Текст книги "По светлому следу (сборник)"

Автор книги: Николай Томан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 42 страниц)

ДЖОН МУНН ВСТРЕВОЖЕН

Сегодня Джон Мунн надеялся завершить расчеты, которые должны были дать окончательный ответ – столкнется «Керри» с Землей или пронесется мимо? Электронная вычислительная машина, находившаяся в распоряжении Джона, изрядно потрудилась за эти дни. Она молниеносно выполняла все его команды, «запоминая» бесчисленное количество исходных данных и решая разнообразнейшие математические и логические задачи.

Джон уже не первый год пользовался этой машиной, делая все нужные ему расчеты самостоятельно и лишь в особо трудных случаях прибегая к помощи вычислительного центра обсерватории. Всякий раз, однако, он почти благоговел перед совершенством «электронного мозга» этой машины, выполнявшей любую команду за одну десятитысячную долю секунды. А ведь за это время должны были сработать многочисленные электронные реле, фотоэлементы, электронно-лучевые трубки, разнообразные оптические системы и несколько тысяч электронных ламп.

Но вот Мунн ввел в электронную машину код последней своей команды. Мгновенно пришли в действие ее вводные и арифметические устройства. «Отстрелялись» электронные пушки кинескопов по диэлектрикам в оперативных и долговременных устройствах памяти. Сработали выводное и дешифрующее устройства, отстучали клавиши телетайпа, и в руках Джона появилась лента с колонками цифр.

Торопливо пробежав их глазами, Мунн, во избежание ошибки, проделал всю операцию расчета орбиты своего астероида вторично. Результат был тот же.

Взволнованно прошелся молодой астроном по павильону обсерватории. Вытер платком влажный лоб. Снова перечитал цифры, отпечатанные на ленте. Они подтверждали его предположения. Математический расчет имевшихся у него данных о движении Земли и астероида свидетельствовал о неизбежности столкновения этих тел…

Удовлетворенность безошибочностью своей догадки лишь на какое-то мгновение заслонила у Джона все остальное. Но почти тотчас же другое, более сильное чувство завладело всеми его мыслями. Поскольку несомненно стало, что астероид столкнется с Землей, не избежать, значит, большой беды. Он может, конечно, упасть и в безлюдной части планеты, как Тунгусский или Сихотэ-алинский. Но не исключено, что обрушится он и на населенную часть какого-нибудь из материков или даже на территорию родной страны Джона Мунна. А это не обычный небесный камешек, какие падают ежедневно, почти не оставляя заметного следа на поверхности земли. Свалится ведь на этот раз целая маленькая планетка.

Чувство тревоги не покидало теперь Джона, хотя для того, чтобы точно знать, куда именно упадет астероид, потребуется сделать еще не одну тысячу сложнейших вычислений более совершенными машинами, чем, та, на которой он только что работал.

Что же предпринять? Нужно ведь оповестить как-то о грозящем бедствии если не все человечество, то хотя бы население своей страны. Но как? Выступить по радио? Или, может быть, сообщить об этом через газету? Да, пожалуй, лучше всего через газету. Но какую?…

После некоторого размышления, взвесив все за и против, решил он опубликовать свое открытие в «Прогрессе», и не потому только, что в нем сотрудничала Керри. Мунн знал трезвое направление этой газеты и не сомневался, что его научное сообщение не будет там превращено в сенсацию.

Директор обсерватории, которому он доложил и о результатах вычислений и о решении дать в «Прогрессе» первую публикацию о своем открытии, не возражал против этого.

«О ВРЕМЕНА, О НРАВЫ!»

Приход Генри Марчмонта хотя и не был неожиданностью для Писфула, чем-то, однако, встревожил его. Но чем именно, профессор и сам не смог бы на это ответить. В последнее время он вообще стал слишком мнительным и нервным. Все теперь настораживало и тревожило его. Он плохо спал ночами, часто просыпался в холодном поту, с беспокойно стучащим сердцем…

Надо бы послушаться врачей, бросить все к черту, особенно эту неприятную работу для военного ведомства, и поехать на юг, в тихий, уютный санаторий на берегу океана. Но где там! Разве его выпустит из своих цепких лап генерал Хазард, пока он не завершит испытания портативной коротковолновой радиостанции дальнего действия? Неприятнее же всего было для Писфула то, что станция эта предназначалась, судя по всему, для оснащения тайной агентуры.

– Здравствуйте, дорогой мистер Писфул! – радостно приветствовал его Генри Марчмонт, протягивая руку. – Простите, что без предупреждения, но у меня к вам серьезное дело.

– Серьезное? – удивленно переспросил Писфул и осмотрелся по сторонам с таким видом, будто опасался, что их может подслушать кто-то.

– Вы не один? – невольно перешел на шепот Марчмонт.

– Почему вы решили?… Если не считать вас, то я тут один. Но знаете ли… – замялся Писфул и снова огляделся по сторонам.

Теперь только понял его Марчмонт и невесело рассмеялся. Потом проговорил беспечным тоном:

– А я, знаете ли, собирался прогуляться. Если не возражаете?…

– О, охотно! День такой чудесный.

Спускаясь по лестнице, Марчмонт взял Писфула под руку и прошептал укоризненно:

– Слушайте, дорогой мой, что же это такое? Даже в собственном доме стали мы бояться разговаривать…

– Береженого, знаете ли, бог бережет, – усмехнулся Писфул. – Я-то ведь лучше вас знаком с техникой тайной звукозаписи.

– Ого, каким вы стали осторожным! Даже тайные агенты могут вам позавидовать. О тэмпора, о морес!

[3]  [3] О времена, о нравы!


[Закрыть]

В машине Марчмонта Писфул заговорил не раньше, чем она тронулась.

– Ну-с, я слушаю вас, коллега.

– Но я вижу, дорогой профессор, вы так запуганы, что нет смысла, пожалуй, говорить с вами о чем-нибудь серьезном. Надеюсь, вы догадываетесь, что я не прогнозом погоды хочу поинтересоваться?

– Догадываюсь, – без особого энтузиазма проговорил Писфул, рассеянно поглядывая сквозь ветрен вое стекло на пестрый поток встречных машин. – Выкладывайте, однако, что там у вас.

– Известно ли вам, что я нахожусь в дружеских отношениях с редактором такой газеты, как «Прогресс»? – после некоторого раздумья спросил Марчмонт.

– Нет, это мне не известно, – ответил Писфул. – Но, достаточно хорошо зная вас, я не удивляюсь этому. Вы всегда симпатизировали лицам с крайними левыми взглядами. Но я не осуждаю вас за это, тем более что такие люди, как ваш друг, редактор «Прогресса», делают хотя и рискованное, но благородное дело.

– Так вы, значит… – обрадованно воскликнул Генри Марчмонт, но Писфул недовольно прервал его:

– Только, пожалуйста, без выводов. С некоторых пор я стал остерегаться выводов.

– Хорошо, перейдем тогда к делу. Вы слышали, конечно, об этой ужасной авиационной катастрофе в районе базы тяжелых бомбардировщиков? Ну так вот, у редактора газеты «Прогресс» есть сведения, что виной тому было испытание какого-то «Эн-Ди». Не известно ли вам, что означают эти инициалы?

– И вы хотели спросить меня об этом в моей квартире, в которой под каждым диваном запрятан микромагнитофон? – удивленно воскликнул Писфул.

– Господи! Неужели это правда? Как же вы живете, как разговариваете в этом аду?

– Почти не разговариваю. А когда молчание становится невмоготу, читаю вслух избранные места из Конституции нашей дорогой республики.

– А ночью? Можете же вы сказать что-нибудь такое во сне, что нетрудно будет превратно истолковать?

– На ночь я включаю магнитную ленту с записью государственного гимна с такой громкостью, которая могла бы заглушить мой бред, – невозмутимо пояснил Писфул.

– Веселенькое существование! – мрачно усмехнулся Марчмонт, и у него пропала всякая охота расспрашивать Писфула о вещах, интересующих Каннинга.

Но профессор, к немалому удивлению Марчмонта, сам продолжил начатый разговор:

– Так вы интересуетесь таинственными буквами «Эн» и «Ди»? Генерал Хазард упомянул их недавно в разговоре с каким-то крупным военным чиновником, но я так и не понял, что это такое. Полагаю, однако, что «Эн-Ди» – шифр какого-то нового, очень секретного вида военной техники. Как только узнаю что-нибудь определенное, обещаю сообщить вам. А теперь, если у вас нет ко мне других вопросов, высадите меня где-нибудь возле метро. Домой мне лучше всего добраться с его помощью.

В тот же день Генри Марчмонт позвонил Каннингу из уличной будки телефона-автомата.

– То, о чем ты просил меня, Чарльз, узнать пока не удалось, и боюсь, что не удастся. Говорю это тебе затем, чтобы ты не очень на меня надеялся, а предпринимал кое-что сам.

– Крепко, значит, держат в секрете?

– Крепко.

– Ну, тогда тем более важно разгадать этот секрет.

Посоветовавшись со своим заместителем, Каннинг решил послать Керри Демпси в Сэнди-Таун. Городок этот был ближайшим от бывшей базы тяжелых бомбардировщиков населенным пунктом. Каннинг надеялся, что Керри удастся узнать там кое-какие подробности об аварии, происшедшей с пассажирским самолетом в районе этой базы.

ОТКРЫТИЕ ДЖОНА МУИНА ПРОИЗВОДИТ СЕНСАЦИЮ

Заметка Керри Демпси об открытии Джона Мунна появилась в газете «Прогресс» на другой день после отъезда Керри из Грэнд-Сити. Хотя Джон установил совершенно точно, что его астероид столкнется с Землей, решено было сообщить об этом лишь предположительно, чтобы раньше времени не тревожить читателей возможностью катастрофы. Заметка эта вообще мало кем была прочитана в связи с небольшим тиражом «Прогресса». Но то, чего не сделала эта газета, сделали другие, многотиражные, не только перепечатавшие сообщение «Прогресса», но и прокомментировавшие его соответствующим образом.

Не отставали от газет и радиокомпании. По телевидению демонстрировались фотографии и кинокадры с изображением кратеров метеоритного происхождения. Столкновение астероида с Землей считалось теперь неизбежным. Высказывались даже предположения, в какой точке земного шара может произойти подобная катастрофа.

Астрономическая новость эта, поданная в сенсационном виде, оказалась очень выгодной для больших газет. Тиражи их заметно выросли. Многие редакции в связи с широким интересом читателей, к астероидам и метеоритам начали печатать не только статьи о метеоритном происхождении лунных кратеров, но и главы из наспех написанных научно-фантастических романов.

Страсти вокруг астероида Джона Мунна с каждым днем все более разгорались. В Конгресс стали поступать вскоре запросы о том, что намерено предпринять правительство в связи с предстоящим падением космического тела. Заинтересовался этим и заместитель главы государства мистер Кэсуэл. Его, правда, обеспокоил не сам факт возможного падения астероида, а поднятая вокруг него шумиха, начавшая сказываться на деловой жизни государства.

К мистеру Кэсуэлу срочно был вызван директор Центральной обсерватории Грэнд-Сити, которому был задан вопрос: действительно ли астероид, обнаруженный астрономом Джоном Мунном, может упасть на Землю?

– Да, сэр, – не задумываясь, ответил директор обсерватории, так как он лично проверил и уточнил все расчеты Мунна.

– И это солидное космическое тело? – спросил мистер Кэсуэл, имевший весьма смутное представление об астероидах, так как не интересовался астрономией со времени своего пребывания в колледже, а это было около полувека назад.

– Да, сэр. Таких давно уже не падало на нашу Землю.

– А он не может сгореть в атмосфере, как многие другие небесные камни?

– Против такой глыбы атмосфера наша почти бессильна.

– Ну, а куда может упасть эта небесная гостья? – Пока сказать трудно. Ведем тщательные вычисления. Недели через две-три выяснится.

Разговор этот не очень встревожил мистера Кэсуэла. «Мало ли на земном шаре места? – беспечно подумал он. – Почему бы не упасть этому астероиду в один из наших океанов?…»

Гораздо большую тревогу возбудила в мистере Кэсуэле беседа со специалистом по метеоритике Бернардом Грейсоном. Он сообщил, что при скорости метеорита, равной приблизительно пяти километрам в секунду, энергия всей разрушившейся массы его и грунта в зоне удара о Землю будет эквивалентна действию такой же массы взрывчатого вещества. А при скорости в шестьдесят километров в секунду взрыв метеорита будет в тысячу раз превышать энергию взрывчатого вещества такой же массы.

– А с какою же скоростью влетают к нам эти метеориты? – спросил мистер Кэсуэл.

– Минимальная скорость метеорита, который догоняет Землю, равна сорока двум и одной десятой километра в секунду. У встречного же она может достигать семидесяти километров в секунду и более того.

«Да, – подумал с тревогой мистер Кэсуэл, – эта планетка Мунна может сыграть с нами скверную шутку…»

АСТЕРОИД «КЕРРИ» – В ЦЕНТРЕ ВНИМАНИЯ

По инициативе мистера Кэсуэла вопрос о предстоящем падении астероида был вынесен на заседание одной из комиссий Конгресса. Вызванные на это совещание видные ученые, тщательно изучившие материалы Центральной обсерватории, подтвердили не только факт неизбежности падения астероида на Землю, но и то немаловажное обстоятельство, что упадет он на Западное полушарие ее.

Что же касается предотвращения катастрофы, в случае если космическое тело должно будет упасть в каком-нибудь промышленном или густонаселенном районе страны, то тут должны были, по их мнению, сказать свое слово специалисты по атомной артиллерии, межконтинентальным ракетам и управляемым снарядам дальнего действия. Ученые полагали, что современными средствами ракетной техники и ядерного оружия можно будет обстрелять астероид за пределами атмосферы и разбить его там на более мелкие части, а уж атмосфера сама потом завершит их уничтожение. И если даже осколки его не сгорят в ней целиком, они не смогут уже причинить такого ущерба, как огромная сплошная масса астероида.

– Сколько же и какие конкретно средства потребуются для этой цели? – спросил мистер Кэсуэл.

– Это подсчитают вам артиллеристы и военные инженеры, – ответил председатель ученой комиссии, готовившей материал для Конгресса. – Мы же подготовим для них все необходимые данные: точный размер поперечника астероида, его класс и массу. Дадим также скорость и направление его полета, элементы орбиты. Дополнительные данные наши электронные вычислительные машины будут готовить уже в момент сближения астероида с Землей.

– А не возникнет ли опасность радиоактивного заражения атмосферы в результате обстрела астероид да атомными снарядами? – с тревогой спросил мистер Кэсуэл.

– Не думаю, – ответил председатель ученой комиссии. – Обстрел ведь будет происходить на высоте нескольких тысяч километров от поверхности Земли, то есть за пределами атмосферы.

– А для этого потребуются очень совершенные артиллерийские средства?

– Да, конечно. От меткости и дальнобойности этих средств будет зависеть многое.

В тот же день был сделан запрос военному министерству. Однако военные специалисты с присущей им осторожностью в делах подобного рода воздержались даже от приблизительного ответа, заявив, что им необходимо серьезно изучить этот вопрос.

Подготовка ответа Конгрессу была поручена военным министерством генералу Хазарду, как специалисту по управляемым снарядам дальнего действия. Хазард в тот же день собрал совещание военных инженеров, артиллеристов и представителей нескольких компаний, выполняющих военные заказы. Он коротко ввел их в курс дела и предложил высказаться.

– Всю нашу наземную атомную артиллерию нужно сразу же исключить, – первым взял слово хмурый старичок генерал-лейтенант корпуса инженеров. – Она способна решать только тактические задачи. А тут цель, как я это понимаю, сверхстратегическая. Полагаю в связи с этим, что слово за специалистами по управляемым снарядам.

– Позвольте и мне, сэр, сказать свое мнение, – поднялся высокий, худощавый контр-адмирал. – Боюсь, что и наши морские управляемые реактивные снаряды типа «Регюлес» окажутся бессильными.

Хотевшего было присоединиться к контр-адмиралу генерал-майора Хазард остановил раздраженным замечанием:

– Вы тоже хотите сказать, что ваши зенитные снаряды типа «Найк» и самолеты-снаряды типа «Матадор» не годятся для этого? Но нельзя же так примитивно понимать цель сегодняшнего нашего совещания. Конечно же, все, что мы имеем в настоящее время на вооружении, не решит предстоящей задачи. Нам предстоит создать совершенно новую систему баллистических снарядов дальнего действия, если только позволит время. Вот об этом-то я и хотел с вами посоветоваться.

– Насколько я понимаю, – снова заметил сердитый старичок генерал, – ракеты наши должны обстреливать космическую цель где-то за пределами атмосферы?

– Совершенно верно, – подтвердил Хазард.

– В таком случае для управления ракетами следует применять астронавигационную систему управления, точность работы которой не зависит от дальности полета.

– А я полагаю, что тут следует использовать «программное наведение» по вычисленным данным предполагаемой траектории полета астероида вблизи Земли, – заметил полковник корпуса инженеров, специалист по электронике.

– Не возражаю, – буркнул Хазард, недолюбливавший этого инженера, никогда не упускавшего случая щегольнуть своей ученостью. – Для увеличения дальности полета нужно будет использовать также многоступенчатые ракеты.

– А что вы имеете в виду под многоступенчатыми? – снова спросил полковник. – Мне думается, что тут потребуются такие, с помощью которых русские запускают свои космические корабли…

– Будут и у нас такие! – грубо оборвал военного инженера Хазард, у которого всякое напоминание об успехах советской техники вызывало приступы ярости.

Военный инженер оказался человеком не робкого десятка. Он не захотел сдаваться и возразил Хазарду:

– Не следует, однако, забывать, что времени у нас не так уж много…

– Так что же вы предлагаете, черт побери? – снова раздраженно прервал его Хазард. – Просить помощи у русских?

– До этого, может быть, и не дойдет, – спокойно заметил инженер. – А для ускорения поисков наиболее эффективных средств борьбы с астероидом я предлагаю воссоздать всю картину предстоящего космического сражения с помощью электронных имитаторов.

Генерал Хазард, не на шутку обозленный замечаниями и советами военного инженера, решил, что не следует больше либеральничать, и грубо прервал его, заявив, что тут не место для дискуссий. Хотя инженеру и пришлось после этого замолчать, престиж его, однако, не был подорван.

– Смелый человек этот полковник, – шепнул на ухо старичку генералу контр-адмирал, кивнув в сторону военного инженера. – Не боится перечить начальству.

– Был бы я женат на дочери военного министра, тоже продемонстрировал бы свою храбрость, – сердито буркнул генерал.

Обменявшись мнением со своими экспертами еще по ряду технических вопросов, генерал Хазард объявил, что правительство, видимо, в самое ближайшее время ассигнует на работы по созданию сверхвысотных управляемых атомных ракет и снарядов значительные средства. В связи с этим нужно было немедленно комплектовать конструкторские группы, и он тут же наметил руководителей этих групп.

Уходя с совещания, старичок генерал взял под руку контр-адмирала и не без зависти шепнул ему:

– Обратили вы внимание, что на совещании присутствовали только представители тех компаний, акциями которых владеет наш уважаемый мистер Хазард? Можете не сомневаться, он сделает на этом астероиде хороший бизнес.

В ПОИСКАХ РАЗГАДКИ ТАЙНЫ «ЭН-ДИ»

Вернувшись в Грэнд-Сити, прямо с вокзала Керри позвонила Джону в обсерваторию и назначила ему свидание в своем любимом кафе.

Они встретились в девять вечера, и Керри так была счастлива, увидев его, что совсем забыла о множестве серьезных вопросов, которые собиралась ему задать. Она смотрела на добродушное, счастливо улыбающееся лицо Джона с таким сосредоточенным вниманием, будто не видела его целую вечность, и все искала в нем какую-нибудь перемену.

– Ах, Джонни, знали бы вы только, как я соскучилась по вас! – простодушно прошептала она. – А вы, наверное, и не вспомнили обо мне ни разу?

– Боже мой, что вы говорите такое, Керри! – воскликнул Джон и стал горячо целовать ее руки. – Как только могло прийти вам в голову такое нелепое предположение? Да я без вас буквально места себе не находил…

– Ну, уж этого вы не сочиняйте, – рассмеялась Керри. – А когда другой, небесной «Керри» увлекались, забыли разве, что мы за целую неделю даже не встретились ни разу! Я ведь в те дни просто ненавидела эту вашу новую «Керри». И не зря. Вот ведь она какой оказалась! Бог знает, что говорят теперь о ней и пишут. Какой переполох наделала! Неужели правда все это, Джонни? В самом деле может она причинить нам столько бед?

– Об этом рано еще говорить, – уклончиво ответил Джон. – Достоверно известно пока только одно – астероид войдет в атмосферу Земли со стороны Восточного полушария и, вероятнее всего, упадет в океан неподалеку от нашего континента. А вам не стоит забивать себе голову всеми теми ужасами, которыми запугивают наших обывателей газеты. Расскажите лучше, как съездили?

– Неудачно, Джонни.

– Так что же вы молчите? Рассказывайте поскорее, что приключилось с вами!

– Ничего особенного, – устало проговорила Керри. – Просто я не выполнила задания моего редактора.

Керри действительно ничего не узнала в Сэнди-Туане о причине катастрофы пассажирского самолета. Об этом ходили только совершенно фантастические слухи. Более или менее правдоподобным был лишь рассказ врача местной больницы о том, что он отправил в военный госпиталь соседнего городка трех человек с признаками лучевой болезни. Сообщил он это Керри под большим секретом, да и то после того только, как узнал, что она племянница подполковника Джеймса Джессепа, с которым врач был лично знаком.

Когда Керри доложила все это Чарльзу Каннингу, он сокрушенно вздохнул и заявил почти безнадежно:

– Похоже, что тайны «Эн-Ди» нам уже не разгадать. Я в ваше отсутствие тоже попытался кое-что предпринять, но безрезультатно.

А когда редактор «Прогресса» совсем пал духом, к нему неожиданно зашел Генри Марчмонт. Каннинг отнесся к этому визиту почти равнодушно, не допуская и мысли о том, что Генри может сообщить что-нибудь интересное. Оказалось, однако, что он пришел с важными вестями.

– Я и сам уже перестал надеяться, что Писфул сообщит мне что-либо, если даже ему станет известна тайна «Эн-Ди», – возбужденно говорил Генри, теребя пуговицу на пиджаке Каннинга. – Уж очень запугали они профессора тайной слежкой…

– А ты не мог бы сразу перейти к главному? – перебил Марчмонта Каннинг, осторожно отстраняя его руку от своей пуговицы. – Сам должен понимать, как мне не терпится…

– Хорошо, пожалуйста. Ты только не думай, что я пришел сообщить тебе что-нибудь особенное.

– Идешь на попятную? – усмехнулся Каннинг.

– Нет, зачем же… Да вот слушай сам. С Писфулом мы встретились сегодня утром. Будто невзначай. Он старик хитрый и подстроил все так, что, если бы за ним и следили, ни за что не догадались бы, что он специально искал встречи со мной… Ну, ладно, ладно, не хмурься! Короче все равно этого не расскажешь. Не думай, что он пришел ко мне и так вот прямо выложил, что «Эн-Ди» – это, мол, то-то и то-то. Ничего подобного. Тут все на догадках, на интуиции…

– А я тебя и не тороплю, – уже совершенно спокойно заметил Каннинг, понявший наконец, что чем больше будет он торопить Марчмонта, тем длиннее тот будет рассказывать.

– Ну, так вот, – продолжал Генри, выпив несколько глотков воды из стакана, стоявшего на столе, – встретились мы с Писфулом, и он мне в самых осторожных выражениях сообщил, что по заданию одного из отделов военного ведомства сконструировал коротковолновую радиостанцию, рассчитанную на дальнее действие. Дал мне понять при этом, что предназначалась она для оснащения тайной агентуры. С опытным образцом этой радиостанции они уже заслали какого-то типа в Советский Союз, но у них что-то не ладилось с приемом. И вот они пригласили Писфула послушать одну из его передач, и определить, что мешает четкости приема.

Каннинг хотя и не решался больше перебивать Марчмонта, но слушал его с явным недоумением. Ему непонятно было, какое отношение могла иметь сконструированная Писфулом коротковолновая радиостанция к «Эн-Ди». Насколько он мог догадываться, «Эн-Ди» имел какое-то отношение к взрывной технике, но никак уж не к радио. Нужно было, однако, набраться терпения и дослушать рассказ до конца.

– Передача велась, конечно, шифром, и Писфул в ней ничего не понял, – продолжал Марчмонт. – Но те, которые пригласили Писфула для консультации, переговаривались между собой. Вот по этим-то их разговорам профессор и сообразил, что тайный агент, пользующийся его радиостанцией, заслан в Советский Союз с этим самым «Эн-Ди»…

– И это все?

– Да, все. Я же предупреждал тебя, что ничего особенного сообщить не смогу, но ты подумай и над этим. Если с «Эн-Ди» связана катастрофа пассажирского самолета, а может быть, и другие неизвестные нам бедствия, то нетрудно ведь сообразить, с какой целью отправился в Советский Союз тайный агент, пользующийся коротковолновой радиостанцией профессора Писфула. Разве все это не серьезно?

– Серьезно, Генри. Может быть, даже гораздо серьезнее, чем мы с тобой полагаем. Потому-то теперь для нас особенно важно точно знать, что такое «Эн-Ди».