Текст книги "Доминика из Долины оборотней (СИ)"
Автор книги: Оксана Чекменёва
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 48 страниц)
– Вроде звонка телефона, да?
– Можно сказать и так. Это не звук, просто… чувство. Сложно описать…
– Ничего, я поняла. Всё же удивительно удобная вещь, это ваша телепатия.
– Очень удобная, согласен. Ну, что, ещё немного «лего»?
Я взглянула на рассыпанные кусочки конструктора и вздохнула. Не было вообще никакого желания с ними возиться. Пропала утренняя благость и умиротворённость, я чувствовала себя слишком возбуждённой для спокойной возни с детальками, сейчас бы я их точно все переломала.
– А, может, немножко побегаем? – робко поинтересовалась я. – Мне нужно выпустить пар.
– Конечно, – тут же кивнул Фрэнк. Похоже, он совершенно спокойно отнёсся к тому, что я решила прервать свои занятия. – Но напоследок – ещё одно маленькое задание.
И он с улыбкой протянул мне джинсы. Похоже, предлагает мне попытаться надеть их самой. Ладно, если он считает, что мне это уже по силам, иначе бы не предложил, то… Попробую.
Я уселась на стул – стоя пока не рискнула, – и, взяв в руки джинсы, развернула их и задумалась. Итак, что мне нужно представить? Пусть это будут капроновые колготки. Очень тонкие. Пятнадцать, нет, даже десять ДЕН, даже не знаю, существуют ли такие вообще? Сама я тоньше двадцати никогда не носила, но представить-то могу. Тем более, что джинсы у меня в руках совершенно невесомые, и это помогает.
Осторожно, едва дыша, я стала просовывать ногу в одну штанину, потом в другую. Кажется, получается! Когда обе мои ноги встали на пол, а джинсы всё ещё были целы, я встала со стула и стала тянуть их на попку. И у меня получилось! Ура! Но, вспомнив своё фиаско с сапогом, я застыла, придерживая незастёгнутые джинсы и не зная, как поступить.
– Дальше я сам, – Фрэнк ловко и быстро застегнул и молнию, и пуговицу. – Не всё сразу. Но ты молодец, я думал, что первые ты всё же порвёшь. А теперь – руки вверх!
Не совсем поняв, зачем, я всё же послушно подняла руки. Огромная футболка слетела с меня, а её место заняла другая, более подходящая мне по размеру. Это произошло очень быстро, видимо, Фрэнк «щадил мою скромность», да и стоял он сзади, но… Почему-то я огорчилась, что он даже не посмотрел на меня, на моё обнажённое тело. Мне хотелось, чтобы он тоже любовался мной, как я – им. Ладно, какие наши годы.
– Обуваться будем? – поинтересовался между тем Фрэнк.
– А надо?
– В принципе, нет. У тебя гораздо больше шансов разбить обувь, чем босые ноги, теперь они у тебя намного прочнее.
– Тогда не нужно, – я уже полдня провела босиком, и не испытала ни малейшего дискомфорта.
– Лови, – услышала я вдруг и, оглянувшись, успела увидеть, как Фрэнк бросает в меня яблоко.
Я представило, как оно сейчас в меня врежется – прежде я была довольно неуклюжей, что-то поймать для меня всегда было проблематично, – и лишь порадовалась тому, что хотя бы боли теперь от этого не испытаю. Но… Яблоко в меня не врезалось. Оно плыло ко мне по воздуху, медленно и плавно. Вытянув руку, я спокойно взяла его, ещё и озаботившись тем, чтобы не сжать пальцы слишком сильно и не раздавить его. А потом рассмеялась, просто от радости и удовольствия.
– Волшебно, да? – широко улыбнулся мне Фрэнк.
– Действительно, волшебно!
– У тебя впереди куча подобных открытий. Я же говорил, что твоё перерождение – это не только неудобство. Ну, что, побежали? – И он протянул мне руку.
– Побежали! – кивнула я, взяла протянутую руку, и мы вместе выбежали из палатки.
Глава 22
Быстрее, выше, сильнее
2 ноября 2020 года, понедельник, день восьмой
Сначала мы бежали с обычной, человеческой скоростью. Я не замечала ничего необычного, разве что бежать было невероятно легко, ноги двигались словно бы сами собой, без малейшего напряжения мышц, дыхание было спокойное, сердцебиение ровное. Но в целом – обычный бег. Я осматривалась по сторонам, видела привычную картину любимой Долины, горы, поля, деревья, строения вдалеке, тропинку, пересекающую луг у нас под ногами. Но затем я стала замечать различия, то, чего не было раньше, когда я иногда носилась по этой же тропинке. Несмотря на довольно быстрый бег, я могла разглядеть каждую травинку, мимо которой мы пробегали, каждый камушек, муравьёв, ползущих по земле, листья на деревьях в полумиле от нас, каждое пёрышко на крыльях птицы, замершей в воздухе над нами. Что? Замершей?
– Фрэнк! Что с этой птицей? – я ткнула пальцем в нужном направлении, мельком отмечая, что хотя мы и бежим, но говорить совсем не сложно.
– Я всё ждал, когда ты заметишь, – хитро улыбнулся он мне, не снижая скорости.
– Что замечу? И что с той птицей?
– Ты всё ещё не догадалась? Ладно, как насчёт вон тех птичек?
Мы как раз добежали до птицефермы и, не останавливаясь, помчались вдоль длинного забора из сетки-рабицы, за которым сотни кур занимались своими куриными делами – клевали зерно, рылись в пыли, но почему-то делали они это... в странной тишине... И... я это не сразу поняла, но куры тоже застыли, как и та птица. Просто их было так много, что я не сразу это осознала.
– Что с ними? – я уже ничего не понимала.
– Остановимся и посмотрим повнимательнее? – предложил мне Фрэнк и, не дожидаясь моего согласия, застыл на месте, после чего подхватил меня, не дав врезаться в себя по инерции.
Куры мгновенно ожили, те, что находились ближе всего к нам, шарахнулись от забора. По ушам ударил привычный шум курятника, усиленный в десятки раз, на него наслаивалось многоголосое бормотание: «Еда, еда, еда», слегка разбавленное воплем: «Опасность», впрочем, это слово быстро стихло, остался лишь громкий гул: «Еда», перебиваемый громогласным кудахтаньем.
Я застонала, зажала уши ладонями и зажмурилась. Сильные руки подхватили меня, и шум стал уменьшаться, сначала пропали слова, потом, несколько позже, исчезли и остальные звуки курятника.
Осторожно открыв глаза, я поняла, что мы находимся уже в паре миль от ферм, а Фрэнк держит меня на руках и, целуя в волосы, отчаянно бормочет:
– Прости, Солнышко, прости, я не подумал! Прости.
– Что это было? – пробормотала я, убирая ладони от ушей.
– Я не сообразил, что шум курятника для тебя пока ещё слишком силён. Просто хотел тебе показать «фокус», увлёкся и забыл, прости, прости.
– Ничего страшного, – я тут же забыла о страшном шуме, видя, как расстроен Фрэнк. – Это и правда был удивительный фокус. Объясни, что произошло? Почему куры замерли, а потом отмерли, словно кто-то играл с ними в «Море волнуется – раз»? И почему сначала было тихо, а потом – громко?
– Тихо не было. Разве ты не заметила тот низкий гул.
– После того, как ты сказал – да, заметила. И что это было?
– Это и было то самое куриное кудахтание. Только очень-очень замедленное.
Какое-то время я, наморщив лоб, смотрела на Фрэнка, пытаясь собрать всё воедино и сделать вывод. Он молча ждал, давая время сообразить самой. До меня стало доходить.
– Если звук замедлился, и куры застыли... Значит, это мы так быстро двигались, да? Как тогда, в тюрьме, когда ты нёс меня в убежище, так?
– Всё верно, – кивнул Фрэнк.
– Но мы же не двигались так, как в тот раз, – замотала я головой. – То есть, мы бежали, но не настолько же быстро, чтобы куры замерли?
– Именно настолько. Сначала мы бежали с человеческой скоростью, а потом я стал постепенно ускоряться, а ты – следом за мной.
– Но я этого не почувствовала... – растерянно пробормотала я. – С какой же скоростью мы двигались?
– Я даже и не знаю. Никому не приходило в голову замерять. Но, как ты понимаешь, достаточно быстро, чтобы казалось, что куры замерли. Хотя они всё же двигались, если бы ты пригляделась, то заметила бы.
– Допустим... Но почему я ничего этого не почувствовала? Когда ты нёс меня в убежище и позже, здесь, в Долине, я чувствовала скорость. И звуки были нормальными – помнишь сирену? И сейчас, когда ты уносил меня, звуки просто удалялись, но не превращались в... в... в «УУУУУУ»!
– В инфразвук, – подсказал Фрэнк, видя, что я, в растерянности, не могу подобрать слова, отчаянно жестикулируя. – Одна из наших особенностей. И странностей. Мы МОЖЕМ двигаться очень быстро, но мы не делаем это постоянно. Вот возьмём, к примеру, муху. Она может летать с невероятной скоростью, переносясь за секунду на расстояние, равное сотням длин своего тела. Человеку подобные скорости и не снились. Но при этом муха может не торопясь прогуливаться по столу, потирать ножки, что-то есть. Не торопясь. Скорости её передвижения, точнее – их соотношения, несоизмеримы. То же самое и у нас. Мы можем двигаться как и прежде – ходить, говорить, видеть всё происходящее в реальном времени. А можем убыстряться в сотни, тысячи раз, и не только двигаясь сами, но и воспринимая окружающий мир.
– Яблоко! – догадалась я. – Ой, я уронила его возле курятника... Ты поэтому мне его кинул?
– И поэтому тоже. Я хотел показать тебе наглядный пример. Оно летело очень быстро, но для тебя ведь это было не так?
– Да. Оно «плыло», и я спокойно взяла его в руку.
– И, как ты понимаешь, это не оно замедлилось, это ты ускорилась. Сначала – твоё восприятие, и тебе показалось, что яблоко еле двигается, а потом и твоё движение. Если бы за тобой наблюдал человек, он не смог бы разглядеть, как ты поймала яблоко.
– Но почему так получилось? – я вспомнила, как вдруг «зависла» во время прыжка. Очень похожая ситуация.
– Потому что твой мозг теперь устроен по-другому. И словно бы «переключается», когда это нужно. Включает «ускорение». Я и сам не могу это до конца осознать или толком объяснить. Но это работает.
– Ну, ладно, кое-что становится понятно. Но я всё равно не поняла насчёт звука. То он замедлялся, то нет, а скорость-то было такая же.
– Даже больше. Я торопился скорее унести тебя оттуда.
– Тем более! Скорость стала запредельной, а звук не изменился. Разве что ветер свистел. О! А когда мы бежали к курятнику, этого не было. В общем, я окончательно запуталась!
– Всё просто, Солнышко. Когда мы бежали по тропинке – мы ускорилась оба, когда я нёс тебя – ускорился только я один. А ты просто сидела у меня на руках, зажмурившись. Ты не двигалась. Ничего в твою сторону не летело. Ты ни за чем не следила глазами. Понимаешь? Тебе незачем было ускоряться.
– Действительно... Значит, это от меня не зависит?
– Конечно, зависит. Но не всё. Если ты захочешь быстро побежать или ещё что-то сделать – ты ускоришься. Легко и просто, и даже незаметно для себя, но это будет твоё решение. А если ты спокойна, расслаблена и никуда особо не торопишься, но что-то требует твоего более пристального внимания или быстрой реакции – всё происходит автоматически. На уровне инстинкта. Ты же не задумываешься, как именно нужно дышать? Конечно, ты можешь сознательно убыстрять, замедлять или вообще останавливать дыхание. Но вообще-то ты обычно просто не помнишь об этом, всё происходит автоматически, бессознательно, без участия мозга. С ускорением – то же самое.
– Как с яблоком, – кивнула я. – Теперь мне всё ясно. Нет, стоп, не всё!
– Ещё бы, – усмехнулся Фрэнк. – Даже мне до сих пор не всё до конца ясно. Но что конкретно тебе непонятно? Может, объясню?
– Когда мы бежали – мы же разговаривали. Я слышала тебя. Разве я не должна была слышать... инфразвук?
– Нет. Поскольку наша речь в тот момент тоже ускорилась. Человек бы наш разговор не услышал, во-первых, он длился микросекунды, а во-вторых, люди не слышат ультразвуки. Но любой находящийся неподалёку бессмертный всё прекрасно расслышал бы.
– Об этом я не подумала... Значит, я издавала ультразвуки? – я захихикала. – Ну, надо же. Всю жизнь живу среди бессмертных, а о таком даже не слышала.
– Возможно, потому, что твои родственники, как и мои, в быту предпочитают вести обычную размеренную жизнь. Подстраиваются под своих жён и детей. Да и привычки детства никуда не деваются. Они ускоряются только тогда, когда это необходимо, а общаться предпочитают на обычной скорости.
– Наверное. Но бегать было не так уж и забавно. Значит, мы не чувствуем скорости, когда бежим? Мне казалось, что мы довольно долго бежали по тропинке. И значит, если я захочу куда-то прибежать быстро, то со стороны это действительно будет быстро, а мне будет казаться, что я двигаюсь с обычной скоростью? Не очень-то это удобно.
– Хмм... Как насчёт того, чтобы пробежаться наперегонки до тех деревьев?
– Ты меня обгонишь, – вздохнула я.
– А что насчёт форы? Я побегу лишь когда ты уже пробежишь мимо вон того камня.
– Фора в треть дистанции? Ла-адно...
– Только беги изо всех сил. – И Фрэнк опустил меня на землю.
– Хорошо.
– Давай!
Я рванула и... в следующее мгновение оказалась стоящей у финишного дерева. Фрэнк остался стоять на том же месте, широко мне улыбаясь.
– Что это сейчас было? – пробормотала я.
– Ты победила, – Фрэнк уже стоял рядом со мной.
– Ты поддался, – отмахнулась я. – Нет, как я оказалась здесь так быстро?
– Ты бежала быстро. Ты хотела добежать быстро. Сознательное и бессознательное, помнишь?
– Всё, я запуталась.
Я плюхнулась на траву и обхватив колени руками, уткнулась в них подбородком. Фрэнк опустился рядом и обхватив меня, стал тихонько покачивать, целуя в макушку.
– Бедное моё, маленькое запутавшееся Солнышко. Столько всего сразу на твою головушку. Ну, давай попробуем разобрать вот этот конкретный пример. Сначала мы с тобой бежали ради удовольствия. Ты смотрела на деревья, на облака, любовалась своей Долиной, так?
– Так, – кивнула я.
– А что было сейчас? Твоей целью было перемещение из пункта А в пункт Б, так?
– Так, – вновь кивнула я.
– Ты и переместилась. Твоё сознание не убыстрялось – незачем ему было это делать, понимаешь? Если бы вдруг возникло препятствие, если бы тебя кто-то окликнул, в общем – если бы понадобилось твоё внимание, то ты бы «ускорилась», как мы это называем. А всё вокруг – замедлилось.
– Начинаю понимать...
– Давай, я приведу тебе наглядный пример. Представь, что перед тобой ряд яблонь. Они стоят на расстоянии в двести футов друг от друга...
– Странное расположение...
– Солнышко, это просто пример, вроде математической задачи, сродни той, где человек покупает в супермаркете двадцать арбузов и три сливы. Ну, ты поняла.
– Угу, поняла. Итак, яблони расположены на расстоянии в двести футов...
– Цифры не играет особой роли, просто далеко. И вот представь, что тебе дали задание – сорвать с каждой яблони по десять яблок. И сделать это нужно быстро. Знаешь, что будет происходить?
Я помотала головой и вопросительно взглянула на него.
– Ты всё сделаешь очень быстро. Твоя мама, которая будет наблюдать за процессом, вообще ничего не увидит. Твой отец разглядит всё в мельчайших подробностях, но с его точки зрения ты будешь двигаться равномерно, с одинаковой скоростью. А что будет происходить для тебя самой?
– Судя по подводке, я буду двигаться неравномерно, да?
– Не совсем. Двигаться ты будешь одинаково быстро, а вот воспринимать свои действия – по-разному. Перемещаться между деревьями ты будешь молниеносно, так же, как сделала это только что, ведь по условию задачи никаких препятствий на твоём пути не будет. А вот собирать яблоки ты будешь «медленно и плавно», потому что это требует некоей сосредоточенности. И в своём сознании ты будешь до мельчайших деталей наблюдать процесс сбора яблок, при этом путь от одной яблони до другой для тебя будет сродни телепортации. Ну, как, теперь понятно?
– Более-менее. Думаю, постепенно я это пойму лучше, на практике. Пока мне всё же сложно. Бедные Рэнди и Дэн, пройти через такое в одиночку. Мне даже деда Алекса стало немножко жалко. Очень немножко. Пожалуй, Гейба жальче – что-то не верится, что дед с ним нянчился, как ты со мной. Думаю, ему тоже всё пришлось самому узнавать. Но остальным, начиная с Ричарда, было проще – Гейб точно не пустил бы подобное на самотёк. Знаешь, несмотря на его внешнюю холодность и отстранённость, он очень заботится о семье. Очень!
– Холодность и отстранённость? Ты говоришь о том самом нежном и заботливом женихе малышки Рэнди, который таскает её в зубах и сдувает с неё пылинки?
Я прыснула, представив огромную чёрную пантеру, которая, как котёнка, несёт за шиворот Рэнди. Но вообще-то сравнение мне понравилось. Я обвела взглядом окружающие Долину скалы.
– Он был таким до Рэнди. И где бы они сейчас не были – она упомянула какую-то пещеру, – надеюсь, что Гейб смог её успокоить. Она, действительно, была расстроена.
– Хочешь, я свяжусь с ней и узнаю, как она?
– Не надо! Вдруг у них там всё в самом разгаре, а ты в дверь стучаться начнёшь. Пусть побудут одни.
– Ты права, пусть побудут. Кстати, а сама ты по горам побегать не хочешь? Попрыгать со скалы на скалу?
– Хотела бы. Но вдруг мы на них наткнёмся. Было бы неудобно...
– Не наткнёмся. Гейб побежал в ту сторону. Значит, нам туда.
Я даже не стала уточнять, как он это определил. Видимо, по запаху. Возможно, я тоже могла это сделать, просто у меня не было нужного навыка. Ничего, научусь.
– А как мы туда побежим? Быстро или вроде как медленно?
– А как бы ты хотела? – поднимаясь, спросил Фрэнк.
– Мммм... А можно и так, и так? – вставая следом за ним, спросила я.
– Легко. Давай попробуем. Смотри, вон до того поля идёт совершенно ровный луг, как насчёт того, чтобы проскочить его мгновенно?
– Я – за!
– Тогда вперёд!
Я и глазом моргнуть не успела, как мы уже стояли возле убранного картофельного поля.
– Ух ты! – на этот раз, когда я ожидала подобного эффекта, уже не было удивления или растерянности, только восторг.
– Что дальше? – Фрэнк явно отдавал мне инициативу. – Как ты хочешь? По дороге или через поле? Быстро или «медленно»?
Я огляделась. Бежать по рыхлой, перекопанной земле как-то не хотелось. Но и медленно петлять по дороге, идущей между полей, тоже не казалось особо интересным. Хотелось скорее в горы.
– О чём задумалась?
– Фрэнк, а мы можем «перемещаться» только по прямой? Или сворачивать тоже можем? Или на каждом повороте должны выходить из «режима телепортации»?
– Ничего себе ты термин создала! – рассмеялся Фрэнк. – Мы вполне можем преодолеть эту дорогу – ты же про неё подумала, да? – в мгновение, это не сложно. Попробуешь?
– Хорошо, – вздохнула я.
– Так, стоп, а сейчас, пожалуйста, объясни, откуда этот вздох? Мне казалось, что быстрый бег тебя развлечёт.
– Быстрый бег? Фрэнк, я либо бегу с обычной скоростью, а вокруг всё застывает, либо просто перемещаюсь. Никакого ощущения быстрого движения, никакого «чувства полёта». А я так этого ждала...
– Вот в чём дело, – понимающе кивнул Фрэнк. – Знаешь, есть и такая возможность, только, боюсь, для тебя это пока сложно. Ты запутаешься, да и просто не сумеешь. Сейчас за тебя всё делают инстинкты, а это уже навык.
– Что – «это»? Хотя бы расскажи!
– Тогда предлагаю пробежаться, а я расскажу тебе всё во время бега.
– Включаем «замедляющий режим», да?
– Верно. Вперёд!
И мы побежали по дороге, огибая картофельное поле. Я попыталась как-то определить нашу скорость, но как бы ни вертела головой, не замечала никаких примет – застывших в воздухе птиц, например.
– Посмотри на траву, – подсказал Фрэнк, верно истолковав мои осматривания по сторонам. – Видишь, ветерок пригнул её, и она словно бы застыла в неестественном положении.
– А если травы нет, как определить свою скорость?
– Со временем ты научишься просто чувствовать её. А пока, положись на меня, я всегда буду рядом и всё тебе подскажу.
– Хорошо, – кивнула я. – Так что насчёт ощущения скорости. Хотя бы теоретически?
– Всё просто. Нужно бежать с не очень большой скоростью, миль двести-триста в час, но при этом отключать «ускорение сознания». Тогда ты всё почувствуешь. Это будет похоже на то, словно бы ты, ещё до перерождения, едешь на очень быстрой машине или тебя несёт кто-то очень быстрый.
– Звучит несложно.
– Только звучит. Это довольно сложно. Заметь, от пруда мы сначала бежали с обычной скоростью, потом, постепенно, начали убыстряться. Очень постепенно. Но твои новые навыки и инстинкты всё равно тут же включились – ты даже не заметила этого. Ты продолжала всё видеть чётко и ясно, ты могла слышать меня и разговаривать со мной, поскольку ты ускорялась вся – и ноги, и зрение, и слух, и дыхание, вся.
– А «телепортация»?
– Ну, это вроде такого подарка нам от нашего организма. Чтобы избавить от скуки при совершении чего-то долгого и однообразного. Этот «подарок» мы получаем сразу же после перерождения. Чему-то более сложному нужно учиться.
– А я-то думала, что будет сплошное «волшебство»...
– Оно и будет, – рассмеялся Фрэнк. – Не забывай про прыжки – такого ты прежде не умела, так что определённо почувствуешь «волшебство». А «плывущее» по воздуху брошенное яблоко? Теперь ты сможешь без проблем и усилий поймать всё летящее или падающее. А бег по воде – чем не волшебство? Примеров уйма. Бег – это лишь малая часть. Вот сейчас начнём прыгать по горам, и ты всё сама почувствуешь.
– Бег по воде!?
– Да. Мы редко пользуемся этим способом, небольшую воду проще перепрыгнуть, чем перебежать, но это вполне возможно. Если развить максимальную скорость, то какое-то время ты будешь нестись над водой, не проваливаясь.
– Ничего себе! Было бы здорово попробовать!
– Обязательно попробуем, когда окажемся на островах. На вашей-то речушке не особо разбежишься, нужен простор. А пока – вот мы и добежали, сейчас попрыгаем.
– Ух ты, а я и не заметила! Ты меня отвлёк разговорами, да?
– В общем, да. Ну так как, будешь прыгать медленно или «телепортироваться»?
– Ой, а давай сначала медленно. Я ещё как-то не очень...
– Я понимаю, – Фрэнк ободряюще чмокнул меня в макушку, я тут же подставила ему губы, дурашливо вытянув их трубочкой, и получила лёгкий поцелуй. – Правда, понимаю. Ты ещё не до конца освоилась в своём теле, не знаешь толком, как и что. Поэтому будем пока прыгать «медленно». Видишь вон тот выступ? Попробуй запрыгнуть на него.
Я взглянула на то место, куда показывал Фрэнк. Мы находились у подножия довольно крутого холма, его поросший травой и низким кустарником склон поднимался перед нами не отвесно, как скалы снаружи, но был очень и очень крут. Некоторые из холмов были более пологими, человек спокойно мог подняться по ним, и в детстве я порой бродила там, просто так, ради развлечения и желания посмотреть на Долину с высоты.
Но сюда я обычно не забредала. Кое-кто из мальчишек лазил и здесь, но практически на четвереньках, цепляясь за любые мало-мальски пригодные для этого выступы и растения. И возвращались они домой все исцарапанные, попадая в руки дяди Джеффри, у которого как раз для подобных случаев хранился порядочный запас антисептика и пластырей.
Склон не был ровным, кое-где были довольно пологие участки, кое-где земля поднималась едва ли не вертикально, а ещё из-под земли тут и там виднелись голые каменные уступы, указывающие на то, что когда-то и эти зелёные склоны были голыми скалами, лишёнными и растительности, и почвы.
Вот на один из таких уступов и указывал мне Фрэнк. Тот находился на высоте примерно восьми-девяти футов, встав на цыпочки, Фрэнк смог бы дотянуться до него рукой.
Учитывая, что возле пруда я подпрыгнула в несколько раз выше, думаю, большой проблемой попытка запрыгнуть на него не будет. Но всё же прежде я просто подпрыгивала на месте, промахнуться мимо поляны было нереально, а здесь нужно было опуститься на площадку всего в пару футов длинной и меньше фута шириной.
Заметив мои колебания, Фрэнк тут же подбодрил меня:
– У тебя всё получится, поверь! И, в любом случае, я рядом. Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось. Ты мне веришь?
Ни секунды не колеблясь, я закивала. Фрэнку я доверю свою жизнь не раздумывая. И, больше не откладывая, я сгруппировалась, оттолкнулась от земли и взлетела.
Толчок оказался слишком сильным, я поднялась раза в три выше, чем было нужно, но как только я начала опускаться, повторился тот же эффект, что и возле пруда – я двигалась медленно и плавно и приземлилась точнёхонько туда, куда собиралась. Это оказалось не сложнее, чем шагнуть на ступеньку, а «зависание» в воздухе меня впечатлило не меньше, чем в прошлый раз.
– Как насчёт вон того? – Фрэнк уже стоял рядом со мной, чудом вписавшись в оставшийся кусочек площадки. В отличие от меня, он сделал ровно такое усилие, какое было нужно, чтобы попасть туда, куда нужно – сказались века тренировок.
Я оценила взглядом расстояние – футов пятнадцать, и на этот раз не только вверх, но и в сторону. Ладно, даже если и промахнусь, то всего лишь скачусь вниз по склону с не такой уж и большой высоты. Даже прежнее моё тело не особо пострадало бы, теперешнему вообще бояться нечего. Да и вообще – раз Фрэнк это предлагает, значит, уверен, что я справлюсь, он же не может допустить, чтобы я пострадала. Поэтому я оттолкнулась одной ногой, словно хотела перепрыгнуть через небольшую лужу и... полетела!
Я плыла по воздуху, как прежде – брошенное Фрэнком яблоко. Теперь уже не было никакой опаски, я точно видела, что окажусь именно там, где нужно. И оказалась.
– Ну и как впечатление? – голос Фрэнка звучал уже с другой стороны. Оглянувшись, я увидела, что он стоит на очередном уступе, чуть выше меня. А я даже не заметила, как он туда переместился, так была сосредоточена на своём прыжке.
– Фрэнк, я летела! – в восторге завопила я.
– Конечно, летела, – улыбнулся он. – Это тоже теперь твоя способность.
– Хочу ещё! – мне хотелось, как в детстве, в нетерпении прыгать и хлопать в ладоши.
– Вперёд, – дал отмашку Фрэнк. – Выбирай, куда теперь?
– Туда хочу! – ткнула я пальцем. Выбранная мною цель располагалась футах в сорока от нас, наискосок по склону.
– Давай! – подбодрил меня Фрэнк.
– Думаешь, я смогу? – на всякий случай уточнила я.
– Запросто, – кивнул он, и я прыгнула.
Фрэнк был прав – иначе как «запросто» это не назвать.
– Туда! – ткнула я пальцем в новую цель.
– Вперёд!
– Туда!
– Давай!
– Туда!
– Лети, Солнышко!
И я летела! Я скакала по склону вверх и вниз, с уступа на уступ, забираясь почти на самый верх и спускаясь почти к самой земле.
И Фрэнк постоянно был рядом, чуть выше или чуть ниже, но он всё время оказывался поблизости. Я была в диком, непередаваемом восторге, наконец-то я почувствовала это – скорость, полет, адреналин. Это было именно то, чего я ждала от перерождения. Нужно будет и по дороге так же передвигаться – не бегать, а прыгать. Господи, как же здорово!
Мои прыжки становились всё длиннее, цели – всё неприступнее, я совершенно освоилась и теперь уже могла себе позволить осматриваться в полете по сторонам, а не смотреть только в то место, куда должна приземлиться.
И основным объектом моего любования и восхищения был Фрэнк, который невероятно быстро и изящно перемещался по склону следом за мной. В какой-то момент, решив, что совершенно освоилась с новым развлечением, я решила немного пошалить. Крикнув: «Фрэнк, догоняй!», я припустилась по склону со всех ног, мои прыжки стали хаотичными, я радостно хохотала, удирая от Фрэнка, больше смотрела на него, чем под ноги, за что в итоге и поплатилась.
В какой-то момент, будучи на самом верху, я прыгнула, практически не глядя, поскольку была сосредоточена на преследовавшем меня Фрэнке. Я успела увидеть его перепуганное лицо, услышала: «Ники, стой!», а в следующее мгновение поняла, что перестаралась с прыжком и, перелетев через гребень холма, падаю с другой его стороны. Скалы снаружи отличались от внутренних, они были практически отвесными и лишёнными всякой растительности. Уступы были и на них, мои родственники спокойно перемещались по ним вверх и вниз, если нужно, но я отлетела от края футов на десять, и ближайший уступ, на который я могла бы приземлиться, был футах в ста подо мной, а то и дальше.
И я медленно планировала вниз, успокаивая себя тем, что в теории должна бы приземлиться без проблем, а если и поранюсь, то быстро исцелюсь. Но не успела я выбрать местечко, на которое приземлюсь, как меня подхватили сильные руки, прервав моё падение, а в следующее мгновение я уже вновь была на вершине горы, в колыбели нежных, хотя и очень твёрдых рук. А я уже совсем отвыкла от этого ощущения – ведь в последние сутки руки, обнимающие меня, были совсем другими.
Подняв глаза, я увидела перепуганное лицо Фрэнка.
– Солнышко, ты в порядке? Не поранилась? Не испугалась?
– Немножко испугалась, – честно призналась я, зачарованно водя пальцем по краю моего любимого «эльфийского» уха. – Сначала. А потом вспомнила, что насмерть не убьюсь. А потом ты меня спас. Снова.
– А я перепугался. Когда увидел, как ты летишь прямо в пропасть... Понимал ведь разумом, что для тебя это уже не опасно, но всё равно среагировал инстинктивно.
– Извини, – пробормотала я, утыкаясь лицом в могучую шею. – Я заигралась и стала беспечной. Но это было так восхитительно, невероятно, волшебно! Я чувствовала себя... даже не знаю, с кем сравнить. С феей, наверное, это же они могут летать с цветка на цветок, как я – с уступа на уступ. Я казалась себе... всемогущей! Вот и забыла про осторожность. Прости.
– Не извиняйся, Солнышко. Думаю, любой новообращённый в какой-то момент ощущает нечто подобное и теряет тормоза. Но я рад, что тебе понравилось прыгать, ведь бег тебя, похоже, разочаровал.
– Да. В нём не было такого волшебства. – Я снова стала гладить ухо Фрэнка. – А теперь из-за меня пришла в негодность ещё одна футболка Дэна. Предполагалось, что я буду портить ненужные вещи, вот только достаётся, почему-то, нужным.
– Ничего страшного, у меня их здесь есть ещё с десяток, уничтожай, сколько хочешь, восполнить потерю не сложно.
– Фрэ-энк... – протянула я задумчиво, ковыряя пальцем футболку на его плече, делая в ткани дыру. – Я тут подумала... Футболка же всё равно уже негодная, так что лучше её снять совсем, верно?
И, не дожидаясь ответа, быстренько содрала с него остатки футболки, как тонкую обёртку с подарка.
– Вот теперь намного лучше! – любуясь широким торсом и оглаживая выпуклые грудные мышцы, удовлетворённо вздохнула я.
– Солнышко, оглянись, – сдавленным голосом произнёс Фрэнк.
Я оглянулась, и даже забыла, чем занималась. Подо мной расстилалась наша Долина во всей своей красе. Я не раз её видела с этого ракурса, взрослые родственники, катая, порой поднимали меня на вершину, да и с вертолёта я на неё любовалась не единожды, но впервые я смотрела на неё после перерождения.
Теперь, своим новым зрением, я могла видеть все подробности, прежде мне недоступные. Не просто дома, поля и деревья, а все детали – резьбу на наличниках, цветы в вазонах, разбросанные детские игрушки в песочницах. Я видела всё, до мельчайших подробностей, в том числе и лица моих родственников, с любопытством наблюдающих за нами. И если я так ясно их видела, значит, и они нас – тоже...
– Ой! – я съёжилась на руках у Фрэнка.
– Угу, – кивнул он. – Именно что «ой». Мы с тобой на этом склоне словно на ладони. Своими прыжками мы привлекли к себе всеобщее внимание, так что, думаю, от поцелуев пока лучше воздержаться, как считаешь?
