Текст книги "Незримое око (ЛП)"

Автор книги: Нина Блазон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

Нина Блазон
Незримое око
Серия: без серии

Обложка: Schadlichin Herrlich

Перевод: Julia85

Перевод группы:

https://vk.com/true_love_books

Текст предназначен только для предварительного и ознакомительного чтения. Любая публикация данного материала без ссылки на группу и указания переводчика строго запрещена. Любое коммерческое и иное использование материала кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды.

Глава 1
Знак

Мы защищаем.

Мы никогда не убиваем представителей своего вида.

Наше существование – тайна, наше место – тень,

Молчание.

Мы отступаем или забираем территорию.

Каждый за себя, никто за всех.

Но все хранят и защищают тайну нашего рода.

Закон Пантеры

Она танцевала прямо под стробоскопом, под яркими вспышками света. И как она танцевала! Самозабвенно, закрыв глаза. Это был плохой знак. Это могло означать, что поморгав, она вдруг могла прийти в себя в другой день, в другом месте, под звуки другой музыки. Со сведенной челюстью и коричневой коркой грязи под ногтями.

Сколько ей было лет? Шестнадцать, может быть, семнадцать. В любом случае, чуть моложе меня. Такие девушки, как она, в два часа ночи должны быть дома и видеть беспокойные сны о контрольной по математике на следующий день. Я не представлял, как у нее получилось попасть в "Мата Хари". Может, горилла на входе просто просмотрел ее из-за драки. Она была достаточно маленькой. Я тоже не гигант, но мне она доставала максимум до плеча. Она была одной из этих изящных девушек, наподобие Белоснежки. Одна из тех, которые надкусывают каждое отравленное яблоко. Только вот по ней не было видно, что яд убьет ее так быстро.

Я старался, чтобы не было заметно, что я постоянно смотрел на нее. Но если уже сам себе начинаешь придумывать отговорки, когда мысли начинают гудеть в голове, цвета становятся ярче, а танцпол кажется пустым, не считая одной этой девушки, то это тоже плохой знак. По крайней мере, для меня.

"Прекрати пялится на нее", – приказал я сам себе. Исчезни! Так будет лучше для нее. И для тебя.

Но мое тело не слушалось. Я подмечал каждую мелочь: ее волосы, гладкие и черные, ниспадающие по спине, длинные ресницы и четкую линия скул. В чертах ее лица было что-то нежное, что задевало меня – я чувствовал теплую пульсацию под реберной дугой, там, где иногда побаливало. На ней были белые джинсы и белая футболка с красной точкой, размером с тарелку, прямо на груди. Фанатка Японии? Мое стремление заговорить с ней вовремя сменилось нахлынувшей волной беспокойства. Отстань от нее. Тебя это не касается. И она тебя не касается. Я ощутил почти облегчение, что смог уговорить себя, что это было сочувствие. Всего лишь сочувствие, Джил! Никакой опасности для тебя.

Черт, она себе даже не представляла.

То, как она под музыку закидывала голову назад, напряжение в воздухе, пульсировавшее между нами не только в такт музыке – все это не давало мне возможности отвернуться. Даже в прерывистом свете стробоскопа, где танцоры казались серией фотовспышек, ее движения были плавными. Она двигалась быстрее остальных, но не знала об этом. И это однозначно был плохой знак номер три.

Теперь уже струящийся свет стал фиолетовым, придав ее губам темный, пурпурный цвет. И когда какой-то тип толкнул ее и она, наконец, открыла глаза и посмотрела на него взглядом, в котором смешалась нарастающая злость и непонимание, я затаил дыхание. Танцпол кипел, а мне вдруг стало холодно.

Все меняется. С этого и начинается. Напряжение мышц, сдержанная раздражительность. Частота пульса.

– Френч! – крикнул Ирвес сквозь звуки бита. Я неохотно отвел взгляд от танцпола и посмотрел на него. Ирвес никогда не облокачивался на стойку. Он стоял прямо, в нем вибрировала энергия, и лишь лицо оставалось неподвижным. В приглушенном свете его белые волосы отливали фиолетовым, и глаза, днем светло-серые, сейчас тоже приобрели цвет: призрак в своем ночном царстве. Рядом с ним я выглядел как отрицательный персонаж: темное рядом со светлым, черное рядом с белым. Две шахматные фигуры, играющие друг против друга. На мгновение я подумал о том, что Белоснежка и он составили бы прекрасную пару. Красавица и Чудовище в стиле Манга. Эта мысль совсем мне не понравилась.

Он указал подбородком на дверь, мимикой задав мне вопрос. Но я покачал головой, повернулся спиной к танцполу и облокотился на стойку. Свет отражался в кружочках, оставленными стаканами из под колы, которыми была усеяна вся стеклянная столешница. Я не мог сейчас уйти. Пока нет.

Мне хотелось, чтобы Ирвес просто исчез, не задавая вопросов. Но он уже настроился, прочувствовал мое настроение. Улавливая настроение, он следовал взглядам, как будто они словно лазером оставляли следы в помещении. Люди вокруг непроизвольно уклонялись от него. Танцуя, он задавал такт. Альфа – бит.

Бросив оценивающий взгляд на танцующих, Ирвес с интуитивной уверенностью обнаружил девушку и осмотрел ее с ног до головы. Я стиснул зубы, когда он, с понимающим видом, улыбнулся мне и приподнял брови.

Едва он наклонился ко мне, я ощутил все грани исходящих от него запахов. Отчетливее всего был сухой, пыльный запах мехового воротника, амбры и терпкие нотки, нечто среднее между человеческой и искусственной кожей, непонятный, опасный и угрожающий запах. Это было своего рода "послание", благодаря которому ему уступали дорогу на улицах.

– Ну, нашел себе кого-то? – проорал он мне в ухо. – Как ее зовут?

Я пожал плечами. Улыбка Ирвеса стала дружелюбной. Черезчур дружелюбной.

Черт.

– Собираешься немного поохотиться? – он пытался перекричать грохочущие басы.

Я глубоко вздохнул.

– Ты что язык проглотил? – его улыбка стала еще шире. – Как думаешь, ей удастся перейти через мост?

Злость появилась внезапно, словно горячий, сжатый кулак в желудке.

– Придурок! – прошипел я ему.

Ирвес засмеялся и снисходительно похлопал меня по плечу. Я ненавидел, когда ко мне прикасались. Также, как и он. Но игра, в которую мы сейчас играли, для него, видимо, стоила того, чтобы нарушать правила нашего сосуществования. Он отвернулся и ушел, унеся с собой в тумане из пота и резко пахнущего дезодоранта четырнадцать различных нюансов запаха.

Когда я в следующий раз поднял глаза, Ирвес был уже у двери. Вокруг него я видел лица с потными, прилипшими ко лбу волосами и блестящими верхними губами, и только Ирвесу жара была нипочем. Два здоровых, как быки, небритых парня наблюдали за ним, но оставались на месте.

Для Ирвеса наступила ночь, а значит пришло время отправляться в следующий бар. Наверное, в "Exil". Было не так много клубов, где акустические системы звучали чисто и не на всю катушку.

Как только он исчез, я разжал кулаки и выдохнул. Теперь и мне пришло время уходить, чтобы поспать, хотя бы несколько часов. Как-никак, через три часа начнется моя смена на складах оптового рынка.

Но на ум опять пришла эта девушка. Какое-то сумасшествие. Она не должна меня волновать. Первый урок из кодекса, который прочно закрепился у меня в мозгу: Каждый сам по себе.

И все-таки, я должен был хотя бы еще раз взглянуть на нее. "Всего лишь одним глазком," – прошептал я сам себе. Ну, может, еще улыбнуться. Я повернулся, сощурился и начал обыскивать глазами танцпол. Белоснежки уже там не было. Также, как не было у барной стойки и возле светящихся пластиковых кубиков, служивших столами.

Так вот почему Ирвес ушел так быстро! Он видел, что она ушла с танцпола, и направился за ней.

Я почти не чувствовал, как толкал людей, пока пробирался к двери. Я еще не усвоил особые приметы девушки, еще не мог вычислить ее из толпы, поэтому должен был искать глазами.

Я бежал по лестнице, оставляя шум позади. Басы глухо стучали в диафрагме. Ночной воздух принес в вестибюль запахи сигаретного дыма, автомобильных выхлопов, воды и мартовского ветра. Еще до того, как выйти за дверь, я вынул из ушей затычки и тут же был оглушен неотфильтрованным шумом. Сирена скорой помощи, недалеко от памятника, за отелем. Твердое стакатто высоких каблуков по асфальту, а где-то подо мной – гудение колес электрички по рельсам.

Один из вышибал недоверчиво поглядывал на меня, пока я тряс головой, как будто вытряхивая из ушей воду. Но вдруг, все городские шумы отошли на второй план. По дороге, скрестив руки на груди и опустив голову, шла та самая девушка. Светофор опять переключился на красный. Позади нее шел Ирвес. На нем было длинное, светлое пальто с разрезом почти до спины и развевающимися полами.

– Эй, подожди,– крикнул он через улицу.

Она повернулась, стоя у светофора, и, с неподвижным лицом, наблюдала за бегущим к ней на красный свет Ирвесом. В это мгновение я понял, чем она привлекла мое внимание. Она приходила не только для того, чтобы потанцевать, но и чтобы забыть. Вся ее осанка, даже недоверие и враждебность в глазах отражали едва скрываемые страдания. Она злилась, грустила и страдала от чего-то – или от кого-то? Это выражение лица было мне хорошо знакомо – я достаточно часто видел его в зеркале.

Я вздрогнул, когда две машины начали одновременно сигналить как сумасшедшие. Такси резко затормозило, но Ирвес успел перебежать через дорогу. Он запрыгнул на тротуар прямо возле девушки.

– Вот, ты потеряла,– сказал он и протянул ей пластиковую карточку. Возможно, месячный проездной билет на автобус. Мимоходом воровать у людей вещи было одним из самых простых трюков Ирвеса. Где он успел забрать у нее карточку? Может, в суматохе в вестибюле, в ту секунду, когда она в последний раз посмотрела на танцпол, а мыслями уже была на улице.

Видимо, она на мгновение забыла о своей недоверчивости. Ее брови взметнулись вверх. Она коротко кивнула и поспешно взяла карточку.

Светофор для пешеходов переключился на зеленый. Это было подходящее время перейти улицу и помешать Ирвесу. Если он собирался...

"Нет, не сейчас,– успокаивал я себя. – Не здесь. Это просто шоу. Небольшое представление для нерешительного Френча, который так боится за незнакомку, как будто она его девушкa».

Ирвес вовсе не собирался уходить. Он смотрел на девушку в немом ожидании, таким взглядом, от которого она не могла уклониться. В такие моменты он даже казался старше, чем был на самом деле. Готов поспорить, что и девушка думала, что ему больше двадцати, но, наверное, это выставленное напоказ спокойствие взрослого человека было всего лишь частью его выступления. Я видел, что ее заинтриговал и сам его внешний вид. И дело было не только в его манере держать себя. В конце концов, не каждый день встречаешь азиата-альбиноса.

– Спасибо, – наконец, сказала она. – Наверное, я выронила и не заметила.

Я ожидал, что у нее звонкий, мягкий голос, но он оказался глухим и зычным, со множеством оттенков. Я был рад, что она держала Ирвеса на расстоянии.

Ирвес не спускал с нее глаз, но я точно знал, что он меня видел. Френч, стоявший, и сжимающий кулаки, на другой стороне улицы. Я понимал, что он разыгрывал весь этот театр только для меня. Спектакль назывался: "Давайте расшевелим мягкосердечного алжирца". Я с трудом сдержал ругательство.

Ирвес достал пачку сигарет и протянул ее девушке, но она, покачав головой, отказалась. Щелчок зажигалки, вспыхнувшая красная точка. И это при том, что Ирвес вообще не курил. Сигареты были для него этакой безделушкой, игрушкой для привлечения людей. Тем самым он выигрывал время для разговора и делал вид, что он свой: Странный тип в пальто, человек-призрак.

– Меня, кстати, Ирвес зовут,– сказал он, нарушив молчание.

Мне хотелось крикнуть: "Не разговаривай с ним. Оставь его и иди домой!"

– Зое, – ответила она через некоторое время. – Но, наверное, не имеет смысла называть тебе свое имя, ты, наверняка, его уже прочитал. – Она подняла вверх карточку.

– Зое,– так отчетливо повторил Ирвес, как-будто сунул мне это слово под нос, чтобы я мог рассмотреть его со всех сторон. И лишь после этого он с триумфальным видом посмотрел в мою сторону. – Красивое имя. Француженка?

Он засмеялся, а мне пришлось сделать глубокий вдох, чтобы оставаться спокойным. Все потому, что я подумал о мосте, о том, что Ирвес был способен наделать глупостей, просто, чтобы спровоцировать меня. И потому что красный свет светофора постепенно начал угасать перед моими глазами и их заволокло серой пеленой. Так это чаще всего начиналось. Я сжал руки в кулаки так, что ногти вонзились в ладонь. Да, только таким способом можно было выдержать это.

Словно почувствовав мой страх, ее взгляд скользнул ко мне. Моей первой реакцией было спрятаться в тени стены, но потом я понял, что она меня совсем не знала. Все, что она увидит – это молодой парень с черными волосами, в темной кожаной куртке, топтавшийся возле входа в клуб. Может, она примет меня за наркодилера.

– Ты часто здесь бываешь? – спросил Ирвес.

Она перевела взгляд на него.

– Почему ты хочешь знать?

– Никогда тебя здесь не видел.

– Конечно, нет,– сухо ответила она. – Ты же только что отдал мне мое школьное удостоверение, уже забыл? А в клуб пускают только с восемнадцати лет.

Она повернулась и пошла – на север. Я прикусил губу. Север – это плохое направление. По крайней мере, в два часа ночи.

Ирвес смотрел ей вслед, как она большими шагами прошла через островок безопасности, на зеленый свет следующего светофора. Я не знал точно, что он будет делать. Север или юг? Он медленно повернулся ко мне. Раскуренная сигарета улетела в лужу и погасла. Ирвес наблюдал за мной с довольным видом. А я боролся. Серый цвет светофора, участившийся пульс.

"Дыши спокойно" – приказал я себе, расслабив плечи. Ирвес смеялся, как будто удачно пошутил, потом перешел через улицу, направляясь прямо ко мне. Лужа разбилась под его ногой, и тут же снова начала отражать огни города.

– Спокойно, Френч,– сказал он мимоходом. – Ты, правда, думал, что я притронусь к твоей малышке?

– Меня зовут Джил!

Ленивое пожимание плeчами.

– Ну, ладно, Джил. Что теперь? Идешь со мной?

Я покачал головой. Ирвес проследил за моим взглядом в сторону северной части города.

– Делай то, что считаешь нужным,– сказал он. – Но не вставай Морису поперек дороги. Мой тебе совет.

Догоняя Зое, я свернул в темноту подворотни и вскоре нагнал ее. На ней не было куртки, а белая футболка была легко различима среди серости улиц. Отражающие фасады биржи были темными, не пропускающими свет. Окна, как тысячи закрытых глаз. Я старался держаться на расстоянии. Она шла близко к домам и часто оглядывалась. Умело пользуясь тенью, она шла, пригнувшись за припаркованными машинами, если навстречу попадались пьяные и ждала, пока они скрывались за ближайшим поворотом, прежде чем продолжала путь. Она так часто оглядывалась, что вскоре я совсем исчез из ее поля зрения. Видимо, она чувствовала, что ее кто-то преследовал. "Ну, и хорошо, что так!"– мрачно подумал я. Будет лучше, если я напугаю тебя и заставлю идти домой, прежде чем тебя увидят другие!

Но если кто-то из нас двоих и боялся в данный момент, то это однозначно был я.

Зое направлялась прочь от фешенебельного квартала у реки на север, мимо блочных зданий бывших вокзальных залов. Она шла не на электричку. Плохо для меня.

Я занервничал. Мне нечего было делать в этом районе. В поле зрения появился магазин итальянской обуви – граница, которую до сих пор я переступал только днем. Карамельное освещение, украшенные стразами туфли на шпильках. Как стражница на входе в преисподнюю, на лавке перед магазином лежала нищенка. Я разглядел ее взъерошенные рыжие волосы. Я даже знал, что ее зовут Барб. Только Ирвес, который всем придумывал другие имена, называл ее Кассандра, потому что днем она стояла возле биржи и, изрыгая проклятия, говорила о гибели и упадке города. Я надеялся, что она спит или, по крайней мере, до такой степени пьяна, что не заметит Зое.

Однако ее ноздри раздулись, а глаза широко открылись, когда девушка прошла мимо. Зое с таким же успехом могла повесить на себя табличку с надписью "Бегущая". Барб взглядом проследила за ней, но так, что даже не зашуршала газета, которую она даже летом засовывала под пуловер, чтобы согреться. Повезло. Барб считалась мирной, однако у меня не было никакого желания проверить на что была способна эта сумасшедшая предсказательница, когда вставала с лавки.

Я повернул на боковую улицу, обойдя тем самым маленькую площадь с лавкой. И лишь на поперечной улице вновь присоединился к Зое. Мысленно я прокрутил в голове план города: заправка, перекресток, четыре переулка, стройка, район новостроек. Я начал следить за шагами, ступал еще тише. Здесь пересекались районы. Именно на этих перекрестках, нервных узлах города, где люди останавливались, чтобы сориентироваться или остаться на какое-то время. Там, где каблуками с хрустом раздавливали потухшие сигаретные окурки.

Тянущее неприятное ощущение поползло вверх по спине, когда я обнаружил перед планетарием скульптуру из нержавеющей стали. Два небесных тела на орбитах из металлических дуг, переплетясь друг с другом, парили перед лестницей. Здесь начиналась зона Мориса. Я нервно посмотрел на часы, серебристо-желтую, дешевую модель за несколько евро. Такие даже не жалко было потерять. Фосфоресцирующие стрелки показывали без двадцати три – значит, я еще был в опасном промежутке времени.

Девушка прошла мимо планетария и ускорила шаг, направляясь к одному из новых микрорайонов. На стенах были нарисованы монстры и манга-фигуры. Рядом с воротами в подземный гараж принцесса Мононоке сражалась на палках с довольно жирным, мерзким Бэтмэном. У принцессы хотя бы было оружие. У Зое был только я. На ее месте меня бы это не успокоило.

Я замер, краем глаза заметив движение. Из-за угла вышла фигура, маленький, крепкого телосложения мужчина с гладкими, напомаженными черными волосами, перекинутыми на сторону, чтобы прикрыть лысину. Я ни разу с ним не встречался, но знал, что этим мужчиной был Морис – также, как при взгляде на часы я знал, что нахожусь здесь не в свое время. Его тонкие ноги смотрелись смешно на фоне широкой груди и выделявшегося живота. Но ошибку недооценивать внешний вид, я до сих пор совершил лишь однажды. Внешний вид не говорил ничего, совершенно ничего о том, что тебе предстояло пережить, когда такой тип как Морис выходил из тени. В этот момент я был бы рад, если бы Ирвес или кто-то другой побольше рассказал бы мне о Морисе. Тогда мне хотя бы было бы за что зацепиться. Но такого разговора не было.

Он приближался плавными, уверенными шагами. На нем был растянутый спортивный костюм с вытянувшимися коленками. Выброс адреналина заставил мое сердце биться чаще. "Беги!"– шептал мне внутренний голос. "До того как он тебя заметит". Но тогда он заметит и Зое. Она еще не дошла до конца улицы, а только что прошла мимо киоска и до сих пор освещенной автобусной остановки. Морис мог в любой момент заметить ее.

Я поспешно засунул руку в карман куртки, нащупал ключ, громко побренчал им, судорожно соображая, как быстро мне удастся убежать в сторону юга. Морис шел, не поднимая головы, и не ускоряя шаг, но однозначно направлялся прямо ко мне. И тогда я понял, что он уже давно заметил меня. Иногда я забывал, что другие могли намного лучше видеть, слышать и улавливать запахи.

Пять секунд на принятие решения: если я убегу сейчас, он не станет меня догонять, но тогда, возможно, заметит девушку. Если вступлю с ним в конфликт или нападу, Зое обернется и увидит двух дерущихся мужчин. Вполне возможно, что она достанет сотовый и вызовет полицию. И тогда ее уже точно увидит Морис. Он не поймает ее этой ночью. Но поймает на следующую. Или еще на следующую.

Игра в покер на секунды. Я пошел еще медленнее, делая вид, что ищу в куртке сигареты или сотовый, как бы невзначай перешел на другую сторону улицы. А у самого кровь шумела в ушах. Только не смотреть на него.

Не успел я и глазом моргнуть, как Морис уже оказался на углу улицы. Я не слышал никаких шагов.

– Смотрите-ка,– пробурчал он. – У нас гости. – Меня обдало запахом немытой кожи с нотками чего-то резкого и угрожающего. Они прямо так и говорили: "Не тот район. Не то время, не то место, парень".

– Спокойно! – сказал я примирительным тоном и поднял руки. – Какие-то проблемы?

Я видел как блеснули его глаза. Моя спокойная реакция на несколько секунд смутила его, видимо заставив засомневаться в своем первом впечатлении. Он пытался понять, кто я и как ко мне относится, но видимо ему это не удалось. Он не знал меня, не зря ведь я не покидал пределы своего квартала. В эти неопределенные моменты я был для него всего лишь подозрительным типом, уклоняющимся от его взгляда. Я медленно пошел обратно, шаг до следующего угла улицы, еще один.

– Я ищу метро,– сказал я добродушным тоном. – Уже ухожу, мне не нужны неприятности.

Не знаю, что меня выдало. Интонация? Какое-то движение? Или свет неоновой рекламы, отражавшийся в моих глазах?

– Тогда тебе надо бежать со всех ног! – прорычал Морис и пригнулся.

Это было одно из тех мгновений, когда хочется прокрутить фильм назад. Всего двадцать секунд. Мне нужно было напугать Зое, дать ей понять, что ее действительно преследуют, тогда бы она пошла быстрее. Мы бы разминулись с Морисом, и я бы сейчас не попал в эту передрягу.

Наблюдая за Зое через его плечо, я увидел, что она зашла в дом в конце улицы. Это был свеже-отштукатуренный многоэтажный дом напротив автобусной остановки, выглядевший среди старых кирпичных построек как последний здоровый зуб во рту. Я услышал слишком громкое бряцанье ключами, после чего дверь закрылась. Зое была дома. В безопасности. Хорошо для нее.

Плохо для меня. Теперь я видел, сколько всего Ирвес не рассказал мне о Морисе. Черт! Адреналин в крови повысился так резко, что я ощутил жжение в мускулах. Как в замедленной съемке я осознавал, что бросился бежать. Бросив последний взгляд через плечо, я увидел стройку. Рядом с домом Зое несли вахту спящие краны, похожие на стадо металлических жирафов, возвышающихся над глубокими котлованами. Красивая сцена. Вот только это было последнее, что я увидел.