Текст книги "Достичь смерти"

Автор книги: Никоноров Александр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

  Кислотный дождь.

  Кто имел возможность – закапывался в землю, иные прикрывались погибшими или умирающими товарищами.

  -

Дохните! Дохните!

– исходился Переписчик и разрождался леденящим душу смехом.

Они заплатят. За все. За то, что происходит сейчас, за то, что произойдет потом. Именно они будут виноваты, что тут никогда больше не взойдет новая трава, не вырастут цветы и не поселится живность. Земли Хиллэнда обречены на смерть от отравления.

  "Держись, Сарпий, держись. Помни об одном – Ондогоран. Он ждет тебя. Вон, смотри, его даже видно отсюда. Теперь он еще больше, еще шире. Значит, ты все ближе, как ближе и помощь Талему. Давай же, не теряй себя, Сарпий!"

Пусть они потеряют себя!

  Он воссоздал

воздушную гладь

и расширил заклинание до двух миль. Где-то на самой его границе Переписчик почувствовал целый океан шумов и по звуковым эманациям понял, что это – еще одно войско. Одновременно стенки

глади

прощупали рельеф. Сарпий удовлетворенно отметил, что осталось недолго. Он стрелой пронесся через неаккуратные ряды сектонов, то и дело размахивая пикой. Серебряная Струнка мелькала как солнечный зайчик. Переписчик оставлял за собой кровавую дорогу, усыпанную трупами.

  -

Конечно, коллега, не совсем хорошо, что ваш герой такой непобедимый. Никакой интриги, никакой острастки!

  – То есть вы всерьез считаете, что главное здесь – победа в рукопашном бою? – улыбнулся Созидающий.

  – Нет. Я прекрасно понимаю, в чем соль, и с интересом слежу за противостоянием Сарпия и ша-эны.

  – В конце концов, не забывайте, коллега, что именно сражения провоцируют ша-эну, делая ее сильнее. Любая победа в битве – поражение для Переписчика.

  Именующий кивнул.

  Сарпий бежал, не чувствуя ничего, кроме эманаций приближающихся сектонов. Они не двигались – сидели в засаде, копошась и обустраивая место. В отличие от него, насекомые не чувствовали Переписчика. Трех разведчиков он уничтожил издали, просто-напросто смяв им внутренности. Чисто, быстро и беззвучно.

  Он остановился перед ними на вершине холма. Вот оно – войско в три тысячи сектонов, обосновавшееся в продолговатом ущелье между двух гор.

Пора.

2

  Некогда во времена альянса все земли существовали и сражались за общее дело, а на макушках гор располагались маяки. Те горы прозвали Видящими. Здесь подавались сигналы дальним землям в случае начала войны, в качестве приглашения и прочее. Ныне же деревянные конструкции давно сгнили, крыша обвалилась, а сено растащили горные козы, прирученные местными жителями. У подножий Видящих расположились две деревушки – Златоземь и Красноводная. Испокон веков здешний народ – зрячие – считал эти земли своим домом. Самые сорвиголовы то и дело забирались наверх и часами сидели, наблюдая за миром. Весной с гор стекали ручьи, чья вода считалась настоящее лакомство. А какое из нее получалось вино! Раз попробовав, люди навсегда теряли интерес к другим винам.

  Вторым промыслом жителей была добыча золота. Видящие изобиловали им, но отдавали драгоценность с неохотой. Надо сказать, что зрячие очень ревностно относились к своим занятиям и никого к Видящим не подпускали, боясь кражи, разгрома или чего похуже – например, если какой-то чужак выведает секрет добычи золота или изготовления вина. Их безопасность и неприкосновенность подкреплял местный пастырь, регулярно получающий некую часть золота в качестве платы за спокойствие. Златоземцев и красноводцев ценили и уважали. Никому и в голову бы не пришло тронуть их или с боем отвоевать золотые жилы.

  Добыча золота стала главной причиной скрытой вражды между деревнями.

  Златоземь и Красноводная...

3

  Сарпий простоял недолго. Он протянул руки вперед.

  Мир встряхнуло. Видящие задрожали, их трясло, как может трясти человека при лихорадке. С вершины посыпались камни, останки маяка покатились вниз по склону, бревна подпрыгивали на кочках. Жители выбегали из домов и хватались за головы.

  Стонали недра земли.

  Сарпий смотрел и наслаждался. Он колдовал. Механически, бездумно, отстраненно... Это был не он.

  "А кто же?" – спрашивал себя Переписчик.

  "

Не меш-ш-ш-ша-а-а-ай!

" – отвечали ему.

  Сарпий хлопнул в ладоши.

  Со стороны это было похоже на давнюю игру в строителей: игроки поочередно клали маленький деревянный брусок поверх другого до тех пор, пока башня не рушилась. В случае с Видящими вышло так, будто кто-то резким движением выдернул подножия гор и столкнул их вместе.

  Ладони сомкнулись.

  Сомкнулись и подножия Видящих.

  Сектоны даже не успели разбежаться. Гигантские тиски сжались, и горные челюсти поглотили все три тысячи.

4

  Все случилось слишком быстро.

  Тень. Тень накрыла их. Она удлинялась и удлинялась. Жители не слышали друг друга. Беспомощны были крики, неуместна была суета. Убежать не успели даже перепугавшиеся лошади.

  Верхушки гор обрушились на Красноводную, распавшись на пласты. Затем досталось Златоземи. Кому повезло – умер сразу, те, кто считал свою персону находчивее и умнее прочих, забились в погреба и замуровали сами себя. Теперь они обречены умереть от голода или нехватки воздуха.

  Их придавило толщей камня, и меньше чем за минуту две деревни превратились в братские могилы. Склепы, полные вина, припрятанного золота и древней утвари. И кучи трупов.

  С сегодняшнего дня зрячие прекратили свое существование. А деревни осыпало настоящими грудами золота. Старатели могли бы умереть от радости, но умерли они не от этого.

  А золото больше никого не интересовало.

5

  Дайте нам еды! Дайте нам свежего мяса!

  Мы насытились живыми сектонами, нас тошнит от мертвых людишек – они слишком сильно воняют землей и вином. Мы хотим теплой плоти, горячей крови и еще бьющегося сердца! Это наше любимое блюдо.

  Хозяин утратил контроль, не удержал и отпустил. В последний путь. Это будет лучшим пиром, какой не видывали ни короли, ни покинувшие наш мир боги! И пускай нам завидуют, ибо никому не постичь тех яств, что ждут нас.

  Мы чувствуем мясо. Мы чувствуем его. Большое скопление мяса! Зачем нам та жалкая кучка насекомых, когда впереди такое лакомство? Дайте нам его или мы возьмем это сами, и вы пожалеете, что не отдали его добровольно.

  Мы оставляем за собой увядшую траву и гибнущие деревья, скрючившиеся и содрогающиеся, позади наших спин впредь не будет жизни, ничего не вырастит и ничто не оживет. Мы пришли, чтобы уйти! Такова была воля подъявшего нас, но он оказался жадным. Он не справился с нами. За его ошибку поплатятся другие.

  Куда же ты убегаешь от нас, мясо?! Вас тут много! Вы прожили здесь несколько веков. Вы отстроили город, родили детей и обустроили хозяйство. И все ради того, чтобы погибнуть. Быть сожранными. Какие же вы вкусные! Ваши крики услаждают нас, кровь пьянит, а трепещущие сердца дарят запредельное наслаждение. Мы только насытимся и уйдем. И вы вместе с нами.

6

Что же я натворил?!

  О Небеса, нет той провинности, которая смогла бы искупить мои злостные деяния. И не найдется ни одной отговорки в мою защиту! Сам не сладил. Пенять на ша-эну равносильно тому, чтобы пенять на себя. Не сладил. Не удержал. Не удержался.

  Я очень смутно помню все произошедшее после разрушения Видящих. Учиненный мной катаклизм уничтожил Красноводную и Златоземь. Зрячие жили здесь более тысячи лет... Да какая разница, сколько они жили?! Я стер их народ с лика мира, и нет этому оправдания.

  Смыкание двух гор... Потом подъятие призраков. Там были и сектоны, и люди, и даже несколько дальсиев. Все те, кто умер в этих землях. Они расправились с остатками насекомых, но заклинание было чересчур сильным, чтобы я смог его удержать. И эта тварь, поганая сущность! Она специально пустила их. Она отправила призраков в Сакири! Все, что я успел сделать, на миг преодолев алый заслон ша-эны, это отдать команду не трогать моих друзей. А после... А после призрачная армия удалилась на восток, пожрав еще не умерших под завалами Видящих.

  Как бы я хотел избавиться от этого воспоминания! Вот бы вычеркнуть сегодняшний день из памяти раз и навсегда. Удалить, ампутировать, как пораженную гангреной ногу! Да, это не умалит моей вины, ни в коем случае, но так хоть было бы легче... Слишком много дров я нарубил, чтобы тащить их на своем горбу.

  И этот столб мутного зеленого цвета, что вонзился в небо, точно моя Струнка... И как раз в том месте, где стоял славный город Сакири. Не думаю, что кто-нибудь из сакирийцев остался в живых. И это еще один груз на мои плечи. Ведь если быть честным перед собой, получается, что я уничтожил целый город. Винить ша-эну – все равно что винить себя.

  Чьей-то вины, кроме твоей, здесь нет, Сарпий. Вспышки гнева, расправа с сектонами. Но что мне еще оставалось делать? Как победить?!

  Ведь Талем умирает. И Алю становится сложно.

  Быть может, именно потому Равновесие молчит и пока что никак не отразилось на моих действиях? Или все те смерти – во благо Равновесия? Известны же случаи, когда нашим предкам доводилось стирать с лица земли целые поселения. Землетрясение или страшное наводнение... Но там по крайней мере было, за что! Кому могли помешать простые жители деревеньки – старатели да виноделы?!

  Стыдно, но я не мог ничего поделать. Надеюсь, в посмертии, если Бездна не лишит меня его, я по праву отвечу за свои злодеяния. А ответить мне есть за что.

7

  Они шли по опустошенным землям. Когда-то здесь простирались поля, жили люди, росли фрукты и овощи, пасся скот. Пока нещадное наводнение не затопило все, до чего смогло добраться. Один из оттоков Милонарии круто забирал на север и огибал этот край с запада. В тот страшный год выдался сезон дождей. У местных были мысли, что это – последствия работы Переписчиков, ублажающих свое проклятое Равновесие. Ливни напитали реку, насытили ее, и та разлилась, вальяжно, неторопливо, словно переваливающийся на другой бок обжора. Воды поглотили все живое на семь миль окрест. Три года здесь стояли болота, а в небе кружили стервятники. Пастырь отдал распоряжение захоронить людей, но вонь стояла такая, что придать земле их удалось лишь после зимы, когда почва хоть немного отмерзла. И то – мужики срывали мозоли, долбя ломами и кирками непробиваемую твердь. Сперва они рыли братские могилы и скидывали в ямины по десять-пятнадцать человек, но силы истаивали, тела изнемогали. Ждать еще месяц, значит, обречь себя на работу в условиях невозможной вони... А там, кто его знает, – вдруг мор или еще какая инфекция?! Нет уж, лучше они сразу разделаются и забудут про это. Стали спешить и откровенно лениться. Могилы рыли уже не такие глубокие, а

выкладывали

в них все больше и больше трупов, изъеденных, разбухших, фиолетовых, наполовину съеденных-склеванных. К тому же повторно ударили холода, земля стала прочнее каменной стены. Ломы гнулись! Чего там говорить о труде людском? Для порядку выдалбливали какие-то канавки не больше фута – от силы двух, – клали туда тела да и закапывали, а сверху присыпали кто чем – землей, сеном, всяким хламом-мусором... Прошел год. Река разлилась по новой. Она размыла все те нагромождения, сложенные поверх тел.

  Именно теперь Переписчики, ошалело крутя головами из стороны в сторону, расплачивались за последствия труда ленивых рабочих. Повсюду были трупы, почерневшие, похожие на обугленные манекены... Молодой парень с оголенной грудной клеткой, длинноволосая девушка со страшной ухмылкой скелета – зверь сожрал ее щеки, губы и нос. Даже сейчас от мертвецов веяло какой-то гнилью, затхлостью и безнадегой. Мир, казалось, стал серее и тише. Зловещие шорохи гуляли по пустынной земле, утопая в цвелых колодцах и зеленых лужах. Отток Милонарии принес с собой камни и бревна. Они были раскиданы по всему краю. Приходилось смотреть под ноги, чтобы не провалиться в бучило или не споткнуться о корягу и не рухнуть в зыбун.

  Альтеро и Сарпий несли своего друга на сколоченных носилках – Талемано стал совсем плох. Он перестал справлять нужду, дышал тяжело, от еды отказывался. Пульс его колебался между тридцатью и сорока ударами в минуту, а потом внезапно начинал колотиться, готовясь выпрыгнуть из груди. Он потел и очень мерз. Плащ не помогал – он увядал вместе с хозяином, повиснув бесполезной тряпкой. Альтеро укрыл его своим плащом, но все понимали – никакому плащу, никаким одеялам не согреть раненого Переписчика. Ночью, отправив Аля передохнуть, Сарпий взял металлическую пластину.

Талем... Живое напоминание того, каким я стал страшным. Живым кошмаром. Выбрав путь одиночества, я должен был следовать ему, а не радоваться появлению друзей. В итоге все обернулось тем, что мой друг умирает у меня на глазах. Есть ли надежда на Проводников? С такими темпами – вряд ли. И лучше бы мне подготовить себя к неизбежному. Вина изъедает меня, не дает покоя – подобно Талемано я не могу спать. Я путаю явь со сном, не нахожу себе места...

  Я недостоин жить.

  Я потерялся.

  Время, что Сарпий проводил рядом с другом, насмехалось над ним, зачитывало обвинение и неустанно тыкало пальцем. Переписчик пребывал в самом мрачном расположении духа. Он всегда шел сзади и не отрывал взгляд от Талема. Все чаще ему стало казаться, что они несут гроб. Каждый вдох Талемано был для Сарпия обвинительным приговором, каждый выдох – укором. По ночам к нему приходила та девочка с провалами вместо глаз. Иногда ее сменяла женщина с недоношенным плодом, которая, иной раз, являлась вместе с изувеченным солдатом. И все они ругали его, сетовали, что теперь ряды жертв пополнит еще и друг Переписчика. Зачем, дяденька?

  Но больше всего Сарпия ранило то, что Талемано не терял бодрости духа и вел себя как обычно. По крайней мере,

старался

.

  – Подстрелил зайца. – Аль бросил на землю небольшую серую тушку.

  – Чем подстрелил? Молнией? – притулившийся у камня Талем попробовал улыбнуться, но вместо этого рот искривился, будто схваченный судорогой.

  – Почти. Сарпий, зажаришь?

  – Конечно, – отрешенным тоном ответил он.

  Когда заяц был готов, Сарпий, как всегда, выделил для Талема самый аппетитный кусок – побольше и помягче. Он помог другу сесть и облокотиться о ствол дуба.

  – Держи, дружище.

  Дрожащие руки перехватили кусок мяса и едва не выронили его. Бледный Переписчик, моргая от стекающего со лба пота, посмотрел на Сарпия, и тот чуть не подавился.

  Глаза.

  Это были глаза прежнего Талемано, того задиристого и азартного парня, с которым они когда-то познакомились.

  "Неужели выздоравливает?" – подумал было Сарпий, но поостыл, увидев, что рана почернела еще больше, поразив не только плоть, но и края рубахи.

  Конечно, он не выздоравливал. Его друг храбрился и держался как мог, охваченный только одной мыслью – лишь бы не ранить Сарпия своим внешним видом. Главное – не угаснуть окончательно, иначе он совсем сникнет. И Талем держался, не ради себя – ради него.

  – Официант, а можно мне что-то, кроме зайчатины? Боюсь, у меня от нее запор.

  Искренняя улыбка Талемано. Искренняя и такая мучительная. Фальшивый смех Альтеро. И предательское жжение в глазах.

  – Проклятый дым! – выругался Сарпий, сморгнув слезу.

  Как же больно было видеть эту улыбку! Ту самую. Будто и нет никакой раны. Талем общался с ним как ни в чем не бывало. Ни крупицы злобы или обиды. Все как обычно.

  "Может быть, ты винишь меня... – думал Сарпий, глядя на уснувшего друга. – Небеса, ну само собой ты винишь меня! Или нет... Но я бы хотел, чтобы винил. Так мне будет спокойнее".

  На следующие сутки они остановились раньше обычного. Сарпий сидел вне круга света и смотрел во тьму.

  "Гора рядом. Может, успеем? Мы не имеем права не успеть после стольких усилий!"

Воздушная гладь

заколебалась. Аль. Сарпий повернулся и взглянул на друга.

  – Сарпий... – он выглядел подавленным. – Может, нам самим, а? Чего он будет мучиться?

  – О чем ты? – тупо спросил Сарпий.

  – Не доживет ведь. Сам видел, как тяжело ему было сегодня.

  – О чем ты?! – переспросил Переписчик, глядя мимо друга.

  – Пойдем.

  Альтеро привел его к их спящему товарищу. В свете огня он выглядел кошмарно – ввалившиеся глаза, впалые щеки, заострившийся нос, поджатые губы...

  – Взгляни... – Голос Аля упал.

  Он распахнул рубашку Талема. Там, в глубине

зева

, чернела воронка. От нее под кожей разливалась темная муть, отчего казалось, что по венам пустили чернила и изрисовали тело синей краской. В воронке копошились черные личинки.

  Их друг умирал.

Глава 12

Остался Орден. Вот уж кто действительно пока что не выступил против меня. Открыто не выступил.

Я хочу этого меньше всего. Я не могу драться против своих.

Если Переписчики встанут против меня, я... Я знаю, что сделаю. Не знаю только, выпутаюсь ли потом...

Мы чувствуем приближение войны. Они все ближе. Смерть наступает.

1

  – И я от имени императора Андигона прошу вас об одном: помогите нам. Отправьте наше воинство к Пику Неиссякаемости! Активируйте портал, чтобы мы могли воспрепятствовать Сарпию!

   В Приюте Слов наступила тишина. Умолкли Провожатые, задумались Жрецы; на лбах проступили морщины, сдвинулись кустистые брови. Каждый из них в душе надеялся, что этого момента не настанет. Все, кроме одного.

  "Ну наконец-то, – подумал Тарлион. – Я рассчитывал, что Андигон будет порасторопнее. Но времени еще хватает. Лучше поздно, чем никогда".

  – А вы слышали, уважаемый Адди, – вслух сказал он, насупившись, – что Сарпий, разбираясь с сектонами, уничтожил Златоземь, Красноводную и Сакири? Как бы невзначай. Случайно. Мои люди передали информацию. Три населенных пункта! И ни в одном из них вы не найдете хотя бы одного живого!

  – Мы слышали об этом, – невозмутимо ответил посол.

  "Интересно, откуда?" – задался вопросом Валорг и взглянул на старого Жреца. Он мог поклясться, что в последний миг тот отвел взгляд в сторону, но бывший Провожатый успел заметить хитринку в глазах Тарлиона.

  "Сволочь", – Валорг стиснул зубы и сжал кулаки. Один из суставов пальцев громко хрустнул.

  Уголок рта Тарлиона дрогнул.

  – И вас это не смущает? – как всегда играя желваками, спросил Мордонт.

  – Даже если мы согласимся... – добавил Чирох.

  – Пока пройдут все необходимые организационные моменты, – вставил Ламин, – Сарпий станет еще сильнее, и тогда не то что армии твоего любимого императора – нашему Ордену не справиться с ним!

  Адди выдерживал нападки стойко. Он стоял с каменным лицом и высоко поднятой головой. Всеобщая враждебность не смущала его – у него были планы. Вдобавок посол прибыл сюда за делом. И дело надо было довести до конца, а уж потом браться за задуманное. Император говорил, что в рядах Жрецов сидит тот, кто поможет ему – человек с большим авторитетом и мнением, к которому следует прислушиваться. Они поняли друг друга даже без предварительной встречи и теперь играли очень слаженно. И тем не менее, пока что надо парировать атаки.

  – Однако если мы попробуем настичь его своими силами, то не успеем вовсе, – заметил Адди. – Даже самая нелепая попытка лучше, чем ее отсутствие.

  Тарлион приподнялся и разгладил плащ. Сел, откашлялся и интонацией, требующей неукоснительного ответа, спросил:

  – Откуда у Андигона такой интерес к Переписчику? Он что, тешит себя мыслью завладеть его силой? Вы не думали, уважаемый Адди, что исполняете волю алчности? Я – представитель Баланса. Вы уверены, что готовы взять на себя перекос Равновесия?

  Это был удар. Хлесткий и резкий. Но он прошел мимо.

  – При всем уважении... Вы смотрите на планы императора слишком поверхностно. Он солидарен с мнением, что сущность, поселившуюся в Переписчике, нельзя отпускать за пределы мира. Еще неизвестно, чем это обернется. Погибнет ли она или там, на воле, пожрет миры – тоже неизвестно. И вряд ли кто-то сможет ответить на этот вопрос, кроме Проводников.

  "Какими вопросами задается Андигон, даже удивительно", – подумал Валорг.

  На этот раз он решил не коситься.

  – И как мы можем быть заинтересованы в сделке? – не унимался Мордонт.

  – Это требует огромных сил, – ввязался в разговор Валорг. Уж он-то, в отличие от остальных, прекрасно все понимал и только подтверждал свои выводы. Сидящий рядом с ним Чирох лишь кивал, соглашаясь с каждым словом Валорга. – Тем более что мы в состоянии справиться сами.

  – Так что же вы медлите?! – не удержался посол.

  – А это уже не вашего разума забота! – неожиданно для всех рявкнул доселе спокойный Тарлион.

  Адди даже не шелохнулся от такой бесцеремонности. На фоне того, какой путь он проделал за три дня, что явился даже раньше назначенного срока, заключил головокружительные сделки и потратил невероятную сумму денег, какой-то хам для него – мелочь. Посол слишком нервничал, чтобы заострять внимание на резком тоне или не очень почтительном отношении. Страшнее гнева императора и быть ничего не могло.

  – Прошу вас, – взмолился он, гадая, а не переигрывает ли. – Переписчик набирает силу. Что если он вообще не дойдет до Ондогорана? Вдруг его сила выйдет из-под контроля?! Переместите нас! Встаньте с нами плечом к плечу! Не одолеем

мы

, так поможем отвлечь его для

вас

!

  Последние предложения Адди добавил от себя лично, ибо судьба мира была ему небезразлична. Ему не было интереса полностью следовать приказу императора, если через три дня Тиэльма перестанет существовать. "И помни еще раз – ни слова про их участие в битве!" – напутствовал его Андигон.

  "Разбежался!" – подумал Адди перед тем, как попросить помощи Переписчиков.

  "С каких это пор заносчивый император думает об общем благе? – гадал Валорг, все меньше горя желанием присутствовать на этом маскараде. – Почему он не явился сам или не связался с Орденом? Почему этот вариант не был отработан заранее? Почему такие вопросы решает какой-то посол?! Чтобы собрать все силы и просто переместиться? Нет, нас дурят. И ладно простых Переписчиков или Провожатых... Но Жрецов!"

  "А ведь ты прав, посол,– со злобой подумал Тарлион. – Умения Сарпия непредсказуемы и абсолютно стихийны. Еще неизвестно, чем он встретит нас".

  – Мы вас услышали. Идите отдыхайте, вам нужен покой и сон. Завтра на рассвете мы огласим решение, – промолвил он и указал на выход.

  – Я могу не спать! И не отдыхать! – гаркнул Адди, давая понять, что затягивать с решением не стоит.

  – Мы. Вас. Услышали, – отчеканил Тарлион и сжал кулаки. Поскольку руки он не прятал, его жест увидели и поняли. – Все-таки зал вам придется покинуть.

  Посол удалился.

  Валорг решил не медлить. Действовать, так сразу.

  – Ну что, предлагаю послать его куда подальше!

  Сразу три Жреца, собравшиеся сказать следом за Валоргом, шумно выдохнули и застыли, не сводя взгляда со смельчака. Тот успел распрощаться с новой должностью, успел понять, что можно было бы сформулировать предложение более дипломатично и согласно статусу, но его неожиданно поддержали. Тут же нашлись и Чирох, и даже Роламилиан. Деловито поправив вязаную шапочку, он проговорил:

  – Принимая во внимание все существующие детали, а также заглядывая в перспективу развития ближайших событий, я рискую навлечь на себя гнев, однако так или иначе намереваюсь поддержать моего коллегу – Провожатого Валорга. Если брать в расчет Андигона в части касающейся, то я буду необычайно лаконичен, – Орден чуть было не охнул. – Морда треснет!

  – Андигон слишком многого хочет! – тряся вторым подбородком, заявил Чирох.

  – Выгнать прямо сейчас, не давая ни жратвы, ни сна, – заключил Аоин, потрясая шевелюрой.

  – Уважаемые! – несмотря на возраст, Тарлиону удалось всех перекричать. – Позвольте сказать одно: предложите что-нибудь лучше!

  Протестантов это не смутило.

  – Мы перенесем войска Андигона, – неожиданно объявил Мордонт, – а после отправимся туда и сами, но послу, конечно же, ничего не скажем. А император пускай думает, что мы положились на Альтеро, коли он остается один... Он же не подведет, Тарлион?

  – Ни в коем случае.

  – Вот и отлично. Этого Андигону хватит. Мы действительно отправимся к Пику Неиссякаемости, чтобы помешать и императору, и Сарпию.

  – Отправиться и схватить их! – вставил Ламин, ударив по столу татуированной ладонью. – Конечный пункт мы знаем. Останется дождаться и взять обоих.

  – Да! А будут сопротивляться – покончим с ними!

  – Прелестно, – Тарлион захлопал в ладоши. – Браво, Чирох, браво! Если вы готовы послужить сосудом для

ша-эны

– я всецело поддерживаю ваш план.

  "Теперь-то понятно, лживая свинья. Никакого нормального способа у тебя нет. – Валорг приложил усилия, чтобы не разразиться бранью. – Ты прокололся, Тарлион. Как же ты будешь выкручиваться?"

  – Не готов, – потупился Чирох. – Но...

  – Я готов!

  – Что?!

  Голос Валорга не дрогнул.

  – Я готов убить Сарпия, если придется. И я послужу на благо Ордену. Мне помнится, вы говорили об излечении, да? Но только при взаимодействии инфицированного. Так вот, я согласен. Готов поклясться. Меня же можете запереть, не выпускать и караулить. Когда достигну нужного уровня – мы, Тарлион, осуществим ваш план. Ведь так?

  – Конечно.

  Верховный Жрец вспотел. Сердце закололо, не хватало дыхания. Что за игру затеял Валорг? И почему он, Тарлион, вступил в нее, не ознакомившись с правилами?

  – Для разъяснения ситуации хотелось бы все-таки иметь полное понимание ситуации – что за план? – спросил Роламилиан.

  – Об этом знают отдельные люди. В том числе и Альтеро. Или вы думали, что они с Талемано отправились на добровольных началах во славу Ордена и друга? В целях безопасности я не стал говорить о задумке всем. Но, поверьте, это сработает.

  – Что же останавливает вас поделиться таким масштабным замыслом с коллегами? – Валорг сверлил взглядом Тарлиона, понимая, что загнал его в ловушку. Он наслаждался каждым своим шагом, однако еще больше он наслаждался – и даже восхищался – его изворотливостью.

  – Уважаемый Валорг, коллега, в свете последних событий, связанных с Барлем, я предпочту не разглашать мой замысел. Кто-то же донес информацию до Андигона, за что и поплатился смертью нашего собрата. Хватит опрометчивых разговоров. Ситуация слишком острая, и мы не можем рисковать. Знаете, коллеги, после успешной – а я не сомневаюсь в успехе – победы над

ша-эной

, я поставлю вопрос о полном пересмотре состава Жрецов, да простятся мне такие слова. Я не говорю о предателях. Я просто хочу сказать, что некоторые из нас стали ненадежными...

  "И ты даже не представляешь, насколько", – мрачно подумал Валорг.

2

  Значит, ситуация сложнее, чем я рассчитывал. Ничего страшного. Никто не обещал, что будет легко. Жаль, возраст уже не тот – так бы взяться за дело лично и не брать себе в союзники всяких идиотов. Самое смешное, что они думают, будто сами общаются с полоумными, не видя ничего дальше собственной напыщенности.

  Ондогоран рядом. Примерно через два дня, если больше не найдется кретинов, решивших напасть на Сарпия, он подберется к первому рубежу. Может, предупредить Проводников повторно? Нет, не стоит. Все же их гнев – страшная вещь. Уверен, они и так поняли меня с первого раза. Интересно, на каком этапе он сломается?

  Надо бы сменить кресло... Оно стало слишком жестким для моей задницы. А лучше вообще разрушить эту комнату или переделать ее под кладовую, а то ведь Валорг не успокоится – юнец очень активно копает под меня. Пусть его. За моей спиной – десятки Провожатых и Жрецов, готовых вступиться и поддержать меня в любой ситуации. Парень не выдержит. И пара-тройка его прихвостней мне не преграда.

  А с Сарпием надо говорить лично. Попробовать расшевелить нити здравомыслия в его зачерствелом мозгу. Жалко... Такой способный Переписчик и пропадет. Ничего, зато поможет общему делу, пускай не сомневается. А попробовать надо, да, раз не получилось даже у его излюбленных дружков. Видимо, там особо тяжелый случай. Следует поспешить – Талемано смертельно ранен и вряд ли доживет до следующего вечера. Очередной всплеск эмоций может привести к резкой вспышке гнева... Что чревато. Надеюсь, Проводники укреплены надежно, ибо никто не может представить, на что будет способен Сарпий через эти два дня. Никто.

  Остается ждать Альтеро. А он меня еще не подводил.

  Что ж, Жрецы пришли к общему мнению. Самоотверженный Валорг пошел на блеф и просчитался. Он подписал себе смертный приговор. Тем лучше – минус два конкурента. Мне же меньше головной боли.

  Жрецы... Жалкие трусы! С какой яростью они отнекивались от идеи помочь Андигону или выйти самим, с такой же готовностью они согласились, как только нарисовался тот, кто способен впустить в себя

ша-эну

.

  Как там я спросил? "Коли нас ничего больше не останавливает и мы готовы в случае необходимости дать бой, быть может, есть смысл присоединиться к войскам Андигона?" А этот крысеныш, конечно, все понял. Именно поэтому надо выдвигаться как можно скорее. Теперь Сарпий не уйдет.

  Пришла пора действовать.

3

  – У вас все готово?

  – Да. Мои солдаты в отличной форме и готовы выступать.

  – Тем лучше. Завтра к полудню располагайтесь в Эпицентре. Мы переправим вас.

  О том, что Переписчики присоединятся к его войскам, Андигону лучше было не знать.

Глава 13

Они должны умереть. Все.

1

  Друзья похоронили его на высоком холме. Талем так и остался в фиолетовом плаще Альтеро. Собственный же плащ Талемано больше не шевелился. Он умер вместе с хозяином. Они лишь поплотнее замотали тело и, выкопав могилу, уложили его на дно. На присыпанную землю Переписчики водрузили большую каменную плиту и вывели на ней:

Талемано.

  Отличный Переписчик и верный друг.

  На вечную память от любящих тебя Альтеро и Сарпия.

  Прости за все.

  На последней строчке настоял Сарпий. Он выжег ее как можно глубже. Вина обрушилось на него очередной лавиной. Как полагалось, Переписчики просидели на могиле два часа, поминая ушедшего добрым словом. Вот только добрые слова в голову совсем не лезли. Особенно Сарпию.

  – Не дожил всего ничего... – удрученно промолвил Аль.

  Слова друга пронзили сердце Сарпия. Он увидел в них укор – не смог, стало быть, уберечь друга. Не смог.

  – Нет, дружище, это еще начало. Никто не знает, сколько еще предстоит пережить, прежде чем мы войдем к Проводникам. Что-то не дает мне покоя.

  Он старался не реагировать на сигналы

воздушной глади

. Ибо если они верны – а они верны. – их ждет очень и очень тяжелая задача. Задача, граничащая с невозможностью.

  – Но как? Гора-то вот она, перед нам!

  И вправду, Ондогоран высился над ними подпирающим небо одиноким великаном. Вблизи гора напоминала стену – до того она была широкой, что не хватало взгляда, чтобы охватить ее всю целиком. По самым скромным подсчетам, идти до нее еще примерно миль двадцать.

  "Если по воздуху и напрямик", – сказал себе Сарпий.