Текст книги "Достичь смерти"

Автор книги: Никоноров Александр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

  Еда была ни к чему.

  "И зачем только брал?"

  Переписчик замер.

  "Что?! Я только что убил собрата, а сетую на то, что взял с собой еду?! Небеса... Что же со мной творится..."

  Жалость кольнула сердце. Но кольнула неуверенно и робко. А как можно по-настоящему жалеть того, кто был готов убить тебя? Жалеть предателя?..

  Сарпий вернулся и накрыл тело плащом. Вряд ли кто-то смог бы узнать в нем Ольхе. Кожа на лице лопнула, туловище оплыло и растеклось. Сарпий смотрел на эту массу и не верил глазам. Еще пять минут назад он слушал историю Ольхе, а теперь...

  "Что же я натворил..."

Он сам виноват.

  Стены башен покрывал мох, на карнизах окон птицы свили гнезда, а о стены у самой земли кто-то явно точил когти. В лучшие годы башни-близнецы охраняли въезд на мост и служили пропускным пунктом. Теперь же их главное призвание – приют для бездомных и бродяг. Приют и отхожее место.

  Внутри Стражей было светло за счет разваливающихся стен. Свет проникал через булыжники, впиваясь в пол и стены смешанными с пылью лучами. Пахло сухостью, плесенью и мочой. Башня была пуста. Сарпий дошел до винтовой лестницы и насторожился – под ней, в темном закутке, валялись какие-то тряпицы, которые Переписчик сперва принял за человека. Тут же на полу – миниатюрный частокол из свечных огарков, повсюду разбросаны крошки и мелкие косточки. Придут холода, и братья-близнецы послужат домом не одному десятку сирых.

  Сарпий помнил наставления Ольхе. Он поднялся наверх и вышел на просторную площадку, огороженную высокой зубчатой стеной с широкими бойницами. Здесь было очень ветрено. Как будто Переписчика намеренно хотели скинуть вниз.

  – Ни за что, – злобно сказал он, усмиряя плащ. – Ничего у вас не выйдет.

  Отсюда виднелись стены Куоланы, аккуратные, точно игрушечные. Сарпий подошел к краю. Милонария казалась еще больше – не просто бесконечной...

  "Как будто за ней ничего и нет, – определился Переписчик. – Как будто это край мира, а дальше – небытие".

  Осколки моста плавали в воздухе словно дохлая рыба. Перила-парапеты, обломки ярусов, части арок и лотка акведука, остатки пролетов, похожих на поломанное печенье... Все это держалось в воздухе за счет не рассеявшейся магии.

  У Сарпия захватило дух. Предстоящее мероприятие особо не воодушевляло. Скорее, пугало. Он пересек площадку и подошел к другой стороне. Перегнулся через парапет и нащупал предмет.

  "Обычно я прошу в обязательном порядке возвращать его на место, – говорил ему Ольхе, – но у тебя случай особый. Найду еще один. Или куплю. Или создам. Хы-хы".

  Огромный панцирь черепахи.

  "Тяжелый-то какой!"

  Ухнув, Сарпий вытащил его и положил на камни. Старый, видавший виды, но все еще крепкий панцирь. Его выпуклая часть была изрядно потрепана, роговые пластины расслоились и истерлись. С обратной стороны к панцирю были приделаны две железные скобы, достаточно широкие, чтобы туда поместилась нога в сапоге.

  – Ну что, Сарпий, считал, что прыжок к Железной Заводи был самым сумасшедшим? Пришла пора поставить новый рекорд.

  Он вздохнул и поднял панцирь.

  Что-то произошло. Переписчик пошатнулся. Он не смог бы сказать, что конкретно случилось, но, по ощущениям, как будто лопнула тетива или подожгли фитиль... И след его терялся где-то на той стороне Милонарии.

  Сарпий нахмурился, прислушиваясь к

воздушной глади

.

  "Странно... Вроде бы не физическое воздействие. Но и на магию не похоже".

Много ты понимаешь!

– встрепенулась

ша-эна

, но как-то вяло и неубедительно.

  Это обрадовало Переписчика. После Нор'Шарана ему показалось, что он стал увереннее, научился давить сущность.

Много ты понимаешь!

  Воин в золотом плаще пересек крышу и снова подошел к краю. Прямо перед Сарпием проплывали обломки моста, терракотовой дымкой висела каменная крошка, а плиты и фрагменты акведуков еле заметно покачивались, точно бревна на волнах.

  "Выдержат ли? – гадал Переписчик, вдевая сапоги в крепления. – Лишь бы не упасть. Боюсь, даже я не смогу справиться с мощью Милонарии. Этого нельзя допустить".

Ну почему же? Я помогу! Верь мне...

  Пожалуй, грамотные стратегам должно устроить засаду именно здесь. Из-за постоянных плесков поверхность

воздушной глади

рябила и, по правде сказать, действовала Переписчику на нервы. Сейчас к нему могли подобраться и спеть песню целым балаганом – он все равно не услышал бы и вряд ли обратил внимание. Ибо шум Милонарии облепил стенки

глади

, точно рой пчел.

  "Может, на время убрать ее? – поморщился Переписчик. – Скоро вода будет со всех сторон, и я точно сойду с ума".

  Сделав это, Сарпий удивился тому, насколько сильно он привык к постоянно работающему заклинанию. За все время оно стало его органом, заменило не только слух, но и зрение, и осязание. Многие из ее способностей открылись благодаря

ша-эне

, но он научился обходиться без нее.

  "Ну, почти, – Сарпий вспомнил неподвижное тело, укрытое бежевым плащом. Ладно, хватит уже медлить!"

  – Пора.

  Он спрыгнул на перекошенную перилу и покатился вниз. Перехватило дыхание. Не так, как в Нор'Шаране, но когда внизу, где-то в четверти мили от него, лежит дно с торчащими камнями, когда течение готово разломить кости, становится не по себе. Плащ реял позади, скорость стремительно росла. Это захватывало дух и вызывало прилив адреналина. Но...

  "Во имя Небес!"

  Перила заканчивалась. Поблизости не было видно ни одной доступной части, на которую можно было бы перепрыгнуть. Ни камушка.

  По случайности где-то слева висел небольшой, не больше кирпича, отколотый кусок моста. Едва не сорвавшись, Сарпий прыгнул, призывая на помощь плащ. Полы потянулись вперед, точно длань утопающего. Ткань обвилась вокруг камня. Тот слегка спружинил, но остался на месте. Использовав инерцию, Переписчик оттолкнулся и прыгнул вперед.

  "Фонарный столб!"

  На сей раз он приземлился более ловко и принялся вовсю глазеть по сторонам.

  "Я опустился слишком низко! Надо срочно наверх!"

  История повторялась. Ничего подходящего рядом не было. Время застыло.

  "Что?!"

Я могла бы помочь тебе...

– каким-то грудным – если это допустимо по отношению к незримой сущности – голосом произнесла

ша-эна

.

  "Я справлюсь!"

И как же?

  Сарпий вгляделся вдаль. Ничего. Совсем.

  "И вправду – как?" – пряча мысли от

ша-эны

, спросил он.

  Еще немного, и он сорвется. Медленно, дюйм за дюймом, перила исчезала под ногами Переписчика. Конец становился все ближе.

Я не хочу терять тебя.

  "Ондогоран... Тиэльма... Я не могу упасть".

Да. И ты не упадешь...

  И он не упал. Вместо этого вскинул руку, просто

творя

. Столб под ним удлинился, словно туловище дождевого червя, и пошел вверх по дуге. Сарпий взлетел выше моста. Панцирь стукнул о длинный желоб акведука, висящий под наклоном, и Переписчик понесся дальше. Из-под панциря летела белая пыль, звук был схож со звуком натачиваемого лезвия.

Теперь можешь не волноваться.

  "Да", – с облегчением подумал Переписчик, уверенный, что ему ничего не грозит. Впереди части моста лежали кучнее, и выбрать нужный элемент для скоростного маневра будет нетрудно. Что может испугать Сарпия, когда он в состоянии создать опору прямо под ногами? А еще у него был плащ.

Какое тебе дело до него, когда есть я?

  Осознание случившегося пришло не сразу. Все вокруг потонуло в багряной дымке. И спереди, и сзади что-то давило на Сарпия.

  "Это всего лишь отзвуки

воздушной глади

, – попытался уверить себя Переписчик, но не убедил. – Ты же ее убрал".

  Он не хотел злоупотреблять

ша-эной. Она

снова пришла на выручку, и Сарпий просто не мог не принять помощи. Он должен беречь себя.

  "Хватит. Уходи. Убирайся!"

  Туман отступил нехотя. Медленно, нерешительно, словно надеясь, что Переписчик передумает. Но он не передумал.

  "Пришла пора вспомнить юность и передать привет мастеру по гимнастике!"

  Сальто, поворот, длительный прыжок... Вокруг стало чересчур много фрагментов древней постройки. Они мешали. Сарпий достал Струнку и буквально отбивал летящие навстречу камни потревоженного моста. Ладони болели, но так Переписчик хотя бы оставался собой. Он неудачно отшвырнул в сторону кусок арки акведука, и тот улетел вперед, врезавшись в кучу плит. Одна из них вздыбилась и перегородила путь. Сарпий использовал Струнку как шест и перемахнул через плиту, чтобы продолжить леденящие душу виражи, от которых уходила душа в пятки.

  Он кричал. Ему было радостно. Волна адреналина захлестнула его. Сарпий хотел смеяться, танцевать, кричать во все горло, бежать, прыгать, драться, убивать, разрушать...

  "Эй! Что ты несешь?! – одернул себя Переписчик. – Очнись, старина! Не теряй голову!"

  Сарпий чувствовал

ша-эну

. Она как будто стояла прямо за ним и сверлила спину взглядом, сверлила, тяжко дышала около уха и нетерпеливо шептала: "

Давай же, давай же!

".

  "Все, больше никакой магии. Мне нужен отдых".

  Он удвоил старания в надежде, что физические нагрузки спасут. Кульбиты, вращения, двойные сальто, взлеты – все, что угодно, лишь бы убежать от нее. Он перепрыгивал через камни, перелетал на соседние перила, а иногда пользовался хватким плащом.

  Это помогло. Отпустило.

  Но расслабиться и спокойно завершить переход через Реку не удалось. Сарпий увидел фигуры. Прыгая с камня на камень, они стремительно приближались. Мелькнули цветные плащи.

  Переписчики.

Вот сейчас и подеремся, и поубиваем. Все, как ты хотел!

– объявила

ша-эна

.

  Вся ее мощь начала вскипать. Переписчик стиснул зубы и задышал чаще. Побелевшие пальцы стискивали Струнку, а сущность уже затапливала сознание.

Ты будешь моим...

Глава 8

Я понял свою главную ошибку. Магия. Я должен был учиться ей. Это уберегло бы меня и спасло. До инициации остается неделя, и я всерьез опасаюсь, что этот срок на самом деле меньше обычного. И все из-за магии. Я прибегал к помощи ша-эны там, где справился бы любой начинающий. Я пытаюсь минимизировать обращения к ней, компенсируя Стрункой, но где тут выстоять против тысяч людей? А если это будут Переписчики?

Да одного Горфи хватило бы, чтобы от меня ничего не осталось. А возжелай дружная шайка Намата подключиться к охоте, я... Я не знаю, что со мной станет. Я либо погибну, либо сдамся ша-эне.

1

  Мужчина и женщина ехали во главе отряда. Крепко сбитый, плотный, в бою он заставил бы покраснеть самых прытких умельцев. Длинные темные волосы, аккуратно подстриженная ниточка темных усов над верхней губой, нос с легкой горбинкой, за спиной – массивный меч. Намат со спутниками ехал через земли Андиливии. Им предстояла встреча с императором. Намат жаждал увидеть молодого правителя, чтобы подступить к цели еще на шаг. В отличие от Сарпия, его планы были ясны и понятны, а реализовать их – дело хорошей подготовки и времени. Полагаться на удачу? Нет уж. Это он оставил Сарпию.

  По левую руку ехала Эдиль – темноволосая женщина тридцати пяти лет с хорошей атлетической фигурой; по бедрам хлопали убранные в ножны сабли, чьи рукоятки светились ярким ультрамарином. Его женщина. Настолько же вспыльчивая, насколько страстная. Даже сейчас, не стесняясь остальных, она левой рукой держала узду, а правую положила на пах мужчины. Намату нравился ее взгляд, полный восхищения и обожания. Действительно, тот самый случай, когда женщина полностью принадлежала мужчине. Поодаль ехал Горфи, трусоватый, очень осторожный и невероятно хитрый. За столько лет общения Намат так и не смог понять, являлась ли трусость Горфи частью его образа или же нет. Худой, бледный, с клочковатой щетиной, он больше напоминал бродячего пса, не доедающего последние пару месяцев. Не самый надежный товарищ, но очень способный, особенно по части магии. Сзади переговаривались неотрывные дружки Чинтрокс и Мантиз. Странная парочка: сколько Намат за ними ни наблюдал, а так и не смог разгадать, почему эти ребята с каждым годом становились все больше похожими друг на друга. Сперва это замечалось в отдельно взятых повадках, потом стало схожим и поведение, будто Мантиз и Чинтрокс – одна и та же сущность в разных обличьях.

  У Намата были свои цели, но ни Тарлиону, ни остальным Жрецам знать их не следовало. Раз они имели право скрывать многие вещи от Переписчиков, то чем он хуже? Старый хрыч думал, что Намат вызвался помочь от чистого сердца и из-за преданности Ордену? Смешно!

  – Почему смешно? – спросил Горфи, когда они сидели на привале, еще только подходя к границе Андиливии.

  – Чувствую. – Коротко бросил Намат, оправляя красный плащ. – Я не верю, что у них есть способ сладить с Сарпием. Столько лет не было, а тут вдруг что-то появилось. Чушь собачья! Между прочим, судя по лицу Валорга, он тоже недалеко ушел от моей версии.

  – Что, считаешь, будто Тарлион блефует? – низким голосом, куда ниже, чем можно было ожидать от ее внешности, спросила Эдиль.

  – Конечно блефует! Так почему бы не пойти на блеф и нам? Вот только, в отличие от старика, я знаю, что делать. И в первую очередь надо убрать его, чтобы перекроить Орден по-новому. Тарлиону пора на покой, а он все тянется к власти и могуществу, заставляя остальных Жрецов танцевать под его лютню! Чем он лучше Андигона?

  – А

ты

чем лучше? – поинтересовался Мантиз, доедающий третий кекс из тех запасов, что были пополнены накануне в городе. Последнее из явных отличий с Чинтроксом – полнота первого. – Чем лучше?

  – Ну, если просто предположить, – добавил Чинтрокс, стараясь успеть загасить вспышку гнева Намата.

  Тот провел пальцем по тонким усикам и серьезно посмотрел на Мантиза.

  – Возрастом. Стратегией. Политикой. И у меня план получше. Сколько уже Сарпий носит

ша-эну

? Сорок дней? Значит, у меня в запасе будет пятьдесят дней, если теория верна, и сущность, попадая в нового носителя, обнуляется. За это время я сделаю то, до чего не додумался чванливый Сарпий.

  – Что же ты сделаешь? – улыбнулась Эдиль, поглаживая мужчину по спине.

  Она смотрела на него как на маленького мальчика, который впервые взял выструганный меч и теперь планировал, как он выйдет на большую дорогу и станет сражаться с ворами и бандитами. Ошибка Намата заключалась в том, что он выдавал свои темные узурпаторские дела за благие, идя на самообман высочайшего уровня – любой лжец обзавидовался бы!

  "Давай же, – думала она, – будь хорошим мальчиком", – взмолилась женщина.

  – Свергну Андигона! – выкрикнул Намат.

  "Умничка".

  – Не очень мудро бросаться такими фразами на его землях, – хмыкнула Эдиль.

  – Но ведь это пошатнет Баланс?

  – Нет, Горфи, не пошатнет, – твердым тоном заявил Намат. – Потому что деятельность Андигона и без того вовсю шатает Его! Я лишь сведу все на ноль и размажу сопляка по всей Лауторне.

  – Андиливии, – ввинтил Чинтрокс.

  – Ага, – с набитым ртом поддакнул Мантиз.

  – В любом случае, даже если уйду в минус и не успею найти средство против

ша-эны

, я тоже выдвинусь к Ондогорану и уничтожу себя. Я-то хоть попытаюсь послужить во благо!

  – Идиотизм, – прокомментировала Эдиль.

  – Нет. У меня, в отличие от Сарпия, по крайней мере будет большая практическая прослойка между началом и концом инициации. Я принесу хоть какую-то пользу, – повторил Намат. – К тому же как там красиво пел Тарлион? Они нашли средство? Пусть. Лишний повод не отказываться от задуманного.

  "Интересно, кого больше ты пытаешься убедить? – гадала Эдиль, сжимая его естество. – Себя или нас? Ах, наверное, образ начинает таять подобно леднику. Нужно срочно подкрепить его бравыми словечками".

  – Но сперва я свергну верхушку Ордена. Вот для этого мне и пригодятся воины Андигона.

  – Какой ему интерес? – поинтересовался Горфи.

  – Живое орудие в лице нас. А потом мы разделим границы владения, и каждый из вас станет пастырем собственных земель!

  Мантиз отвлекся от еды.

  – А если у Жрецов все-таки есть средство запечатать

ша-эну

?

  – Хотя бы запечатать, я уж молчу про уничтожение, – как ни в чем не бывало продолжил Чинтрокс.

  – Тем лучше. Сперва мы довершим свои дела, а затем заставим их исцелить меня. И тогда заживем...

  Эдиль чмокнула Намата в щеку. Тот победно улыбнулся, довольный своей речью.

  – Ты забыл кое-что, мой повелитель. Баланс. Ты не представлял, что с ним станется, когда ты пойдешь свергать Жрецов?

  – Я ничего не забыл! Я думал об этом. И пришел к выводу, что правление Андигона, поведение Жрецов, Сарпий,

ша-эна

– все они стоят на одной половине. Раньше Орден был другим, и его руководство не преследовало никаких корыстных целей, не злоупотребляло положением и не вело себя, как разбогатевшие и получившие власть идиоты. Мы встанем им в противовес!

  – И станем новыми Жрецами? – как будто бы нехотя прошептал Горфи.

  – Нет, Горфи. Мы станем богами.

2

  Она пришла к нему в палатку, когда все остальные разошлись, зевая и сонно обсуждая грядущие планы. Намат лежал с закрытыми глазами, на губах царила блаженная улыбка.

  "Грезит о подвигах и будущей славе, мой вершитель правосудия", – с иронией подумала Эдиль, раздеваясь.

  Заслышав такой знакомый -

соблазнительный

– шорох снимаемой одежды, Намат приоткрыл один глаз и, убедившись в своих догадках, улыбнулся во весь рот.

  – Это правильно, – важно заявил он и сел.

  На женщине остались только сапоги. Виляя бедрами, она неторопливо прошла к ложу, хихикнула и выпрыгнула из обуви. Эдиль укрылась под одеялом с головой и хотела зарыться как можно глубже, но сильная рука Намата обхватила крепкие плечи женщины и настойчиво потянула к себе. Эдиль подалась.

  – Наслаждайся последними деньками. Кто знает, вдруг я потом буду слишком занят, – сказал мужчина, усаживая ее на себя.

  Она охнула и издала протяжный стон.

  – А я бы хотела... О-о-ох... Тебя попробовать, когда ты станешь могущественным, – томно произнесла Эдиль и закусила губу.

  Намат оскалился и приподнялся. Он укусил Эдиль за сосок. Вскрикнув, она надавила на плечи Намата, заставляя его лечь. Женщина взяла неторопливый ритм, но по лицу своего мужчины видела, что тот, подобно младенцу, витает где-то в грезах. Она ускорилась.

  – Это опасно, – ни с того ни с сего брякнул Намат. Бедра заработали сильнее. – Ох, ты... Ох, ты даже не представляешь, что я сделаю! Вот увидишь. Завтра мы встретимся с Андигоном, – Эдиль задвигалась еще быстрее. Она приоткрыла рот, смешанное со стонами дыхание вырывалось громко, наполняя палатку звуками сладострастия. – И тогда начнется. Я...

  Устав от неуместной и так надоевшей болтовни, женщина наклонилась и поцеловала его.

3

  Андигон стоял в излюбленном стеклянном зале, однако взгляд его, против обыкновения, был устремлен не на Изумрудное Озеро, а в противоположную сторону. Под крепостью стояли военные части с центральным гарнизоном. Император скривил рот.

  – Сонные мухи.

  Нет, с такой армией он ничего не выиграет. И пусть они нужны были ему всего лишь для того, чтобы задавить числом, создать движение, в то время как его кайсины будут заняты настоящим делом. Последние дни Андигон и сам разминался и вспоминал былые дни, когда сражался наравне со всеми. Те триумфальные победы -

его

заслуга. Бойцы, чувствуя плечом своего императора, сражались, как могли бы сражаться боги.

  "Юдинт думает, что ловко обманывает меня, а я такой идиот. Смешно. Конечно, когда прибудут бойцы с дальних регионов, мне станет спокойнее. Если Тарлион скажет, что уже пора, если Кантарт не смог ничего добиться, и Сарпий уже где-то далеко, то... Мы проиграем. С этими полудохлыми ослами мне не выиграть..."

  Андигон набрал воздух, чтобы позвать стражника, но птичий гвалт заставил его забыть обо всем. С востока летела стая дроф. Поодаль махали крыльями ласточки, сверху кружил орел. Император прищурился.

  "Да", – удовлетворенно сказал он.

  Барабаны. Его армия. Андигону показалось, что стены зала начали вибрировать. Конечно же, это предрассудки, несмотря на то что его армия была очень, очень многочисленной.

  – Юдинта сюда! – крикнул император, не оборачиваясь.

  Он вошел в зал, стараясь дышать как можно тише. Юдинт бежал по лестнице что есть мочи. Император стоял у стеклянной стены, скрестив руки. Из-за солнца здесь было невыносимо жарко, и даже гуляющий ветер не смог унести невыносимый запах полыни.

  – Иди сюда.

  Салитан сглотнул. Меньше всего ему хотелось столкнуться с гневом императора.

  "Уж лучше пускай сбросит..." – нервно подумал он, подходя к правителю.

  – Слышишь?

  Ритмичный бой.

  – Взгляни на восток.

  Сперва Юдинт принял это за тень от облака, но когда увидел, что тень движется, понял. Он кивнул.

  – Да, мой император.

  – А теперь взгляни вниз, – Андигон брезгливо указал на казармы. Юдинт невольно отметил ухоженность руки, аккуратность ногтя и про себя усмехнулся. – Что видишь?

  Роты солдат бегали по плацу. Какой-то взвод тренировался возле металлических конструкций, лениво отрабатывая движения, другой проводил сражение на деревянных мечах.

  – Меня сейчас стошнит, – сказал император. – Что это за верхоглядство?!

  У Юдинта все внутри сжалось.

  – Завтра мои войска разобьют лагерь вокруг крепости. Каково будет тамошним офицерам увидеть, как лучший гарнизон – центральный гарнизон! – толком не может держать строй? А ведь им вместе отправляться к Эпицентру. Ты что, салитан, решил подпортить мне репутацию? Я же...

  Пылая гневом, Андигон повернулся к Юдинту. Бедняга не находил себе места. Широко распахнутые глаза смотрели из стороны в сторону, руки нервно теребили камзол.

  – Мой император! – донеслось со стороны двери.

  Элинтон.

  – Что тебе?

  – Это очень срочно, – спокойно сказал дядя, держа руки за спиной.

  Император шумно вздохнул. Он отметил висящий на поясе советника меч. Красивые серебряные ножны гармонировали с вышитым на платье знаком.

  – Ты все понял, салитан?

  Юдинт закивал, обрадованный счастливой случайностью.

  – Да, жа, конечно, мой император! Сделаю в лучшем виде.

  – Проходи, Элинтон... Этот лучший вид, салитан, должен быть по умолчанию. Я плачу вам всем жалованье за

это

? Насчет жалования – иди к Суриану. Распорядишься выдать вновь прибывшим жалованье за месяц вперед и посули выдать еще пять раз по столько же через две недели. Носатая крыша скользила по огню. Иди.

  Юдинт сжал зубы и кивнул. Поколебавшись, он кивнул и Элинтону, после чего удалился из зала.

  – Внимательно.

  – Мой император, – отрапортовал советник, – с Ордена прибыл отряд Переписчиков.

  – Отряд Переписчиков?!

  Император был более чем удивлен. Только вчера он разговаривал с Тарлионом, но по поводу каких-то там Переписчиков ничего сказано не было. Что еще за отряд?

  – И где они?

  – Внизу. Я сопровождал их от самых гарнизонов. Они... – Элинтон замешкался. – Они прошли мимо дозорных.

  Андигон расплылся в улыбке.

  – Не нервничай, дядя. Против Переписчиков нет спасения. Захоти они, от нас, как и от всей Тиэльмы, не останется и пылинки. Правда, замучаются выпрямлять Баланс, хотя, сдается мне, последствия будут необратимы. Пускай поднимаются.

  – Мой император...

  – Что еще?

  – Прибывающие войска... Вы отправите их всех?

  – Дядя. Я правда заслуживаю такую репутацию в твоих глазах? Само собой, я оставлю опытных воинов охранять империю. Зачем им?..

  "...Погибать", – чуть было не вырвалось у императора.

  Дядя удалился. Андигон прошел к шкафу и распахнул створки. Вино. Такие шкафы стояли везде, где он чаще всего бывал. И не приведи Небеса кому-нибудь вовремя не заметить отсутствие того или иного сорта – под крепостью появится еще один труп. Он выпил залпом сразу три ампулы. Крякнув, он покинул стеклянный зал.

  Изумрудное озеро пахло изумительно. Тонкие ненавязчивые ароматы навевали сладкую дрему, а после вина Андигона так и тянуло распластаться на мягкой траве. Переписчиков уже осмотрели и пропустили вперед. Элинтон шел позади. Рука на эфесе.

  "Нет, я таких не знаю..." – подумал император, всмотревшись в лица пришедших.

  – От имени Ордена приветствую правителя Андиливии, – сказал самый крупный из них, в красном плаще и огромным, едва ли не больше самого Переписчика, мечом. – Меня зовут Намат, а это мои друзья: Эдиль, Мантиз, Чинтрокс и Горфи.

  Пятерка склонила головы.

  – Честь имею, – настороженно проговорил Андигон и, поколебавшись, коротко кивнул. – Чем обязан столь неожиданному визиту?

  Намат подбоченился.

  – Юлить не буду. Мы пришли обсуждать дела всего мира.

  Андигон чуть было не рассмеялся. Напущенная важность Переписчика забавляла. Но самое страшное, что это не было наигранностью. Он действительно видел себя донельзя важным и деловым. Нездоровый блеск в глазах Переписчика выдавал в нем алчность, а решительный тон с безоговорочным выкладыванием планов говорили как минимум о глупости.

  "Хитрость ли это? Боюсь, что нет. Человек с таким нездоровым видом не может думать дальше собственной гордыни", – отметил император.

  – О, большие дела! Предлагаю пройти со мной в зал, уважаемый Намат. Элинтон, спасибо, я позову за тобой.

  Андигон развернулся и последовал к двери, но следом никто не двинулся. Император посмотрел на Переписчика в красном.

  – Намат?

  – При всем уважении, но я и мои собратья, а также сестра – единое целое. И выступаем мы под эгидой одного дела, так что беседовать будем все.

  – Достойно, – император кивнул и направился к залу.

  Переписчики последовали за ним.

  В стеклянном зале имелся небольшой обеденный стол, за которым и решили собраться. От вина и закусок пришедшие отказались. Говорил преимущественно Намат; он не сразу, но таки решился снять меч и положить его на колени.

  Самое важное, по мнению Андигона, что было во встрече, это женщина.

  "Как ее? Эдиль что ли? Весьма недурна собой. Думаю, она волшебна в постели. А если учесть, что она в каком-то роде и является волшебницей, то... – император оборвал мысли, чувствуя возбуждение. – Интересно, а то, что она спит с Наматом, считается инцестом или нет? Они же называют себя собратьями".

  – Андигон, мы прекрасно знаем о вашей связи с Тарлионом. Но такое общение не преподносит всей информации, не показывает всю картину. Еще только позавчера этот старый пень говорил на собрании, что хочет использовать тебя, чтобы отвлечь Переписчика.

  "У дураков-то мысли сходятся, – подумала Эдиль, глядя на элегантные руки императора. – Какое ухоженное лицо, ты подумай!"

  – Вот это неожиданность... – протянул император.

  – Да! – Намат загорелся. Он с такой радостью отреагировал на удивление Андигона, что присутствующие на мгновение стушевались. – Он хочет использовать тебя! Я же предлагаю не вестись на обман.

  – На

его

обман, должно быть, – сдерживая гнев, уточнил император.

  Что-то жующий Мантиз поднял голову.

  – Ну зачем уж так... – обиделся он.

  – Да... – поддакнул его дружок.

  – Понимаете ли, господа Переписчики, даже если это и так, мне какой резон верить вам? С Тарлионом у нас давние связи, он успел зарекомендовать себя надежным и деловым партнером. Вас же я вижу впервые.

  Намат упорствовал.

  – Потому что мы – новый выпуск. Мы – те, кто свергнет Тарлиона!

  – Ого! Амбициозно. – Андигон опустошил ампулу с вином. – В связи с чем такое желание?

  – Он ведет Орден ко дну. Его методы устарели. Вместо того чтобы объединиться с людьми, он ведет свою политическую игру, построенную на лжи. Я же предлагаю тебе следующее – мы убьем Переписчика и явимся к тебе. Мы видели твои войска, они подступают. У тебя огромная армия. И нам она понадобится, чтобы атаковать Орден. Все ученики, почти все Провожатые и некоторые Жрецы уже за нас. Мои люди остались там и продолжают мое дело.

  – Может, это ты ведешь Орден на дно? Что-то меня настораживает твоя позиция.

  Император говорил. Говорил, чтобы говорить. Говорил, а сам думал.

  "Идея соблазнительна. Особенно если поднять восстание и прихлопнуть не только тех Переписчиков, но и этих олухов. Силы у него будет меньше, чем у Сарпия сейчас... Другое дело, что как они одолеют его? Неужели такие виртуозы?"

  Словно прочитав его мысли, Намат ответио:

  – Сарпий просто ужасно владеет магией. Мы поборем его на этом поприще.

  – А как же слухи о расправах с целыми армиями?

  – Это все его оружие. Струнка.

  Влез тощий Переписчик с какой-то общипанной бородой.

  – Я знаю все его слабые места. Мы победим.

  Впрочем, уверенности в его словах не было. Чего никто не сказал бы о Намате.

  – Со своей стороны мы предлагаем полную поддержку Ордена. Мы дадим тебе власть.

  – В отличие от Тарлиона, – вмешалась Эдиль.

  "О, Небеса, какой у нее голос... Этот голос стоит всей моей империи".

  – Ну, раз все так плохо с Тарлионом, то...

  – И почему ты соглашаешься так легко? – сощурившись, спросил Горфи.

  Совершенно не помня его имени, император обратился, прибегнув к этикету:

  – Уважаемый Переписчик, я еще моложе вас. Не думаю, что нам следует обманывать. Оба мы зависим друг от друга и...

  – Но мы же еще ничего не предложили! – воскликнула Эдиль.

  – Одно то, что вы хотите свергнуть Орден при нашем участии, уже стоит многого, – император опустил взгляд. – К тому же, я более чем уверен, что вам есть, что предложить мне.

  – Есть, – серьезно сказал Намат. – Мы не станем препятствовать тебе в завоевании Тиэльмы. В наших планах нет надобности становиться правителями мира. Зато мы сможем помочь тебе, снабдим ресурсами и воинами. И все останутся при своем!

  "Если только я осуществлю задуманное, ошалелый", – мысленно обратился император к Переписчику.

  Горфи нервничал. Намат был одержим. Он сочинял околесицу на ходу и мог подвергнуть риску всю команду. А Андигон что-то умалчивал. Он ничего не предложил взамен, зато приветливо улыбался и соглашался с каждым доводом Намата.

  – По правде сказать, меня тоже смущает Тарлион, – признался император. – Он что-то замышляет, но что – неведомо... Не хотелось бы быть марионеткой в его руках. Он предлагает мне помочь ему, но для этого нужно впустить в себя

ша-эну

...

  – Да старик вообще из ума выжил! – жарко проговорил Намат. – Он вообще пытался натравить Орден на тебя! Он хочет заполучить силу и...

  Переписчик замешкался. Он и сам понял, что замахнулся на то, что не в силах распутать. На помощь пришел император.

  – А что с ней будешь делать

ты

?

  – Я уберу Тарлиона из сана Верховных Жрецов и заставлю его избавить меня от

ша-эны

. Если же он откажется, я убью его! А после умру сам. Не без помощи Проводников.

  – Надеюсь, ты будешь благоразумнее.

  Намат сверкнул глазами

  – Не стоит сомневаться!

  А вот Горфи сомневался. Ему все меньше хотелось быть в отряде под предводительством такого человека. И что с ним станет, вбери он в себя силу

ша-эны

? Страшно представить! Там, где они собрались устроить засаду, может случиться все, что угодно. И в глубине души Горфи действительно верил, что все пройдет лучшим образом. Но не считал нужным не бояться.