Текст книги "Зеркало в руках"

Автор книги: Николай Петри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

Айви, не раздумывая, нажала на спуск и… ничего не произошло!

Отступив назад, она успела заметить тёмную фигуру новетта, а потом взор заслонила раскрытая пасть, и девушка изо всей силы ударила гладким прикладом в огромный оранжевый глаз.

По инерции хищник всем телом обрушился на Айви, сбив её с ног и опрокинув навзничь. Айви не успела подняться на ноги, как по узкому ущелью напуганной птицей заметался крик боли – оставив на гладких камнях несколько капелек крови из разбитого глаза, животное бросилось в ближайший проход.

Тяжело дыша, девушка поднялась на ноги, с недоумением посмотрела на зажатое в руках оружие. Потом медленно направила ствол на ближайший валун и нажала спуск – ничего!

Глядя на невозмутимого новетта, она спросила:

– Как это понимать?..

Охранитель взял из рук остолбеневшей девушки скрап, долго изучал его с помощью многочисленных сенсоров.

– Оружие исправно. – Сказал новетт, возвращая его.

– Исправно?! – выдохнула Айви, швырнув скрап под ноги лорициферу. – Да этим оружием только скорлупу орехов колоть!

И вдруг девушка осеклась.

Она подбежала к новетту, подняла скрап, повертела его в руках, что-то припоминая. Пробст! Как же она могла попасться на его удочку!.. Ведь Пробст взял оружие последним из них… Некоторое время он держал его в руках, а потом протянул ей!.. "Вечером поговорим…" Вот, значит, какой разговор должен был состояться!

Айви присела на камень: её колотила нервная дрожь.

Неутомимые одонаты продолжали заваливать область жёлтого пятна сетчатки разнообразной информацией о районе поиска, но девушка видела перед собой только лицо Пробста.

Какой актёр! Он начал свой спектакль ещё вчера, когда своими подозрениями вызвал её на откровенность, и она – наивная! – попалась в его мышеловку…

Слёзы навернулись на глаза, но Айви до хруста сжала челюсти. Потом она с ненавистью посмотрела на охранителя и выдохнула:

– Славная охота ожидает счастливчиков на этой планете!

– К сожалению, менять оружие во время экспедиции запрещено. – Новетт приблизился к девушке. – Но вы можете рассчитывать на комплекс ЭЛТ-ми-2 "кобра" бота сопровождения и мой геологический пазер.

Айви встала, забросила ствол бесполезного скрапа на плечо и сказала:

– Я привыкла рассчитывать только на себя!

Не оглядываясь, она зашагала в сторону возвышенности, обозначенной на кроках, как точка "зеро" – конечный пункт сегодняшней прогулки.

Айви уже знала, что никакого Зверя в её районе нет, и спешила к месту сбора с единственной целью – поскорее встретиться с Пробстом…

Она почти вбежала в общий зал, по дороге успев заметить, что один из альковов пуст. Кто кроме неё не успел вернуться на Полигиум, девушка не знала, потому что не запомнила, какой охранитель кому принадлежит. Посчитав отсутствие хотя бы одного участника охоты неплохим началом для «разговора» (незачем афишировать собственную глупость каждому встречному), она буквально влетела на низкий подиум, в дальнем конце которого располагались пять одинаковых дверей. Девушку сейчас интересовала средняя – та, в которой провёл «бессонную» ночь Пробст.

Айви взошла на низкую ступеньку и, ошеломлённая, застыла на месте.

Там, где ещё утром находилась вытянутая трапеция двери, теперь ничего не было! Осталась лишь "крутобокая" цифра "3".

Айви осторожно приблизилась к отливающей платиновым блеском стене. Четыре двери были на месте, поблёскивая тигриными глазками растянутых цифр. Но средней не было!

В недоумении девушка оглянулась.

К ней торопливо приближался Розан. За его спиной угадывались Буффон и Эпарх, со странным выражением лиц поглядывавшие на неё.

Розан ещё не успел произнести ни единого звука, когда Айви поняла – стряслось нечто ужасное, потому что впервые за сутки их знакомства на румяном личике Розана не было счастливой улыбки. Оно было бледным и испуганным.

– Что случилось? – спросила Айви.

Ответил, почему-то, Тьютор:

– Увы, милая Альба, нас постигла горькая потеря…

– Что случилось?! – требовательно повторила девушка.

– Боюсь, вам не с кем будет сегодня ужинать… – грустным тоном сказал Тьютор. – Пробст погиб на охоте.

Суетливый Розан подхватил Айви под руку и увлёк в сторону ближайшей скамьи.

Девушка выдернула руку и холодно потребовала:

– Я хочу знать, что произошло…

– Запретить я вам не могу, – заговорил Тьютор, – однако настоятельно не советую смотреть на то, что осталось от славного храбреца Пробста! – Хозяин "терраморф-дельта" даже в такую минуту не смог обойтись без своего обычного фиглярства.

– Зверь?.. – неуверенно спросила Айви.

– Нет, – сказал Тьютор. – Хотя Пробст находился буквально в двух шагах от него!

– Где сейчас Пробст?

– Розан, прошу вас, проводите настойчивую даму, только не забудьте приготовить успокоительное!

Коротышка засуетился, приглашая девушку следовать за собой.

– Видите ли, я имею некоторое отношение к медицине, поэтому Тьютор любезно предложил мне осмотреть тело Пробста с использованием некоторых приборов. Узнал я немного, но буду рад услышать ваше мнение, если вы тоже разбираетесь в подобных вещах…

Они прошли в дальний конец зала, где располагались подсобные помещения. В одном из них – высоком вытянутом метров на десять параллелепипеде – находился медицинский бокс. Преодолев дезинфицирующую завесу, они оказались перед узким столом, на котором стоял прозрачный саркофаг с телом внутри.

Айви решительно шагнула вперёд, и… её твёрдость на этом закончилась. В ногах появилась слабость, к горлу подступила тошнота. Айви не была мнительной (с подобными качествами на работу в "Кибертроник" не устроишься), однако вид тела Пробста (точнее того, что от него осталось), могло поколебать стойкость кого угодно.

Девушка замерла в шаге от пластикового саркофага, не находя слов для характеристики того, что она увидела…

Перед ней действительно лежал Пробст (Айви узнала не только светлую с яркими разводами рубашку, но и его фиолетовую татуировку на левой руке в виде головы медузы Горгоны). Однако на этом узнавание закончилось, потому что тело мужчина превратилось в странную студенистую массу, не расползающуюся в стороны только потому, что этому препятствовала кожа – необыкновенно гладкая и эластичная на открытых участках.

Она вопросительно посмотрела на Розана.

Тот развёл руками:

– С подобным явлением я ещё не сталкивался…

Айви обратилась к Тьютору:

– Мы можем увидеть, что произошло на охоте?

– Вы решили переквалифицироваться в сыщика, очаровательная Альба?

– Я хочу выяснить, почему погиб Пробст, несмотря на всю вашу хвалёную защиту!

– Вы не доверяете мне?! Что ж, если дело касается чести "Форвайтера", то я категорически настаиваю на проведении независимого расследования. Спрашивайте, милый детектив! Я дам ответ на любой интересующий вас вопрос.

– Смерть Пробста касается каждого из нас. Предлагаю изучением вопроса заняться в конференц-зале. – Сжав зубы, медленно проговорила Айви.

– Я уже готов к несправедливым обвинениям! – притворно вздохнул Тьютор.

Айви и Розан прошли в ротонду. По дороге к ним присоединились Буффон и Эпарх. В скорбном молчании все четверо расселись по прежним местам. Розан с виноватой улыбкой на лице убрал пустое пятое кресло за ажурную шпалеру.

– И кто будет председательствовать в импровизированном "тетраумвирате"? – осведомился Тьютор. – Могу я – на правах вашего доброго наставника.

– Мы решим этот вопрос сами.

Айви взглянула на Розана – тот слабо качнул головой. Перевела взгляд на Эпарха – толстяк смущённо отвернулся. Посмотрела на Буффона – юноша развёл руками.

– Вы дольше всех успели пообщаться с Пробстом, – тихо произнёс он. – Будет логично, если вопросы станете задавать именно вы.

– Хорошо. Тогда начнём.

– Я весь внимания! – Подал голос Тьютор.

– Раньше случались… гм потери на Полигиуме?

– Охота – опасное занятие…

– Если можно – без философских отступлений! – Айве надоел лукавый и в то же время снисходительно-покровительственный тон Тьютора. Да и остальным, наверное, тоже.

– Иногда охотники гибли. – Подчёркнуто сухо ответил голос.

– Как часто?

– Вам полную статистику за весь период существования "Форвайтера"?

– Нам ваши секреты ни к чему. Сколько охотников погибло за последние полгода?

Тьютор ответил сразу:

– Пятеро.

Розан охнул, Эпарх тяжело задышал, Буффон принялся нервно теребить белоснежный манжет рубашки.

– А сколько было групп?

– Четыре.

– Значит, в среднем, за один "заезд" гибнет больше одного участника?!

– Статистика – упрямая вещь.

– И каким образом вы сообщаете родственникам о смерти?

– Никто из близких не знает, где провёл несчастный последние несколько дней. Обычно мы пользуемся тромпом, недалеко от которого произошла катастрофа техногенного характера.

– А как вы поступите с Пробстом?

– Пока ответить не могу. Подобного на Полигиуме ещё не случалось.

– Лиха беда – начало… – тихо пробормотал Розан.

– Мы можем увидеть то место, где погиб Пробст?

– Разумеется. Весь видеоархив в вашем распоряжении.

Через секунду в центре стола возникло голографическое изображение. Детализация, краски, контрастность были поразительными – словно находишься в непосредственной близости от объекта.

…Пробст спускался с небольшой возвышенности, настороженно поглядывая по сторонам. По тому, как он медленно шёл, как внимательно разглядывал кусты и широкую тропинку, было понятно – он сильно напуган.

Одна из одонат резко спикировала вниз, и все увидели лицо Пробста – напряжённое, с закушенной губой и бисеринками пота на щеках. Скулы были плотно сжаты. Одно из стёкол специальных очков оказалось разбито, второе отливало радужной плёнкой, словно мужчина незадолго до этого упал в лужу с бензином.

Одоната резко вспорхнула вверх, переместившись за спину Пробста.

Параллельно с главным изображением, на котором двигалась фигура мужчины, появилось ещё одно – другая одоната показывала участок редкого леса метрах в двухстах перед Пробстом. Там, в небольшой лощине, куда стекались несколько чахлых ручейков, по колено в воде брело животное…

Зверь!

Айви не знала, откуда появилась такая уверенность. Животное выглядело довольно заурядно – нечто отдалённо напоминающее африканского слона, только с неимоверно большими ушами и непропорционально тонкими ногами. (Когда животное лениво брело вдоль потока, то после него не оставалось взбаламученной воды!)

Слева от девушки громко дышал Розан, справа, задыхаясь, пыхтел Эпарх – Зверя увидели все. Единственный, кто этого не знал – Пробст. Он напряжённо двигался вперёд, каждую минуту ожидая нападения. Кого?..

Одонаты вновь приблизились к охотнику, крупным планом показывая его руки, сжимающие скрап. Неожиданно он поднял ствол и, не оборачиваясь, пальнул за спину. Затем оглянулся, выстрелил ещё два раза и побежал. Он успел преодолеть метров тридцать, когда ему под ноги из кустов выкатился продолговатый предмет. Пробст споткнулся, поднял облачко пыли и упал на землю. Скрап отлетел в сторону. Извиваясь, Пробст пополз к нему, но что-то длинное и тонкое ухватилось за его ногу, заставив мужчину конвульсивно дёргаться всем телом.

Слева появился лорицифер-охранитель и замер в ожидании кодового слова. Ещё одна одоната крупным планом показала бот сопровождения – хищное вытянутое тело "кугуара" – с турелью ЭЛТ-ми-2 "кобра". Все они только ждали сигнала, чтобы испепелить невидимого противника и окутать самого охотника спасительным полем.

Однако Пробсту удалось освободиться самому. Он, пошатываясь, поднялся на ноги, подобрал скрап, два раза выстрелил в кусты, за короткий миг превратив их в солнечный протуберанец, потом сделал три шага в сторону новетта, споткнулся на ровном месте и упал лицом вниз. Несколько одонат мгновенно ринулись с небес и закружили над мужчиной, в различных ракурсах показывая распластанное тело. Широкая спина вздрогнула, забилась, словно в эпилептическом припадке, а потом затихла. Тут же появился новетт. Он осторожно подхватил тело мужчины и положил в распахнутые двери багажного отделения "кугуара", успевшего подлететь к месту трагедии.

Изображение погасло.

Над столом висела тишина.

– Почему он не позвал на помощь?.. – Айви с большим трудом заставила себя заговорить.

– Одонаты видят всё, кроме человеческих мыслей…

– А почему мы не слышали звуков?

– Вы хотите узнать, что сказал Пробст перед смертью?

– Да…

В центре стола вновь появилась бьющаяся в конвульсиях спина. Неживой голос Пробста просипел: "…не может быть… этого просто не может быть…" Затем послышался ужасный хрип, и Тьютор поспешил выключить голограмму.

За столом долго висела тишина.

Нарушил её блёклый голос Айви:

– На изображении Пробст выглядит обычно. Почему он сейчас в таком растерзанном состоянии?

– Трагедия случилась в 11.47 по локальному времени Полигиума. В 12.03 медицинский диагност на борту "кугуара" констатировал смерть. В 12.32 во время возвращения на "терраморф-дельта" начались первые метаморфозы в организме погибшего. В 13.14 бот сопровождения прибыл на платформу, где тело немедленно поместили в приготовленный контейнер-саркофаг. В 16.29 вернувшийся из поиска Розан любезно согласился помочь в изучении причины смерти Пробста. К этому моменту метаморфозы почти закончились. Об остальном может рассказать сам Розан.

Розан смущённо улыбнулся.

– Патологическая анатомия, – не сразу заговорил он, – не моя специализация. Я сделал лишь ряд стандартных в таких случаях процедур. Более подробную информацию можно получить только после вскрытия, однако Тьютор не советует этого делать.

– Почему? – спросила Айви.

– Как вы представляете себе тело Пробста, – заговорил хозяин платформы, – на месте какого-нибудь землетрясения с внутренностями, вынутыми по всем правилами патологоанатомии?

– Мы можем использовать дистанционный метод, – посоветовала Айви.

– Разумеется! – воскликнул Розан. – На Полигиуме прекрасный томограф. Едва взглянув на беднягу Пробста, я предположил, что он – неведомым образом – лишился скелета! Конечно, для полноты картины его следовало при первых же признаках метаморфоз мгновенно заморозить и отправить в микротом, чтобы под микроскопом рассмотреть срезы тканей. К сожалению, это не в наших силах. Однако томограф позволил мне найти кое-что интересное! Тьютор, будьте добры, покажите нам весь цикл съёмки.

В центре стола затемнился воздух, приобретя оттенок присыпанного белой пудрой антрацита – голограф начал транслировать визиоскопический ряд. На белёсом прямоугольнике подсветки один за другим появлялись почти чёрные томографические снимки с клубками более светлых округлых контуров, похожих на рентгеновские тени. Неспециалисту было трудно понять, что значат все эти тени, полутени, штрихи и тёмные утолщения. Ясно было одно: в процессе недолгого показа количество тёмных элементов стремительно уменьшалось.

Ряд оказался довольно коротким.

Центр стола вновь посветлел.

Айви увидела напротив себя удивлённые глаза Эпарха.

– Я ничего не понял… – недовольно пробурчал он.

Розан понимающе кивнул головой и пояснил:

– Внутри Пробста не осталось костной ткани…

– Разве такое возможно!.. – подал голос поражённый Буффон.

– Теоретически да, – после некоторого раздумья сказал Розан. – С разрешения Тьютора я взял пробу тканей и нашёл кое-что интересное. Заранее извиняюсь, если мои объяснения покажутся вам нудной лекцией по анатомии, но иначе нельзя. Так вот, основным элементом скелета позвоночных, и человека в том числе, является кость. Костная ткань, как разновидность соединительной ткани, состоит из клеток и минерализованного межклеточного вещества. Из всех видов клеток: остеоцитов, остеобластов и остеокластов нас интересуют последние, потому что именно они обеспечивают резорбцию, то есть рассасывание кости. Совместное действие остеобластов и остеокластов лежит в основе периодической перестройки кости. Единственное, что я могу предположить, глядя на тело несчастного Пробста – это то, что по неизвестной причине в его тканях начался лавинообразный процесс образования остеокластов. Коллагеновые волокна при этом перестали контактировать с центрами кристаллизации, что привело к резкому понижению уровня кальцитонина, тормозящего резорбцию кальция из кости. В итоге – чудовищный по своей скоротечности гиперпаратиреоз буквально размыл все кости бедняги Пробста…

– Но что послужило причиной подобного явления? – спросила Айви.

– Этот вопрос не ко мне, – смущённо улыбнулся Розан.

– Мы можем увидеть то место, где на Пробста что-то напало?..

На этот раз изображение было несколько иным, потому что Тьютор выбрал другой ракурс. После секундной перемотки все увидели предмет, сбивший с ног охотника. При детальном рассмотрении им оказался цилиндрообразный объект, напоминающий куст перекати-поле с очень толстыми и сильно переплетёнными стеблями.

– Как называется это растение? – остановив кадр, спросила Айви.

– Полигиум хоть и рай для биологов, но конкретно меня интересует лишь единственное животное, и оно находилось от Пробста в ста шагах…

– Вы не пытались по сравнительным таблицам определить растение?

– Дело вовсе не в бочонке из прутьев, выкатившимся на дорогу, а в той лиане, которая схватила Пробста за ногу.

– Вы идентифицировали её?

– Нет. В базе данных десятки тысяч видов, но соответствий с эталонными растениями Земли я не нашёл.

– Значит, лиана – продукт местной флоры?

– Едва ли. Скорее – это гибрид, мутант, возникший на благодатной почве старой "закваски" из земных генов и местных специфических условий: магнитное поле, излучение центрального светила, иной состав атмосферы и ещё много всего, о чём не подумали умники, отправляя сюда Ноев ковчег с биологическими образцами…

– Можно увеличить то место, где растение обвивает ногу Пробста?

– Думаю, нужно рассматривать не отчёт одонат о последних минутах Пробста, а взглянуть на самого виновника трагедии.

– Что это значит? – не поняла Айви.

– После того, как начались изменения в теле умершего, я отправил в заданный квадрат поисковый модуль с пауками-рудералами. Они были на месте через полтора часа после отлёта "кугуара". Не нашли ничего, кроме небольшого кусочка "лианы", оторвавшегося, по-видимому, при падении Пробста.

– Мы можем взглянуть на эту лиану?

– Сам образец, во избежание контакта с атмосферой Полигиума, находится в силовой ловушке. Я могу показать только его электронные снимки.

Чем больше смотрела Айви на фрагмент лианы, увеличенной в десять тысяч раз, тем больше поражалась – она встречалась с подобными образованиями при изготовлении кожного покрова робота-полиморфа. На всех снимках были нематоциты – стрекательные клетки.

– Это, действительно крапивные клетки? – спросила она.

– Вне всякого сомнения.

– Помилуйте! – возмущённо замотал головой Розан. – Но ведь стрекательные клетки встречаются только у книдарий! А они, насколько я помню, живут в воде!

– Ваше утверждение справедливо для Земли. – Спокойно сказал Тьютор. – А на этой планете самые заурядные вещи приобретают непредсказуемые свойства.

– Наверное, вы успели провести сравнительный анализ эталонных образцов? – спросила Айви.

– Бесполезно – слишком мало данных. По одному фрагменту невозможно восстановить всю цепочку генетических скачков. Минимаксовый анализатор смог выдать в качестве единственной отправной точки насекомоядное растение-охотник – жирянку.

– Почему именно её?

– По аналогии способа воздействия на жертву. Тот район, где смерть настигла Пробста, с трёх сторон покрыт болотами, а это – любимое место произрастания жирянки. Кроме того, у данного растения на листьях есть желёзки, выделяющие специальный фермент, переваривающий белки насекомых.

– Простите, – тихо произнёс Розан, – Пробст – не насекомое. К тому же, как мы все хорошо видели, никто не заворачивал его в чудовищные листья, чтобы переварить на досуге. Процесс рассасывания кости носил молниеносный характер. Не вижу никакой связи с растением…

– Я вовсе не настаиваю на своём мнении, – произнёс Тьютор, – я всего лишь высказываю предположение. Возможно, в печальном событии свою роль сыграла смена функций – способ преобразования органов в процессе эволюции, когда одна из второстепенных функций под влиянием определённых факторов становится более важной, чем прежняя главная функция…

– Какая эволюция! – схватился Розан за голову. – О чём вы говорите! Да всему этому райскому уголку не более трёхсот лет!..

Хозяин платформы обиженно промолчал.

– Скажите, Тьютор, – подал голос, долго молчавший Эпарх, – а почему Пробст не смог позвать на помощь?..

– Разве я не ответил на этот вопрос раньше? – удивился голос.

– По-моему, нет. – Толстяк нервно заёрзал в своём кресле. – Зачем такое множество медицинских проверок, тестов, измерений, если после них человек гибнет от одного прикосновения лианы?..

– Скажите, Эпарх, – голос хозяина платформы излучал саму вежливость, – какова вероятность того, что я правильно угадаю ваш следующий вопрос, изучив роговицу правого глаза?!

…Айви никак не могла заснуть. Сначала она долго стояла под душем, смывая со своего лица, не столько грязь и пыль извержения, сколько отмываясь от липкого брезгливого чувства лжи, фальши, обмана, пропитавших за одни сутки стены Полигиума.

Она вспоминала конец беседы, вновь и вновь испытывая чувство омерзения после слов Эпарха: "Пробста нет. Теперь наши шансы на поимку Зверя увеличились ровно на двадцать процентов!.." Кощунственной фразы не слышал никто, кроме Айви. Да и сказал её самодовольный толстяк, видимо, специально для девушки, грустно наблюдавшей за тем, как расходятся участники "следствия".

Вбросив в дискуссию ещё несколько версий гибели Пробста, самой примечательной из которых была та, что, якобы, имело место редкое явление замещения в кости иона кальция ионами других металлов по принципу "выращивания" медного дерева, когда древесину пропитывают двуокисью азота, а затем медью, растворённой в муравьиной кислоте, Тьютор сказал, что готов немедленно расторгнуть контракт с любым, кто пожелает покинуть "терраморф-дельта". Таковых, разумеется, не нашлось.

Все стали расходиться. Именно в этот момент Эпарх и произнёс фразу, расставившую всё по своим местам. Ни Эпарха, ни Буффона, ни даже пухлого Розана нисколько не интересовала судьба Пробста. Они присоединились к Айви из чистого любопытства (каждому хотелось узнать, что же произошло на самом деле).

Сейчас девушке показалось, что все они заранее знали, каким будет судилище – фарс рядом с телом несчастного Пробста. Похоже, никого из троих мужчин не напугала возможность самому оказаться на места погибшего (не отдай Айви ему приоритет, на широкой тропинке мог оказаться любой). Всех троих интересовал только Зверь. Увидев его рядом с агонизирующим Пробстом, они внутренне возликовали: значит, Зверь существует! Значит, это не сказка! Значит, выигрыш в безумной лотерее может достаться именно ему!..

Айви встала, немного походила по комнате. Сильно болела голова, хотя в "кресле для размышлений" она провела значительно дольше отведённого для данной процедуры времени.

Поняв, что может проспать после трудной бессонной ночи, девушка вставила в архаичный будильник капсулу с любимым ароматом санталума и вернулась в постель. Теперь она знала, что проснётся вовремя: в установленный ею период будет задействован термоэлемент, нагревающий содержимое капсулы и через отверстие, в котором находится крошечный сосуд с ароматическим веществом, комната наполнится божественным благоуханием санталума, известного своим уравновешивающим воздействием на нервную систему, способного плавно уносить беспокойство и напряжение, затем через обоняние запах возбудит тот участок мозга, который управляет пробуждением…

День третий

…через сорок секунд вибрация достигла критической величины, и пилот приготовился к катапультированию, но что-то его удержало. Криотронный спаситель, по-прежнему, не отзывался, однако пилот продолжал верить, что он ещё жив. Если бы это было не так, то корабль давно превратился бы в огненный болид, с равнодушной обречённостью несущийся к поверхности планеты. Пока же ударов по корпусу стало заметно меньше: либо экран-гаситель сумел включить поле, сохраняя оставшиеся элементы, либо титановые крепления не выдержали, и сейчас остатки огромной конструкции несутся параллельным курсом, собираясь своим весом довершить начатый тяготением процесс разрушения. Пилот решил в последний раз попытаться реанимировать управляющий мозг…

…Второе утро на борту Полигиума разительно отличалось от предыдущего. Не было весёлых взглядов Буффона и Розана, а аппетит Эпарха снизился до уровня крошечного организма – микроскопической нанобы. Но самое тревожное – не было рядом надёжного Пробста…

Головная боль ослабла, однако не оставила Айви совсем. Девушка особенно беспокоиться не стала, посчитав её результатом нелёгкого прошедшего дня. Кое-как перекусив в кругу траурно молчавших мужчин, Айви первой поднялась из-за стола и направилась в арсенал: вчерашняя трагедия не изменила графика охоты.

Одевалась Айви неторопливо, досконально проверяя каждую деталь снаряжения. При малейшем подозрении сверялась с характеристиками модели, любезно высвеченными встроенным чипом на маркировочной бирке. Единственной деталью, которую Айви попросила заменить, были очки. То ли под действием кислотных паров, то ли по какой другой причине прозрачные стёкла потемнели, а крохотное зеркало в правой части потеряла сферическую форму.

Внимательность при осмотре выпавшего на её долю оружия сменилась дотошной придирчивостью, вызвавшей у мужчин молчаливое недоумение. Но роптать никто из них не стал, особенно после того, как Айви неожиданно для всех вскинула массивный ствол скрапа и прожгла огромную дыру в оружейной стойке.

Выстрел в своей манере прокомментировал словоохотливый Тьютор:

– Прицельности никакой, зато агрессивность налицо. Завтра я активирую скрапы, только когда вы покинете стены "терраморф-дельта".

– Завтра я не сдвинусь с места, если оружие не будет действовать! – Айви развернулась и пошла в сторону новеттов.

Повторилась вчерашняя картина выбора биотопа.

Айви наотрез отказалась от права первенства. Находчивый Розан тут же извлёк игральную кость, и по количеству выпавших очков определил очерёдность. Первым выбирал Эпарх. Не без внутреннего сопротивления он назвал горы. Все поняли почему: после вчерашних событий никому не хотелось идти в лес. Никому. Айви – тоже. Она отвечала на вопрос Тьютора второй и выбрала пустыню. Буффон остановился на тундре, а Розан предпочёл фригану – разновидность саванны.

Расходились молча, внимательно приглядываясь друг к другу, будто оценивая: кто же следующий…

«Сервал» отличался от вчерашней «пумы», как мастодонт от журавля. Конечно, у этого «сервала» не было ни метрового тела, ни длинных ног, ни очень больших ушей. И окраска его не отливала яркой желтизной с бурыми или чёрными пятнами. «Сервал», приписанный к Полигиуму, выглядел изящнее и одухотворённее своего земного собрата. Созданный для планет земной группы, где спокойная атмосфера не стремится ежесекундно разорвать корпус на составные части, а гравитация не охотится за исследовательским ботом, чтобы невидимыми полями окутать его обтекаемый корпус и с непреодолимой силой притянуть к литосферной груди, бот сопровождения вызывал давно забытое чувство детского восторга от свободного полёта в ажурной конструкции морфопланера.

Обшивка "сервала" была изготовлена из сиалона – керамического материала получаемого путём смешивания порошка нитрида кремния с окисью алюминия. При добавлении в материал окиси иттрия, детали из сиалона способны выдерживать воздействие высоких температур и тепловых ударов, при этом они обладают высокой прочностью и не изнашиваются. Части ходового двигателя "сервала" тоже были изготовлены из удивительной керамики, что позволяло ему работать при температурах выше полутора тысяч градусов. В конструкции бота сопровождения в полной мере реализовалась концепция избыточности – большего, чем надо числа одновременно действующих элементов для достижения максимальной надёжности.

Внутри "сервал" выглядел ещё красочнее. Фотоника основательно потрудилась над его интерьером. Заниматься научным поиском в его удобных мягких креслах было сплошным удовольствием – весь правый борт был занят непрозрачными кубами с волоконнооптическими коллекторами различных излучений: солнечный свет, радиация, инфракрасные лучи. Визуализация при исследовании электромагнитного спектра была полной, потому что фотонные датчики выдавали информацию не в виде электронных сигналов, которые ещё нужно преобразовать в видимую информацию, а в наиболее удобной для человека форме – непосредственно зрительной.

Айви с удовольствием опустилась в ближайшее кресло и впервые за всё утро почувствовала, что головная боль прошла. Иллюминаторы были закрыты, но в салоне горел яркий свет (наверное, позаботился новетт, оберегая глаза девушки от новой встречи с космическими частичками).

По разговору с Розаном, успевшим побродить по пустыне, Айви уже знала: полёт долгим не будет. Хотя уверенности в этом не было – едва ли Тьютор отправляет их каждый раз в одно и то же место. Как бы то ни было, у девушки есть время немного подумать. О чём? Хотя бы о Пробсте, вызвавшим в ней вчера бурю эмоций при отказе скрапа.

Бедный Пробст каким-то образом предчувствовал свой конец и пытался его отдалить. Разбитые очки, лихорадочная стрельба во все стороны, искажённое ужасом лицо, – что всё это значит? Торопливая перемотка записи ничего не дала: Пробст медленно брёл по тропе, время от времени открывая огонь то по растительности, то по камням у дороги… А его последняя фраза: "…не может быть… этого просто не может быть…" Что увидел Пробст? Что его так напугало?..

Слишком много вопросов для вылазки охотника, за которым безостановочно наблюдал десяток ловких одонат! Разумеется, обвинять Тьютора в случившимся, по меньшей мере, несправедливо, потому что окружение Пробста было готово к любому развитию событий, правда, за исключением рокового…

Айви подняла взгляд на охранителя. С улыбкой спросила:

– Что меня ждёт сегодня? Зыбучие пески? Циклоническая буря? Самум?

Новетт ответил уклончиво:

– Все три явления природы в зоне вероятности.

В молчании прошло около получаса.

Задумавшаяся Айви почувствовала изменение тональности ходового двигателя.

Новетт встал, призывно распахнул квадратный люк. Айви без колебаний выпрыгнула наружу…

Первое, что она увидела – небо. Изумительные зеленовато-розово-лиловые облака, постепенно тающие в ослепительном солнечном свете, окутывающие далёкий горизонт звенящим золотистым маревом.

Новетт захлопнул люк, и "сервал" немедленно уплыл в сторону на несколько десятков метров. Айви огляделась. Перед ней лежало море песка, уходящее вперёд насколько хватало глаз. Оно было изрыто свирепыми ветрами и представляло собой, с одной стороны, ряд высоких холмов, лежащих грядами, подобно волнам, а с другой – как бы поверхность озера, ровную и покрытую морщинками мелкой ряби. Ни одной птицы в воздухе, ни одного животного на земле, ни даже червяка или кузнечика под ногами. Никаких признаков жизни, кроме стайки жёлто-чёрных одонат, круживших над головой на разных высотах.