Текст книги "Охота в Лагарте. За два часа до темноты"

Автор книги: Норман Льюис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц)

– Да, почти наверняка реактивная. Они сейчас обрабатывают президента в Вашингтоне, чтобы получить его согласие. В противном случае это будут «Тандерболты» и Б-26.

Пик позволял себе в последний раз скептически улыбнуться и заметил:

– Рухлядь.

Жесткие, угрожающие складки легли у рта Берри.

– Может быть, но они сделали свое дело в Гватемале. Сегодня же мы будем иметь их в десять раз больше. Будем имел столько, сколько захотим.

– Но будут ли они настаивать на этом в Государственна департаменте, – пробормотал Пик, – осмелятся ли?

– О, я думаю, что да. Вопрос уже практически решен. Неясно лишь одно. Где мы будем высаживаться?

– Имеет ли это значение, если будут высажены пять тысяч человек при поддержке авиации?

– Это не имеет значения для меня, Пик. Не считай меня чиновником из Пентагона. Я не верю в слова «естественные потерн». Я не собираюсь бросить на произвол судьбы ни одно человека. Взгляни на карту.

Берри развернул карту Кубы и пригласил Пика к столу. Пик подошел к столу и стал рассматривать карту через плечо шефа.

– Что бы ты сказал? – спросил Всрри.

– Где бы высадиться на острове? Почти на любом участке северного побережья. Мы имеем семьсот миль отличного берега для высадки. Идеально высадиться милях в шестидесяти от Гаваны, двадцати, если можно. И быстро закончить дело. Я бы ударил по Санта-Крус или Кабаньяс. Где-нибудь в атом районе.

– Точно так же говорят и они, – заметил Берри, и Пик почувствовал, что сказал так, как этого хотел шеф. – Точно так же говорят и они, – повторил Берри, – и ошибаются. Ошибся и ты.

– В последнем я уверен, – сказал Пик. – Я не претендую на титул стратега. В этих вопросах я полный профан.

– Никто от тебя не требует быть стратегом. Твоя точка зрения была бы правильной, если бы ты располагал фактами. Но у тебя нет возможности их знать. Не так ли?

– Это действительно так.

– Что мы можем сделать? Использовать фактор внезапности и неожиданности. Противник ждет нас с севера. Мы же, естественно, ударим по нему с юга.

– Почему вы думаете, что они ждут нападения с севера?

– Воздушная разведка. Высадка должна быть произведена на южном берегу, в таком месте, о котором они не предполагают. Например, вот здесь. – Он ткнул пальцем в карту.

– Лагартера, – сказал Берри, – что означает «крокодилово болото». То, о чем я говорил. Несколько сот квадратных миль вонючего болота. Его не будут оборонять.

– Это дает возможность предположить, что там нельзя будет также и наступать, – Пик возразил почти что про себя, но Берри услышал.

– Традиционно, нет. Но мы же не думаем о традиционном пентагоновском решении. Не так ли? Там должна быть дорога, выходящая к автостраде. Все, что мы должны сделать, так это создать плацдарм и захватить оба конца дороги. Мы не подергаемся контратаке, так как они не смогут атаковать нас через болото. Как только мы проложим посадочную площадку и получим прикрытие с воздуха, наши бронесилы двинутся по дороге, перерезав страну пополам за двенадцать часов. – Он замолчал, ожидая одобрения со стороны Пика.

И Пик в восхищения закивал головой.

– А теперь спроси меня, в чем загвоздка? – потребовал Берри.

– А что, она должна быть?

– Да.

– Я уверен, что вы изучили всесторонне вопрос, – сказал Пик.

– Спасибо. Это, конечно, так, но том не менее сучок-то есть. Обычный. Отсутствие свежей информации.

– О болоте? – спросил Пик.

– Это может показаться странным, но именно о болоте. За последние месяцы, когда мы обратили внимание на этот район, здесь происходит что-то непонятное. Прямо у побережья создана сеть дорог. Зачем? Конечно, этому можно найти абсолютно понятное объяснение. Например, они хотят развивать рыболовство на этом участке побережья. Я должен сказать, что этом районе не обнаружено заметных признаков оборонительных сооружений.

– Конечно, дороги – это то, что необходимо, с нашей точки зрения, – заметил Пик.

– Эти дороги – дар божий, если там поблизости нет за маскированных батарей. Меня смущает одна вещь. Видишь озеро? За последние два месяца ряд странных сооружений появился как раз на самой его середине. Мы сделали тысячу фотоснимков, но они ничего нам не говорят. Взгляни-ка на них.

Он подал Пику несколько скрученных глянцевых фотоснимков. Тот сделал вид, что изучает их. Фотоснимки ему ничего не говорили. Что-либо туманно-техническое или «научное» вызывало у него небольшое, но неприятное чувство комплекса неполноценности. Пик считал себя в принципе художником.

– Каждый так называемый эксперт в ЦРУ изучал их, не нашлось ни одного, кто смог обоснованно объяснить их на значение. Они напоминают свайные постройки на Борнео. Мы даже консультировались с антропологом из Национального музея. По его мнению, они идентичны постройкам на иллюстрациях книги одного исследователя, который жил среди индейце Флориды сто лет назад. Я полагаю, что антрополог не в своем уме. Тысячи шансов против одного, что в них нет ничего угрожающего, но мы не можем начать операцию прежде, чем узнаем, что там происходит.

– Это означает поехать и посмотреть, – заметил Пик.

– Взглянуть на постройки и новые дороги на побережье. Это я и хотел сказать. Нам нужен надежный человек.

– Как мы зашлем его?

– Конечно, не старым методом. Мы постараемся найти новый путь. Мы не можем больше высаживать десант. Это следует признать. А что, если получить приглашение посетить Кубу? – сказал Берри.

– Это что-то новое, – заметил Ник. Он думал о том, какую еще фантастически безумную идею Берри предложит ему.

– Кубинцы приглашают в страну сторонников мира, профсоюзных деятелей, даже танцоров.

– Да, но красных, – возразил Пик.

– Нам нужно найти такого. Есть журналист из канадской газеты. Но с ним бесполезно говорить об этом. Мы пытались. Наша задача – найти такого человека, которому они поверят и в то же время мы должны его хорошо знать. Кого-либо из коммунистического мира, согласного сотрудничать с нами. Вопрос в том, существует ли такой человек?

– Сколько мы будем платить? – спросил Пик.

– Максимально.

– Он существует.

– Когда у меня родилась эта идея, я подумал о тебе, – сказал Берри.

– Я сделаю, что смогу.

– Используй все свои европейские связи. Я знаю, что если кто-нибудь может найти нужного человека для этого дела, так это ты.

– Это вопрос времени. Я найду кандидата.

– Брось все свои дела. Это важнее всего.

– И убедить его, – добавил Пик.

– Предлагай ему что хочешь. Я даю тебе право.

– Как скоро он вам нужен?

– Ты знаешь, что времени мало.

– Это займет месяц.

– Хорошо. Один месяц. Найди человека. Это все, что я прошу. Только найди его.

2

Чарльз Фейн не встречался с Лоуренсом Пиком двадцать лет.

Сейчас этот псевдоамериканец для Фейна ничего не значил. Он смотрел на него без злобы, хотя их первое знакомство состоялось при довольно неприятных обстоятельствах.

– Возьмем быка за рога, – начал Пик. – Я хотел бы знать: согласишься ли ты за приличную плату выполнить одну работу?

– Работаешь на старую фирму?

– На старую фирму? Что-то в этом роде.

– Если это связано с разведкой, то скажу прямо, что у меня нет ни желания, ни опыта.

– Опыт здесь не нужен,

– Тогда расскажи подробное.

– Ты должен получить приглашение в одну страну в качестве почетного гостя. Там тебе придется смотреть в оба глаза, а когда вернешься – рассказать обо всем, что видел. Только и всего. Оплата будет довольно высокая.

Подошел официант к их столику.

– Простите за беспокойство. Входной билет стоит десять шиллингов и шесть пенсов. Шоу начнется несколько позже, но девочки будут на сцене через несколько минут. Могу ли я вам предложить чего-нибудь выпить?

Пик заказал два виски по шесть шиллингов и шесть пенсов и попросил молодого человека не спешить.

– Мы вас не будем беспокоить, – сказал кельнер. – Девочки выступают в двух-трех местах, и представление не затянется.

Вначале они были одни в подвальном помещении с сырыми зелеными стенами и красным потолком. Вошли два человека в светлых, хорошо отглаженных костюмах. Вошли и сели отдельно. Фейн был уверен, что они из Родезии.

– Почему выбор пал на меня? – спросил Фейн. – Чем я могу быть полезен?

– У тебя хорошие, в своем роде уникальные данные. Ты признан как левый писатель, в то время как я знаю, что ты далек от левых.

– Я понял.

– С твоей репутацией будет нетрудно получить приглашение в эту страну. Можно было бы найти довольно много людей, которые лучше, чем ты, подходили бы на эту роль. Но никто не обладает таким бесценным качеством. Это дает тебе право просить все, что ты хочешь. Я откровенен, как и должно быть между старыми друзьями.

Фейн был не только удивлен, но и взволнован. Пик определенно был для него загадкой. Он внезапно появился в Италии в 1944 году, выдавая себя за фронтовика, напичканный жаргоном и всем, что можно было получить в результате интенсивного натаскивания на курсах. Его выдавало незнание некоторых деталей, безусловно известных любому фронтовику. Вскоре Фейн, собрав мозаику фактов, касающихся Пика, понял, что тот собирает информацию по его прежней фашистской деятельности. «Но зачем?» – спрашивал себя Фейн. Во всяком случае, оргвыводов сделано не было, и он продолжал оставаться в разведке.

– Я растерял связи, – сказал Фейн, – все, что я мог получить в разведке, едва ли может пригодиться тебе. Я все забыл. В течение последних двадцати лет я был журналистом-поденщиком.

– И писателем, – добавил Пик. – Насколько мне известно, в Фольк уид Вельт, Чисттельник и Венгерском книжном издательстве мировой литературы вышло немало твоих книг. Ты должен был сколотить приличное состояние за эти годы.

– В неконвертируемой валюте.

– Как тебе пришло в голову писать такие книги?

– Чисто случайно. Я редактировал каирскую газету, выходящую на английском языке, во время суэцкого кризиса. И мне показалось, что можно написать книгу, смотря на вещи с новой точки зрения, с учетом спроса.

– Я читал ее.

– Это был единственный способ опубликовать книгу. Грандиозное упражнение в притворстве. В Англии было продано шестьсот экземпляров и один миллион в странах за «железным занавесом».

Пик поганенько засмеялся дребезжащим носовым смехом. Смех Пика всегда раздражал Фейна.

– Чудесно, потрясающе, великолепно! Фейн, опасный фашист, чуть было не назначенный в спецотдел разведки, сейчас выступает в роли борца за свободу для угнетенных народов. Кстати, что мы беспокоимся? С точки зрения наших друзей, ты человек, который имеет сотню заранее подготовленных алиби. Между прочим, ты все еще фашист?

– Скажи мне, что ты имеешь в виду, говоря «фашист», и я отвечу тебе.

– Я имею в виду твои высказывания о том, что войну следует окончить, когда Германия вторглась в Россию. Ты придерживаешься этих взглядов и сейчас?

– Безусловно, и я полагаю, что ты их тоже разделяешь. Я должен думать, как думает любой интеллигент. Европа, мы знаем, была бы спасена.

– Знаешь ли ты, что я разрабатывал тебя в службе безопасности? – сказал Пик.

– Это было ясно как дважды два.

– Я представил донесение в выгодном для тебя свете. У тебя были оригинальные идеи, и ты их не скрывал, но я не видел в том угрозы для безопасности.

– Я тебе благодарен за это.

Официант подошел, неся на подносе два стакана с виски. Пик расплатился с ним, вынув банкнот из портмоне крокодиловой кожи. Погладив портмоне, сунул его в карман.

Старуха с лицом, покрытым румянами, как маской, вскарабкалась на эстраду, плюхнулась на стул у пианино и забарабанила по клавишам. Три полнотелые дамы в униформе школы бурлеска вышли на эстраду. Зал стал наполняться мужчинами со спокойными набожными лицами. Они занимали места тихо, как перед причастием. Фейна неприятно отвлекала обстановка, а Пик был спокоен и сосредоточен.

– Я хотел бы, чтобы во внимание было принято мое материальное положение. На какой срок я буду оторван от работы?

– Недель на шесть. Может быть, два месяца. В стране тебе придется находиться около месяца, но некоторое время займет подготовка к выезду.

– Я заказал обзоры по книгам для различных газет. Может быть, мне удастся уговорить их предоставить краткосрочный неоплаченный отпуск.

– Твое материальное положение будет принято во внимания. Наши друзья, безусловно, не заинтересованы в том, чтобы твои финансовые дела страдали. Я полагаю, что тебе будут платим тысячу фунтов в неделю. Этого будет вполне достаточно, чтобы существовать безбедно, пока не подыщешь себе работу.

– Это уйма денег, – признался Фейн.

– Ты имеешь право на эту сумму.

– В чем будет заключаться моя работа?

– Как я сказал, ты посетишь по приглашению одну страну. Ты будешь жить в лучшем отеле, тебе покажут все, что тебя интересует. Ты будешь почетным гостем как известный, по их мнению, литератор. Ты должен будешь рассказать обо всем что там видел, по возвращении.

– Оборонительные сооружения и так далее?

– Отчасти.

– Насколько я понимаю, мне не придется связываться с кем-либо, не надо будет знать пароли, код и прочую ерунду?

– Безусловно. Ты не будешь рисковать. Ты знаешь, так же как и я, что такую работу журналисты выполняют всегда.

– Я хотел бы быть абсолютно уверенным.

– Разве ты не был в команде сто первой, которая занималась похищением генерала Бартолини? Ты же добровольно принимал участие в этой операции.

– То была Швейцария.

– Мне всегда было свойственно любопытство. Укол делал ты.

– Нет, фельдшер.

– Операция была проведена образцово. Кстати, во мне снова заговорил профессиональный интерес. Ты не знаешь, что твой друг фельдшер использовал для укола?

– Не имею ни малейшего понятия. Что-то весьма примитивное, насколько я могу судить. Если хочешь, я могу описать реакцию пациента после укола. Он стал плаксивым, его пронесло.

– Этого для нас мало. Однако, возвращаясь к теме нашего разговора, я хотел бы, чтобы ты не недооценивал своих возможностей.

– Я не знаю. Я знаю свои пределы. Швейцария – тихая страна. А сейчас речь идет о стране с «железным занавесом».

– Не совсем.

– Тогда что же это за страна?

– Что за страна?

Внимание Пика было отвлечено представлением. На эстраде стало шумно. Комичный учитель с фальшивым носом и рыжими бакенбардами березовой веткой гонял здоровых, уже полураздетых в процессе стриптиза школьниц. Именно этот эпизод и нравился Пику. Он хотел получить максимальное удовольствие, прежде чем перейти к делу.

– Я не очень уверен в том, что мне следует говорить тебе, что это за страна. Это Куба.

– Там чертовски жарко.

– Да, говорят.

– Но я не знаю испанского.

– Тебе и не надо его знать.

– И когда мне надо выезжать туда?

– Как только ты будешь готов.

– Я должен еще раз все взвесить. Надо надумать.

– Конечно.

– Ты сказал, месяца через два?

– Наверно, так.

Восемь тысяч, думал Фейн. Это был открывшийся сезам, золотой ключик, паспорт в новую жизнь, свобода, написанная в небе громадными буквами. Эта баснословная сумма может быть последним шансом в его сорок четыре года. Он может аминировать от смерти при жизни, в которой он пребывал, разорвать цепи рутины, сковывающие его все эти годы, это яркий свет, маяк. Думая над тем, что ему предлагают, пытаясь понять, что это может значить, Фейн почувствовал, что его мучит жажда.

Во рту его пересохло. Еще один шанс на жизнь, возрождение к жизни.

– Идея заманчивая, – сказал он, облизав губы.

Пик наблюдал за ним, полузакрыв один глаз, словно смотрел в микроскоп. Он напомнил Фейну гадюку.

– Я знал, что ты заинтересуешься этим.

Через неделю Пик позвонил Фейну.

– Алло, Чарльз, – сказал он. – Есть ли новости? Еще не обдумал?

– Да, я обдумал.

– И мне кажется, что ты принимаешь предложение?

– Я думаю, что да, – сказал Фейн. – Я хотел бы обговорить с тобой один или два пункта.

– Отлично. Когда я могу видеть тебя?

– В любое время. Сейчас, если хочешь.

– Хорошо. Я сейчас же беру такси и еду.

– Давай начнем с того, чем ты занимался сразу же после я школы. Что ты тогда делал? – спросил Пик.

– Работал в гараже, заправлял автомашины.

– После окончания школы с отличием?

– Можно было пойти клерком в местный банк и получать два фунта пять шиллингов в неделю с ежегодной прибавкой пять шиллингов в неделю. Ты, наверное, помнишь, что в тридцать седьмом было не густо с работой. Если у тебя нет связей по школе, – сказал Фейн.

– Очевидно, у тебя возникло недовольство жизнью?

– Вероятно.

– Странно, что интеллигент твоего типа не пришел к коммунизму, – сказал Пик.

– Я не верил в массы.

– Некоторым образом, – сказал Пик, – я начал лучше, чем ты. Как продукт доктора Барнардо, я начал с начала. Несколько подбадривает, когда все делаешь с самого начала. Ты, вероятно, попал между двумя стульями.

– Меня беспокоит одна вещь, – сказал Пик. – Годы тысяча девятьсот тридцать девятый – тысяча девятьсот сорок пятый. Как ты думаешь заполнить их?

– Я не совсем тебя понимаю.

– Кстати, ты получишь для заполнения анкету. Я видел одну из них. Они спрашивают все, вплоть до размера твоей обуви. И мы не без основания подозреваем, что они проверяют эти данные. Что ты скажешь на это?

– Что, если просто признать факты?

– Тогда тебе не разрешат въезд в страну. Неужели ты полагаешь, что они действительно пригласят тебя на Кубу, в коммунистическую страну, если ты признаешь, что ты пошел добровольно в испанскую армию генерала Франко?

– Я не понимаю, почему бы им не разрешить. Прошло много времени, и я мог бы перевоспитаться.

– Мой дорогой Чарльз, ты просто не имеешь ни малейшего представления о характере людей, с которыми ты будешь заниматься. Мы намерены искать человека с таким же именем и фамилией, биография которого за эти шесть лет может быть соответствующим образом использована. Кстати, что заставило тебя вступить в партию под вымышленным именем?

– Мой отец. Он устроил бы мне скандал, если бы узнал это.

– Однако, к сожалению, ты под своим собственным именем пошел в армию Франко.

– К тому времени я уже никому не подчинялся. В любом случае я был доволен самим собой. Я хотел, чтобы все знали это.

– Что ты защищал нашу западную цивилизацию от большевиков, – сказал Пик.

– Я не защищал, а сражался за нее. Защищают статическое общество, так называемую демократию, если тебе угодно, сражаются за динамическое общество.

– Извини меня, – сказал Пик.

«Неужели он действительно такой? – удивился про себя Пик.

– Кроме испанского эпизода, мне не совсем приятен твой послужной список во время войны. Я намерен подключить тебя к чему-нибудь безобидному, вроде учебно-воспитательной службы.

– Ради бога!

– Слово «разведка» неприятно воздействует на слух иностранца. Не будет никакого вреда в том, что мы отбросим все, что их может беспокоить.

– Ты знаешь лучше это дело.

– Мы намерены послать тебя в Канаду, – сказал Пик. – В газету «Новая граница» в Торонто, которой руководит группа чудаков. Они выступают за кубинцев. Наша организация только что купила эту газету. Конечно, это было сделано через подставных лиц, так что редакция не знает, кто новые владельцы газеты. Им сказали, что политика редакции должна быть прежней. Ты знаешь политику этого типа. Свободу всем, даже неграм. Ты будешь работать в газете, и все будет устроено так, что тебя пригласят на Кубу. Там в прошлом месяце был их человек. Ты пробудешь в Канаде две или три недели, пока заявление и документы пройдут все инстанции.

– Небольшое дело. Когда мне начнут платить?

– Сразу же. Как только мы придем к соглашению. Я подхожу к этому вопросу. Ты будешь получать тысячу фунтов в неделю как я уже тебе говорил. Кстати, мы не советуем тебе связывать твое имя с этими денежными расчетами. Лучше не открывать счета к банке в Швейцарии, а платить тебе непосредственно. Ты можешь назначить доверенных, которые откроют счет на их общее имя. Это очень просто устраивается.

– Как прикажете.

– Б Канаде с тобой свяжется наш представитель и даст тебе последние указания, но пока я считаю, что ты должен изучать вот это, – сказал Пик и передал ему пакет. – Две книги по опознаванию танков на немецком языке: «Справочник по танкам» и «Вооружение и тайное оружие Советов». Особую ценность представляет вторая книга. Я хочу, чтобы ты был в состоянии определить любую советскую бронированную машину с первого взгляда. Я надеюсь, что ты понимаешь по-немецки.

– Читаю со словарем, – сказал Фейн.

– Остальные изданы Пентагоном и описывают радиолокационные станции. Они также имеют значение, если даже не более важное. Да, вот еще одна книжечка об опознавании самолетов.

– Так много?

– Я думаю, что да. В любом случае ты получил домашнее задание на неделю или на две. Как скоро ты можешь выехать, если потребуется?

– Послезавтра, – сказал Фейн.

– Я боюсь, что потребуется больше времени, чтобы все увязать. День или два потребуется на подыскание соответствующего человека с биографией для прикрытия неприятного периода твоей жизни. Я предлагаю тебе закончить все приготовления и ждать до тех пор, пока мы все не закончим.

Пик пожал Фейну руку и уже в дверях сказал:

– Хорошо бы захватить твою знаменитую книгу по экземпляру на каждом языке. Они тебе бы пригодились. Захвати с собой также переписку за последнее время с твоими издателями. С коммунистами, конечно.

– У меня горы этих писем, – сказал Фейн. – Также почта почитателей, если она представляет какой-нибудь интерес.

– Возьми все это с собой, – сказал Пик. – В виде вещи, которую можно положить в чемодан. Оставляй его открытым, когда ты будешь на Кубе. Кто-нибудь проявит к этому специальный интерес.

Фейи проводил гостя и спустился с ним вниз. Ничего не было сказано, и Пик насвистывал мотив из «Вест-сайдской истории».