Текст книги "Голова оборотня (СИ)"
Автор книги: Николай Туканов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)
– Лорт, долго нам придется трястись по ухабам, прежде чем мы окажемся в Берате? – спросил болтливый Вилт гвардейца, как только тот оказался рядом возле телеги друзей.
– Дней пять будем ехать до границы с Лармором, потом дней двенадцать уйдет на ларморские дороги, если ничего не случится. А если ты выкинешь какой-нибудь фокус, то для тебя путешествие закончится на ближайшем суку, если конечно господин Белх не будет возражать. А мне кажется, – сотник участливо улыбнулся, – он будет только рад.
– Я все больше убеждаюсь, что этот мир неизлечимо болен. И вылечить его может только Турул, – буркнул в ответ коротышка. – Ненависть, злоба и глупость точат людей изнутри как могильные черви мертвецов. Если ты, великий воин, получишь разбойничью стрелу себе в зад, кто тебя будет лечить? Белх с его кувшином ос или еще какой-нибудь олух? Так что прибереги веревку для разбойников, может, тогда и я бесплатно вытащу стрелы из твоего зада.
Лорт досадливо плюнул и пришпорил коня. А Вилт поудобнее разлегся на телеге и, достав из котомки краюху хлеба, принялся ее уминать.
– По закону малой подлости на нас никто не нападет, – высказал свою мысль Вилт. – А ведь у нас сундук с золотом и куча недоумков вроде Белха.
– А, что, есть и закон большой подлости? – поинтересовался пращник.
– Конечно, он работает, когда у тебя в кармане пара медяков, как тогда у Алонсы, когда нас ограбили. Это обиднее всего.
– Вообще-то у меня тогда было золото, – возразил Тейрам.
– Значит, ты тогда единственный среди нас стал жертвой малой подлости, – заключил лекарь.
– Ничего себе, лишиться золота за пять лет службы, это, по-твоему, малая подлость?! – повысил голос наемник.
– Разумеется! Представь, что тебе перерезали глотку из-за трех медяков, и ты со мной согласишься.
– Хемилон, ты запоминаешь мои умозаключения? – покровительственно обратился к ларморцу Вилт. – Ты как-то говорил, что мои мысли глубже, чем у какого-то мудреца Ватлиса. Напиши книгу с моими изречениями, и ты прославишься в веках. Людям это знать будет полезнее, чем сборник небылиц, которые придумали коронованные разбойники, чтобы обелить себя перед потомками, и кои сейчас называются историей.
Хемилон засмеялся:
– Интересно, кто хочет знать правду? Потомки этих разбойников, или крестьяне, считающие, что от человека не из их деревни можно ждать любых неприятностей? А может горожане, рассуждающие о тупости жителей соседней страны, жадности людей из второй и легкомыслии в третьей?
– Я не ищу славы, – ответил словами друга лекарь. – Я поклоняюсь истине.
Друзья рассмеялись.
– То же самое утверждает Белх, когда берет кувшин вина, – заметил Хемилон.
– В вине истину можно только утопить, – менторским тоном ответил коротышка. – А если часто к нему прикладываться, то утопишь и разум.
– А почему ты не скажешь этого Белху? – с ехидцей спросил Тейрам.
– Золото, которое он нам должен, заставляет меня смиренно переносить его заблуждения. Но миг избавления его от невежества близится с каждым оборотом тележного колеса, – предвкушающее ответил коротышка.
Лорт, который опять приблизился к телеге четверки, и с интересом слушавший рассуждения рыжего болтуна, не удержался и засмеялся. Коротышка приподнялся, чтобы взглянуть на нарушителя беседы и спросил солдата:
– А ты готов узнать правду о себе?
– Только не от тебя, дружок. Я лучше побуду во мраке невежества.
– В таком случае прекращай подкрадываться к нашей телеге и поменьше общайся с Белхом!
***
– Вот и Лармор, – с волнением произнес Хемилон, смотря на невысокую цепь холмов, которые смутно виднелись в утреннем тумане.
– Кому Лармор, а по мне еще один день сильной тряски, – раздосадовано отозвался лекарь, отвыкший за полгода от дорожных неудобств. Узкая каменистая дорога, петляющая среди начинающегося ларморского нагорья, к полудню вывела караван к броду через неширокую речку, которая служила границей двух государств на этом участке. Частые конные разъезды патрулировали дорогу в поисках угонщиков скота и редких разбойников.
В последующие дни отряд урманцев шел по ларморской территории, загибая на юг. Через два дня местность начала меняться, становясь более лесистой. Чащи сосен и вязов сменили гористый пейзаж, заставляя Лорта все строже покрикивать на гвардейцев. Он считал этот участок пути самым опасным в путешествии. Легон со свитой был другого мнения и день был потрачен на кабанью охоту с последующим пирушкой на открытом воздухе.
На шестой день пути по ларморской земле лес стал редеть и к концу дня остался позади, уступив место низким зеленым холмам. Командир вздохнул с облегчением, чего нельзя было сказать о Тейраме. Пращник третий день пребывал в дурном настроении, причины которого он и сам не мог объяснить. Но, взглянув на расслабившееся лицо гвардейца, бывший вояка понял, что его гнетет чувство неопределенной тревоги. Что-то было не так. Тейрам тщательно осмотрел местность вокруг себя.
Авангард отряда остановился в трех полетах стрелы от их телеги, обозначая место ночного привала. Слева от дороги виднелся холм с ровной вершиной, поросшей одиночными вязами и густыми зарослями шиповника. Пятеро гвардейцев, исполняя приказ командира, отправились осмотреть столь отличное место для засады. Справа солнце уже на треть зашло за вершины еще нескольких холмов, видневшихся вдалеке. Бывший наемник потянул с силой воздух и решил, что возвращение на ларморскую землю сделало его слишком мнительным.
Люди стали устраиваться на ночлег. Возничие распрягли из телег лошадей, повары засуетились вокруг костров. Вскоре проголодавшиеся путники с жадностью накинулись на горячую похлебку. После ужина, в наступившем полумраке начались обычные дорожные разговоры. Друзья держались рядом с Парбом и его дружками, но развлекал народ обычно Вилт. Бродячий лекарь знал огромное количество различных историй, с которыми он щедро делился с многочисленными слушателями.
– … но мертвый мельник будто и не почувствовал удара тесаком, продолжая тянуть истлевшие руки к насмерть перепуганной служанке, – услышал Лорт, подходя к собравшимся вокруг болтливого лекаря подчиненным.
– Парб, если ты сейчас же не заступишь на стражу, то в следующий раз этот бездельник будет рассказывать о мертвых магах, – прервал повествование служака на самом интересном месте.
– Лорт, я только что обошел весь лагерь, дай отдохнуть моим бедным ногам, иначе я свалюсь от усталости прямо на тебя, – маг со стоном встал с бревна.
– Парб, если что случится со скакуном Керсала, виселица даст твоим ногам вечный отдых, а пока я снимаю с тебя десятую долю жалованья за обман командира. А твоим ногам придется бегать ровно на столько же меньше в поисках очередных игроков и собутыльников.
Маг разочарованно вздохнул, но не стал препираться с начальством. Он накинул на себя солдатский плащ и взяв с собой троих гвардейцев, отправился на обход.
– Лорт, можешь отобранное у Парба жалованье отдать мне, я его заслужил, – обратился Вилт к командиру.
– Да, и чем же? – сощурился гвардеец.
– Благодаря моим вечерним историям наши бойцы стали спать намного чутче. Вчера ночью, когда я пошел до ветру, то случайно наступил голой ногой на какой-то острый корень. Не успел я поднять ногу, а твои люди уже все вскочили с мечами наголо.
– Ври больше, буркнул один из солдат. – Этот недомерок весь вечер вчера рассказывал о стае оборотней, которые по ночам рвали глотки путникам у Волчьего перевала. А ночью подкрался к нашему костру и завыл по волчьи.
– У страха глаза велики, – засмеялся лекарь. – Наступи без сапога на сук и увидим, на кого будет похож твой вопль.
– Если вздумаешь сыграть подобную шутку со мной, то станешь таким же мертвым, как твой мельник, – предупредил Лорт, продемонстрировав острый гемфарский кинжал. – Я тебя уже предупреждал.
– Так что мне теперь, сказки про добрых магов вспоминать, чтобы меня не прирезали твои храбрецы!?!
– Я не возражаю, – Лорт вернул оружие в ножны и пошел удостовериться, что Парб не присел у соседнего костра.
Ночь выдалась темная. Поздно вечером на небе высыпали многочисленные созвездия с тонким серпом новой луны, но к полуночи поднялся небольшой ветер и небо заволокло облаками. Тейрам неожиданно проснулся. Кругом царило безмолвие, ветер стих и было тепло. Но у пращника по спине пробежал мороз, который его и разбудил. В последний раз подобное чувство было у него, когда его десятка попала в засаду к ларморским контрабандистам два года назад. Обнажив кинжал, бывший наемник растолкал друзей и возбужденно прошептал:
– Клянусь бородой Турула, где-то поблизости бродит смерть! Потом изо всех сил закричал:
– Тревога! На нас напали!
В ответ на его истошный крик в паре десятке шагов от телеги раздался звериный, леденящий душу вой, который тут же сменился яростным рыком и кровавым всхлипом какого-то бедолаги. В лагере поднялась суматоха. Обезумевшие лошади рвали привязи, часть людей от страха бросилась в рассыпную. Скоро еще двое урманцев расстались с жизнью из-за звериных когтей.
Друзья, пригнувшись за телегой, услышали громкий голос Лорта, который пытался организовать своих солдат для активной обороны. Вскоре из ощетинившейся мечами группы гвардейцев на шаг вперед вышла коренастая фигура Парба. Из его рук вылетел огненно-красный шар и на миг ослепил путников. Местность огласил пронзительный вой, полный злобы и боли. За первым шаром последовали еще три, два из которых пролетели мимо проворной цели. К Парбу присоединились еще двое магов, которые тоже разразились огненными стрелами. Друзья смогли наконец разглядеть очертания мечущегося и непрерывно воющего зверя. Он оказался размером с крупного теленка. Усилия магов ни к чему не привели, зверь ловко уворачивался от обстрела, то пригибаясь к земле, то совершая гигантские прыжки в сторону.
Вилт нашарил в телеге свою котомку и вытащил из нее неиспользованный в Лантаре кристалл с боевым заклинанием. Затем вскочил на ноги и бросился к зверюге с криком:
– Сдохни, тварь!
Друзья, проклиная недоумка, кинулись за ним, держа в руках бесполезные кинжалы. Подбежав к цели на расстояние прыжка, лекарь, рискуя быть сожженным боевыми магами, активировал кристалл и метнул магическое оружие в заметившего его зверя. Кусок горного хрусталя попал хищнику в широкую мощную грудь, и проделал в ней глубокую рану размером с кулак. Из груди вырвалась струя крови, оборотень захрипел и резко развернувшись, побежал прочь к холму. Через два удара сердца зверь растворился в темноте.
К Вилту подбежал злой как демон Парб:
– Недоумок! Он мог запросто выпустить тебе кишки или откусить твою дурную голову!
– После дедушкиного талисмана ему бы хорошо остаться в живых, а не разевать пасть на мирных путников, – огрызнулся взъерошенный от схватки лекарь.
– Чем это ты его угостил? – требовательно спросил подошедший Лорт.
– Мой дед перед смертью подарил мне талисман на удачу и сказал, что если попаду в смертельную передрягу, то он поможет мне хотя бы отправить врага к Турулу, – не моргнув глазом, соврал коротышка. – Жаль, что другого такого нет, а то бы я пошел по следам этого выродка.
– Только глупцы не знают, что этих тварей и магией трудно убить, – Лорт презрительно посмотрел на Вилта. – Ты разве не слышал поговорки, что оборотень бывает или здоровым, или мертвым, третьего не дано? Через несколько дней он сможет выйти на очередную охоту. Но мы, слава богам, будем отсюда уже далеко.
К Лорту подошел один из людей Легона и передал ему приказ явиться для доклада к его высочеству. После того, как командир ушел, Парб сказал:
– Ты поменьше рассказывай о дедушкиных талисманах. Подобные штуки носить обычным людям запрещено.
– На то он и талисман, чтобы простые лекари в случае опасности могли сохранить свою шкуру точно также, как и непростые маги и толстосумы, – буркнул недомерок и пошел к телеге немного вздремнуть. Друзья, которые молчали все это время, чтобы не привлекать к лекарю лишнее внимание, позже отыгрались на безголовом Вилте.
– И зачем тебе понадобилось так бездарно использовать этот кристалл? – в очередной раз менторским голосом спросил Хемилон. – Маги и без тебя бы прекрасно с ним справились. Хотя говоря по справедливости, могли бы целиться и получше.
– Я просто захотел, чтобы этот гад поскорее сдох, – подумав, ответил коротышка. – Не каждого путника здесь охраняют боевые маги.
– Мысль хорошая, – согласился Мерги, подозрительно глядя на друга. – Только здесь ты скорее помешал магам, чем помог. Хорошо, что у тебя больше нет никаких дедушкиных камушков. И постарайся держаться от них подальше, ты не в первый раз так бестолково обращаешься с магией. Вспомни, что ты сотворил в Лантаре! Магический кристалл должен помогать решать проблемы, а не создавать новые.
– Я не виноват, что Киргал постоянно устраивает мне подлянки, чтобы я расстался со всем ценным, что у меня есть!
– Ты неисправим, – Мерги покачал головой и закрыл глаза. На зависть многим, друзья безмятежно спали, предоставив охранять их сон магам и гвардейцам. Конюхи, вздрагивая от малейшего подозрительного шороха, собирали тех лошадей, которые в страхе убежали из лагеря, к счастью, недалеко. Когда начало светать, люди вздохнули с облегчением и, вознеся молитвы богу солнца Линну и Киргалу, стали готовиться в путь.
Вилт открыл глаза и услышав вокруг себя суету близкого отъезда, тихо выругался. Потом тихо слез с телеги и двинулся к костру. Небрежно подобрал топор, которым солдаты рубили дрова, и вернулся к телеге. Авантюрист осторожно растолкал Тейрама и, прижав ладонь к его рту, знаком приказал следовать за ним. На вопрос в глазах друга Вилт ткнул в сторону холма, куда убежал оборотень и тихо сказал:
– Ставлю свою голову, что этот гад издох неподалеку отсюда.
Пращник в изумлении остановился и спросил:
– Ты в своем уме?!
– Как никогда раньше, дружище! Байки о неуязвимых оборотнях Парб с Лортом пусть рассказывают другим. За этот камень я выложил кучу золотых и видел, что он сделал с этим ублюдком дворовой шавки!
– Моя смерть будет на твоей совести, – недоверчиво улыбнулся пращник и пошел вперед, высматривая следы крови.
– Ты даже не представляешь, сколько можно заработать, с умом используя шкуру оборотня!
– Неужели больше награды Силара?
Вилт плюнул при упоминании верховного жреца и сказал:
– Сам увидишь и не произноси больше имя этого неблагодарного пса, чтобы не спугнуть удачу!
– Смотри! – Тейрам нагнулся и ткнул в большое бурое пятно на земле.
– Я же говорил! – Вилт возбужденно подпрыгнул. Второй кровавый след нашел опять пращник в дюжине шагов в направлении холма. Через сотню шагов расстояние между следами сократилось, а пятна крови заметно увеличились. Друзья незаметно сбавили темп, внимательно осматриваясь по сторонам. Впереди начинались заросли дикого шиповника у подножия холма. Продираясь сквозь очередной кустарник, парочка чуть не упала на труп оборотня.
– Клянусь бубенцами Киргала! – в восторге завопил коротышка, чуть не пускаясь в пляс. – Тейрам, мы богаты!
Пращник не без содрогания рассматривал ночного гостя. Мускулистое и поджарое тело хищника с развороченной грудью, покрытое короткой волчьей шерстью со стальным отливом, мощный седой загривок и устрашающий оскал огромной пасти. Смерть прервала начало трансформации, оставив от человека лишь полуприкрытые синие глаза и левое ухо с золотой серьгой в виде волка.
– Жутковатое зрелище! – воскликнул Тейрам.
– Ты представляешь, сколько народу не пожалеет пары монет, чтобы немножко испугаться при дневном свете? – спросил практичный недомерок, разворачивая топор из мешковины.
– Держи топор, – лекарь вручил орудие наемнику. – Давай, отрубай голову, только осторожно! – скомандовал Вилт, – голова должна быть без изъянов.
Тейрам поднял топор над головой и примерился. Потом резким движением опустил его на шею. После чего еще несколько раз нанес удары, точно попадая по одной линии. Когда голова оборотня отделилась от туловища, Вилт увидел практически точный срез.
– Молодец, представляешь, как ты в детстве проклинал рубку деревьев, не подозревая, что эти навыки принесут тебе в будущем мешок золота!
– Сначала мне его принеси, – пращник вытер пот со лба и отбросил окровавленный топор.
Лекарь критическим взором осмотрел длинный хвост и вздохнул:
– Он мало чем отличается от волчьего, придется оставить.
Затем тщательно завернул трофей в мешковину от топора и сказал другу:
– Теперь можно возвращаться, топор оставим здесь, чтобы никто не задавал дурацких вопросов, откуда на нем взялась кровь, но сначала соберем немного вон тех листиков, они нам сейчас пригодятся.
Когда Мерги и Хемилон, встревоженные неожиданным исчезновением друзей, увидели довольные лица парочки, то бросились к ним с расспросами. Но Вилт лишь ткнул во внушительный сверток у себя в руках и сказал:
– Здесь листья древогрыза. Если хотите, могу вам заварить их на завтрак.
Ларморец и сапожник одновременно отшатнулись от свертка лекаря с брезгливым выражением лиц. Опытный травник, Вилт гарантированно обезопасил себя от их любопытства, упомянув одно из лакомств небольших лесных зверьков, которых в Урмане и Ларморе называли древогрызом. Этот зверек чуть больше белки издавал крайне неприятный запах, как и отвар из листьев одноименного кустарника с ярко-оранжевыми ягодами, который давали укушенным бешеной собакой или лисой.
– Ты думаешь, эта трава спасет от укуса оборотня? – скептически хмыкнул Мерги.
– Вряд ли оборотень рискнет приблизиться к человеку, чья одежда пропитана отваром из этих листьев, – убедительно заявил коротышка.
– Пусть меня лучше загрызут, чем я позволю пачкать свою одежду этой гадостью! – твердо заявил Хемилон.
– Согласен, – поддержал ларморца Мерги.
– Не все такие храбрецы, как вы, – ухмыльнулся Вилт и направился к гвардейцам.
Вскоре он улепетывал от рассерженного Парба и орущего Лорта, который приказал солдатам и близко не подпускать недомерка к кипящей воде.
К удивлению друзей, лекарь за день нашел нескольких глупцов, готовых терпеть насмешки окружающих в обмен на гарантированную безопасность. Вечером возница, один из трусливых клиентов Вилта, попробовал изготовить настой от оборотня и лишился пары зубов, когда начал поливать на себя мутную жидкость вблизи от спутников.
Гвардейцы с хохотом наблюдали за криками и кутерьмой за три костра от себя. От них не отставали и друзья. Вилт поучительно заявил:
– В мире нет идеальной защиты. Можно обезопаситься даже от клыков оборотня, но лишиться при этом собственных зубов. Кстати, Парб, ты не передумал насчет моего предложения? Этот храбрец теперь будет спать как младенец даже в лесу, пока ты будешь дрожать всю ночь у костра.
– У меня не так много зубов, чтобы так рисковать, – засмеялся маг.
– Вилт, этот недоумок пережил нападение оборотня, но не спасся от твоего снадобья, – ухмыльнулся суровый Лорт. – Теперь он будет тебя бояться больше, чем этого зверя.
– Страх можно победить или заместить еще большим страхом, – напыщенно ответил лекарь. – Все зависит от силы духа. Вилт подбросил золотой и поймав, показал его командиру:
– Золотом страх не победишь, поэтому его удел – мой отвар.
– И выбитые зубы, – добавил едко Парб.
– Вы готовы к встрече с вчерашним гостем? – спросил мага вредный лекарь. – По-моему, приятель, тебе и другим магам не помешает мой чудесный отвар от тряски рук. С такой меткостью этой ночью зверюга перегрызет глотки половине отряда! Если конечно вы не купите у меня листья древогрыза.
Парб сморщился от столь дилетантского мнения и язвительно заметил:
– Выпей лучше сон-травы, чтобы не мешаться под ногами. И замечу, что в наставлении боевым магам охота на оборотня разрешается только при наличии как минимум пяти оранжевых магов, иначе эта тварь или убежит, или перегрызет глотки охотникам, невзирая на раны. Только пятеро оранжевых магов смогут обеспечить плотность огня, которая компенсирует молниеносную скорость оборотня. Так что, дружок, занимайся лучше своими корешками и не лезь с дурацкими советами!
– А мне показалось, что именно мой амулетик прогнал этого зверька, – невинно заметил коротышка.
– Разумеется, а твой дедушка закопал сокровища последнего императора, – маг покрутил пальцем у головы.
– Думаю, ты говоришь мне все эти гадости из зависти, – широко улыбнулся Вилт. – Я буду спать сегодня как убитый, а ты будешь топтаться вокруг меня, чтобы мне никто не мешал.
Маг засопел, но Вилт, не желая ссориться с приятелем, опять подбросил золотой и сказал:
– Я опять при деньгах, можем потрясти костями. Лицо Парба тут же прояснилось.
– Парб, в ближайшие два дня никаких костей, это относится ко всем, – заявил Лорт. А потом, когда передадим Легона вместе со скакуном под опеку Керсала, я лично выдам тебе золотой. А пока иди-ка, разомни ноги.
– Ты не собираешься им говорить, что оборотень мертв? – шепотом спросил друга Тейрам, когда они отошли в сторону от спутников.
– Разумеется, нет! Здесь действует правило: я сплю – они не спят, или они спят, а мы ждем, когда у нас сопрут нашу добычу. Или отнимут люди принца для него или для себя. Башка этой зверюги стоит подороже всяких скакунов. Пару бессонных ночей еще никому не вредила. Особенно Парбу. Мне кажется, что он в последнее время мухлюет с костями. А так, глядишь, станет не таким резвым.
Тейрам только хмыкнул, слушая убедительные аргументы коротышки.
– А Мерги с Хемилоном когда мы все расскажем?
– Через пару-тройку деньков. Иначе четверо счастливых мужиков вызовут к нам нездоровый интерес.
Тейрам представил пляшущих от радости астролога и сапожника и громко засмеялся.
Ночью наевшийся до отвала Вилт громко храпел, вызывая черную зависть спутников, ожидающих возвращения кровожадного монстра. Друзья лекаря спали не менее крепко, лишь изредка пихая в бок разошедшегося храпуна.
– Счастливчики, – завистливо сказал Парб командиру. – Ни забот, ни хлопот. Если что, смерть к ним придет во сне.
– У меня большие сомнения, что они ей по зубам, – нехотя ответил Лорт. – Не удивлюсь, если у этого коротышки за пазухой еще полдюжины подарков от его несуществующей и, скорее всего, вороватой родни. Честным трудом эти камушки приобрести сложно.
– Имей он столько боевых кристаллов, он давно бы их проиграл мне в кости, – возразил Парб. – Берегут только единственную вещь.
– Может, ты и прав. Я жду не дождусь того дня, когда поеду обратно в Лантар. Мне до смерти надоело это путешествие, Легон со своей девкой и их выкрутасы. Я предпочел бы всему этому бой с мерпальцами!
– Не все так плохо. Кстати, звезды бледнеют, кажется, ночь прошла спокойно, слава богам.
Лорт после этих слов, чтобы не спугнуть удачу, пошел еще раз обходить посты. Парб, широко зевнув, вновь услышал храп хвастливого лекаря и удивленно покачал головой. Кроме четверки, спокойно спали лишь будущий жених со своей любовницей, под неусыпной охраной магов и гвардейцев. Остальные путники, сбившись вокруг огромных костров, ждали утра, изредка проваливаясь в тревожный сон и сжимая в руках разнообразное оружие и обереги.
На следующий день, когда отряд остановился в крупном селе, Вилт принялся за обеспечение сохранности трофея от тления. Он раздобыл глиняный жбан, поместил в него голову оборотня и залил ее винным уксусом. Прикрыв сосуд деревянной крышкой, тщательно запечатал его пчелиным воском.
– До Сар Берата доедет в целости, – удовлетворенно потер руки коротышка. Тейрам, следивший за тем, чтобы никто незаметно не зашел на поросший бурьяном задний двор заброшенной полуразвалившейся лачуги, хмыкнул и произнес:
– Ты так и не сказал, каким образом собираешься разбогатеть.
– Сам пока не знаю, – признался коротышка, заворачивая жбан в плотную парусину, – сначала надо осмотреться, чтобы не прогадать. Здесь спешка ни к чему. Я обдумываю идейку о платном страхе, но окончательно определюсь в столице. О, золотой Сар Берат! – мечтательно произнес Вилт.
– Да, и знаешь, давай-ка до Сар Берата будем помалкивать о нашем сокровище. Еще несколько дней неведения Мерги и Хемилону не повредят. Помоги мне положить! Тейрам поднял крышку небольшого походного сундучка, и Вилт уложил горшок на выстланное соломой дно. Потом уложил большую охапку сена вокруг жбана, чтобы обезопасить его от дорожной тряски и случайных падений и закрыв крышку, запер на небольшой замок ларморской работы.
Мерги, обсуждавший с Хемилоном последствия династического брака для соседей, подозрительно уставился на друзей. Тейрам нес сундучок, а коротышка как обычно потчевал его болтовней.
– Что это у вас там? – не преминул спросить сапожник.
– Я решил, что листья древогрыза лучше хранить под замком. Не забывайте, что эта ягода растет только здесь, на границе. В столице ее можно продать любому владельцу травяной лавки. Деньги, конечно, небольшие, но и они не помешают. А потом нам не придется думать, где хранить золото Белха.
Сапожник только махнул рукой на лекаря и вернулся к прерванной беседе.
Дальше путь до бератской границы проходил без происшествий. Через два дня урманцы подошли через крутые и отвесные Медные горы к знаменитому Волчьему перевалу, после распада империи ставшим на несколько десятилетий логовом оборотней. Сейчас перевал, как и во времена империи, был оживленным торговым трактом между Лармором и бывшей метрополией. Северный ларморский и южный бератский проходы к перевалу блокировались небольшими, но густонаселенными городками, лишь стенами и наличием гарнизонов напоминая раздавшиеся крепости-прародители, которые заложил один из первых императоров.
Миновав Таурис – ларморский город-форпост, отряд через две лиги миновал гранитную стелу с высеченными на ней профилями ларморского и бератского монархов и краткой надписью «Граница между великим королевством Лармор и великим королевством Берат» и оказался на территории Берата. Хемилон скользнул взглядом по плите и вдруг оживился:
– Взгляните на надпись! Готов поклясться, что ее автор бератец.
– С чего ты взял? – спросил Мерги, разглядывая вычурные значки бератского слогового письма.
– Посмотрите, как написан слог "ве" в слове "великим" когда речь идет о Ларморе, и когда упоминается Берат.
– Одинаково, – ответил Тейрам. Лекарь и Мерги поддержали пращника.
– Почти одинаково, – самодовольно поправил Хемилон. – Обратите внимание, что в первом случае в центре слога есть заметная точка, которая отсутствует во втором слоге.
– Изъян материала или след ошибки камнереза, – предположил сапожник.
– Если не знать, что до реформы письменности дедом основателя империи Керсала Великого точки внутри слога ставились при написании прозвищ животных и имен людей из простонародья.
Друзья изумленно переглянулись и громко рассмеялись.
– И люди не возражали? – весело осведомился Вилт.
– Для этого надо уметь читать, – пожал плечам довольный астролог. – А кто из грамотных будет общаться с мужланами? Народные школы появились только при третьем императоре.
– Неужели никто до тебя не обращал на это внимания раньше? – удивился Тейрам.
– Все может быть, – скромно ответил Хемилон. – Старый стиль уже семь веков не используется.
– Может, напишем жалобу ларморскому королю? – с энтузиазмом предложил Вилт.
– Никогда! – бурно отреагировал ларморец. – В этой точке отражена целая история! Заметьте, что стела установлена спустя десятилетия после распада империи. Кто-то из знатоков письма не поленился сходить к камнерезу и распорядиться поставить бессмысленную точку. Скорее всего, это был кто-то из жрецов, – азартно принялся рассуждать астролог. – Бывшая империя кровоточит не только по границам обломков, но и в сердцах людей.
– У меня сердце тоже истекало бы кровью, потеряй я столько жертвоприношений, – буркнул Вилт. – Этим жрецам нужны только власть и деньги.
– Не обобщай! – возразил Хемилон. – Силар и Белх – прежде всего скверные люди. Среди жрецов немало достойных людей.
– Но деньги нам должны именно они, – упрямо гнул свое лекарь. – А с остальными жрецами я не знаком, и знакомиться не собираюсь.
Подъем увеличился. Урманцы начали преодолевать по перевалу Медные горы. Благодаря работам имперских строителей, сильноизрезанные склоны горной дороги были по возможности сглажены. Кое-где покосившиеся вертикальные каменные столбы с выбитым изображением льва – символом Бератской империи отчитывали расстояние до Сар Берата. Путники ночевали не на пронизывающих ночных ветрах, а в относительно удобных каменных постоялых дворах.
Через четыре дня друзья увидели первый бератский город Допал, некогда крепость-близнец ларморского Тауриса. Легон не стал задерживаться в таком захолустье дольше одной ночи. Утром отряд двинулся на юго-запад к Кинратхе, крупнейшему городу одноименной провинции, расположенной между восточными отрогами хребта Медных гор. В Кинратхе оканчивалась Северная имперская дорога, берущая начало у северных ворот Сар Берата, и начиналась Урдаланский тракт, ведущий к гаваням столицы утраченных западных территорий.
Погода стояла ясной, солнце с безоблачного бледно-голубого неба лило на землю жгучие лучи. Мерги опять вытер пот с лысины и сказал друзьям:
– В Берате луна звездопадов особенно жаркая. Утешает, что зимой я буду пить вино, напоенное этим зноем.
Около полудня урманцы увидели облако пыли, быстро двигающееся навстречу отряду. На всякий случай почти все гвардейцы вышли в авангард, образовав боевой порядок для отражения атаки. Через четверть часа Лорт увидел полтора десятка всадников. Когда они подъехали к гвардейцам, Мерги разглядел уже в летах, но еще крепкого смуглолицего мужчину в роскошном темно-синем камзоле, который был явно в дурном настроении. Рядом с ним находилось трое оранжевых магов. Сотник, переговорив с ними, велел солдатам расступиться. Вскоре друзья узнали, что к ним прибыл сам Феган – личный друг Керсала и сильнейший маг Берата.
– Что-то я не разглядел на нем радужного камня, – обратился Тейрам к спутникам.
– Этот человек и так известен – усмехнулся Хемилон.
– Интересно, что заставило оторвать его зад от познания тайн магии и власти, – произнес Вилт, с любопытством поглядывая в сторону гостей, с которыми беседовал немного смущенный Легон.
– Судя по кислому лицу, это был Керсал, – проницательно заметил Мерги. – Не представляю другого человека, который смог бы заставить Фегана заняться неприятным делом.
Вскоре догадка сапожника подтвердилась. Маг от лица сюзерена дежурно поприветствовал будущего родственника, равнодушно справился о путешествии и приступил к главному. Друзья увидели, как принц с Феганом в сопровождении толпы направились в сторону конюхов, державших за уздцы скакуна. Рядом с ними стоял Лорт. Маг хмуро осмотрел животное, о чем-то спросил главного конюха Ригса, и повернулся к Легону:
