Текст книги "По светлому следу (сборник)"

Автор книги: Николай Томан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 42 страниц)

ПОИСКИ ПОДПОЛКОВНИКА ДЖЕССЕПА

Так как Керри весь день была на конференции учителей негритянских школ, о работе которых должна была дать статью, Каннинг пригласил ее к себе только на следующий день утром.

– Помните, Керри, вы мне рассказывали что-то о вашем дяде, подполковнике Джессепе? – спросил Каннинг, протягивая девушке коробку с мятными конфетами. Он недавно бросил курить и, по совету врача, сосал теперь эти конфеты, щедро угощая ими всех сотрудников редакции.

– Да, мистер Каннинг, помню.

– А не могли бы вы познакомить меня с ним?

– Но ведь вы же сами отказались тогда от такой встречи? – удивилась Керри.

– Тогда я еще не знал некоторых подробностей происшествия на базе тяжелых бомбардировщиков, начальником которой был ваш дядя. Теперь же мне известно кое-что…

– Что же именно, мистер Каннинг? – нетерпеливо спросила Керри. Ее всегда немного раздражала манера Чарльза Каннинга «выматывать душу» неторопливостью рассказа, хотя от других он требовал предельной лаконичности.

– Точно, видите ли, дорогая Керри, никто не знает ничего определенного. Однако из вполне достоверных источников известно, что там произошло нечто очень серьезное. Вот я и решил в связи с этим, что дядя ваш мог бы сообщить нам кое-какие подробности. Как вы смотрите на то, чтобы пригласить его к нам в редакцию?

– Но ведь вы же боитесь неприятностей со стороны военного министерства, – усмехнулась Керри. – А дядя расскажет, наверно, такую историю, разоблачение которой едва ли понравится военному министерству.

– Ничего, Керри, – самодовольно усмехнулся Каннинг, – пусть только он расскажет нам ее, а уж мы постараемся и людям о ней поведать и самим не пострадать.

Чарльз Каннинг действительно умел так подать многие разоблачительные материалы, что к нему очень трудно было придраться и обвинить в нелояльности. Керри, однако, все еще не знала, чем считать это – проявлением хитрости, осторожностью или трусостью, боязнью вступить в открытый бой?

– Хорошо, – сказала она, подумав немного, – я попробую разыскать его.

Но разыскать бывшего начальника базы тяжелых бомбардировщиков оказалось не так просто. Керри знала, что жена дяди умерла уже несколько лет назад и теперь у него не было никого, кроме взрослой дочери.

«Где же ему находиться, как не у дочери!» – решила Керри и направилась к своей двоюродной сестре Минни.

Минни с дочкой Пегги и мужем Гарри Крейджем, служащим государственного учреждения, проживали в маленьком домике в пригороде Грэнд-Сити. Керри пришлось попросить у редактора машину, чтобы добраться туда. Она сама села за руль и через четверть часа была у Крейджей.

Ни Пегги, ни Гарри дома не оказалось, и Керри могла поговорить с Минни без помех. Двоюродные сестры не очень дружили. И не потому только, что Минни была на несколько лет старше Керри, просто круг их интересов был слишком различен. Встречались они в связи с этим очень редко, большей частью случайно, и неудивительно было, что приезд Керри встревожил Минни.

– Случилось что-нибудь? – испуганно спросила она, не ответив даже на приветствие Керри.

– Ничего не случилось, Минни. С чего это ты решила?

– Ах, Керри, я так беспокоюсь о папе…

– А что с ним? – насторожилась Керри.

– Не знаю… Просто он исчез куда-то. После увольнения из армии он вообще стал очень странным. Запил, говорит бог знает что, а на прошлой неделе вообще исчез.

– Как исчез?!

– Ушел и не вернулся, – всхлипывая, проговорила Минни. – И знаешь, я опасаюсь самого худшего…

– Чего же именно?

– Его могли арестовать…

– Почему ты так думаешь?

Минни долго молчала, опустив глаза, потом вдруг разрыдалась. Керри поспешила но кухню и принесла ей стакан холодной воды. Успокоившись, Минни огляделась по сторонам, будто опасаясь, что ее может кто-нибудь подслушать, и прошептала:

– Боюсь, что это Гарри донес на него. Только ты, пожалуйста, не осуждай его… Он ведь на государственной службе, и у них сейчас идет новая проверка лояльности. Ты сама знаешь, что это такое, а у нас семья – и почти никаких сбережений. И потом ведь папу все равно арестовали бы, и уж тогда бы нам не сдобровать…

Да, Керри знала, что такое «проверка лояльности». Согласно положению об этой проверке заподозренным в нелояльности мог быть всякий, кто, по мнению комиссии, сочувствует или когда-либо сочувствовал коммунизму, относится или когда-либо относился сочувственно к лицам, которые якобы сочувствовали коммунизму. Мало того, одного только общения с этими людьми или проявления чрезмерной словоохотливости в их присутствии было достаточно, чтобы оказаться зачисленным в «нелояльные» со всеми вытекающими из этого последствиями.

Было известно Керри и то, что комиссия по проверке лояльности могла не предъявлять обвиняемому никаких доказательств его вины. Считалось также излишним ведение при разборе дела какого бы то ни было протокола. Вообще не требовалось, чтобы заключение комиссии по проверке лояльности основывалось на каких-либо доказательствах. Керри, как журналистка прогрессивной газеты, слишком хорошо знала все это. И все-таки ее неприятно поразило то, что Минни не только считала возможным донос мужа на ее отца, но еще и оправдывала своего Гарри. Керри не очень-то любила дядю Джеймса – да его и не за что было любить, – но Минни показалась ей теперь отвратительной. Сухо попрощавшись с нею, она поспешила к своей машине.

ГЕНЕРАЛ РЭНШЭЛ НЕДОВОЛЕН «МИССИЕЙ» ДЭВИСА

По тому, что Гоуста вызвал не сам министр и не кто-либо иной из высокопоставленных лиц, а именно помощник министра Герберт Рэншэл, Гоуст догадался, что разговор будет не из приятных.

«Наверно, все из-за этого Дэвиса, – с досадой подумал Гоуст, сидя в пустом кабинете, в который пригласил его адъютант Рэншэла. – Я так и знал, что не обойдется без неприятностей… В том, впрочем, что послали мы его с рискованной целью, не главная беда, а вот что не свяжемся с ним никак – это похуже. Конечно, наладить связь на таком расстоянии не так-то просто. И все-таки это очень меня тревожит…»

Рэншэл вошел в кабинет через боковую дверь, и Гоуст не сразу его заметил. Холодно кивнув Гоусту, он сел за свой письменный стол и принялся просматривать какие-то бумаги. Выражение лица его было совершенно спокойным, но Гоуста оно не обманывало.

– Известно ли вам, генерал, – почти равнодушным тоном произнес наконец Рэншэл, – что комиссия военного министерства, состоящая из опытнейших наших специалистов и представителей науки, закончила вчера свою работу?

– Да, сэр, известно.

– Ну, а выводы ее вам тоже известны? Знаете ли вы, что одними только нашими средствами вряд ли удастся раскрошить астероид?

– Я был бы плохим начальником разведывательного управления, сэр, если бы не знал и этого, – ответил генерал Гоуст, все еще не понимая, к чему Рэншэл завел этот разговор.

– Обстановка в общем такова, что придется, может быть, обратиться за помощью к русским.

– К русским? – удивился Гоуст.

– Да, не исключено. Во всяком случае, нужно быть готовыми к этому. Обстрел астероида придется ведь вести на высоте нескольких тысяч километров над поверхностью Земли. Да и цель будет не неподвижной, а несущейся с космической скоростью. Вероятность попадания в такую цель незначительна. К тому же у нас нет ни того опыта, ни тех средств, которыми обладают русские, сумевшие запустить не только гигантские искусственные спутники, но и, преодолев земное притяжение, раньше нас вырваться на просторы межпланетного пространства нашей солнечной системы.

– Конечно, все это совершенно необычайно, – согласился Гоуст. – Подобной битвы еще не приходилось вести не только нам, но и вообще человечеству. Это я понимаю. Неясно мне только одно – какое отношение имеет все это к разведывательному управлению, которое я возглавляю? Не спутали же вы меня с начальником артиллерийского управления и не случайно же вызвали к себе?

Рэншэл пристально посмотрел в глаза Гоусту и спросил, жестко выговаривая слова:

– А посылка вашего Дэвиса и других агентов в Советский Союз не имеет разве ко всему этому никакого отношения?

– Я не понимаю вас, сэр! – с притворным недоумением проговорил Гоуст, а сам подумал: «Я не ошибся. Действительно, значит, из-за этого Дэвиса предстоят мне неприятности…»

– Не понимаете? С каких это пор стали вы таким непонятливым? Как, по-вашему, с большой охотой будут помогать нам русские, если только им ста-нет известно, с какой целью посланы к ним ваши агенты?

«Ну, в этом-то, положим, не только моя вина, – с некоторым облегчением подумал Гоуст. – Тут больше генерал Хазард и те, кто ему покровительствует, повинны…»

– Но, позвольте, сэр, – теперь уже более бодрым голосом заметил Гоуст, – разве известно, что астероид упадет именно на нас? Он может упасть и на их территорию, как, например, Тунгусский или Сихотэ-алинский метеориты. Ну и пусть тогда падает. Я не очень-то буду расстраиваться, если даже упадет он на их Москву. Зато если мы раньше времени обратимся к ним с предложением совместных действий, отступать потом будет труднее.

– В том-то и дело, генерал, что отступать не придется. Теперь уже достоверно известно, что астероид упадет на наш континент. Неясно только, куда именно.

– Тогда другое дело, – разочарованно развел руками Гоуст. – Но насколько я понимаю русских – будем говорить об этом начистоту, отбросив всякие пропагандистские соображения, – они не откажут нам в помощи. Люди они трезвые и прекрасно понимают, что, если даже астероид и упадет на какой-нибудь наш промышленный центр, мы от этого не перестанем существовать как мировая держава. В подобной ситуации им просто выгодно помочь нам и завоевать тем самым симпатии нашего народа. Нам же в политическом отношении выгоднее потерять любой промышленный центр, чем просить помощи у русских.

Рэншэл задумчиво прошелся по кабинету, распахнул окно, постоял возле него, вдыхая свежий утренний воздух, и, повернувшись к Гоусту, произнес:

– С вами нельзя было бы не согласиться, если бы не портили нам всего дела ваши агенты во главе с Дэвисом. Насколько я понимаю, они должны не только разведать кое-что, но и произвести грандиозную диверсию. Представляете себе, что будет, если они попадутся в руки советской контрразведки? Ну да и не в этом дело. К подобным скандалам мы уже привыкли. А вот как наши граждане отнесутся ко всему этому? Вот я чего боюсь… А нельзя ли нам отозвать Дэвиса назад? Или хотя бы приказать ему не осуществлять полученного задания?

Генерал Гоуст попросил разрешения закурить. Нервно пуская мелкие колечки дыма, он не очень уверенно заметил:

– Постараемся что-нибудь предпринять, сэр. Нужно только согласовать все с министром. Это ведь не моя только инициатива посылки Дэвиса в Россию.

– Да, заварили вы кашу, – вздохнул Рэншэл, закрывая окно и снова усаживаясь за свой стол. – Сегодня же попробую поговорить об этом с министром, а вы попытайтесь все-таки связаться с вашими агентами. Может быть, и удастся как-нибудь предотвратить скандал. – Слушаюсь, сэр.

ПОДПОЛКОВНИК ДЖЕССЕП ДАЕТ О СЕБЕ ЗНАТЬ

На следующий день у Керри снова был разговор с редактором.

– Знаете, Керри, что творится в городе? – спросил ее Каннинг. – Грэнд-Сити полон самых тревожных слухов. Говорят ужасные вещи… Не всему, конечно, можно верить, но доля истины во всем этом есть. Мне и самому известно из довольно авторитетных источников, что астероид упадет не только на наше полушарие, но и на наш континент. Некоторые уверяют даже, что на соседний с нами самый населенный штат. Жертвы могут быть колоссальные…

Керри тоже наслышалась всяких разговоров, и все это не было для нее новостью.

– Ну, а что же думает предпринять наше правительство? – озабоченно спросила она.

– В том-то и дело, что правительство занимает неопределенную позицию. А ученые и военные специалисты считают возможным раздробить этот астероид современными средствами ракетной техники. Но сделать это можно лишь с помощью русских.

– Ну и что же? – удивилась Керри. – Разве русские откажут нам в такой помощи?

– Русские-то не откажут, но их, оказывается, и не собираются просить об этом, – с горечью заявил Чарльз Каннинг. – Мало того, русским хотят подложить свинью. Точно я не знаю, что именно, но, видимо, какую-то грандиозную диверсию. Боюсь, что взрыв на бывшей базе тяжелых бомбардировщиков был репетицией этой диверсии. Понимаете теперь, как важно нам разыскать во что бы то ни стало вашего дядю?

Керри растерянно развела руками.

– Где найдешь его… Они, наверно, уже упрятали дядю в надежное место.

– И все-таки, Керри, нужно попытаться разыскать его во что бы то ни стало. Вы освобождаетесь с сегодняшнего дня от всех прочих обязанностей. Главная ваша задача – розыски подполковника Джессепа. Можете взять себе в помощь любого сотрудника редакции.

Керри никогда еще не видела Чарльза Каннинга столь решительным. Голос, выражение лица, жесты – все теперь было неузнаваемо в этом далеко не молодом уже и обычно таком медлительном человеке.

Отказавшись от помощников, Керри попросила лишь машину и сама объездила почти все кабачки и кафе Грэнд-Сити. В дорогие рестораны она не заглядывала. Дядя не решился бы появиться там. Все, однако, было безрезультатно. Да Керри и не надеялась на удачу. Она не сомневалась, что дядя либо арестован уже, либо уехал из Грэнд-Сити.

Усталая, недовольная собой – хотя винить себя было и не за что, – вернулась Керри домой. Мать сообщила, что в ее отсутствие звонил кто-то, оставил свой телефон и очень просил в десять вечера непременно ему позвонить. Номер телефона не был знаком Керри, к тому же она так устала, что не имела ни малейшего желания ни встречаться, ни разговаривать ни с кем, кроме, конечно, Джонни.

Однако, отдохнув немного, она снова вспомнила о записанном матерью телефоне и – посмотрела на часы. Было без трех минут десять.

«А может быть, позвонить все-таки?…»

Нехотя набрала она номер, указанный в записке. Ей отозвался незнакомый хриплый голос.

– Керри? Это ты, Керри? Узнаешь ты меня, Керри?… – торопливо заговорил он, и девушка узнала теперь голос Джессепа.

Дядя не хотел, видимо, называть себя, и Керри поняла это. Они условились встретиться через час в маленьком спортивном кафе «Геракл», находившемся почти на самой окраине города.

Керри тотчас же сообщила об этом Каннингу, не называя фамилии дяди, но так, чтобы он понял, о ком идет речь.

– Вы поедете? – с тревогой спросил Каннинг.

– А как же? – удивилась Керри.

– Может быть, прислать к вам кого-нибудь? – Нет, не нужно. Пришлите только машину. Потом Керри набрала номер телефона Мунна.

– Здравствуйте, Джонни! Чем занят у вас сегодняшний вечер? Ничем особенным? Ну и очень хорошо. Вы ведь храбрый мужчина?

Джон ответил ей что-то, отчего она весело рассмеялась.

– Ну, я и не сомневалась в этом. Значит, вы не откажетесь сопровождать меня в одну не совсем безопасную поездку?

– Опять на концерт какого-нибудь негритянского певца? – спросил Джон.

– Нет, не па концерт, но, может быть, на нечто более опасное. Ну, так я заеду за вами.

– Вы сумасшедшая, Керри! – тревожно проговорил Джон, как только машина остановилась у подъезда его дома. – Куда это вы собрались?

– А вы что, уже перепугались? – рассмеялась Керри. – Что это вид у вас такой возбужденный?

– Как вы могли, Керри, подумать обо мне такое? Я просто бегал к одному моему приятелю за револьвером.

– Ну, до этого-то дело, может быть, и не дойдет. Садитесь, дорогой расскажу вам обо всем.

РАЗГАДКА СМЫСЛА ТАИНСТВЕННЫХ БУКВ

В полупустом кафе «Геракл» Керри не сразу узнала Джессепа в обросшем рыжей щетиной спившемся мужчине. Он первым заметил ее и молча помахал рукой. Керри села за его столик и не без сострадания посмотрела в опухшие глаза дяди. На висках его заметно проступали узловатые жилки, каких не было раньше. Костюм Джессепа был таким же помятым, как и лицо. Керри почти не сомневалась, что он сейчас, как и в тот раз, спросит, удивляется ли она. Но дядя не задал ей такого вопроса. Он и не спросил ничего другого.

Понимая, каково ему, Керри терпеливо ждала. Джон, вошедший в кафе несколько позже ее, устроился неподалеку и незаметно стал наблюдать за ними.

– Пришла, значит… – проговорил наконец дядя. – Думал, не придешь. Дочка моя не пришла бы… Да, ничего себе детки пошли! – горько усмехнулся он. – Зятек особенно… Такие и за пятнадцать сребреников продадут. По дешевке… Ну да черт с ними! Ты прости меня, Керри, что я тебя сюда пригласил. Больше не увидимся, может быть… Уеду я сегодня из этого города навсегда и решил вот на прощание историю тебе одну рассказать. Редактор твой трус, наверно, но ты сможешь это и в другой газете напечатать.

Он почесал грязными, давно не подстригавшимися ногтями щетинистую бороду, выпил залпом содержимое своей рюмки, поморщился и, не закусывая, продолжал:

– Я об этом случае на базе тяжелых бомбардировщиков…

Он огляделся по сторонам и, бросив подозрительный взгляд на Джона, прошептал:

– Знаешь что, пойдем куда-нибудь в другое место. Вон тот тип за нами уже наблюдает. Из комиссии расследований, наверно…

– Этот тип – мой жених, – успокоила дядю Керри, – и вам его нечего бояться…

– Хороший парень? – Прекрасный.

– Смотри, чтобы он не оказался таким же, как Гарри у моей Минни. Он тоже представлялся ей не-› обыкновенным…

– Знаете, дядя, – недовольно перебила Джессепа Керри, – может быть, мы действительно продолжим наш разговор в моей машине?

– А у тебя есть машина?

– Да, редакционная.

– Ладно, согласен, только без этого твоего телохранителя, – кивнул он на Джона.

Выложив на стол полагающиеся с него деньги, Джессеп усталой походкой направился к выходу.

Проходя мимо Джона, Керри шепнула ему:

– Ожидайте меня здесь, я скоро вернусь.

Джон поспешно поднялся с места и хотел спросить что-то, но Керри, махнув на него рукой, поспешила к двери.

– Отвези меня к Южному вокзалу, – попросил Джессеп, когда они сели в машину.

Потом он снова замолчал, будто забыл, что сам же хотел рассказать подробности катастрофы на базе тяжелых бомбардировщиков. Керри не торопила его.

За стеклами машины мелькали яркие огни реклам, толпы людей на тротуарах, пестрые пятна попутных и встречных автомобилей. Чтобы заглушить шум, раздававшийся со всех сторон, Керри включила радио. Ей повезло – передавали не джазовую, а мелодичную симфоническую музыку. Это подействовало на девушку успокаивающе.

– Так вот насчет этого взрыва на базе бомбардировщиков, – неожиданно заговорил Джессеп, когда Керри уже решила, что он раздумал рассказывать ей о происшествии на этой базе. – Генерал Хазард решил, так сказать, «на натуре» испытать действие «Эн-Ди» – «нейтронного детонатора». Ты ведь знаешь, наверно, что взрыв атомных бомб происходит в результате мгновенного разрушения ядер урана или плутония нейтронами. Понятно я объясняю?

– Вполне, дядя. Принцип взрыва атомной бомбы теперь каждому школьнику известен. Кто-то изобрел, значит, способ с помощью нейтронов взрывать атомные бомбы, даже если они хранятся на складах?

– Да, что-то в этом роде. Все ведь чертовски засекречено, и о принципе действия «Эн-Ди» можно только догадываться по его названию.

Машина подошла тем временем к вокзалу, и Керри обернулась к дяде, не зная, где ей остановиться.

– Проезжай дальше немного, – сказал Джессеп. – Главное я тебе уже рассказал. А о том, что этот «Эн-Ди» они постараются на территории русских использовать с диверсионной целью, ты и сама, наверное, догадываешься. Ну, а теперь останови машину, я сойду здесь…

РАЗМОЛВКА

Никогда еще Керри не видела Джона таким взволнованным, как в тот момент, когда она вернулась за ним в кафе «Геракл». Вскочив, он порывисто бросился ей навстречу.

– Господи, наконец-то вы вернулись! – проговорил он с облегченным вздохом. – Как же можно так, Керри?…

– Не надо волноваться из-за пустяков, милый Джонни. Вы же видите, со мной ничего не случилось. Пойдемте, я отвезу вас домой.

– Но что же это такое, Керри? – продолжал ворчать Джон уже в машине. – Вы уезжаете куда-то с этим спившимся типом, а я сижу тут с моим револьвером и не знаю, что делать и что думать…

– А знаете, – рассмеялась Керри, – дядя тоже назвал вас типом. За агента комиссии по расследованию принял.

– Неужели нельзя поговорить серьезно, Керри? – обиделся Джон.

– Хорошо, давайте говорить серьезно.

И она рассказала ему все, что удалось узнать от дяди.

– Разве до шуток мне, Джонни? – взволнованно закончила Керри свой рассказ.

– Да, тут действительно не до шуток, – тяжело вздохнул Джон. – Я вижу также, что вас теперь никак нельзя оставить одну. Во всяком случае на квартиру свою вы больше не поедете. Вас уже поджидают там, наверно…

– Кто поджидает? – удивилась Керри.

– Молодчики из комиссии по расследованию. Они вам теперь припомнят все ваши статьи в защиту негров, а особенно то, что выудили вы у вашего дяди этот секрет.

– Откуда они узнают об этом?

– Они все ухитряются каким-то образом узнавать, – мрачно заявил Джон. – И уж можете не сомневаться, доберутся до вас…

– А я не из трусливых, – решительно тряхнула головой Керри.

– В этом у меня никогда не было ни малейшего сомнения. К тому же вижу я, что вы не столько смелая, сколько отчаянная, и потому очень боюсь за вас. Послушайтесь моего совета, Керри, уезжайте хоть на недельку из Грэнд-Сити. Я сам отвезу вас к моему брату на ферму в Гринфильде.

– Нет, Джонни, – грустно покачала головой Керри, – я не могу выключаться из борьбы в такой момент. Это будет равносильно предательству. И давайте не будем больше говорить об этом… А вам не следует рисковать репутацией ученого, далекого от политики.

Джон почувствовал себя обиженным. Он откинулся на спинку сиденья и не произнес больше ни слова. Керри остановила машину возле его дома, и они попрощались очень холодно.