Текст книги "Колесо превращений"

Автор книги: Николай Петри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 38 страниц)

Глава 8
ПЕРЕГОВОРЫ

Народу в шатре Тура Орога собралось немного: сам воевода, милостник князя Вышата, Милав-кузнец, Ярил-кудесник и с полдюжины наиболее знатных гридей из ближайшего окружения Годомысла Удалого. Княгини Ольги не было: опечаленная судьбой супруга и сына, она отправилась со своей свитой в скит тайный, где волхвы знатные пытались излечить обеспамятевших девиц. Отъезд княгини несколько разрядил напряженность в окружении Тура Орога – стыдно было воинам бесстрашным в глаза княгине смотреть, ибо вину за собой чувствовали, и позор тот бременем тяжким лег на их сердца…

Тур Орог внимательно оглядел присутствующих и заговорил:

– Многих гонцов отправили мы в чащобы лесные, многие уже возвернуться успели с ответом о согласии лесных обитателей помочь нам. То радостные вести. Но столкнулись мы с трудностью большой: лесные обитатели своенравны, кого попало не захотят слушать, и даже кудесник Ярил для них просто человек из рода росомонов. Нам нужно решить: кто сможет хоть в малой степени руководить всей лесной армадой? И сделать мы это должны как можно быстрее: массовый приход лесных обитателей ожидается через два-три дня. Если мы не найдем… – Тур Орог замялся, не зная, как назвать военачальника над лесными, – нужное существо, нас ожидает полный хаос.

Он замолчал и еще раз оглядел присутствующих. Молчание затянулось воевода поднял очень непростой вопрос: кому подчинятся все обитатели леса? М-мда… здесь нужен человек… пардон (!) – существо с авторитетом у лесных жителей, как Годомысл – у росомонов. Несколько минут было тихо. Потом заговорил, как ни странно, Милав (все ожидали, что слово возьмет Ярил – самый большой знаток нравов и обычаев Лесного Народа).

– Я могу предложить только… Бабу Ягу, – сказал Милав, осторожно подбирая слова: в шатре присутствовали некоторые из тех, кто имел своеобразный подход к лесному «меньшинству». – Мне приходилось сталкиваться с ней… один раз. По-моему, она самый подходящий вариант…

Милав замолчал. Кудесник сидел напротив него и наблюдал за реакцией гридей. Зрелище было занятным – воины, закаленные в многочисленных походах и имевшие за плечами опыт и побед и поражений, сидели на военном совете и решали, ставить Бабу Ягу военачальником над первым штурмовым отрядом или нет! Кудесник по их лицам, изуродованным шрамами и неумолимым временем, видел, как нелегко им оставаться невозмутимыми, словно речь идет об обыденной вылазке против обров. И он сказал:

– Думаю, что Милав прав: Баба Яга, являясь патриархом мира лесных обитателей, сможет хоть как-то обуздать своих подопечных. Вот только согласится ли она?

Тур Орог посмотрел на кузнеца – дескать, тебе и карты в руки. Милав смутился под пристальным взглядом воеводы и пробормотал:

– Я попробую… Последняя наша встреча закончилась не в мою пользу!

– А ты не робей, Милав, – сказал Тур Орог, – не за себя просишь, а за всю землю нашу!

– И то верно, – поддержал кудесник воеводу, – неужто старушка без понятия?

«Старушка, – подумал Милав, – да эта старушка всех нас заткнет за пояс по части гонора!»

– Сколько времени понадобится, чтобы отыскать ее? – спросил Тур Орог у Милава.

Кузнец хотел было пожать плечами (кто ж ее ведает – старуху неугомонную?), но знакомый шепот уже щекотал его ухо:

– Привет, напарник, скажи этим воякам, что вечером ты встречаешься с Бабой Ягой у Вилы-Самовилы, – быстро проговорил Ухоня. – Да сделай вид попроще, а то таращишь свои глаза, словно покойника ожившего увидел!

Милав поперхнулся (принесла же нелегкая Ухоню в такой неподходящий момент) и громко сказал:

– Вечером у лечебного озера я буду говорить с ней.

Кудесник удивленно посмотрел на кузнеца, но ничего не сказал.

– Тогда встретимся завтра, – объявил Тур Орог. – В зависимости от того, что нам доложит Милав, будем решать дальше.

* * *

– Где ты пропадал столько времени? – накинулся Милав на Ухоню, когда они подальше отошли от шатра воеводы. Вышата и кудесник были тут же.

– А где «здрасте!», а где «спасибо»? – парировал ухоноид выпад кузнеца.

– Будет тебе «здрасте»! – пообещал Милав.

– Эй, полегче, напарник, – невозмутимо продолжал Ухоня, – я ведь не ради себя за Бабой Ягой столько времени охотился.

– А зачем ты вообще искал ее? – спросил кудесник.

– Ну, вы, ребята, даете! – удивился Ухоня – Вы что, про название первой части операции забыли?

– О чем это он? – поинтересовался Вышата, до которого скорострельная и малопонятная речь ухоноида доходила позже всех.

– Как это «о чем», – закипятился Ухоня, – название помните: «Многоликая Кобра»?

– А-а-а… – протянул Вышата.

– Да не «а-а-а», – не на шутку разошелся Ухоня, – а «Многоликая Кобра»! А кто, спрашивается, самая главная змея в здешней чаще? – Задав вопрос, он сделал театральную паузу. Так и не дождавшись ответа, торжественно завершил: – Да это же Баба Яга!!

Трое собеседников переглянулись, а кудесник вежливо спросил:

– Ты, случаем, об этом ей самой не говорил?

– Нет, – улыбнулся Ухоня едва видимыми розовыми губами, – это я на потом оставил – вместо сюрприза!

– Не надо никаких сюрпризов, – торопливо заговорил Милав, – у нас впереди весьма непростые переговоры, и если ты попытаешься их сорвать, то…

– То? – спросил Ухоня, кривя губы во все стороны.

– …то я попрошу Ярила превратить тебя во что-нибудь мерзкое, – с трудом закончил начатое предложение Милав, просительно поглядывая на кудесника, – например, в гадюку! Такую холодную, скользкую, ужасную гадюку!

– А он не умеет, – неуверенно проговорил Ухоня, на всякий случай пряча улыбку (ухоноид патологически боялся змей, и Милав, – правда, исключительно редко, вот как сейчас например, – пользовался этой слабостью Ухони).

Но кудесник, к неописуемому ужасу Ухони, твердо пообещал:

– Обязательно превращу!

И несчастный ухоноид поверил, хотя, если бы он пошевелил своими невидимыми извилинами, то вспомнил бы слова самого кудесника, что его дар не позволяет ему творить зло в любой форме. Но Ухоня видел перед собой лишь облик мерзкого пресмыкающегося, и видение это буквально парализовало его волю и разум.

– Ладно, сатрапы, – проговорил он обиженно, – празднуйте победу над жертвой биологического эксперимента!

– О чьих экскрементах он говорит? – поинтересовался Вышата, как всегда поняв в речи ухоноида не больше половины слов.

– Не обращай внимания, – сказал Милав, увлекая Вышату за собой, – это у него молитва такая. Лучше пойдем перекусим чего-нибудь, – и, обратившись к Ухоне, позвал его: – Ты с нами?

– Вот еще! – Ухоня изобразил розовый язык циклопических размеров. Сначала стращают, а потом к трапезе зовут.

– Ухоня, не дури, – сказал кудесник, – у нас всех сегодня выдался нелегкий день. Но надо быть терпимее друг к другу. Согласен?

– Согласен… – негромко произнес Ухоня, – но поблагодарить все-таки могли бы!

– Обязательно, – согласился Милав, – как только получим согласие Бабы Яги, так сразу и поблагодарим тебя.

– Ладно уж, поверю вам на слово, – пробурчал Ухоня, – а что у нас на ужин?

– Просим прощения, но лошади жареной пока нет, – извиняющимся тоном сказал Милав, – у нас ужин легкий: рыба, хлеб, зелень да добрый штоф меда.

– Ну вот, опять, – обиделся Ухоня, – вы, значит, будете трескать, а я вам в рот должен заглядывать?

– Не надо нам в рот заглядывать, – попросил Вышата, принимавший все слова ухоноида за чистую монету, – а то я подавиться могу.

– Хорошо, – подозрительно быстро согласился Ухоня, – встретимся у озера. Только не опаздывайте: Баба Яга – дама пунктуальная!

– Да уж постараемся, – откликнулся Милав, а про себя с ревностью подумал: «Что-то больно ретив Ухоня… Может, это как-то с Вилой-Самовилой связано?»

Трапеза много времени не заняла, и скоро Вышата, Милав, кудесник и те самые гриди, которые утром «отличились» в поисках козы, отправились знакомой кузнецу тропинкой в сторону целебного озера. Шли ходко: не хотелось оказаться на месте позже Бабы Яги.

Озеро открылось неожиданно. Все та же хрустальная прозрачность, все то же абсолютное спокойствие водной глади. Милав поискал глазами по берегу. Но никого не увидел.

– Знаю, кого ты высматриваешь, – шепнул Ухоня.

– И что с того? – огрызнулся Милав.

– Ничего, просто ее нет здесь, – спокойно ответил ухоноид, – она колодцы в округе инспектирует… – Ухоня говорил тихо, чтобы воины, следовавшие позади, не смогли услышать голос, льющийся прямо из воздуха.

– Ты лучше проверь, далеко ли наша уважаемая старушка, – прошептал кузнец, чтобы отвязаться от назойливого Ухони.

– А чего ее проверять: если Баба Яга сказала, что прибудет вечером, значит, прибудет, – ответил Ухоня и, всмотревшись в вечернее небо, радостно воскликнул: – Да вон же она рулит!

Милав покрутил головой:

– В какой стороне?

– Да вон же! – не унимался Ухоня.

– Ты свой невидимый перст мне хоть в глаз воткни – я все равно ничего не увижу!

Кузнец почувствовал легкое прохладное прикосновение к своим щекам, и его голова повернулась в ту сторону, в которую показывал Ухоня. Милав сразу увидел темную точку, медленно растущую в размерах. Кудесник тоже заметил ее.

– Иди на плес, – сказал он, – там сподручнее вести беседу. А мы здесь побудем – мало ли что…

Милав согласно кивнул головой и пошел к знакомому берегу. От воды ощутимо тянуло прохладой. Хотелось плюнуть на все и… нет, пожалуй, купаться он бы не стал – память услужливо воскресила незабываемое чувство вмерзания тела в прозрачную воду, испытанное им в прошлый раз.

Ступа Бабы Яги с громким хрустом врезалась в сырой песок, брызнув выжатой из него водой под ноги кузнецу.

– Ишь, что вытворяет! – не то возмутился, не то восхитился Ухоня.

– Ты об уговоре нашем не забыл? – на всякий случай напомнил Милав.

– Все под контролем, напарник, – отозвался Ухоня, – можешь начинать процесс охмурения бедненькой старушки…

– Да помолчи ты! – шикнул Милав на товарища, следя за тем, как старуха, помогая себе метлой, выбирается из ступы.

– Ладно, буду молчать. Только ты слишком низко не кланяйся – огреет метлой как пить дать!

– Хорошо ли добралась, бабушка Яга? – спросил Милав, подходя к старухе и растягивая губы в вежливую улыбку.

Баба Яга внимательно посмотрела на кузнеца – не насмешничает ли молодец, – и ответила:

– Ветер попутный был, да и метла строптивостью своей меня нынче не донимала. Так что летела, аки голубка молоденькая!

Милав откашлялся – не хватало еще от волнения пустить «петуха» осипшим горлом – и заговорил:

– Благодарю, бабушка Яга, что откликнулась на просьбу нижайшую, и прошу тебя по наказу воеводы Тура Орога, от имени Годомысла Удалого и его супруги княгини Ольги, помочь нам изгнать супостата Аваддоньку с земли нашей!

Баба Яга даже руками всплеснула: никак не ожидала, горемычная, такого «политесу» от бывшего крикливого Ворона.

– Да чем же я смогу помочь?! – искренне удивилась она, покрываясь красными пятнами от смущения.

– Обратились мы ко всему Лесному Народу с той же просьбой, и почти никто нам в помощи не отказал.

– Слышала я о том…

– Через день-другой начнут приходить их представители, а мы в неведении: кто справится с этакой ватагой?.. Нас ведь они не послушают.

– Не послушают, – согласилась старуха.

– Так вот, мы хотим попросить вас…

– Меня!

– …вас, уважаемая Бабуся Ягуся…

– Ой!

– …не откажете ли вы нам в такой любезности…

– Ой!

– …взять на себя почетную обязанность…

– Ой!

– …руководить всем вашим славным народом во время штурма крепости?! – Милав перевел дух, глядя на то, как млеет старуха от такого количества изысканных слов в честь ее персоны.

– Ну конечно я согласна! – восторженно воскликнула Баба Яга, не дав открыть кузнецу рот для очередной заготовленной тирады.

– Вот и славно! – Милав обрадовался, что церемония переговоров закончилась, – так глупо он себя еще никогда не чувствовал.

Подошли Вышата с кудесником (воины стояли в сторонке, не слишком доверяя веселости Бабы Яги).

Кудесник галантно предложил старухе проследовать к ее новому месту жительства, на что польщенная Баба Яга захотела подвезти Ярила в ее ступе с ветерком. Кудесник предусмотрительно отказался. Тогда счастливая старуха стремительно залезла в ступу и стала от переизбытка чувств выписывать в бледнеющем небе замысловатые фигуры.

– Много ли живой твари надо?! – философствовал Ухоня, внимательно наблюдая за пируэтами ступы. – Вот назначили старушку генералиссимусом она и рада, словно ей быка, целиком на вертеле запеченного, преподнесли!

– Кому что… – усмехнулся кудесник и поторопил всех в лагерь неудобно заставлять даму ждать!

Глава 9
БАБА МАТРЕНА?!

Ночь прошла спокойно, без происшествий. А утром, после короткого разговора в шатре Тура Орога, каждый занялся своим делом – все готовились к приему многочисленной когорты гостей, самые нетерпеливые из которых ожидались ближе к вечеру.

С раннего утра, пока большинство населения осадного лагеря еще спало, дюжина искусных плотников приступила к изготовлению «игрушки» – так кудесник Ярил назвал макет княжеского двора. Плотники строили его из стеблей камыша, склеивая смолой. Макет рос быстро, хотя размеры его впечатляли: квадрат со стороной в три сажени! Макет являлся точной копией крепости, за стенами которой хоронился сейчас Аваддон. А понадобился он для того, чтобы объяснить каждому представителю Лесного Народа, весьма и весьма далекому от военного искусства, его конкретную задачу. В противном случае могли возникнуть свалка и неразбериха во время штурма. Ярил, хорошо знакомый с менталитетом лесных обитателей, предвидел это, поэтому и устроил «потешное» строительство.

Едва была готова первая «стена» с подъемным мостом, кудесник пригласил Бабу Ягу и стал объяснять ей, что же конкретно требуется от Лесного Народа. Старушка схватывала на лету – может, ее великие годы играли здесь роль, а может, влияла ее неистребимая любовь к интригам и заговорам?.. Через некоторое время она уже спорила с кудесником по поводу того, кого и куда следует направить. И спорила весьма аргументированно!

– Леших надо поближе к воде пустить, – кипятилась она, – им так сподручнее будет!

Кудесник не возражал, с едва заметной улыбкой наблюдая азарт Бабы Яги. Он с удовлетворением понял, что старушка с головой погрузилась в порученное ей дело, и мог теперь инструктировать гридей, которые тоже должны будут принять участие в ночной вылазке, только не с внутренней стороны частокола, как Лесной Народ, а с внешней. Невероятный, невозможный, нелепый и абсурдный план кузнеца-кудесника воплощался в реальность и обещал принести плоды. Вот только какие?..

Вышата с Милавом, понаблюдав некоторое время за тем, как «генералиссимус» Баба Яга управляется со своим «контингентом» в «потешной» крепости, отправились на другую сторону речки Малахитки – повидать баенника. Но старика на месте не оказалось.

– Наверное, с родственником своим, овинником, за чародеем следят, предположил Вышата. – Подождем его?

– Можно, – согласился Милав, устраиваясь на полке: дескать, чего время попусту терять, лучше вздремнуть с пользой для здоровья!

Милостник устроился на широкой лавке.

– А где Ухоня? – спросил он, когда понял, что сон не идет к нему.

– Кудесник с ним все утро шушукался, – отозвался Милав, который тоже не мог заснуть – слишком много мыслей теснилось в голове, занятой задуманным делом. – Должно, отправил его куда…

Помолчали.

– Милав, – вновь позвал Вышата.

– Что?

– А ты не думал над тем, кем бы тебе хотелось быть… ну, когда все закончится?

Милав ответил не сразу.

– Думать-то я думал, да вот решиться ни на что не могу – все это так странно…

– Понятно… – протянул милостник, хотя что могло быть ему понятно, если он за всю недолгую жизнь никогда не покидал своего тела?! Так что не мог он, как бы ни старался, представить – каково это: ложиться спать волком, а просыпаться человеком! Бр-р-р, страсти-то какие…

Милав понял, что милостник думает о нем, но из деликатности не продолжает свои расспросы.

– Кудесник сказал, что я, без сомнения, человек и что жил до… появления Аваддона где-то в этих краях, – заговорил кузнец, глядя в угольно-черный потолок, блестевший от солнечных лучей, проникавших в баню сквозь приоткрытую дверь. – Но сказать, кто я, невозможно… Пока невозможно…

Милав замолчал, а Вышата не отважился нарушить его тяжкие думы. Затянувшееся молчание прервал скрип отворяемой двери.

– Чую, духом мясным потянуло, – осклабился баенник. – Доброго здоровья вам, молодцы!

– И ты будь здрав на все четыре ветра! – отозвался Вышата. – Нынче я сам пришел к тебе в гости, чтобы ты в речке Малахитке свои старые кости не морозил.

– Добрые слова, да только новостей у меня – пшик…

– А вот у нас новостей полон рот и сверх того – телеги две! – гордо заявил милостник.

– Ты про Бабу Ягу, что ли? – хитро прищурился баенник.

– А откуда вы…

– Э-э-э, милостник, да я почитай что два раза уже с ней беседовал. Она мне и наказ дала для домовых всех мастей – им и занимался все утро. А вот для вас у меня есть кое-что…

– Ты же сам сказал, дедушка, что новостей – пшик?

– Пшик – он тоже разный бывает, – заявил старик. – Про Бабу Ягу и вашу затею с Лесным Народом знаю не только я – про то и Аваддоньке поганому ведомо…

– Откуда?! – встрепенулся молчавший до этой минуты Милав.

– А вы что ж думаете – чародей сидит в затворничестве и ждет, когда вы его в полон возьмете? – спросил баенник.

– Вот так новость!

– Да, – добавил баенник, – чародей все время у Кальсонки про кузнеца какого-то спрашивал. Говорил, что пришло какое-то там время…

Милав с Вышатой переглянулись и одновременно вскочили на ноги.

– Пойдем мы, – сказал Вышата. – Тревожны твои вести.

– Ступайте, – согласился баенник, – воинское дело – оно такое…

Оказавшись в лагере, Вышата передал неутешительные новости кудеснику, однако Ярил, к удивлению милостника, отреагировал спокойно:

– Разумеется, маг не мог не заметить движения в нашем лагере. Я ожидал этого. Меня тревожит другое: как бы кто не проговорился из Лесного Народа Аваддон начеку и возможности напакостить нам не упустит.

Посовещавшись с Бабой Ягой, решили «обучение» на макете отложить до завтрашнего вечера – так меньше шансов, что кто-то из разношерстной (в буквальном смысле этого слова) лесной братии проболтается – ведь Аваддон мог принять любой облик: белая козочка на лесной тропе была тому подтверждением. А еще решили, что завтра, после того как каждая группа получит конкретное задание, все лесные бойцы должны оставаться на виду друг у друга. Только так можно было избежать «утечки информации». (Мысль принадлежала Ухоне, вернувшемуся к этому времени в лагерь.) Все согласились с тем, что это разумная мера предосторожности, и Ухоня чрезвычайно возгордился, тут же потребовав присвоить себе звание бригадного генерала. Почему «бригадного» и почему «генерала» – он объяснить не смог, и штаб операции порешил, что чина десятского над вурдалаками ему вполне достаточно. Ухоня для видимости поворчал, обзывая всех «душителями новых идей», и отправился в лес, знакомиться со своими подопечными.

Оставив Бабу Ягу у почти законченного макета, кудесник, Милав и Вышата отошли в сторону. Ярил внимательно посмотрел в глаза кузнецу и сказал:

– Аваддон охотится только за тобой. Помни это. Один никуда не ходи только с Вышатой и только с охраной из дюжины гридей, – повернувшись к милостнику, добавил: – Любого, кто захочет повидаться с Милавом или просто будет интересоваться кузнецом, ко мне на разговор. И все время будьте готовы к чему угодно – неведомо нам, что сотворит Аваддон, поняв, что все пути у него отрезаны.

Милав кивнул головой в знак согласия, и они с Вышатой отправились в их шатер.

– Неприятно мне, что я должен все время прятаться, – сказал кузнец.

– Знамо дело, – согласился Вышата, – а ты подумал о том, что с тобой будет, попади ты в лапы Аваддона?

Разумеется, Милав думал об этом, но так и не мог понять – что нужно такому сильному и страшному чародею, как Аваддон, от… от… в общем, от того, кто в данную минуту имеет облик Милава-кузнеца? И тут Милав вдруг осознал, что уже несколько дней с ним не происходит никаких превращений: он ложится спать и просыпается тем же, кем был накануне – кузнецом по имени Милав, не помнящим ни кто он, ни откуда! Что это – случайность или играет роль нахождение рядом с Аваддоном (о, этот проклятый Аваддон!)?.. Вопросы, одни вопросы вокруг!

Милав тяжело вздохнул, слепо шагая за милостником. Мысли вращались по кругу, натыкаясь на непреодолимую преграду вопросов без ответов. А вот и еще одна перемена: Милав утратил способность определять суть вещей при одном взгляде на них. Он не узнал бабушку Матрену (точнее, он не узнал, что это не она), не распознал Аваддона под личиной белой козы! Может быть, он вернулся в свой настоящий облик и оттого исчезли все прежние способности? Или близость Аваддона влияет на него каким-то непонятным образом? Да еще способность менять свою внешность по внутреннему велению пока сохранил. Ведь так?

Милав потер виски – казалось, мысли переполнили его голову и она распухла так, что вот-вот лопнет. Вышата искоса на него поглядывал, но молчал

Приближаясь к своему шатру, они услышали впереди шум. Для относительно спокойной и размеренной жизни лагеря (если не считать появления кудесника с Милавом в виде медведя) это было явлением необычным. Милав с Вышатой подошли поближе и стали свидетелями весьма забавной сцены: в кругу из человеческих тел металось несколько воинов. Они подпрыгивали, чесались, падали на землю и катались по траве, при этом безостановочно выкрикивая проклятия:

– Прекрати, слышишь, прекрати, ведьма проклятая! – вопил один, садясь прямо на траву и интенсивно ерзая по ней своим седалищем.

– Ой, съела меня мелюзга злючая! – верещал второй, катаясь по земле и хлопая себя по плечам, голове, лодыжкам.

Еще трое козликами скакали по кругу, норовя вырваться и скорее броситься в прохладные воды Малахитки.

– Что здесь творится? – спросил Вышата, расталкивая плечом толпу.

Услышав голос милостника, воины расступились, и в объятия Выплаты попал тот, кто несколько мгновений назад так рьяно «отплясывал» на пятой точке. Вышата встряхнул воина, тело которого извивалось вьюном в его сильных руках:

– Говори!

– Да бабка, треклятая, – стал объяснять «вьюн-страдалец», – к Милаву рвется, мы ее и задержали. А когда повели в темную, тут она чего-то и наколдовала – все мураши из леса на нас кинулись… Ой, кусают проклятые… ой, щекочут…

Вышата еще раз встряхнул воина, который так и норовил из рук выскользнуть:

– А где бабка-то?

– Здесь я, – ответил женский голос, – чего мне прятаться?

К милостнику подошла старушка небольшого росточку с объемистым узелком в руках. Милав, стоявший за спиной Вышаты, удивленно воскликнул:

– Баба Матрена?!

– Ой, Милавушка, – обрадовалась старушка и шагнула к кузнецу.

Милостник преградил ей дорогу.

– Чего это вы все, – вспылила старуха, – с ума по-сходили али последние мозги в речке утопили?!

Милав хотел было оттолкнуть милостника – не дури, разве не видишь, что это настоящая бабушка Матрена? Но Вышата так зыркнул на него глазами, что кузнецу пришлось уступить.

– Ты про наказ кудесника не позабыл?

Милав потупил взор, а старушка не унималась:

– Люди добрые, да что же у вас здесь деется! Или вправду Аваддонька вам всем мозги задурил?!

Старуха производила столько шума, что это привлекло внимание многих. Толпа росла, и через некоторое время подошел сам кудесник. Выслушав речь Вышаты, он отозвал старушку в сторону и о чем-то с ней поговорил. Потом окликнул молодых людей:

– Баба Матрена – женщина с понятиями; надеюсь, сердиться на нас не станет.

– На вас, может, и не стану, а вот на них… – Старушка указала пальцем на несчастных воинов, продолжавших неравный бой с муравьями под общий дружный хохот.

Кудесник неодобрительно покачал головой:

– Не шутки ради они вас задержали, а приказом воеводы. Так что вы отзовите свое войско, а то чего доброго съест оно воинов.

– Станут мураши-малыши таким поганым делом заниматься! – возмутилась старуха и что-то быстро зашептала, наклонившись к земле. Потом подняла горсть пыли, плюнула на нее и раструсила по ветру. Прошло немного времени, и обессиленные воины стали подниматься с травы, внимательно оглядывая себя. Со всех сторон летели веселые советы:

– Эй, Ламил, ты в штаны-то загляни – может, у тебя там муравейник!

– Рагдан, твой живот стал еще толще – наверное, ты всех муравьев в округе слопал?!

Милав не стал слушать продолжения и пригласил бабушку Матрену в их с Вышатой шатер.

– Ты не обижайся, – просил он старушку, – у нас здесь такие дела…

– Наслышана, – недовольно откликнулась она, – весь край бурлит оттого и пожаловала сюда. Не могла дома сидеть, когда здесь такое дело затевается!

– Какое дело? – сделал удивленные глаза Вышата, вошедший вслед за старушкой в шатер.

Баба Матрена хитро посмотрела на милостника и ответила:

– Будет вам секреты-то городить. Ухоня мне обо всем еще вчера вечером рассказал!

Вышата бурно вздохнул: ну, Ухоня, ну, попадись мне под горячую руку!

А старушка, заметив негодование на лице милостника, попросила:

– Вы уж его не ругайте – он мне по большому секрету поведал.

Милав почесал затылок:

– Бабушка Матрена, «секреты» Ухони – это почти всегда то, что известно всем, кроме него самого. Так что не волнуйтесь – мы его не накажем. – А про себя подумал: «Хотел бы я знать: как можно наказать невидимое, нематериальное создание?»