая его самого, от гибели, Фрэнк вынес тебя из огня. С близняшками пока не ясно, но они встретились-то два дня назад, кто знает, что там будет дальше? Но! Раньше – это не страшно, достаточно лишь подождать. И никогда не было такого, чтобы это произошло так поздно. И это... ужасно... Печально… И непонятно. Найти свою половинку и сразу же потерять её...

– А может, срочная вампиризация? – предложил Фрэнк.

– Думаешь, она согласится? Жить вечность дряхлой старушкой – врагу не пожелаешь. Вспомни Барбару. Она ведь отказалась.

– Бедняга! – покачал головой Фрэнк. – Может, наша кровь её хоть немного поддержит?

– Я уже подумал об этом. Надеюсь, она согласится её выпить. Пойду-ка, наберу немного. В крайнем случае, Ники выпьет. Для неё это тоже будет не лишним, верно, детка?

И, сокрушённо покачивая головой, Дэн скрылся за дверью.

Я начала что-то понимать. Один из моих родственников встретил свою половинку, и она оказалась старушкой. Действительно, ужас! Но кто? Я хотела спросить у Фрэнка, но поняла, что он может и не знать имени. Впрочем, в коридоре уже раздавались шаги группы людей, так что скоро я и сама всё узнаю.

Первой к пролому в стене подбежала женщина с длинными черными волосами, но наткнулась на загораживающую проход дверь, которая, даже лёжа, была ей гораздо выше колена. Женщина попыталась было перелезть через преграду, но тут молодой парень, на вид чуть старше Эрика и невероятно на него похожий, только с волосами немного темнее, подхватил её на руки, перепрыгнул лежащую дверь и опусти женщину на пол. Едва встав на ноги, та кинулась к Пауле, что-то со слезами выкрикивая на своём языке. Обе женщины столкнулись на полпути и, крепко сцепившись, опустились на пол, рыдая в объятиях друг друга. Следом забежал мужчина средних лет, самостоятельно перебравшись через преграду, и, упав возле женщин на колени, обнял сразу обеих, выкрикивая что-то, подняв голову к потолку. Мне это показалось истовой благодарностью Богу за сохранённую жизнь дочери.