Текст книги "Голова оборотня (СИ)"

Автор книги: Николай Туканов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц)

– Медленнее! – крикнул коротышка друзьям. Лорт приказал гвардейцам подменить помощников жреца, чтобы хоть как-то отметить факт своего участия в спасении голосящего Белха. Жрец от ругательств уже перешел к мольбам, и чем больше просачивалось воды сквозь неплотно подогнанные доски, тем злее становился его голос.

Вилт через несколько гребков оказался у покачивающегося ящика. Первым делом он разрезал веревку и обмотал ее вокруг ножа, топя улику в глубинах Вента. Затем постучал по дверце и заорал:

– Сколько можно сидеть в этом проклятом ящике, ты не один на корабле! Внутри послышался глухой удар о дерево, дверца на секунду приоткрылась.

– Вылезай скорее, я не собираюсь плавать вокруг тебя всю ночь! Жрец, перейдя на язык грузчиков, толкнул дверь узилища. Вскоре с помощью коротышки Белх покинул вонючую темницу и совершил омовение в реке.

– Хватай веревку! – крикнул сотник и бросил страдальцу канат. Кое-как обмотав трос вокруг запястья, Белх начал подниматься к палубе. Вилт последовал было за начальством, но дальновидный Мерги крикнул:

– А ящик кто будет брать? Или он тебе больше не понадобится?

Лекарь ругнулся и поплыл назад исправлять оплошность. Он подтолкнул гальюн к борту корабля и стал его опять обвязывать веревкой. Для надежности он затянул целых пять узлов и вымученным голосом скомандовал:

– Поднимайте! А сам отплыл в сторону, не вполне доверяя бездельникам на палубе. Его предчувствие скоро оправдалось. Поднявшись на треть, ящик рухнул вниз, обдав брызгами незадачливого коротышку. Наверху вновь раздались ругательства, которые с энтузиазмом поддержал лекарь. Лорт, опасаясь, что установление обладателя кривых рук затянется надолго, и не приведи боги, привлечет высокородное внимание с флагмана, прекратил перебранку и послал двух матросов вниз.

Через полчаса ящик стоял на своем месте, а жрец объяснял в каюте Лорта причины происшествия. Следствие, учиненное гвардейцем, зашло в тупик. Белх никого не видел и не слышал, вернее, какую-то возню потом он все-таки услышал, но было уже поздно, он оказался взаперти. Сотник, желая поскорее покончить с делом, решил, что дверь просто заклинило.

А вот выяснение причин падения нужника за борт заняло намного больше времени. Гвардейцы, выгораживая мага, родили для командира следующую версию:

– Я пошел отлить, – рассказывал Мертис – гвардеец с оттопыренными ушами, один из постоянных напарников Парба по игре в кости. – Но меня опередили. Тройка матросов чуть не сбила меня с ног и галопом помчалась к домику Белха.

В каюте засмеялись, а Белх процедил ругательство в адрес остроумца.

– Видать, сильно захотелось, – продолжил лопоухий очевидец, – а потом они замахали руками, стали падать и со всего маха врезались в дверь. Три здоровых мужика – это почти половина лошади, или один осел, – гвардеец назидательно поднял палец.

– Ящик, само собой, очутился за бортом. Мы потом с ребятами посмотрели, там какой-то недоумок мокрую парусину на палубе оставил. На ней эта троица и поскользнулась. Матросы, понятное дело, смылись, а я кликнул ребят, и начали вытаскивать жреца. Да и помощники жреца, – гвардеец кивнул в сторону четверки, тоже не сидели, сложа руки.

– И вы поверите в эту чушь?! – злобно завопил Белх, обращаясь к Лорту.

– Почему чушь? Три осла матроса вполне тянут на одного ушастого ишака, – спокойно ответил командир.

– И где они, эти ослы?! – взревел жрец, поняв, что гвардеец закончил следствие.

– Матросы меня не интересуют, я отвечаю только за своих людей. Вот только вам, господин жрец, я советую не распространяться об этом глупом случае. Служителям Киргала не пристало плавать на гальюнах вместо королевских кораблей. Но, если вы другого мнения, – Лорт ехидно усмехнулся, – то с утра можете начать расспросы, кто отправил вас в путешествие в нужнике. Замечу, что наш принц весьма любит подобные истории, и не исключено, что захочет выслушать ее из первых уст. Внимание со стороны коронованной особы позволит вам продолжить путешествие с большими удобствами на флагмане, рядом с Легоном и его свитой.

Белх представил презрительный смех своры аристократов и взвыл в бессильном бешенстве. Он вылетел из каюты, изо всех сил хлопнув за собой дверью. Гвардейцы рассмеялись. Их командир, понимая, что жрец стал жертвой чьей-то глупой выходки, обратился к "очевидцу":

– Мертис, чтобы ты в следующий раз не бегал по ночам за двуногими ослами, утром займешься укреплением домика Белха. И передай своему десятнику, чтобы тебе помогли остальные девять бездельников. Если к обеду не исполните мой приказ, забудьте о месячном жаловании!

Мертис, предвидя реакцию своего десятника, вмиг поскучнел и поплелся выполнять приказ.

– Так, а ты что делал ночью на корме? – обернулся Лорт к Вилту.

– Что я мог еще там делать?! – возмутился лекарь. – Пошел за тем же, что и Белх. А домика уже нет, и за бортом кто-то вопит голосом моего любимого начальника. Я взял веревку в зубы и прыгнул в воду спасать нужник, то есть жреца. Не будь меня, ты бы сейчас отвечал за смерть служителя Киргала.

Начальник стражи раздраженно засопел. Ему не нравились непонятные взаимоотношения между жрецом-дознавателем и его помощниками. Он прекрасно расслышал, что крикнул наглый коротышка, когда подплыл к ящику.

– Вы вообще кто такие? – зло спросил он у четверки. – Ходите с медальонами, а ведете себя как свободные наемники.

– Мы личные помощники многоуважаемого жреца-дознавателя Белха, – твердо ответил Мерги. – Увы, слабое здоровье не позволяет служителю Дарующего Удачу в полной мере использовать свой выдающийся ум для организации охраны скакуна, но мы готовы по мере наших сил помогать ему в этом.

– Единственное, что я от вас требую, это держаться подальше от королевского подарка, – взревел Лорт, – иначе я лично повешу вас на рее, да и жрецу вашему не поздоровится!

– Ронт, – обратился он к своему помощнику, гвардейцу мощного телосложения с цепким взглядом темно-синих глаз, – ты лично отвечаешь за то, чтобы эти люди не приближались к стойлу Ветерка ближе, чем на десять шагов. Предупреди всех об этом. Если кто-нибудь из этих бездельников или их больной жрец нарушит мой приказ, можете арестовать их, спустить в трюм и заковать в кандалы.

– Да не нужен нам этот жеребец! – рассерженно завопил лекарь. – Я к нему не подошел бы и за десять золотых гемфаров!

– Вот и прекрасно! – удовлетворенно произнес Лорт. – Я рад, что мы поняли друг друга, и наше совместное плавание не омрачится вашим арестом.

– И как долго продлится это путешествие по реке? – спросил Мерги, беря инициативу разговора в свои руки.

– Капитан Тремор сообщил, что дней восемь-девять, если его высочество не пожелает задержаться где-нибудь подольше. А теперь можете идти спать. И не забудьте передать жрецу мои слова. Лучше пусть он попросит Киргала об удачной поездке, а не мешается под ногами у конюхов. Трюм не способствует поправке здоровья.

Друзья покинули помещение и направились к своей каморке.

– Вы идите, а мне надо зайти в домик Белха, – сказал компаньонам лекарь и исчез в темноте. В каюте жрец, измотанный треволнениями и вынужденным купанием в холодной воде, спал как убитый. Вскоре подошел и Вилт и все погрузились в сон.

***

Утром, когда капитан ждал сигнала с флагмана поднять паруса, его отвлекла старшая из служанок Тарралы. Она оглянулась вокруг себя, а потом тихо сказала:

– Господин капитан, у моей госпожи какой-то негодяй украл, – женщина на миг замялась, – ночную вазу. Госпожа Таррала просит вас срочно найти этот предмет.

Тремор залился краской. За все время службы его ни разу не просили о столь деликатных вещах. Служанка, видя, что собеседник впал в ступор, придала своему голосу пронзительные нотки Тарралы и произнесла:

– Моя госпожа в ярости и если вы не исполните быстро ее просьбу, то она пожалуется на вас. Капитан поменял пунцовую раскраску лица на бледно-белую и поспешил уверить служанку, что искомый предмет скоро будет в каюте ее госпожи.

Через минуту на корабле ухмыляющиеся матросы обшаривали каждый угол в поисках имущества Тарралы. Время шло, Тремор, взмокнув от волнения, бегал по кораблю, остервенело подгоняя своих людей. Гвардейцы, не понимая сути происходящего, с шутливым удивлением взирали на суматоху. Бледный капитан увидел, что пара матросов собирается продолжить поиски на камбузе, и бросился к ним наперехват. Но тут же застыл как вкопанный, узрев проклятую вазу в приоткрытой двери каюты жреца. Синий расписной сосуд у порога заставил моряка опять поменять цвет лица. Бордовый капитан рывком открыл дверь и рявкнул:

– Клянусь копьем Хаграта! Почему эта проклятая ваза стоит в вашей каюте?!

Дремавшие обитатели каморки подпрыгнули от неожиданного рыка. Жрец, измученный сновидениями, в которых он раз за разом, несмотря на ухищрения, оказывался запертым в проклятом ящике, спросонья ответил:

– Меня сейчас интересуют только горшки. Тремор взбеленился:

– О, недалекий сын мула, ты представляешь, что ты натворил?!

От потока оскорблений Белх быстро проснулся и узрел капитана, с которым только вчера так приятно побеседовал. Потом перевел глаза на пол и увидел вазу.

– Что это? – изумленно выдохнул жрец.

– Это личная собственность госпожи Тарралы! – обвиняющее произнес капитан. Теперь побледнел Белх. Старый сплетник прекрасно знал стервозный нрав этой капризной девки и не желал испытать его на себе.

– Я в первый раз вижу эту вещь! Забирай ее и исчезни, я оскорблен твоими вздорными обвинениями. Ты в своем уме?! Служитель Киргала ворует ночные горшки!

– Я разберусь с этим позже, – зловеще пообещал Тремор и приказал одному из провинившихся матросов вернуть имущество его законной владелице. Не успел он с облегчением перевести дух, как увидел гвардейцев с молотками в руках. Расспросив их о причине внеплановых ремонтных работ на своем корабле, капитан выстроил в голове логическую цепь, объяснявшую пропажу собственности Тарралы. Благодаря стараниям Вилта, главным и единственным подозреваемым стал бестолковый служитель Киргала. Обругав про себя недоумка жреца, Тремор услышал долгожданную игру горнистов, и вскоре корабли продолжили свой путь на юг.

Злоключения капитана на этом не закончились. Немного позже Таррала отыскала его и высказала "папочке" все, что она думает о нем, его команде и старом корыте, которым он командует. Бедняга, мечтая запихнуть в очаровательный ротик кусок старой парусины, молча менял цвет лица от лилового до светло-красного и молил богов, чтобы она поскорее заткнулась. Наконец прекрасная любовница Легона закончила разговор с "родителем" и отправилась изводить своих служанок. Капитан исторг вздох облегчения и стал выискивать жертву для снятия нервного напряжения. Скоро он подвернулся – Белх вышел совершить утренний моцион перед завтраком. Тремор остановил причину своих неприятностей и зарядил жреца такой бодростью, что разгневанный Белх, позабыв о прогулке, влетел в каюту, понося проклятых ночных шутников.

Вент все время раздавался вширь, оправдывая эпитет «величайшей реки Линмары», данный ему основателем Бератской империи, который всю жизнь стремился расширить ее границы до его истоков.

К полудню правый берег реки стал обрывистым, нависая над Вентом неприступной кручей. В полусотне локтей над водой шелестел Пьяный лес – огромный лесной массив, служивший естественной границей между западной частью Урмана, Урдаланом и Гемфаром с юга. Все многочисленные попытки лесорубов и охотников проникнуть вглубь леса оканчивались безрезультатно.

Через полчаса вдыхания лесного воздуха люди становились похожими на пьянчуг, только что покинувших таверну. Неуверенные движения, неожиданная веселость и необдуманные поступки оканчивались через несколько часов дикой головной болью и раздражением, которое не проходило, пока человек не покидал пределы леса.

Но хуже всего было то, что, как правило, вооруженные, люди теряли контроль над своими эмоциями, выказывая накопившееся недовольство в адрес товарищей. Перебранка зачастую оканчивалась яростной поножовщиной, сокращая в разы численность отрядов.

Поэтому границу леса местные жители не пересекали, памятуя о поговорке: "Один в лес пойдет – смерть в когтях зверя найдет, двое пойдут – друг друга убьют, толпа пойдет – никто не уйдет".

Ходили слухи, что в глубине леса находится затерянная страна, чьи города полны добром исчезнувших жителей. И будто маги, последними покидая родину, и наложили опьяняющее заклятие на наступающий лес.

Хемилон, разглядывая высокие кроны деревьев, подумал, что, скорее всего Пьяный лес стоит тут от рождения мира, и все слухи о загадочной стране придумали обманщики, торгующие поддельными картами исчезнувших городов. С одним из них звездочету как-то довелось встретиться, в те времена, когда он еще был уважаемым астрологом в родном Ларморе, а не беглецом, спасающимся от разгневанных знатных клиенток. Один из уважаемых купцов обратился к Хемилону за советом. Торговцу подарили на день рождения карту Пьяного леса с обозначенными на ней городами, и теперь купец просто так, ради интереса, решил узнать, насколько она правдива. Астролог тогда неплохо заработал, посвятив полвечера на пытку любознательного торговца солью монотонным чтением выдержек из исторических фолиантов. Измученный купец, не возражая, отдал десять серебряных бератулов и молча швырнул подарок в пылающий очаг.

Многочисленные упоминания о домике Белха, то и дело произносимые матросами и гвардейцами в течение всего дня, также не улучшили настроение жреца. Вдобавок опять стала ныть поясница, застуженная в ночной реке. К вечеру Белх, охая и кряхтя, был зол на весь свет. Перепало и его помощникам. Служитель Киргала извел лекаря требованиями избавить его от болей в пояснице, попутно образно сравнивая коротышку с различным животным миром Линмары.

Скоро не выдержал и невозмутимый Мерги. Вытащив коротышку на палубу, он раздраженно произнес:

– Вилт, из-за твоей глупой проделки мы теперь все должны слушать стоны и проклятия жреца. Или ты вылечишь его спину, или можешь убираться с ним в другую каюту. А лучше мы оставим тебя с ним и переселимся к гвардейцам. За те десять уртов Парб найдет для нас уголок. Я уже готов спать на палубе!

– И я тоже! – мрачно поддержал сапожника вышедший за друзьями Хемилон.

– Но-но! Нечего зариться на мой выигрыш! – Вилт возмущенно хлопнул по кошелю на поясе. – Я ради него рисковал головой!

– А о наших головах ты не подумал? – сварливо отозвался астролог. – Заткни этого жреца или оставайся с ним один на один!

– Где я возьму лекарства для него? У меня с собой всего пара трав. Одна от желудка, другая от похмелья. Что еще надо опытному путешественнику?

– Лечи его хоть слабительным, только избавь нас от его нытья! – повысил голос Мерги.

– Ладно, не вопите как Белх. Что-нибудь придумаю.

С этими словами лекарь пошел к камбузу, рассчитывая на запас трав кока. Но повелитель сковородок смог выделить лишь мяту и чабрец. Вилт позаимствовал у повара котелок и принялся варить снадобье для постылого жреца. Творчески подойдя к процессу, бродячий лекарь сварганил душистый напиток, имевший такую же эффективность, как и эликсиры красоты, чьей продажей он еще совсем недавно зарабатывал на жизнь.

– Что это за пойло? – сварливо поинтересовался жрец у недомерка, молча протянувшего ему небольшой кувшин с горячим отваром.

– Помогает при болях в спине и невстанихе, – равнодушно пояснил Вилт.

– А может, еще и молодость возвращает? – ядовито осведомился Белх, с подозрением глядя в зеленые глаза лекаря.

– Проси молодость у Киргала, если он решит, что ты ее заслужил, помрешь молодым, а благодаря мне еще и здоровым.

Белх процедил очередное ругательство и с проклятием подскочил на шконке – в пояснице опять стрельнуло. Боль победила недоверие к коновалу. Жрец молча забрал снадобье и надолго припал к кувшину. Вилт тем временем еще раз сбегал на камбуз и притащил небольшой кусок теста.

– Подними рубаху! – скомандовал бродячий целитель и прилепил горячее тесто к пояснице неблагодарного больного. Обвязав жреца тряпкой, Вилт счел свой долг бесплатного лекаря исполненным и пошел с Тейрамом потрепаться с гвардейцами. Сапожник и ларморец вскоре не выдержали компании кряхтящего жреца, и вышли на палубу.

Когда они подошли к группке гвардейцев, Вилт громко препирался к магом. Парб был весьма недоволен исходом стычки и считал, что коротышка использовал запрещенный прием.

– Ха-ха! – залился довольный лекарь. – Если маг использует заклинание против обычного человека – это честно, а когда я, лишенный магии, вместо бесполезного меча или ножа применил свой ум, то это нечестно. Десять уртов я заработал собственной головой, и рисковал ради них тоже своим здоровьем. Ты же со всей силы шарахнул по мне, чуть не отправив меня в сады Линна! А теперь ноешь: "Это не по правилам, это нечестно".

– Не путай спор с боевой схваткой, – раздраженно ответил маг, все еще жалея занятые утром у товарищей деньги. – В реальной схватке со мной у тебя нет ни одного шанса. Я не побоялся бы и бочки дерьма, если бы речь шла о моей жизни.

– А что ты хотел, заработать десять уртов просто так, один раз плюнув в мою сторону? Со мной подобные вещи не пройдут! Впрочем, если ты хочешь, я не возражаю против еще одной попытки. Пятьдесят уртов с каждой стороны. Встречаемся сегодня ночью.

Парб взглянул на довольную ухмылку коротышки и обратился к зрителям:

– Если за десять уртов этот наглец устроил переполох и чуть не утопил жреца, то за пятьдесят уртов он пустит корабль ко дну или нас всех вздернут за его очередную подлянку. Турул с этими десятью уртами, я не сумасшедший, чтобы ради пятидесяти монет рисковать своей шкурой.

– Хватит выдумывать! – возмутился коротышка, – я не полоумный маг, а честный лекарь. Конечно, кто-то может пострадать, получит пару царапин, а ты что хотел? Чтобы я с палкой шел на боевого мага? А может, тогда по-другому поступим? Мы сейчас расходимся, а с утра тот, кто окажется связанным, тот и проиграл. Если ты меня хватишь воздушным кулаком – денежки твои, ну а если на тебя что-то упадет, или напорешься на что-нибудь, или сверзишься куда-нибудь…

– Иди к Турулу со своими деньгами! – заорал Парб. – Я воин, а не полоумный боевой хитрец! Можешь играть в прятки с кем-нибудь другим.

Гвардейцы засмеялись над возмущенным товарищем.

– Что ржете как фаланские жеребцы? – огрызнулся Парб. – Пока я его найду, половина корабля переломает себе ноги или шеи, а если подружка нашего жениха сломает себе хоть один ноготь, то нам всем не сдобровать.

– Вилт! – сурово окликнул Мерги недомерка. – Прекрати дурачиться! Нам не нужны лишние проблемы. Я тебе уже об этом говорил.

– Да не собираюсь я залезать в постель Тарралы, не беспокойся! Парб, дружище, как ты относишься к тому, чтобы пару раз бросить кости? Здесь нам не понадобится ни твоя магия, ни мой ум, только лишь благоволение Киргала.

Маг довольно крякнул и потер руки:

– Тут я тебя и без магии под орех разделаю. Идем в нашу каморку, там поспокойнее.

Мерги проводил взглядом лекаря и Тейрама, и сказал Хемилону:

– Пусть лучше играет в кости, чем портит нам кровь. Еще бы жрец прекратил ныть и ругаться, и я буду счастлив до конца плавания.

– Я начинаю перенимать у Вилта нелюбовь к служителям Киргала, – усмехнулся ларморец. – Надо будет попросить нашего лекаря дать ему на ночь сонное зелье, чтобы мы смогли хорошо выспаться.

– Неплохая мысль, – одобрил сапожник. – А заодно и коротышку заставим выпить, чтобы на корабле и утром было тихо.

– Ты слышал хоть об одном лекаре, который пил бы свои снадобья? – засмеялся ларморец.

– А если мы ему заплатим? – Мерги весело подмигнул другу. – После игры с магом Вилт будет рад любой монете.

– За деньги и я выпью его варево!

Заканчивался второй день путешествия по реке. На небе появились первые звезды. Тонкий серп луны то и дело скрывался светлыми перистыми облаками, которые гнал к Медным горам северный ветерок.

Сапожник с Хемилоном негромко беседовали, обсуждая, как изменится расклад сил в Линмаре после того, как породнятся династии двух стран, входящие в четверку сильнейших стран.

– Дангарцы постараются помешать этой свадьбе, – проницательно произнес ларморец. – Берат ведь может припомнить восточному соседу, что Западная Дангара во времена Бератской империи была Ларатом – восточной окраиной сердца империи.

– Вам, ларморцам, выгоднее, чтобы никто из ваших сильных соседей не объединялся. А то союзникам может прийти в голову по братски поделить соль и лазурь Лармора, – цинично заметил Мерги.

Хемилон замотал головой:

– Это только хорошо звучит, а на деле все наоборот. На востоке мы граничим с дангарцами, на юге с Бератом, на севере с Урманом. Если бы Лармор не роднился постоянно с урманским королевским домом, то Дангара давно бы добывала соль в нашем озере. Да, с урманцами тоже надо держаться настороже, им иногда в голову приходят глупые мысли о бесплатной соли, но поверь мне, это лучше, чем вообще оказаться в окружении одних хищников. А сейчас ситуация изменилась. Дангарский король Агер Жестокий, …

– Суровый, – перебил его с улыбкой сапожник. Хемилон сверкнул глазами и продолжил:

– Агер укрепил власть в стране, вырезав за десять лет своего правления вольнолюбивую аристократию на востоке страны. И теперь он твердо намерен взяться за Лармор. Если нам не поможет бератская регулярная армия, то стране придется тяжело. Королева Урмана, конечно, не бросит свою родину, но армия урманцев сейчас слабее, чем у Агера. Да и чересчур медлительна.

– Не переживай, ларморские купцы купят половину наемников Линмары, хватит, чтобы продержаться до прихода ленивых урманцев, – ободрил друга сапожник, которому не понравилась оценка армии, в которой он когда-то воевал. – А вторую половину наймет Урдалан, его купеческим домам вряд ли нравится, что Агер строит морской флот. Что-то ты, дружище, слишком переживаешь за людей, которые изгнали тебя из Лармора. При любом обороте событий они проживут намного дольше, чем солдаты, которые будут проливать кровь за чужие богатства.

Хемилон тихо сказал:

– Там моя семья и мой народ. Он небогат, но как ты сказал, будут гибнуть не купцы, а те, кто добывает для них соль, выращивает хлеб на почти бесплодной земле и создает одни из лучших ювелирных украшений в Линмаре. Пусть он и дальше живет также бедно, но без войн.

Бывший боевой хитрец вспомнил сгоревшие урманские деревни на границе с Мерпалом и грустно произнес:

– Увы, мой друг, к сожалению, от нас это не зависит. Обязанность простых людей состоит только в одном: отдать жизнь и имущество, когда этого потребуют алчность и честолюбие самых достойных людей. Своей страны или чужой, без разницы.

– Что-то ты не очень был готов расстаться с жизнью в Лантаре, – заметил Хемилон, стараясь разглядеть непонятный объект, движущийся к кораблю.

– Я тебе высказал мнение самих достойных людей. Лично мне наплевать на них и их грязные мыслишки. Я никогда не был овцой и старался доказать это всем, кто пытался меня обкорнать.

– Что ты там высматриваешь? – спросил Мерги, заметив, как ларморец пытается что-то разглядеть в темноте.

– Сам не пойму, – отозвался Хемилон, – по-моему, это лодка.

Мерги напряг глаза и разглядел очертания лодки, которая шла прямиком к их судну.

– У нас опять гости. Для второй любовницы места на корабле нет, значит, – Мерги почесал лысину, – едет ее любовник. Иначе, зачем вообще здесь нужна эта девка? Крепись, Хемилон. Судьба Лармора будет зависеть и от того, как отнесется Керсал к дорожной подружке своего зятя.

У ларморца вытянулось лицо:

– Прекрати так шутить!

– Я и не шучу. Из-за недоумка принца Керсал может быть вынужден сохранить лицо династии и послать союзничка к Турулу.

Хемилон, понимая обоснованность слов сапожника, зло смотрел на гвардейцев, которые в спешке выстроились у борта корабля. Капитан и сотник поклоном встретили одетого в темную одежду распутного отпрыска монарха. Кроме Легона на борт поднялись трое его личных телохранителей. У одного из них Мерги заметил оранжевую искорку, вспыхнувшую в ночи, когда маг поправил тяжелый мерпальский плащ. Принц быстро переговорил о чем-то с капитаном, а затем пошел за Лортом. Телохранители беззвучно следовали за господином. На палубе никого не было видно, а тех, кто не спал, капитан и Лорт отправили хранить сон своих товарищей.

Мерги и Хемилон, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, пошли в свою каюту.

Наутро, к своему изумлению, друзья выяснили, что Легон все еще находится с проверкой на их корабле. Об этом им поведал хмурый Ронт. Помощник Лорта также передал им приказ командира не мозолить глаза принцу и вести себя тише покойника.

Не успел гвардеец покинуть их каюту, как ее огласил громкий стон жреца вперемежку с ругательствами. Белх громогласно костерил Вилта, его бесполезное пойло, а заодно и его приятелей, которые ничем не лучше недомерка коновала. С омерзением отодрав от поясницы тесто, жрец швырнул его в лекаря, пожелав коротышке подавиться им.

– К Турулу всех мошенников! – завопил жрец. – Я сам вылечу себе спину, причем всего за два дня.

– Я пойду к тебе в ученики, если тебе это удастся! – зло ответил коротышка.

– Тебе это не поможет, все равно помрешь коновалом, – окрысился Белх. Кряхтя, служитель бога удачи оделся и вышел вон.

– Этот фаланский козел меня достал! – Вилт раздраженно швырнул комок теста в помойное ведро.

– Через два дня Белх станет спокойнее, – флегматично заметил Тейрам, и подмигнул коротышке.

– Скорее жрецы перестанут пить, чем эта скотина сумеет выздороветь!

– Жрецам ведомы многие секреты, недоступные простым лекарям, – уколол приятеля Хемилон.

– Белху известны только все последние сплетни и расположение лучших таверн и борделей в Лантаре, – огрызнулся коротышка.

Пока друзья спорили, их корабль пришел в движение. Вент, искрясь в лучах утреннего солнца, нес суда урманцев к Мелару – центру торговли всего Южного Урмана. Капитан Тремор, прикинув силу попутного ветра, решил, что если направление бриза не изменится, к вечеру они опустят якори у пристани Мелара, но совершенно забыл о том, что желания господ меняются гораздо чаще, чем непостоянный ветер.

Поздно утром его высочество вышел с Тарралой подышать свежим воздухом. Справа от корабля тянулись бесконечные кручи с зеленой лентой Пьяного леса наверху. Слева открывался вид на речную долину, на тучных прибрежных пастбищах которой паслась многочисленная мычащая и гогочущая собственность окрестных селений.

Таррала что-то сказала Легону. Оба засмеялись и через минуту капитан, проклиная все на свете, отдал команду опустить якорь. То же самое пришлось сделать и другим кораблям.

Вслед за парочкой и телохранителем на берег заспешили и придворные с соседних судов, чтобы размять ноги и найти новую пищу для сплетен. Неподалеку от отдыхающих на траве лениво развалились сотни две гусей под присмотром трех деревенских мальчишек во главе с загоревшим дочерна старым пастухом, который опасливо косился в сторону нагрянувших знатных бездельников.

Через некоторое время его опасения подтвердились самым плачевным образом: болтовня на свежем воздухе вызвала у принца и Тарралы сильное чувство голода. Остальные тоже были не прочь полакомиться гусятинкой. Вскоре пастух с окружившими его помощниками горестно взирал на гогочущих птиц, убегающих от смеющейся высокородной толпы людей. Таррала приметила огромного белоснежного гусака с черным пером в роскошном хвосте. Легон лично бросился за указанной фавориткой добычей. Гусь вовремя заметил нездоровый интерес к своей персоне и бросился к реке. Но великовозрастный балбес оказался быстрее и, прыгнув на птицу, подмял ее под себя. Принц два раза повернул шею и тело гуся обмякло. Ухватив пернатого за мощные ноги, Легон потащил добычу к красавице.

Один из придворных кинул старику гемфарский золотой. Пастух хмуро поклонился и тихо проворчал ему в спину:

– Две дюжины гусей стоят не меньше двух ларрисов, мерзавец!

Потом обернулся к детям и крикнул им:

– Что рты разинули?! Собирайте птиц поскорее, лентяи!

К берегу опять пристали три лодки, на которых прибыл личный повар Легона с многочисленными помощниками и десяток матросов с флагмана. Последние направились к виднеющейся роще, чтобы нарубить дров для костров.

Вилт увидел, как поварята сноровисто ощипывают птиц и тоже захотел на зеленый бережок. Но заместитель командира Ронт, положив тяжелую ладонь на плечо лекаря, ласково произнес:

– Его высочество не нуждается в твоем присутствии.

– А я в его! – огрызнулся коротышка, сбрасывая руку гвардейца. – Могу я поискать лекарственные растения или нет?!

– Вот когда принц соизволит подняться на корабль, тогда рви траву вволю. Можешь хоть дерево принести!

Каменное выражение лица солдата не изменилось и коротышка выругался. Его прервал Белх, который подошел к суровому стражу лодки и заявил:

– Мне нужно на берег за снадобьем для спины.

– У тебя есть личный лекарь, – ухмыльнулся Ронт и кивком указал на раздраженного Вилта.

– Этому коновалу лечить только приговоренных к смерти! – желчно произнес жрец. – Если я не избавлюсь от проклятой боли, то этой ночью на корабле никто не уснет от моих стонов, включая Легона и его девки!

Солдат взглянул на решительно сжатый рот служителя Киргала и приказал гвардейцам пропустить Белха борту, с которого была спущена веревочная лестница. Разозленный такой несправедливостью, Вилт подскочил к гвардейцу и возмущенно сказал:

– Запомни, Ронт, самолечение опасно не только для больного, но и для окружающих! Особенно если больной – полоумный спившийся жрец.

– На его месте я поступил бы точно также, – засмеялся страж.

– Значит, ты ненамного его умней, – раздраженно ответил коротышка и пошел обратно к друзьям. Тейрам в это время с интересом наблюдал, как немолодой матрос с обветренным лицом и выцветшими серыми глазами споро перебирал часть снасти у спущенного паруса. Заметив интерес пращника, матрос улыбнулся щербатым ртом и сказал:

– Кажись, ты один из дружков того коротышки, который своим бабьим узлом чуть не утопил вашего жреца.

– Просто веревка не выдержала, – попытался наемник оправдать друга.

– Ха-ха! – залился матрос, – у сухопутных всегда виновата веревка. – Если хочешь, могу тебе показать, как нужно завязывать узлы. Я всю жизнь собираю разновидности морских узлов, и скажу тебе без бахвальства, что знаю их несколько сотен! На каждый вид работ всегда найдется свой узел, парень.

– Не надо, я служил в Ларморе пращником и всегда смогу завязать пару узлов.

Его собеседник добродушно ухмыльнулся:

– Ну-ну, и как бы ты поднял домик Белха, будь ты на месте своего дружка?