Текст книги "Колесо превращений"

Автор книги: Николай Петри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 38 страниц)

Глава 11
ЯРЛ ГЕЛЬТР

В одиночестве викинги находились в зале недолго Раскрылись высокие стрельчатые двери, и вошел коротышка в сопровождении четырех слуг.

– Вы опоздали! – сказал он недовольным тоном.

– Нас задержали дела… – ответил, вставая, ярл Гельтр.

– Дела? – Коротышка залился обидным смехом. – Знаю я ваши дела пьянствуете с самого утра, а настоящее дело стоит!

Гельтр тяжело задышал, мышцы на шее вздулись, хрустнул изящный фарфоровый кубок, который он держал в руке. Осколки с тихим звоном посыпались на пол. Трое викингов приблизились к Гельтру и молчаливо замерли за его спиной. В зале повисла напряженная тишина. Но коротышка ничуть не испугался. Он стрельнул на Гельтра хитрыми глазами и сказал:

– Вы, викинги, так несдержанны…

– А ты… – Обидные слова готовы были сорваться с губ оскорбленного ярла, но он пересилил себя (кто знает, какой ценой ему это далось!). – Мы готовы выполнить ЕГО приказ!

– Так-то лучше, – хохотнул коротышка и галантно предложил викингам следовать за собой.

– Странные дела творятся в этом замке, – проговорил Ухоня, – ты не находишь, напарник?

– Нахожу! – ответил Милав. – Вот только Калькониса найти не могу!

Викинги последовали за коротышкой, а Милав с Ухоней – за викингами. Идти пришлось совсем недолго: несколько длинных коридоров, пара-тройка поворотов – и они оказались еще в одном зале. Здесь факелов было значительно меньше, да и внутренне убранство говорило о том, что иностранных послов здесь не принимают, – копоть на стенах, загаженный нечистотами пол, затхлый воздух. У стены на черной сгнившей соломе лежало тело высокого худого человека. Он не был связан, а свободно валялся на полу, раскинув руки и подвернув левую ногу в неестественной позе.

Милав сразу узнал Калькониса и похолодел: «Неужели они убили его?!»

– Что с ним? – спросил Гельтр, подходя к недвижимому пленнику.

– Наверное, спит! – осклабился коротышка. – Видать, устал с дороги!

Ярл Гельтр внимательно осмотрел пленника и повернулся к коротышке:

– Нам сказали, что нужно допросить росомона-лазутчика, к тому же знатного вояку.

– Так оно и есть! – ответил коротышка.

– Но это не росомон! – Голос Гельтра гремел под сводами зала.

– С чего ты взял? – Голос коротышки слегка дрогнул.

Гельтр шагнул к нему и сказал:

– Я знаю его!

Коротышка от неожиданности отступил назад.

– Этого не может быть, – затараторил он. – Ты ошибаешься!

Гельтр приблизился к коротышке еще на один шаг и тихо прошептал:

– Моя память никогда меня не подводила. Этого человека зовут Лионель де Кальконис, и он не может быть шпионом росомонов!

Коротышка юркнул за спины слуг, которые, впрочем, и сами были не прочь ретироваться из комнаты, в которой запахло потасовкой.

– Да какая вам разница! – верещал коротышка из-за спин своих охранников. – Ваше дело – развязать пленнику язык и доложить ЕМУ!

Гельтр громыхнул кулаком по скамье, стоявшей у стены, и ответил свистящим шепотом:

– Мы воины, а не палачи! Понял, мерзкий таракан!!

– Да вы… да вас… – Коротышка не мог подобрать нужных слов и поспешно кинулся к двери. – Значит, участи Хельдрара захотел?! – донесся его голос уже из-за двери. – Ну так жди!.. – И по камням застучали торопливые шаги.

Гельтр повернулся к своим товарищам. Глаза его горели, как раскаленные угли, ноздри раздувались, и казалось, еще немного – и из них пойдет дым.

– Гельтр, ты правда знаешь этого пленника? – спросил один из викингов.

Гельтр стрельнул на него глазами:

– Разве я лгал вам когда-нибудь? Да, я видел этого человек шесть или семь зим назад в шатре Хельдрара. И хорошо запомнил его рассказы о южных странах, где люди не ведают, что такое снег.

Некоторое время Гельтр молчал, а потом торопливо заговорил:

– Коротышка сумеет рассказать ЕМУ о моем неподчинении такими словами, что ОН не станет в этом сомневаться. Так что участь моя уже решена. Но вам не стоит расплачиваться за мою несдержанность. Если вы поторопитесь – еще успеете уйти…

– Странны твои речи, Гельтр, – возразил самый пожилой викинг, неужели ты мог помыслить, что мы бросим своего ярла?!

– Но…

– Достаточно мы унижались перед НИМ, нужно доказать свое право на то, чтобы валькирии отнесли нас в светлую Валгаллу, а не бросили во тьму Хель, как позорных палачей!

Загремело оружие – викинги немногословны, когда дело касается боя.

– А с ним что будет? – спросил молодой Рогдан, указывая на лежащее тело.

– Его счастье, если он больше никогда не очнется, – сказал Гельтр. – В противном случае ему придется выложить все, что он знает. Во всяком случае, нам его не спасти…

Где-то далеко послышались взволнованные голоса.

– Идут…

– Напарник, – прошептал Ухоня, – дело принимает скверный оборот – как бы нас вместе с викингами не приговорили! Надо выбираться отсюда!

– Как? – возразил Милав. – А Кальконис?

– Тогда придется немного размяться!

– Не спеши, – предупредил Милав. – Нужно сначала выяснить: кто этот таинственный «ОН», если его даже викинги опасаются!

Шум приближался. Судя по бряцанию оружия, к ним спешили не менее нескольких десятков человек. Гельтр указал места своим воинам, а сам встал перед дверью, чтобы не дать противникам ворваться всем сразу. Шум за дверью стих, створки с противным скрипом раскрылись внутрь зала. Ярл Гельтр оказался перед одинокой долговязой фигурой, закутанной в черный балахон. Ни рук, ни ног, ни лица не было видно за черной материей. Сердце Милава учащенно забилось. Он рассчитывал услышать знакомый голос. Но прозвучавшее в тишине ни о чем не напоминало. Хотя…

– Мне сказали, что ярл Гельтр посмел ослушаться меня? – Незнакомец говорил о предводителе викингов в третьем лице, и это свидетельствовало о том, что он как бы уже и не считает наемника живым.

– Вы обманули нас! – Голос ярла был удивительно спокоен.

– В чем я вас обманул?

– Мы должны были охранять вас в долгом пути. Но мы не нанимались на роль палачей. Пусть этим займутся ваши люди!

– Ты смеешь указывать мне, что я должен делать?!

– Да! – Непросто было Гельтру произнести это короткое слово. Но он произнес его и нисколько об этом не пожалел.

– Глупец!!! – Голос загремел с удвоенной силой, и Милав с содроганием узнал его: «Это ОН…»

Свет факелов заколебался, задрожали стены, подуло ледяным ветром. На соломе застонал Кальконис.

– Убейте их всех!

Четверо викингов одновременно ринулись к двери, мешая проникнуть врагу в зал. Люди незнакомца в черном оказались в затруднительном положении – они могли сражаться только четверо в ряд, что соответствовало количеству разъяренных викингов. Это и решило исход первой атаки – не прошло и минуты, как пространство перед викингами опустело, освобожденное для очередной четверки вместо павших. Викинги не потеряли никого, только молодой Рогдан был легко ранен в левое плечо. В рядах нападавших произошла небольшая заминка, вслед за которой на викингов ринулось сразу не менее десятка обозленных мечников, надеявшихся мощью своих тел отбросить викингов от дверей, чтобы там, на оперативном просторе, добить их, имея пятикратный перевес в людях.

Своды коридора огласились яростными криками. Но смять северных воителей было не так-то просто – нападавшие не смогли своим оружием сдвинуть живую стену и замерли, остановленные каменной неприступностью викингов. Еще пять или шесть из них остались лежать перед распахнутыми дверями. Кто-то громко стонал, кто-то торопливо молился своим богам.

Гельтр смахнул кровь с раны на лбу и поднял мертвое тело мечника – щит ярла разлетелся на куски от удачного удара вражеского молота.

Враги загудели, подбадривая себя перед очередной атакой, но их остановил властный голос:

– Стойте! Я не хочу потерять всех своих людей в схватке с четырьмя викингами!

Враги расступились, и вперед вышел человек в черном.

– Ну вот, братья, – прошептал ярл Гельтр, – Валгалла уже открывает нам свои двери…

Фигура в черном замерла, капюшон на ее голове задрожал, по черной материи пошли волны.

– О духи великих гор! – заговорила таинственная фигура низким, вибрирующим голосом. – Призываю всю вашу мощь, чтобы покарать ослушников и наказать их, ибо нет силы, которая могла бы ослушаться меня, имеющего самое сакральное из имен, и имя это…

Милав, напряженно наблюдавший за разворачивающимися событиями, сделал то, к чему был готов с первого своего шага по каменным коридорам замка. Он слушал речь черного незнакомца, зная, что последует за тем, как только последний назовет свое сакральное имя. И он не мог оставаться безучастным.

Решение пришло, как всегда, неожиданно. Он мгновенно вернул себе облик Милава (ибо ни в какой другой ипостаси задуманное им не могло быть осуществлено) и начал действовать стремительно, пока роковые слова фигуры в черном не прозвучали под сводами зала. Он напряг память, вызывая яркие образы недавней схватки с Аваддоном. Перед мысленным взором Милава открылось видение столь мощное, что кузнец без труда смог проецировать его на фигуру в черном. Для сторонних наблюдателей все происходящее воспринималось как редкий туман, невесть откуда появившийся в коридоре и зале. Но совсем иначе воспринял видение незнакомец в черном – он замер на полуслове, словно подавился звуками собственного сакрального имени, потом стал торопливо озираться, не понимая, откуда исходит страшная для него картина. К этому времени Милав вызвал в памяти образ раскрывающейся бездны в таких подробностях, что на людей, находящихся в коридоре, пахнуло могильным холодом. Враги дрогнули. Они торопливо стали отступать, в страхе озираясь по сторонам. Ничего этого незнакомец в черном не видел – его собственное внимание приковала к себе раскрывающаяся перед его ногами бездонная пропасть. Он шагнул назад. Это послужило его людям своеобразным приказом, и они с воплями ужаса стремительно кинулись по коридору.

Милав напряг все силы и, прожигая клобук незнакомца своим взглядом, мысленно обрушился на него громоподобным криком:

– Я вновь встретился с тобой, проклятый чародей, и я вновь отправлю тебя в бездну, тебя породившую!!!

Незнакомец словно обезумел: он заметался из стороны в сторону, словно в поисках выхода, а потом, издав тонкий вопль, от которого викинги едва не лишились слуха, кинулся вслед за мечниками, давно покинувшими своего господина. Но кузнец не оставил незнакомца в покое, он мысленно настиг его и атаковал в облике Милава:

– Ты не уйдешь от меня. Мы вместе упадем в эту бездну! – И он потянул бьющуюся фигуру в сторону начавшей сворачиваться пропасти.

Незнакомец издал жуткий крик, рванулся от мнимого Милава в сторону, и в коридоре раздался сухой треск. Что-то полыхнуло на том месте, где секунду назад в конвульсиях бился черный маг…

И вслед за этим на людей обрушилась тишина…

Глава 12
ДОДЖ ЭРАЙЯ ГОРЧЕТО

– Великий Тор, что это было?! – Голос неустрашимого ярла дрожал.

– Боги… – запинаясь, проговорил молодой Рогдан, – боги покарали проклятого колдуна!

– Его покарали не боги, – возразил Милав, покидая свое укрытие. – Его покарал я!

Викинги быстро обернулись, почти мгновенно перейдя от состояния эмоционального ступора, в котором они пребывали, к состоянию опытных бойцов, готовых отразить любую атаку. Но, увидев перед собой всего лишь одного человека совсем не великанского роста, викинги успокоились.

– Кто ты? – спросил Гельтр, прислушиваясь к звукам: в коридорах замка творилась настоящая паника.

– Я тот, кто шел вместе с этим человеком! – Милав указал на Калькониса, которого невероятная суматоха последних минут привела в чувство.

– Ответ не очень-то учтивый, – усмехнулся викинг. – Я – Гельтр, ярл викингов, не боящихся отправиться на славный пир к Одину. Мудрые норны не захотели пока провести нас к отцу богов. Теперь ты назови себя!

– Меня зовут Милав. Я из племени Рос.

– Ты воин?

– Нет. Мое ремесло мирное – я кузнец.

– Кузнец, который смог прогнать мага, погубившего славного ярла Хельдрара?! – Глаза Гельтра смотрели не столько настороженно, сколько хитро и испытующе.

– У каждого свои секреты… – ответил Милав. Гельтр помог Кальконису подняться и спросил его.

– Можешь ли ты подтвердить, что этот юноша – Милав из племени Рос?

Кальконис удивленно посмотрел на викинга, потом на росомона – по всей видимости, он даже не представлял себе, где находится.

– Конечно! Это Милав-кузнец из вотчины Годомысла… – проговорил он, потирая виски. – А что происходит?

Гельтр не ответил. Теперь он смотрел только на кузнеца.

– Не захочет ли Милав поведать нам о том, каким образом ему удалось прогнать неустрашимого мага? – спросил он.

Милав на секунду задумался. Говорить всей правды он конечно же не мог, но и разрушать наметившееся взаимное расположение категорическим отказом ему не хотелось. Пришлось искать компромисс.

– Мне не просто ответить на ваш вопрос, ярл Гельтр, но могу вас заверить в том, что маг покинул стены этого замка. И будем надеяться покинул навсегда.

Гельтр некоторое время раздумывал. Ответ росомона, по-видимому, его удовлетворил.

– У каждого народа свои боги, – сказал он, – и помогают они только самым достойным. Я принял твои слова.

– Уважаемый Милав… – подал голос Кальконис. Выглядел он неважно: синева на лице говорила о том, что беднягу, по-видимому, душили, а ссадины на руках свидетельствовали о яростном сопротивлении сэра Лионеля.

Милав приблизился к Кальконису. Ярл Гельтр продолжал внимательно наблюдать за ним.

– Что с вами приключилось, сэр Лионель? – спросил Милав, больше не обращая внимания на викингов.

– После того как вы ушли в лесу, я продолжил идти по тропе, заговорил Кальконис, напряженно припоминая то, что с ним произошло; иногда он морщился: то ли воспоминания были слишком неприятными, то ли боль в голове продолжала его мучить. – Некоторое время я слышал какие-то голоса. А потом… потом кто-то хорошо приложил меня по затылку. Я очнулся только у реки. Вокруг было множество лошадей и вооруженных людей. Они хотели меня связать, но я не собирался сдаваться. Правда, моего сопротивления хватило ненадолго – меня нещадно били, стараясь попасть по голове. Я закрывался руками, так что кистям рук хорошо досталось… Потом меня привязали к лошади. Но второпях плохо закрепили веревки; на каком-то повороте я вылетел из седла и ударился головой не то о землю, не то о дерево. Дальше – только обрывки слов и мутные пятна. Только сейчас ко мне вернулось сознание… Звуки боя… Ваш голос…

Милав похлопал Калькониса по плечу, и сэр Лионель от подобного проявления дружеских чувств едва не потерял сознание. Пришлось спешно усадить его на лавку возле двери. Только теперь Кальконис заметил груду тел и удивленно посмотрел на Милава:

– Значит, мне не показалось?

– Не показалось, – ответил Милав. – Но об этом после. Сейчас нужно подумать о другом.

Он повернулся к Гельтру, продолжавшему держать в руках массивный топор:

– Если вы, ярл Гельтр, не против – я хотел бы узнать, что вы собираетесь делать после бегства чародея?

– Бегства? – переспросил ярл. Казалось, он еще не до конца поверил в то, что черный маг, столько времени державший викингов в унизительной зависимости, покинул их.

– Должен напомнить, что сбежал только маг, – сказал Милав. – Его люди и шайки горгузов по-прежнему владеют замком…

– Тогда есть смысл навестить старого владельца замка, – предложил Гельтр.

– Старого владельца? – не понял Милав. – Разве не Ингаэль Пьянчуга здесь хозяин?

– Нет. – Ярл Гельтр покачал головой. – Ингаэль просто щенок, которого проклятый маг с помощью своих штучек смог посадить в хозяйское кресло. Истинный владелец замка – Эрайя Горчето.

– Он жив? Где он?

– Недалеко. Если ваш друг в состоянии идти, мы скоро сможем поговорить с ним.

– Идемте!

Милав подхватил Калькониса, который чувствовал себя еще не настолько хорошо, чтобы поспевать за широкими шагами викингов.

– Как бы опять в западню не попасть… – подал голос Ухоня.

– А что, есть другие предложения? – отозвался Милав, сделав знак Кальконису молчать.

– Вроде нет… – Голос Ухони растворился, как и он сам.

Живописная процессия оказалась в знакомом зале с остатками еды на столе. Теперь Милав понял, что за человек томится в клетке. Гельтр своим топором сбил замок, и Милав прошел за железные прутья. На него смотрели тусклые глаза седого старика.

– Что, пришла заветная минута? – спросил узник, пытаясь подняться.

– А это как посмотреть… – таинственно ответил Милав и помог старику выйти на волю. Потом подвел к широкой скамье и усадил его.

Старик удивленно посмотрел на воинов, задержал взор на Кальконисе, которого поддерживал Гельтр.

– Надеюсь, вы объясните, что здесь происходит?

Милав охотно откликнулся:

– Я так понимаю, что в замке произошел переворот, и ваш родственник Ингаэль Пьянчуга теперь не у дел!

Старик поморщился как от зубной боли.

– Не произносите при мне этого гнусного имени! – попросил он. – Лучше быть в родстве с огненной гееной Доре, чем с этим выродком!

– Хорошо, что у меня нет родни! – подал голос Ухоня. – Я бы обязательно расстроился, если бы обо мне так отозвались!

– Если он вам не родственник, – спросил Милав, – то как он мог владеть замком?

Старик тяжело вздохнул:

– Всегда найдется тот, кто захочет продать своего господина… Но я слышу шум за стенами. Что там происходит?

– По всей видимости, горгузы никак не могут договориться о главенстве после того, как черный маг оставил их, – предположил Милав. – И нам не мешало бы этим воспользоваться. У вас в замке остались верные люди?

– Конечно, – сказал старик. – Эрайя Горчето всегда цнил в слугах верность и преданность!

– Значит, пришло время их преданность проверить! – заявил Милав.

Работа закипела. Оказалось, что помещение, в котором они находились, было частью древней постройки, всех секретов которой не знал и сам додж Эрайя Горчето, проживший в этих стенах больше шести десятков лет. Но времени ему вполне хватило, чтобы изучить большинство потайных ходов, которыми изобиловал древний замок. Эрайя Горчето пригласил Витторио Чезаротти именно для того, чтобы он составил для него план всех секретных ходов.

– И он его составил? – спросил удивленный Милав (красавчик Витторио ни словом не обмолвился об этом!).

– Мы не успели сделать и трети работ, – ответил Эрайя Горчето, помешал черный маг…

Вопрос к Витторио о тайных ходах Милав решил оставить на потом. Сейчас важно было не упустить момент.

И они его не упустили.

До самого утра бродили они по узким переходам, в которых порой и одному человеку развернуться было непросто. Многочасовое блуждание закончилось с наступлением дня. К этому времени старого доджа сопровождали не менее сорока хорошо вооруженных воинов, примерно столько же дожидались сигнала снаружи. Для них всех было настоящим потрясением увидеть своего господина живым.

Старый додж знал, как провести своих людей сквозь стены и оказаться в том месте, где горгузы, уже охваченные паникой, не могли оказать им серьезного сопротивления. Было решено атаковать противника в полдень. Милав с викингами с этим решением согласились, после чего позволили себе короткий отдых в одной из многочисленных тайных галерей.

Уже засыпая, Милав услышал голос Калькониса, едва живого от утомительной прогулки по подземельям:

– Я думал, вы меня бросите…

– Не говорите ерунды, сэр Лионель, – пробормотал Милав. – Куда ж мы без вас?

Глава 13
УЛОВКА МИЛАВА

ГОЛОС

… Сон – благодетель человеческой души и целитель тела. Без него невозможно накопление опыта общения с природой. Каждый сон есть бесценная наука Тонкого Мира, он учит человека тогда, когда последний об этом и не подозревает. Учись наблюдательности! Ибо для твоего роста нужен разносторонний опыт. Научись видеть плохое в хорошем и хорошее в плохом. Разве можно заранее угадать, на что наступит босая нога, когда впервые оказываешься в незнакомом лесу? Но ведь можно призвать в помощники любые предметы, тебя окружающие, ибо они ведают то, чего ты пока не знаешь, – они впитали в себя информацию об окружающем мире, тебе нужно только суметь прочитать ее. И еще. Попробуй изучить свои ментальные способности не только с точки зрения цвета, но также относительно звука и аромата. Ручаюсь – ты будешь потрясен…

Овладеть замком оказалось совсем нетрудно – горгузы не могли не видеть, что творится вокруг них, поэтому не стали дожидаться, когда законный владелец Эрайя Горчето расправится с ними, как с бунтарями. Опасность представлял небольшой гарнизон самозванца Ингаэля Пьянчуги – в нем состояли преимущественно северные виги и не более полутора десятков горгузов-кочевников. Это была достаточно грозная сила (около сотни крепких воинов, известных не только дикими попойками, но и свирепостью в бою). И обосновались они надежно – в Южной Башне замка, которая не имела скрытых подземных галерей. Поэтому после того, как немногочисленные улочки замка были освобождены от разномастных разбойников, не оказавших серьезного сопротивления, ворота замка были взяты под надежную охрану – все воинство доджа Горчето осадило эту башню. Нужно было решить, как выкурить тех, кто скрывался за толстыми стенами. Мнений хватало, но все они сводились к штурму башни под сплошным огнем неприятельских стрел. Додж Горчето не хотел нести неоправданные потери: останься он после штурма мятежной башни один с десятком преданных слуг – что было бы толку в такой победе?

Кто-то предложил осадить башню и просто дождаться, когда Ингаэль Пьянчуга, лишенный воды и припасов, выбросит белый флаг. Но этот вариант имел существенный минус: мятежников было едва ли не больше, чем людей доджа Горчето. И если они захотят ночью вырваться на волю, едва ли у защитников крепости найдутся силы противостоять им.

Додж Горчето оказался в затруднительном положении.

– Как жаль, что в Южной Башне нет потайных ходов, – сокрушался он.

– Наверное, Ингаэль знал об этом, раз обосновался именно в ней? предположил Милав.

Додж Горчето промолчал.

Время стремительно приближалось к вечеру, а решение еще не было найдено. Ухоня, которого Милав отправил за Витторио и перевертышем, вернулся с ними. Милав, едва взглянув на Черкарчикага Боррогоса, радостно воскликнул:

– Есть выход!

Додж Горчето и четверо викингов внимательно выслушали его план. Был он безумен и не подчинялся никаким законам логики, но… обещал стопроцентную победу! Додж Горчето согласился, тем более что садившееся солнце оставляло на все про все не более двух часов.

Милав сразу же приступил к осуществлению своего замысла, главная роль в котором отводилась несостоявшемуся магу Боррогосу.

Ухоня позволил себе усомниться, что «вечный ученик черного мага» добровольно рискнет своей жизнью. Но ярл Гельтр, оказавшийся в эту минуту рядом с ухоноидом, вытащил свой боевой топор и продемонстрировал перевертышу, что будет с ним в случае отказа – одна из дверей разлетелась в щепки. У Боррогоса, с ужасом наблюдавшего за викингом, не нашлось веских аргументов, чтобы отвергнуть предложение Милава. Он согласился.

Ухоня получил от Милава исчерпывающие инструкции и, продолжая оставаться невидимым, умчался в сторону Южной Башни. Четырем викингам кузнец тоже дал соответствующие указания – они заняли свои позиции. Оставался Боррогос – самое важное и самое слабое звено замысла. Но особых проблем с несостоявшимся магом не возникло: либо зрелище сверкающего топора ярла Гельтра так его заворожило, либо он рассчитывал честно заслужить прощение старого хозяина. Как бы там ни было, Боррогос беспрекословно выполнил все, что Милав от него требовал.

Едва солнце скрылось за гольцами и на землю опустились первые сумерки, операция, высокопарно названная Ухоней «Большое Возмездие» (как будто возмездие бывает маленьким!), началась…

Сигналом послужил шум на верхних этажах Южной Башни – там, где находились личные покои Ингаэля Пьянчуги. Милав подал знак, и они с Боррогосом стремительно пробежали к стенам. Сгущающиеся сумерки прикрыли их, и большую часть пути до массивных ворот в основании башни они преодолели незамеченными; потом, выбежав на открытое место, Боррогос (который принял облик законного владельца замка Пяти Башен Ингаэлья Пьянчуги) заорал во все горло:

– Ворота! Скорее откройте ворота! Меня преследуют викинги!

За дверями произошла суматоха. Стражники ясно видели, что к ним приближается их молодой хозяин, но никто из них не помнил, чтобы он покидал стены башни. В то же время многие были наслышаны о тайных ходах, прорытых из башни в башню, и сомнение поселилось в их душах. Шум наверху усилился, и никто не мог понять, что там творится. А Ингаэль Пьянчуга был уже у самых ворот и продолжал неистово вопить:

– Да открывайте же, вы, олухи!!

Это был точно голос Ингаэля – тонкий, писклявый.

– Мерзавцы! Вы хотите, чтобы вашего хозяина разорвали на куски какие-то северные варвары?!

В этот миг из темноты вынырнуло несколько фигур и с громкими проклятиями кинулось к стенающему Ингаэлю. Тотчас наверху раздался ужасный грохот, и стражники, растерянные и сомневающиеся, бросились исполнять приказ.

Дверь распахнулась. Милав толкнул Боррогоса-Ингаэля вперед, а сам отстал, якобы помогая стражнику закрыть ворота. Он даже и засов – массивный дубовый брус – взял в свои руки. Но только для того, чтобы… от души приложить ближайшего вига! Противники растерялись на одно мгновение, а потом со звериным рыком кинулись на Милава, не успевшего достать Поющий Сэй-ен и отбивавшегося подручными средствами. Ему нужно было продержаться всего несколько секунд: громкий топот за спиной недвусмысленно говорил викинги уже близко. Но секунды бежали невероятно долго! Не менее дюжины воинов набросились на Милава, стремясь вытолкнуть его вон. Спас его тот же дубовый брус – кузнец схватил его так, чтобы он, зацепившись краями за выступы каменной кладки, закрыл нападавшим проход. И чем яростнее они напирали, тем меньше у них было шансов одолеть кузнеца…

Неизвестно, сколько бы еще смог продержаться Милав, работая только руками, которые он превратил в молоты, если бы не подоспели викинги, а за ними и остальные воины доджа Горчето.

Участь мятежников была решена – не прошло и получаса, как их небольшими группами стали выводить из башни и отправлять в сырые подвалы, где еще утром томились люди доджа Горчето. Судьба сыграла с мятежниками злую шутку, поменяв их ролями с недавними жертвами. Ингаэль Пьянчуга тоже не ушел от возмездия – додж Горчето распорядился поместить его в ту же самую клетку, в которой он сам едва не закончил свои дни…

Победа была полной.

В замке ликовали.

Однако радостный исход не затуманил голову доджа Горчето, он не забыл позаботиться о безопасности вновь обретенного замка: количество стражи на стенах было увеличено, число факелов удвоено. В подземельях мятежников для надежности приковали к позеленевшим от времени медным кольцам. Замок готовился к обороне на тот случай, если покинувшие его горгузы захотят вернуться.

Всю ночь горели костры, звучали голоса, играла музыка – праздник так праздник!

Милаву, Кальконису и Ухоне отвели покои в Круглой Башне, стоявшей в самом центре замка (Боррогоса кузнец лично отвел в подвал и выбрал для него кольцо помассивнее, понадежнее, пообещав похлопотать за него… потом… как-нибудь). В той же башне расположились Витторио (в своих старых покоях), додж Горчето и четверо викингов, которых старый хозяин уже попросил возглавить его личную гвардию. Ярл Гельтр не отказался.

… Милав с большим удовольствием оглядел огромную кровать, накрытую драгоценным покрывалом.

– Неужели мы будем спать на этом? – изумился он.

– Чур, я сплю слева! – воскликнул Ухоня, пробуя покрывало на вкус и говоря: – А ничего!

– Ухоня, здесь три кровати, – возразил Милав, – я не собираюсь делить с тобой свою постель!

– Подумаешь! – фыркнул обиженный Ухоня. – Как жизнью своей рисковать так Ухоня, а как отдохнуть не по-звериному – поди прочь!

– Не говори ерунды – тебя никто не гонит, – возразил Милав. – Выбирай любую кровать и ложись на здоровье. Вы не против, сэр Лионель?

– Разумеется, нет!

– Не нужны мне ваши подачки, – продолжал возмущаться ухоноид. – Вот лягу под дверью – пусть все видят, как вы обращаетесь с ветераном, которого беспокоят многочисленные раны!

– Если бы они меня так беспокоили! – с завистью проговорил Милав.

– Ну и ладно! – не унимался Ухоня. – Никому не расскажу, как мне удалось запереть Ингаэля в его покоях. Подумаешь! Это же такой пустяк!

– Ухоня!

– Не приставайте! Все равно ничего не скажу!!

– Тогда спокойной ночи, – примирительным тоном произнес Милав. – Я все равно обо всем узнаю. Завтра. После того как ты разболтаешь об этом первой же смазливой служанке.

– Да что бы я?! Рассказал?! Служанке?! – Ухоня на секунду замер. Хотя… почему бы и нет? – Ухоноид помолчал. – Но я все равно сердит на тебя, напарник, – напомнил он.

– Я это вижу… – отозвался Милав. – Давай-ка лучше спать…