Текст книги "Судороги Земли (СИ)"

Автор книги: Николай Петри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)

  «Что за бред!..» – подумал он и крикнул в пустоту:

  – Эй! Кто-нибудь может объяснить, что здесь происходит?!

  Похоже, сказать было некому – никто не откликнулся.

  Денис попытался успокоиться, припоминая всё, что с ним случилось за последние... Трудно сказать, какими единицами следует измерять время, в течение которого он находился в беспамятстве: мгновенья, минуты, часы?.. Сутки едва ли, иначе голод давно бы напомнил о себе. Пока же Денис чувствует лишь острую боль в правой руке и непонятную ломоту во всём теле. (Определённо, его обо что-то сильно ударило...)

  Денис вздохнул и принялся скрупулёзно восстанавливать в памяти события, приведшие его к столь нелепому результату. До того момента, пока он не коснулся пильной цепью ствола дерева, всё шло нормально. Эмиттер включён не был, работала только регистрирующая аппаратура. Затем он сделал неглубокий рез и выключил пилу. Да! Перед этим Олег делал ему какие-то знаки, но Денис не отреагировал на них. А потом наступила тишина, и в лесу произошло нечто непонятное – откуда-то появилась вращающаяся воронка, и... совершенно ненормальные люди стали браниться, едва не покалечив камнями правую руку! При этом они задавали вопросы, из которых запомнился только один, но совершенно абсурдный: «Какой год?..» Дальше провал в памяти и... вот он здесь!

  Фактологический материал просто несуразен. С таким базисом теории не построить. Нужно либо ждать прихода тех, кто столь профессионально его «упаковал», либо попытаться припомнить что-либо ещё. Последнее едва ли: в голове полная сумятица, потому что происходящее с точки зрения здравого смысла выглядит дико и нелепо. Если же предположить, что его похитили (кто? зачем?), то способ похищения чрезвычайно оригинален. К тому же эта клетка! И связанное тело!.. Создаётся впечатление, будто они чего-то боятся! Да и одеты местные обитатели своеобразно – смесь бомжа с отставным офицером.

  Денис тяжело вздохнул – очень хотелось пить. Однако не жажда больше всего угнетала: с каждой минутой в паху болело всё сильнее. Попробовал повернуть голову. Это удалось, хотя шею мгновенно «прострелило». Денис поморщился, но положения тела не изменил. Боль медленно затихла, растворившись в закостеневшем от долгой неподвижности теле. Теперь Денис мог видеть не только мутно-голубое небо над головой, расчерченное на ровные квадратики металлической арматурой, но и часть того, что окружало клетку с правой стороны. Сумел разглядеть даже заросший низким кустарником искорёженный остов кого-то фургона, и узенькую тропинку, почти скрытую травой.

  «Не густо! – усмехнулся Денис. – Можно подумать, клетка стоит где-то на заднем дворе заурядной мехколонны...»

  Время тянулось медленно. Солнца Денис не видел, и это удивляло: утро было ясным, на весь день синоптики обещали солнечную погоду без осадков. А сейчас над головой сплошная облачность. Того и гляди дождь пойдёт!

  В какой-то момент Денису удалось сдвинуть тело так, что боль в паху стала менее острой, а поґтом и совсем погасла, словно её потушил ещё не начавшийся ливень. Видимо, Денис ненадолго заґдремал, потому что не услышал, как к нему кто-то подошёл.

  Он проснулся от громкого разговора.

  Беседовали двое. Они стояли в нескольких шагах от головы Дениса и разговаривали так, словно здесь, кроме них никого не было.

  – Я не вижу никаких признаков разложения! – сказал знакомый голос.

  – Не торопись, прошло всего несколько часов.

  – Я слышал, большинство выходцев разлагаются в первые минуты проникновеґния...

  – А я слышал, что были исключения до двадцати часов и больше!

  – Ладно, пусть лежит до утра...

  Хрустнула ветка.

  Денис понял: говорившие уходят. Он дёрнулся в своих путах и громко закричал:

  – Эй! Не знаю, что вам от меня нужно, но я хочу пить! Слышите?..

  Шаги замерли, чей-то голос произнёс:

  – Может, дать ему воды?

  – Если не лень – напои. Только не смотри в глаза! Если он арлекин – будешь неделю кошмарами мучиться!

  – Я возьму ковш с длинной ручкой.

  – Дело твоё. Я бы подождал до завтра...

  Шаги прошуршали по траве и затихли.

  Денис, поражённый, молчал.

  «Выходцы»... «Арлекин»... Где, чёрт побери, я оказался?!"

  Через несколько минут кто-то вернулся. Денис попытался повернуть голову так, чтобы увидеть пришедшего, но грубый окрик заставил его замереть в неудобной позе.

  – Не крути головой, а то воды не получишь!

  Денис почувствовал, как к губам прикоснулась холодная металлическая кружка. Он открыл рот и, захлёбываясь, выпил всё её содержимое до дна, попутно поперхнувшись и облившись – вода попала в нос. Пришлось долго чихать, но это была сущая безделица по сравнению с отступившей дикой жаждой, едва не высушившей все внутренности.

  Кружка коротко звякнула о прутья, и Денис услышал неторопливые шаги – «водонос» уходил.

  – Подождите! – закричал Денис. – Скажите, наконец, что здесь творится?..

  Никто не ответил.

  «Дела-а... – грустно подумал Денис. – Одно хорошо: ни на бандитов, ни на извращенцев они не похожи. Что ж, придётся ждать до утра...»

  Ночью пошёл дождь. Денис безмолвно покоился на своём «ложе», оказавшемся, по-видимому, куском какого-то металла, потому что, едва зашло солнце, «ложе» превратилось в противень, который перед этим на несколько часов поместили в морозильную камеру. Пришлось срочно изобретать доступные в его распятом состоянии гимнастические упражнения, чтобы не замёрзнуть окончательно.

  Денис лежал, растянутый за руки и за ноги, словно шкура убитого животного, и думал о том, что вокруг не только погода необычная, но и небо тоже. Когда зашло солнце (которое до заката так и не показалось из-за молочно-голубой пелены), Денис ожидал увидеть звёзды и Луну (вчера наступило полнолуние), однако на небе они так и не появились. Но самое поразительное – ночь оказалась настолько светлой, что даже знаменитые «белые ночи» «северной столицы» не шли ни в какое сравнение с местными!

  Этот факт окончательно убедил Дениса в том, что с ним произошло нечто поразительное. (В самом деле, не мог же он за какие-то мгновения переместиться на широту Санкт-Петербурга?) Единственное, что приходило в голову – у него не всё в порядке с рассудком. Быть может, он неудачно упал там, в лесу и травмировался? Теперь лежит в больнице, и его лечат?.. Другого объяснения случившемуся он не находил. Во всяком случае – пока...

  Скованному по рукам и ногам Денису ночь показалась необыкновенно долгой. Он несколько раз ненадолго засыпал, но быстро просыпался от холода и сырости. Утра он ждал с таким чувстґвом, словно долгие месяцы не видел благодатного солнца. Но светило – как будто мало выпало страґданий на долю Дениса – так и не появилось. О том, что утро наступило, он догадался по голосам.

  Говорили вчерашние «посетители»:

  – Дела у парня идут замечательно!

  «Я бы этого не сказал...» – хмуро подумал Денис.

  Шаги приблизились к самой клетке, но Денис головой крутить не стал, помня о вчерашнем недвусмысленном предупреждении «водоноса».

  – Смотри! Вокруг нет ни слизи, ни аммиачного запаха!

  – Похоже, нам повезло!

  – Пойдём, Гоблину скажем. Представляю, как он обрадуется!..

  «Кто это – Гоблин, который должен обрадоваться тому, что моё тело не начало разлагаться и смердеть аммиаком? – со злорадством подумал Денис. – Похоже, в этом чудном месте не у меня одного проблемы с головой... А может, они из какой-нибудь новой секты извращенцев-людоедов? Тогда хоть перестаёт быть загадкой моя „гастрономическая“ поза!»

  Новых предположений Денис строить не стал (к чему забивать голову?). Сейчас его больше занимал другой вопрос: если эти парни, действительно, имеют на его счёт собственный корыстный интерес, то следует заранее позаботиться о том, как он будет выпутываться из непростой ситуации. После многочасового лежания в позе «цыплёнка табака», у него не хватит сил не то чтобы оказать какое-то подобие сопротивления, он едва ли сможет подняться без посторонней помощи!

  И всё-таки лежать безучастным бревном Денис не собирался. Он начал понемногу шевелить руками и ногами, испытывая боль и покалывание во всём теле. Особенно скверно дела обстояли с правой рукой – камень угодил прямо в кисть, и она распухла так, что Денис с трудом мог шевелить пальцами.

  «Лишь бы перелома не было... – с тревогой подумал он, осторожно двигая распухшими фалангами, попутно воскрешая в памяти вчерашние обрывочные видения. – Что за нелепую баррикаду я видел в первый момент своего появления?.. А этот „стрелок“ с пращей? Он бы ещё рогатку взял!»

  Стало совсем светло, но солнце из-за облачной мути так и не выглянуло. Денис, продолжая нехитрые упражнения, с тревогой ожидал посетителей. Судя по тому, что «пел» его голодный желудок, прошло не менее суток с того момента, как он заглушил бензопилу.

  Скоро послышались громкие возбуждённые голоса:

  – Представляешь, он мог говорить сразу после перехода! А теперь вспомни, сколько дней ты сам мычал, как телёнок!

  – Сейчас поглядим, кого мы вчера выловили!

  Голоса сместились вправо. Денис, скосив глаза, увидел двоих подходивших к клетке мужчин. Один из них долго возился с замком. Наконец, дверца скрипнула, оба вошли внутрь.

  Денис напрягся. Один из мужчин заметил это и попробовал его успокоить:

  – Не волнуйтесь. Скоро вы обо всём узнаете...

  Денис промолчал. Мужчина присел на корточки возле его головы и сказал:

  – Мы сейчас вас развяжем. Пообещайте, что будете вести себя благоразумно.

  – Благоразумно – это как?.. – с трудом разлепил спёкшиеся губы Денис.

  Мужчина широко улыбнулся.

  – Благоразумно – это значит, что вы не броситесь душить кого-нибудь из нас или не захотите сбежать.

  – Это я точно могу гарантировать... – не раздумывая, пролепетал Денис.

  Мужчина, похлопав его по плечу, принялся развязывать верёвки. Сделать это оказалось непросто – ночной дождь основательно намочил их, и мужчина, в конце концов, просто перерезал путы ножом. Денису помогли подняться и выйти из клетки. Ноги дрожали, перед глазами плыли круги, к самому горлу подступила тошнота.

  Денис покрутил головой, пытаясь разом охватить окружавшую его картину, однако добился лишь того, что едва не упал от слабости. Мужчины, осторожно поддерживая его трясущееся тело под руки, внимательно наблюдали за реакцией Дениса. По их сосредоточенным лицам нельзя было прочесть, что они думают о своём госте.

  Непонятная настороженность висела в сыром воздухе.

  Поддерживаемый незнакомцами с двух сторон, Денис прошёл не более двадцати шагов, когда до его слуха долетел встревоженный голос вчерашнего «водоноса»:

  – Ребята! Эруптивники на подходе!

  4.

  – Не вовремя! – сквозь зубы выдавил мужчина, несколько минут назад освободивший Дениса от верёвок.

  – Выходит, эрупция носила скрытый характер... – предположил второй и так рванул Дениса за локоть, что последний застонал от резкой боли в спине. – Извини, – буркнул он, не поворачиваясь, – красивого приёма не получится...

  Они почти бегом преодолели метров тридцать заросшего травой пустыря, обогнули неказистое приземистое строение, и нос к сносу столкнулись с «водоносом». Разглядеть его Денис не успел – боль в ногах поднялась выше, сковав металлическим обручем грудь и почти затопив сознание.

  Между тремя мужчинами завязался быстрый разговор. Фонетические структуры речи оказались Денису знакомы, однако смысл, заключавшийся в них, ускользал от понимания:

  – Ты же сказал, что переход был скользящим?

  – Конечно. Три-четыре холостых выброса, несколько биологических лапиллей и всё!

  – Откуда взялись эруптивники?

  – А я знаю?! Мы же вместе с тобой после выходца всю территорию обошли – Переход закончился!

  – Оказывается, не закончился, а всего лишь сменил фазу...

  – Сколько их?

  – Думаю, больше сотни...

  – Так чего мы стоим?

  – А этого куда?

  – Оставим здесь...

  – Опасно, он же не прошёл акклиматизацию...

  – Метаморфозы тоже не исключены...

  – Да не должно...

  – Рисковать не будем – берём с собой.

  – Куда я его дену?!

  – Привяжешь стропами ко второму щиту.

  – Ко второму нельзя – он ближе всех к зоне конфликта. Не заметим, как его эруптивники слизнут!

  – Ладно, ставь рядом с нами...

  – Тогда я беру зажигалки, Фархад метательное, а ты тащи нашего гостя на банкет!

  – Однако ты шутник...

  – Есть немного!..

  Дениса вновь бесцеремонно куда-то поволокли. Он успел заметить немногое: поле, усеянное различным хламом, небо, впитавшее в себя весь серый цвет осенней распутицы, траву ненатурального фиолетового оттенка. Потом он очутился возле бревенчатого частокола с небольшими прямоугольными прорезями. Ноги дрожать перестали, но с адекватным восприятием действительности дела обстояли не так хорошо: отдалённый лес то внезапно оказывался перед глазами, то через миг уползал к самому горизонту, превращаясь в тёмную узкую полоску. При этом, человеческие голоса, словно змеи во время своей свадьбы, сплетались в сплошной клубок, из которого абсолютно произвольным образом неожиданно выпадала короткая ниточка осмысленной речи:

  – У парня галлюцинации...

  – Ты не на него, ты вперёд смотри...

  – Что я, «отверженных» не видел?..

  – Думаю, таких ты ещё не встречал!..

  Осмысленные ниточки закончились, пошли сплошные фонемные причуды:

  – Длинноногих п и т ь будем, или возьмёмся за коротколапых?..

  – Давай долгоногих, – они уже в ы т ь землю начали...

  – Эге! в о л о с нынче у них писклявый, не то что в прошлый раз...

  Денис пытался впитать всю информацию, бурным потоком льющуюся на него со всех сторон. Прошло некоторое время, прежде чем он осознал себя стоящим рядом с бревенчатым щитом. С приятным удивлением обнаружил, что может сносно владеть своим телом: ноги больше не подгибались, голова перестала кружиться, лишь иногда заставляя слабые руки искать дополнительную опору, чтобы не упасть. Скоро выяснилось, что опора ему теперь не нужна – он стоял в гротескной конструкции, отдалённо напоминавшей детские «ходунки». Отпусти он сейчас руки, подогни ноги, – и с ним бы ничего не случилось!

  Откуда-то справа выплыло чумазое ощерившееся кривой улыбкой лицо.

  – Как дела, парень? – спросило лицо, швыряя высоко в воздух длинную бутылку из зелёного стекла.

  – Ни... че... го... – промямлил Денис, вздрогнув не столько от близкой вспышки пламени, сколько от последовавшего за хлопком тонкого пронзительного визга.

  – Ты не дрейфь! – улыбнулось грязное лицо. – Длинноногие – это тебе не ходульники. С ним мы за час управимся!

  Лицо скользнуло в сторону, обнажив сюрреалистическую картину: по всему полю, от края и до края, прямо на него – Дениса – брели уродливые создания, каждое из которых в отдельности не выглядело отвратительным или безобразным, но все вместе они являли собой зрелище омерзительное – словно миллионы копошащихся в одной канаве крыс. Денис запаниковал. Он стал дёргаться в своих путах, секунду назад казавшихся столь же необходимыми, как его собственные ноги.

  Освободиться не удалось, зато опять появилось знакомое лицо и с участием поинтересовалось:

  – Кидать сможешь?

  – Что... кидать?.. – не понял Денис.

  Улыбчивый парень помахал бутылкой с длинным горлом.

  – Вот это...

  – А куда? – Денису на мгновение показалось, что он разговаривает сам с собой.

  – Не куда, а в кого, – поправило Дениса довольное лицо. – В них, сердешных, в них! – весёлый парень махнул в сторону изломанной шеренги странных противоестественных существ.

  – А кто... они?..

  – Паразиты...

  Обронив последнее слово, чумазый парень вновь улизнул по своим делам. Через секунду откуда-то сбоку долетел его звонкий радостный голос: «Фархад, ты чего зеваешь? Мыльники тебя справа обходят!» Ответа Денис не услышал, потому что его внимание привлекло диковинное создание, возникшее из шара опадающего жёлтого пламени. Создание сделало несколько осторожных шагов по направлению к бревенчатому щиту и вдруг замерло.

  Денис за последние сутки видел много необычных вещей, но этот экземпляр стоил их всех! Чудовищная помесь собаки, жирафа и жука-скарабея плавно покачивалась на невозможно длинных ногах. Казалось, гравитация ничего не значит для этого существа, потому что спичечной толщины конечности не имели ни грамма мышечной ткани и, соответственно, никак не могли удержать распухшую тубу коричневого сегментированного тела. Но они держали!

  Неожиданно создание перестало бесцельно покачиваться бочковидным телом и почти осмысленно оглядело Дениса с ног до головы.

  Крик сам вырвался из горла:

  – Эй, помогите!..

  Наверное, он кричал громко, потому что тут же появилось знакомое улыбчивое лицо:

  – Чего шумишь?

  Вместо ответа Денис ткнул пальцем вперёд. Парень обернулся, пренебрежительно оттопырил нижнюю губу и беззаботно изрёк:

  – Не волнуйся – это «отверженный». Его ни свои, ни чужие не принимают. Одним словом – «немат».

  – Немат?.. – эхом повторил Денис.

  – Не материальный... – охотно пояснил парень.

  В доказательство своих слов он поднял с земли небольшой камень, размахнувшись, швырнул его в длинноногое создание. Камень прошёл сквозь тело и со звоном упал на металлическую пластину позади.

  Денис вздрогнул, с трудом выговорив длинное слово:

  – Гал... люци... нация...

  – Не-е-ет! – вновь ощерился парень. – Это не галлюцинация, а всего лишь немат.

  Парень коротко хохотнул и тут же умчался по своим делам.

  Денис решил: всё! с него хватит! Он закрыл глаза, надеясь, что когда откроет их вновь, то увидит перед собой ствол обыкновенной сосны, а длинноногие «нематы» станут блёклыми воспоминаниями тревожного сна на открытом воздухе. И он, действительно, задремал. Однако пробуждение не было радостным: над ухом загудел уже успевший порядком надоесть голос весельчака «водоноса»:

  – Ну, ты, парень, даёшь! Первый раз вижу, чтобы выходец спал на боевом рубеже во время Перехода!

  – Я не спал... – мотнул головой Денис.

  – А что, медитировал? – засмеялся парень.

  – Может быть... – пробурчал Денис, пытаясь непослушными пальцами освободиться от ремней.

  Парень-весельчак помог, потом, не обращая внимания на слабые протесты, подхватил Дениса под руку и повёл на голоса. Обойдя несколько коротких частоколов из врытых в землю массивных брёвен, они вышли на небольшую земляную насыпь, в центре которой находился длинный стол из неструганых досок. На столе валялось множество разных предметов, назначения большинства из которых Денис не знал. Парень усадил Дениса на массивную чурку рядом со столом, а сам присоединился к двум мужчинами. Теперь все трое молча разглядывали его – так изучают диковинку из заморских стран, волей случая оказавшуюся в глухой таёжной деревне, где и телефона-то отродясь не было.

  Первым молчание нарушил высокий мужчина с белой шевелюрой:

  – Скажите, вас головные боли не беспокоят?

  – До сегодняшнего утра не замечал... – осторожно ответил Денис.

  «Белоголовый» улыбнулся:

  – Это хорошо.

  «Для кого?» – в свою очередь подумал Денис.

  – Наверное, у вас накопилась масса вопросов?

  – Вообще-то, вопрос всего один... – Денис медленно поднялся. – Где я?..

  – Здесь! – «Белоголовый» сделал широкий жест разведёнными в стороны руками.

  – А точнее вы не могли бы сказать?..

  Возможно, вопрос Дениса прозвучал излишне требовательно, но «белоголовый» не обиделся. Пожав плечами, он вдруг погрустневшим голосом произнёс:

  – Хочется надеяться, что на этот непростой вопрос ответите вы сами ...

  Часа через два Денис сидел под навесом рядом с домом, словно сошедшим с картин о последних днях мира – невероятная смесь из железа, алюминия, гофрированной стали и лоскутов толи и рубероида.

  То, что Денис услышал, повергло его в эмоциональную прострацию. Со слов Агути – так представился «белоголовый», и, судя по возрасту самый старший из присутствующих – Денис попал в некую ограниченную область пространства, где привычные представления об окружающем мире буквально рассыпаются в пыль. Область эта достаточно обширна, но её замкнутость не позволяет никому покинуть строго очерченные пределы. На вопрос Дениса, каким образом люди попадают внутрь, новый знакомый повёл его куда-то в сторону от странного сооружения в стиле «киберпанк», которое Агути назвал их домом.

  Скоро они вышли на большую поляну, слева от которой Денис узнал знакомый частокол из брёвен. Мутная утренняя серость развеялась, не то унесённая слабыми порывами ветра, не то высушенная блёклым солнцем, так и не показавшимся из-за сплошной облачности. Посмотрев прямо перед собой, Денис в нерешительности замер.

  Полоса далёкого леса резко обрывалась. В этом месте чудовищным фурункулом выпирало нечто, отдалённо напоминающее одновременно и небоскрёб и многосотметґровую телевизионную башню, брошенные на землю неким великаном. При этом и то и другое было невероятным образом переплетено с взаґимным проникновением друг в друга. Помимо всего прочего, вся эта архитектурная какофония росла не только ввысь, но и в стороны – в виде небольших наростов из металлических конструкций, ферм, эстакад и других элементов с многочисленными вкраплениями самой разнообразной растительности. С такого большого расстояния было трудно определить, к каким видам относятся растения, но Деґнис, неизвестно почему, нисколько не сомневался, что виды эти в местных лесах не произраґстают.

  Прикинув расстояние до колоссального металлического нароста на теле смешанного леса, а также ориентировочную высоту рядом растущих деревьев, Денис смог приблизительно оценить размеры сооружения. Получалось, что высота его не менее ста метров, ширина – более километра, а глубину не удалось оценить даже приблизительно. Вся местность впереди оказалась завалена самыми разнообразными обломками, среди которых с большим трудом можно было узнать что-либо знакомое: оторванный нос красивого прогулочного катера, смятые и раздавленные локомотивы самых разных эпох, части домов, фрагменты лётной и морской техники, какие-то механизмы, которые могли быть и комбайнами и тракторами или же деталями буровой установки. Причём, по мере удаления от чудовищного фурункула, величина обломков уменьшалась. В километре от него валялся всевозможный мелкий мусор: банки, железки, деревяшки, провода и прочие отходы цивилизации, которые без труда можно обнаружить на любой городской свалке. Складывалось впечатление, будто всё это было с разной скоростью вытолкнуто (выдавлено, выброшено, выплюнуто, вышвырнуто, исторгнуто) из фантасмагорического объекта, и всё нашло успокоение на обширном поле. Почему-то на память пришло одно-единственное слово – «эруптивники», то есть – «изверженцы»...

  Денис ненадолго прикрыл глаза, пытаясь отыскать хотя бы слабые контуры, очертания, намёки слов для логического объяснения увиденного. Безумные предположения, словно рой назойливых комаров, крутились вокруг вещей, не имеющих к происходящему никакого отношения, почему-то особенно ярко высвечивая картину вращающегося конуса, ставшего последним воспоминанием из ТОГО мира. (Денис отчётливо вспомнил, как на границе непонятной трансформации деревья и кусты плавно перетекали в разноцветные спирали, закручивающиеся по телу бешено вращающейся воронки.) Подобная настойчивость собственной памяти показалась Денису не случайной. Он постарался запомнить картинку со всеми возможными подробностями – хотелось верить, что это ему когда-нибудь пригодится...

  Денис очнулся, когда кто-то осторожно тронул его за рукав.

  Посмотрев на Агути, хрипло спросил:

  – Как вы называете всё это?..

  – Зокон.

  – Закон? Почему, закон?

  – Не закон, а – З о к о н, – с ударением на первом слоге. Это – ЗОна КОНфликта.

  Денис оказался не готов поддерживать беседу. Мысли роились в голове, словно эталон броуновского движения – очень быстро и одновременно в разные стороны. Агути понимал состояние новичка, потому что все они – выходцы – когда-то прошли через это – каждый в своё время...

  Денис попытался что-то сказать, но Агути жестом остановил его:

  – Ничего не говори, ни о чём не спрашивай. Твой мозг уже переполнен информацией. Чтобы ты сегодня не узнал сверх увиденного – всё пройдёт мимо. Поверь, завтра тебе будет немного легче, и мы продолжим. Тем более что всё это, – Агути показал рукой на Зокон, – только верхушка айсґберга...

ПЕРВЫЙ ИНФОРМАЦИОННЫЙ СРЕЗ ИНОЙ РЕАЛЬНОСТИ

  В балке, ещё хранившем любимый аромат Дениса – туалетной воды «Вавилон» – сидели пяґтеро. Валерка Ловсин – друг детства и постоянный спутник во всех рискованных начинаниях, Амик Карасян – опытный биоэнергооператор, и Мэд Олдин – координатор общества нетривиальґных исследований «Неоника». Все трое расположились на аккуратно заправленной кровати Деґниса. Сидели молча, время от времени поглядывая то на Олега Рашнова, несокрушимой глыбой заґстывшего у входа и имевшего вид самого несчастного человека на свете, то на Вальтмана, заканчиґвавшего нервный монолог по сотовому телефону.

  За стеной громко заработал дизель. Вальтман поморщился, убрал плаґстинку телефона во внутренний карман пиджака, после чего обвёл усталыми глазами присутстґвующих.

  – Итак, – произнёс он, потирая виски ладонями, – предварительная информация вам уже изґвестна, поэтому коснусь лишь некоторых деталей. По моей просьбе прокуратура провела проверку факта исчезновения вашего товарища. По известным вам причинам я не стал сообщать следователю, чем именно занимался Денис за несколько минут до того, как... – Вальтман неожиданно замолчал. Поґвертев пальцами правой руки в воздухе, словно подыскивая нужные слова, он продолжил: – Одґнако в его профессионализме я нисколько не сомневаюсь, поэтому абсолютно доверяю ему в той части докладной записки, где он сообщает, что Дениса ни на железнодорожной станции, ни на авґтовокзале никто не видел. Впрочем, водителям лесовозов я доверяю больше, а все они в один голос заявили, что не встречали Дениса после планёрки в столовой. Конечно, теоретически Денис мог покинуть делянку пешком, однако в подобных допущениях нет нужды, потому что мы располагаем видеосъёмкой момента его исчезновения...

  Вальтман прервался, нашёл глазами Ловсина, спросил его:

  – Что вы можете сказать, просмотрев её.

  Валерка встал, подошёл к компьютеру, нажал несколько кнопок, запуская короткий видеоролик. По мере того, как на экране мелькали кадры, принялся комментировать:

  – Денис при подготовке научного эксперимента всегда отличался педантичностью. Часто эта черта его характера вызывала недовольство окружающих. К счастью, не в данном случае. Жаль, что из-за маломощности аккумулятора он задействовал не всю цепь приборов – в этом случае картина была бы более понятной. Однако и имеющейся информации вполне достаточно, чтобы утверждать: Деґнис так и остался возле выбранного для эксперимента дерева.

  Вальтман удивлённо посмотрел на говорившего.

  – Поясните, – попросил он.

  – Лавры Дэвида Копперфильда никогда не прельщали Дениса. – Ловсин повторно запустил видеоролик. – Его всегда интересовала только наука в чистом виде. Он бы и пальцем не пошевеґлил, чтобы разыграть кого-нибудь, либо ввести в заблуждение. Его кредо – абсолютная чистота эксперимента.

  Ловсин указал на гору схем, карт, сводок с множеством пометок, сделанных аккуратным, биґсерным почерком Дениса.

  – Чтобы разобраться во всём этом, нам нужно два-три дня. Только после этого мы сможем предґложить вам алгоритм оптимальных действий.

  – Но... – начав фразу, Вальтман с большим трудом сумел её закончить: – вы думаете, он жив?..

  Вместо Ловсина ответил Мэд Олдин:

  – Денис жив, и мы найдём его. Обязательно найдём!

  5.

  В эту ночь Денис не спал. Покрутившись несколько долгих часов на жёсткой скрипучей койке и почувствовав, что его мозг вот-вот взорвётся от тяжёлых раздумий, он вышел из дома. Постоял некоторое время недалеко от двери, осмотрелся. Перед ним чернела двухсотлитровая железная бочка, наполненная дождевой водой, стекавшей в неё по изломанному во многих местах водостоку. Денис с наслаждением окунулся в пахнущее ржавчиной нутро, чувствуя, как живительная влага уносит боль и остужает раскалённую голову. Он проделывал эту процедуру ещё и ещё, пока не понял, что теперь может дышать, думать, жить...

  Недалеко от бочки нашлось хромое кресло-качалка. Денис осторожно опустился в него, боясь нарушить спокойствие и лёгкость, возникшие в его голове после прохладного «душа». Качалка тонко поскрипывала полозьями по песку, отвлекая от надоевших за ночь мыслей. Денису показалось, он задремал...

  Во сне к нему опять пришло яркое видение лесного вихря. Подсознательно готовый к его появлению, Денис сумел обнаружить новые подробности. Удалось это благодаря тому, что он наблюдал за происходящим не своими глазами, а так, если бы следил за всем со стороны. Именно по этой причине сумел уловить момент зарождения вихря-воронки. Он возник в тот короткий миг, пока Денис аккуратно прорезал кору сосны блестящим эллипсом пильной цепи. Удивительным было другое: вихрь возник не за спиной человека, а прямо перед ним, словно вырвавшись из неглубокого реза, и лишь затем мгновенно переместился за спину.

  ...Его разбудил Агути. Мужчина гремел кухонной посудой под навесом, примостившимся рядом с домом, недалеко от входной двери. Денис умылся в той же бочке, где принял ночной душ, вытерся длинной тряпкой непонятного цвета, после чего прошёл под навес.

  Агути готовил нехитрый завтрак. Денис с удивлением смотрел на то, чем мужчина «сервирует» стол. Здесь были преимущественно консервы, но какие!

  Денис взял в руки тушёнку, с изумлением прочитав год выпуска – банку изготовили в СССР задолго до его рождения!

  Денис сглотнул комок, подступивший к горлу, и поймал ироничный взгляд Агути.

  – За своё здоровье можешь не волноваться! – успокоил он.

  Денис продолжал вопросительно смотреть на улыбающегося мужчину.

  – Независимо от того, в каком году консервы изготовлены, – принялся объяснять Агути, – здесь они не больше года...

  Скоро к ним присоединился Гоблин – худой, высокий парень лет двадцати пяти, «водонос», обладатель смешливой физиономии и большой знаток «нематов». Последним появился хмурый мужчина, имени которого Денис ещё не знал, но не сомневался, что именно он вчера от души «приложил» его камнем из пращи.

  Завтракали в полном молчании. Потом также молча разошлись. Денис остался под навесом вместе с Агути, который, согласно графику, вывешенному здесь же на листе голубого пластика, дежурил на кухне. Денис помог убрать немудрёную посуду, по-прежнему ничем не выдавая своего нетерпения подробнее узнать историю каждого обитателя своего нового дома.

  Агути не спеша вытер стол огромной тряпкой, которая больше походила на маскировочный халат, чем на полотенце. Потом прошёл к ободранному дивану, помнившему, наверное, ещё барона Врангеля. После чего не торопясь закурил.