Текст книги "Достичь смерти"

Автор книги: Никоноров Александр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

  "Им этого хватит", – решил Тарлион.

  Валоргу же все происходящее нравилось еще меньше. Пожалуй, вот и настала пора пожалеть о его повышении в Жрецы. С какой бы радостью он сейчас присоединился к тому малочисленному лагерю в составе Талемано и Альтеро, которые мужественно и неотступно оказывали всяческое сопротивление общей воле. Ведь Сарпий был ему как сын. Вернее, как сына он воспринимал его сперва, и только потом, когда Переписчик становился взрослым, а разговоры с Валоргом носили по большей части неофициальный характер, он стал другом. И, конечно же, Валорг возражал и пытался оспорить решение покончить с собой, однако не препятствовал. Куда сильнее он был против наклевывающегося сейчас решения о поимке Сарпия.

  – Валорг, вы хотите нам что-то сказать? – спросил Тарлион.

  Хитрый старик в душе ликовал: наконец-то появилась возможность осадить Жреца, дать понять, что управляющий механизм должен быть единым и цельным. Увы, он этого не осознавал или не хотел осознавать.

  – Нет, – Валорг и глазом не повел. – Ведь все и так понятно – его следует привезти в Орден.

  "А ты хитрец, – заметил Тарлион. – Я-то ожидал, что ты покажешь свою удаль перед всеми. Старею".

  Кочевряжиться Валоргу хотелось меньше всего – чего толку поднимать бунт, если его никто не поддержит? Игра не стоила свеч.

  – Замечательно, – удовлетворился Тарлион. Собравшиеся одобрительно загудели. – Прошу вас не поднимать шум и успокоиться! – разраставшийся гвалт снова начал выводить его из себя. – Каждый из вас только что подтвердил наши намерения. Мы отправим Переписчиков по следам Сарпия! Альтеро, Талемано, раз уж вы – его лучшие друзья, я думаю, вы найдете к нему подход и сможете переубедить. У нас есть способ избавить его от

ша-эны

, но для этого нужны усилия всех Переписчиков, начиная с нового выпуска и заканчивая каждым Жрецом. Придется даже выдергивать всех наших из городов. И, что самое главное, потребуется сам Сарпий со всей его мощью, усиленной

ша-эной

. Пока он еще в состоянии контролировать себя, необходимо воспользоваться его выросшими возможностями – это повысит шансы на успех. Выступать за ним будете сразу после окончания собрания, – сказал он Талемано и Альтеро.

  Переписчики кивнули. Решение, вылившееся не в сторону радикальной жесткости, их обрадовало и успокоило.

  "Бессовестный лгун... – горько подумал Валорг. – Никакого способа у тебя нет! И я ума не приложу, какие цели ты преследуешь, желая заполучить Сарпия".

  – А это не опасно? – подал голос Чирох, лысый Провожатый странного вида: сухое поджарое тело и предательский, совершенно нелепый второй подбородок. Переписчик очень комплексовал по этому поводу и старался держать голову чуть выше обычного, чтобы неуместная складка не бросалась в глаза.

  Тарлион покровительственно улыбнулся.

  – Поверь мне, Чирох, что пускать дело на самотек еще опаснее. Сейчас за его головой охотятся все, кому не лень. По слухам, он уже начинает терять контроль над собой. Хвала Небу, что эти последствия пока что минимальны и не представляют никакой угрозы для невинных. В том числе и для Сарпия. Он выбирает правильные пути, где почти нет людей, за что его можно только похвалить.

  – Но что будет, когда он доберется до Пика Неиссякаемости? – заслушавшись, Чирох потерял бдительность и ощутил противную мягкость под подбородком. Он поспешил задрать голову и стал выглядеть так, будто смотрел на сцену поверх голов.

  – Для начала ему надо еще добраться туда, – несколько смущенно, будто чего-то стесняясь, ответил Тарлион, прикидывая, что есть еще Нор'Шаран, Куолана и Хиллэнд. И много чего поинтереснее.

  – Что ему может помешать? – насторожился Переписчик в фиолетовом плаще. Правый глаз прикрывала повязка такого же цвета. Альтеро.

  – Пик Неиссякаемости... Прегражден непроходимым барьером, – поглаживая бакенбарды, ответил Провожатый Аоин с курчавой шевелюрой.

  Тарлион закатил глаза. Он не любил Аоина за его медлительную речь. Из-за своего имени он ненавидел гласные буквы и всегда старался говорить так, чтобы слова начинались с согласной. Порой он не мог подбирать слова быстро, отчего всем приходилось ждать. И терпеть.

  – Речь не только о силовой преграде, – продолжал Аоин, сложив руки на плотном брюшке. – Воздвигнутые Проводниками заслоны... Надежны, губительны. Кто допустит своевольное приближение к Неиссякаемому, светочи Тиэльмы?

  – Защитные кольца Ондогорана справятся с ним. Он не пройдет и трех зон, – решительно заявил Тарлион.

  – Но ведь

нам

, Переписчикам, ничего не известно про защиту Неиссякаемого! – опешил Талемано, злобно сверкая глазами. Его изумрудный плащ яростно взметнулся вверх.

  "Вот и забеспокоились дружочки. Вполне ожидаемо", – отметил про себя Тарлион и коротко взглянул на Мордонта.

  Молодой Провожатый с выбритыми на висках узорами с готовностью влез в разговор.

  – В этом еще одна проблема и опасность для Сарпия, – ответил он, поигрывая желваками. – Ему бы посоветоваться, принять совместное решение, а не бежать сломя голову, строя из себя героя-жертву. Тоже мне, жалкий подражатель Аластора Жертвователя! Тот-то хоть сообщил всем о своих намерениях!

  – В письме его позиция трактовалась под другим углом, – не скрывая неприязни к словам Провожатого, возразил Альтеро.

  – Письмена и созданы для того, чтобы искажать угол обзора, дорогой мой Альтеро, – ядовито улыбнулся покрытый татуировками Жрец по имени Ламин. – В противном случае ваш друг предстал бы перед Жрецами лично и с глазу на глаз объяснил и, быть может, отстоял бы свою позицию!

  Тарлион продолжил:

  – А по поводу Ондогорана... Это послужит вам дополнительным стимулом совершить свою работу как можно быстрее не только ради Ордена, но и ради вашего друга.

  "Не забыть бы связаться с Пиком Неиссякаемости", – напомнил себе Верховный Жрец.

  – Андигон. – Громко сказали слева от него.

  Тарлион повернул голову.

  "Ну да, кто же еще".

  Краснолицый Файета, полноватый, с бородой-клином, громко сопел, уставившись на Верховного Жреца. Импульсивного Провожатого больше беспокоил не Сарпий с его намерениями, а убийство Барля.

  – Простите, Файета? – Тарлион прикинулся дурачком. Откровенно признаться, старику совсем не хотелось поднимать эту тему. Он планировал разобраться с ней в кругу Жрецов без посторонних лиц. Смута была ни к чему.

  Взбешенный Файета думал иначе. Его давнего друга, ровесника, с кем они вместе росли и достигали успехов, наглым образом убили! Даже не наглым, а хамским. Какие-то твари пробрались в дом Барля в Арисмале и зарезали его. Ради чего? За что?! Файету успокаивало одно: его друг продал свою жизнь не за чистую монету. Он обагрил ее кровью троих убийц.

  – Люди Андигона убили Барля!

  – Аргументируйте.

  – Никто больше не знал его расположения! Никто. Только он...

Сотрудничает

с нами!

  – Это могли быть простые грабители.

  – Простые грабители не в силах убить Переписчика! Это подготовленное и продуманное андиливийцами преступление!

  Тарлион стиснул зубы.

  – Мотив? Три дня назад у нас был посланник Андигона. Император не будет так подставляться. В конце концов, это невыгодно – мы поменяем наши координаты, и тогда ему не у кого будет узнавать информацию. И потом, он доверил нам самое сердце своих земель. Кажется, Файета и помогал отстраивать его крепость?

  Тот был чересчур зол, чтобы ответить.

  "А не слишком ли ты выгораживаешь Андигона? Вступился за него, как мать родная. – Файета смотрел на Жреца исподлобья. – Уроды. Клянусь Небом, здесь все не так чисто и гладко, как ты хочешь нам это преподнести, старик".

  Тарлион чувствовал, что вокруг него, Мордонта и Ламина сгущаются краски подозрения. Собрание пора было сворачивать, пока оно не приняло опасный поворот. Благо, на помощь пришел Роламилиан. Поправив шапочку на голове, он сложил большие ладони перед собой и, как всегда спокойно и не повышая голос, сказал:

  – Я с должным пиететом отношусь к процедуре проведения собрания, – в своей излюбленной манере, длинно и тягуче, начал он, – однако считаю критически необходимым сделать следующее предложение...

  "Долго. Под стать своему имени", – раздражение Тарлиона наступало с новой силой.

  -...Что Провожатого Файету было бы целесообразно направить в Арисмаль для последующего приниятия обязанностей ныне покойного Барля, да примут Небеса его душу, – Роламилиан всегда говорил с легкой улыбкой на лице, и никогда не было понятно, шутит он или серьезен. – Данное решение подарит Провожатому Файете возможность расследовать убийство и, быть может, выйти на след тех неприятелей, что совершили недопустимое. Потому что...

  – Согласен, Файета?! – бесцеремонно прервал Роламилиана Тарлион. Терпеть не было сил.

  Тот кивнул. Верховный Жрец глубоко вздохнул. Можно было заканчивать собрание.

  – Тогда все. Собрание объявляю закрытым.

  Приют Слов опустел. Тарлион подманил Ламина, с которым так и не обмолвился словом с того момента, как он вернулся из Палиндора. Ламин прибыл с Кантартом на одном корабле, и времени поговорить толком и не было – то переговоры с андиливийцем, то обсуждение дальнейших действий с императором...

  – Как все прошло? – спросил Тарлион.

  Ламин провел ладонью по затылку с вытатуированным знаком Баланса.

  -Изумительно! – широко улыбнулся Жрец. – Фельмису понравилась идея быстрого способа получения величия и власти...

  – Ай, Ламин, только не говори как Роламилиан!

  Тот улыбнулся еще шире и хрустнул костяшками. Они тоже были покрыты черными, почти блестящими символами.

  – Когда я уезжал из Палиндора, армии уже стекались к Тискам Погибели. Армия огромна, ей удалось бы справится лучше, чем тем идиотам из Аратамата и иже с ним. Но... Я так понял, что и здесь Сарпий вышел нетронутым?

  – Именно. Зато они задержали его. Это тоже было нам на руку. Надеюсь, им это удалось получше, чем тем идиотам?

  – Вы про Аратамат и иже с ними? – подобострастно спросил Ламин.

  – Угу.

  – По крайней мере, они задержали его. Армия Палиндора огромна.

  – Была, – поправил Тарлион.

  Он заметил, как у выхода из зала переминается пятерка выпускников, поглядывающих в его сторону.

  – Ладно, Ламин, давай обговорим все в частном порядке. Пока что ты с задачей справился прекрасно. Иди.

  Переписчик покинул Приют Слов. Пятерка выпускников расступилась, пропуская его, и подошла к Верховному Жрецу.

  – Почтенный Тарлион, – склонил голову мускулистый Намат, поправляя упавшие на лицо волосы. Он вскользь провел пальцем по тонким усикам, как делал всякий раз, когда гневился или принимал серьезные решения. – Разрешите нам отправиться вместе с Альтеро и Талемано.

  – Это еще почему?

  – Возможности Сарпия возрастают... Мы опасаемся, что ребята не справятся, – сказал он и огладил торчащий из-за плеча эфес гигантского красного двуручника, сливающегося с плащом.

  – Вы, наверное, немного упустили из виду, но мы отправляем друзей Сарпия не для того, чтобы убить его или сладить с ним. Они едут на переговоры.

  – Однако не все переговоры заканчиваются благополучно, – веско заявила Эдиль, подруга Намата.

  – Остыньте. Понимаю ваше рвение. Стремление принести пользу Ордену – это здорово. Но нам не надо, чтобы Сарпий чувствовал себя загнанной мышью. Ему и без того сейчас несладко – полконтинента охотятся за ним и жаждут заполучить

ша-эну

в свое распоряжение. Откуда только слухи ползут...

2

  В этой комнате не бывал никто. Даже его коллеги-Жрецы, даже Ламин с Мордонтом не имели доступа сюда и вряд ли подозревали, что Тарлион обустроил себе такое место.

  Подвальное помещение выглядело небольшим, но обжитым. На украшенных гобеленами стенах – подсвечники, в центре комнаты – удобное кресло, справа небольшой столик, слева в углу – печка. В особо холодные дни Тарлион спускался сюда и хорошенько протапливал комнату. Тепло шло наверх, и тогда его кабинет, находящийся как раз над этим помещением, мог похвастаться теплыми полами и размаривающим уютом. Напротив кресла – стена с большой нишей от пола до потолка. Как будто раньше там стояла статуя. В выемке лежало несколько покрытых рунами камней.

  Жрец растопил печь.

  "Немного тепла не помешает", – решил Тарлион, поджигая дрова.

  Дождавшись, когда печь разгорится, Верховный Жрец взял один из котелков, стоящих подле печи, и, не боясь огня, отодвинул заслонку и поставил его как можно дальше. Дохнуло мятой. Вернувшись в кресло, Переписчик задремал, не устояв перед блаженным теплом.

  Наконец, жидкость закипела. Проснувшийся Жрец взял котелок щипцами и вылил вкусно пахнущее шалфеем варево прямо на камни. Зашипело, пошел пар. Его клубы били в потолок и растекались белесым туманом. Тарлион сел в кресло, поставил котелок на стол и, не удержавшись, вдохнул чудесный аромат. Закашлялся.

  От камней все еще шел пар, но он не спешил рассеиваться. Клубы вихрились, постепенно преобразовываясь в одиннадцать маленьких силуэтов, сгорбленных, прикрытых просторными накидками. Лица странных существ скрывали капюшоны. Силуэты предстали перед Тарлионом в два ряда по пять. Одиннадцатый – сверху по центру. Он засветился ярко-синим, скрипучий голос произнес:

  – Говори.

  Слово наполнило подвальное помещение, и, казалось, даже стоящий на столе котелок задребезжал и немного сместился.

  – У меня немного времени. Сарпий все ближе к вам. Сейчас он на подходе к Куолане– покидает Нор'Шаран. Подготовьтесь и обустройте подступы так, чтобы ему было горячо. Если он все же доберется до вас. Я не могу гарантировать успешные результаты переговоров людей Андигона. Мальчишка уперт и настойчив, к тому же не уведомляет меня о своих планах. Решил отомстить мне... Войти в Ондогоран Сарпий не должен. Не должен.

  – Нам убить его? – насмешливо спросил Проводник.

  – Нет! Вы сведете с ума Равновесие! Убивать не надо. Задайте трепку.

  – Давай-ка я тебе напомню, Переписчик, что случилось три тысячи лет назад. – От голоса выворачивало наизнанку. Внутренности дрожали, словно желе. Тарлион стиснул зубы, чтобы совладать с трясущимся подбородком. – Тогда, три тысячи лет назад, ваши Переписчики умели куда больше, чем можете вы сейчас. С веками эти умения канули в бездну, и мы лишь восполняем пробелы. Мы делаем одно и то же, ибо так нам велели! Мы даем вам знания, чтобы вы блюли ваш любимый Баланс, но все мы топчемся на одном месте.

  – Дарион! – одернул говорящего силуэт справа.

  – Заткнись, Ужасающий. Уже тогда ваши Переписчики не могли ничего сделать! Они принесли нам связанного Цепями Сумрака Провожатого. Избитого, опутанного, точно фаршированного поросенка! Они просили нас помочь, их сил не хватало. Мир не успел даже отдышаться после кровопролитной войны против тварей хаоса. Вы нашли, как обуздать

ша-эну

, но не сумели справиться. Я лично вызвался помочь, я лично вот этой рукой, – Проводник поднял когтистую лапу, – убил вашего человечка. Мы надеялись заполучить силу и вырваться отсюда, чтобы наказать тех, кто...

  – Дарион! – одернул его женский голос слева.

  – Мы выгнали всех. В помещении остались только мы.

Ша-эна

вылетела из тела Переписчика, но к нам она даже не смогла приблизиться. Эта тварь улетела в другую сторону и вселилась в первого попавшегося Переписчика! Ты знаешь, что с ним стало? Тебе известно?

  Сглотнув, Тарлион кивнул.

  – Да. Аластор Жертвователь. В честь него мы возвели самую высокую башню Ордена. Он добровольно пошел на то, чтобы его замуровали живьем. Какое-то время он мог дышать, а затем он умер от нехватки воздуха. Стены были оплетены Цепями Сумрака. Двое Жрецов "перегорело" и погибло. По образовавшемуся коридору

ша-эна

вышла наружу, где ее ждала Сумрачная амфора. Это было единственным способом обуздать сущность. С тех пор амфору поместили в самые недра цитадели, чтобы никто не смог до нее добраться.

  – Но добрались! – не то рявкнул, не то радостно воскликнул тот, кого прозвали Ужасающим.

  – Вы о Сарпии? – улыбка коснулась сухих губ старика. – Такова... Такова официальная версия. В действительности же пришлось ему немного помочь.

  – Почему нельзя было взять ее самому?

  Тарлион рассмеялся.

  – Нет уж, не так-то это просто. Амфора находилась под охраной. Орден лично отбирал тех, кто смог бы справиться с соблазнившимся. Даже с Верховным Жрецом. Мне нужен был носитель. К тому же... Ведь история о том, как благородный старый Жрец жертвует собой и убивает нехорошего Переписчика куда красивее, нежели история о злобном старикашке, возжелавшем стать всемогущественным, заключившим сделку с богами и...

  – Сколько можно повторять, что мы не боги!

  – Какая разница. Нас учили именно так. И уж если я с помощью

ша-эны

выручу вас, а вы ответите мне тем же, но дадите знания и власть настоящую, а не ту фальшивку, что сулит

ша-эна

, то кто вы, если не боги? А ваши защитные рубежи... О защитных рубежах ходят самые жуткие слухи. Оправдайте их. Приготовьте ему теплый прием. Так вы не пошатнете Равновесие. Надеюсь, у меня получится вмешаться, если ситуация заставит прибегнуть к этому.

  Засветился силуэт в самом низу левого ряда.

  – Что будет дальше?

  – Трудно сказать. У меня есть несколько вариантов. И хвала Небу, если все повернется так, что мне не надо будет ни встревать с разговорами, ни драться. Но, в любом случае, – если он прорвет заслоны, я надеюсь на вас. Вы же сможете?..

  Все одиннадцать фигур засветились и ответили ему одним мощным гулом. То было скопление раздражения и мощи. Старика чуть не вывернуло наизнанку. Звук не распространялся по комнатушке, нет – он наполнял самого Жреца, проходил сквозь него.

  – Мы не в праве вмешиваться в жалкие дела людей! Это не в наших силах! Хочешь, чтобы мы уничтожили мир, а следом погибли и сами?!

  Внутренности дрожали, кровь словно бы застыла, замерев в страхе, сперло дыхание.

  – Н-нет... Я просто прошу вас отвлечь... Его и... И задержать. Уверен, вам найдется, что сказать ему.

  Тарлион кое-как справился с приступом и задышал размеренно и глубоко. Страх отступал, зато возвращались раздражение и злость.

  – У нас есть одна возможность. Мы еще рассматриваем ее, но она грозит Переписчику смертью. Будешь ли ты рядом в этом момент?

  – Буду! Но если нет, если вдруг... То-о-о... Кажется, вам можно останавливать время? Я бы очень вас попросил...

  – Как ты смеешь!

  Верховного Жреца чуть не вырвало – переносить

такое

было выше его сил.

  "И эти орут! Моя голова... Нигде нет спасения!"

  – Не думаю, что вам следует когда-либо повторять подобное. У меня слабое сердце, да и лет мне далеко не двадцать. Будьте осмотрительнее. Погибну я – от кого вам ждать помощи? Явно не от ваших...

Коллег

!

  – Мы покидаем тебя, Верховный Жрец. Докладывай о любых действах Переписчика. От этого зависит наша общая судьба.

  Облако пара развеялось. Кряхтя, Тарлион достал из-под кресла деревянный футлярчик и открыл его. Кубок и небольшая бутылка вина. Он перелил вино в кубок, пригубил и удобно развалился в мягком кресле. Переговоры с Проводниками всегда изматывали его. Он буквально терял силы, и все, что хотелось старому Переписчику – распластаться на мягкой кровати, расплыться, как медуза, и отречься от мыслей. А после

такого

разговора ему надо было собрать себя в кучу. Неприятный осадок.

  И это несмотря на то, что последние несколько недель он имел над Проводниками... Нет, не власть, но некое превосходство. Его задумка была хороша. Всем. И все, что требуется – отнять у Сарпия силу. В любом из вариантов это так или иначе произойдет: приведи его сюда друзья или перехвати он его на одном из рубежей Пика Неиссякаемости. Имеющаяся договоренность с Проводниками вселяла надежду. Он поймал их на крючок, этих дураков, и теперь они зависимы от него. Кто бы мог подумать, что таинственные сущности окажутся такими жадными до свободы?

  Посвящать в планы Тарлион никого не собирался. Вот еще – могло пошатнуться не только его положение, но и самого Ордена, что совсем некстати.

  Одно он знал точно: лично вмешиваться пока рано.

3

  Днем позже он вновь явился сюда. Император должен был ждать его, как и всегда в это время и в этот день, в чем Тарлион убедился, едва только клубы пара оформились в безволосую голову молодого правителя. Переписчику даже показалось, что он ощущает горьковатый запах полыни.

  – Что с войсками?

  – Они уже на подходе, – заверил император. – Советник не теряет времени. Дело за тобой, Переписчик. Не подведи меня. Помни, что и ты зависишь от меня не меньше, чем я от тебя.

  Тарлион нахмурился.

  – Откуда такое недоверие, Андигон? Твоя империя, как видишь, цела, а Эстилот стоит уверенно, хотя Переписчики прекрасно знают, где он расположен.

  Император поморщился. Ему было неприятно упоминание старого имени крепости.

  Тарлион вспомнил их первую беседу: "То есть, когда я завладею

ша-эной

, тебя не заподозрят?" – спрашивал Андигон. Переписчик едва не рассмеялся.

  "С человеком, который мажет себе голову полынью, выгодно вести дела – если они примут неожиданный поворот, всегда все можно свести к... Экстравагантности, мой неординарный друг".

  – Мои войска на подходе, Жрец, – повторил Андигон.

  – Мои планы неизменны, император, – холодно произнес Тарлион.

  -

Наши

планы, – с нажимом уточнил правитель.

  – Да. Наши.

Глава 7

Забавно вспоминать уроки по магическим дисциплинам. Как сейчас помню: Намат, уже тогда самый крупный среди нас, подошел ко мне и указал на тощего парня с соломенными волосами:

– Запомни, этот парень хоть и придурок, но у него большое будущее. Вот увидишь!

Он говорил об Ольхе – сидевшем особняком мальчугане, который разговаривал с кем-то невидимым.

– Он все со своими животными, – хихикнул Намат. – По-моему, он просто чокнутый.

Начался урок, зашел улыбающийся магистр Роламилиан с сине-зеленой вязаной шапочкой на голове и своим спокойным тоном объявил о практическом занятии. Был конец трети, и нам предлагалось продемонстрировать, кто чему научился.

Когда позвали Ольхе, он, все еще разговаривая, начал вытворять непонятное: подбрасывал в воздух орешки, и те исчезали.

– Я так понял, уличные фокусы с исчезновением – это то, чему вы сумели научиться, пребывая в стенах цитадели Ордена Переписчиков, Ольхе?

Тот ухмыльнулся и бросил еще два орешка. Внезапно он изменился в лице, будто разозлился и бросил команду, после чего пошатнулись все собравшиеся. Даже магистр Роламилиан нахмурил брови и одобрительно закивал. В аудитории воцарилась тишина.

Перед Ольхе летали три существа, больше всего напоминающие крылатые пасти.

– Любезно интересуюсь, Ольхе, что же это за чудесные зверушки?

– Это мои друзья, – обиженно ответил он.

Переписчики рассмеялись.

– Должно быть, они тебе очень помогут в сражении, не правда ли, Ольхе? – не скрывая иронии, спросил магистр.

– Помогут. Потому что даже вы их не увидели!

– Что идет тебе только в плюс. Спрятать заклинание – а я догадываюсь, Ольхе, что ты своих, хм, друзей, именно создал – в сафексе практически полностью и контролировать его в двух мирах дорогого стоит. Но на то ли ты делаешь акцент?

Ольхе не ответил. Он завороженно смотрел на летунов и продолжал бросать им орешки. Поймав, они расплывались в улыбке и довольно облетали вокруг хозяина.

– Горфи, а иди-ка сюда, – Роламилиан поманил рукой такого же тощего паренька растрепанного вида. Горфи прослыл самым успешным новичком, владеющим магией, но Роламилиан хотел проверить, не растет ли у юного Переписчика конкурент в лице Ольхе.

– Да? – робко произнес Горфи, сутуля плечи.

– Будь так добр, Горфи, продемонстрировать всем нам и, в частности, Ольхе, что выбранная им стратегия имеет некоторые изъяны.

– Д-да...

Переписчики встали друг напротив друга. Сосредоточенный Горфи против невозмутимого, витающего в облаках Ольхе. Одним неуловимым движением Горфи выпустил из рук золотое копье. Ученики охнули. Даже извечно спокойный Роламилиан не смог скрыть удивления.

Ольхе не пошевелился, лишь крикнул что есть мочи:

– Сожри!!!

Один из летунов проглотил копье и широко улыбнулся. Он вернулся к Ольхе и совершил традиционный круг.

– Однако... – только и смог вымолвить многословный Роламилиан, поглядывая то на Ольхе, то на трясущегося Горфи.

– То же самое я могу сделать с самим человеком. Не только с его заклинанием.

Удивление присутствующих я мог бы расписать на нескольких табличках. Но речь не об этом. После поединка вызвали...

– Сарпий.

Я неохотно встал и, сжимая в руках палку, вышел вперед.

– И зачем тебе эта палка, Сарпий, расскажи нам, пожалуйста? – насмешливо спросил Роламилиан.

– Я привык полагаться на что-то понадежнее слов и что можно потрогать и ощутить.

– Ха! – выкрикнула из толпы Эдиль. Она сидела с Наматом. – Копье Горфи ты бы точно ощутил.

Аудитория разразилась смехом.

– Давай, Сарпий, мы отложим в сторону твою пал... Твое оружие и прибегнем к более магическим методам.

...У меня ничего не вышло. Я владел какими-то базовыми заклинаниями, но в тот момент я был жутко зол на магистра Роламилиана и на всех тех, кто смеялся надо мной. А еще каждый знал, что я несколько застенчив и теряюсь перед толпой. Помню, как новым выпускам Талемано иногда рассказывал, что именно с тех занятий именно я лишил Альтеро глаза, наколдовав что-то из ряда вон.

С тех пор я почти перестал ходить на занятия по магическим дисциплинам и сделал акцент на боевой части обучения. Изначально я уже знал, чем буду заниматься и что мне для этого понадобится...

Когда я уходил из Ордена, Намат, при всем его отношении ко мне, шепнул, что Ольхе обосновался в Куолане, и он со своими пакералами здорово поможет мне, если время будет поджимать.

Я уже вижу стены города. Посмотрим, вспомнит ли меня Ольхе? Он выпустился на два года раньше, ибо его умения опережали программу подготовки Переписчиков. Ольхе попросился в тихое местечко, где смог бы проводить опыты и создавать новые виды животных.

Забавно. Видел бы он сейчас, на что я способен, думаю, его отношение ко мне изменилось бы. Впрочем, то больше заслуга ша-эны. Мне предстоит просить его помощи, уроков. Я должен уметь все сам.

1

  В этом необычайно шумном и людном городе, нашедшем себе место чуть севернее и немного западнее Нор'Шарана, было легко ориентироваться. Ровные улочки, ровные дома, четкая нумерация. Дом Ольхе Сарпий нашел очень быстро. Ладный двухэтажный особнячок, огороженный высоким забором, стоял почти что на отшибе города. Трава во дворе была измята и общипана, повсюду кучки навоза и помета. Пахло сараем, хотя сарая нигде видно не было.

  – Ольхе! – крикнул Сарпий, не желая заходить в дом.

  Переписчик терпеливо ждал. Он позвал Ольхе еще раз, но ответа не было. Решив войти, Сарпий таки услышал звук шагов. Сверху сбежал Переписчик.

  – Сарпий! Добро пожаловать! Ты так изменился!

  "Да... А вот ты совсем не изменился", – подумал он, глядя на хозяина дома.

  – Ну ты вообще бородач! Э-э-эй, а седых волос-то сколько!

  Долговязый блондин остался прежним, разве что грязные волосы стали свисать сосульками, да нос стал еще длиннее. Говорил Ольхе в голос, отчего все слова звучали несколько искаженно.

  – Ты тоже, дружище!

  – Заходи, заходи в дом.

  Ольхе повернулся спиной и прошел вглубь дома. Сарпий отметил, что на его бежевом плаще белели пятна не то птичьего, не то еще какого помета, а на плечах сидели...

  – Те самые летуны? – спросил он.

  – Ага, зубрики, – довольно ответил гундосый Ольхе.

  – Зубрики?!

  – Ну, я наконец-то придумал им название. Питаются они заклинаниями, а я посчитал, что мне это выгоднее, чем покупать им корм или выращивать чего-нибудь. Хлопот и без них хватает. А так – загнал их в сафекс, напитал заклинанием помощнее и вся недолга. Мне восстановиться недолго, а им еды хватает на неделю, а то и больше.

      Наконец-то эта встреча!

      Утро ждет нас, а не вечер.

      Заходи же, гостем будь,

      Знаю, трудным был твой путь!

  Сарпий если и оценил стихотворение, то виду не подал. Но лицо выдало его, и Ольхе радостно засмеялся.

  – Я тут со скуки менестрелем заделался. Каждый последний день месяца развлекаю народ в местном питейном заведении.

  – Ну ты даешь, Ольхе. Талантов-то у тебя все больше!

  – Да брось ты... – отмахнулся Переписчик. – Знаешь...

  Проходи, располагайся,

  И меня ты не стесняйся!

  После Нор'Шарана надо

  Отдохнуть, а то неладно!

Убей его,

– встрепенулась

ша-эна

. -

Убей этого проходимца!

  "Заткнись! – одернул ее Сарпий. – Ты говоришь слишком много не по делу. Не смей понукать мной!"

  – Ты голоден? – спросил его Ольхе.

  – Нет... Да, голоден.

  Ольхе подошел к каменному столу, что-то невнятно произнес, и в углублении вспыхнуло пламя. Он поставил на него чугунную сковородку и бросил кусочек сала.

  – Сделаю тебе яичницу из яиц грымзиков!

  Сарпий закатил глаза.

  – Кого-о-о?!

  – Ну, почти родственников зубриков, – воодушевился Ольхе.

  – А это... Съедобно?

Тебе ли не все равно?

  – Еще как!.. Я могу говорить, только глядя на тебя, или?..

  Сарпий довольно улыбнулся.

  "Вот и я могу хвастануть чем-то".

  – Вовсе не обязательно.

  – Да я уж заметил... Классное заклинание. Намного отличается от того, что я видывал в Ордене. Стало быть, ты по навету Намата?

  – О, ты знаешь?..

  Ольхе пожал плечами. Он разбил яйца, на сковородке зашипело. Желудок среагировал моментально. Ольхе щелкнул пальцами – показушно, – и в специально вырезанной ямке на каменной плите стола пламя буквально загудело. Сарпий с тоской отметил, с какой легкостью Переписчик управляется с магией.

  – Он присылал мне известие через сафекс. Предупредил.

  – А, ну да...

  Сарпий совсем забыл, что отправка вестей через сафекс – в порядке вещей. Для него это было делом недоступным.

  "Хотя я давно не практиковался. Кто его знает".

  – Держи.

  Ольхе поставил перед ним тарелку с яичницей.

  – А сам?

  – Я не голоден.

  – В таком случае, расскажи о Куолане и о себе, как ты тут живешь и кто такие пакералы? – нашпиговав товарища вопросами, Сарпий приступил к еде.

  Казалось, Ольхе не услышал вопроса. Он долго сидел, уставившись в одну точку. Затем, дернув сальными прядями, взглянул на Сарпия, будто только-только увидел его. Сидящие на плечах зубрики с жадностью смотрели, как ест Переписчик, который понял, как истомился по простой домашней пище.

  – В Куолане жить хорошо. Куолана – город-богач. Город сытых людей и красивых одеяний, чудесных красавиц и статных мужей. Самодостаточный и гордый, воинственный и непримиримый... – Ольхе говорил нараспев, словно читал стихотворение. Сарпий старался сосредоточиться на еде, чтобы не рассмеяться. – Здесь буйство денег и лоска сочетается с эталонной подготовкой армии.

  – Надеюсь, они не про мою душу... – прожевав, сказал Сарпий.