Текст книги " Политическая биография Сталина. В 3-х томах. Том 3"

Автор книги: Николай Капченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 85 страниц)

Чтобы прояснить картину, приведу телеграмму Сталина в адрес тех, кто отвечал за оборону Ленинграда.

«ТЕЛЕГРАММА И.И. ФЕДЮНИНСКОМУ, А.А. ЖДАНОВУ, А.А. КУЗНЕЦОВУ

23 октября 1941 года

Федюнинскому, Жданову, Кузнецову. Судя по вашим медлительным действиям, можно прийти к выводу, что вы еще не осознали критического положения, в котором находятся войска Ленфронта. Если вы в течение нескольких ближайших дней не прорвете фронта и не восстановите прочной связи с 54-й армией, которая вас связывает с тылом страны, все ваши войска будут взяты в плен. Восстановление этой связи необходимо не только для того, чтобы снабжать войска Ленфронта, но и особенно для того, чтобы дать выход войскам Ленфронта для отхода на восток для избежания плена, если необходимость заставит сдать Ленинград. Имейте в виду, что Москва находится в критическом положении и она не в состоянии помочь вам новыми силами. Либо вы в эти два-три дня прорвете фронт и дадите возможность нашим войскам отойти на восток в случае невозможности удержать Ленинград, либо вы все попадете в плен.

Мы требуем от вас решительных и быстрых действий. Сосредоточьте дивизий восемь или десять и прорвитесь на восток. Это необходимо и на тот случай, если Ленинград будет удержан, и на случай сдачи Ленинграда. Для нас армия важней. Требуем от вас решительных действий. Сталин»[423]423
  И.В. Сталин. Соч. Т. 18. С. 273.


[Закрыть].

Из приведенного текста никак не вытекает вывод о том, что Сталин якобы был равнодушен к судьбе Ленинграда. Достаточно вспомнить, каково в то время было положение самой Москвы, чтобы в правильном ключе понять высказывания Сталина. О степени внимания к Ленинграду со стороны Верховного свидетельствует факт назначения Жукова командующим в оборонявшийся Ленинград. Сталин отлично знал полководческие и организаторские способности Жукова, а также его твердость и решительность, чтобы именно его в сентябре 1941 года направить туда.

Вот как описывает сам Жуков обстоятельства своего назначения в Ленинград. Это произошло во время одной из встреч со Сталиным в сентябре 1941 года.

«Я высказал свои соображения. Минут пятнадцать И.В. Сталин внимательно слушал и что-то коротко заносил в свою записную книжку, затем сказал:

 – Молодцы! Это именно то, что нам теперь так нужно.

Затем, без всякого перехода, вдруг добавил:

 – Вам придется лететь в Ленинград и принять от Ворошилова командование фронтом и Балтфлотом.

Предложение это явилось для меня полной неожиданностью, тем не менее, я ответил, что готов выполнить это задание.

 – Ну вот и хорошо, – сказал И.В. Сталин.

 – Имейте в виду, – продолжал он, – в Ленинграде вам придется перелетать через линию фронта или через Ладожское озеро, которое контролируется немецкой авиацией.

Затем Верховный молча взял со стола блокнот и размашистым твердым почерком что-то написал. Сложив листок, он подал его мне:

 – Лично вручите товарищу Ворошилову эту записку. – В записке значилось: „Передайте командование фронтом Жукову, а сами немедленно вылетайте в Москву“. И добавил:

 – Приказ Ставки о вашем назначении будет отдан, когда прибудете в Ленинград.

Я понял, что за этими словами скрывается опасение за успех нашего перелета.

Перед тем как уйти, обратился с просьбой к Верховному разрешить мне взять с собой двух-трех генералов, которые могут быть полезны на месте.

 – Берите кого хотите, – ответил И. В. Сталин»[424]424
  Г.К. Жуков. Воспоминания и размышления. Т. 1. С. 378.


[Закрыть].

Жуков, как известно, железной рукой навел порядок в войсках, чего не мог сделать его предшественник Ворошилов. Борьба против немецко-фашистских захватчиков в районе Ленинграда отличалась особой суровостью и жестокостью с немецкой стороны. Гитлеровцы не гнушались ничем, только чтобы овладеть городом, сломить сопротивление его защитников и вообще стереть этот город с лица земли. Сталин не только внимательно следил за развитием ситуации здесь, но и был осведомлен и о некоторых «новшествах» в ведении военных действий, к которым прибегали фашисты.

Вот его жестокий, но по-своему понятный приказ. Кому-то он может показаться чудовищным, кому-то оправданным реалиями суровой действительности. Пусть каждый читатель сам даст этому указанию собственную оценку сообразно своим убеждениям. Указание было адресовано Жукову, Жданову, Кузнецову и Меркулову (последний был заместителем наркома внутренних дел СССР).

«От 21 сентября 1941 г.

Говорят, что немецкие мерзавцы, идя на Ленинград, посылают впереди своих войск стариков, старух, женщин и детей, делегатов от занятых ими районов с просьбой к большевикам сдать ЛЕНИНГРАД и установить мир. Говорят, что среди ленинградских большевиков нашлись люди, которые не считают возможным применить оружие к такого рода делегатам. Я считаю, что если такие люди имеются среди большевиков, то их надо уничтожить в первую очередь, ибо они опаснее немецких фашистов. Мой совет: не сентиментальничать, а бить врага и его пособников, вольных или невольных, по зубам. Война неумолима, и она приносит поражение в первую очередь тем, кто проявил слабость и допустил колебания. Если кто-либо в наших рядах допустит колебания, тот будет основным виновником падения Ленинграда. Бейте вовсю по немцам и по их делегатам, кто бы они ни были, косите врагов, все равно – являются ли они вольными или невольными врагами. Никакой пощады ни немецким мерзавцам, ни их делегатам, кто бы они ни были. Просьба довести до сведения командиров и комиссаров дивизий и полков, а также до Военного совета Балтийского Флота и командиров и комиссаров кораблей.

И. СТАЛИН»[425]425
  И.В. Сталин. Соч. Т. 18. С. 263.


[Закрыть].

Но вернемся к нити изложения хода событий.

В середине сентября немецко-фашистские войска вышли к Финскому заливу в р-не Стрельны и отрезали находившиеся западнее советские войска, которым благодаря мощной поддержке флота удалось удержать Приморский плацдарм, сыгравший затем большую роль в обороне города. К концу сентября фронт на подступах к Ленинграду окончательно стабилизировался, план захвата его штурмом провалился. 20 октября началась Синявинская наступательная операция войск Ленинградского фронта с целью деблокады города, но завершить операцию не удалось, т.к. Советское Верховное Главнокомандование было вынуждено перебросить часть войск на тихвинское направление, где противник развернул наступление. 8 ноября врагу удалось захватить Тихвин. Хотя советские войска не допустили прорыва противника к Свири, последняя железная дорога (Тихвин – Волхов), по которой подвозились грузы к Ладожскому озеру, оказалась перерезанной. В ноябре 1941 года советские войска перешли в контрнаступление в районе Тихвина и 9 декабря овладели им. Немцы были отброшены за р. Волхов. Однако положение Ленинграда продолжало оставаться тяжёлым. Запасы сырья были весьма ограничены, продовольствие и топливо на исходе. С 20 ноября суточный паёк хлеба составлял 125 – 250 грамм. Начался голод, от которого с ноября 1941 по октябрь 1942 погибло 641803 человека. Сталин и советское руководство в целом приняли меры для подвоза в город продовольствия, боеприпасов, горючего и топлива.

Немецкое командование пыталось сломить сопротивление защитников Ленинграда бомбардировками с воздуха и обстрелом тяжёлой артиллерией. В сентябре – ноябре 1941 года на город было сброшено 64 930 зажигательных и 3055 фугасных авиабомб и выпущено 30 154 арт. снаряда. Но враг не сломил боевой дух защитников города Ленина. Во 2-й половине ноября 1941 года была проложена автомобильная дорога по льду Ладожского озера – «Дорога жизни».

Необходимо отметить особую роль, которую сыграл в обороне блокадного Ленинграда А.А. Кузнецов, вторая после Жданова фигура в партийном руководстве Ленинграда. Его справедливо называли душой обороны, и Сталин даже отправил ему записку, в которой говорилось, что Родина никогда не забудет его. О роли Жданова чего-либо существенно положительного сказать нечего, поскольку, по некоторым сведениям, он большей частью находился в убежище и страдал то ли от запоев, то ли от болезней. А именно он был одно время любимцем Сталина и ему прочили большое будущее.

Итак, битва за Ленинград не окончилась, она приняла лишь другие формы – форму блокады. В историю ленинградская блокада вошла как одна из самых заметных страниц войны. Что же касается примеров проявления столь массового мужества, героизма и терпения, столь беззаветного самопожертвования, то блокада огромного мегаполиса на протяжении более 900 дней, те страдания и мучения, которые претерпели при этом люди, едва ли знает что-либо подобное.

Причем надо подчеркнуть, что Сталин лично следил за положением в блокадном городе, вел многократные переговоры по линиям связи с его руководителями и командованием войск. По его указанию еще в начале блокады в Ленинград был направлен заместитель председателя СНК А.Н. Косыгин с группой ответственных специалистов для организации экстренной помощи блокадному городу[426]426
  См. БСЭ. Издание второе. Т. 14. С. 413.


[Закрыть].

Завершить изложение событий, связанных с блокадой Ленинграда, хочется объективной, часто весьма критической и одновременно правдивой и в то же время восторженной оценкой А. Верта, на которого я уже не раз ссылался. Это – свидетельство человека, абсолютно не заинтересованного в том, чтобы приукрашивать или фальсифицировать факты, особенно те, что имеют отношение к роли партии в это время. Итак, А. Верт писал: «Армия, без сомнения, не могла не разочаровывать людей, пока она отступала вплоть до окраин Ленинграда, а ленинградские власти за эти первые два с половиной месяца немецкого наступления допустили, очевидно, немало ошибок. Вся проблема эвакуации, в особенности эвакуации детей, была решена скверно, и очень мало или почти ничего не было предпринято, чтобы создать запасы продовольствия. Но, как только немцы были остановлены за стенами Ленинграда, как только было принято решение биться за каждый дом и за каждую улицу, ошибки военных и гражданских властей были охотно забыты, ибо речь теперь шла о том, чтобы отстоять Ленинград любой ценой. Вполне естественно, что поддержание в осажденном городе суровой дисциплины и организованности было необходимо, но такая дисциплина и организованность не имеют ничего общего с „врожденной склонностью подчиняться властям“. Ясно, что выдачу продуктов пришлось строго нормировать; но говорить, что население Ленинграда работало и не „поднимало мятежа“ (ради чего?), только чтобы получить продовольственную карточку – которая многим не давала даже возможности выжить, – значит совершенно искаженно понимать дух Ленинграда. Вряд ли можно сомневаться в том, что ленинградская партийная организация сыграла очень важную роль в спасении Ленинграда; во-первых, она обеспечила максимально справедливое в тех невероятно тяжелых условиях нормирование продуктов; во-вторых, организовала широчайшую систему противовоздушной обороны в городе; в-третьих, мобилизовала население на заготовку дров, торфа и на другие работы; в-четвертых, организовала несколько „дорог жизни“. Нет также сомнений в том, что во время самых ужасающих трудностей зимы 1941/42 г. такие организации, как комсомол, проявили величайшие самопожертвование и стойкость, оказывая помощь населению»[427]427
  Александр Верт. Россия в войне 1941 – 1945. С. 247.


[Закрыть].

3. Сталин и подготовка обороны Москвы

Из всех событий Великой Отечественной войны битва за Москву, пожалуй, была решающим сражением для Сталина, для его политической и личной судьбы. От исхода этой битвы зависело очень многое, если не все. У историков не принято оперировать гипотетическими вариантами развития событий в том или иной случае, поскольку сама история имеет дело только с фактами и ни с чем другим. Однако для тех, кто пишет о судьбоносных исторических событиях, всегда интересно мысленно представить себе многовариантное развитие событий. В конкретном случае речь идет о том, что было бы с нашей страной и самим Сталиным, если бы немецко-фашистским войскам удалось взять Москву. Я уже в других местах касался данной темы, но ее историческая значимость столь велика, что определенные повторения (под разными углами зрения) едва ли можно относить к разряду тавтологии. На мой сугубо личный взгляд, история России достаточно убедительно показала, что судьбы страны по большей части решались в ее обеих столицах, и от того, как развертывалась панорама событий здесь, в значительной степени и решалась судьба страны. По крайней мере, на весьма длительный период времени. Поэтому, рискуя приклеить себе ярлык пораженца, я все-таки склоняюсь к мысли, что в случае захвата немцами Москвы будущее России оказалось бы под большим вопросом.

Могут противопоставить пример со взятием Москвы Наполеоном. Однако в данном случае аналогия неприменима, поскольку принципиально иной была историческая ситуация, иным был общественно-политический строй, иной была вся система власти и умонастроения общества. Были и существенные различия с чисто военной точки зрения. Одну из них выделил сам Сталин. Тогдашний советский посол в Англии И.М. Майский вспоминал: «Как-то в связи с подготовкой к очередной встрече обеих делегаций (имеются в виду встреча советской и английской делегаций во время визита А. Идена в Москву в декабре 1941 года – Н.К.) я оказался в кабинете Молотова, где находился также и Сталин. Молотов сидел за письменным столом, а Сталин расхаживал из конца в конец по кабинету и на ходу высказывал суждения и давал указания. Когда вся подготовительная работа была закончена, я обратился к Сталину и спросил:

 – Можно ли считать, что основная линия стратегии в нашей войне и в войне 1812 года примерно одинакова, по крайне мере, если брать события нашей войны за первые полгода?

Сталин еще раз прошелся по кабинету и затем ответил:

 – Не совсем. Отступление Кутузова было пассивным отступлением, до Бородина он нигде серьезного сопротивления Наполеону не оказывал. Наше отступление – это активная оборона, мы стараемся задержать врага на каждом возможном рубеже, нанести ему удар и путем таких многочисленных ударов измотать его. Общим между отступлениями было то, что они являлись не заранее запланированными, а вынужденными отступлениями»[428]428
  И.М. Майский. Воспоминания советского дипломата. 1925 – 1945. М. 1987. С. 632.


[Закрыть].

Здесь Сталин абсолютно обоснованно выделил сочетание двух сторон первого периода войны – отступления, неотъемлемым составным элементом которого являлась не просто оборона, а активная, наступательная оборона. Такая стратегия делала ход войны для немецких войск совершенно непредсказуемым, постоянно ставила перед ними проблемы, которых они не ожидали или считали уже решенными. Война с самого своего начала во многом благодаря проведению Сталиным последовательной и глубоко продуманной линии в области противоборства с Германией превратилась для Гитлера в своего рода неразрешимый ребус. Он не раз хвастливо объявлял, что Россия повержена и дни ее сочтены. Фюрера в этом подкрепляла мысль о скором и неминуемом взятии советской столицы.

Действительно, падение Москвы могло бы оказаться роковым для Советской власти вообще и для Сталина в первую очередь. Говоря это, я не хочу категорически, как говорится, на все сто процентов, утверждать, что только так могли развиваться события в этом роковом случае. Однако исключить подобный вариант развития событий нельзя. Все висело буквально на волоске. Отсюда вытекала та ожесточенность и нацеленность Гитлера на овладение Москвой, которую он постоянно демонстрировал даже публично. Отсюда и вытекала та отчаянная решимость (и даже отчаяние), с которой наши войска во главе со Сталиным сражались за Москву. Кто-кто, а Сталин лучше других понимал судьбоносное значение битвы за Москву.

Гитлер же совершил немало недопустимых ошибок, и одной из самых непоправимых было решение напасть на Советскую Россию. Как писал немецкий генерал-лейтенант Зигфрид Вестфаль, «Гитлер рассчитывал, что Красная Армия быстро развалится. Уверенный в своей победе, он даже приказал сократить объем продукции военной промышленности. Но вскоре оказалось, что Гитлер имел совершенно искаженное представление об обстановке, в то время как главное командование сухопутных сил оценило обстановку правильно. Правда, в крупных сражениях под Белостоком, Минском, Киевом и Вязьмой было окружено и взято в плен большое количество русских, и немецкое радио объявляло об одной грандиозной победе за другой. Основная же масса русской армии, вдохновляемая комиссарами, стойко сражалась до конца. Очень неприятным сюрпризом было появление советских образцов оружия, превосходящих по своим боевым качествам немецкие, например танка Т-34, против которого немецкие противотанковые орудия были бессильны. Кроме того, первые же дни войны показали, что немцы пришли в Россию не как освободители. Всем вскоре стало известно об отвратительной деятельности отрядов службы безопасности СД в тыловых районах. Возмущение, которое вызывали действия этих „зондеркоманд“ среди русских, было вполне оправдано; оно способствовало сплочению русского народа и усилению его сопротивления. Русские получили передышку, которая помогла им стабилизировать положение»[429]429
  Роковые решения. (Электронный вариант).


[Закрыть]. Этот же автор делает фундаментальный вывод, который постоянно подчеркивают как российские, так и зарубежные историки, придерживающиеся объективной позиции: «Уроки войны 1914 – 1918 гг. снова повторились четверть века спустя: Германия не может выиграть войну, ведя ее более чем на одном фронте»[430]430
  Там же.


[Закрыть].

Но к оценкам значения битвы за Москву мы еще вернемся. Дадим сначала общий краткий обзор событий, охватываемых этим понятием.

6 сентября 1941 г. фюрер подписал директиву № 35 о большом осеннем наступлении на восточном фронте. Общая цель его заключалась в том, чтобы решительными ударами на всех трех стратегических направлениях еще до наступления зимы добиться разгрома советских войск, быстро овладеть Крымом, Киевом, Харьковом, Ленинградом и соединиться с финской Карельской армией.

Главные усилия теперь вновь переносились на московское направление. «Для этого, – указывалось в директиве, – необходимо подтянуть и сосредоточить все силы авиации и наземных войск, без которых можно обойтись на флангах… Группе армий „Центр“ предстояло не позднее конца сентября перейти в наступление, имея на флангах сильные танковые части, и в результате двойного охвата в направлении г. Вязьма уничтожить противника, находящегося восточнее Смоленска». Для этой цели было решено нанести два удара танковыми группами: первый – в районе Рославля, второй – через г. Белый. Только после уничтожения главных сил армий, которыми командовал маршал Тимошенко, подчеркивалось в той же директиве, войскам группы армий «Центр» надлежит, «примыкая справа к р. Ока и слева к верховьям Волги, начать преследование противника в направлении на Москву».

16 сентября командующий группой армий «Центр» фельдмаршал фон Бок направил в войска директиву о непосредственной подготовке операции по захвату Москвы, получившей кодовое название «Тайфун». Если директива № 35 определяла два главных направления, то в директиве Бока назначалось еще и третье – из района Шостки на Орел. Дело в том, что первоначальное число ударов вытекало из боевого состава группы армий «Центр» на 6 сентября, в то время как к середине месяца обстановка для немцев стала более благоприятной: разгром войск Юго-Западного фронта под Киевом позволил перебросить оттуда два оперативных объединения для дополнительного охвата советских войск под Брянском[431]431
  Великая Отечественная война 1941 – 1945. Книга 1. Суровые испытания. С. 312.


[Закрыть].

Общий замысел плана гитлеровского командования заключался в том, чтобы мощными ударами крупных группировок, сосредоточенных в р-нах Духовщины, Рославля и Шостки, окружить основные силы войск Красной Армии, прикрывавших столицу, и уничтожить их в р-нах Брянска и Вязьмы, а затем стремительно обойти Москву с Севера и Юга с целью её захвата. Выполнение этого замысла возлагалось на группу армий «Центр» (командующий генерал-фельдмаршал Ф. Бок), состоявшую из 2-й, 4-й, 9-й полевых армий и 2-й, 3-й и 4-й танк, групп (с октября 2-я танковая армия, с января 3-я и 4-я танковые армии). Всего к концу сентября было сосредоточено 77 дивизий, в т.ч. 14 танковых и 8 моторизованных, в которых насчитывалось свыше 1 млн. чел., свыше 14 тыс. орудий и миномётов, 1700 танков, 950 самолётов. Против войск группы армий «Центр» к началу немецкого наступления оборонялись войска Западного (командующий генерал-полковник. И.С. Конев, член Военного совета Н.А. Булганин, начальник штаба генерал-лейтенант. В.Д. Соколовский); Брянского (командующий генерал-полковник А.И. Ерёменко, член Военного совета дивизионный комиссар П.И. Мазепов, начальник штаба генерал-майор Г.Ф. Захаров); Резервного (командующий маршал С.М. Будённый, член Военного совета Н.С. Круглов, начальник штаба генерал-майор А.Ф. Анисов) фронтов. Всего в советских войсках насчитывалось около 800 тыс. чел., 6800 орудий и миномётов, 780 танков (из них 140 тяжёлых и средних) и 545 самолётов в основном устаревших конструкций. В целом, враг превосходил наши войска по численности людей в 1,2, артиллерии и миномётов – в 2,1, танков – в 2,2 раза, боевых самолётов – в 1,7 раза. Большое преимущество противник имел и в подвижности своих войск, располагавших значительным парком автомашин и тягачей. Многие вновь сформированные советские дивизии, особенно Резервного фронта, а также 12 стрелковых дивизий народного ополчения этого фронта не имели боевого опыта и должного вооружения. Замысел советского Верховного Главнокомандования на западном направлении заключался в том, чтобы упорной обороной нанести немецко-фашистским войскам возможно большие потери и выиграть время для формирования и сосредоточения новых резервов[432]432
  См. БСЭ. Третье издание. Т. 17. С. 23.


[Закрыть].

Ставка во главе со Сталиным наметила меры для создания на дальних и ближних подступах к Москве глубокоэшелонированной обороны, состоявшей из оборонительных рубежей, занимавших по фронту свыше 300 км и в глубину 200 – 250 км и включавших 8 – 9 оборонительных полос. В подготовке оборонительных рубежей важную роль сыграли войска резервных формирований, дивизии московского народного ополчения, а также трудящиеся Смоленской, Брянской. Тульской, Калининской, Московской областей и г. Москвы. Большое внимание уделялось ускоренному формированию крупных резервов в тылу страны.

Нельзя недооценивать значение действий партизанских отрядов. Само партизанское движение началось фактически с первых дней войны, особенно после призыва Сталина, прозвучавшего в его речи 3 июля 1941 г. Через две недели после начала войны на основе общих указаний Сталина было принято специальное «Постановление ЦК ВКП(б) об организации борьбы в тылу германских войск.» В этом постановлении была изложена широкая и тщательно продуманная и обоснованная программа развертывания настоящей партизанской войны в тылу врага. Советское руководство исходило из того, что в войне с фашистской Германией, захватившей часть советской территории, исключительно важное значение приобрела борьба в тылу германской армии. Задача заключается в том, чтобы создать невыносимые условия для германских интервентов, дезорганизовать их связь, транспорт и сами воинские части, срывать все их мероприятия, уничтожать захватчиков и их пособников, всемерно помогать созданию конных и пеших партизанских отрядов, диверсионных и истребительных групп, развернуть сеть наших большевистских подпольных организаций на захваченной территории для руководства всеми действиями против фашистских оккупантов. «В этой борьбе с фашистскими захватчиками мы имеем много еще не использованных средств, много упускаемых нами возможностей для нанесения тяжелых ударов по врагу. Во всем этом нас беззаветно поддержат в каждом городке и в каждом селе сотни и тысячи наших братьев и друзей, попавших теперь под пяту германских фашистов и ждущих с нашей стороны помощи в деле организации сил для борьбы с оккупантами»[433]433
  См. 1941 год. Документы. Книга вторая. С. 474.


[Закрыть].

Оккупанты встретили всеобщую ненависть и активное противодействие населения. Партизанское движение в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 гг. становилось всенародным. К концу 1941 г. в тылу врага действовало около 3500 партизанских отрядов и групп. Росту партизанского движения способствовала сама политика германских властей на оккупированных территориях. Действовали они в соответствии с пресловутым планом «Ост», предусматривавшим бесчеловечное истребление «неполноценных» народов и тотальную эксплуатацию всех их ресурсов. В плане «Ост» ставилась задача уничтожить Советское государство, лишить народы СССР какой бы то ни было государственной организации. План предусматривал уничтожение, выселение, онемечивание советского населения. Предполагалось в течение 30 лет выселить в Западную Сибирь около 31 млн. человек с территории Польши и западных районов СССР (80 – 85 % польского населения, 65 % населения Западной Украины, 75 % населения Белоруссии, значительную часть населения Латвии, Литвы и Эстонии) и поселить на эти земли 10 млн. немцев. Оставшееся население подлежало онемечиванию. Было задумано уничтожить ещё до начала выселения на оккупированных территориях 5 – 6 млн. евреев. Предполагалось истребить 30 млн. русских. Гитлеровцы хотели уничтожить русский народ, а часть превратить в послушных рабов[434]434
  Великая Отечественная война 1941 – 1945. Энциклопедия. М. 1985. С. 521.


[Закрыть].

На оккупированной территории немецко-фашистские захватчики установили террористический режим, насаждая т.н. «новый порядок». Массовое уничтожение военнопленных, организованный грабёж народного достояния, беспощадное подавление любых актов сопротивления, введение института заложников были возведены в ранг государственной политики нацистской Германии. Расстрел около 100 тыс. советских, граждан (по большей части еврейской национальности) в Бабьем Яру в Киеве, организованное уничтожение сотен тысяч советских людей в лагерях смерти в Освенциме, Майданеке (Польша) и мн. др. пунктах, в бесчисленных концентрационных лагерях, уничтожение целых районов в Белоруссии в ходе карательных экспедиций, кровавые зверства карательных отрядов на Смоленщине, в Ленинградской области, в Донбассе и Керчи, тактика «выжженной земли» при отступлении – таковы были методы проведения в жизнь плана «Ост».

Но вернемся к главному сюжету нашего изложения. Сталин дал указание об усилении и увеличении количества наших воинских частей, противостоявших планам гитлеровского наступления. Как свидетельствует С. Штеменко, «Государственный Комитет Обороны и Ставка Верховного Главнокомандования приняли соответствующие контрмеры. Основные силы созданного еще в июле Резервного фронта расположили за Западным, увеличив таким образом глубину обороны. Для действий на дальних подступах к столице привлекались некоторые дивизии московского народного ополчения, сформированного из добровольцев. В строжайшей тайне в глубине страны проводилось формирование и обучение резервных армий, о существовании которых знали только члены Ставки и отдельные связанные с этим лица из Генштаба. Готовились к переброске на запад несколько хорошо подготовленных дивизий из Забайкалья и с Дальнего Востока. Ускоренно шло строительство Вяземского и Можайского укрепленных районов. Создавалась так называемая Московская зона обороны, рубежи которой вкруговую опоясывали столицу на ближайших подступах, в пригородах и, наконец, в самом городе до Бульварного кольца включительно»[435]435
  С.М. Штеменко. Генеральный штаб в годы войны. Т. 1. С. 38.


[Закрыть].

Однако многие из намеченных мер по укреплению обороны не были завершены из-за недостатка времени и сил. Не удалось создать прочные инженерные заграждения, фронты нуждались в пополнении, ощущался недостаток боеприпасов.

Наступление вермахта началось 30 сентября 1941 г. ударом 2-й танковой группы по левому крылу Брянского фронта. 2 октября перешли в наступление главные силы группы армий «Центр» из районов Ярцево и Рославля против войск Западного и Резервного фронтов. Несмотря на упорное сопротивление советских войск, противник в первый же день прорвал оборону, а его подвижные соединения продвинулись на 40 – 50 км в направлениях Орла, Юхнова и Вязьмы. Попытки фронтов нанести контрудары слабыми резервами результатов не дали. 3 октября 1941 г. передовые части 2-й танковой группы немцев вышли на пути отхода 3-й и 13-й армий Брянского фронта и к исходу дня ворвались в Орёл. Прорыв обороны войск Западного и Резервного фронтов на ярцевском и рославльском направлениях и отход части сил фронтов создали опасную обстановку на Вяземском направлении. 4 октября враг захватил Спас-Деменск, 5 октября – Юхнов и вышел в р-н Вязьмы. 6 октября противник овладел Брянском. В районе Вязьмы в окружении оказались соединения 19-й, 20-й, 24-й и 32-й армий. Упорно сопротивляясь, окружённые войска сковали до 28 дивизий противника, уничтожили тысячи вражеских солдат и офицеров, вывели из строя массу техники. Части сил к середине октября удалось прорваться из окружения. Неблагоприятное развитие военных действий в районе Вязьмы и Брянска создало большую опасность Москве.

Реакцию Сталина на столь драматическое развитие событий впоследствии следующим образом описывал тогдашний управляющий делами Совнаркома Я. Чадаев.

4 октября Чадаев застал Сталина в кабинете, когда тот узнал про новое грандиозное поражение Красной Армии. По его словам, «Сталин ходил поспешно по кабинету с растущим раздражением. По его походке и движению чувствовалось, что он находится в сильном волнении. Сразу было видно, что он тяжело переживает прорыв фронта и окружение значительного числа наших дивизий. Это событие просто ошеломило его». «Ну и болван, – тихо произнес Сталин. – Надо с ума сойти, чтобы проворонить… Шляпа!» Я никогда не забуду этой картины: на фоне осеннего, грустного пейзажа умирающей природы бледное, взволнованное лицо Сталина. Кругом полная тишина. Через открытую настежь форточку проникали холодные струи воздуха. Пока я молчал, зашел Поскребышев и доложил: «Командующий Конев у телефона». Сталин подошел к столу и с яростью снял телефонную трубку. В командующего летели острые стрелы сталинского гнева. Он давал не только порцию «проборки», но и строгое предупреждение, требовал беспощадно биться и добиться вывода войск из окружения. «Информируйте меня через каждые два часа, а если нужно, то и еще чаще. Время, время дорого!»

«Затем Сталин соединился с членом Военного Совета Западного фронта Н.А. Булганиным и тоже набросился на него. Булганин стал объяснять причину этого чрезвычайного происшествия. Он (как мне потом стало известно лично от самого Булганина) докладывал Сталину, что ЧП произошло из-за того, что командование Резервного фронта „проморгало“ взятие противником Юхнова… Выслушав терпеливо и до конца Булганина, Сталин немного смягчился и потребовал от руководства фронта: „Не теряйте ни секунды… во что бы то ни стало выведите войска из окружения“. Вошел Молотов. Сталин, повесив трубку, сказал: „Может быть, еще удастся спасти войска… Гитлер изображает себя в положении нетерпеливой охотничьей собаки, настигнувшей дичь и теперь ждущей, наконец, момента, когда раздастся заветный выстрел. Однако желанного результата фюрер не получит!“»[436]436
  Цит. по Юрий Емельянов. Трагедия Сталина. 1941 – 1942. Через поражение к победе. М. 2006. С. 229 – 230.


[Закрыть]