Текст книги "Охота в Лагарте. За два часа до темноты"

Автор книги: Норман Льюис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)

ПОДВИГ
^{БИБЛИОТЕКА ГЕРОИКИ И ПРИКЛЮЧЕНИЙ
ПРИЛОЖЕНИЕ К ЖУРНАЛУ «СЕЛЬСКАЯ МОЛОДЕЖЬ»
1972
Том 5}

Норман Льюис
ОХОТА В ЛАГАРТЕРЕ
^{ПОВЕСТЬ}

НОРМАН ЛЬЮИС И ЕГО КНИГИ

Норман Льюис является одним из представителей прогрессивной английской литературы, обличающей колониализм, выступающей в защиту народов, борющихся за свою свободу и независимость.

Во всех жанрах его произведений четко прослеживается линия разоблачения колониальной политики империализма. Писатель-гуманист выступает как романист, публицист, этнограф и антрополог.

Первое произведение Нормана Льюиса «Пески и море Аравии» было опубликовано в 1938 году. Вслед за ним, в 1949 году вышла документальная повесть «Самара», в которой автор описывает зверства французских карателей в послевоенном Алжире. Симпатии Нормана Льюиса целиком на стороне алжирцев, и читатель вместе с автором видят обреченность политики французских колонизаторов в Алжире.

Через год Норман Льюис заканчивает работу над книгой «В лабиринте», а в 1951 году появляется новое произведение – «Видимый дракон», в котором автор выступает историком и этнографом стран и народов Индокитая. В 1952 году читатели Европы знакомятся с «Золотой землей» – произведением о жизни народов Бирмы.

В 1953 году опубликован первый роман Нормана Льюиса «Одинокий странник». Действие романа развертывается в начале 50-х годов в Индокитае. На фоне личной трагедии управляющего английской факторией Крейна писатель показывает крах английской колониальной политики в Азии. Гротеск и ирония, используемые автором при изображении Крейна и американца Конфельта, способствуют проявлению уродливых черт англо-американских колонизаторов в Индокитае. Недостатком романа является некоторая схематичность в изображении вьетнамских коммунистов.

Выходом в свет книги «День лисицы» (1955 г.), в которой Норман Льюис с большим знанием дела показывает подоплеку социальных конфликтов в Испании, писатель создает ряд работ по этой стране. В остром социально-психологическом романе писателю удалось показать непримиримость испанского народа к фашистской диктатуре и его решимость вести борьбу против франкистского режима.

В 60-е годы писатель обращает внимание на Латинскую Америку. Книга «Вулканы над нами», разоблачающая политику американского империализма в странах Латинской Америки, написана после контрреволюционного переворота в Гватемале 1954 года и содержит документальные данные. Опираясь на документы, Норман Льюис показывает, что под ширмой цивилизации и прогресса, которые якобы несут в эти страны представители «Юнайтед стейтс фрут компании», скрывается жестокая эксплуатация местного населения. Представитель «кофейной» компании Элиот выведен в произведении любителем пропагандистской фразеологии, демагогом и сторонником западной цивилизации. С упоением он предается рассуждениям о том, какие блага принесла компания местному населению. На фоне этих побасенок читатель видит изнанку культурно-просветительской миссии Элиота: расправы над беззащитными индейцами, которые не воспринимают западные образцы культуры. И читатель проникается глубоким уважением к гордому и свободолюбивому народу маленькой «банановой страны», который ведет мужественную борьбу за свою свободу.

В 1959 году Норман Льюис в очерках «Под разными небесами» вновь возвращается в Испанию и Африку. Он собрал путевые заметки, обобщил их единой темой – жизнь простого народа, о быте и нравах которого он говорит с такой теплотой.

Книга «Зримая темнота» (1960 г.) разоблачает грязную войну; французских колонизаторов в Алжире. В рассказе английского инженера Лейверса читатель видит, что «патриотизм» французских колонизаторов и «гуманизм» американских империалистов служат прикрытием политики захвата природных богатств Алжира.

В 1964 году писатель выступает в жанре социально-исторического исследования с книгой «Почитаемое общество», в которой разоблачаются связи сицилийской мафии с международным империализмом и фашизмом. Автор раскрывает историю мафии и показывает борьбу сицилийцев против этой организации.

Вершиной творчества Нормана Льюиса считается повести «Охота в Лагартере», которая была опубликована в 1966 году. Читатель мог убедиться, как на фоне реальных событий борьбы кубинского народа за свою свободу и независимость писатель показывает трагедию английского журналиста Фейна, выполняющего особое задание американской разведывательной службы. Норман Льюис беспощадно разоблачает планы империалистов порабощения кубинского народа и подчеркивает бесперспективность политики неоколонизаторов в отношении Кубы и других стран Латинской Америки.

Творчество Нормана Льюиса привлекает внимание литературоведов и широкого круга читателей. С Норманом Льюисом мы знакомы по статьям о нем и его работам, опубликованным в литературных и общественно-политических журналах. Читателя «Подвига» первыми знакомятся с одним из наиболее значительных произведений этого писателя – «Охота в Лагартере» («Малая война по заказу» в оригинале).

После победы кубинской революции в январе 1959 года определенные круги в США начали готовить план «Операция Куба», который заключался в создании контрреволюционных групп внутри страны, в захвате плацдарма, который позволит ввести американские войска на Кубу и задушить кубинскую революцию. Во время разгрома в апреле 1961 года наемников в бухте Кочинос (Плайя Хирон) официальные документы разгромленной 2506-й бригады, документы, взятые на борту затонувших и поврежденных кораблей, перехваченные радиограммы переговоров командования американских войск со штабом бригады 2506-й показания пленных и т. д. неопровержимо разоблачают планы американских империалистов в отношении острова Свободы.

Уже в начале 1959 года американская печать, реакционная печать Кубы и Латинской Америки объявили поход против кубинской революции. В этих яростных нападках на Кубу реакционные журналисты пытались убедить мировое общественное мнение в том, что во имя лживого лозунга «Свобода и демократия» необходимо подготовить вторжение на Кубу. Внутри страны кампания лжи и клеветы против революции была предназначена для того, чтобы деморализовать кубинский народ и поднять дух отдельных групп буржуазии, которым удалось проникнуть в торговлю и гражданскую администрацию органов революционной власти.

В области внешней торговли американские империалисты и их пособники провели целый ряд экономических диверсий: например, введение квоты на продажу сахара, разрыв контрактов на поставки нефти, отказ перерабатывать советскую нефть, запрещение продавать сырье, машины и запасные части и даже запрет на ввоз медикаментов.

Наряду с этим ЦРУ начало развертывать на Кубе разведывательные сети, забрасывать на Кубу группы шпионов и диверсантов и организовывать контрреволюционные банды, которые действовали в горах Эскамброй, получая оружие, боеприпасы и снаряжение с самолетов, которые пролетали над Кубой.

Американская база Гуантанамо превратилась в очаг агрессии и провокаций против Кубинской Республики. С первых месяцев 1960 года на базе постепенно сосредоточиваются войска и корабли, возводятся оборонительные сооружения.

Что касается кубинских рабочих на базе Гуантанамо, то их увольняли, вызывали на допросы и под конвоем отправляли за ворота базы только за симпатии к кубинской революции.

Развернулась бешеная кампания лжи и клеветы против кубинской революции в Организации американских государств, которая по указке из Вашингтона стала проводить политику изоляции Кубы.

3 января 1961 года правительство США разрывает дипломатические отношения с Кубой, создавая тем самым политические условия признания в любой момент контрреволюционного правительства.

Вслед за этим дипломатическим актом со стороны правительства США все латиноамериканские страны (за исключением Мексики) порвали с Кубой дипломатические отношения.

Еще в марте 1960 года президент США Эйзенхауэр дал указание руководству ЦРУ о подготовке формирований из кубинских эмигрантов для нападения на Кубу.

Несколько позже первый секретарь американского посольства в Гватемале и руководитель американской разведки в Гватемале Роберт Кендэл Девис встретился с Роберто Алехосом, братом гватемальского посла в США, крупным землевладельцем и советником президента Мигеля Идигораса Фуэнтеса, и имел с ним беседу о базах подготовки кубинских эмигрантов в Гватемале для нападения на Кубу.

После встречи с Роберто Алехосом президент Идигорас дал указание о создании учебных центров на территории Гватемалы. Алехос предложил для этой цели свое поместье Эльветия площадью 20,2 квадратных километра. На землях поместья была создана база Тракс.

Кроме этого, Алехос предложил использовать в качестве полигона плантацию сахарного тростника Сан-Хосе-де-Буэнависта, между городами Реталюлеу и Гватемала.

Несколько позже по указанию президента Сомосы на территории Никарагуа отроится авиабаза Хени Велли в Кабесас.

В июле строится посадочная площадка в Раталюлеу для приема самолетов С-46, С-64 и В-26, которые должны были использоваться против Кубы. Эта посадочная площадка была построена американской фирмой «Томпсон Корнуэл» – в августе 1960 года. Стоимость строительства составила 1200 тысяч долларов.

Подготовкой агрессии против Кубы непосредственно занимались руководитель ЦРУ Ален Даллес и его заместитель Ричарда Мерсин Бисселл.

ЦРУ провело работу по объединению разрозненных контрреволюционных организаций и создало Революционный демократический фронт под руководством Кубинского революционного совета в составе Миро Кардона, Тони де-Варона, Антонио Массо, Мануэля Рая, Хуста Каррильо и Карлоса Эвия. Работу по объединению контрреволюционеров проводил Франк Бендер, который считался представителем ЦРУ в контрреволюционной организации.

Началась вербовка наемников. Основные вербовочные пункты располагались в городах: Нью-Йорк, Майами, а также в Панаме, Гватемале и Венесуэле. Кубинских эмигрантов приглашали в вербовочные пункты и предлагали 225 долларов, а также надбавки в размере 50 процентов на первого сына и по 25 процентов на остальных членов семьи за участие в агрессии против кубинской революции.

Наемников самолетом перебрасывали с авиабазы Оналока в Гватемалу или на остров Узеппан, где они проходили всевозможные проверки и тесты с использованием детектора лжи. 26 наемников изучали на острове Узеппан радиосвязь, а все остальные 22 июня были переброшены в форт Гулик (зона Панамского канала) для прохождения восьминедельного курса партизанской войны. В этой группе также проходили подготовку братья Хосе и Роберто Перес Сан-Роман, Хосе Барона, Уго Суэйро, которые были назначены командирами подразделений. 22 августа эта группа была переброшена на базу Траке в Гватемалу, где уже. находились 160 наемников.

В ноябре 1960 года прогрессивные элементы гватемальской армии под руководством Цесара Леона, Турспоса Лимы и Иона Сосы восстали против президента Идигораса и захватили порт Барриос. Идигорас по разрешению американцев использовал кубинских наемников в составе 100 человек под командованием Хосе Переса Сан-Романа.

После этого в конце ноября начинает формироваться бригада 2506-я, названная по номеру в честь кубинского наемника, который во время учений на базе Тракс упал в пропасть.

В марте 1961 года на базу Тракс прибыл наемник Висенте Леон, назначенный начальником разведки, с группой в составе 53 человек. К этой группе позже присоединились еще 9 наемников. Личный состав группы был специально отобран для выполнения задачи под наименованием «Операция 40», которая заключалась в уничтожении руководителей кубинской революции, захвате архивов службы безопасности, банков и других учреждений. После установления «нового порядка» группа «Операция 40» должна была преобразоваться в разведывательную службу.

Авиация наемников имела 16 бомбардировщиков В-26 и несколько самолетов «Каталина», а также несколько транспортных самолетов С-46 и С-54. В составе авиации наемников проходили подготовку 150 человек, включая летчиков, авиамехаников и радистов.

В целях дезинформации подразделение наемников получило наименование «бригада», хотя оно было немного больше батальона. Всего бригада 2506-я имела: 1500 человек, 5 танков М-41, 10 бронетранспортеров с пулеметами 12,7-мм, 4 миномета 106,7-мм, 15 минометов 81-мм, 8 безоткатных орудия 75-мм, 15 безоткатных орудия 57-мм, 3 пулемета 12,7-мм, большое количество гранатометов 88,9-мм, пулеметов 7,62-мм, винтовок М-1 и автоматов М-3, а также радиостанций PRC-10 и телефонных аппаратов.

Для высадки бригады 2506-й американское командование выбрало несколько районов на южном побережье Кубы. В числе районов предполагаемой высадки указывались Тринидад и Сапата в провинции Лас-Вильяс, а также остров Пинас, план высадки на который позже был отклонен из-за большого количества войск на острове и сильных оборонительных сооружений. Был также отклонен план высадки в районе Тринидад, несмотря на порт Касильда и непосредственную близость к горам Эскамбрай, где действовали банды, организованные ЦРУ. Таким образом, в качестве предполагаемого района высадки остались болота Сапата. После выбора места высадки разрабатывается план «Операции Плутон». Замысел «Операции Плутон» был рассмотрен и утвержден комитетом начальников штабов США.

В «Операции Плутон» делалась ставка на выступление контрреволюционеров внутри страны. Так, 13 марта 1961 года на северной побережье провинции Гавана был высажен отряд в составе Рафаэля Диаса Ансона, Умберто Сори Марина и других руководителей контрреволюционных организаций, которые раньше были вывезены в США, где прошли специальную подготовку по организации контрреволюционных выступлений с задачей начать волну убийств из-за угла, актов саботажа. Группа доставила большие запасы боеприпасов, оружия, взрывчатых веществ. Первым шагом этой группы на Кубе было установление связей с руководителями контрреволюционного подполья. В середине марта 1961 года было проведено совещание главарей контрреволюционных банд. На этом совещании было объявлено о назначении Рафаэля Диаса Ансона главным руководителем Революционного демократического фронта и о назначении Умберто Сори Марина военным руководителем указанного фронта. На совещании были приняты решения об объединении контрреволюционных групп в одну организацию. Бывший руководитель Революционного демократического фронта Бове Кастильо работал во указанию ЦРУ над планом провокационного нападения на базу Гуантанамо.

Почти все участники этого совещания были арестованы, а планы, карты и схемы попали в руки кубинской службы безопасности. Военный план ЦРУ заключался в покушениях на руководителей кубинской революции, взрывах складов, магазинов, промышленных предприятий, мостов и т. д. Выполнение плана должно было начаться 24 марта с нарастающим числом актов по мере приближения сроков высадки десанта на Кубе.

За несколько дней до высадки бригады 2506-й агент ЦРУ прибыл на Кубу с канадским паспортом, встретился с предателем Дуанеем Пересом Аламо, который в то время был капитаном кубинской армии и военным руководителем контрреволюционных сил в провинции Камагуэй, и имел с ним беседу о вооруженном выступлении в этой провинции, которое должно было состояться по условному сигналу. ЦРУ считало, что с 24 марта на Кубе будет создаваться благоприятная для высадки десанта обстановка. Но действия кубинской службы безопасности предотвратили выступления контрреволюционных банд и многие акты саботажа. Однако ЦРУ не знало об изменении в расстановке внутренних сил и отдало приказ о начале второго этапа «Операции Плутон», который заключался в проведении серии воздушных налетов на кубинские аэродромы и высадке десанта в составе 160 наемников на южном побережье провинции Орьенте в 50–60 километрах от базы Гуантанамо. Эта высадка и действия авиации должны были отвлечь внимание от истинного района высадки основных сил бригады 2506-й.

Однако планы ЦРУ были сорваны. Бомбардировщики наемников наносили удары по пустым аэродромам, так как все боевые самолеты были рассредоточены в стороне от авиабаз и после налетов авиации наемников были готовы к выполнению боевых задач. Десантные отряды наемников, которые должны были высаживаться 15 или 16 апреля, не нашли места высадки 15 апреля, а 16 апреля обнаружили в районе высадки подразделения революционных вооруженных сил. Высадка этих отрядов должна была проводиться в районе Касильди при поддержке американских кораблей только 19 апреля. Намеченная высадка десанта была отменена президентом США, так как в это время вопросу заключался в спасении остатков бригады 2506-й, а не о высадке нового десанта.

15 апреля ЦРУ подготовило пропагандистский трюк, который, по мнению составителей плана «Операции Плутон», был рассчитан на мировое общественное мнение. По плану ЦРУ бомбардировщик В-26 с летчиком, переодетым в форму кубинских ВВС, должен был прибыть из Кабесас (Никарагуа) в Майами, где его ожидали представители эмиграционных властей штата Флорида, которые подготовили сцену допроса летчика «кубинских ВВС». На допросе «перебежчик» должен был показать, что его самолет с двумя другими самолетами бомбардировали три кубинские авиабазы.

Однако эта тщательно подготовленная провокация была сорвана, так как наряду с тремя самолетами с летчиками «перебежчиками» оказались два поврежденных огнем ПВО Кубы бомбардировщика В-26, которые совершили вынужденные посадки на аэродромах. Летчики этих самолетов также рассказали, что они перебежчики и что они участвовали в бомбардировке кубинских баз. Таким образом, появление сообщения о пяти перебежчиках серьезно осложнило дело, и президент США Кеннеди запретил налеты, назначенные на 17 апреля.

Кроме того, американские корабли, среди которых отмечался эсминец ДД-844 «Перри», проводили учения у северного побережья острова Пинар-дель-Рио. Указанные корабли находились на расстоянии в 12 километров от берега в течение 16–18 апреля, и катера с кораблей имитировали высадку десанта в районе Баракоа, а 15 апреля ночью осуществляли взрывы, пуск дымовых и осветительных ракет в районах Кабаньяс и Онда.

13 и 14 апреля корабли с наемниками вышли в море из порта Кабесас и отправились равными маршрутами с тем, чтобы в Д-1 собраться в районе Z, в 70 километрах от южного побережья провинции Лас-Вильяс.

Высадке десанта в районе Хирон оказали упорное сопротивление подразделения кубинского батальона 339-го, которые находились в районе предполагаемой высадки.

Бригада 2506-я должна была высадиться в трех пунктах: Плайя Ларга, Плайя Хирон и Калета Редоида, которые в американских планах условно назывались «Красный берег», «Голубой берег» и «Зеленый берег». Высадка десанта началась в 1 час 30 минут 17 апреля 1961 года. Действия кубинской авиация были такими успешными, что 17 апреля считается днем авиации кубинских революционных вооруженных сил.

Успешные действия частей регулярной армия и отрядов милиции привели к разгрому бригады 2506-й, в результате которого было захвачено в плен 1197 наемников.

Таким образом, были сорваны планы американских империалистов удушить кубинскую революцию. Плайя Хирон остается символом первого крупного поражения американского империализма в Латинской Америке.

Ю. Воронцов

1

Точно в восемь часов сигнальная ракета взвилась в небо, оставив след, и бесшумно взорвалась вдали каскадом медленно гаснущих искр.

– Ну, – сказал Верона, – я думаю, что это начало.

Пик и Верона стояли в лодке, за ними у румпеля на корточках сидел кубинец. Ночь поглощала бронзовый закат, и по фосфоресцирующему океану побежала дорожка от восходившей на небосклон луны. В нескольких ярдах от них, уткнувшись друг в друга, стояли, слившись в одном силуэте, три баркаса. В ночном воздухе четко различались запахи: холодный морской запах гниющих ракушек, гуано и характерный запах металла и нефти. Из баркасов люди пересаживались в надувные лодки.

Впервые в жизни Пик выполнял задание, которое вроде проходило без помех. Операция была спланирована лично мистером Берри, заместителем директора специальных операций ЦРУ, известного среди рядовых сотрудников под именем Филипп. Пик относился к операции равнодушно, так как знал Берри, который любил замыслы с размахом, а этого не было в операции.

Надувные лодки в лунном смысле, серебрившем поверхность океана, двигаясь кильватерным строем к берегу. Кубинский берег лежал приблизительно в миле от них, как туманно-темный слой между небом и океаном. Пик был поражен бесшумной работой лодочных моторов. След выхлопных газов ложился за ними, словно вата, на поверхности воды. Кто-тол на берегу спугнул гнездящихся птиц, и их было слышно в прибрежных зарослях. Птичий гомон только подчеркивал тишину ночи. Пик жестом приказал кубинцу заводить мотор, и они осторожно последовали за лодками курсом на косу, наблюдая за темнеющим вдали берегом. Далеко к западу розовые сполохи на небе обозначали город – очевидно, Матансас. Лодки уже были далеко. Пик не мог определить их местонахождение, они сливались с приливной волной. Шум их моторов поглощался рокотом прибоя, шелестом гальки.

– Сколько нам придется ждать?

– Пять минут.

– Я уже не в силах ждать, – сказал Верона.

– Через пять минут они будут на берегу, и мы все можем отправиться спать.

– У тебя есть что-нибудь с собой?

Пик вынул плоскую бутылку с виски и протянул её Вероне, напряженно всматриваясь в даль, в мерцающую пустоту. Сколько миль кубинского берега просматривается отсюда? Наверняка десять. И насколько пустынно-безлюдным должен быть этот район? На аэрофотоснимках можно было видеть только несколько хижин среди болот с мангровыми зарослями. Зажигают ли люди здесь хотя бы огни?

– Ты слышал что-нибудь?

– Нет.

– Я что-то услышал.

– Птицы на острове, – ответил Пик.

– Я слышал что-то вроде выстрела. Это, должно быть, был выстрел.

– Где?

– Вон там.

Они оба вслушались в тишину. Пик напряг зрение, вглядываясь в иллюзорное сочетание красок берега, океана, неба и лунного света, напоминающего искусственный снег в теплой ночи.

– Это могли быть охотники за крокодилами в болотах, – сказал Верона, – на них охотятся ночью. Ночь лучшее время для охоты на крокодилов. Ночью они выходят на берег. За хорошую кожу сейчас можно получить сто долларов.

– Очевидно, это охотники.

– В такую ночь выстрел можно услышать за три-четыре мили. Над водой хорошо слышно.

– Это выстрел охотника, – сказал Пик.

Вдруг весь берег вспыхнул огнями прожекторов.

– Боже мой, – запричитал Верона. – Боже мой.

Прожекторы перестали ощупывать поверхность моря, быстро сойдясь в одной точке, и только один все еще блуждал где-то вдали, но и он присоединился к остальным.

– Боже мой, боже мой! – сказал Верона.

Сейчас, как и следовало ожидать, весь берег замерцал вспышками выстрелов. Пулеметные очереди полоснули по воде. Звуки выстрелов чередовались, как показалось Пику, с тишиной. «Экономят боеприпасы, – подумал он. – Они ведут только прицельный огонь». Трассирующие пули прорезали темноту ночи, сошлись на пересечении лучей прожектора и растворились во мраке.

Белый, в туманной оправе глаз покачнулся и наполнил весь мир ослепительным светом. Пик подал знак кубинцу заводить мотор, и в это время лодку бросило вперед, затем резко развернуло, сбив с ног Пика и Верону. Падая, Пик ударился и почувствовал боль в локте. Неповрежденной рукой он схватился за планшир и встал на колени. Они чертовски медленно двигались вперед в сверкающей зыби океана, словно в ярко освещенном тоннеле, которому не было конца. Он обернулся назад, и ослепительный свет ударил по глазам, затем снова вперед в тоннель света, где вдали маячил силуэт баркаса. Позади сквозь стрекотание двигателя с новой силой послышались выстрелы.

Сдвоенные молотки стучали и стучали где-то по крыше в небе. Что-то заскрежетало. И что-то, напоминающее яркий верхний плавник, мгновенно раскрылось на поверхности, закрылось, снова раскрылось, приближаясь все ближе и ближе к ним. «Орудийный огонь», – догадался Пик. Он подумал о том, сможет ли плыть со сломанной рукой. Он вспомнил об акулах.

Лодку снова рвануло, и он упал на дно. Со стоном поднялся на ноги. Боль в локте давала о себе знать. Они изменили направление, но лучи прожекторов безошибочно следовали за ними. Теперь ужо слева от них встала тень острова, словно темная стена. Луч прожектора высветил море рядом с лодкой, ушел в сторону, бросил их в темноту. Кубинец заглушил мотор. Они подошли вплотную к баркасу, где их ждали люди.

– Их расстреляли в упор, – сказал Пик, крепко сжимая локоть, когда его втаскивали на баркас. Он старался, чтобы в его голосе звучал ужас, которого от него ждали. Но голос прозвучал фальшиво, и Пик замолчал. Он был плохим актером. Внизу, в лодке, Верона бился в истерике.

Причитания Вероны послужили началом общей историки, особенно среди пуэрториканцев, которые заныли, как профессиональные плакальщики. Пик наблюдал за ними о любопытством, но спокойно. Он не верил и искренность горя. Помимо этого, его практически больше ничего не трогало, и он был лишен чувства сострадания. «Смотреть на вещи трезво» было его его девизом.

Лейтенант, под командой которого находились баркасы пожаловался на случай, граничащий с мятежом. Один из диверсантов потребовал, чтобы ему разрешили отправиться на берег самостоятельно на одном из баркасов, чтобы самому расправиться с кубинской армией. И этот герой действительно хотел отправиться на остров. Пик расценивал такие действия, как желание нацарапать свое имя на стене в сортире.

У него за спиной Верона, приглушенно плача, спросил:

– Ты собираешься оставить этих бедных парней здесь, чтобы их расстреляли, словно собак?

– Уже поздно. Все кончено. Уже ничего не сделаешь.

Раздавшийся отдаленный свист, а за ним звук, словно кто-то быстро вел палкой по гофрированному металлическому забору, и снова тишина вызвали новый приступ истерии на баркасе.

– Поздно, – сказал Пик, – все кончено.

– Я поплыву, говорю тебе, разреши мне их подобрать.

– Нет, если только ты не хочешь добраться до них вплавь. Баркас стоит правительству две тысячи долларов. Все в порядке, – обратился Пик к лейтенанту, – можно отправляться.

– Мы идем обратно в Кейз?

– Нет, сразу домой. Мы больше сюда не вернемся.

Через два дня Пика вызвали к шефу, который прибыл в Майами для проведения операции и остановился в мотеле «Семи-ноль». Мистер Берри полагался целиком на Пика, которого он считал надежным. Это слово имело для мистера Берри особое значение.

Было довольно странно, что Берри, который ухитрялся обычно выглядеть подавленным, на этот раз выглядел менее печальным, чем обычно. Пик даже сказал бы, что шеф делает все возможное, чтобы скрыть нечто вроде возбуждения. Берри напоминал Пику птицу и одновременно с этим упрямое, непроницаемое животное, может быть, броненосца.

– Ну, – сказал Берри, – кажется, мы снова напортачили. – И он криво улыбнулся.

– И на этот раз, я думаю, сэр, что по-крупному.

– Ты сделал все, что мог, все, что мог на этот раз. Ну а как рука?

– Пустяк. Небольшая царапина. Она уже меня не беспокоит

– Весь замысел был неверным от начала до конца. Все, что мы делаем, так это бьем лбом все о ту же каменную стену, к каждый раз все сильнее.

– Я был против этой операции с самого начала, – сказал Пик.

– Нет, действительно ты не скрывал это. Твоя точка зрения совпадает с моей. Подход к решению вопроса был неправильным,

– Насколько я понимаю, беда заключается в том, что мы довольствовались работой втемную. Мы целиком полагаемся на устаревшую информацию, полученную от гусанос. Мы не знаем о сегодняшнем положении в стране.

– К сожалению, ничего нового мы оттуда не можем получить, – сказал Берри. – Мы высаживаем на Кубу людей я надежде, что кубинцы тысячами будут переходить на нашу сторону. Но что происходит в действительности? Почему за нашими людьми охотятся, как за дикими животными, до тех пор, пока от голода они не сдаются на милость победителя? И что происходит с ними потом?

– Я думаю, – сказал Берри, – что ты абсолютно прав. Мы лишены жизненно важной информации. В этом-то и причина наших неудач. Мы расходуем агентов быстрее, чем вербуем. Я только что прочитал обескураживающее донесение. Два года назад, после того как мы внедрили агента, можно было рассчитывать, что он будет работать в среднем три месяца. Шесть месяцев назад такой агент существовал десять дней. А сейчас сколько времени, по-твоему, может продержаться агент? Двадцать четыре часа? Твои предположения верны, как и мои. Мы просто не знаем. Сегодня у нас нет ни одного работающего агента. На Кубе мы лишились в общей сложности 122 наших людей.

– Давай разберемся в этом. Мы имеем дело с новым в организации службы безопасности. Наши самолеты каждый день летают над островом. Летчики предполагают, что они в состоянии обнаружить с высоты пяти тысяч футов бильярдный шар. А что нам говорят аэрофотоснимки? Ничего. Мы имеем дело с мастерами маскировки.

– Что мы собираемся в этом случае предпринять? – спросил Пик,

– Я рад, что могу, по крайней мере, сообщить тебе добрые новости. Наконец нашему департаменту развяжут руки.

– Что это значит?

– Это значит, что нам будет дано право решать проблему так, как мы хотим. И без какого-либо вмешательства. – Кривая улыбка Берри сошла с его лица.

Пик задумался над тем, что же привело к провалу операцию. Не был ли проведен в жизнь вариант, по которому Берри, выглядевший сейчас таким самодовольным, передал детали операции через агента-двойника кубинцам, так как Пик знал, что шеф лжет, говоря об отсутствии на Кубе действующих агентов. Он встречал человека, которого несколько раз забрасывали в Гавану. ЦРУ могло иногда вступить в сговор с министерством юстиции, чтобы нужного человека не сажали за решетку, а передавали для использования управлению. Пик вспомнил одного парня неприятной внешности, с язвами на ладонях, который что-то сделал с ребенком, а потом был шантажирован и завербован. Он также видел дело одного человеке который мог быть использован в случае необходимости как агент-двойник. Профессионально безразличный к вопросам морали и имеющий иммунитет к неприязни и привязанности, Пик почувствовал, что с трудом переносит Берри.

– На этот раз, – сказал Берри, – мы будем действовать иначе.

– Массированное вторжение?

– Пять тысяч человек с надлежащей поддержкой с моря в прикрытием с воздуха, – голос Берри стал сиплым от волнения. Он всегда мечтал стать генералом, мечтал снять трубку телефона и отдать приказ, который изменил бы ход истории. Впервые в жизни он мог стать им и был взволнован.

– Какое прикрытие с воздуха? – спросил Пик. – Реактивная авиация?