Текст книги "Голова оборотня (СИ)"
Автор книги: Николай Туканов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)
В окне показалась голова немолодого тюремного писца с козлиной бородкой. Он взял в руку гусиное перо и сказал:
– Кто на этот раз?
– Некие Вилт и Тейрам из Урмана. Обвиняются в том, что пырнули ножом ларморца на постоялом дворе, где живут сами. Вот только ошиблись немножко, покойник оказался Лазурным стражем.
Даморис присвистнул и еще раз осмотрел друзей.
– Ты поторопился, Маркур, чтобы попасть на рудник, этим двоим надо будет перепрыгнуть веревку. Она у них висит прямохонько напротив их шей.
– Мы не виновны! – громко заявил Вилт.
– Ты недостаточно богат, чтобы так говорить, – пихнул его в спину второй стражник.
Писец и Маркур цинично рассмеялись.
– Королевский судья разберется, виновны вы или нет, – признес Даморис и отложив перо, приказал невидимому привратнику отпереть дверь. Городские стражники передали арестованных тюремщикам и пошли к повозки.
В нос авантюристам сразу ударила тяжелая смесь из затхлого воздуха вечно запертого здания,немытых тел узников и нечистот. Пройдя еще две двери, возле которых дежурило по двое стражников, каждый из которых запирал дверь со своей стороны, Вилт и Тейрам оказались у камеры – длинного помещения, отделенного от коридора толстыми жезезными прутьями. Один из тюремщиков открыл тяжелым ключом первую дверь и втолкнул арестантов в узкую клетку. Вслед за ними зашли трое охранников. Четвертый тюремщик запер за ними дверь. Друзьям развязали руки, а с Тейрама дополнительно сняли бинты с головы. Затем сняли засов с противоположной двери клетки и тычками в спину препроводили новых заключенных в общую камеру. Заперев обе двери, охранники удалились в дежурную комнату.
Напарники стали растирать затекшие от пут руки, одновременно разглядывая обитателей камеры. В помещении томилось полтора десятка человек, с третью из которого Тейрам предпочел бы держаться подальше. Приметив свободные охапки сена, друзья присели на них, давая отдых уставшим ногам. Трое здоровяков молча играли в кости, Вилту так и не удалось высмотреть ставки, на которые шла игра. Остальные товарищи по несчастью предпочитали держаться по одиночке, из чего Тейрам заключил, что за исключением игроков в кости, остальные попались в лапы городских стражников лишь недавно. После Вилта и пращника до ужина к узникам присоединилось еще четверо постояльцев, у одного из которых из предплечья сочилась кровь. Двое других были так помяты, что тюремщики свалили их у входа на покрытый грязью и соломой каменный пол.
Вечером заключенных покормили, то есть бросили каждому по черствому куску хлеба и дали сделать пару глотков из нечистого черпака.
– Не нравится мне это, – произнес Вилт, доедая свою пайку.
– Что именно, хлеб или вода? – уточнил меланхолично Тейрам.
– Не придуряйся, – коротышка отряхнул с одежды твердые крошки. – Киргал подразнил нас головой оборотня чтобы как следует примериться и отвесить нам здоровенный пинок.
– Скорее не пинок, а удавку, – поправил лекаря наемник. – Трудно представить себе худшее обвинение, чем убийство Лазурного стражника, даже если оно произошло в Берате, а не в Ларморе.
– Я думал, что Лазурная стража стережет ларморские дороги, а не хлещет вино в Сар Берате, – заметил Вилт.
– Это потому, что ты не жил в Ларморе. Я во время службы достаточно наслушался историй об этих стражей, чтобы не привлекать к себе их яростное внимание.
– Расскажи о них, – попросил лекарь, устраиваясь на жестком ложе.
– Лазурная стража появилась в Ларморе как только тамошние мастера научились делать лазурь. Слышал о ней?
Вилт припомнил бесчисленные статуи божеств, чьи постаменты всегда были окрашены в цвет небесной тверди, и молча кивнул.
– Половину доходов Лармор получает от торговли солью, а большую часть другой половины дает продажа лазури. Так я слышал от одного умника, который спорил со своим приятелем. Слышал ларморскую поговорку: "Осла, нагруженного лазурью, усыновит любой король"?
Коротышка согласно промычал.
– Так вот, гильдия Лазурных мастеров много столетий назад создала отряд стражников из младших детей мастеров, который должен был беречь тайну изготовления лазури и пресекать ее контрабанду. Всегда же находятся мастера, которым тесны запреты гильдии на чрезмерное производство драгоценного товара.
– Ты рассказываешь не хуже Хемилона, – поощрил друга лекарь. – А что стражники забыли в Берате?
– По-моему, есть договор между этими странами, что Лазурная стража имеет право вести преследование контрабандистов на землях Берата, с уведомления бератских чиновников, конечно. Учти, что стать Лазурным стражником почетно даже для сыновей мелких аристократов. Причем не только младших. Я пару раз сталкивался со следами их работы, – Тейрам поморщился, – мертвых контрабандистов конечно не видел, их оставляют живыми для допросов, но и без них трупов хватало. Их слуги, близкие родственники и друзья обречены. Но это не останавливает охотников быстро разбогатеть. Немало и желающих получить рецепт изготовления лазури. За это озолотят в любом государстве. Ты представляешь, сколько серебра и золота покидает страны в обмен на лазурь?!
– Много, – задумчиво заметил Вилт, сбросивший с себя дрему. – Значит, если не найдут настоящего убийцу этого ларморца, то бератские храмы могут не получить очередной груз синевы с севера?
– Судя по болтовне писца, их уже нашли, – угрюмо ответил Тейрам.
Друзья погрузились в тягостное молчание. Ночью их беспокоили крысы и невеселые сны.
В последующие дни состав узников обновился почти полностью. Столичные судьи не затягивали дела и строго следили за тем, чтобы нарушители закона возместили ущерб государству и казне с немалым процентом. Трое игроков и раненный в руку отправились на мраморные рудники, что на южном острове Леркат. Большая часть сокамерников отделалась штрафами и заражением вшами. Двоих повесили. Потом друзья перестали следить за чужими судьбами, мечтая о помощи друзей, о которых ничего не было слышно.
На шестнадцатый день заключения в камере появился длинный как жердь нищий, сопровождаемый шутками тюремщиков. Пригладив черные засаленные волосы, попрошайка оценивающе осмотрелся и пристроился рядом с друзьями.
– Медяк, – представился нищий, весело поблескивая черными внимательными глазами.
– Тейрам, – ответил удивленный такой общительностью пращник.
– Золотой, – буркнул Вилт, пребывавший в дурном расположении духа.
– Ха-ха, – да ты еще можешь шутить, – нищий скользнул взглядом по лицу коротышки, заросшего многодневной щетиной. Потом взглянул на наемника и сочувственно покачал головой:
– Вот за это никогда и не любил это заведение, ни побриться, ни умыться. О бане и не говорю. Тюрьмы придумал, наверное, какой-нибудь грязный фаланец, только что спустившийся с гор.
– Ты что от нас хочешь? – спросил его в упор Вилт, которому было не до шуток.
– Я подумал, что неплохо было бы скоротать время за игрой в кости, – Медяк извлек из рабочей рванины две игральных кости.
– После обеденной похлебки, – Вилт сменил гнев на милость, решив извлечь пользу из нежданного знакомства. – Что интересного произошло за последние дни в столице? – спросил лекарь.
– Смотря за сколько дней, – с веселой наглостью осклабился нищий.
– За половину луны, – с жадным любопытством ответил Тейрам.
– Ну, если из самого важного, то мамаша Ларпа продала свое заведение у бань Таглиса Доброго одноглазой Каррисе. А у жрицы Анфир из храма напротив Южных ворот появился новый любовник, сын лагратского купца. Что еще? – Медяк яростно зачесал подмышкой, – началась подготовка к свадьбе дочери Керсала с урманским болваном, и еще портовые шлюхи подняли расценки на пять медяков. В общем, все.
Друзья с минуту переваривали столичные новости, потом Вилт сказал:
– Да, когда мы выйдем, без золотого в порт можно даже не заглядывать.
Тейрам невесело засмеялся.
– Не повезло вам, – нищий бросил сочувствующий взгляд на собеседников. – А я вот недолго здесь задержусь. Заплачу штраф в казну, скажу пару ласковых той свинье и свободен как ветер.
– Какой свинье? – сдался Вилт.
– Я сижу у Конного рынка, это недалеко от сада Тысячи ароматов. Местечко не самое последнее в Сар Берате, значит и приносить я должен тоже немало. Люди меня в районе знают и понимают это. – Медяк дернул за чистые лохмотья из хорошей ткани.
– Есть деньги, мне дают, нет – я не в обиде. А сегодня мимо меня идет один чванливый урдаланский индюк и бросает мне медяк! – рассказчик обвел слушателей возмущенным взглядом. – Этот недоумок решил, что осчастливил меня до конца дней! Я достал свой носок с медью и вежливо посоветовал засунуть свою медь в задницу. А заодно и все мои медяки. Я даже носок ему подарил. Но урод бросился на меня с кулаками. Пришлось двинуть ему разок носочком по морде, чтобы в следующий раз делился серебром, или топал другой улицей.
Друзья засмеялись.
– И все нищие здесь не любят медь? – поинтересовался Тейрам.
Наглый попрошайка скромно потупил глаза и ответил:
– Медяком зовут только меня. Мой отец был наверное из аристократов. С детства не переношу медь. А вы как здесь оказались? – в свою очередь спросил уличный почитатель серебра.
– Обвиняют в убийстве, – коротко ответил Вилт. – Ладно бы, будь мы голодранцами. Но мы же зарабатывали по несколько десятков золотых за луну! И могли бы так зарабатывать до конца жизни! Слышал о голове оборотня? Мы ее владельцы! – лекарь с гордостью ударил по груди.
Медяк бросил завистливый взгляд на друзей и сказал:
– А может, из-за денег и упекли?
– В суде выясним, за что, – пообещал Вилт.
– Непременно, – иронично согласился Медяк.
После обеда Вилт с Тейрамом уселись играть с нищим. Медяк своим балагурством поднимал им настроение. Лекарь заметно улучшил технику броска за время путешествия в Берат и проигрывал нищему реже, чем это хотелось бы попрошайке, отточившего мастерство в тысячах партий с собратьями по ремеслу. По ходу игры выяснилось, что Медяк также постоянный посетитель столичного ипподрома. С лошадей разговор переключился на выигрыши и деньги.
– Хорошо вам, половину выигрыша от тотализатора оставляете в своих карманах, – заметил Вилт. – А я оставил последнее золото на скачках в Лантаре.
– Не так уж и велик доход от ипподрома, – возразил Медяк. – Одна только половина идет сразу в королевскую казну. Не говоря о других расходах.
– Несколько тысяч золотых в год все равно будет, – засмеялся коротышка. А учитывая жадность вашей братии, не удивлюсь, если в ваших подвалах хранятся ставки на клячи времен империи.
Нищий мгновенно помрачнел и сквозь зубы сказал:
– Напрасно зубоскалишь, ты разве не слышал об ограблении нашей гильдии полтора года назад? Ублюдки, чтобы их забрал Турул, ночью убили всех, кто находился в доме гильдии и обчистили наш подвал. Глава гильдии Анург не выдержал потрясения и помер. Так что наша гильдия стала едва ли не самой бедной среди наших собратьев в Линмаре.
Тейрам отметил про себя, что самая бедная среди нищих может оказаться богаче других, но решил не заострять внимание на оговорке попрошайки.
– Неужели никто не видел нападения? – спросил опытный наемник. – Чтобы обчистить вас, нужно немало мечников, да и без магов не обойтись.
– Эти отродья портовых девок как сквозь землю провалились, – от ненависти голос Медяка понизился до громкого шепота. – Мы перевернули верх дном весь город, но золото словно провалилось прямиком к Турулу! Если бы не скачки, нам пришлось бы продать здание нашей гильдии и купить что-нибудь попроще на окраине.
Друзья постарались скрыть сомнение в правдивости последних слов нищего.
– А сколько хоть забрали золота? – спросил невзначай Вилт.
– Об этом знает только глава гильдии и его помощники, – уклончиво ответил Медяк.
– А я думал, что в вашем братстве все равны, – Вилт метнул кости, целясь в ровный пятачок у коленей попрошайки.
– Равны, – бесцветным голосом подтвердил Медяк. – Кроме тех, кто следит за равенством и бережет казну.
Игра продолжалась до ужина. Когда очередь дошла до нищего, тюремщик вместо бурой тюри передал ему хороший кусок сыра. Попрошайка благодарно кивнул и пошел к лежанке, не обращая внимания на косые взгляды сокамерников. Отломил треть от угощения и протянул его Вилту:
– Держите, я столько не съем.
Отощавшие друзья не стали ломаться и поблагодарили товарища. Лекарь разломил душистый сыр пополам и поделился с Тейрамом. Вдыхая аромат, все трое медленно жевали, стараясь подольше продлить восхитительный вкус во рту.
– За что они с тобой так щедры? – спросил Вилт.
– Я здесь не в первый раз, – ответил нищий. – Мои братья тоже иногда гостят за решеткой. Наша гильдия договорилась с начальником тюрьмы, чтобы нас здесь не обижали и подкидывали что-нибудь посъедобнее местных помоев.
– Медяк! – позвал его тюремщик.
Нищий подошел к решетке.
– Отхлебни-ка винца.
Попрошайка надолго прильнул к узкому горлышку кувшина.
– Смотрю, ты водишься с урманцами, – тихо сказал стражник. – Держись от них подальше, сегодня к Брислину я проводил одного ларморца. Закрывая дверь, я услышал, как ларморец упомянул имена этих урманцев, и голос его не предвещал для них ничего хорошего. На другом конце камеры пустуют три лежанки, перебирайся туда.
– Спасибо, Росс – шепнул Медяк. – Позже поговорим.
– Ладно, хватит пить, а то опьянеешь! – громко сказал тюремщик и забрал у нищего кувшин. Затем потопал прочь.
К друзьям попрошайка вернулся молчаливым. Прикрыв глаза, чтобы не разговаривать с товарищами, слегка захмелевший Медяк стал размышлять. Особой привязанности к урманцам он не испытывал, просто общался с ними, дожидаясь скорого освобождения. У каждого человека своя судьба и он не обязан любого встречного вытаскивать из неприятностей. А с другой стороны, Медяк не тот человек, чтобы молча смотреть, как прирежут людей, с которыми он делится едой.
Нищий повернулся к лекарю и пращнику, бесцельно перебрасывающих кости и поманив их к себе, тихо спросил:
– Среди ваших врагов, которые не прочь свернуть вам шею, нет случайно ларморцев?
Кровь бросилась в лица авантюристов. Друзья молча переглянулись, и Вилт тихо сказал:
– Может и есть. – Нас обвиняют в убийстве ларморца.
– Далеко не за каждого ларморца будут мстить, – бросил Медяк.
– Он был из Лазурной стражи, – нехотя ответил Тейрам.
– Задница Турула! – не сдержался попрошайка.
– Мы не виновны, – напомнил Вилт.
– Ларморцев это мало интересует, – мрачно сказал Медяк. – Сегодня они общались с Брислином, начальником тюрьмы. Держитесь настороже, чтобы вам не помогли устроить неудачный побег.
– Это не поможет, – угрюмо сказал Тейрам, всматриваясь в лица сокамерников.
Никто не обращал внимания на их разговор.
– Я, к сожалению, не в силах вам помочь, – сокрушенно развел руками Медяк.
– Нам никто не может помочь, спасибо за предупреждение, – Вилт благодарно хлопнул нищему по плечу.
Ночью друзья не спали, прислушиваясь к малейшему шороху в камере. Но в эту ночь никто не крался к ним с удавкой, лишь крысы попискивали, шныряя среди тел, выискивая пищу.
Под утро Вилт осторожно потрогал невыспавшегося Тейрама за плечо и прошептал ему в ухо:
– Похоже, мы с тобой вляпались серьезно. Пока Мерги придумает способ, как вытащить нас отсюда, нас уже раз десять прирежут или задушат. Надо выбираться из этого дерьма самим.
– Каким образом?
– С помощью длинных рук дружков Медяка.
– С какой стати они должны нас выручать? – скептически хмыкнул пращник.
– За золото, конечно.
Вилт перебрался к похрапывающему нищему и начал его трясти.
– Зачем ты меня разбудил в такую рань? – недовольно спросил попрошайка, протирая заспанные глаза.
– Я знаю, как найти ваше украденное золото, – заговорщицким тоном прошептал коротышка.
– И из-за этого пустяка ты прервал мой сон? – разозлился Медяк. – Катись к Турулу!
– Ты слышал что-нибудь о похищении Удачи Урмана несколько лун назад? – не сдавался Вилт. – Так знай, что ее нашли мы – я и мои друзья.
– Неужели? – недоверчиво протянул Медяк, окончательно прогоняя остатки сна.
– Могу рассказать, – скромно предложил лекарь.
– … Так что поменьше слушай лживых жрецов, которые за все время поисков ни разу не оторвали свои задницы от мягких кресел, а руки от кувшинов дорогущего вина, – тихо закончил повествование Вилт, опустив из рассказа излишние для нищего подробности смерти дангарца и королевского фаворита.
Медяк переводил взор с коротышки на Тейрама, пытаясь определить, не кормят ли они его выдумками.
– Значит, говоришь, знаешь, как найти наше золото, – принял решение нищий.
– Этого никто не знает, но найти его сможем только мы, – уклончиво ответил коротышка. – Из моего рассказа ты должен был понять, что толпа дознавателей здесь не поможет. Нужно думать головой. А за это у нас отвечает наш друг Мерги, он бывший боевой хитрец, слыхал о таких?
Медяк скрыл удивление и сказал:
– Зачем тогда вы мне нужны?
– Затем, что без нас он и пальцем не пошевелит, и ему нужны соображающие помощники. Твои собратья нас не заменят.
Медяк проницательно посмотрел на друзей и неожиданно благодушно улыбнулся:
– Чтобы отсюда убраться и бороду Турула возьмешься добыть, верно?
Вилт поднял руки, чтобы возмущенно ими замахать, но нищий его прервал:
– Ладно, не надо ничего говорить. Вы меня убедили. Не до конца, конечно, но хватит, чтобы передать наверх ваше предложение.
Утром Медяк не стал дожидаться первой кормежки, которая приходилась у свободных граждан на обед, подошел к решетке и заорал:
– Эй, бездельники, дайте мне вина!
Сокамерники только шушукались, наблюдая за наглой выходкой. Нищий, за все дни заточения не перекинувшийся с остальными заключенными и парой слов, продолжал трясти внутреннюю дверь.
Через минуту появился недовольный тюремщик, который накануне предупредил его о неудачливых соседях.
– Если не заткнешься, то выбью все зубы, – прорычал он. – Ты не в кабаке!
– Есть разговор, – шепнул нищий, перейдя поближе к решетке.
– Что еще? – грубо спросил Росс.
– Сегодня мне приснилось, что ты заработаешь двадцать бератулов, если передашь Хуту, что я хочу его срочно видеть. Срочно! Он попрошайничает через две улицы отсюда напротив таверны Модрона.
– Чудеса! – тюремщик состроил удивленную мину, – я видел точно такой же сон. Только получил в нем не двадцать, а сорок бератулов.
– Ты в своем уме?! – не выдержал скаредный Медяк. – За два золотых мне выроют из этого свинарника подкоп прямо к скамейке Хута! Я лучше обращусь к твоим дружкам, у них должна быть фантазия поскромнее!
– Хорошо, тридцать бератулов, – примирительно произнес стражник. – Я рискую работой.
– Рассказывай это младенцам, – огрызнулся Медяк. – Турул с тобой, пусть будет тридцать. Но чтобы Хут был здесь через час!
– Тогда еще четыре серебряных для часовых у ворот, – быстро проговорил страж.
– Куда катится мир?! – простонал Медяк. – Если через час его здесь не будет, в следующем сне я тебя задушу!
Довольный охранник побежал договариваться с товарищами.
Часа через полтора Медяк узрел сквозь решетку своего собрата по ремеслу, тощего невысокого мужичонка с волчьей пастью. Хут после обмена приветствиями прижался ухом к прутьям. Любитель вина стрельнул глазами по сторонам, затем придвинулся к решетке, и начал шептать. В пяти шагах от них топтался Росс, равнодушно поглядывая по сторонам. Хмурые сидельцы недовольно следили за нарушением тюремного порядка из противоположной половины помещения. Мерги и Вилт стояли у стены в центре камеры.
Разговор нищих длился всего несколько минут, после чего Хут в сопровождении тюремщика пошел на выход.
– Значит, так, – обратился Медяк к прячущим волнение друзьям, – Хут передаст мое послание Ратте, помощнику главы гильдии. Тот перескажет его самому Инбалту, он у нас главный. Если они поверят вам, то вы окажетесь на свободе раньше, чем до вас доберутся ларморцы.
– И сколько времени это займет? – с надеждой спросил Тейрам.
– Не знаю, – пожал плечами нищий, – сначала проверят ваших дружков. Есть ли такие вообще, а если есть, что они знают о возвращении лантарской Любимицы Киргала.
– Лишь бы они не съехали с постоялого двора, – прошептал Вилт.
– Тогда я смогу лишь присмотреть для вас могилку на кладбище. Вы что предпочитаете, солнечную сторону или тенечек? – осклабился попрошайка.
***
Войдя в комнату, Мерги отрицательно мотнул головой на вопрос в глазах Хемилона.
– До них не добраться, – произнес сапожник. – Я подкупил тюремного писца. Он сказал, что им грозит виселица или каторга.
Хемилон негромко помянул богов.
– Надо приложить все силы, чтобы вытащить их оттуда.
– Сначала нужно сделать так, чтобы их не повесили, а потом можно будет думать и о побеге, – поправил друга Мерги. – Я сходил на площадь Правосудия и узнал имена судей, которые обычно занимаются тяжкими преступлениями. Их шестеро. Нашего золота не хватит, чтобы подкупить их всех сразу. Я отдал золотой стряпчему, который распределяет подсудимых между судьями. Он сам не знает, к кому из шестерых судей попадет конкретный обвиняемый. Все зависит от скорости рассмотрения текущих дел. Мне придется каждый день наведываться к стряпчему, и каждый день платить по десять бератулов. Правосудие в столице дорогое, – невесело пошутил Мерги.
Хемилон негромко выругался.
В этот момент в дверь кто-то требовательно заколотил.
– Кого это еще принесло? – произнес сапожник и отпер тонкую сосновую дверь.
В проеме показался невысокий толстяк с раздутыми щеками и толстыми губами, одетый в неприметную темно-коричневую одежду.
– Я ищу Мерги, – произнес незнакомец вместо приветствия.
– Он перед тобой, – Мерги внимательно посмотрел в бледно-голубые глаза непрошенного гостя.
Тот, не дожидаясь приглашения, вошел в комнату и сам запер дверь на засов. Обернувшись, он наконец представился:
– Ратта, помощник главы гильдии нищих.
– У нас нет денег – сказал Хемилон, которому сразу не понравился наглый посетитель.
– Я явился не за этим, – Ратта присел на кровать Тейрама. – Ваши друзья, которые сейчас сидят в тюрьме, предложили нашей гильдии некоторую услугу в обмен на свободу. Я пришел к вам узнать, стоят ли чего-нибудь их слова или это пустопорожняя болтовня будущих висельников.
– Спрашивай! – Мерги сел напротив нищего.
Ратта обвел взглядом сапожника и Хемилона и произнес:
– Нам нужно найти имущество, которое у нас похитили какие-то негодяи, будь они прокляты. Ваши друзья утверждают, что они способны его отыскать и в доказательство своих слов говорят, что именно они вместе с вами нашли похищенную Удачу Урмана.
Мерги бесстрастно посмотрел в глаза гостя:
– Они говорят правду.
– Я хочу послушать твой рассказ об этом, чтобы сравнить ваши слова. В тюрьме, особенно у смертников, у людей часто разыгрывается удивительная фантазия.
– Тебя интересует, как мы нашли похитителя Любимицы Урмана? – уточнил сапожник. Не зная, что наплел Вилт, он опасался сболтнуть лишнее.
– Да, и поподробнее, – кивнул нищий.
– Хорошо, когда мы узнали, что за обнаружение Дарующей Удачи объявлена награда в тысячу золотых, то решили …
– Что же, ваши рассказы почти полностью совпадают, – заключил Ратта после минутного молчания, когда Мерги закончил повествование. – Я передам ему наш разговор и свое мнение о вас. Если глава гильдии решит, что освобождение ваших друзей будет не напрасной тратой времени и денег, то я скоро свяжусь с вами.
– Надеюсь, разговор между нами не пойдет дальше него, – сказал Мерги.
– Мы не болтливы, – усмехнулся Ратта, обнажив крепкие зубы.
После ухода нищего Мерги сказал ларморцу:
– Интерес к нам со стороны гильдии обнадеживает, хвала Линну, но не будем бросать и наш план. Завтра я навещу стряпчего.
– Интересно, что у них украли, – задумчиво вымолвил Хемилон.
– Скоро узнаем. Впрочем, и так понятно. Кроме золота и драгоценностей нищие ничего не ценят, священных реликвий у них нет, редких книг тоже не водится.
Ратта отпил из золотого кубка старинной работы и сказал:
– Я бы рискнул. Мы ничего не теряем, кроме нескольких сотен золотых. Мне понравилось, как они действовали в Лантаре. Прежде чем искать, они сначала подумали головой, в отличие от здешних королевских дознавателей. Эти недоумки не умнее охотничьей собаки – нет следа, значит и преступника не найти.
Инбалт, крепкий светловолосый мужчина с курносым носом, жилистой рукой погладил дангарскую гончую, уткнувшейся ему в колени и произнес:
– Давай попробуем. Только с этих людей нужно не спускать глаз. Они чересчур самостоятельны.
– За ними приглядит Медяк, – согласился Ратта. – Он проследит, чтобы они выполняли свои обязательства.
– Хорошо, свяжись завтра с Миуром и обсуди с ним, как побыстрее вытащить их из тюрьмы. И попробуй уложиться в триста ларрисов.
– Постараюсь, но не обещаю, этот крючкотвор жаден как ростовщик.
Через два дня после разговора Ратты с Мерги тревожное ожидание Вилта и Тейрама в тюрьме было нарушено пятью тюремщиками.
– Медяк, Тейрам и Вилт из Урмана, на выход! – приказал один из стражей.
– Наконец-то! – обрадовался нищий и подмигнул авантюристам. – После суда приглашаю вас в бани Диллария. Боги, как меня заели эти клопы!
Повеселевшая парочка вместе с Медяком в сопровождении охранников покинула опостылевшее узилище. Сонный писец отметил в книге отбытие трех заключенных в столичный суд и продолжил дремать под лучами утреннего солнца.
Конвой из четырех солдат и десятника городской стражи грубо запихнул обвиняемых в обитую снаружи железными полосами карету и заперев на замок засов двери, тронулся к площади Правосудия.
Прибыв к огромному зданию, облицованного розовым мрамором, подсудимых передали охране суда, которая препроводила их в одно из обширных помещений, где творилось правосудие и беззаконие, освященное именем короля и судебным кодексом.
Оказавшись в огороженном решеткой дальнем от судьи углу зала для обвиняемых, Вилт и Тейрам принялись осматриваться. Медяк равнодушным взглядом постоянного посетителя удостоверился, что на второй от судьи скамье сидит Ратта и привалился к стене. Его спутники внимательно рассматривали помещение, выискивая друзей. В толпе множества бездельников, которые наполняли зал за скамьями, предназначенных для защитника, обвинения и судейского писца найти лысину Мерги не представлялось возможным.
Тейрам поразился нездоровому пристрастию присутствующих горожан к ежедневным трагедиям и драмам, которые происходили в суде. Но через минуту сам невольно был захвачен происходящим судебным процессом, в котором его участники играли роли, написанные самой жизнью, а спектакль заканчивался не аплодисментами или свистом публики, а приговором судьи.
– Слушается дело урдаланского купца Орроло против члена гильдии нищих Сар Берата Медяка, – пожилой писец не удержался от улыбки. – Дело рассматривает досточтимый королевский судья Рагбод, да пребудет с ним благословение Сариса, Отца Справедливости.
– С Медяком судиться, что против ветра плевать! – басисто заявил кто-то в толпе зрителей. – Проще отдать ему серебряный, когда он просит по-хорошему. Потеряешь меньше. Или обойти его за квартал.
В толпе засмеялись.
– Тихо! – сухопарый судья на вид разменявший пятый десяток лет в расшитой золотом шапочке и парчовой тоге раздраженно ударил деревянным молоточком по медному прямоугольному билу. Громкий звук гонга прокатился по всему залу, повелевая людям умолкнуть.
В наступившей тишине служитель бога справедливости Сариса ознакомился с коротким описанием рассматриваемого дела и кивнул десятнику стражи суда. Тот приказал подчиненным вытащить обвиняемого из-за решетки. Через минуту у скамьи защитника стоял разборчивый попрошайка, который не нуждался в помощи общественных ораторов или наемных краснобаев. У скамьи обвинения на Медяка бросал взгляды, полные злобы, урдаланец с больщим бледно-лиловым синяком на левой скуле.
– Орроло, вы подтверждаете, что обвиняемый напал на вас из-за маленького на его взгляд подаяния? – спросил Рагбод.
Купец замешкался от возмущения и прокаркал:
– Подтверждаю! Этот неблагодарный наглец и бездельник разучился ценить человеческую доброту, да накажут его за это боги!
– Засунь свою доброту себе под хвост, жадный шакал! – не вытерпел нищий.
– Замолчите! – оборвал перепалку судья.
– Обвиняемый, ты признаешь свою вину?
– Конечно нет! – пылко возразил нищий, – этот негодяй не говорит, что его подачка была настолько истерта, что ее не приняла бы и самая последняя портовая девка!
Зрители оживились. Судья бросил взгляд на Ратту, который бесстрастно сидел в пяти шагах от него, и не выдержал:
– Королевский суд рекомендует обвиняемому почаще посещать храмы. Судя по предыдущим делам аналогичного характера, все стертые медяки подаются исключительно обвиняемому.
В зале раздались многочисленные смешки. Урдаланец победоносно выкатил грудь, и бросил презрительный взгляд на соперника. Но прожженный Медяк равнодушно пропустил шпильку в свой адрес от скучающего служителя закона Рагбода и насмешливо улыбнулся купцу.
– Тем не менее, – продолжил судья, – королевский суд считает нужным рассмотреть все аспекты этого дела. Может ли обвиняемый подтвердить правдивость своих слов? – Рагбод повернул голову в сторону нищего.
– Да, господин судья. У меня есть свидетель, – Медяк указал рукой на человека позади себя.
За скамьей защитника встал невысокий бедно одетый горожанин с беспокойным взглядом.
– Модран, член гильдии свидетелей, господин судья.
Рагбод поморщился при виде представителя гильдии паразитов, именующих себя свидетелями.
Полторы сотни бездельников целыми днями отирались на улицах столицы, которые они распределили между собой, и внимательно следили за всеми скандалами и драками, регулярно происходящими в огромном городе. Большой город порождал проблему отсутствия очевидцев. Мало кто из горожан желал впустую тратить время в судах, бесплатно помогая незнакомцам. Поэтому, когда дело доходило до суда, а у одной из сторон не было свидетеля, то члены гильдии с радостью предлагали свои услуги.
По старому закону времен империи, все без исключения свидетели получали по три медяка после судебного приговора, независимо от того, какую сторону они представляли. Эти деньги заинтересовали несколько веков назад безымянного проходимца, который и основал в столице гильдию свидетелей, провозгласив целью ее существования служение Сарису и помощь правосудию.
Каждый из членов гильдии формально зарабатывал на жизнь каким-нибудь законным ремеслом или занятием, отдавая справедливости лишь свободное время. Когда представлялся шанс заработать, а на чужеземцах заработать хорошо, то к нуждающемуся в свидетеле подходил один из посредников, и сообщал ему, что ему известен человек, который видел весь конфликт своими глазами. Вот только тот уехал за город, а чтобы его отыскать, нужно заплатить.
